Текст книги "Тропою рыси (СИ)"

Автор книги: Юлиана Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Да, ее слово – закон.

– Только ты обманешь.

– Смертный.

– Да как вы могли такое подумать?

– Ты идешь сейчас и с ней, или вы оба никуда не идете.

– Да, никуда. Тут и останетесь.

– От вас мало что останется

Они окружили нас вплотную со всех сторон, обнажая острые клыки.

– Все. Уговорили. Мы идем, – сдался Лэйярд.

На мордах полудиких тварей читалась радость и веселье. Некоторые из них прыгали по деревьям впереди нас, другие сопровождали, волочась следом и подталкивая меня в спину. Рысь шла позади всей процессии, прижав к голове уши, то и дело рыча и оскаливаясь.

Идти пришлось совсем недолго, но тяжело – густые заросли опутывали ноги, деревья плотно жались друг к другу, и пробираться сквозь чащу становилось все труднее. Но Билкис свободно чувствовали себя в густых ветвях. Один раз я споткнулась и чуть не упала, вызвав волну дикого хохота, но Лэйярд вовремя подхватил меня и шепнул, ставя на ноги:

– Запоминай дорогу. Когда я скажу тебе бежать – беги.

– Я не оставлю тебя.

– Придется. Мы с Улой нагоним тебя позже.

– Эй, вы. Что вы там шепчетесь.

– Прекратить. Или я укушу ее.

– Нет, я хочу укусить ее первая.

Тем временем мы все ближе подходили к плетеному домику на старом раскидистом дереве. Неужели это жилище королевы? Я бы сказала, что это криворукие мальчишки построили себе шалаш. Дом был сделан кое-как, из переплетенных между собой ветвей. Большое дерево, на котором он находился, и окрестные деревья были "украшены" множеством костей и черепов. Я, конечно, не специалист и не анатом, но и так было понятно, что человеческих костей и черепов среди этих "декораций" не было. И это меня обнадежило. Здесь находилось, по меньшей мере, десятка три таких же существ, все они оказались женского пола. Любопытные, они стягивались к главному дереву отовсюду, подобно лавине, я заметила, что они отлично могут лазать и вниз головой.

Лэйярда усадили под дерево, а меня чуть ли не бросили на землю, но Лэйярд оттолкнул тварь, и она кувыркнулась, что тут же вызвало недовольное шипение со всех сторон. Я на всякий случай подвинулась к нему вплотную, так я чувствовала себя в безопасности. Позади меня села Ула. Она была напугана, но не оставляла нас.

Одна из Билкис три раза стукнула поленом по дереву. Вся стая затихла. Через пару минут из своего "чудо-замка" показалась сама королева. Она ничем не отличалась от своих сестер, разве что была чуточку крупнее, с деревянными браслетами на предплечьях и лодыжках. Да еще уродливую голову украшал грубо сплетенный из веток венок.

Она неспешно спустилась по крупным веткам, уложенным наподобие ступеней, и важно уселась на пень, скорее всего, заменяющий ей трон.

– Посмотри, кого мы нашли, Великая Шадану, – существа склонили головы.

– Вижу. Гости. Один гость, одно животное и одно недоразумение, – прохрипела она.

Интересно, к чему именно из перечисленного, она отнесла меня?

– Великодушная и несравненная Шадану, – начал Лэйярд, не забыв слегка поклониться. – Твои сестры не хотят, чтобы я принес тебе подарки.

Сразу поднялся гам:

– Он лжет.

– Мы хотим.

Королева подняла руку (точнее, лапу), успокаивая стаю. Она общалась только с Лэйярдом, не глядя на меня:

– Испокон веков смертные самки не проходят здесь. Особенно такие. Ты нарушил закон.

– Я не нарушал закон. Она не принадлежит этому миру. Она из рода гальмиров.

– Зачем она тебе?

– Это подарок для государя Тарсиллина. Мы пройдем, а потом я вернусь и принесу тебе в благодарность все, что пожелаешь.

– Нет, сначала подарки, потом пройдешь. Наверное…

– Хорошо, пусть будет так. Пойдем, Анаис.

– Так она все-таки дорога тебе

– Нет, я не хочу потерять деньги, если приду к королю ни с чем.

