Текст книги "Рок-идолы (СИ)"

Автор книги: Юлия Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Она много говорит и у нее плохой вкус на мужчин, – с ленивой улыбкой отозвался Эйтан, поддерживая свой образ весельчака. При этом он подмигнул репортерше, и кажется, она смутилась.

Лэкс тоже рассмеялся словам Эйтана, а я задумалась о том, что наверное иногда действительно много говорю. Раньше Эйтан на этот мой порок не жаловался.

Когда дело дошло до нас с Лэксом, я чувствовала себя уже намного комфортнее, имея представление о том, как это будет. Во второй раз мне было проще расслабиться, когда задавались личные вопросы.

– Нам бы хотелось узнать, почему вам понравился именно Лэкс? Ведь в группе кроме него есть еще два холостых парня, и как на меня, они ни в чем не проигрываю Лэксу.

Я мило улыбнулась ей, и сплела свои пальцы с пальцами Лэкса.

– Разве это магазин, в котором я могла бы разглядывать их как продукты? Я не выбирала его специально, так случилось – однажды я поняла, что мне нужен он, а Эйтан и Шон стали мне лучшими друзьями. Есть еще Эдвард, но его я обожаю просто так, – я подмигнула Эду, но не стала вспоминать о его нетрадиционной ориентации, потому что не знала, понравиться ли ему это.

– И у вас не было чувств к другим участникам?

– Почему не было, они и сейчас есть, – удивилась я, потому что я ведь ясно дала понять, кем считаю парней. – Шон скорее мне ближе по духу, он шальной и очень добрый, а Эйтан как родной брат, я иногда не понимаю его, но от этого меньше не люблю. Просто Лэкс заставил мое сердце биться быстрее…хотя думаю с самого начала все дело было в его песнях. Наверное, еще не зная его как человека, я влюбилась в автора тех песен.

– Понятно. Вы сроднились как творческие личности, это объединяет вас, не смотря на разные характеры. Я вообще удивлена вам, потому что это мужской коллектив, и видно что вы добрый милый человек, разве вам не сложно без женской компании?

– У меня есть две лучшие подруги с которыми я созваниваюсь постоянно, но в целом я всегда дружила с мальчиками, так как меня вырастил дядя. Так что жить с моими мальчиками, это то же самое, что и быть дома.

Эдвард уже рыдал на своем кресле, а Эйтан с отвращением на лице пытался его утешить, скорее всего, он просто не понимал, как это сделать.

– Простите, если это будет не скромный вопрос, но почему вас вырасти дядя?

– Боюсь мне сложно ответить на него. Да и это не важно, дядя был для меня и отцом и матерью, он моя семья.

– Понимаю, но вам не приходилось сложно, ведь не было женщины которая вам бы рассказала о том, как быть девушкой?

– Было конечно, зато я выросла не тщеславная, я так думаю. Дядя постоянно твердил мне, что не важно, красивая ты или нет, главное какой ты человек. а будь со мной мама, она бы каждый день твердила мне какая я красотка, и я стала бы капризной.

Эдвард уже рыдала вслух, отчего журналистка решила поскорее собираться прочь, и я надеялась, что у нас будет время чтобы успокоить Эдварда, но как только она открыла двери, появилось еще трое человек. Пришлось вывести Эдварда прочь, и дать ему успокоительное, за это время парни угощали журналистов парочкой новостей о песнях и альбоме.

Когда я вернулась, интервью брали у Шона. Вопросы были все те же, но видимо у него пропало настроение злить Лэкса, и потому он просто ответил, что пока место в его сердце пустует, и девушки нет. Так что поклонницы могут надеяться на него.

Эйтан сказал, что еще не может полностью забыть одну девушку, и ждет что ему повстречается та, которая поможет забыть.

Меня спрашивали о том, насколько сложно было влиться в коллектив, и петь в рок-группе, так как по их сведениям я была певице популярной музыки.

– Это не так уж сложно, особенно если любишь песни этой группы. Я уже давно восхищалась Лэксом как сочинителем, и это было словно воплощение мечты, когда он начала писать песни специально под мой голос.

