Текст книги "Тропою рыси (СИ)"
Автор книги: Юлиана Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Нет, что ты, у меня есть жених. А Ульрик, кстати, все время только о тебе и думает.
– Да? Он сам так сказал?
– Так и сказал.
– Он очень хороший, добрый и веселый, а как он рисует. Даже меня нарисовал, один-в-один. Только уж очень нерешительный. Он вообще, когда со мной разговаривает, начинает краснеть и заикаться. Мне что, самой его к алтарю тащить?
– Попробуй быть помягче. Ты кажешься такой холодной и неприступной, вот он и боится быть осмеянным.
– Ничего с этим не поделаешь. Характер у меня такой – вредный.
Мне очень хотелось добавить "стервозный", но я благоразумно промолчала.
Вернулась я отдохнувшая и в хорошем настроении.
На "кухне" сидел Викар, который намедни лечил мою ногу. Он разбирал травы, связывая их пучками. Одна из девушек, Феста, чистила овощи на другом конце стола.
– Ну, как нога? Ладони, я смотрю, зажили, – парень отвлекся от своего занятия и пристально посмотрел на меня.
– Все отлично, боль прошла через пару часов. Спасибо. А ты, как бы это сказать, здешний доктор?
– Нет, я лекарь, или знахарь, можно так сказать.
– Я это и имела в виду. И что, все-все можешь вылечить? Или за что-то не берешься?
– Я не знаю, что тебе ответить. Пока особо серьезных случаев тут не происходило, хотя я бы попрактиковался, в ампутации конечностей, например.
Феста хмыкнула и покачала головой.
– Или извлечение стрел и других предметов, – продолжал Викар. – Я ведь у лучшего лекаря в Тарсиллинне учился. Даже один раз роды принимал.
– У кого, у рыси? – съязвила девушка, не отрываясь от чистки лука.
– Феста, ты занимайся своим делом.
– А ты – своим.
Я не обращала внимания на их препирательства.
– Викар, а чем ты мне ногу лечил? Откроешь секрет?
– У тебя был ушиб и растяжение. Я применил кашицу из сухого корня белого переступня и свежей манжетки.
– А ты не подскажешь, что мне от бессонницы поможет? Да и нервы…
– Подскажу, – обрадовался парень очередной возможности продемонстрировать свои таланты. – Пойдем со мной. Сделаем успокоительную подушку.
Он повел меня за собой на "мужскую" половину, чтобы взять тряпичный мешочек. Эта комната была гораздо больше нашей, "женской". Цветов, резьбы по камню и дереву там не наблюдалось. Весь "декор" – это оружие на стенах, старинные, но до блеска начищенные доспехи и шлемы, на полу вместо ярких ковриков – шкуры волков и медведей. Постели не на полу, как у девушек, а закреплены цепями на стенах. Обстановка, прямо скажем, спартанская. Но что меня удивило, так это идеальный порядок, чего я никак не ожидала увидеть в комнате парней. Каждая вещь находилась на своем месте, и ничего лишнего нигде не валялось, а у нас порой сложно было отыскать свою одежду и обувь. Как Сейланн не ругалась и не воспитывала, но легкий бардак присутствовал постоянно.
Прихватив льняной мешочек, мы зажгли на кухне факел и спустились в подвал. У одной стены темного подвала с высоким сводом располагались запасы провизии, у другой, в маленьком закуточке, висели веники засушенных трав.
Викар всучил мне в руки факел, а сам начал плотно набивать мою импровизированную наволочку этим сеном.
– Итак, возьмем пустырника, ромашки и белого клевера. Это что у нас? Отлично, вереск. Сейчас-сейчас, где же мята? А-а, вот она. И шишек хмеля добавим.
– Это, конечно, не мое дело, но Фесте тоже надо чего-нибудь успокоительного, – заметила я.
– А я внимания на нее не обращаю, пускай скалится. Просто я ей грубо ответил на ее постоянные просьбы: то веснушки вывести, то кожу отбелить, то волосы осветлить. Я, в конце концов, – знахарь, а не дамский постригач. А знаешь, почему у меня все так хорошо получается? Вот ты, например, сама бы ногу тем же самым снадобьем помазала, а не вылечила бы, – парень явно был слишком высокого мнения о своей персоне.
– И почему же у тебя все так хорошо получается, а у меня не получится?
– А потому, что я сын жреца.
– А что, магические способности разве по наследству передаются?
