Текст книги "Разрешаю себя ненавидеть (СИ)"
Автор книги: Юлия Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Просто я не ожидала, что мне может быть так больно, из-за его насмешки по этому поводу. Когда разборчивость стала плохой чертой для девушки? К тому же что я могла сделать со своей стыдливостью в прошлые годы, не каждая ведь может вешаться на шею парню, что ей понравился.
В этот вечер, чтобы не нарываться на споры или ссоры с ним, я просто сбежала к Рашель. Она была тем человеком, который не спрашивал, если ты сама не захочешь рассказать.
Но не меньше недели я ложилась спать, думая об этом поцелуе. Он уже не мог просто стереться из памяти, пусть и был пятном позора для моей совести. О таких поцелуях не забывают. По крайней мере, я не могла.
Глава 6
Втянута в популярность
Ненависть – чувство, естественно возникающее по отношению к тому, кто вас в чем-то превосходит.
Амброз Бирс
– Терпеть его не могу! – воскликнула я, когда мы проходили с Вокс мимо машины подобной машине Ирвингу. Подруга приподняла брови, в удивлении смотря на меня. Немой вопрос, вполне можно было понять.
– Никогда не слышала, чтобы ты кого-то ненавидела, – попыталась вставить она, но я ее почти не слышала. Мне и не нужно было чей-то поддержки, чтобы ненавидеть Ирвинга Етвуда. Я могла ненавидеть его без компании, и в полном одиночестве, а поводы он мне всегда предоставлял.
– А его ненавижу, – прошептала я, и тряхнув челкой спрятала свои глаза. Снова между нами восстановилось молчание. Если мы не молчали, то кричали, это было как всего две ступени в наших соседских отношениях. Мы или поднимались по ним или спускались. Но не двигались в другие стороны. Только таковыми могли быть наши отношения с Ирвингом, и этого никто не мог понять. Если это вообще можно назвать подобным словом, как отношение.
Лендон ушел далеко вперед, не слыша, что я ей говорю, и это было к лучшему. Почему-то он решил, что мне нравиться Ирвинг, и помимо своих приставаний теперь навязывал мне свою ревность. Но слово нравиться и Ирвинг не вязалось в моем сознании вместе. Думаю, Вокс меня немного понимала. Ей уже приходилось видеть наши перебранки, которые не были секретом ни для кого в городе. Сплетничали разное, но только никто не считал, что у нас с ним что-то есть. Скорее никто не мог понять, что сталось с умницей Флекс Хаттон, которая грубого слова за всю жизни никому не сказала. Умницам и Ледышка Флекс Хаттон, оказывается, умеет ненавидеть людей. Даже не просто людей, а милашку Ирвинга Етвуда. Странно, как это меня еще не линчевали. Ну, хотя это я уже преувеличиваю, так как меня все равно все продолжали любить.
Я так же поняла, что у Вокс с Ирвингом явно не было ни каких отношений, а значит, Рашель ошиблась. Или же он тайно встречался с кем-то другим, что тоже маловероятно. За сентябрь месяц он побывал на большем количестве свиданий, чем я за свои 17 лет. Теперь он был местным Казановой, но глупые девчонки вместо того, чтобы злиться, что им уделяли всего одно-два свидания, наоборот радовались, что хоть что-то получили. Я этого не понимала. Чему тут радоваться?
