Текст книги "Рок-идолы (СИ)"

Автор книги: Юлия Колесникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

В этот день была самая лучшая в моей жизни в группе репетиция, так как я теперь была не единственным идиотом. В студии хороший Лэкс уступил место мрачному, раздражительному, кричащему, угрожающему, мелочному, надоедливому и тщеславному. Он все причитал что не понимает, как может позволить таким идиотам играть его музыку, словно был самим Моцартом. Но мне было хорошо и оттого, что парни прикалывались над ним и не заморачивались когда что-то не выходило. Вся неделя была такой, мы учили новые песни, и я тащилась от них. Я не могла удержаться и вечером шла репетировать сама, наигрывая и напевая мелодии. Оказалось что половина песен для диска, были написаны для моего соло, а Лэкс выступал там лишь как бэк-вокал или же как подпевка.

Сначала я очень подсела на балладу «Остатки парада», я читала слова, пела и играла, и не могла никак прекратить. Я все думала о том, что теперь узнав Лэкса получше, я понимала, какая у него глубокая личность. Его стихи были не менее прекрасными, чем музыка.

Одни строки не давали мне покоя:

«Ты ворвалась, останавливая движение.

Не было ничего такого, но была ты.

Я думал что это ничего не изменит,

Но я ошибался.

Мы бродили вдвоем,

Парад продолжался.

Ты ловила конфетти,

И собирала конфеты, протягивая их мне.

Но я видел лишь твои ладони,

Надеясь что в них найду твое сердце.

Остатки парада,

Взрывались в голове фейерверками

И музыкой,

Твоя ладонь, принадлежала мне,

Всего лишь один вечер. Один парад.»

Как читая такое, я не могла думать о том, что это могло происходить с ним. Что если Лэкс гулял так с Райли. Что же это был за парад? Парад за Независимость? Но тогда если все так, почему ему нравится целовать меня?

Значу ли я хоть что-нибудь для Лэкса, кроме того, что он меня хочет? И что же мне со всем этим делать?

Глава 15. Неожиданная презентация

– Боюсь планы изменились, – спустя две недели после того, как мы начали репетиция для нового альбома заявил Лэкс. Это было вечером, мы страдали ерундой за игрой в карты, и Шон с Эйтаном безбожно шулерничали против меня.

– С чего вдруг, и вообще какие планы? – даже не смотря на Лэкса спросил Шон. Он уставился в свои карты и хитро поглядывал на меня. – Что раскрываемся?

– Ага, щас. По глазам вижу, что вы двое уже что-то сделали! Хватит меня обманывать! Все я с вами не играю!!!

– Ты и так проиграла нам уже чесночный хлеб и две пиццы! – захихикал Эйтан, а Эдвард дал ему подзатыльника.

– Имели бы совесть, она ведь вам верит, гадам! – Эдвард листал один из журналов по созданию причесок, и одновременно наставлял парней, поддерживая меня.

Я украдкой разглядывала Лэкса, думая о том, как же хочу его обнять, но при парнях я такого сделать не могла. Наши отношения оставались на том же уровне, что и две недели назад. Когда мы с утра были одни, Лэкс ставал веселым, немного ироничным и очень нежным, он целовал меня, обнимал, держал за руку, и я учила его плавать. В доме же он возвращался к своей мрачной холодности, и при остальных вел себя так же как и раньше, хотя его часто прорывало, когда мы вдруг оставались одни. Он мог втащить меня в любую комнату и прижав к стене целовать, и ласкать руками, там где ему вздумается. Я даже не знала что думать по поводу такого поведения. Мы о многом говорили с ним, но только не об этих отношениях. По крайней мере никто из парней пока что не догадывался что происходит.

Шон так же перестал выделываться и вести себя как плейбой со мной, став просто другом, но иногда я перехватывала его взгляды устремленные на меня, и я задумывалась, так ли он не помнит что случилось на пляже. Когда я не была занята, то ездила в город с ним, и тоже о многом говорила – в основном о нем. С его рассказов я поняла, что он жалеет о том, что обидел одну девушку, но кто она такая, так и не сказал.

