Текст книги "Майор и мафия"

Автор книги: Ю. Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Калашников Ю
Майор и мафия

Ю. Калашников

МАЙОР И МАФИЯ

детективная повесть

– Какой Вы шалун, – сказала она и оказалась у меня на коленях. Рука легко проникла в халат под бюстгалтер и взяла теплую и мягкую грудь с большим соском. Она подставила губы, я пощекотал их короткими жесткими усами и втянул в себя так глубоко, что она застонала.

Тут же встала и за руку потащила в спальню. Я не сопротивлялся. Пока сбрасывал одежду, она, уже голая, прилегла в раскрытую постель и сладко потянулась. В предвкушении.

Предварительные ласки в данном случае явно не были предусмотрены хозяйкой и я сходу вдул ей член до упора. Она обняла за пле– чи и сказала: "Милый!" Через паузу вдул еще раз. Она снова сказа– ла: "Милый!" И на третий: "Милый!" "у-ну, – подумал я, – а если ускорюсь?" Ускорился. Получилось: "Ми-.ми-ми...".

Мужик я здоровый, плечи в порядке и колотушка, естественно.

Жена утверждает, что моя мощность в "Один Рэф" равна "Двум Саням". Саня мой сосед, но не понятно откуда ей это соотношение известно,. Так вот жена, вовсе не крошечная женщина, часто просит: "Полегче!" Здесь же, проваливаясь в глубину на ее полный живрт, я почти не ощущал ни предела, ни края. Обширность ее гомовоспроизводящего органа была такова, что сравнения следовало искать только в стаде слоних. Возможно в этом корень ее лесбийских устремлений?

"Ми-ми-ми" продолжалось до тех пор, пока у нее не открылся рот и она не уставилась на меня остановившимся взглядом. Я понял, что дама получила желаемое, поддал жару и быстренько догнал ее. Она стала как-то странно водитьносом из стороны в сторону и сказала весомо и членораздельно, словно приколачивая слова гвоздями к доске: "Это – хорошо! Это – хорошо!" Бросила мне салфетку и вышла.

– Следующий эпизод – деловая часть, – подумал я.

Точно!

– Так какое у вас ко мне дело?– спросила, вернувшись, после чисто формального поцелуя.

А дело было простым до безобразия: нам, во-первых, нужны были девственницы, ищущие развлечений и неплохих заработков в постели. Во-вторых наша фирма нуждалась в трех секратаршах с хорошей оргподготовкой, знанием маркетинга, стенографии, языков и, конечно же, ярко выраженной сексапильностью и способностью употребить ее на пользу делу. Одна из них должна быть лесбиянкой, поскольку в коммерцию ринулись женщины и их интересы и потребности фирма

обязана учитывать. Ну, и в-третьих, дамы по вызову, способные, привлекательные, но без учета в милиции.

В принципе договорились быстро: заказ по дамам за два дня, оплата предоплатой.

– Нас больше устроила бы "по факту", – сказал я. Она сказала:

– Хочу тебя сзади.

Встал я у постели, развернул к себе, стоящую на коленках, и вошел в пышную горячую глубину. атягиваю на себя с медленным ускорением. Дышит глубоко со всхлипом, объемы студенистые колышатся, а я членом не только взад-вперед, но и вправо-влево, я по– крепче, и уже сверху-вниз, и еще снизу-верх. Руки ее подогнулись, упала она лицом и грудью на шершавую крахмальную простынь и вроде ничего уже и не может, кроме как быть листочком мокрым на асфальт занесенным.

Еще салфетка, еще поцелуй, уже отнюдь не формальный, дошло, значит.

– Хорошо мне с тобой, – говорит, – так и быть, давай по

факту.

Вышла. А я не разрядился, лежу в тепле, ствол моего голубчика

поглаживаю, нежно так... Потому что я ему благодарен. у, сначала, за то, что он есть у меня, за то, что я – мужик. Потом, за то, что такой у меня сильный, выносливый, а иногда просто ненасытный.