Мы гуляли втроем сегодня, так как Лендон не очень жаловал Ирвинга, как и тот его, может Вокс была бы и не против, но не предлагала мне позвать с нами Ирвинга зная, что я на это скажу. Сегодня Ирвинг пошел на свидание с очередной нашей одноклассницей, и как я подозревала, что мы прошли как раз мимо его машины, так как она стояла возле одного из лучших кафе в городе. Все так упадали за ним, потому что он никогда не экономил на девушках. Ну да, у него были свои финансы, которые не контролировали мои родители, в отличие от денег Майи, хотя ей они почти не были нужны. Если ей было что нужно, она говорила это маме, и та сразу же ехала с ней по магазинам. Я боялась что так мы скоро разбалуем девочку, ее нужно было жалеть но не показывать что из-за того что случилось ей можно позволять все. Вскоре так и Етни начнет требовать все что захочет. Малыш Майкл же наоборот был таким ребенком, которому хватало всего того, что у него уже есть. Мне теперь тоже, в общем-то, ничего не хотелось. Меня снова вернули в команду скалолазов, сделав строгий выговор, а Лендон еще хуже – он проверял и завязывал свое снаряжение под строгим контролем тренеров. Мне в наказание дали роботу по убору территории после каждой тренировки. Я возвращалась домой, довольно поздно и была слишком усталой, чтобы отвечать на выпады Ирвинга в мою сторону. Теперь пришло мое время игнорировать его. Я не хотела себе сознаваться, но дело было в том поцелуе. И думаю, он догадывался об этом. Просто то, что он сказал потом, было так не к месту, что забыть об этом было трудно. Так же трудно, как и забыть сам поцелуй. Я хотя бы избавилась от давящего чувства стыда за то, что сделала. Черт, а почему бы и нет?!!! Почему бы мне и не целовать его, если это приятно? Как он сказал: это просто физика тела. Можно ненавидеть его и при этом видеть, какой он красивый и притягательный. Неожидала я от себя такого, но, некоторые девушки давно намного опытнее меня, наверняка не пропустили бы такого момента. Я почти могла даже собой гордиться. Вот Рашель точно бы мной гордилась если бы узнала это. Но она не знала, и точно никогда не узнает о моем постыдном падении. Одно дело, когда об том случае напоминает твоя совесть, другое, глаза Рашель, и понимание того, что она все знает, не давало бы мне спать спокойно.
Мы шли мимо домов, и туристов с интересом разглядывающих нашу центральную улицу. Все как один в шортах и куртках, женщины или мужчины, на груди висят фотокамеры, и они кружат на месте, словно сороки. Мы шли, обминая их, но Вокс что-то говорила, смеясь по поводу их интереса к чему-то, что было для нас само собой разумеющимся. Я не слушала ее. Я продолжала думать, и теперь гадала, с кем пошел на свидание Ирвинг. Выбор у нас был богатый, так как я считала, что каждая девушка в классе чем-то особенная и оттого интересная, но, конечно же, было у нас и несколько главных красоток. Я с удивлением узнала, что после случая на скалодроме меня тоже причислили к их группке. М-да, чего только о себе не узнаешь.
Мощеная дорога и белые домики, терялись для моего внимания, а Вокс даже не замечала моей отстраненности. Я очнулась, когда вернулся Лендон. Надуманным движением он взял меня под руку, я осторожно вывернулась. Наверное, Вокс было немного обидно за брата, так как при этом лицо его на миг скривилось, но нельзя было даже позволять ему что-то такое малое. С таких деталей он начнет выдумывать себе еще что-то. Ну почему он прицепился ко мне как банный лист? Да только в нашем классе, сколько было красивых девушек, уже не говоря о некоторых младших. Я ему уже тысячи раз говорила об этом, но он не хотел слушать. Но понять его мне было тяжело. Во мне не было ничего особенного, чтобы отличало меня от других, я даже не могла еще понять, куда хочу поступать, не то, что на кого. Я была просто растерянная девушка, когда вокруг было так много таких уверенных в себе и в том кем они хотят быть в будущем, что его выбор казался мне просто смешным. Я не спорю, не была я уродиной или тупой дурочкой, нам вместе было весело, только парня я в нем не видела. Никогда не видела, даже тогда когда согласилась на одно свидание с ним, чтобы проверить смогу ли чувствовать что-то к нему кроме дружбы. Но на самом деле это было одолжение Вокс и не больше.
Мы, молча, прошлись в одну сторону, потом пошли в обратную. По дороге нам встретилась Сьюзи. Она была очень весела и радостна. В основном ее радостью были новые покупки, и я могла себе представить, что и сегодняшняя радость не была исключением. Но я ошиблась.