– Не без этого. Но главное, я знаю, в какое время и в какой день разные травы собирать – для этого надо уметь вычислить, в каком созвездии солнце находится, и где луна. А еще мне духи помогают лечить, я у них совета прошу.
– Ну да, ну да… – откровенно зевнула я. – Как же без этого. Ладно, Викар, спасибо за подушечку. Я пойду.
Ближе к вечеру те, кто не был занят на охоте и других мероприятиях, готовили ужин. Сегодня это были Арлен, Феста, Криста и Регнар. Интересным для меня было то, что и парни занимаются готовкой вместе с девушками. Конечно же, без взаимных подколов не обходилось.
Лэйярд недавно вернулся и сидел поодаль, делая стрелы. Викар что-то толок и рассыпал по скляночкам. А я хохотала, наблюдая за горе-поварами:
– Ты вообще пробуешь, то, что готовишь?
– Не заставляй меня пробовать всякую гадость.
– Знаешь, что я сделаю, если мне не понравится твой ужин?
– И что же, оставишь на завтрак?
– Куда ты столько сыплешь?
– Так я острое люблю.
– Тогда приготовь себе ежа.
– И откуда в такой умной голове такие глупые мысли? Тебе сейчас приготовлю.
– Обойдусь без твоего ужина, – рассмеялся Арлен. – Регнар, а ты знаешь, что нам, мужчинам, на ночь лучше есть сухари?
– Это еще почему?
– Ведь всегда приятно, когда у тебя в постели несколько крошек.
– Да хватит уже. Вам что, заняться больше нечем? – вмешался Лэйярд.
Общему веселью пришел конец, и все замолчали. Лэйярд, по всей видимости, просто не умеет расслабляться – чересчур строгий и слишком серьезно ко всему относится – ребята ведь просто дурачатся. Хотя, мне кажется, это из-за того, что он с тревогой ожидает вестей из Тарсиллинна. Я это чувствую, почему-то чувствую его настроение и эмоции.
Ужин прошел без происшествий. Уснула я рано, поэтому, вероятно, и поднялась ни свет, ни заря. Когда я прошла в «кухню» попить водички, Сейланн уже раскатывала тесто, что-то напевая себе под нос.
– Анаис, что это ты сегодня вместе с солнцем встала?
– Выспалась, наверное. А ты что делаешь?
– Пирог с зайчатиной. Пока все проснутся – будет готов.
Я обошла испачканный мукой стол и выглянула из нашего "дома". Оказывается, Лэйярд тоже не спал. Беседуя с Сейланн о слоеном тесте, я наблюдала, как Лэйярд отжимается, качает пресс и подтягивается на огромной ветке. Так вот почему здешние парни в такой отличной форме. Конечно, Макс на работе так устает, что уже не до физических нагрузок, лучше на диване с пивом и чипсами отдохнуть.
– Анаис, ты что, уснула?
– А?
– Я тебя уже в третий раз спрашиваю: можешь морковку с луком из кладовой принести? У меня руки в тесте.
– Да, уже иду, – я никак не могла оторваться от этого зрелища.
А Лэйярд тем временем, кажется, уже возвращался. Я не смогла удержаться: осмотрела его сильные руки, плечи, перевела взгляд на рельефную грудь, ого, – на животе кубики, опять на грудь… шею…
"Черт возьми. Он заметил, что я пялюсь на него. Как неудобно получилось… Пойду-ка я за луком, пока он не вернулся…"
В кладовой (я бы назвала это просто – погребом) я нашла в плетеной корзине морковь, сорвала несколько крупных луковиц с плетенки и вернулась в кухню.
– Слушай, Сейланн, у вас там так много морковки…
– Да, нужно свежую из Тарсиллинна привозить. Эта прошлогодняя уже никуда не годится.
– Так вот я и хотела спросить, ты котлеты из моркови пробовала?
В ответ она покачала головой.
– Я умею делать вкусные овощные котлеты – из моркови, из свеклы. У вас терка есть? – не отставала я, желая блеснуть своим кулинарным мастерством.
– Есть, сейчас поищу. Что еще нужно?
– Яйца, соль и мука. Еще масло или жир – на чем можно жарить.
Морковку тереть пришлось очень долго, я и забыла, как трудно бывает без кухонного комбайна. Жарила тоже долго, и вся кухня была в муке. Сейланн молча подметала, я думаю, она уже была не рада, что разрешила мне тут кухарствовать. Но когда испекся ее пирог, и она поставила кипятиться воду для чая – мои котлеты уже были готовы.