– Я сказала, ты вернешься с подарками, а она останется, – ее мохнатая морда искривилась в жуткой гримасе.

Я заметила, как Лэйярд потихоньку встает, осматриваясь и примеривая, кому из них первой нанести удар. Судя по всему, он собирался двинуться в сторону королевы, держа руку на рукоятке клинка. Он посмотрел на меня, но я, не дожидаясь сигнала к бегству, взяла ситуацию под свой контроль и бросилась к ногам королевы:

– О, Великая Шадану, молю тебя, сжалься надо мной, не отдавай меня этому извергу.

Все, включая Лэйярда, застыли на месте – никто не ожидал такого поворота событий.

– Защити меня, – продолжала я "истерить". – Я не хочу с ним идти, он делает со мной ужасные вещи. Лучше я останусь тут или умру, чем возвращаться с ним.

Королева совсем растерялась.

– Ладно, я подумаю.

Думала он секунд десять.

– Вот мое королевское слово: ты идешь с ним.

– Пожалуйста, не надо. Я не хочу, – снова поклонилась я, пытаясь схватить ее за руку.

Лэйярд, пока Шадану не успела передумать, развернулся и потащил меня за куртку прочь. А я старалась подыгрывать, плача и брыкаясь.

– И хорошенько оттаскай ее за волосы.

– И накажи.

– И подарки не забудь.

– Мы ждем.

И другие подобные реплики доносились нам в спину.

Мы поспешили убраться из этого леса подальше, вернуться на то же место, откуда начинали путь через густые заросли.

– Что это было? Они не хотят пропускать нас? – интересовалась я на ходу.

– Билкис всегда пропускают мужчин, сопровождая их всю дорогу и прося рассказать какие-нибудь сказки или истории. А вот с женщинами – проблема. Нужно было вымазать тебя грязью и порвать одежду. Они бы почувствовали свое превосходство, позлорадствовали, глядишь – и пропустили бы.

– Так давай вернемся на поляну, вымажем меня, и попробуем еще раз.

– Нет, этот номер уже не пройдет. Мы сюда не вернемся.

– Они очень опасные?

– Они – хищницы. Если их слишком много, думаю – опасные.

– А самцы у них есть?

– Не знаю, никто не видел. Мне скорее кажется, что им не одна тысяча весен, иначе, почему всех остальных они называют "смертными"?

Лэйярд не переставал восхищаться моей затеей и недюжинной смелостью.

– А если бы это не сработало?

– Тогда бы мы применили твой план. Но ты один не справился бы с ними.

– Я с Улой.

– Все равно. Мужчины привыкли все решать силой и напролом. А таких дубин надо брать хитростью.

– А ты – лиса.

– Если только совсем чуть-чуть.

Я покрутилась вокруг Лэйярда и потихоньку выкрала его кинжал, показывая свою ловкость.

– Ах, так. Ну, тогда придется все-таки тебя наказать, – улыбнулся он.

– Как? Грубо и по-мужски?

– Не-ет, это слишком мягкое для тебя наказание. Лучше оставлю тебя без ужина.

Через пару часов пути мы вышли на открытое место. Лес закончился. Вдалеке виднелись камыши, карликовые деревья, кривые елки и много-много зелени.

– Там болота? – поинтересовалась я, вставая на цыпочки и вытягивая шею.

– Да. Давай останемся ночевать здесь. Скоро начнет темнеть.

– А эти Билкис не доберутся до нас ночью?

– Дочери леса никогда не покидают свое убежище и не выходят на открытое место.

– А есть другой путь в Тарсиллинн?

– Есть, через болота. Но их охраняют жрецы. И если тут я знал, что увижу, то там… Даже не представляю, какую чертовщину они придумают на этот раз.

– Зачем они это делают?

– Охраняют Тарсиллинн от всех и вся. Ведь предполагается, что свои, вестгейры, ходят только через тоннель… которого уже нет.

Мы развели костер, Лэйярд притащил веток и мягких еловых лап. Затем решил отправиться на охоту, пока я сооружаю постели.

– Лэйярд, не оставляй меня одну, когда охотишься, – заметила я, отложив одеяла в сторону.

– Я никогда бы не оставил тебя одну. Ула всегда с тобой. Мне нужно идти, пока совсем не стемнело.