Помню как спросила его:

– Ты ее любил?

– Нет…не знаю, скорее она была мне так же близка как ты, но я не позволил ей стать кем-то действительно близким.

– Почему?

– Потому что с утра я отправил ее домой…и после этого она наконец-то увидела настоящего меня, и ей не захотелось быть с таким козлом. Это было нечто вроде проверки…

– По-моему это самая тупая проверка чьих-то чувств.

– Теперь я это понимаю, но не 5 лет назад.

– Да, ты козел!

Тогда Шон начистил мне макушку, и пригрозил что больше ничего не расскажет, но я знала что это не так.

А сегодня с утра, Эйтан заявил мне:

– Я боюсь даже подумать, что через 2 года ты от нас уйдешь.

– Почему? Это все из-за пиццы? – рассмеялась я, пытаясь скрыть неловкость и слезы от его слов.

– Нет, – Эйтан так же неловко рассмеялся, он не любил выражать свои чувства ни перед кем, но мне всегда говорил о них. – Ты не такая как Кори. Да, мы все ее любим, но она не могла бы стать тобой – чем-то вроде сестры для всех. Я даже иногда подозреваю, что Эдвард любит тебя больше чем Лэкса. Поверь, он вообще с женщинами не находит общий язык, так как завидует им – тебя он обожает.

– А ты? – я потрепала его по свежеокрашенной голове, труд моих рук.

– А мне нравится, что я могу чувствовать себя при тебе комфортно – мне не нужно притворятся. Я могу молчать весь день, и ты не будешь ныть по этому поводу. Ты подняла теперь планку для всех женщин мира в моих глазах.

– Твои слова меня пугают, – рассмеялась я, – но я думаю что все же частично дело в пицце!

Эйтан улыбнулся, и покачал головой обреченно:

– Ну ладно, процентов 75, это все же пицца.

И только Лэкс никогда не говорил мне ничего подобного. Я даже и не надеялась услышать от него слова, начинающиеся на «люб…», но мне хотелось бы знать, что он чувствует ко мне.

Я пришла в себя от мыслей, когда поняла, что все в комнате молчат, и испугалась, что от меня ждут какого-то ответа, но на самом деле, они рассматривали какие-то фото.

– Это вокалистка «Они сюда не едут», – я подошла ближе и увидела фотосесию очень знакомой девушки, и меня тут же затошнило. Взяв дрожащей рукой одну из фотографий, я слабо взвизгнула, и кинула ее на место. Наверное я вела себя как истеричка, но по-другому теперь не могла. Девушка была одной из тех, по чьей воле на меня напали год назад. Я знала, что она ушла из школы, по приглашению в группу, но какую именно не знала. Она как и я была блондинкой, только не настоящей, рост у нее был маленький, грудь отсутствовала, зато при этом выглядела она как хрупкая статуэтка. У нее был такой мальчуковский стиль – худенькая стройная фигура, угловатые плечи, острое личико, и на нее приятно было смотреть. Из-за таких как она я себя чувствовала в школе жирафом.

– Ты ее знаешь? – спросил Эдвард, обнимая меня бережно за плечи, – кто она?

– Знакомая по школе, – скрывая дрожь в голосе, сказала я.

– Только знакомая? – переспросил Лэкс, и видно было что он догадывается кто она такая.

– Да. Прошлогодней давности.

Больше об этом не говорили, так как были проблемы поважней.

– Этот фотосет делают для одного журнала, как видите, девушке сделали стиль, похожий на Эшли. Думаю, они хотят сделать ей презентацию в журнале, в итоге потом получиться, что это мы под них косим. Так что я решил сделать тоже фотосесию для нас, но основной звездой будет Эшли. Я заказал статьи в несколько журналов, и для каждого будет своя тематика.

– Когда? Я даже как-то приободрился, такая лень от этого отпуска накатывает, – Шон встрепенулся всем телом на кушетке, и я сквозь неприязнь к старой знакомой улыбнулась. Они вечно меня веселили.