Сколько, благодаря ему, испытала душа моя приятных и радостных

минут! Сколько женщин, испытав его мощь, готовы были отдать многое, если не все, чтобы иметь возможность втягивать, вбирать его в себя, заполняться им, брать в руки и в губы. У меня к нему нежное отеческое чувство, и любовь и ревность: он не всегда подчиняется мне, бывают у него и свои настроения и желания, и они не всегда соответствуют моим. У него своя жизнь, а это не может не рождать ревности. И все-таки я им доволен. Вон какой длинный, заполненный горячей кровью, жадно ждущий продолжения секса с нелучшей, но нужной из дам. Приятно обладать таким жгучим жалом. Сейчас я ей врежу!

Вернулась. Продолжили переговоры, заспорили о суммах, она и говорит:

–Поцелуй меня тут, – и разворачивается к носу своими объемными ляжками. Операция требует. Я клиторок торчащий губами из нее вынул, запашок, правда, мало напоминал "Шавель", но где наша не пропадала! Она, молодец, ухватила ртом мои гениталии и тоже бесчинствует с ними. Долго так тянуться не могло. Я взял инициативу на себя, выбрался и, стоя у постели, развернул к себе и мокрым членом властно в анальное отверстие. Она от неожиданности ойкнула

и успокоилась, пока я ей матку с этой стороны разогревал. Потом

пропищала свое: "Ми-ми-ми!" и мы почти обо всем договорились.

Девочки у нее, разумеется, есть и дело не в том, что они могут не пойти на наши условия, а в том, чтобы они для дела сохранили эти самые рудименты в форме девственной "плевы... Секретарша-лесбиянка тоже есть.

– Поскольку мы заинтересованы в высоком качестве, – сказал я, – принимать буду сам. Девочек тоже посмотрю, побеседую, придумай как и где.

– Меня не интересует, кто их будет смотреть,– ворковала она, – меня интересует тройная плата за целку.

Я решил, что мы договорились окончательно, но тут она вставила еще условие:

– Поскольку рыночные отношения в стране еще только зарождаются, возможно потребуются уточнения в связи с инфляцией и другими процессами в экономике, поэтому я настаиваю на внесение в протокол пункта о двух сессиях в месяц.

Я понял, что говорить этой постели: "Прощай!" время еще не пришло.

Вынужден был согласиться и по этому поводу мы открыли шампанское.

Удивительная все-таки штука эта жизнь!

Ну, кто мог бы мне сказать еще полтора года назад, что все в моей жизни так перевернется? Что буду я сопредседателем регионального петербургского банка, заместителем генерального директора многопрофильной фирмы "Альфа", членом директоров российской биржи цветных металлов? Что буду притормаживать свой новенький кремовый "Плимут" на углу евского и Восстания в ожидании сигнала светофора?

И тем не менее, все это так и есть. И это все я, Руфин Сергеевич Караваев, в недавнем прошлом майор комитета госбезопасности, сле– дователь по особо важным делам Управления по борьбе с организованной преступностью Ленинградского КГБ, тридцати семи лет от роду. От всего этого на поверхности остался только рост – сто девяносто сантиметров.

Еще недавно, защищая общественный порядок и Его Величество Закон, я мог сутками искать решения шарад, закрученных преступным миром, лезть под пули и, смущенно потупя взор, ждать скупой похвалы сурового начальства. Теперь я сам загадываю ребусы тому же КГБ и, надо сказать, за это платят мне гораздо лучше. И тачка эта, как сказали приятели-гаишники, всего только третья во всем Питере, тоже результат одного такого "рекбуса", как говорил Райкин. Это же надо было эшелон с танками за бугор сплавить! Кто-то на такой же операции сгорел, мы – проскочили!

Мигнул желтый, поехали. Сворачиваю направо и в среднем ряду с полным соблюдением правил дорожного движения следую по Невскому. Как легко идет, собака, после нее "Волга" кажется танком. Кстати о собаках. У меня проблема: повязать мою Умку из породы королевских догов, имеющую великолепную родословную, с не менее заслуженным кобелем из той же породы. Варианты есть, есть выбор, но нужно попасть в яблочко!

Время четырнадцать тридцать, а мой рабочий день уже кончился.

