Текст книги "Самые темные фантазии (ЛП)"

Автор книги: Ю. К. Перес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Плейлист

– "Runrunrun" by Dutch Meltose

– "I’m Yours" and "Haunted" by Isabel LaRosa

– "Chills" by Mickey Valen and Joy Myron

– "Pretty Girls" by DeLyzer

– "Do It For Me" by Rosenfeld

– "Babydoll" by Ari Abdul

1

Кэтрин

Обернув волосы полотенцем, выхожу из ванной и останавливаюсь, заметив на кровати аккуратно сложенную одежду, которую раньше никогда не видела. Мои глаза расширяются, а ноздри раздуваются, когда я бросаю взгляд на свою все еще запертую дверь, что говорит о том, что мачехи в моей комнате не было. Я смотрю на открытое окно и приподнимаю бровь, сомневаясь, было ли оно открыто. Нерешительно подойдя ближе, замечаю черный тюльпан, лежащий на свернутом листе бумаги.

Он был здесь.

Прикусив внутреннюю часть щеки, разворачиваю листок. Как и предполагалось, он оставил короткое послание в виде цитаты, написанной аккуратным и разборчивым почерком. Мое сердце готово вырваться из груди. Так происходит с тех пор, как я получила от него свое первое послание. На самом деле, их было множество, и я не понимаю, почему до сих пор испытываю нервозность, когда получаю новое.

Для моего тюльпана: если ты когда-нибудь передумаешь.

Он был ее темной сказкой, а она – его извращенной фантазией. Вместе они творили волшебство.

– Ф. Скотт Фицджеральд

Поэтические цитаты были достаточно разнообразны: от Эдгара Аллана По до Джейн Эйр и современного Ф. Скотта Фицджеральда.

На мой взгляд, цитаты, которые он подбирает, зависят от его настроения. Предыдущая цитата Эдгара Аллена По гласила: “Мы любили той любовью, что была намного больше, чем просто любовь”. Она пронизана страстью, и я не могла не почувствовать связь с темной фигурой, которую никогда не встречала, хотя мне казалось, что я знаю ее всю свою жизнь.

Я беру в руки листок и, с глуповатой улыбкой, делаю глубокий вдох. Этот запах напоминает о нем – землистый, с легким оттенком загадки.

Вздохнув, закрываю лицо рукой. Мне неизвестно, кем является тот человек, хотя он занимал мои мысли на протяжении многих лет. На самом деле, это скорее образ, ведь я никогда не видела его лица, а лишь силуэт. Мое сердце, душа и тело отданы призраку. В него невозможно не влюбиться. Его внимание к деталям проявляется в каждом послании и подарке, словно он делится частичкой себя. Этот человек приносит ощущение важности и заботы, и, как бы это ни казалось необычным, рядом с ним я чувствую себя в безопасности.

Я не появилась на свет в этом маленьком городке – как многие другие – а переехала сюда в тринадцать и была взволнована тем, что стала частью этого сообщества. Ко мне быстро пришло осознание, что в этом месте люди предпочитают быть вежливыми, но при этом не стесняются говорить гадости у тебя за спиной. Даже когда я старалась вести себя тихо и не вмешиваться в чужие дела, хулиганы всегда находили повод для издевательств. Он стал единственной ценностью, подаренной мне этим городом, и благодаря ему я не чувствовала себя чужаком. Он замечает меня, и даже если я не знаю, как он выглядит, я тоже способна его увидеть.

– Кэт. – Мачеха стучит в дверь моей комнаты. – Кэт, у тебя посылка.

Я закатываю глаза. Любопытно, какую оригинальную затею придумала моя мачеха, чтобы сегодня превратить мою жизнь в сущий ад?

– Сейчас выйду. Мне нужно одеться, – говорю я, глядя в щель между дверью и полом, надеясь, что ее тень вскоре исчезнет.

Она задерживается на мгновение, но в итоге уходит. Я подхожу к своему шкафу, опускаюсь на колени и вытаскиваю металлическую шкатулку из-под половицы, а затем открываю ее ключом, висящим у меня на шее.