– Я нашел одно место здесь, и думаю завтра мы сделаем первую фотосесию. После завтра вторую, и если управимся с этими двумя на неделе сделаем третью. Номер с их презентацией выйдет на следующей неделе, с нашей уже будет в понедельник в продаже.

– А как ты раскопал эти фотки? – поинтересовался Эдвард все еще рассматривая фотографии. Наверное он запоминал образы, чтобы со мной сделать что-то совершенно иное. Ох уж эти стилисты, я уже представляла, как мне придется часами сидеть перед зеркалом, пока он будет меня мучить.

– Это Райли. Но я не спрашивал, каким образом, в любом случае это ее работа, – пожал плечами Лэкс.

Сегодня он был одет в узкие брюки серого цвета, белую рубашку, и котоновую безрукавку со свисающими полами. А на шее вместо галстука у него болтался поясок, замысловато завязанный в узел. В обоих ушах блестели сережки, а волосы на одну сторону были убраны назад и заколоты невидимками, а с другой стоны черной завесой свисали на лицо, время от времени закрывая один глаз.

– А что Райли? – Эдвард с неприязнью произнес это имя и переглянулся с остальными, я при этом смотрела в пол, будто меня такие разговоры и не интересуют вообще. – Как она реагирует на то что вы с Эшли «встречаетесь»?

– Какое ей дело к этому, чтобы у нас не происходило с Эшли, ее не касается. Ты забыл, у нас с ней свободные отношения.

Я думала что так и упаду с дивана, когда услышала такое, потому что ожидала услышать:« Какое ей дело к этому – у нас с Эшли всего лишь работа». Но он сказал, «чтобы у нас не происходило с Эшли». Так значит, что-то все-таки происходит? Если бы не парни, я бы упала на пол и начала вопить от счастья.

– Что-то кому-то принести, я на кухню иду? – спросила я, и не дожидаясь ответа мигом помчалась туда,  а там не включая свет, я беззвучно вопила, улыбалась и прыгала от счастья. Еще чуть-чуть и я бы упала в обморок от нехватки воздуха!

Вернулась я назад с чаем, и уже немного успокоившаяся. За это время Шон и Эйтан начали играть опять, активно зазывая меня к ним, но показав им язык, я сказала, что с жуликами не играю. Эдвард погрузился в фотографии «моей знакомой», и что-то выписывал себе на листок. Лэкса в комнате не было. С гостиной я увидел что в коридоре светло, значит он пошел в студию, и я тихонечко пошла за ним.

– Что значит – чтобы не происходило у нас с Эшли? А что, между нами что-то происходит? – невинно хлопая ресницами спросила я, входя в студию. Лэкс расслаблено лежал на пианино, но когда я заговорила, он подпрыгнул.

– Ты чего подкрадываешься – хочешь убить меня преждевременно? – Лэкс как всегда был недоволен и ворчлив. Опять вернувшись в лежачее положение, он сделал вид, что ничего не слышал.

Мне хотелось настоять и снова спросить, но я больше не осмелилась. И мне стало обидно, что Лэкс не хочет об этом говорить, значит, он не захочет и впредь. Лэкса устраивает все как есть – он имеет Райли, и здесь имеет меня, так что зачем ему заморачиваться по поводу чьих-то чувств. Постояв пару секунд так, я расстроено ушла к себе в комнату. Там переодевшись в более теплую одежду, я вышла на улицу.

Я даже не слышала, что за мной кто-то последовал, пока не заметила Шона.

– Ты куда?

– Просто хочу постоять на свежем воздухе, – пожала плечами я, пока не поняла, что в полутьме ему это вряд ли видно.

– Не хочешь поговорить?

– О чем?

– О тебе…Лэксе..

Я испуганно обернулась к нему, желая понять по его лицу, что он имеет в виду. Подойдя ближе, и заметив не слишком веселую улыбку Шона, я поняла, что он говорит именно о том, о чем я подумала.