– Привет! – радостно закричала она, увидев нас с другой стороны дороги. Мы остановились и подождали, когда она подойдет ближе. Зная Сьюзи, она вполне могла кричать и с той стороны, только нам не хотелось отвечать так же. Лендон немного презрительно скривился, как и его сестра, он не любил Рашель и ее компанию. Думаю, он считал, что это из-за уговоров Рашель я не встречаюсь с ним. Все же, какие парни бывают мнительными. Рашель едва ли замечала его, но если бы мы начали встречаться, точно бы не отговаривала меня. По ее мнению плохих парней не бывает – бывают плохо прирученные. Мне явно не хватало ее опыта.
– Привет, – отозвались мы хором, и принялись ожидать, что она скажет. Зная Сьюзи нужно было переживать о том, скоро ли она заткнется.
– Приходите в субботу ко мне на вечеринку в честь дня рождения. Будут все, – возбужденно затараторила Сьюзи, и я не смогла не улыбнуться. Бывало, что иногда она меня раздражала, но эта черта ее характера скорее веселила. Как мало нужно человеку, чтобы просто радоваться. Мне просто не нужно было кое-кого видеть, чтобы снова начать не жаловаться и не злиться. Хотя, что это я вру, вот его нет, а я и дальше про себя и не только исхожу ядом. Нет, скорее всего, мне нужно долгое время не видеть его, тогда может что-то и изменится.
– Дома? – удивилась я. – Неужели тебе родители разрешили?
Это было очень сомнительно, так как врач, который все время латал меня, и был ее отцом, так вот он, был одним из самых строгих родителей, которых я знала.
– Папа решил, что раз на следующий год я уеду учиться, можно меня немного побаловать. К тому же он на дежурстве в больнице, и если мама готова с этим мириться, он согласен!
– Не ожидала, – созналась я, зная, что отец Сьюзи довольно строг в воспитании. Знал бы он, что эта строгость совершенно не помогала. Сьюзи была уже довольно большой девочкой, которая многое знала об алкоголе и мальчиках. У нас было много таких мест, где можно было провести вечер, проспаться, а потом прийти домой. Так как я никогда не пила ничего крепче сока, моей обязанностью было собирать ключи от машин, или развозить слишком уж буйных по домам. Да. Я была умницей Флекс. Тьфу ты блин, действительно скукотища!
– Я, честно говоря, тоже, – заговорщицки подмигнула нам Сьюзи, Вокс ей в ответ натянуто улыбнулась, видимо сама еще не веря тому, что ее тоже пригласили. Вокс училась на год младше нас, и ее не считали очень уж достойной компанией. Они просто чувствовали враждебность Вокс по отношению к ним, вот и все. Я дружила и с теми и с теми, и была рада, что Вокс приглашена. Хоть кто-то еще не будет пить.
– И еще, – сказала Сьюзи, обращаясь уже только ко мне, – обязательно приведи Ирвинга. Это твой подарок мне на день рождение.
– А ты не пробовала его пригласить? – рассмеялась я немного нервно. Напоминание о Ирвинге резало мне по зубам. А теперь еще придется говорить с ним, чтобы узнать захочет ли он пойти.
– Пробовала, – грустно вздохнула она, – и он сказал, что лишь в том случае, если ты пойдешь. Он почему-то решил, что ты не захочешь идти с ним отдыхать в одно место. Говорит, вы поссорились, и теперь не разговариваете.
Вот урод!!! Свалил все на меня. И теперь не отмажешься от Сьюзи, придется идти, да еще припрашивать его. Хитро он все это разыграл. Я ведь с ним не говорю, а теперь придется заговорить, а значит нарушить свое табу на общение с ним.
Я знала, как краснею от гнева, и боялась лишь того, что сейчас не выдержу, и рвану в то кафе, где сидит он, и надаю ему по лицу, за то, что обманом заставляет меня с ним говорить. Видимо ему надоело кидать шуточки в пустоту и не получать ответа.
– Я могу надеяться на этот подарок? – Сьюзи жалостливо округлила глаза, смотря на меня, и я понимала, что поддаюсь на ее просьбу. Теперь придется помириться с ним. Хотя примирение это не то, что может быть между нами. Скорее просто должна начать с ним говорить. Я скривилась и тяжело вздохнула, смотря на нее.