Ночью с нами спала рысь. Мне было спокойнее, когда Ула рядом. По крайней мере, в случае опасности она поднимет тревогу. Среди ночи я проснулась, приснилась какая-то ерунда. Решив перевернуться на другой бок, я приподнялась на локте и увидела что-то странное. В ту же секунду сбросив с себя одеяло, я обежала мирно посапывающую Улу и приземлилась на постель Лэйярда.

– Вставай. Там, на болоте, что-то светится.

Он приподнялся, посмотрел и снова лег.

– Это болотные духи, они не опасные, – сонно ответил он.

– Какие еще духи? Ты ничего о них не говорил, я боюсь тут спать.

– Не бойся, болота далеко.

Одновременно с этими словами он приподнял край одеяла, и я, расценив это как приглашение, быстренько туда нырнула. Я лежала на его плече, прислушиваясь к каждому ночному шороху.

– Эти духи бродят только ночью и только по болотам, заманивая путников. Они безобидные и никогда не приблизятся. Нужно не обращать на них внимания и идти своей дорогой.

– Лэйярд, хватит рассказывать страшилки, а то я никогда не усну.

– А о чем тебе рассказать?

– О чем-нибудь добром и веселом…

Я засыпала, слушая рассказы о балах и светских приемах в Тарсиллинне и ощущая, как он кончиками пальцев гладит мои волосы.

Утром мы долго ждали, пока над болотами не рассеется туман. Солнце было уже высоко, а разорванные клочки тумана еще там-сям белели над болотом.

– Пора, – наконец сказал Лэйярд, и мы тронулись в путь.

Впереди, как обычно, уверенно шествовала бесстрашная Ула, следом шагали мы, держа в руках сделанные наскоро посохи. Пару раз я вступала в неприметные, затянутые травой ямы с зеленой жижей. Хоть они и не были глубокими, но в кроссовках уже начинало противно хлюпать. От наших шагов лягушки и прочая живность разбегались в разные стороны. Небольшая змея проскользнула в шаге от меня и нырнула под корягу.

– Далеко еще? – мое настроение начинало заметно портиться.

– Солнце еще не успеет склониться к западу, как мы пройдем эти болота. За ними будет хижина старой Хильды, а к ночи уже будем в городе.

– Что еще за Хильда?

– Жрица. Очень старая. Никто не знает, сколько ей весен. Она, верно, и сама не помнит. Некогда она рассорилась с кастой жрецов, уж не знаю из-за чего. Поговаривают, даже плюнула в верховного. Живет далеко от всех, с жабами общается – может, ей так жить интереснее. К ней можно будет зайти отдохнуть – Хильда рада пообщаться с гостями, если те – не жрецы, конечно.

Я опять заметила змею, и снова. Они принялись ползти рядом. И это мне ужасно не нравилось. Вдруг я обнаружила, что туман ни с того ни сего начинает сгущаться, словно стекается отовсюду в одно и то же место. Я снова оступилась и чуть не провалилась, заметив, как из тумана начинают проступать очертания всадников. Точнее, наездников на рысях. Они неспешно плыли над землей.

– Лэйярд, ты видишь это?

– Не бойся, это всего лишь наваждение. Они отпугивают чужаков. Одно и то же уже много лет. Неужели жрецы не могли придумать что-нибудь новенькое?

Мы прибавили шаг. Я шла, стараясь внимательнее смотреть под ноги. Трудно было не заметить, как змеи начали сползаться к нам со всех сторон, словно мы притягивали их. Лэйярд одной рукой держал рысь за ошейник, а второй – меня за руку.

– Даргон. Ула. Даргон. Быстрее, девочка.

Мы уже бежали. Рысь прекрасно выбирала дорогу, ни разу не оступившись. Змеи словно преследовали нас, одни отставали, другие появлялись. Я повернула голову на какое-то движение в глубине болота. В нашу сторону уверенно плыл, приближался странного вида подземный вал, словно это была волна в глубине трясины. Я уже видела кусты и чахлые деревца по краю болота, до твердой земли оставалось совсем немного. Как вдруг эта волна ускорилась, догнала нас и встала на дыбы. Во все стороны полетели тина, земля и брызги грязной гнилой воды. Теперь было видно, как из болота поднимается змееподобное существо. Мордой и множеством крючковатых ножек оно больше напоминало древнекитайского дракона. Существо быстро приближалось, шипя и извиваясь кольчатым телом. На нас неслись два пылающих глаза и пасть, утыканная большими клыками, напоминающими лезвия кинжала.