Впрочем его никто и не устанавливал, требуется, дело. Есть оно сегодня и у меня, но, честно говоря, повязать даму, разве это дело? Мои товарищи... Я до сих пор чувствую себя в отпуске. Хотя и теперь– еще нет-нет да и проснусь среди ночи в ожидании вызова... И засыпаю, облегченно вздохнув, – больше его не будет.

Вышел я на этого Шмиклера совершенно случайно. Разочек его силуэт мелькнул среди тысяч страниц многотомного дела. Даже непонятно, почему я за него зацепился? аверное, просто потому, что дело в очередной раз зашло в тупик и надо было хоть что-то делать. Я возился с ним месяца два, пока не нашел парочку мелких промашек, которые, тем не менее, могли вывести на очень глубокие выводы по их организации, ворочавшей десятками миллионов. В ценах девяностого года.

Беседовать с Моисеем Давидовичем было сплошным удовольствием. Его маленькие голубые глазки с выгоревшими на средиземно-морском солнце рыжеватыми ресницами, поблескивали иронией и сарказмом, в них было столько ума, что, порой, становилось завидно. Из дела о нем я всего, разумеется, узнать не мог, но был в его биог– рафии печальный фант, когда он за мошенничество получил три года, лагерей. Другие поделыцики получили гораздо больше, но Моисей не отсидел и своих. Вышел через три месяца. а память осталась крошечная наколка на пальце: "МШ". Он, конечно, не мог не понимать, что я со своими, скажем так, относительно скромными способ– ностями, но с хваткой волкодава, все равно ему матку выверну.

И он намекнул на возможность хорошего разговора вне стен моего офиса.

Надо сказать, что к этому времени я вполне созрел для смены ориентиров и перемены вех. Все, во что я верил, вылетело в трубу под самыми благими и демократическими лозунгами. Вместо плохих законов появились никакие. Вместо плохого государства – никакое. Верх начала брать даже не мафия, а уголовная шпана. А мафия тихой сапой, я чувствовал это кожей, брала себе одну позицию за другой. И в КГБ тоже. Работать становилось бессмысленно. Тут-то Моисей мне и намекнул.

Время было к ужину, а во рту целый день ни росинки, вот мы и сели в его низенький скромный "Мерседес", списанный, как он говорил, в американском консульстве и доставшийся ему подешевке.

Документы у Моисея можно было не проверять, они всегда были в порядке.

Мотор тихо урчал, приборная доска в темноте поблескивала цветными стрелками, а Моисей Давидович неспеша, задушевно и убежденно развивал простенькую мысль о том, что государства, ко– торому я когда-то что-то обещал, больше нет и никогда не будет, что это не следствие заговора или дворцового переворота, от которых его следовало бы защищать, а естественная эволюция общества, основанная на обычной глупости, так называемых, народных масс, которых просто и эффектно провели за нос умные ребята, что теперь эти ребята набирают силу и скоро сделают так, что самые гнусные уголов– ники из сферы экономических преступлений, согласно новой системе моральных ценностей, станут национальными героями тех же самых одураченных народных масс. И очень много воды утечет, пока эти массы поймут, что их одурачили и тогда они снова захотят и девятьсот пятого и семнадцатого года. о поезд уже уйдет, а история никогда не повторяется. Он, Моисей Давидович лично, убежден, что У меня вполне достаточно здравого смысла, чтобы не воевать с ветряными мельницами, а потому у него ко мне есть дело.

А дело это заключается в том, что его организации нужны мои знания петербургского чрева, мои связи в КГБ и УВД, мои юридические знания и опыт контрразведки.

– Мы с Вами работаем уже два месяца, – продолжал Моисей,

– Я не оговорился, работаем мы с Вами. Мы изучали Вас. И пришли к выводу, что Вы сделаете правильный вывод. Так что пора подводить итоги. Вам пора менять работу, зарплату, квартиру, любовницу, для которой у Вас все равно нет времени, пора содержать семью и дочку по-человечески...

Все он обо мне знал.