Моя семья уверена, что это тренд, но на самом деле это не так. Ключ предназначен для шкатулки, которую он подарил мне много лет назад вместе с тремя специальными изданиями произведений Эдгара Аллана По. Я провожу большим пальцем по тюльпанам, нарисованным вручную на крышке шкатулки. Понимание того, что он потратил время на создание этих тюльпанов, придает ей особую ценность.

– Кэтрин, я все еще жду, – вновь кричит моя мачеха.

Я вздыхаю, когда ее шаги опять удаляются. Господи, эта женщина не дает мне покоя. Выдохнув в знак смирения, помещаю записку в шкатулку, а затем прячу ее обратно под половицы. Надев пижаму, спускаюсь по лестнице и направляюсь по коридору прямо в гостиную.

– Что за срочность? – спрашиваю я, поворачивая за угол, и чуть не падаю, увидев Мэтта, сидящего на моем диване.

Когда я его вижу, у меня возникает чувство, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а ноги становятся словно ватными.

– Здравствуй, тыковка, – говорит он, его поза кажется расслабленной, однако буря, бушующая в его голубых глазах, выдает совершенно иное.

Мне не совсем ясно, почему он продолжает делать вид, что мы пара. Я прекрасно знаю, что на самом деле он не желает со мной встречаться. Он испытывает ко мне ненависть, его поступки говорят сами за себя. В последние месяцы я неоднократно размышляла о том, чтобы все это прекратить. Даже не уверена, можно ли это назвать отношениями. Но, черт возьми, что бы это ни было, настало время поставить точку. У меня нет к нему никаких чувств, и, черт возьми, это взаимно. Моя мачеха настаивает, чтобы мы были вместе, утверждая, что это выгодно для всех нас, поскольку я встречаюсь с представителем семьи Аньелли. Они являются самой состоятельной семьей в округе Голден-Оукс. Наша семья не располагает такими средствами, но занимает значительное положение, поэтому мне непонятно, почему она так настаивает на этом союзе.

Почти десять месяцев назад она организовала для меня свидание вслепую. Я была поражена, когда пришла в ресторан, а там был он. Мэтт – мистер Популярный, капитан футбольной команды, и он явно не для меня. Первые две недели были настоящим волшебством. Этого нельзя отрицать. Он казался обаятельным, привлекательным и, если можно так сказать, безупречным. Практически само совершенство.

Но в тоже время он представлял собой живой и говорящий красный флаг. Я была ослеплена его беззаботными улыбками и тем вниманием, которое он оказывал. Иногда я представляла себе, что мой отец проводит за городом столько же времени, сколько и дома, тем самым оберегая меня от того, чтобы узнать истинное лицо Мэтта.

Он попросил меня приобрести смокинг в городе неподалеку и доставить его в загородный клуб. Его отец получил награду, и Мэтт планировал выступить с речью от его имени. К сожалению, на единственной дороге, ведущей в город, случилась автомобильная авария, и я опоздала. Когда я наконец смогла добраться до клуба спустя три часа после окончания мероприятия, он разозлился и начал выкрикивать ругательства, словно слетел с катушек.

Это была первая ночь, когда он распустил руки без всякой на то причины. Через несколько часов он пришел ко мне домой с двумя дюжинами красных роз и бархатной шкатулкой, в которой находилось жемчужное ожерелье. Естественно, моя мачеха проглотила это дерьмо. Она пропустила мимо ушей его оскорбления. Как будто синяк у меня под глазом не имел никакого значения – будто и я сама не имела значения. После его ухода она повернулась ко мне с недовольным выражением лица и посоветовала обязательно использовать оранжевый или зеленый консилер перед нанесением тонального крема, чтобы замаскировать этот шедевр. С тех пор я испробовала почти тридцать маленьких флакончиков. Выяснилось, что для свежих синяков лучше всего подходит зеленый.

– Кэтрин, почему ты топчешься на одном месте? Твой парень из кожи вон лез, стараясь тебя навестить. По крайней мере, было бы неплохо его поприветствовать.