– Хорошо, – выдавила из себя я, – и знай, что мой подарок для тебя будет самым дорогим. Заработанный потом и кровью.
– Честно говоря, никак не могу понять, почему вы не можете нормально дружить что ли. Я вообще на твоем бы месте давно бы с ним замутила. – мечтательно закатив глаза сказала Сьюзи, и Лендон сделал вид что его от этого тошнит. Мы с Вокс скрыли улыбки, чтобы этого не заметила Сьюзи.
– Просто ты не живешь с ним в одном доме. А так бы ты поняла, какой он высокомерный, надутый и эгоистичный. – ответила я на ее слова. Никто не мог меня понять. Все видели лишь того Ирвинга которого он хотел показать им. Я видела совершенно другого. Хотя порой замечала еще и третьего, – грустного и разбитого. Это не правильно – парни в 18 лет не должны так выглядеть.
– Так пересели его ко мне, – усмехнулась Сьюзи, и уже через минуту ее не было рядом, так как она еще кого-то заметила из тех, кто будет приглашен. Синее платьице мелькнуло, и все что напоминало о приходе Сьюзи, был легкий цветочный запах ее духов, и мое настроение. Я и до этого не была веселой, теперь же посуровела.
– Пошли домой, – сказала Вокс, посмотрев на меня. – Сегодня ты похожа на улей – рой мыслей в тебе сменяется каждые несколько минут, и все они злые и кусачие.
– Нет, только не надо домой. Мне кажется, я там еще больше нагружаюсь. Давайте сходим к берегу.
Лендон тяжело посмотрел на меня из-под бровей, и все что я видела в его ярких голубых глазах, было осуждение. Можно подумать мне без его порицания легко. Когда мы неторопливо дошли до моря уже потемнело. Лишь тепло говорило о том, что недавно еще было лето. Странное затянувшееся тепло, совершенно неожиданное для начала октября. Но ветер здесь становился пронзительным, зато я очищалась от своих дум, и мне ставало лучше.
Мы пробыли там недолго. Лендон покурил на ветру, чтобы их мама не учуяла от него запаха сигарет. Мы же спрятались с Вокс под деревом от колючих капель бриза. Несмотря на то, что была я одета довольно тепло – в джинсы, футболку и батник, я быстро продрогла.
Возвращаясь, мы весело смеялись, пусть и замерзли, и зубы не попадали друг на друга. Мне стало весело, когда я забыла, что должна буду поговорить с Ирвингом вечером. Настроение улучшилось. Мы шли, толкаясь и чуть не падая, давились от веселого смеха. Словно я забыла полностью о том, что летом моя жизнь стала другой. Флекс ненадолго снова стала веселой и доброй. Впрочем, таковой я бывала со всеми кроме Ирвинга. Было в нем что-то такое раздражающее, что разжигало во мне огонь злости, стоило ему сказать мне какие-нибудь насмешливые слова.
Я провела брата и сестру к их дому, а оттуда пошла к себе. Мне пришлось минуты три уговаривать Лендона, чтобы он меня не провожал, пока, наконец, Вокс не взяла все в свои руки, и просто не затащила брата домой.
Здесь в городе, далеко от моря было уже не так прохладно, но я все еще отогревала руки, замерзшие от морского бриза, спрятав их под пахами. Я не сразу же поняла, что возле крыльца кто-то стоит. А когда увидела, было поздно, они заметили меня, и я явно перебила какой-то романтический момент. Ирвинг держал одну из девочек классом младше за руку, которую она попыталась вырвать, стоило мне подойти. Я почувствовала неловкость при виде этой картины. Кивнув девчушке, я тут же проскользнула в дом, даже не смотря на Ирвинга. Мне неприятно закололо в груди, когда я увидела, что он удерживает руку девушки. Хотя, что в этом такого, может они встречаются. Мне то, какое дело?
– Это ты Флекс? – я услышала голос мамы из гостиной, в которую не стала заглядывать, а сразу же пошла на кухню, потому что именно оттуда не было видно крыльца. Я догадывалась, что могу подсмотреть, что разворачивается там, на ступеньках, но мне показалось, что это будет противоестественно. К тому же я поняла, что он не встречается с нашими одноклассницами, и это немного насмешило меня.