Лэйярд зацепил ошейник о мою руку, хлопнул Улу, чтобы та прибавила шаг, развернулся и поднял клинок.

Я бежала, как ненормальная, ноги не слушались и не хотели останавливаться. Оглядываясь назад, я видела, как Лэйярд тоже отступает к берегу, защищаясь клинком. Чудовище бросалось то вправо, то влево, стараясь прорвать оборону, но неизменно натыкалось на острие кинжала. Я упала два раза, пока успела добежать до края болота. Когда ступила на твердую землю, тут же стала расшнуровывать и стаскивать с рыси мешки.

– Ула, иди, иди, Лэйярд.

Ей не пришлось долго объяснять, рысь галопом помчалась к хозяину. Почему же я не подобрала лук и стрелы, которые Лэйярд сбросил, когда приготовился к атаке? Я стала ломать большие ветки, на ходу понимая, что я ничего ими не сделаю и никак не помогу. Мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать за ними. Рысь металась из стороны в сторону, отвлекая этого монстра от хозяина, и один раз неплохо ухватила его за бок. Теперь чудовищу приходилось хуже: ему нужно было обороняться от двух нападающих с разных сторон, оно начало сдавать. Лэйярд все ближе и ближе подходил к берегу, еле успевая отбивать атаки острых длинных клыков, и самому делать выпады. Рысь нашла удобный момент и вцепилась мертвой хваткой в хвост чудовища, оно потеряло интерес к Лэйярду, повернуло морду к Уле и отчаянно забило хвостом. Рысь кувыркнулась в сторону, тут же подпрыгивая на лапы и отряхиваясь. Этого времени хватило Лэйярду, чтобы вонзить клинок в шею этой твари. Оно рухнуло всей массой на Лэйярда и еще некоторое время извивалось, в предсмертных судорогах катаясь по земле. Ула, решив, что дело сделано, выскочила на берег и принялась чистить свою драгоценную шубку.

Вскоре Лэйярд встал и, оставляя болоту поглощать бездыханное тело твари, направился к берегу. Он шел, хромая и качаясь из стороны в сторону. Я побежала ему на встречу и крепко обняла за шею. Затем довела до берега, так как он спотыкался и все время норовил упаст. Я готова была тянуть его и дальше, но он сел, а потом упал на спину. Только сейчас я заметила сбоку темное пятно, которое медленно расползалось по его куртке.

Склонившись над ним, я стащила куртку и подняла рубашку. Рана была глубокая, с рваными краями, темная кровь выступала пульсирующими толчками. Разорвав его рубашку, я скомкала ее и, как могла, постаралась заткнуть рану, вслед за этим плотно перевязала сверху своей курткой.

Он тяжело дышал:

– Анаис… там Хильда… близко… спроси, как попасть к Иларе… она… поможет… я… ты…

Потом посмотрел на меня, как будто видит в первый раз (а может в последний?) и отключился.

Я понимала, что паниковать и плакать нет времени, мы уже в Тарсиллинне, а значит – все будет хорошо, нужно только найти помощь. С трудом уложив Лэйярда на сломанные мной ранее ветви, я потащила их подальше от проклятого болота.

– Ула, Тарсиллинн, Хильда. Иди. Надеюсь, ты поймешь меня…

Рысь трусила по заросшей тропке. Я изо всех сил тянула "носилки" по сухой траве, таща их то передом, то задом, то боком. Изредка я останавливалась и проверяла, есть ли пульс. Слабый, но есть. Все будет хорошо.

Вскоре впереди показался деревянный перекошенный домик. У меня сразу прибавилось сил, и я ускорила шаг.

Оставив Лэйярда на земле, я влетела в дом. За низеньким столом сидела сморщенная старуха и что-то толкла в своей ступке.

– Помогите, пожалуйста, – бросилась я к ней, – Ему нужна помощь.