– Значит, вам нравится быть частью группы?

– Определенно. Это тоже самое, что получить целую семью в подарок к замечательным песням.

– Ну ведь не только семью, и любовь, не так ли?

– Да…о любви говорить пока рано, но я получила еще один бонус, когда мы с Лэксом стали встречаться, – я уже устала все время брать его руку, так, чтобы репортеры могли оценить этот жест.

– Вы довольно заметная пара теперь, и думаю что вам, как человеку еще не привыкшему к вниманию СМИ, все это очень тяжело. У вас не бывает ощущения, что приходится делать некоторые вещи напоказ?

– Было первое время, теперь стало легче. Мне конечно же не нравится, что нас преследуют фоторепортеры, но такова ведь жизнь артиста, с этим ничего не поделаешь.

– Расскажите о самом романтическом поступке Лэкса в ваших отношениях?

Я задумалась и мы уставились с Лэксом друг на друга, видимо оба обдумывая этот вопрос.

– Думаю, когда он предложил мне встречаться, – и это было вчера, не добавила я вслух.

– И как это было?

– Ну мне бы хотелось оставить такие детали только для нас двоих.

– Это звучит очень мило, – один из журналистов, прям как Эдвард закатил глаза, и я подумала, а не той же он ориентации? – Можно  тогда узнать, что именно в Лэксе вас привлекло в первую очередь?

– Глаза. У него очень красивые глаза, с редким синим цветом.

– А как же все остальное?

– Ну из остального его ладони и пальцы, мне всегда нравились пианисты, – рассмеялась я настойчивости с которой журналисты явно хотят выведать интимные подробностями.

– Ну и наконец непристойный вопрос, ответ на который я конечно же не ожидаю получить – вы были уже близки.

Тишина в комнате стала звенящей, и почему-то при этом я посмотрела не на Лэкса, а на Шона – он явно был расстроен, услышав такой вопрос. И только затем глянула на Лэкса, и поняла, что от него не ускользнуло мое беспокойство за Шона.

– Вы правильно поняли, я не буду отвечать на ваш вопрос, но для читателей могу сказать, что Лэкс пока что лучший из тех мужчин кого я встречала в своей жизни.

– Ох, милочка, с такими словами не далеко загреметь под венец, – пожурил меня пальчиком нетрадиционный журналист, и сам рассмеялся своей шутке.

– Надеюсь это случиться не слишком скоро, я ведь только начинаю карьеру, к тому же вы можете отпугнуть от меня экса такими словами.

На веселой ноте мы проводили с Лэксом журналистов к дверям, и опустошенно вздохнули, когда тех не стало на нашем дворе. Почему-то настроение которое с утра было таким веселым, вдруг испортилось. Лэкс стал напряженным и отдалился от меня, Шон как только мы вернулись, сбежал к себе. Эйтан переодевшись пошел гулять. А Эдвард спал в комнате.

Когда Лэкс ничего мне, не говоря, ушел в студию и закрылся, я поняла, что он обижен тем, что заметил.

Все должно было быть сегодня хорошо, но так не было. Как мне теперь объяснить Лэксу, что не любовь заставляет меня беспокоиться за Шона, а чувство вины, счастливого человека, перед несчастным.

Глава 19. Проявление чувств

Я постояла под дверью студии несколько минут, не решившись войти к Лэксу, понимая, что нужно дать ему некоторое время, чтобы остыть. С одной стороны я сердилась на себя за то, что беспокоюсь за Шона, забыв о Лэксе, но с другой стороны, Шон всегда был рядом, когда мне было плохо, и некоторое время мне было плохо из-за Лэкса, так что это честно.

Проведя рукой по двери, я мысленно попросила прощения у Лэкса и пошла наверх. Глупо все это, и в то же время обидно.

Мне не было чем заняться, так как я планировала остаток дня провести с Лэксом но все сложилось не так, как я предполагала. И чем дольше я размышляла над всем этим, тем очевиднее становилась моя глупость. Шон не тот человек за которого стоит волноваться, ставя его выше Лэкса, потому что последний не перенесет, если будет вторым после кого-то.