– Привет, Мэтт. – Я подхожу к дивану, на котором он сидит, и замечаю, что у него на коленях лежит розовая коробка, перевязанная темным бантом.

Я стараюсь не проявлять своего недовольства. Он подарил мне множество розовых коробок. Чуть больше четырех месяцев назад у него возникла мысль, что мне стоит одеваться более женственно и избегать образа, напоминающего шлюху-эмо. Моя мачеха, которая с самого нашего знакомства пыталась изменить мой стиль, была на его стороне. Как бы я ни противилась, однажды, когда меня не было дома, она избавилась от всей моей одежды и заменила ее на ту, что одобрил Мэтт. Каждый день я чувствую себя как рыба, выброшенная на берег, когда надеваю то, что они выбирают. Каблуки и пышные платья совершенно не для меня.

– Я предполагала, что позже мы увидимся у тебя дома.

– Планы поменялись. Мы должны встретиться с моими родителями на Призрачной Ночи.

Мои плечи опускаются, а сердце замирает в груди. Все планы провести остаток вечера за просмотром фильмов рушатся на глазах. Я надеялась, что все это быстро закончится, и у меня останется время насладиться сладостями и посмотреть фильмы ужасов.

Это полный отстой.

– Мне казалось, они не в восторге от этого мероприятия?

– Обычно так и есть, но им хочется увидеть новый аттракцион.

Я нахмурилась.

– Новый аттракцион?

В этом году они ничего не анонсировали.

Он стучит пальцем по крышке коробки, явно раздраженный моим вопросом. Все, что я говорю или делаю, вызывает у него недовольство. Меня утомляет необходимость постоянно контролировать свои слова, действия и поведение. Я сталкивалась с множеством ситуаций, похожих на сегодняшнюю, когда мне хотелось послать все к чертям. Дать отпор. Но я опасаюсь, что это только усугубит мое наказание. Нужно продержаться еще немного. Я не могу упустить возможность обрести свободу. Если я все испорчу, она найдет способ убедить школу лишить меня полной стипендии, и тогда мне придется остаться дома, чтобы она могла продолжать превращать мою жизнь в невообразимый кошмар.

Он бросает на меня страдальческий взгляд, испуская тяжелый вздох.

– Так как они владеют значительной долей акций, им пришло электронное письмо с информацией о том, что разрабатывается новый аттракцион-сюрприз. Однако перед его официальным запуском они хотят его протестировать.

– Что за новый аттракцион? – интересуется моя мачеха, заходя в комнату с полным подносом шоколадного печенья.

Прямо сейчас я была готова ее расцеловать. Впервые с момента нашей встречи я так сильно обрадовалась ее любопытству. Если бы я сама задала ему этот вопрос, это могло бы плохо закончиться. Он мог рассердиться и уйти в себя, так и не дав никакого ответа.

Мэтт поворачивается к ней, натянув свою фирменную фальшивую улыбку, от которой у меня закипает кровь. Давненько он не одаривал меня улыбкой. Я не знаю, как к этому относиться. Обычно меня это не тревожит, но порой в течение дня возникает неприятное ощущение. Где-то в глубине души потерянная и жаждущая внимания маленькая девочка скучает по этой улыбке.

– Там, похоже, какие-то актеры будут прогуливаться по аллее в костюмах Жнецов. У них имеются маски и все в этом духе, – небрежно говорит он.

Мой пульс начинает биться быстрее.

Черт возьми, этого просто не может быть.

Это похоже на сон.

Люди, которые выглядят и ведут себя как Жнецы?

Мной овладевает желание бегать, кричать и прыгать. Это, черт возьми, мечта, которая стала реальностью.

Прикусив губу, пытаюсь сдержать широкую улыбку. Мне приходится переминаться с ноги на ногу, чтобы выпустить хоть каплю энергии, которую излучает мое тело.

Успокойся, Кэт.

Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоить электричество, которое пульсирует в моих венах.

Не показывай, что тебе это нужно, Кэт.