Какой же это удар по моему самолюбию, ведь никто не оценил моих стараний. Попробовали все, но не ел никто. Я даже успела заметить, как Ульрик умчался прочь, выплевывая на ходу мой кулинарный шедевр. Это просто невежливо, в конце концов. И я гордо ела их одна. Затем я молча вышла на улицу и присела на камень, приподняв край платья, чтобы ноги тоже загорали. Следом за мной появился и Регнар:
– Не помешаю?
– Нет, я загораю. Скоро лето закончится, а я совсем белая.
– А наши девушки от солнца всегда прячутся, кожу отбеливают. У вас любят красных девушек?
– Нет, бронзовых.
– Это все равно, что грязных.
Я промолчала, закрыв глаза и повернувшись к солнцу.
– А это правда, что ты жена Ингвара? – он плюхнулся рядом.
– Вообще-то, несостоявшаяся.
– А-а. Может, пойдем, погуляем?
– А если бы я была замужем, не пригласил бы? Такая логика?
– Я просто спросил, – он поднялся и отряхнул з узких штанов траву. – Не хочешь – не иди.
– А куда собрался?
– К речке хотел сходить, ловушку для рыб проверить.
– Ну, пойдем, – поднялась и я.
Он сбегал в жилище и принес плетеную корзину, в которой лежала крапива.
– Это что, такая наживка? – заглянула я внутрь.
– Нет, это оберег от водяниц. Их в реке полно.
Вскоре мы уже шагали по узкой извилистой тропке.
– А кто это, водяницы?
– Девушки такие, очень вредные, вреднее Кристы во сто крат. Сети путают, рыбу из ловушек выпускают, могут и утопить.
– У нас их русалками зовут. А ты их когда-нибудь видел?
– Нет, пусть боги уберегут. Я слышал несколько раз после заката, как они плещутся и смеются… А вот и речка, пришли уже, – махнул он рукой.
Я бы сказала, что это была не речка, а горный ручей, несущийся по оврагу. Какие там могут быть русалки, если мне там воды – максимум по пояс. Через ручей был перекинут мостик – два связанных между собой бревна. Я осторожно дошла до середины и села, свесив ноги и наблюдая за Регнаром, который из плетеных конусообразных ловушек собирал в корзину рыбу. Вот смешной, верит в детские сказки и всякую там нечисть. Девушки купались и хохотали, а он и убежал. А еще похвалялся, как на медведя ходил…
К вечеру все оживились – вернулась рысь с письмом из Тарсиллинна. Известия были скудными и неутешительными: жрецы пытались устроить переворот и вернуть себе власть. Илара все еще держит свои позиции, но находится не в Каменных Чертогах, а в своей загородной резиденции. О Максе-Ингваре – ни слова. После ужина эти новости бурно обсуждались. Было решено выслать разведчика обходным путем в Тарсиллин, а потом решать, что предпринять дальше.
– Пойдет Лэйярд, он хорошо ориентируется и уже ходил этой дорогой, – настаивал Регнар.
– Я пойду в любом случае, – вмешалась я.
Ребята переглянулись.
– Вы, как хотите. А я – сама за себя. И я иду. Вы не вправе держать меня здесь.
– Анаис, это опасно. Лучше тебе пройти через тоннель, когда его расчистят, – посоветовал Ульрик.
Я ничего не ответила, потому что и так все решила для себя. Легла спать, полностью одетая в свою "человеческую" одежду, и даже обула кроссовки. Ночью, когда все уснули, я на цыпочках вышла в кухню. За столом сидел и дежурил Регнар.
– Мне нехорошо, я воздухом подышать, – бросила я заготовленную фразу.
Он кивнул.
Но выйдя из пещеры, я не успела сделать и нескольких шагов.
– Далеко ли собралась? – раздался за спиной знакомый голос.
Я обернулась. На камне сидел Лэйярд.
– А ты почему не спишь?
Он встал и направился ко мне:
– Тебя жду. Я ведь насквозь тебя вижу, веришь?
– Ты должен меня понять. Я больше не могу сидеть и ждать.
– Хорошо, но ты ведь не знаешь, куда идти.
– Просто обойти гору?
Лэйярд вздохнул:
– Есть два обходных пути – через болота и через тайгу. Я обещаю, мы пойдем вместе. Но не сейчас, а утром.