– Стоит ли говорить об этом? – спросила я, и отвернулась, потому что мне стало не уютно что Шон о чем-то догадался.

– Да. Мне нужно знать.

– Так ты помнишь что было тогда на пляже?

– Да, и помню что тебе говорил. Я все еще не изменил своего решения относительно тебя, как бы мне не хотелось. Но я хочу быть уверенным, что у тебя все хорошо.

Шон подошел ко мне и обнял, и я не стала возражать, как бы подло это не было по отношению к Шону. Мне действительно очень нужно было, чтобы меня обнимали вообще, и особенно сейчас, после того, как Лэкс промолчал.

– У меня ничего не хорошо, – тихо созналась я. – Временами я думаю, что все прекрасно, но в остальное время хочу чтобы все закончилось. Я просто хочу знать, что происходит, но Лэкса все устраивает и так.

– Это очень похоже на него. Пока комфортно, он и не подумает что-то менять. Но что происходит между вами?

Я помолчала, обдумывая что ему сказать. На улице было так свежо, дул ветер, принося запах цветов, воды, дерева, свежей травы и приходящей ночи. Здесь ночь пахла не так как в Бостоне и не так как у меня дома, а совершенно по-иному. Когда я замечала эти различия, то мне хотелось вернуться домой – не важно куда, к Милли или к дяде, но домой.

– Мы разговариваем, целуемся, обнимаемся, но только когда одни, в остальное время ты знаешь какой он.

– В остальное время, он то и делает, что слишком старается, чтобы игнорировать тебя, но постоянно ведет себя как дурак. Я только по нему и понял что между вами двумя что-то происходит, ты ведешь себя совершенно нормально.

– Правда? А я думала что наоборот слишком часто сдаю себя, – задумчиво произнесла я.

– А вот и нет, ты хорошая актриса. А он дурак!

– Согласна, – рассмеялась я.

– И что ты будешь делать?

– А что я могу? Только что я спросила его о тех словах, что он говорил относительно Райли, а он промолчал. Я оставлю все как есть, и буду ждать какого-нибудь конца всему этому.

– Говоришь так просто, но так не бывает.

– А как бывает?

– Бывает больно, глупая.

– Пусть будет больно, – согласилась решительно я, – но чтобы быстро, и до конца.

– Я совершил глупость, что отдал тебя ему, – тихо проговорил он мне на ухо, и от его теплого дыхания щека покрылась гусиной кожей.

– Ты поступил мудро, ничего бы не было.

Шон промолчал на эти жестокие слова, и я подумала с каких это пор, я говорю правду-матушку так в лицо, человеку которого люблю, как брата. Да просто потому что, иначе Шон не был бы со мной так близок, если бы я не говорила ему правду. Я всем им всегда указывала на недостатки, но показывая тем самым, что они для меня ничего не значат – я любила их за эти недостатки, и они отвечали взаимностью. Эдварда за то, что он бывает более женственный чем я, Эйтана за сдержанность и частое молчание, Шона, за то, что он бабник, но с добрым сердцем и юмором. А Лэкса я любила за все – его мрачность, ворчание, тщеславие, талант, самовлюбленность, гордость, несносность, его боязнь воды и не любовь ко многим продуктам, требовательность, трудолюбие на износ, ночные посиделки за сочинением музыки, и за то, что когда он целует меня, его ладони крепко держат мое лицо, словно я могу отвернуться.

– Точно ничего? – спустя несколько минут прозвучал возмущенный голос Шона, – что я теперь буду говорить девушкам, если ты меня отвергла?

Я улыбнулась, и на глазах вступили слезы. В этом был весь Шон – даже когда ему было плохо, он мог меня утешить. Жаль, действительно жаль, что мы с ним не сошлись, но это зависело не от меня, а даже больше чем от него. Если бы в первую неделю он повел себя по-другому…  но зачем сожалеть о том, чего не было.