Нет, нет, нет.

Не давай ни малейшего намека на то, что его слова вызвали реакцию. Они могут положить конец твоей радости.

С самого детства я была очарована Жнецами. Мечтала о том, чтобы Жнец вырвал меня из того ада, в котором я существую. С возрастом эта навязчивая идея только усилилась. Однажды я наткнулась на фанфик, который кардинально изменил мою жизнь, открыв мне мир, в котором двенадцатилетнему ребенку не место.

2

Кэтрин

Я настолько погружена в свои размышления, что едва слышу, как Мэтт просит меня распаковать подарок. Испытывая слабое волнение, беру в руки коробку, развязываю бант и открываю крышку. Первое, что привлекает мое внимание – это черный колпак.

Черный.

Ведьминский.

Колпак.

Беру его в руки и вынимаю. О Боже. Мне уже ясно, что за этим последует, и я уже начинаю это ненавидеть. Неловко улыбнувшись, кладу его на стол, а затем достаю платье, которое идеально сочетается с колпаком. Это черное платье из шелкового эластана с длинными рукавами и тюлевой отделкой. Я провожу рукой по колючему материалу и понимаю, что буду выглядеть просто нелепо.

– О, это замечательно, Мэтт, – визжит моя мачеха.

Если ей действительно так нравится, почему она, черт возьми, не заберет это себе?

Она поворачивается в мою сторону.

– Не правда ли, Кэтрин? – произносит она враждебным тоном, бросая многозначительный взгляд.

– Да. – Моя кожа натягивается, как струна, а во рту ощущается горечь. – Да, это прекрасно.

Он аплодирует.

– Рад, что тебе понравилось. – Мэтт наклоняется ко мне, его губы касаются моих в нежном поцелуе. – Скоро увидимся.

Он разворачивается, чтобы уйти, но внезапно застывает на месте. Выражение его лица становится серьезным.

– Ровно в шесть вечера. Не опаздывай. – Он отдает команду, словно это неоспоримый закон, и уходит.

Я хватаю коробку и засовываю в нее колпак и платье, затем несусь по лестнице и закрываю за собой дверь. Запыхавшись, прислоняюсь спиной к двери, стараясь отдышаться. Я счастлива, что Мэтт не остался. Иначе мне было бы трудно сосредоточиться из-за того, как бурно мечутся мои мысли.

Придя в себя и избавившись от головокружения, швыряю эту дурацкую коробку на пол и направляюсь к кровати, где меня ждет одежда, которую оставил он. Мое сердце замирает, а в животе будто порхают бабочки, когда вижу белую рубашку с пуговицами, зеленую клетчатую юбку, зеленые гольфы, черные сетчатые чулки и черные ботинки “Док Мартенс”, лежащие передо мной.

Я беру ботинки дрожащими руками. По моим щекам катятся слезы, когда провожу большими пальцами по царапинам, оставшимся после длительного ношения. Из меня вырываются рыдания, потому что я и представить себе не могла, что вновь увижу эту обувь. Воспоминания о том дне, когда мама вручила мне этот подарок, прокручиваются в голове, словно кадры из фильма.

Он защитил эти ботинки от гнева моей мачехи.

Это всего лишь одна из множества причин, по которым я влюблена в человека, которого никогда не встречала и с которым даже не разговаривала. От таких маленьких жестов мое сердце замирает в груди. Хотя мне очень хочется надеть этот наряд сегодня вечером, я не могу. Мне придется облачиться в жуткое платье, которое подарил Мэтт.

Я вздыхаю, и моя улыбка сменяется хмурым выражением, когда подхожу к шкафу за вешалкой. Но прежде чем успеваю повесить одежду, раздается звонок телефона. Мое сердце трепещет в груди.

Неужели это он?

У меня опускаются плечи, когда вижу, что это сообщение от друзей в нашем групповом чате. Мне не совсем понятно, почему я расстроена. За последние шесть лет он написал всего десять раз. Ему больше нравится оставлять для меня послания.

Мелисса: Ребята!