– Точно? А вдруг я проснусь, а тебя уже нет?
– Анаис, ты веришь мне?
– Да, – кивнула я.
– Тогда пойдем спать.
ЧАСТЬ 3
На следующий день, как только взошло солнце, Лэйярд собирался в дорогу, складывая вещи в переметные сумки и взваливая их на послушную Улу. А мне складывать было нечего, все мои вещи и так на мне. А вот о пропавшем рюкзаке мне пришлось пожалеть снова.
Сейланн дала мне с собой одежду, еду и питье. А Криста – гребень, цветочное мыло и баночку смягчающего крема, которым можно было мазать лицо, губы, руки, локти, пятки и все остальное. Эх, была бы со мной моя косметичка – Криста бы в обморок упала. Она поинтересовалась на ушко, не понадобятся ли мне другие женские штучки. Я ответила, тоже на ушко, что другие женские штучки мне не понадобятся еще как минимум две недели.
Затем я долго со всеми прощалась и обнималась, обещая зайти с Максом на обратном пути.
Лэйярд же был краток – просто кивнул всем на прощанье головой. И вышел. Следом выбралась я.
– Будьте осторожны, – напоследок сказала Сейланн.
Он еще раз кивнул, и мы зашагали. Следом неслышно ступала Ула, тащившая на себе все наше имущество. У Лэйярда остались только лук, колчан со стрелами и поблескивающий на солнце клинок за поясом. А я повесила на свой ремень флягу с водой.
Небо было абсолютно чистым – значит, дожди, наконец, закончились, и день будет солнечным. Я поделилась своим наблюдением с Лэйярдом, но он ответил, что лучше идти в пасмурную погоду, чем в солнечную.
– А долго идти? Сколько дней?
– В общем-то, недолго, но с тобой – дней шесть-семь.
– Это почему? Я, между прочим, быстро хожу.
– Я не спорю.
Однако вскоре я поняла, что я не только быстро хожу, но и быстро устаю. Привалы приходилось делать часто, чтобы мои ноги отдохнули. Но Лэйярд не злился. Он давал отдохнуть и Уле, снимая с нее тяжелые сумки. Она без устали гонялась за стрекозами и приносила в зубах сучья и ветки.
Днем идти стало тяжелее – солнце пекло и нагревало камни под нашими ногами. По совету Лэйярда я не снимала куртку, чтобы не обгореть.
– Лэйярд, а вам здесь трудно жить? В этой пещере, я имею в виду?
– С чего ты взяла?
– Но все время уходит на охоту, рыбалку и все такое… Регнар говорил, что вы и в Тарсиллинн доставляете дичь.
– Но мы и много чего привозим оттуда, так что я бы даже сказал, что мы избалованные. Раньше стражи жили в более жестких условиях. Зимой тем более.
– А если этот завал в тоннеле не расчистится, вы сможете прожить?
– Конечно.
– А если заблудиться здесь, в тайге, можно выжить?
– Анаис, мы не заблудимся.
– Я просто интересуюсь.
– Всегда можно выжить, главное – уверенность в своих силах. Очень хорошо, если у тебя с собой нож, веревка и огниво. Если нет, то можно найти, чем их заменить.
– А если нет никакого оружия, чтобы охотится?
– Силки можно сплести.
– А если я не умею?
– Тогда просто смотри по сторонам. Здесь всегда можно найти орехи, шиповник, грибы. В лесу полно ягод, есть и черемша, и дикий щавель. Вон, видишь яркие пурпурные цветы на высоких стеблях? Это – саранка, их луковицы варят и запекают. У болот растет много рогоза, Сейланн, кстати, печет из его корневищ хлеб. А молодые побеги можно варить. Когда будем в лесу, я покажу тебе актинидию, она стелется по земле, оплетая деревья. Но еще пока не созрела.
– Понятно, – я на ходу срывала цветы.
– А еще одно из правил выживания заключается в том, чтобы не трогать неизвестные тебе растения.
– Понятно.
– Я это говорю конкретно сейчас и конкретно тебе.
– Не понятно.
– Вот идет рядом со мной милая девушка и так романтично плетет веночек. Только, похоже, отравить кого-то удумала – в букете ни одного нормального растения – все ядовитые.
– Что, правда? Все-все?