Старуха молча вытерла сухие руки о грязный фартух, вышла следом за мной и помогла перенести Лэйярда на старую узкую лежанку. Сил в ней оказалось намного больше, чем я могла предположить.

Размотав рану, она швырнула окровавленные тряпки в угол.

– Он потерял много крови, – хрипло сказала старуха.

– Я знаю, ему нужно обработать рану, чтобы не было заражения, и наложить повязку, а еще лучше – зашить.

Но она совершенно не слушала меня. Порывшись на полках, старуха принесла какое-то перо и зажгла его. Затем склонилась над Лэйярдом и начала направлять дым в сторону раны, что-то бормоча.

– Послушайте, что вы делаете? Его нужно лечить, понимаете? Он умрет.

– Если ты будешь мешать мне останавливать кровь, глупая девчонка, тогда он точно умрет.

Затем она взяла какие-то листья, положила их на кусок ткани и приложила к ране. Не успела я возразить, как она заявила:

– Все, кровь остановилась. Зашивать нельзя и закрывать нельзя. Рана плохая – пусть все плохое уходит, – и безрадостно взглянула на его лицо. – Он покидает наш мир. Уходит к духам предков.

Я взяла его за руку, она была ледяной. Черты лица заострились, и сам он стал белее простыни.

– Держи его за руку и зови, – сказала старуха, беря с полки потрепанный бубен, – Зови хорошо, чтоб вернулся.

Она начала отбивать ритм.

Слезы ручьем лились по моему лицу. Он умирает, я ничем не могу помочь. А безумная старуха продолжает издеваться надо мной.

– Зови, я сказала, – она больно хлопнула меня по затылку, продолжая стучать в бубен сначала тихо, потом быстрее и громче.

– Лэйярд, не умирай, – начала я причитать, – Пожалуйста.

И получила второй подзатыльник:

– Плохо зовешь.

Под ритм бубна я словно вошла в транс. Взяв его ладонь двумя руками, мне ничего не оставалось, как слушать старуху.

– Лэйярд. Лэйярд. Вернись, – закричала я. – Это я, Анаис. Вернись, прошу. Ты нужен мне. Возвращайся, я здесь, иди ко мне. Лэйярд…

Вскоре я заметила, что рука начала теплеть, на лице появился румянец. Вытерев рукавом слезы, я провела рукой по его колючей щеке.

– Ночь протянет – будет жить, – констатировала старуха, отдышавшись. – Иди, покажу, что ему пить.

Она поставила на огонь котел с водой, всыпала в него травы и коренья.

– Я устала, – изрекла старуха и скрылась за дырявой занавеской в глубине комнатки.

Когда я заглянула туда, чтобы спросить, сколько времени отвар должен вариться, она уже храпела. Ладно, разберемся. Сняла котелок с огня, накрыла крышкой, чтобы дать настояться, и вернулась к постели Лэйярда. Он ровно дышал. Все-таки Хильда – молодец.

Так я просидела около часа. За окнами начинало темнеть. Порывшись на полках, я нашла несколько свечей и зажгла их от уже гаснущего очага.

А где спать мне? Хозяйка этого дома была не очень-то гостеприимной. Пришлось поставить табуретку ближе к постели Лэйярда, облокотиться и лечь на руки – так я дремала в поезде на боковушке.

Однако долго поспать мне не удалось – ночью его начало трясти и лихорадить. На лбу выступали крупные капли пота, он метался и стонал, то убегая, то догоняя кого-то. Пару раз я отчетливо услышала свое имя. Деревянное ведерко с водой я поставила у самой кровати, чтобы удобнее было смачивать тряпки и прикладывать их попеременно к горячей голове. Несколько раз мне удалось влить в него из деревянной плошки немного целебного отвара.

К утру жар прошел, он опять ровно дышал. Но во мне уже не осталось никаких сил, я чувствовала себя, как выжатый лимон. Только я опять постаралась уснуть, как проснулась старуха и застучала кухонной утварью. Немного погодя подошла и к нам, осмотрела Лэйярда, сменила травяной компресс (кстати, края раны стянулись и были уже светлыми), затем провела морщинистой ладонью по моей голове:

– Молодец, девочка. Если б не было у тебя жениха – забрала бы в ученицы. А так вижу – будешь счастлива только рядом с ним.

