Текст книги "Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах"

Автор книги: Ю. Лисянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

25 июля в 2 часа пополудни я прибыл на корабль в то самое (время, как отправлялась партия для ловли морских бобров. Она состояла из 302 байдарок. Наши промышленники были наряжены в лучшее платье и покрасили свои лица разной краской. В таком-то наряде явились они к Баранову и после осмотра тотчас пустились в предстоявший им путь.

28 июля компанейские суда «Ермак» и «Ростислав» отправились вслед за упомянутой партией, при которой они должны оставаться для её защиты всё то время, пока продолжается ловля. После полудня в Новоархангельскую крепость прибыл ситкинский тайон Котлеан. Баранов, хотя и принял его ласково, но не так, как прежнего, потому что он был всегда нашим неприятелем и самым главным виновником разорения прежней нашей крепости. Он приехал с песнями в сопровождении 11 человек из его подчинённых. Прежде, нежели пристать к берегу, он прислал Баранову в подарок одеяло из чернобурых лисиц, прося, чтобы его приняли с такой же честью, какая была оказана его предшественнику, на что ему ответили, что сделать это было никак невозможно, потому что все кадьякцы уехали на промысел. Однако же его лодку подтащили к берегу в брод, а сам он был вынесен двумя людьми. Спустя несколько времени, я с Барановым и с несколькими офицерами посетил эту важную особу. Сперва наш разговор касался оскорбления, причинённого нам его семейством, а потом мы начали толковать о мире. Котлеан признал себя виновным во всём и впредь обещался загладить свой проступок верностью и дружбой. После этого Баранов отдарил его табаком и синим халатом с горностаями. Табак был мной роздан сопровождавшим тайона лицам, которые отдарили нас корнем джинджамом [172]172
  Джинджам – местное название, которое не удалось определить


[Закрыть], коврижками и бобрами. Прощаясь с нами, Котлеан изъявил своё сожаление, что не застал кадьякцев, при которых ему сильно хотелось поплясать, уверяя, что никто не знает так много плясок разного рода, как он и его подчинённые. Удивительно, как ситкинцы пристрастны к пляске, которую они считают самой важной вещью на свете.

Наши посетители были так же раскрашены и покрыты пухом, как и прежние, но одежда их была несколько богаче. На Котлеане была синего сукна куяка (род сарафана), сверх которого надет английский фризовый халат. На голове он имел шапку из чёрных лисиц с хвостом наверху. Роста он среднего и имеет весьма приятное лицо, чёрную небольшую бороду и усы. Его считают самым искусным стрелком. Он всегда держит при себе до двадцати хороших ружей. Несмотря на наш холодный приём, Котлеан погостил у нас до 2 августа и плясал каждый день со своими подчинёнными.

7 августа я отправился с несколькими больными к целебным водам, где и пробыл по 15-е число. Погода всё это время стояла довольно хорошая, и наша прогулка была бы очень приятна, если бы нас не тревожили комары и мухи, особенно последние, которые в здешних лесах водятся в величайшем множестве и весьма беспокойны [173]173
  Мелкие мошки, которых описывает Лисянский, – так называемый «гнус», широко распространённый также в Советском Союзе в таёжной зоне, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке.


[Закрыть]. Они чрезвычайно малы, чёрного цвета, с белыми ножками и нечувствительно садятся на тело, так что их можно заметить не раньше, чем они прокусят кожу до крови, после чего делается небольшая опухоль. Есть ещё мушки гораздо меньшей величины. Они обыкновенно садятся пониже глаз и от их укуса делается синее или багровое пятно.

К крайнему моему удовольствию, употребление целебных вод поправило здоровье моих больных, которых я взял с собой единственно для опыта. Ручей целебных вод течёт с невысокой горы, находящейся в 150 саженях [метрах в 270] от берега, в нарочно вырытый водоём. Температура у самого ключа 66°,1, а в водоёме – около 38°. В воде содержатся частицы серы и солей. С первого взгляда она кажется чистой, но по химическим опытам видно, что в ней имеется большое количество растворённых веществ. Ситкинские жители нередко пользуются ею, и можно наверное сказать, что эти воды служат надёжным средством к излечению цынги и различных ран. Остаётся только устроить там спокойный приют для больных. Это, можно сказать, драгоценное место лежит по восточную сторону Ситкинского залива за Южными островами и от Новоархангельской гавани отстоит на 25 вёрст.