Шон взял меня под руку, и повел в обход дома, где мы вынесли несколько раскладных стульев, и в это время на крыльце включился свет, несколько ослепив нас. Я подумала было что может это Лэкс решил пойти найти меня, но рука Шона перехватила мою руку выше локтя и остановила. Он быстрее меня заметил машину, въезжающую на наш двор.

Я уже и раньше видела эту машину, когда Райли привезла костюмы и сердце мое упало. Когда Шон усадил меня, я не сопротивлялась, потому что не могла стоять. Я понимала, что Райли приехала не просто так. И как подтверждение моих слов, из дому вышел Лэкс, надевая на ходу пиджак и спускаясь по ступенькам.

Райли вышла из машины, чтобы встретить его, и очевидно пройти в дом, но он не дал ей этого сделать. В ответ она обняла его, и требовательно подставила голову для поцелуя, секунду Лэкс колебался, а затем наклонился, обхватил ее лицо руками и поцеловал.

Мне стало плохо – но не потому что он поцеловал ее, а потому что держал лицо в ладонях, как делал со мной. Вдруг этот жест перестал быть лично моим. И я почувствовала себя отвратительно и грязно, не просто преданной, а преданной сто раз подряд.

– Зачем ты приехала, я ведь просил этого не делать! – я был зол, так как машину вел не я, к тому же, когда я выходил из дому не смог найти нигде Эшли. Она так быстро смоталась из студии, что даже не дала мне времени, чтобы обдумать, что я хочу сказать. Блин, она стала слишком быстро бегать – эти тренировки приносят мне одни сплошные неприятности.

– Мне хотелось тебя увидеть. Ты два раза меня уже отшил, сюда приезжать не разрешаешь, в Бостон не приехал, когда я тебя просила, а сказал все отослать по почте, так что мне оставалось делать?

– Отослать по почте и сидеть дома, – отчеканил я, отвернувшись в сторону окна. Я и раньше терпеть не мог маленькие машины, но это меня просто убивала – даже когда я отодвинул кресло, не хватало места для моих ног. И еще я очень надеялся, что Эшли не видела, как приехала Райли, может она была где-то в доме, и не слышала звука подъезжающей машины. Хотя если она вдруг спустится вниз, Эдвард или Эйтан сразу же сообщат ей что приехала Райли, и будут поносить ту на чем свет стоит. По крайней мере после фотографий, она решит что это по делу. Или же, ей будет все равно. Ей будет все равно? Я бы не хотел чтобы так было. Почему она должна игнорировать тот факт, что у меня есть кто-то вроде Райли? Но если действительно все равно, тогда почему она спрашивала о нас?

Я запутался и устал от этой головоломки. Мне казалось мы топчемся на месте и не продвигаемся ни в одну сторону. Единственными светлыми часами в день были те, когда мы с утра бегали, а в остальное время она вела себя со мной так, будто я как другие парни из группы, даже пробовала шутить со мной, как с Шоном или Эдвардом. Потому мне приходилось делать ей краш-тесты на протяжении дня, затаскивая в темные углы, и целуя. На это она всегда отвечала именно так как я того и хотел, но потом снова отмораживалась от меня. В студии Эшли вела себя профессионального, и мне чаще приходилось кричать на остальных, чем на нее.

– Почему ты молчишь? – Райли сегодня выглядела замечательно, и я успел это оценить, но она видимо старалась, чтобы я озвучил эти мысли вслух. Обойдется.

– Я думаю.

– О ней?

– О ком? Той девушке из группы?

– Не увиливай, – голос ее стал холоднее, а перед этим она старалась щебетать со мной. Я улыбнулся, видя все ее потуги заслужить мое внимание, но теперь это только смешило. Что-то в последнее время она перестала быть похожа на себя холодную и невозмутимую. Играет в ревность? Даже интересно. –  Я говорю о вашей Эшли.

– И о ней тоже – хочу завтра сделать фотосесию, я уже договорился с журналами.

– Ты опять юлишь, – сказала она, и прибавила скорости на дороге, когда машин уже почти не было. С ней я не переживал ездить на такой скорости, с такой холодной кровью, она вполне могла стать гонщиком – мне даже иногда было интересно, есть ли такие вещи, ну кроме Эдварда, способные вывести ее из себя?