– Вот этот фиолетовый – аконит, вот василисник, белокрыльник, горец перечный, а вот это – ветреница. В общем, если ты это сваришь и выпьешь – смерть будет быстрой, а вот если еще пронесешь и глаза потрешь – тогда только к завтрашнему утру отправишься в мир духов, по-быстрому не получится.
Я швырнула недоплетенный венок подальше. Но так и не смогла понять – шутит он или нет. А руки я на всякий случай вымыла в первом же попавшемся ручье.
– А у вас имеются шатры или палатки на случай непогоды в пути?
– Есть шатер, но мы не брали его с собой, он слишком громоздкий.
– Будем спать на земле? Под открытым небом?
– Не переживай, будем спать лучше всех.
Очередной, на этот раз долгий привал устроили у реки. Лэйярд отправился искупаться. Я же, потрогав ледяную воду ногой, не рискнула последовать его примеру и так и осталась сидеть на горячих камнях в компании уже привыкшей ко мне рыси.
К вечеру идти стало легче, прохладнее. Там-сям стали попадаться на глаза кусты и карликовые березки.
Вечером, когда солнце начало клониться к закату, мы несли в руках охапки сухого хвороста и высматривали подходящее место для ночлега. И тут нам на глаза попались люди. Точнее, мы – им. Прятаться уже было поздно.
– Ула, ждать. Дамтэ, – Лэйярд затолкал ее за валун.
Люди приближались и махали нам руками. Это были трое парней, по виду – обычных туристов.
– Наконец-то хоть кого-то встретили, – громко начал беседу один из них, в камуфляжных штанах, серой байке и смешной панаме. – За дровами отошли, а дорогу к лагерю найти не получается. А там одни девчонки – панику сейчас поднимут.
– Кстати, Паша, Сергей, Егор.
Они по очереди пожали руку Лэйярду.
– Анастасия, – представилась я. – А это Лэ… Леонид.
– А вы откуда? – поинтересовался другой парень, с рыжей бородкой и в кепке. – Лагерь где?
– Рядом. Из Перми мы, – я одна отвечала на все вопросы.
– О. А мы из Кунгура – почти земляки. Ребят, не знаете, где тут телефон ловит?
– Сами не в курсе.
– Блин, а как нам к палаткам попасть? – третий парень, в изорванных джинсах и клетчатой рубашке обратился к своим друзьям.
В разговор вмешался Лэйярд:
– Вещи где оставили, помните?
– Слева гора видна, а справа речка поворачивает, и елки торчат.
– Ясно. Сейчас найдем.
– Ребят, а давайте к нам, в гости, – широко улыбнулся Паша в панаме. – У вас дрова – у нас ужин.
Мы переглянулись и поняли друг друга. Идти с ними не хотелось, но ведь, не ровен час, заблудятся – темнеет уже, а в горах ночь наступает быстро.
Через каких-то полчаса Лэйярд вывел их к лагерю. Две девушки, заметив нас, перестали возиться с котелком и чайником и пошли навстречу.
– Ой, ну, наконец-то. Мы уж думали, что вы заблудились, – недовольно изогнула бровь темноволосая девушка в красном спортивном костюме.
– Почти. Кругами немного походили, – виновато улыбнулся Паша.
– Вот, ребят встретили, почти земляки, – добавил рыжеволосый парень, назвавшийся Егором.
Заинтересованно приблизилась и вторая подруга – короткостриженая блондинка в джинсовых леггинсах и растянутой кофте. Девушки внимательно нас рассматривали и перешептывались, пока парни возились с костром. Ребята немного повздорили, выясняя, кто тот идиот, который додумался положить спички в рюкзак с пивом, а кто другой идиот – который плохо закрыл крышку, в результате чего спички промокли.
Лэйярду надоело на это смотреть – он достал из кармана огниво, взял сухой мох, которого под ногами было предостаточно, и разжег костер, а также не преминул прочитать нотации:
– Вы неправильно костер сложили. Сухой хворост сгорит очень быстро, а береза еще влажная – один дым будет. Если хотите, чтобы и ночью горел, посередине положите самое большое бревно, лучше хвойное. Только нужно ножом сделать заструги по всей длине, чтобы быстрее загорелось. И окопайте как-нибудь, все-таки спать будете рядом…
Егор с Пашей отправились искать бревно, а Лэйярд направился в другую сторону.
Девчонки сложили в котелок с горячей водой макароны и стали ждать, пока Сергей найдет открывалку и откроет консервы.
– Слушай, а вы давно здесь? – обратился ко мне парень.