Зато у меня появились идеи по поводу того как все исправить. Потому я пошла в душ уже с более радостной миной.

Я слышал, как Эшли подошла к двери, потому что так осторожно ходила только она. Постояв некоторое время под дверью, она ушла, так и не войдя, даже не постучав. Сначала услышав ее шаги, я разозлился, не желая с ней говорить, но потом когда она ушла, так и не зайдя ко мне, проверить как я тут, разозлился еще больше. Видимо она волнуется обо мне не так уж и сильно.

Ну почему все время поблизости всегда есть Шон? Почему она выбирает его, почти не осознанно, переживает? Ведь ей нравлюсь я, разве нет? Только я один. И все же есть что-то такое в Шоне, что продолжает привлекать ее в нем, если она даже забывает обо мне.

Стоит ли мне переживать или это просто дружеские чувства? Главное что Шон обещал мне, больше не вмешиваться, и отказался от нее. Я смогу быть для нее одним единственным, только я должен оставаться в ее мыслях, и обо мне она должна переживать. Эгоистично? Пусть так, но я больше не хочу делиться ею ни с кем, пусть даже это дружба с парнями, я хочу быть для нее главным.

И все же не так-то легко избавиться от этого горького чувства, что отравляет горло и мешает дышать, как только вспомню, что она посмотрела в сторону Шона, переживая за него. Кто для тебя Шон, Эшли?

Мне хотелось получить ответ незамедлительно, но стоит успокоиться, злость приносит слабость, а я не хочу показывать Эшли, что эту слабость вызывает у меня она. Еще загордиться, когда поймет, что на самом деле значит для меня. Я и сам толком не мог понять всех чувств, но то, что я должен обладать ею, как один единственный призер, было точно. Никогда не думал, что способен на такие чувства, что страсть действительно что-то может значить в жизни, и это не пустой звук. Но вот ревность мне совершенно не нравиться, я стаю глупцом ради Эшли!

Сначала казалось в таком настроении я не смогу работать. Но к моему удивлению, пока сердце как-то странно болело, мне хотелось писать слова, а постепенно в моей голове начала звучать к ним музыка. Оставалось написать еще 2-3 песни для этого альбома, но если все пойдет такими темпами, то скоро наберется материал для еще одного альбома.

Сложно было сознаться в этом себе, но с появлением Эшли песни и слова так и появлялись в моем сознании, мне даже не приходилось переживать об этом. Ее голос звучал в голове и напевал песни, шептал слова, рассказывал что-то смутно знакомое, которое переходило в предложения, а из них в стихи.

Я не так думал провести этот день, хотел повести ее в ресторан, побыть вдвоем без бражки наших друзей, ведь ей как и любой девушке хотелось бы пойти на свидание. Но я так сильно разозлился, и что хуже всего расстроился, что даже не мог на нее смотреть … а теперь я сижу один, пишу эти слова и эту новую музыку, и думаю только о ней.

Скучать по ком-то было странным чувством, особенно по тому человеку, что находиться с тобой в одном здании. И я решил, что хватит этой ерунды, нужно пойти к ней, поговорить, узнать, что было на самом деле.

Когда я глянул в окно, то с ужасом понял что на улице темень. Был уже поздний вечер, а это значит, что я просидел в студии больше 5 часов. Что Эшли должна была об этом подумать? Черт, так она точно поймет, как сильно я ревную и как расстроился – на меня это не похоже!

В доме было тихо и темно – явные признаки, что никого кроме нас с Эшли нет. Не заходя в комнату, я пошел в душ, и не спеша там обдумал, как стоит себя вести с ней. Но ничего толкового не придумал. Ревность делает меня пустоголовым, Эшли решает права выбора, и еще томящая боль в груди не дает мне покоя. Если бы знал раньше, что любовь именно такая, вряд ли бы думал о ней как о чем-то не нужном.

В комнате было тихо и беспросветно, казалось здесь никого и нет, и на долю минуты я решил, что Эшли ушла с парнями, и потому чуть не завопил от злости, но движение на балконе тут же стерло всю злость. Я даже усмехнулся тому, какие скоропалительные решения принимаю, даже не обдумав ситуацию. Продвигаясь по комнате я обходил те предметы, которые точно знал находятся там, до балкона мне удалось добраться вполне нормально.