– Поэтому сейчас мы хорошо посидим в "Золотом олене", этот наш разговор до конца запишем на "Филлипс", потом Вас уложат отдохнуть с хорошей девочкой, этот факт в обычном и инфракрасном свете зафиксируют на пленочку с японским качеством, а завтра или послезавтра Вы кое-что измените в нашем-уголовном деле. Так, на

всякий случай, потому что завтра выйдет указ президента, по кото– рому оно все равно лопнет, как мыльный пузырь. Вы подадите рапорт об уходе и придете к нам. Я же дам Вам честное слово бизнесмена, которое оцениваю в миллион долларов, что Вы об этом поступке не пожалеете.

Указ, как он и говорил, назавтра вышел, а на третий день я пошел к начальнику по поводу новой квартиры, начальство меня не поняло, я вспылил и написал рапорт.

Через месяц у Маришки была новая детская комната, у жены роскошные спальня и кухня, хороший кабинет У меня и вполне приличная столовая.

у, а тогда, заняв кабинет в бенуаре с раздвижной стенкой на сцену, с видом на варьете, часиков до двух кейфовали с девочками из кордебалета. Моисей показал, откуда меня снимают, и я с парой кордебалеток на коленях позировал перед камерой, выпустив их бюстики наружу. Я сказал ему, что все это очень несерьезно, на что он ответил, что у Большого Шефа есть консервативные пережитки в сознании. Девочки были горяченькие и я провозился с ними в номере до утра.

Так я стал экспертом коммерческой фирмы "Альфа" по контактам с общественностью. Это при мне она стала уже многопрофильной. Моисей привез мне пачку профессионально выполненных снимков.

Я с удовольствием достаю их, порой, из сейфа, любуюсь своим падением.

И я принял эту новую для меня жизнь, хотя путь к ней был абсолютно непредсказуем...

Как можно было предположить, что из моряка-североморца, студента юрфака ЛГУ, сотрудника КГБ, слушателя академии КГБ, работника соответствующего Управления по охране кремлевского руководства, следователя по особо важным делам, ортодоксального члена КПСС может случиться деятельный мафиози? А это было именнно так, потому что общественность была государственными чиновника

ми, а фирма "Альфа" по сути – группа уголовников. Кроме этих связей я давал экспертные оценки планируемым операциям с точки зрения уголовки. Моим советам вскоре начали доверять, а эта комби– нация с танками, осуществленная по моим рекомендациям, заметно укрепила мой авторитет и положение в организации.

Понемногу сфера моего влияния расширялась, росло число должностей, а вместе с ними и доходов. Теперь мы на подходе к созданию своих служб разведки и контрразведки. аши люди наверху мыслят по-государственному, это признать следует...

Теперь за Дворцовой налево, через Исаакиевскую... Слежу за номерами... Паркуюсь. Достаю с заднего сиденья объемный кофр со стандартным набором напитков и экзотических закусок. Букет алых роз. Мимо сугробов грязного весеннего снега точно выхожу на подъезд, поднимаюсь на третий этаж.

Все это эпизод разработанной нами с Моисеем операции, которая в конечном итоге сделает нас монополистами на бирже цветных металлов. Весьма перспективная идея. Закона антимонополистического нет и, судя по проектам, хорошего, с точки зрения общества, долго еще не будет. Что нам и надо. Я проштудировал очень внимательно

стенограммы уголовных процессов в США, Германии и Великобритании по нарушениям антитрестовского законодательства, так что мы знаем, как такие законы делать неработающими. Кроме этого остается только платить хорошие деньги своему лобби. Вот слетаю еще в Штаты и вопросов у нас вообще не будет.

о надо еще не забывать о психологии наших контрагентов. И чиновник и коммерсант, да и вообще нужный человек нынче пошел разборчивый. Потянулся к "изысканным" развлечениям, насмотревшись видиков. Его теперь на взятку брать труднее, он жаждет элитного удовлетворения плебейских потребностей.

Вот за возможностью удовлетворения этих потребностей я и при

ехал к Леокадии Митрофановне. Адрес дал мой человек из угрозыска, специализирующийся на страже нравственности.