– Да! – коротко бросила я, и занялась приготовлением для себя чая. Если я его не выпью, то просто отморожу себе нос и губы. Они замерзли и наверняка завтра потрескаются.
– А Ирвинга там не видно, мы с папой хотели дождаться его и идти спать!
– Он на ступеньках, – повторила я, и постаралась внушить себе, что мне чисто наплевать, где он и что с ним. И с кем он. Я могла бы нагружаться этим, но не стала.
В кухню вбежали Майя и Етни, весело щебеча, и увидев меня, набросились мне на шею. Я едва смогла устоять, так, как пушинками они не были.
– Ты холодная, – пожаловалась Майя.
– Руки как лед, – подтвердила Етни, и ее густые рыжие волосы закачались в такт словам.
– Я знаю, мы ходили с Вокс и Лендоном на пляж.
– Лендоном? Уууу!!! – замычали вдвоем девочки, заговорщицки обмениваясь взглядами. Интересно, я тоже была такой раздражающей в их возрасте.
– Маленькие сплетницы, – улыбнулась я, – ты же знаешь Етни мы с Лендоном друзья. Будете со мной бутерброды?
Я как раз занималась намазыванием сырной массы на хлеб, когда они прилетели сюда.
– Да нет, мы попить. – объяснила Етни, и я лишь теперь заметила что язык у нее черный от конфет. Заставив и Майю показать мне язык, я с укором посмотрела на них двоих.
– Сладкое на ночь, – констатировала я. – И вообще который час, что вы еще не спите.
– Нам вообще-то почти 14 лет, – Етни сложила на груди руки и выпятила вперед подбородок.
– Не имеет значения, вы просто пользуетесь тем, что родители все спускают вам из-за Майи, но я не они. В кровать!
Етни и Майя, насупившись, смотрели на меня. Майя не совсем понимала, что означает моя строгость, а Етни надеялась на то, что раз ей почти 14, то можно и не слушать меня. Я так и думала, что они начнут пользоваться добротой родителей к Майе. Но со мной такое не проходит. И все же нужно было быть умнее.
– Если нет, то не возьму вас с собой на вечеринку к Сьюзи.
– На вечеринку? – благовейно переспросила Етни, и глаза у обоих девочек засветились.
– Лишь до одиннадцати. Но только при условии, что всю неделю, вы в одиннадцать уже в кроватях.
– Да мы… да мы уже… – Етни схватила стакан с водой и потащила прочь Майю. Как же просто было на них влиять. Я понимала, почему мои родители так относились к Майе, ей нужно было дать передышку, но боюсь, потом уже будет поздно и Етни станет разбалованной тоже.
– Умно, – тихо сказал знакомый голос, и я, подпрыгнув на месте, уронила нож. Как он, черт возьми, зашел, что я не слышала?!
– Идиот! Ты меня напугал! – прошипела я, поднимая с пола нож, и чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, постаралась скрыть это. – Нельзя же так.
– Так и думал, что ты меня не заметила, иначе не продолжала бы так идиотски самодовольно улыбаться.
Ничего общего с тем милым парнем, что стоял с девушкой на ступеньках. Со мной он не улыбался, и уж тем более не радовался. Человек с плохими эмоциями.
– Я улыбалась не идиотски, и тем более не самодовольно. Самодовольный у нас ты, – и тихо добавила себе под нос «баран». Отвернувшись от него, я принялась вытирать нож. Схватив бутерброд, я залила кипятком чай, и села за стол. Немного розлив я не стал вытереть. Потом вытру когда «оно» уйдет.
– Да нет, я даже горд за тебя. Очень умно придумано. Твои родители просто жалеют Майю и многое ей разрешают. Я тоже боюсь, как бы ее не разбаловали. Но я всего лишь брат и не знаю, как ее воспитывать.