– Ты не могла включить свет? – мой голос прозвучал раздраженно, но это только для того чтобы Эшли не думала будто все будет забыто так легко. Постояв пару секунд, я привык к темноте, и вскоре оказалось что здесь и не так уж темно. Эшли лежала на одном из лежаков, на груди ее поблескивал в тусклом свете МП3, и она ни коем образом не выглядела расстроенной или виноватой. Однако же!

– Зачем? Чтобы москитам было проще меня найти?

Я даже как-то опешил от тона ее голоса – скорее ироничного, чем виноватого. Постояв так пару секунд, и переваривая то что происходит, я сел на соседний лежак.

– И что делаешь? – я не собирался так сразу же сдаваться, но ничего другого в голову не приходило. Чувствовал себя идиотом-ботаном, который собирается пригласить королеву класса на выпускной бал.  Интересно, Эшли хоть капельку догадывается, что заставляет меня чувствовать себя подобным образом. Никому раньше не доводилось проделывать со мной подобных трюков. А я еще думал, что Макс дурак, потому что позволяет Кори столько всего – как например, управлять собой. А я оказывается ни чем не лучше. От этой мысли я даже усмехнулся.

 – Жду тебя.

После ее слова улыбка сама собой сползла с моего лица, наверное потому что я не ожидал такой прямоты, мне ведь было проще увиливать от подобных разговоров. Ну что ж, тогда и я буду немного откровенным.

– Будешь извиняться? – слова прозвучали грубо и насмешливо, именно так как я того и хотел.

– Нет, не думаю, что должна, зато хочу объясниться.

Бум! Минуту я  не мог понять, что хочу ответить на ее слова, потому что они прозвучали уверенно, и вовсе  не так как можно было ожидать от нее. Да, я давно этого не хотел замечать, но Эшли сильно изменилась по сравнению с той девушкой, которая пришла на прослушивание. Она стала сильной, однозначно, и даже оставаясь эмоциональной, могла спокойно встречать трудности. Я ожидал от нее слез, и еще чего-нибудь, но она была настроена решительно. Да, мне однозначно еще больше нравилась Эшли… сначала было трудно примириться с тем образом мокрого щенка, который она вызывала в воображении своим видом, и теперь казалось мы словно вышли на один уровень.

– Ну, хорошо…– я скривился от того как мой голос звучит не уверено. Будь мужиком, не раскисай!

Эшли повернула голову в мою сторону, но это единственное движение, которое можно было распознать в темноте, ни глаз, ни точного выражения лица не было видно.

– Шон для меня только друг, хотя именно он понравился мне первым, и если бы не был такой задницей и предателем по отношению к девушкам, я смогла бы ему поверить, я так думаю. Но я быстро распознала, что он за человек, и отношения друзей, это все что для меня ценно в нашем с ним общении.

– Ааа…ну ты меня успокоила не то слово. Знаешь Лэкс, если бы Шон был чуточку нормальней, у нас бы все с ним сложилось, и я вряд ли бы обратила на него внимание – вот что я слышу в твоих словах, – мне не хотелось злиться, и все же я именно злился на нее.

Сначала в ответ была тишина, а потом Эшли…рассмеялась?!!!

– Что смешного блин?!!!

– Ты ревнуешь?

– Да что ты, прям даже никак такое не может со мной случиться, – язвительно отозвался я, внезапно понимая, что как бы ни хотел скрывать свои чувства, но она все равно улавливает их. Я вообще-то не собирался говорить о том, что ревную как последний идиот. Так, все, шуточка затянулась – у меня несколько миллионов поклонниц, а я тут блин напрягаюсь!

– И злишься на меня, потому что я поняла это? – и опять смешок.

– Эшли, мое терпение знаешь ли не резиновое… – я тонко намекаю ей на то, что пусть это ОНА, и все же не стоит надо мной издеваться. И как так произошло, что она спокойна, а я не могу никак совладать с собой. Да в чем дело?!