16 августа, возвратясь в нашу крепость, я имел случай видеться с главным ситкинским тайоном, который недавно выбран вместо Котлеана. Он так сильно гордился своим достоинством, что никуда не ходил, даже за самым нужным делом. Другие всегда должны были носить его на плечах. И если не было когда-либо наших американцев, то он заставлял себя носить ситкинцев. При всём этом он плясал и делал различные движения вместе с прочими своими подчинёнными. Для этих забав было отведено место против гробницы его брата, которая одна только и осталась в целости. Так как этот тайон при всяком случае показывал своё усердие и дружелюбие по отношению к русским, то Баранов навесил на него медный герб. Около полудня наши гости убрались восвояси.

17 августа. На другой день от острова Уналашки пришёл компанейский бриг «Елизавета» и два судна, принадлежащие Американским Соединённым Штатам, из которых одно, под начальством Вульфа, пришло сюда для починки. Оно ночью ударилось, при сильном волнении и лежа под грот-марселем, зарифленным всеми рифами, о судно, шедшее вместе с ним, у мыса Горна. От этого оба судна потерпели не малый вред. Вторым начальствовал Трескот. Он зашёл сюда для продажи товаров, оставшихся у него от торга.

В таком случае Новоархангельская крепость и впредь может служить хорошим прибежищем для купеческих кораблей. Вместо того, чтобы везти свои товары в Кантон и там продавать за бесценок, для них будет гораздо выгоднее, хотя и с потерей небольшого времени, взять за них, по крайней мере, 50 процентов, которые Российско-Американская компания охотно платит за необходимые для неё вещи, как-то: муку, водку, сукно и всякие вообще съестные припасы.

18 августа. Вчера и сегодня мной снято 45 лунных расстояний от солнца посредством разных инструментов, по которым западная долгота Новоархангельской крепости оказалась 134°40 40". А так как 2-го и 3-го числа было сделано тридцать астрономических наблюдений, по которым эта долгота вышла 135°34 58", следовательно, средняя между 75 наблюдениями будет 135°07 49".

22 августа. Уже с неделю, как я начал готовиться к походу, и хотя время стояло дождливое, однако, наши приготовления доведены были до того, что мы при первом благоприятном ветре могли оставить Ситку. Мне было весьма желательно не только удалиться от страны, в которой каждый из нас должен был терпеть величайшую скуку, но чтобы иметь больше времени для надлежащего исполнения моего предприятия. Я решился не заходить к Сандвичевым островам, но войти прямо в северную широту 45°,5 и в западную долготу 145°, а оттуда держать направление на запад до 165° и на север до 42°. С этого последнего пункта опуститься на 36°,5 и итти по параллели до 180°, а потом взять курс к островам Ландронским или Марианским [174]174
  Марианские острова (Ландронес, или Разбойничьи, а по-японски – Сайпан-Сите) – расположены в Тихом океане под 12–21° с. ш. и 140–150° в. д. Представляют собой крайнюю северо-западную группу островов Микронезии. Состоят из пятнадцати довольно крупных островов: Фарельон де Пахарос, Уракас, Мауг, Асонгсон, Агриган, Паган, Аламаган, Гугуан, Сариган, Анатахан, Фарельон де Мединилья, Сайпан (185 кв. км), Тиниан (98 кв. км), Рета (125 кв. км), Гуам (583 кв. км), а также ряда мелких.


[Закрыть]. Таким образом, я могу осмотреть места, где капитан Портлок в 1786 году поймал тюленя и также где мы повстречались с животным, похожим на выдру, когда шли на Кадьяк. Кроме этого, может быть, случай позволит нам сделать какое-либо неожиданное открытие, так как наш путь будет совершенно новый до самых тропиков или ещё и далее.

Моё желание пройти в широте 36,5° до 180° соответствует данному графом Румянцевым предписанию, в котором сказано, будто бы в древние времена был открыт в 340 немецких милях [около 2 500 км] от Японии и под 37,5° с. ш. большой и богатый остров, населённый белыми и довольно просвещёнными людьми. Он должен находиться между 160 и 180° з. д.