Мелисса: У меня для вас новости!

Мелисса: Мой папа только что сообщил, что на Призрачной Ночи появится новый аттракцион с участием жутких Жнецов.

Мелисса: Ребята, ЖНЕЦЫ!

Я: Только что узнала от Мэтта.

Мелисса: Кэт, ты, пожалуй, самая счастливая из всех, ведь твоя одержимость просто зашкаливает.

Я: Поверь, так и есть.

Мелисса: Сука, не вздумай лгать мне.

Дженни: Ты имеешь в виду настоящих Жнецов? Тех, которые носят маски, черные накидки, и выглядят таинственными и сексуальными? ЖНЕЦЫ?

Дженни: Да, сучка. Хоть я и на другом конце города, все равно чувствую отсутствие энтузиазма.

Мелисса: Мы обязаны. ОБЯЗАНЫ надеть форму с гербом нашего дома. БЕЗ СОМНЕНИЙ И ОГОВОРОК, ЛЕДИ.

Дженни: БЕЗУСЛОВНО, сестра!

Невозможно сдержать смех, глядя на их восторг. Я была бы безумно рада увидеть Жнецов во всем их великолепии, но мысль о том, что я не смогу быть рядом с лучшими друзьями и надеть герб своего дома, причиняет большую боль. Благодаря франшизе мы стали близкими друзьями. Мы встретились в мой первый день в школе. Они заметили меня, когда я читала четвертую книгу, и подошли с кучей вопросов. С тех самых пор мы неразлучны.

Подождите.

В моей голове что-то щелкает, и, глядя на одежду, на моем лице распускается улыбка.

Он знал?

Как ему всегда удается так точно знать, в чем я нуждаюсь?

Мне начинает казаться, что он обладает экстрасенсорными способностями.

В моей руке раздается звонок телефона – это Мелисса, но я уверена, что на линии будет и Дженни.

– Привет, – здороваюсь я.

– Перестань вешать лапшу, Кэт. Что произошло? Ты не отвечаешь на наши сообщения и, похоже, совсем не рада Жнецам. – Я убираю телефон от уха, чтобы мои барабанные перепонки не разорвались от ее громкого голоса.

– Все в порядке, и я рада.

Дженни вмешалась.

– Это прозвучало так убедительно, позволь отметить. – Даже по телефону я могу слышать, как она закатывает глаза в ответ на свой саркастический комментарий.

– Это как-то связано с тем никчемным куском жабьего дерьма, которого ты называешь своим бойфрендом, – упрекает Мелисса.

Я вздыхаю и падаю на кровать, затем включаю громкую связь и кладу телефон на живот.

– Сегодня вечером я должна встретиться с его мамой во время Призрачной Ночи. Одно лишь это событие способно испортить мне настроение. Как, черт возьми, я могу кайфовать, лицезрея Жнецов, находясь под присмотром королевы стерв, которая, вероятно, будет меня осуждать?

Нельзя совершить ошибку. Это дорого мне обойдется. Обычно его родители постоянно находятся в разъездах по всему свету. Их здесь практически никогда не бывает.

– Милая, почему ты до сих пор с ним? Он такой душный, – говорит Дженни.

Они даже представить себе не могут, насколько это утверждение верно. У них есть множество причин, по которым они его ненавидят, но основная заключается в том, что он не желает, чтобы мы тусовались. Сначала я не обращала на него внимания, но на третий раз пришлось гримировать свой синяк. У меня не осталось другого выбора, кроме как сократить наше общение.

– Минуточку, ты не планируешь провести с нами вечер? – спрашивает Мелисса, разочарование в ее тоне разбивает мне сердце.

– Нет.

– Серьезно? – произносят они одновременно. – Мы понимаем, что ты не любишь посещать день открытия Призрачной Ночи. Поэтому в этом году не придали особого значения, когда ты сообщила о своем намерении пропустить мероприятие, чтобы вернуться домой и отдохнуть после ужина со свекровью. И мы прекрасно осведомлены, что встреча с этими людьми может вывести из себя. Мы бы никогда не стали заставлять тебя участвовать в Призрачной Ночи, зная, что это может добавить стресса. Но я не могу смириться с тем, что ты не хочешь провести с нами хотя бы немного времени. Особенно учитывая, что ты все равно будешь там. – Мелисса сердится.