– Злишься на меня, да?

– Нет.

– А я слышу – да!

Я не выдержал и резко поднялся, не желая слушать ее издевательства, раз она поняла, какие чувства управляют моим поведением, но в это же время Эшли проворно подскочила на ноги и преградила мне вход в комнату.

– Отойди, – я все еще был само терпение.

– Послушай, я вовсе не издеваюсь над тобой. И я хочу, чтобы ты понял, мне жалко Шона, он открылся передо мной и вовсе ничего не ждет в ответ. Я хотела бы быть ему другом и переживать за него, но если тебе это не нравиться, постараюсь не поступать так.

– Да, мне черт побери не нравится то, что когда говорят о сексе, ты смотришь на других парней.

– Я должна смотреть лишь на тебя? – голос Эшли стал тихим и понизился до глубокого шепота. Медленно до меня начало доходить, что здесь темно, душно и тело Эшли рядом со мной, и  на ней надета моя футболка и какие-то мелкие шорты. Сглотнув, я попытался дышать медленнее, но тело уже начало двигаться в такт мыслям.

– Да…ты должна всегда смотреть лишь на меня и ни на кого другого…

– Звучит так, будто ты ужасный собственник.

– Я редко нахожу какие-либо вещи столь привлекательными, чтобы они были только моими, но когда такое случается, я категоричен.

Эшли медленно наклонилась ко мне, и я мог чувствовать, как с ее теплом распространяется аромат шампуня, которым она мыла волосы.

 – И что, ты сделал все, чтобы называть меня только своей?

 Это опасная игра, которую затеяла Эшли, чтобы подразнить меня, принесла именно те результаты на которые она рассчитывала. Я не стал медлить, а тут же грубо обняв ее затолкал в комнату, и Эшли так же не осталась бездейственной – она тут же принялась стаскивать с меня одежду, и оттого мы двигались еще более слепо в этой темноте, постоянно на что-то натыкаясь почти падая, но поддерживая друг друга. Я даже не заметил, как мы добрались до кровати, и рухнули на нее.

Дыхание Эшли переплеталось с моим и было так же сложно оторваться от ее губ, как и снять, наконец с нее футболку. Под ней на Эшли ничего не было, и как я и ожидал, грудь у Эшли оказалась тяжелой и круглой, именно такой, чтобы идеально лечь в мои ладони. На некоторое время весь остальной мир отключился, сосредоточившись только на ней. Мне казалось я умру, если не смогу попасть в нее, быть в ней. Но мне хотелось сдержаться хоть чуть-чуть, чтобы насладиться этим первым разом, но как и в прошлый раз, я горел и мне хотелось всего и сразу.

Секс с Лэксом был таким же, как и жизнь с ним в одном доме – бывали моменты, когда казалось, я просто умру от его ускоренного темпа, пока он вдруг не останавливался, и не переходил на чуть более медленные ласки. Так продолжалось, пока я не начала его молить об окончательном продолжении. Впервые с того момента когда он зашел на террасу, власть была в его руках, и он улыбнулся, дрожа при этом всем телом, потому что понимал, что нужен мне – один и единственный.

И если я переживала, что из-за несдержанности мы быстро кончим, то была не права, потому что после первого раза Лэкс не остановился – казалось я на сессии съемки камасутры, так как он вовсе не уставал. После третьего раза я попросила его немного передохнуть. Лежа на его руках, совершенно обессиленная и довольная этим, я усмехалась тому, что мы потные, но Лэкса это кажется совершенно не волнует. В любой другой обстановке он вероятнее всего начал бы стонать по поводу пота.

Его сердце билось так близко, что я даже не могла точно определить, его это или мое. Постепенно дыхание восстановилось, но тело ломило от такой нагрузки.

– Я так понимаю это еще одна ступень по улучшению моего тела.

– А как же, я ведь разработал для тебя комплекс упражнений, – усмехнулся устало он. Я тоже улыбнулась, и мне хотелось бы с ним поговорить обо всем, что случилось, но я уже не могла. Глаза сами собой закрывались, веки тяжелели – Лэкс забрал у меня все силы, которые были. Даже в сексе он был ужасно требователен и не успокаивался, пока не доводил меня до исступления. Если бы сейчас какой-либо журналист задал мне вопрос, касающийся секса с Лэксом, я бы точно сказала, что ничего подобного со мной еще не случалось. Он всегда старается быть во всем лучшим.