– Нет, потому что я думаю о работе. А о чем думаешь ты?

– О тех фотографиях коими кишит Интернет, – спустя несколько секунд отозвалась она, и я попытался понять по ее лицу, что Райли при этом думает. Но ее было сложно прочитать – лицо накаченное ботоксом, уже не может выражать эмоции. – Они смотрятся слишком правдиво.

– А что даже если так? Что если я не играю?

– Я потому и приехала сегодня, – наконец появилось что-то человеческое на ее лице, и я подумал, как много чувств она всегда скрывает ото всех. Не то чтобы я жалел Райли, но за столько лет, только теперь понять что она их имеет, было странно.  – Я хочу знать, конец ли между нами?

– А разве было начало?

– Ну однажды мы начали спать вместе, и ты говорил, что если соберешься жениться, это буду я. Теперь как я понимаю, что не буду. Не так ли?

– Не так ли? – переспросил я, и отчего то улыбнулся. Значит Райли, как и все женщины мечтает выйти замуж. – Ты так хочешь колечко на палец?

– Нет.

– Так чего ты хочешь?

– Ребенка, – спокойно ответила она, и посмотрел на меня, ожидая реакции, и она последовала. Такого я не ожидал услышать, и потому шокировано смотрел на нее, возможно даже с открытым ртом. Райли могла мне сказать, что она инопланетянин, и я бы спокойно воспринял подобное. Но когда Райли говорит, что хочет ребенка, это звучит так…словно Эдвард влюбился в женщину.

–  У тебя что, месячные? – переспросил я, пытаясь понять, не послышалось ли мне. Я даже пересел в кресле, чтобы удобнее было смотреть на нее.

 Райли неожиданно резко вильнула на дороге, и затормозив остановилась на обочине. Нас резко дернуло вперед, а проезжавшая мимо машина, грозно просигналила нам.

– Нет, хуже – врач сказал, что по всем признакам у меня скоро наступит менопауза, раньше, чем у других – это такая наследственность, и если я хочу детей, у меня не больше 3 лет. – развернувшись ко мне, равнодушным голосом объяснила Райли.

Я не знал что сказать на такое. Мне было 28 лет, и насколько я знал, Райли было на несколько лет больше, и я впервые слышал о том, что в тридцать наступает менопауза.

– И что ты собираешься делать?

– Узнать у тебя, не планируешь ли ты стать отцом моих детей в будущем, когда перебесишься с этой девчонкой. – Райли говорила деловым тоном, и мне вдруг показалось, что я сижу не в машине с ней, обсуждая такой важный для каждой женщины вопрос, а где-то в конференц-зале.

– Райли, ты что, шибанутая на всю голову? – переспросил я, чтобы увериться в том, что она действительно именно это только что мне и сказала. – У меня нет другого объяснения, тому что ты говоришь. Даже если я перебешусь, как ты выразилась, с Эшли, то я не собираюсь ставать отцом твоих детей. Я не спорю, раньше я думал, что ты станешь той, на ком я женюсь. Но теперь…теперь я так не считаю.

– Что же изменилось?

– Возможно я, возможно обстановка, да откуда мне знать – я не психиатр чтобы в таком разбираться, знаешь ли. Думаю я и тогда так не считал, я скорее всего не задумывался.

– Дело ведь в ней – в Эшли? – если так можно было выразиться, Райли выглядела обиженной, но по ней трудно было что-то сказать. С таким же выражением лица она могла ходить и выбирать себе туфли.

– Дело во мне, – осторожно заметил я, чтобы не впутывать во все это Эшли. Меньше всего мне хотелось, чтобы Райли говорила о ней, мне это казалось неправильным.

– Если бы так и было, – тихо вздохнула Райли. – Я не собираюсь устраивать тебе скандал, мне лишь хочется знать, что есть такого в ней, чего нет во мне.