Я промолчала, вспомнив, что не говорю с ним, как и то, что, в общем-то, должна начать говорить, чтобы сделать то, что просила Сьюзи. Набив рот бутербродом, я с трудом пережевывала его. Сыр ставал комьями в горле, и немного отпив чая, я со слезами на глазах проглотила его.
– Ну, уж не надо так давиться, лишь бы не говорить со мной.
Ирвинг сел напротив меня портить мое пищеварение. Его зеленые глаза не улыбались. Он был серьезным, усталым и как всегда раздражающим. Раздражающе симпатичным. Но я об этом тоже не думала.
Я отметила, что одет он в светло-синюю рубашку, и темные джинсы, на плечи накинут свитер. Эдакий студент Оксфорда. Он выглядел старше своих 18 лет. Смотря на него, я бы дал ему года 23, не меньше. Не удивительно, что он и у более старших девушек пользовался бешеной популярностью. Моя кружка стояла не слишком близко ко мне, и наглым образом он взял ее, чтобы выпить немного чаю. Я даже не успела возмутиться.
– Сделай себе сам, – буркнула я, отбирая свой чай, и ненадолго наши пальцы соприкоснулись.
– У тебя холодные руки – Лендон, что не мог их согреть? – вместо улыбки тяжелая насмешка.
– Не твое дело. К тому же мы с Лендоном друзья.
– Ну как же. Он почему-то до сих пор думает иначе. Я же тебе говорил не давай парню надежды.
– Мне теперь что, с ним не общаться, чтобы он не думал, что я даю ему надежду? – не выдержала я. Можно подумать это вариант. Вот с ним, Ирвингом я до сегодня с удовольствием не общалась. А Лендон мой друг, наверное немного раздражающий из-за своих чувств, и все же друг.
– А чем не вариант? – пожал плечами Ирвинг. – У тебя, что друзей кроме него нет?
– Кстати о друзьях. Так как ты шантажом заставляешь меня с тобой снова говорить, Сьюзи пригласила тебя на вечеринку. И да, не смотря на то, что мне действительно не приятна сама мысль, отдыхать с тобой в одном месте, и дышать с тобой одним воздухом, не хотел бы ты пойти на вечеринку, как подарок?
Брови Ирвинга медленно поползли вверх, и, сложив руки на груди, он внезапно расхохотался. Я смотрела на него, раздувая ноздри, и чувствовала, что подходит тот момент, когда я выплесну ему чай в лицо. В моей голове уже даже нарисовался этот приятный образ, но даже будучи на него очень злой, я бы такого не сделала. Хотя, какая соблазнительная мысль.
– Вот это ты выдала петицию! Значит, я шантажом заставил тебя со мной говорить? Просто я знал, что лучше, чтобы это была твоя идея, а не моя, иначе бы ты подумала, что я пошел на вечеринку, чтобы позлить тебя.
– А это не так?
– Конечно же, нет. Есть одна девушка, с которой я бы хотел сходить туда. Но если бы ты потом дулась, мне это ни к чему. Ведь, твоя очередь на следующей недели, убирать. Не хочу снова маникюрными ножничками отковыривать скобки, которыми были припечатаны мои носки.
– Я тебе уже говорила, что это не я сделала. – покачала головой я, невинно хлопая ресницами. Кружка чая скрыла мою улыбку. Я даже не догадывалась, что та идея так долго будет приносить мне наслаждение от последствий.
– Не твоими руками, но это была твоя идея, – настаивал Ирвинг, смотря прямо на меня в упор. Если он думал смутить меня, ему это не удалось.
– Попробуй, докажи, – я изобразила мстительную улыбку. Мы сидели друг напротив друга, словно игроки в покер, тщательно маскируя свои чувства. Он даже не представляет, какое удовольствие испытала я, слушая, как он мучается, выковыривая скобы, и отдирая носки. Второй прилив радости, когда половина носков оказалась в мусорной корзине.
– А ты хитрее, чем я когда-либо предполагал. Все в городе считают тебя тихоней Флекс. Но стоит тебя погладить против шерсти и ты начинаешь не только кусаться и царапаться, ты начинаешь метить территорию. – он с прищуром смотрел на меня. Смех полностью исчез из его внешности. – Я просто раньше не догадывался, что ты еще и жестока.