Дело в том, что Леокадия Митрофановна, в миру -инспектор по

психологии в школе Петербургского городского комитета по народно– му образованию, в клире была лидером городских лесбиянок. Хотя

мой человек уверял, что лично она вполне бисексуальна. Мы с Мои– сеем, рассматривая ее тридцатилетнее ню решили, что для лучшего

взаимопонимания ее следует брать сходу и без лишних слов. Мило

видная мордочка на большой голове, женские принадлежности с не

которыми излишествами и, к тому же хитра, как лисонька из сказки о колобке. Своего не упустит. Так что мужских аргументов может

оказаться недостаточно, но кадр был нужен и мы решили что за це– ной не постоим.

Леокадия Митрофановна, предупрежденная о визите по телефону,

встретила меня в роскошном японском халате, домашних туфельках,

демонстрирующих яркий педикюр, в короткостриженной прическе на

круглой голове и с тщательно сделанным лицом современно просве

щенной интеллигентной особы. Пальчики, которые я галантно поце

ловал, пахли "Шанелью". Радостно вспорхнув рукавами халата при виде роз, указала где можно раздеться, куда поставить гостинцы и ушла энергичной походкой ставить цветы в вазу. В гостиной пред

ложила сесть в кресло, напоминающее кузов самосвала, у круглого

стола с вязаной скатертью и большим торшером над ним. Ранние су– мерки за окном были скрыты тяжелыми шторами. С моего места в

спальне была видна разобранная постель. Воздух был явно восточ

ного происхождения, так напоен ароматами, что его хотелось брать кусками и пальцами укладывать прямо в дыхательное горло.

Экзотика! .

Я представился подробнее, чем по телефону, и приступил к воз

даянию похвал хозяйке, ее обиталищу, ее вкусам и предложил под

нять маленький бокал с большим чувством за столь приятное

знакомство. Она не возражала, следила за моими пассажами с

нескрываемой иронией, хотя было видно, что мой галантный треп, ей приятен, Моисей, полагая меня дубовым мужланом, особенно напирал на необходимость такого трепа.

Она тем временем привычно разбросала по столу салфетки,

приборы, еще что-то, парила между столом и баром, демонстрируя

формы и обнаженную ножку в ненароком распахнувшемся халате,

она была деятельной натурой. Разумеется, она все просчитала зара– нее и теперь шла от эпизода к эпизоду по своему сценарию и,

поскольку наши цели в основном совпадали, мне оставалось только

в нужном месте подавать нужные реплики, чтобы она блистала в

главной роли должным образом.

Один, другой тост и я перехожу к мягкому наступлению. Целую

ее пальчики, с нарастающей страстью прохожу на локоть и выхожу

на плечо...

– Какой Вы шалун, – сказала она и оказалась у меня на коле

нях. Рука легко проникла в халат под бюстгалтер и взяла теплую и мягкую грудь с большим соском...

аутро заехал Моисей. Я ему все подробно выложил, он в целом,

одобрил и сказал, что надо форсировать идею создания разведки и

контрразведки.

–Я носом чувствую, что для них у нас скоро будет много дел,

– говорил он. – Рекомендуй хороших ребят, мы их обнюхаем и

будем предлагать. А сам собирайся в Штаты. Кстати, до отъезда сле– дует закончить дела с Леокадией, первые запросы нужно удовлетво– рить. Пары недель тебе на это должно хватить и поезжай.

Мы еще обсудили кое-какие дела, но он снова вернулся к Штатам:

– Я слышал, с английским у тебя значительные успехи, хотя,

как я понимаю, твой педагог доволен больше всего твоими не только лингвистическими способностями, – если бы я мог краснеть, то на

моей физиономии кирпичного цвета краски все равно не было бы за– метно. о откуда он все знал?

Я перевел разговор на схему будущей организации: по целям и

задачам, по характеру деятельности, по материальному и интеллек– туальному обеспечению деятельности. Здесь были и оружие, и связь, и боевики, и конспиративные квартиры, и лаборатории, и прочее,

прочее.

– В идеале наша схема выльется в кругленькие суммы,

заметил я.