– Пару дней.
– А на гору восходили?
– Нет, мы так… недалеко.
– Мрачный какой-то парень твой, необщительный.
– Не обращайте внимания. Просто мы поссорились, вот он и дуется.
– Все равно – странноватый. Лук, стрелы, я даже готов поклясться, что видел у него настоящий кинжал.
– Да. Он у меня такой… Ролевые игры любит.
– Толкиенист, что ли?
– Ну, типа того.
– Зато с таким не соскучишься, – вмешалась брюнетка, стуча по котелку ложкой.
Пока сварились (точнее, переварились) макароны, вернулись ребята с бревном, а через пару минут и Лэйярд. Он принес трех большущих щук.
– Ух ты. Чем поймал? Сетью? – Егор рассматривал рыб, которые еще бодренько вертелись в траве.
– В это время года их так много, что можно и стрелой, – ответил он. – Зайчонок, – ни с того ни сего Лэйярд обратился ко мне, – пойдем, покажу, что с рыбой делать.
Это был намек на то, что мне сейчас придется их чистить и потрошить? Если бы мы были наедине, я бы отвертелась. А так – пришлось натянуто улыбнуться и сказать:
– Иду, котик…
Девушки явно не собирались мне помогать, они были слишком заняты, расспрашивая Лэйярда об особенностях рыбалки.
– Котик, а ты случайно не хочешь мне помочь? – не выдержала я.
Он не услышал или сделал вид…
Я вздохнула. Как ее чистить, если она прыгает, как ненормальная? Я постучала щучьей головой о землю, чтобы оглушить, но это не помогло, она стала совсем бешеной.
– Котик. Если ты мне не поможешь, я рассержусь, – заорала я и запустила в него бешеной рыбиной.
Он увернулся:
– Я – ловить, ты – готовить. Твоя моя понимать?
Вся компания в тишине наблюдала за нашей "семейной сценой".
– Ну, пожалуйста, помоги, а? Я ее боюсь, – сделала я "няшные" глазки.
В общем, своего добилась. Чистили и потрошили вместе. Положили запекаться и пошли к ручью, вымыть руки. По дороге мне вдруг почему-то стало стыдно.
– Извини, я вела себя, как дура. Просто паника началась. Никогда не чистила такую, совсем живую рыбу.
– Ты тоже извини.
Мы спустились к ручью, вымыли руки и лицо, и еще Лэйярд повытаскивал чешую из моих волос.
– Не надо было с ними идти, – вздохнула я и бросила в воду камешек.
– Они бы заблудились, бестолковые… Анаис, а что вообще умеют делать мужчины в твоем мире?
– Не знаю. Языком трепать.
– Это как?
– Лучше тебе не знать.
Уже стемнело, когда мы вернулись к их лагерю. Ребята уже вовсю стучали ложками, налегая на рыбу и макароны.
– Помирились? Вот и молодцы. Садитесь быстрее, – кивнул головой Сергей.
– Ребят, мы вас ночью не отпустим, а то заблудитесь еще. Как мы. Вот, в Серегиной палатке переночуете, – добавил Паша.
– Да, у меня и спальник большой – вдвоем поместитесь.
– Спасибо за гостеприимство, но нам и правда, пора, – ответил за нас двоих Лэйярд.
– Ну, что вы обижаете, ребята? Ей-богу, – поднялся на ноги Егор.
Я согласилась:
– Ладно, нам уже не придется искать место для ночлега.
На самом деле мне спокойнее было ночевать здесь, с людьми, чем в шкурах под открытым небом.
Я уже забралась в палатку и расшнуровала кроссовки, чтобы влезть в спальный мешок, как услышала рядом голоса:
– Я, кстати, Марина. А тебя как зовут?
– Можешь называть, как тебе нравится, – вздохнул Лэйярд.
– Прикольно. А ты в Кунгуре часто бываешь?
– Очень.
– Я там живу. А в Перми у меня сестра, я у вас бываю. Только гулять никуда еще не ходила… И в кино не была…
"Вот вертихвостка" – подумала я. – "Своих ей мало"
И закричала:
– Котик. Где ты ходишь? Мне без тебя не спится.
Лэйярд нырнул в палатку:
– Анаис, ты спи. А я скоро приду. Там Ула ждет. Сидит бедная, голодная, с мешками на спине.
Он снял и положил с краю лук и стрелы, прислушался, подождал, пока стихнут шаги девушки, и вынырнул наружу.