24 августа. Вчера и сегодня погода стояла прекрасная. Термометр показывал около 22°, чего здесь никто из нас еще не видывал. Можно наверное считать, что если бы не дул в это время свежий ветер, то ртуть поднялась бы до 26°,5. Делая наблюдения около трёх недель для установления хода своих хронометров, в эти два дня я кончил мои труды. Познакомившись сегодня с начальником компанейского корабля «Елизавета» лейтенантом Сукиным, я между прочим разговаривал с ним о новом острове, появившемся близ Уналашки. По его описанию, он не так высок, как мне говорили раньше. Он представляет собою три холма или дымящиеся горы, имеет не более 5 миль [9 км] в окружности и расположен на 60 вёрст [64 км] к северу от Уналашки. Такое описание довольно отличается от показания промышленника, которое помещено мной в моём путешествии около Кадьяка. Мнение Сукина должно быть, конечно, вернее, потому что он сам проходил довольно близко от острова и по своим знаниям должен судить основательнее простого человека.

Глава пятая. Описание островов Ситкинских

Русское поселение в заливе Ситке. – Ситкинские жители и соседние с ними народы.

Август 1805 г. Хотя здешний западный берег был известен нам со времени капитана Чирикова [175]175
  Алексей Ильич Чириков – капитан-командир, ближайший помощник Витуса Беринга, известного мореплавателя. В 1725–1729 и 1733–1742 гг. Ч. совершил совместно с Берингом две экспедиции. Во время второй экспедиции на пакетботе «Св. Павел» достиг берегов Северной Америки и открыл некоторые из Алеутских островов. В своих путевых журналах собрал богатейший материал по географии посещённых мест.


[Закрыть], но никто не знал, принадлежит ли он к материку или к островам. Это сомнение решено уже капитаном Ванкувером, который открыл пролив Чатома. Но так как обстоятельства не позволили этому славному мореплавателю войти в исследование подробностей, то он и довольствовался только общим положением, как то явствует из его карт. Нынешние же наши изыскания показывают, что среди множества Ситкинских островов находятся четыре главных: Якобиев, Крузов, Баранова и Чичагова. Последний назван так мной по фамилии покойного адмирала Василия Яковлевича Чичагова, под начальством которого я имел честь служить во всю прошедшую войну против шведов [176]176
  Лисянский имеет в виду войну со шведами 1788–1790 гг., которую начал шведский король Густав III, рассчитывая на затруднения русских в войне с турками. Война закончилась Версальским миром в 1790 г. с небольшими территориальными изменениями границ в пользу России.


[Закрыть]. Не имея обстоятельных сведений о проливе, отделяющем первый из упомянутых островов, я ничего не могу сказать, кроме того, что по нему проходило однажды небольшое компанейское судно. Что же касается других проливов – Невского и Пагубного, то они довольно глубоки и начинаются губой Клокачёва. Первый идёт в залив Ситкинский, а последний в пролив Чатома, как можно видеть из приложенной при этом карты. Первое наше поселение здесь было основано в 1800 году коллежским советником Барановым, с согласия самих жителей, и существовало до 1802 года, когда они, воспользовавшись неосторожностью наших поселенцев, происшедшей от излишней к ним доверчивости, разорили и разграбили его, пролив кровь многих невинных. Обстоятельное известие об этом несчастном происшествии сообщил мне компанейский промышленник, который тогда был взят в плен, а после нашёл случай спастись.