– А вот это не твоего поросячьего ума дело, – Моисей иногда

так шутил, – в фирме есть кому извилинами шевелить по этому

поводу. Твое дело – реэультат!

– Если это так, только идиот не сможет завязать приличные

структуры.

– Вообще-то, – сказал он размышляя о чем-то, – подобные

структуры в фирме уже есть. о, как говорят американцы, нельзя

класть все яйца в одну корзину. овые службы не должны повторять

старые. В Штатах свяжешься с хорошими людьми, они просветят те

бя по этому поводу. аматывай на ус. Явки получишь в свое время.

Расстались и я поехал заканчивать оформление своего офиса.

Это была хорошая трехкомнатная квартира с раздельными комнатами

на шестом этаже девятиэтажки. а проспекте Металлистов. Моя

фирма была зарегистрирована как малое юридическое предприятие,

дочернее по отношению к "Альфе". В малой комнате кабинет с те– летайпом и телефаксом, телефоны городской АТС, спецсвязи УВД и

бывшей обкомовской. Спецсвязь КГБ Моисей еще не пробил, но ему

обещали. В углу телевизор, стол для совещаний. Большая комната

– гостиная, рядом с ванной -спальня. Приехал вовремя – при

везли спальный гарнитур.

Позвонил собачник из Москвы. Встречай, говорит, завтра воро

нежский рейс, кобёл экстра-класса для Умочки летит.

Встретил кобла с его хозяином Сашей, привез домой. Кобёл все

никак от полета не отойдет, а Умочка, как невеста перед свадьбой, радостная такая и немного нервная.

Посидели мы с Сашей, выпили в семейной обстановке, вышли в

лоджию покурить и он мне этак, между прочим, о своих делах рас

сказывает, о фирмочке своей маленькой и показывает нечто напо

минающее что-то. Покрутил я это в руках, он и говорит: "е мучайся, это эректор". Желтоватые прутики точечно сварены, образуют очертания фаллоса. Оказывается, эта штука, даже если ее надеть на вялый члеи, способна вызвать эрекцию и поддерживать ее. Она обла– дает целым рядом уникальных качеств и страшно сложной техноло

гией производства. В общем, карандаш для поддержания духа, только весь в "ноу-хау". Я думал – подарит, но он сказал, что это опытный экземпляр и стоит он тыщу. Дал я ему тыщу, а он еще колечко

вроде пластмассовое достает, сантиметра три-четыре в диаметре с

лепестками ромашки, вроде, вперед и усиками по бокам.

– Это для дам, – говорит, – лепесточками по клитору, усами

по губкам. Только Вашей жене не рекомендую, в естественном виде

больше не захочет.

Дал ему еще триста. Мало ли что...

Пошли мы с ним собачек выгуливать. И так хорошо они у нас

погуляли, что Умка моя теперь не иначе, как десятком должна разре– шиться!

а улице Декабристов городской комитет по делам народного

образования снял квартиру для школы "Молодой домохозяйки" с пра– вами малого предприятия. Школа была самостоятельной, суверенной, исправно платила налоги и время от времени производила выпуски

молодых домохозяек с соответствующими "Свидетельствами". Во главе прогрессивного нововведения, естественно, стояла Леокадия

Митрофановна. С помощью опытных педагогов из девочек, начиная с

десяти лет, здесь готовились будущие матери семейств в соответст– вии с требованиями марали: "Кирхан, киндер, кюхен". Директриса вела предмет "Психология семейного очага". о Леокадия не была бы отличником народного образования, если бы остановилась на азах просвещения и не ушла бы далеко за его рамки. Она создала при

школе "Кружок свободного секса", куда по только ей известным признакам, как опытный психоаналитик, отбирала наиболее способ

ных, привлекательных и перспективных. "Свидетельств" там не выдавали, кадры начали готовить задолго до нашей заявки. Деловой нюх Леокадии заслуживал уважения.