Я ждала его, даже волновалась… Потом думала о Максиме… Потом опять ждала… И, наконец, уснула.
Проснулась я под утро. Солнце еще не взошло, но в полумраке уже можно было различить спящего возле меня Лэйярда. Я тихонько вылезла из спальника, расстегнула его и частью этого одеяла укрыла "котика". Я же добрая.
Когда я открыла глаза, Лэйярд сидел и смотрел на меня.
– Уже утро? – подскочила я.
– Да, но все еще спят.
– Думаешь, пора?
– Думаю, да.
– А это не будет выглядеть некрасиво, если мы просто уйдем?
– Мне все равно.
– Ты прав, идем.
Мы тихонечко выбрались из палатки и осторожно отошли от лагеря. А потом бодро зашагали.
– Тебя так долго не было, я волновалась и не могла уснуть.
– Потому что Ула, чего и следовало ожидать, не сидела на месте, а носилась неизвестно где. Хорошо, что сумки были надежно закреплены. Еле нашел. В следующий раз привяжу ее к дереву.
Этим днем мы прошли гораздо больше. Я уже привыкла, и ноги не так болели. Я даже осмелела и вымылась в холодной реке с ароматным цветочным мылом. Но мои старания прошли даром, ибо через час я опять пахла дымом. Комары совсем меня одолевали. Если ветрено – еще более-менее, у костра тоже терпимо, а только сделаешь шаг в сторону – слетаются со всех сторон. Я наломала веток и отмахивалась ими, как веником.
– Анаис, ты так аппетитно пахнешь. Рассказывай, какую ерунду тебе дала с собой Криста, – сидя у костра, Лэйярд скрестил на груди руки.
– Откуда ты знаешь?
– Только она способна вылить на себя все сладкие цветочные ароматы, идя в лес. "Ну и что, что гнус облепит, и пчелы покусают, зато я – красавица", – передразнил ее Лэйярд.
Я достала из сумки пузырек цветочной эссенции и показала ему. Он протянул ладонь, взял мое жидкое мыло и зашвырнул его в кусты.
– Эй, ты что делаешь? – возмутилась я.
– Сейчас я дам тебе хорошее средство от комаров и прочих насекомых. Викар сам изобрел, – он принялся копошиться в сваленных на траве вещах.
– По правде, не очень я ему доверяю. И вообще – он такой самовлюбленный.
– Ну да, есть немного. Вот, нашел, – он протянул мне баночку с чем-то зеленым.
Я открыла ее и принюхалась:
– Не очень как-то. Запах, по-моему, ужасный.
– Здесь намешано пижмы, сосны, герани, мяты, чабреца и много чего еще, я уж и забыл. Конечно, можно и натереться этой гадостью. Но я заметил, если натереться, а потом смыть, сам ты уже этого запаха не чувствуешь, а комары и мошки даже и близко не подлетают.
– Я уж лучше глиной намажусь, чем этой вонючкой, – не соглашалась я.
Но стоило нам погасить костер и двинуться дальше, как я опять отчаянно принялась махать ветками.
– Да ты скоро взлетишь, – засмеялся Лэйярд.
В ответ я хлестнула его веткой по спине.
– Сдачи не боишься?
– А ты что, готов дать сдачи безобидной девушке?
– А что, тут разве есть такие? – он повертел головой в разные стороны, выискивая "безобидных девушек".
Тогда я хлестнула еще раз, сильнее.
– Я вот сейчас заберу у тебя эти ветки, и мало тебе не покажется, – его голос звучал неубедительно.
– Ну да, догони сначала. Я, между прочим, в соревнованиях по бегу участвовала.
Хорошенько хлестнув его напоследок, я собралась бежать. Но не успела я поднять ногу, как Лэйярд сделал мне подсечку. Я не упала на землю, а повисла в воздухе только благодаря тому, что он держал меня за обе руки. Лэйярд вернул меня на землю, поставив на ноги:
– Эх, ты, бегунья. Лучше бы реакцию тренировала.
Ближе к закату мы нашли хорошее место для ночлега. Пока разгорался костер, и перегорали угли, Лэйярд подстрелил зайца. Приносил он добычу уже потрошенную и без шкуры, видимо, чтобы не травмировать мою психику. Пока заяц тушился, Лэйярд снова пошел к речке и заодно прихватил баночку с зеленой мазилкой. Я подождала, пока он вернется. Потом решила сходить сама.