– Я жестока? – не удержалась я, понимая, что он меня просто провоцирует. Да я могла бы стать вегетарианкой, если бы так не любила чизбургеры!
– Ну да. Пользуешься своей внешностью и харизмой, чтобы разводить таких лохов как Лендон. Не могу только понять, что тебе это вообще дает. Не могу сказать, что ты такая же, как Рашель, ты явно не для удовлетворения кое-каких потребностей их используешь – о чем свидетельствовал твой поцелуй. Так что еще? Они делают за тебя домашнее задание? Тоже нет, ты за кого хочешь его сделаешь, даже по той же физике, с которой у тебя туго, по твоим словам. Кто же ты, Флекс Хаттон? Я не могу этого понять.
Даже для меня это было слишком много. Мне стало не просто обидно, я даже ощутила привкус горечи во рту после его этих слов. Таких несправедливых, обидных и которые задевали меня каждым словом. Но не в моей привычке было швыряться едой. Заставив себя ненадолго успокоиться, я осталась сидеть на месте, представляя, как его это должно удивлять. Я спокойно доела свой бутерброд, даже не скривившись от его слов. Мне хотелось плакать, но я знала, что придержу слезы до ванной. Допив чай, я оставила на дне самую малость, вместе с заваркой, и спокойно встав, подошла к нему.
– Знаешь кто я?
– Кто же? – Ирвинг действительно был несколько сбит с толку моим спокойствием.
Я опустилась так, что наши глаза были на одном уровне. Мои серые и его зеленые, и на один миг от этой цепочки у меня прервалось дыхание. Но я не позволила своей физике, затуманивать разум, и оставлять месть на потом.
– Я та, кто никогда тебе не будет спускать твое хамство.
Сказав это, я перевернула остатки чая ему на голову. Он тут же подскочил чуть, не опрокидывая стул, да так что я боялась, появления родителей, но видимо они уже поднялись наверх. Ирвинг стоял тяжело дыша. Я видела, как его руки сжимаются и разжимаются от гнева, и еще чуть-чуть, и я явно могу получить хорошенькую взбучку.
Я начала отступать от него, и это было ошибкой, так как он начал наступление на меня, как зверь, который охотился за жертвой. И когда моя спина уперлась в стену, я поняла, что зря это сделала. По глазам Ирвинга, почти черным и озлобленным, я увидела, что сейчас будет что-то плохое. Не то чтобы я думала, что он меня ударит, но Ирвинг может придумать месть и похуже.
Он медленно приблизился ко мне вплотную, и все что я могла сделать это оставить кружку между нами. Он с угрожающей улыбкой глянул вниз на нее. Его руки легли по две стороны от моего лица, и меня затрясло. Я чувствовала, как воздух стал вдруг плотной гущей, от которой становилось тяжело дышать.
– Сегодня тебе за это ничего не будет, – пообещал он мне, и я поняла, что это так. Но потом его лицо оказалось всего в каких-то сантиметрах от моего, и даже если бы я хотела, не смогла бы отвернуться от его взгляда, которым он буравил меня.
– Но теперь ты будешь каждый день думать и ждать, что я сделаю тебе в отместку за это, Флекс.
Я была склонна ему поверить. И его лицо в разводах от заварки вовсе не показалось мне смешным. Я видела как по его губам стекло несколько капель чая, и тяжело сглотнула. Мне казалось, что сейчас он меня поцелует, и тогда я просто умру на месте от стыда. А может и радости. Я не знала. Но знала точно то, что он сказал правду про свою месть.
Еще минуту Ирвинг стоял и смотрел на меня. Тепло от его рук перекочевывало на мои все еще прохладные щеки. В насмешливом жесте, он прошелся одной ладонью по моей щеке и дрожащим губам.
– Жди возмездия. Ты ведь знаешь, я тоже могу быть находчивым.
Когда он ушел, я все еще стояла на том месте возле стены. Словно во сне я провела холодными пальцами по тому месту, куда прикоснулась его горячая ладонь. Я его ненавижу!!! И все же почему мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал?