Я медленно и понимающе улыбнулся – в Райли взыграло женское тщеславие, потому она и заговорила обо всем этом. Но как я мог объяснить ей что есть в Эшли чего нет в ней? Они были настолько разными, что даже сравнивать было неудачной мыслью.

– Ты это не она, вот и все различие. Таких как Эшли вообще нет, так как вас сравнивать.

– Она незаменимая?

– Да. –  я замолчал и уже тверже сказал то, в чем давно уже нужно было признаться себе. – Для меня она незаменимая. Во всем. И голос, и тело, лицо, ее мысли, смех, то как она ест, и как убегает от меня. То о чем она спрашивает меня, о чем ты бы никогда не спросила, потому что тебе не интересно. Ей интересно все, и она любит всех. Парни в ней души не чают, они не любили так даже Кори. Она для меня незаменимая.

– Ты говоришь так, будто…– начало было Райли, но замолчав усмехнулась, и покачала головой. – Я не буду говорить таких избитых слов, они не идут тебе и мне.

– Ты думаешь? Я так плох?

– Не тешь себя призрачными иллюзиями, любовь не для таких как мы – работа это то, чем мы живем.

Я посмотрел вперед на дорогу которую освещали фары, и увидел лишь кусок черного асфальта и кружащих в свете насекомых. То, что сказала Райли, больно меня резануло, потому что я не хотел быть таким человеком, о котором она говорит, но часто был ним. Для себя, для друзей, для Эшли. Постоянно для Эшли. Я был тираном для нее, как и обещал. Может мне стоит оставить ее в покое, не разрушать Эшли, чтобы быть самому счастливым? Но разве я теперь смогу без нее?

– Для нас не все потерянно, – уверенно сказал я, – если ты хочешь ребенка, а я хочу Эшли, для нас не все потеряно.

– Ты хочешь ее? Но это не любовь, – Райли приблизилась ко мне и поставила руку на мою ширинку, – если ты так понимаешь любовь, то я смогу тебе ее дать.

– Ты не поняла меня – я хочу ее себе навсегда. На-все-гда, только моя, и только  со мной, и секс здесь не при чем. Только она – всегда.

Райли пренебрежительно подняла брови, и уголки ее губ приподнялись в улыбке.

– Говоришь, как сопляк какой-то. А что если она никогда не будет твоей, об этом ты думал?

– Не важно… – сквозь зубы процедил я, зная, что это может быть правдой. – Она будет со мной так или иначе… я не смогу ее больше отпустить.

– Ну и держи на здоровье, кто отнимает. Повесь ей цепь на шею и привяжи к ноге, а мы все посмотрим на твоего циркового мишку. Ты даже больший дурак чем я думала – то о чем ты говоришь, не имеет ничего общего с любовью.

– Тебе то откуда знать? – мне захотелось сделать Райли так же больно, как она только что поступила со мной. Сжав пальцы в кулаки, я едва сдерживал свой гнев.

– Когда-то я знала, но теперь нет. Тебе нечего злиться на меня.

Райли вырулила машину и поехала назад, и мы уже не говорили. Как могли двое людей, которые на протяжении стольких лет спали вместе, стать совершенно чужими? В этом точно есть моя вина, но какая именно я не знал.

Она остановилась перед нашим домом, и выгрузила мне сумки с тем, что я просил купить для фотосесии, а за тем остановившись передо мной, очень знакомо обвила мою шею руками, изгибая свое замечательное стройное тело. Но меня оно вообще не привлекало.

– Наверное мне стоит перед тобой извиниться, но я не понимаю за что. Ты не слишком то и огорчена.

– О, когда я ехала сюда, то знала исход. Но я оставляю за собой право сделать тебе больно, знаешь ли.

Она грустно улыбнулась, и я тоже, понимая, что с этого момента наши отношения чисто рабочие. Сняв ее руки, я пошел в дом, и никого не встретив по дороге, закрылся в студии. Я не слышал, когда она уехала, так как надел наушники и занялся работой. Мне было действительно паскудно после случившегося, что я даже не мог идти искать Эшли, потому что казалось, я ее предал каким-то образом. Быть виноватым сразу же перед двумя девушками, всегда было прерогативой Шона, но не моей, и я не знал, что делать с этим чувством вины.