Жилое помещение "Школы" состояло из большой гостиной,

кухни, ванной комнаты и двух спален, разделенных зеркальной стеной, прозрачной из соседней. Вход в зеркальную спальню был из гости

ной через коридор и о ней знали все. Вход во вторую – через чулан из кухни и о ней– знали немногие. Ванная была оборудована бассей– ном два на два и глубиной около метра, в нее вели двери из зер

кальной спальни, из соседней, но она была всегда закрыта, и из

коридора.

В зеркальной спальне низкие зеркала на стенах и над ложем.

Ложе – широкое, мягкое и молчаливое.

В гостиной – обеденный круглый стол, стулья, кресла, телеви

зор, в углу – письменный стол.

Сегодня с пятнадцати часов в этой школе, точнее, в кружке сво

бодного секса я принимаю экзамены.

Заехал за Леокадией домой. Она деловито предложила сбросить

сексуальную напряженность и прошла в спальню. Разумно. аши

отношения носили с ней чисто протокольный характер и она дважды

утвердила, что "Это – хорошо!".

Приехали на Декабристов. Еще раз осмотрел квартирку, извест

ную по описаниям Леокадии, бассейн определенно понравился да и

вид на зеркальную спальню был что надо.

Экзамену подвергались пять выпускниц по предмету "Теория и

практика свободного секса". Естественно, меня заботила прежде все– го практика.

Было бы не верно утверждать, что я был абсолютно спокоен. И

дело не только в необычности такого экзамена, опыт – дело нажив– ное, дело и в том, что у меня самого почти такая же дочь и кто

знает, не проводит ли с нею свои экзамены какая-нибудь конкури

рующая фирма. Лет пять назад, когда у Маршики начали припухать

грудки и на лобке темнеть волосики, жена сказала: "Все, голенькой свою дочь ты видел в последний раз!". С тех пор в свои одиннадцать Маришка стала яркой девушкой-подростком с задатками рослой кра

сивой женщины. А я, честно говоря, о ней ничего толком не знаю,

откупаюсь подарками... А надо бы...

Я отвлекся, а в это время в комнату одна за другой вошли пять

выпускниц, столпились у дверей, явно смущенные.

– Девочки! – ласково проговорила Леокадия, – экзамен уже

начался, смущение, как и любое психологическое состояние, может

быть только оправданным и нести в себе сексуальный заряд! Прохо– дите, садитесь.

Они прошли к широкому дивану и уселись рядком, как ласточки

на проводе, уставившись на меня глазами и коленками. Я вспомнил

пушкинские сожаления по поводу наличия отсутствия в России строй– ных женских ног. Лукавил Александр Сергеевич! Хотя, может, из-за длинных платьев ему видно не было? А может, по скромности мало задирал, а задирал – не рассматривал? Вот же сразу пять пар со

вершенно очаровательных ножек. Правда, еще не вполне женских,

но жирок нарастет и будут в самый раз! Стройные и уже соблазни

тельные, рождающие смутные желания...

Леокадия продолжала:

– Я представляю вам иколая Ивановича. Он сотрудник нашей

московской организации, примет у вас экзамен. Я хочу всем вам по– желать успехов и напомнить, что все вы пришли в наш кружок до

бровольно, что вы обещали хранить тайну о характере наших занятий. Я надеюсь, что иколай Иванович поможет вам всем с устройством

в жизни, А теперь я представлю вас: Мира, Кира, Клава, Тоня и Зося.

Этого можно было бы и не делать. Тоненькие досье на каждую

лежали в моем дипломате. о Леокадия еще не закончила:

– иколай Иванович сейчас пройдет в зеркальную спальню и

вы по одной будете входить к нему. Чулочки, пояяса, колготки остави– те здесь. Темы экзамена вы знаете: собеседование о проблемах секса, практика возбуждения мужчины, оральный или анальный секс. После

обеда групповой секс и основы лесбиянства. Помните о том, что быть настоящей женщиной, значит прежде всего быть актрисой. аша

школа пользуется авторитетом в республике и об этом говорит при-, сутствие здесь иколая Ивановича. Это – образец сексуального

мужчины. Именно поэтому мне хотелось бы вам пожелать не увле

каться, иметь голову холодной и беречь целки, ваш капитал. У меня все.