– Дай-ка мне эту вонючку, – протянула я обе руки.
– На реку надо до заката идти, потому что сумерки – время медведей.
– Солнце еще не село.
– Ладно, только быстро.
Теперь я начала сомневаться:
– А до реки далеко?
– Проводить? – спросил он и, не дожидаясь ответа, скрылся в зарослях.
Он довел меня до реки и предупредил, чтобы далеко не заплывала, потому что здесь сильное течение.
– Я вообще никуда не заплываю, потому что плавать не умею.
– Как не умеешь? Я научу.
– Нет-нет, не надо. Я немного умею, просто воды боюсь, и все время проверяю, достают ли ноги до дна.
– Тогда я тебя одну не оставлю.
– Так мне что же, в одежде купаться?
Он отошел подальше, сел в высокую траву и отвернулся. "Ладно", – понадеялась я на его честность, сбросила с себя одежду и полезла в воду. Ну и холодная, жуть. Когда окунулась несколько раз и привыкла, то вода мне уже казалась теплее воздуха. Я натерлась этой зеленой мазью, пахла она, как "вьетнамская звездочка", если не хуже. Через некоторое время я все смыла с себя, но легкий запах все равно оставался на коже. Что ж, если это поможет от комаров и мошек – можно и потерпеть.
Солнце стремительно катилось за горизонт, и кровавые отблески последних лучей плясали на черной воде. Заметив совсем неподалеку пару желтых кувшинок, мне захотелось до них дотянуться. Я ступила несколько шагов, протягивая руку, как вдруг нога попала в какую-то сеть или тину и застряла там. Я закричала. Не от страха – просто это ужасно противно. К берегу уже подбегал Лэйярд, снимая на ходу рубашку.
– У меня нога застряла.
– Ну так вытащи, ты же стоишь.
– Я не могу. Фу-у-у, – я ошалело дергала ногой, но она застревала еще сильнее. Почувствовав, что течение начинает меня сносить, я запрыгала на одной ноге:
– Лэйярд.
Он, не раздумывая, бросился в воду.
Я закричала еще сильнее:
– Не подходи ко мне, я раздета.
– О, боги, – он выбежал на берег, схватил мою куртку и вернулся обратно. Сначала накинул мне на плечи куртку, а только потом скрылся под водой и вытащил мою ногу. Потом взял меня на руки и вынес из воды.
– Отвернись, – замахала я руками. – И вообще, иди отсюда, я сама приду, когда оденусь.
Я пришла к костру, волоча за собой мокрую куртку. К этому времени Лэйярд уже переоделся, забрал мою куртку и повесил у костра.
– Ну, как там наш заяц, не сгорел? – почувствовала я удивительно приятный запах.
– Анаис, я удивляюсь. У тебя талант – вляпываться в… в дурацкие ситуации, и после вести себя, как ни чем не бывало.
– Так что, ужина не будет?
Ближе к ночи Лэйярд притащил еловых веток, постелил сверху шерстяные одеяла, и мы улеглись спать. Лежа под звездным небом, было немного дико осознавать, что на мили вокруг – никого. Но страшно не было – я ведь не одна. Между нами спала Ула. Она была горячая, как батарея, и мне безумно нравилось запускать руки в теплую мягкую шерсть, а рысь ничуть не возражала. Никогда не встречала таких умных животных. Правда, временами она вела себя, как двухлетний ребенок. Утром она проснулась первая, и ей, должно быть, стало скучно. Сначала она положила на меня свою тяжеленную лапу так, что мне стало трудно дышать, и я открыла глаза. Решив, что полдела уже сделано, Ула занялась Лэйярдом. Она потрогала его лапой, но он повернулся на другой бок. Тогда она стала тыкаться мохнатой мордашкой в его лицо. Он делал вид, что спит. А когда рысь подползла ближе и сделала очередную попытку, он резко развернулся и схватил ее за шею. От неожиданности Ула подпрыгнула на месте, а потом рванула на дерево, недовольно махая головой в разные стороны. Решив, что никто теперь не помешает, я надумала еще поспать, прячась с головой под тяжелое одеяло.
Позже Лэйярд принес сплетенную на ходу маленькую кривобокую корзинку, полную ароматных янтарных ягод. Я никогда даже в глаза не видела морошку. Она была очень нежной, кисло-сладкой и немного винной. Только жаль, что с мелкими семенами-косточками.