Медленно по сердцу рассеялось тепло, когда я поняла, что все хорошо.

Утром я немного смутилась от того, что на мне нет простыни, а Лэкс подперев голову рукой, рассматривает меня. Первой реакцией было тут же накрыться, но он не позволил мне, и я покраснела еще больше от его внимательного, понимающего и в то же время горящего взгляда.

– На чем мы вчера закончили? – тихо спросил он, и да, тут же решил это продолжить. Наверное, было глупо думать о таком, но мне показалось вдруг, что именно так должны вести себя молодожены.

На кухню мы вошли держась за руки, и честно говоря, было странно видеть, как глупо при этом улыбается Лэкс. К моей огромной радости все вели себя при этом так же весело, даже Шон, но он был слишком веселым, чтобы не обратить на такое поведение внимание. Эдвард как всегда рассматривал нас с Лэксом, будто бы ему демонстрировали романтическую комедию, а Эйтан только усмехался.

– Сегодня выходной от всех репетиций и остального, – к концу завтрака объявил Лэкс, и я наклонила голову, чтобы скрыть улыбку радости при этом. Конечно же все понимали, чем это вызвано.

– О, как хорошо, я еду тогда в Бостон отдыхать, буду завтра, – тут же вскочил на ноги Шон, слишком уж оживленно потирая руки.

– Смотри, чтобы завтра мы не разыскивали тебя по всем занюханным гостиницам, где ты будешь «отдыхать» с проституткой в обнимку, – съязвил Эдвард, скривившись в сторону Шона.

– Ты будешь рад, если я найду себе дочь пастора? – ответил на его выпад Шон и мы рассмеялись, представляя себе нечто подобное.

– Я тогда в город… – отозвался Эйтан, разделяя наше веселье кривой улыбкой, – в библиотеку, что ли схожу…и себе какую-нибудь дочь пастора поищу, а то ваш вид наталкивает меня постоянно на размышления о бабочках, щенках и котятах.  И всем розовом, розовом, розовом…. – последнее было сказано с закрытыми глазами, с придыханием, словно он сознается в любви.

Ну да, верно, мы вели себя как влюбленные идиоты, и потому я скрыла смех от недоумевающего Лэкса. Ну как же, его репутация!

Вскоре на кухне никого не осталось, хотя последним уходящим был Эдвард, и он насвистывал какую-то мелодию, заговорщицки мне подмигивая.

– Чем бы ты хотела заняться сегодня? – деловито поинтересовался Лэкс так, будто мы готовимся к чему-то важному.

– Совершенно ни чем, – с довольным вздохом сказала я, надеясь, что хоть сегодня мы сможем побыть только вдвоем.

Лэкс приподнял вопросительно бровь.

– Итак, тебе хочется романтичного свидания?

– Ты против?

– Ну я не слишком представляю себя в роли романтика.

– Я вообще-то тоже, – протянула я разочаровано, но я и раньше понимала, что отношения с Лэксом не будут походить на общение двух голубков. – И что ты предлагаешь?

– Пойдем гулять?

– И чем это отличается от того что предложила я?

– Что это предложил я, – усмехнулся Лэкс, давая тем самым понять, кто будет управлять этими отношениями. – Так что, пойдем?

Ну что я могла ему сказать?

Возле дома было несколько фоторепортеров, которые думали, что мы их не замечаем, потому Лэкс нацепил дежурную улыбку, которая отличалась от его нормальной. Пока мы шли к машине, он был именно таким – наигранным, ненастоящим, холодным. Странно было смотреть снова на него с этой стороны, особенно, когда я узнала и другие его стороны.

В машине он словно сдулся, и некоторое время был молчаливым, пока к нему не вернулось хорошее расположение духа.

– Я раньше не замечала что репортеры так…удручают тебя. Ты устал от всего этого?