В течение этой речи я рассматривал юных натуралисток, пустив

шихся под знаменами Леокадии в весьма рискованный эксперимент,

стараясь избавиться от мыслей о дочери. Они были сдержанно воз

буждены, но уверевны в себе. Скромная, но тщательно подобранная

одежда, точный макияж, возможно чуточку вульгарный, но полностью оправданный обстоятельствами. Я знал их учебный план: анатомия и эрогенные зоны мужского и женского организма, элементы акушерст– ва и гинекологии, контрацепция, история и методика гетеризма, пред– ставления о сексе в Древнем Китае, Индии и Персии, современный

американский и европейский секс. Практические занятия по анализу сексуального поведения дам в эротических фильмах, анализ собствен– ного сексуального "Я". Плюс к этому история проституции, рекомен– дации богини Кибелы молодым супругам, основы сенсуального мас

сажа и гигиена полового акта. И еще английский, немецкий, француз– ский на бытовом уровне.

В головах юных леди теории было в избытке, но все решала прак

тика.

Я прошел в спальную комнату и подумал о Леокадии с благодар

ностью. Ей хотя и не удалось снять полностью сексуальное возбуж– дение, но было ясно, что без наших упражнений мое положение, мяг– ко говоря, было бы совершенно катастрофичным.

Я начал раздеваться, стараясь отвлечься от предстоящего. Я знал, кому предназначались выпускницы. Ивану Панкратьевичу, замести

телю председателя одного из комитетов Верховного Совета России,

который хотел удочерить на несколько лет стройную голубоглазую

блондинку. У него были заметные побочные доходы, не контролируе– мые женой и государством, подобная невинная шалость ему была

вполне по карману. Такая блондинка сидела в соседней комнате я

авали ее Клава.

Вторым претендентом был мистер Эванс из Парижа, который

часто наезжал в Питер по делам нашей фирмы и был набит карман

ной валютой. Он устал от наших нецивилизованных проституток и

жаждал любви чистенькой девочки. а эту роль претендовала Зося,

маму которой недавно отправили в сумасшедший дом с диагнозом

шизофрении на почве ревности к очередному любовнику. Как ей уда– лось сохранить девственность в обстановке ее дома – уму непости– жимо, но Леокадия проверяла лично. Проверим и мы.

Третьим по счету, а не по значению, глава нашей фирмы – Боль

шой Шеф. Требование лаконичное: "Скромность и еще раз скром– ность!" у-ка, у кого самые потупленные глазки? У Киры или Тони? Четвертый – господин Ованесян. Требование: "Ха-а-арошая де– вошка!" Ему, наверное лучше светленькую. И задик пошире. Или как?

Пятый – господин Ладманис. Ему, наверное, больше подойдет

Мира – жгучая еврейка; набравшая формы гетеры к двенадцати

годам.

у, что ж. Приступим. Я уже полностью разделся, потянулся,

осмотрел себя в зеркало с удовольствием: широкие, плечи, впалый

живот с обозначенными мышцами, стройные ноги. Приподнял член

снизу за мошонку. Спокоен, сдержанно возбужден, готов к подвигам на ниве просвещения. адел приготовленный кем-то махровый халат,

сел в низкое кресло у торшера и нажал кнопку.

Дверь приоткрылась и в комнату, опустив глаза, вошла Кира.

– Разрешите?

– Проходи, садись. – Она неуверенно села в такое же низкое

кресло напротив.

Я взял тягучую паузу, чтобы посмотреть на ее психологическую

устойчивость. Через минуту она взяла себя в руки и, взглянув на

меня, открыто улыбнулась. Скромно опустила глаза и я утвердил ее для Большого Шефа.

– Довольна ли ты, что закончила эту школу?

– Будьте добры, – проговорила она спокойным ясным голосом,

– обращайтесь ко мне на "Вы"... Да, я довольна, что поступила в эту школу и закончила ее. Думаю, в жизни мне все это пригодится, а поэтому я искренне благодарна всем преподавателям и учредителям школы, особенно Леокадии Митрофановне... – речь была явно отре