Я не знаю, как поступить. Чувствую себя растерянной. С одной стороны, мне очень хочется пообщаться со своими друзьями, но с другой – совершенно не хочется разозлить Мэтта.

– Как вам такое предложение: вместо споров давайте лучше поищем решение. Во сколько у тебя назначена встреча с Мэттом? – Дженни, как обычно, старается разрядить обстановку. Она выступает в роли мамочки и постоянно пытается предотвратить ссоры между мной и Мелиссой.

– В шесть.

Она замурлыкала.

– Отлично, у меня есть идея. Парк открывается в четыре. Давай встретимся, заглянем в несколько домов с привидениями, а остальное время посвятим еде и Жнецам.

– План вполне хорош, – соглашаемся мы с Мелиссой. Это решение лишь для одной проблемы, но что насчет одежды? Не хотелось бы рассказывать об ужасном платье. Они будут шокированы. Мне уже не раз указывали на то, что Мэтт слишком властный, и что я утратила частичку своей натуры. Мои друзья не знают, насколько они правы. Но сложно оставаться верной себе, когда рядом есть тот, кто сбивает с толку. Единственный выход – следовать его указаниям, надеясь, что страдания вскоре закончатся. Надеясь, что это был последний удар, последняя пощечина, последний толчок. Однако суровая реальность заключается в том, что это еще не конец, и у меня нет шанса выбраться. Уже прошло несколько месяцев, как я оказалась в такой ситуации, и до сих пор не могу найти выход. Нужно просто подождать. Постараться быть хорошей девочкой, пока не появится возможность уйти. Мэтт не настаивал на том, чтобы я сопровождала его в школу. С тех пор как он рассказал мне о своем намерении поступить в Северо-Западный университет, он больше не поднимал эту тему. Я же ответила, что у меня есть все шансы поступить в Пенсильванский. Будто бы ему не плевать на мое образование.

На самом деле, ему не важно, чем я занимаюсь, когда остаюсь одна. Скорее всего, его беспокоит лишь мое окружение. Он не звонит и не отправляет сообщения, если только я не должна отправиться на его игру или же вечеринку. Мы не проводим много времени вместе и не ведем себя как пара, когда вокруг нет посторонних или членов нашей семьи.

Эта мысль заставляет меня вскочить с кровати, совершенно не обращая внимания на своих друзей, которые обсуждают наряды и планы.

Мэтт использует меня, но с какой целью? Вряд ли для того, чтобы вызвать у кого-нибудь ревность. Я знаю его бывшую девушку. Она стройная, блондинка, и, похоже, у нее не все в порядке с головой. Вероятно, всему виной химические вещества, которые использовались для окрашивания ее волос. Они повредили ей мозг.

Я трясу головой, пытаясь прогнать эти мысли. В любом случае, это не так уж важно. Мне лишь нужно продержаться еще несколько недель.

Если я сейчас разорву с ним отношения, мачеха сделает мою жизнь невыносимой. Я уже говорила об этом ранее, и она пришла в ярость, втянула в это моего отца и наказала меня. То время было просто ужасным.

Мой отец готов выполнить любое ее желание. Я даже сомневаюсь, что у него хватит сил противостоять этой женщине.

Вот что происходит, когда вступаешь в брак с человеком, который почти на сорок лет младше тебя.

– Кэт?

– Земля вызывает Кэт. – Я слышу, как меня зовут Мелисса и Дженни.

– Прошу прощения, я немного отвлеклась.

– Ты уже определилась, что наденешь?

Я бросаю взгляд на одежду.

– Да. – На моем лице заиграла слабая улыбка.

Я надену то, что оставил он, а потом переоденусь в мерзкое платье Мэтта.

Звучит как идеальный план.