Как только машина Райли забрала Лэкса, Шон встряхнул меня и сказал:

– Милая, поехали со мной.

– Куда?

– Разве это так важно сейчас?

Я с пониманием ситуации и благодарностью улыбнулась темноте. Мой Шон, что же я без тебя раньше делала?

Он усадил меня в свою спортивную машину, которая полностью отличалась от машины Лэкса, но я не совсем в этом разбиралась, чтобы оценить. Первое что бросалось в глаза это конечно же цвет – раньше он был другим, но теперь светло-бронзовый, под цвет загара, как говорил Шон. Но в машине я не хотела думать вообще, мне было плохо. На глаза наворачивались слезы, и я не могла ничего сказать, и Шон молчал понимая мое состояние.

Мы выехали куда-то к незнакомому месту, и я не следила за дорогой, чтобы понять в какой части острова мы. В темноте было слышно как шумит океан, а под ногами, когда я выбралась из машины, был не песок, а галька.

– Где мы?

– Я не знаю, как это место называется, просто недавно набрел сюда когда катался днем, – отозвался Шон обходя машину чтобы идти вместе со мной. Он приобнял меня за плечи, и я уткнулась ему в грудь, пытаясь сдержать слезы, но не вышло. Я плакала, и все болело внутри меня, так, будто Лэкс ударил меня туда. Лучше бы действительно ударил, это было бы не так больно.

Одно дело помнить о том что есть Райли и надеяться, что она ему уже не нужна, и он по привычке еще считает, что она просто есть. И другое дело видеть, как он целует и обнимает ее, так же как и меня. Знать что ты не единственная для него, убийственно.

– Плачь, станет легче. – утешительно шептал Шон, и я куталась в его грудь, спасаясь от ветра и пряча слезы. Это было неправильно использовать его как жилетку, потому что я знала о чувствах Шона, которые он подавлял, пусть и в своих интересах, но я ведь не облегчала ему жизнь, хотя он облегчал мою.

Наконец внушив себе, что нужно перестать плакать, по крайней мере теперь с Шоном, я оторвалась от него и пошла ближе к воде. Галька была холодная, влажная и скользкая. Но сев на них, я даже холода не почувствовала, тело начало неметь от тоски и горечи.

 – Сейчас все будет в порядке, – сказала я Шону, когда он сел рядом, и откинулась на холодные камни, чувствуя их под рукой. – Тебе не стоит проводить со мной столько времени, знаешь ли.

– Почему? – тон Шона был таким удивленным, что я мимо воли улыбнулась его глупости.

– Ты мною заполняешь пустоту в своей душе. – терпеливо сказала  я и сразу же почувствовала себя лучше, наконец выразив это. Мне было тяжко еще и оттого, что Шон держал в себе много разных чувств.

– Меня это устраивает –  я совмещаю: секс получаю от других, душевную разрядку с тобой.

– Это неправильно, – покачала головой я, не понимая, как он может шутить о таком. – Тебе необходимо получать все это вместе.

– Мне и так хорошо, – мне показалось, что он начал сердиться, но когда он склонился надо мной, решила, что все же нет. Это было слишком близко для обычного разговора, и сначала я напряглась, но поняла, что не могу протестовать, не сейчас когда мне  необходимо чье-то тепло. И еще, я знала, что это будет хорошо. И Шон не обманул мои ожидания – его губы были мягкими в этот раз, нежными и теплыми, а поцелуй чувственным, сдержанным…но он не был тем человеком, чьими поцелуями я хотела наслаждаться. На его месте должен был быть Лэкс. Да только Лэкса со мной не было, он уехал с Райли на свидание, и он так и не ответил на мой вопрос, значит ничего между нами не было. Я правильно делала, что ни о чем не мечтала. Так было даже легче.