– Да, – неохотно отозвался Лэкс, ведя машину одной рукой, а другой в локте поставив на место опущенного стекла. – Честно говоря, я хотел появления новой солистки, чтобы она отвлекла внимание от меня…да от всех нас, но оказалось теперь я еще больше под прицелом камер.

– Ты разочарован?

Он секунду молчал, пока на его лице не появилась улыбка.

– Сначала да, но не теперь. Я по крайней мере теперь страдаю за вознаграждение.

Мне едва удалось сдержать глупый радостный писк, но никак уж не довольную улыбку. Это были немного надменные слова, но так как они прозвучали от человека, который не любит говорить о чувствах, для меня они были очень дороги. Боясь ему помешать вести я все же протянула руку и переплела пальцы с его, лежащими на руле. Лэкс не посмотрел на меня, но выражение его лица стало мягче. Это хорошо, значит мое присутствие в его жизни, ему действительно нравится.

– Расскажи мне о себе, я ведь ничего толком и не знаю – и теперь после этих интервью, я думаю о том, что в них нет и 50% правды.

– Что ты хочешь знать? – к моему удивлению Лэкс не стал отнекиваться, но его лицо стало более сосредоточенным. – Хочешь узнать, как я стал именно тем, кем являюсь сейчас?

– Да, мне было бы интересно узнать, каким ты был в школе, и как создал группу.

– В школе меня называли высокомерным, не думаю, что тебе я бы понравился…

– Ты и сейчас такой, не думаю, что в школе было хуже.

– Немного хуже, меня не понимали сверстники, парни не слишком любили за то что я пользовался большой популярностью у девушек, а я не стремился с ними сблизиться, так как они не понимали моих стремлений. Приходилось сохранять дистанцию, и вести себя так, чтобы не влезать в неприятности. Но это  все равно постоянно втягивало меня в драки.

– И как?

– Я часто выигрывал, – не без гордости заявил Лэкс, на что я фыркнула.

– А что, я никогда не был слабым, отец позаботился об этом.

– А кто он?

– Он был дипломатом, потому у нас было разностороннее воспитание с Максом. Только мне не слишком нравилось заниматься борьбой, музыка всегда нравилась больше. Так и Макс за мной потянулся в музыку, и со временем он пошел в мою группу. А с Шоном и Эйтаном мы жили по соседству, и мы сдружились со временем, точнее  говоря, Шон друг Макса, они ровесники – им по 24, а Эйтан старше меня на год, и он единственный мой друг их детства.

– Видимо тебе не слишком было весело в детстве,  –  я была несколько удивленна тому, что он рассказывал, так как в моем воображении давно сложилось впечатление, что он пользовался популярностью всегда.

– Да нет, я не обращал внимание на доброжелателей, это было ниже моего достоинства. Все что меня интересовало, как добиться своей цели, потому я старался игнорить дураков. Другое дело было в музыкальной школе – уж там признавали мою гениальность, потому что я единственный играл практически на всех возможных инструментах и писал музыку.

– Так уж и гениальность? – рассмеялась я, потому что слова Лэкса звучали так просто, словно это давно признанный факт.

– А почему бы и нет? Я красивый, умный, талантливый, и знаю себе цену – люди должны это признавать, иначе никогда не станут кем-то особенным, и им останется лишь лелеять мечты.

– Так ты смог добиться всего того, что имеешь сейчас?

– А как иначе? Ты знаешь другие пути?

– Знаю – можно вывалиться из лифта, там тебя заставят раздеться и спеть песню, а потом еще нужно выслушать оскорбления о своем заде, и получаешь место в известной группе.

Лэкс расхохотался, и я даже почти обиделась, но потом он стал серьезным и внимательно посмотрел на меня.

– Ты все еще злишься за то, что я сделал тогда?

– Не злюсь, но вряд ли когда-либо забуду. Только мне хочется знать…так что скажи правду – ты сделал тогда это совершенно не из-за группы, не так ли?

Лэкс покраснел, и я удивленно воскликнув, подпрыгнула на месте, но недалеко, так как меня сдерживал ремень безопасности.