"Откуда она про Макса знает? Или она не его имела в виду?" – удивленно заморгала я.

Хильда сообщила, что уходит собирать травы, пока роса не сошла, и велела, чтобы Лэйярд не вставал.

Мне уже не спалось. Полазив по полкам и сундукам, я нашла муку и яйца (правда не куриные, а черт знает, какие) и напекла себе блинов на воде. Пусть старуха ругается – мне все равно. Отыскала малину и сухие листья земляники – чай-не чай, но сойдет. Потом протерла влажной тряпкой Лэйярду лицо и шею, смыла с бока запекшуюся кровь. Когда я проводила по его груди, он положил свою ладонь на мою и прошептал:

– Еще… – его глаза были полузакрыты. – Ты снишься мне? – прошептал он чуть слышно сухими губами.

– Нет, это наяву.

Тогда он отпустил мою руку и отвернулся.

– Ты как?

– Не знаю, вроде живой. Где мы?

– У старой Хильды. Она спасла тебя и вернула к жизни.

Лэйярд стал подниматься на постели, но я толкнула его обратно:

– Лежи, Хильда запретила вставать, рана снова откроется. И, вот, пей.

Я принесла целебный отвар.

– Анаис, прости меня, ты испугалась… Не надо было тебя с собой тащить, если бы с тобой что-нибудь случилось…

– Все в порядке, сама виновата. Я ведь хотела этого.

– А Ула?

– Я отпустила ее охотиться.

Он осмотрел меня и лукаво улыбнулся:

– Ну, ты и мурзик.

Моя одежда была в грязных разводах, на обуви и штанах засохла болотная грязь.

– Ты бы на себя сначала посмотрел. Хорошо, что у нас есть одежда… Сумки. Черт. Я сняла их с Улы и так и бросила на болоте.

– Это ерунда. Вот за луком и клинком надо вернуться.

– Ты что, опять хочешь приключений? Тебе мало?

– Так там уже нет никого.

– Я не пущу тебя. Во-первых, жрецы уже что-нибудь придумали, лишившись своего питомца, а во-вторых – все уже поглотило болото.

Вскоре вернулась Хильда. Она опять осмотрела рану, на этот раз уже туго перевязала.

Лэйярд все порывался идти. Но старуха ответила: "Еще не время, пойдешь завтра".

Он проспал весь день. А Хильда тем временем использовала меня, как бесплатную рабочую силу. Я и полы мыла, я и еду готовила, и котлы чистила, и связывала в пучки различные травы. Одним словом – рабство, самое настоящее. И ведь спорить со старухой бесполезно – сразу сердится и трясется, как припадочная.

Этой ночью я спала на полу. Хильда дала мне одеяла и шкуры, но все равно было жестко, и болела спина. Услышав под утро мягкие шаги, я проснулась. Лэйяд уже вернулся. Сходил-таки, забрал кинжал, остальных вещей не нашел. Подскочив, я тут же стала ругаться, но шепотом, чтоб не разбудить старуху. Но она уже высунулась из-за своей ширмы. Лэйярд положил ей на стол двух уток и высыпал несколько золотых монет:

– Спасибо тебе, Хильда.

– Девчонку благодари. Она тебя притащила и из мира духов вернула.

– Я знаю. Тебе спасибо за гостеприимство и за то, что я уже бегаю.

Хильда молча сняла с него повязку. Я не поверила своим глазам: на месте раны остался лишь белый кривой шрам.

– Ну, мы пойдем, – обрадовался такому ходу событий Лэйярд.

– Стой, подожди, – Хильда порылась в сундуке и достала измятую рубашку. – Надень, плохо полуголым ходить – сглазить могут.

Лэйярд засмеялся и натянул рубашку.

– Ты с кого ее сняла-то?

– С кого сняла, тому уже не понадобится, а ты еще жить будешь. Хочешь, и тебе чего найду? – обратилась она ко мне.

Я в ужасе замотала головой. Лучше грязная похожу.

Мы еще попили чаю (с моей вчерашней стряпней) и выдвинулись в путь. На улице нас уже ждала рысь. Она повизгивала от радости и носилась вокруг Лэйярда всю дорогу.