– Так это правда? – не удержалась я, раньше лишь догадываясь об этом, но не будучи уверенной, совершенно не собиралась с ним говорить об этом.

– Ну не совсем так…дело в том, что…да я даже не знаю, почему так поступил. Ты была такой жалкой, наверное, я хотел встряхнуть тебя хорошенько, чтобы ты поняла, что тебя ждет.

– И я тебе совершенно не понравилась?

– Не уверен в этом, я ведь еще долгое время не хотела верить в то, что ты мне нравишься. Короче говоря я не уверен, в своих тогдашних впечатлениях.

– Ну-ну, – Лэкс мог говорить все что угодно, но я понимала теперь его больше чем раньше.

– Ну хорошо, не будем об этом. А как ты создал группу?

– Я знал, что мне нужно и начал к этому готовить парней. Сначала они сильно сопротивлялись, но постепенно втянулись в музыку, как и я, начали понимать меня. И все же это было сложно, учитывая неразговорчивость Эйтана, шелудивость Шона и несерьезность Макса, а потом и Шайн…наша первая клавишница, она только и думала о том, чтобы выйти замуж. Но я старался как мог все эти пазлы собрать в одну картинку.

– Лэкс-супермен спас мир, – заключила я, как можно более серьезным тоном, но Лэкс переставив руки, освободившейся рукой, потрепал меня по волосам.

– Не дерзи!

За разговором я не смотрела куда Лэкс едет пока мы не выехали на то место, куда меня сначала привозил Шон, а потом где проходила наша фотосъемка. Погода начала портиться и постепенно безоблачное небо затянули облака, от воды дул холодный бриз, и потому, когда мы вышли из машины, Лэкс накинул на меня свой свитер. Я не став его ждать пошла вперед, но вскоре он догнал меня и остановил, указав на плед в своих руках. Расстелив его на камнях, Лэкс помог мне сесть рядом с ним, и это было довольно неожиданно с его стороны, потому что раньше я не замечала в нем такого воспитания. Не то чтобы он был не воспитанным, но часто обращался с девушками, как с нелюдьми, особенно с теми, что фанатели от него. Только вспомнить какое у него было отношение ко мне в начале.

– Теперь ты узнала немного обо мне, и я хочу узнать о твоей жизни.

Я улыбнулась , потому что не смотря на то, что Лэкс смотрел вперед в его голосе было нетерпение – то есть хочу я того или нет, но рассказать должна, а как аргумент – он ведь поделился со мной своей жизнью.

– Что рассказывать – я выросла в маленьком городке в Монтане, но до этого, первые пять лет своей жизни жила в Бостоне – с родителями. Отец мой был полицейским, он погиб при исполнении, а мама воспитательницей, и она после смерти отца забрала меня с своему брату в Монтану. Там она неудачно познакомилась с одним мужчиной, в конечном итоге он был пьяным и однажды попал в аварию – ему ничего, а она попала в кому, из нее так и не выбралась. После меня воспитывал дядя, и я именно его называю отцом, ему это нравиться. Ну а в школе я была тихой девочкой, хорошей, и самой симпатичной в классе, принимала участие во всех школьных концертах, потому решила стать певицей. Переехала в Бостон ради этого, поступила в школу искусств, ну и ты знаешь, что было дальше.

– Ты очень скупо говоришь о родителях, – после минутного молчания выдал Лэкс, и если в его голосе не было сочувствия или эмоций, он все же взял мою ладонь и крепко сжал.

Неожиданно все стерлось в этот момент, что было раньше – все издевки, что случилось в студии, и то, как я обижалась на него. Я наконец четко поняла одну мысль – что я люблю Лэкса, и все остальное неважно. Я рассматривала его отстраненное лицо, надеясь, что и где-то глубоко в нем есть те же чувства. Просто он не может сказать о них, по той же причине что и я – влюбленные часто молчат о чувствах из-за страха быть отвергнутыми. Это был красивый момент – дул ветер, шумел океан, низко над водой летали чайки, издавая голодные вскрики, руки медленно холодели, но мне было хорошо. Все было хорошо, пока одна моя ладонь оставалась зажата в его горячей руке.