Баранов, отправляясь на Кадьяк, оставил вместо себя начальника, который, а также и все прочие, был в столь тесной дружбе с ситкинскими жителями, что они нередко гостили по неделе друг у друга. Несмотря на это, ситкинцы, узнав, что наши почти все разъехались на промыслы для заготовки съестных припасов на зиму, собравшись в количестве до 600 человек, приступили к крепости. Некоторые прокрались сквозь лес, а другие на больших лодках проливами. Все они были снабжены огнестрельным оружием. Оставшиеся русские, не испугавшись такого внезапного нападения, произвели по ним пушечную стрельбу, но отразить их не могли, и ситкинцы, вследствие перевеса своих сил, подошли напоследок под самые стены укрепления. В числе их находились три матроса из Американских Соединённых Штатов. Оставив свои суда, они сперва поступили на службу в Компанию, а потом перешли к нашим неприятелям. Эти вероломные бросали зажжённые смоляные пыжи на кровлю верхнего строения, зная, что там хранился порох и сера. Всё здание в три часа превратилось в пепел. При этом нападающие успели вытаскать до 2 000 бобров, которые были заготовлены для вывоза. Свой приступ они начали около полудня, а к вечеру не только все защищавшиеся были преданы смерти, но и сами строения истреблены так, что почти не осталось никаких знаков их прежнего существования. Ситкинцы, исполнив первое своё намерение, тотчас разъехались по разным местам, где только надеялись найти русских или кадьякцев, и, перебив некоторых, не малое число взяли в плен, особенно женщин, которые тогда собирали ягоды на поле. При этом двое русских кончили жизнь в самых жестоких мучениях. Баранов, узнав об этом поступке, тотчас начал готовиться наказать вероломных. Но поскольку многие его суда были в разъезде, то он был принужден отложить своё мщение до удобного случая. Выше уже мной описано, каким образом русские основали здесь своё второе поселение. При этом они поступили не только без всякой жестокости против своих неприятелей, но и показали слишком большую умеренность в наказании, какое заслуживали ситкинцы.

Нынешнее наше селение называется Новоархангельским. Оно несравненно выгоднее прежнего. Местоположение его и при самом небольшом укреплении будет неприступным, а суда, под прикрытием пушек, могут стоять безопасно. Баранов мог воспользоваться этим местом и при первом поселении. Но так как там жили сами ситкинцы, то он не хотел их обидеть, а довольствовался тем, что ему было уступлено. Хотя не прошло еще и года, как это место заселено нами, однако, оно имеет не только довольно большое число хороших зданий, но и множество огородов, в которых растут картофель, репа, капуста и салат. Равным образом начинает развиваться и скотоводство. Из Кадьяка привезено немного рогатого скота, свиней и кур. Вульф, шкипер американского купеческого корабля, зашедшего сюда весной, оставил английскую овцу с бараном и трёх калифорнийских коз, так что в короткое время наши американские селения не будут иметь ни в чём нужды, если продолжится управление Баранова или его преемник проявит надлежащее внимание. Леса великое изобилие, и, при достаточном числе рабочих и железных материалов, можно будет построить большой флот, не выезжая из залива.

Новоархангельск, по моему мнению, должен быть главным портом Российско-Американской компании, потому что, исключая вышеупомянутые выгоды, он находится в центре самых важных промыслов. В окружности его водится такое множество бобров, что если не воспрепятствуют иностранные суда, то каждый год можно будет их вывозить, по крайней мере, тысяч до восьми; теперь же, поскольку здесь беспрестанно торгуют граждане Американских Соединённых Штатов, то вывоз должно полагать до трёх тысяч. Кроме этого, ситкинские деревья могут приносить не малую выгоду, когда наши суда будут чаще ходить в Кантон.

Ситкинские острова названы мной по имени на них живущего народа, который называет себя ситкаханами, или ситкинцами. Все эти острова покрыты лесом, который, большей частью, состоит из душистого дерева, ели и лиственицы. На них растут также сосна, ольха и другие деревья, но не в столь большом количестве, как первые. Между прочим, есть род яблони, листья которой совершенно подобны яблоневым, но плод походит на мелкие, желтоватые вишни и на вкус кисловат [177]177
  Дикая яблоня, близкая к так называемой ягодной сибирской, от которой произошёл ряд канадских, сибирских и других сортов.


[Закрыть]. Ягод там повсюду великое множество. Кроме тех, которые находятся на Кадьяке, растут ещё чёрная смородина, черника, так называемая красная ягода, клубника и особый род малины. Эти места не уступят также никаким другим по количеству рыбы. Кроме разных родов красной рыбы, водится весьма много палтусов, весом около 6 пудов [96 кг] и более, которые часто попадаются на уду. Сельдь также приходит к берегам во множестве. Нельзя это сказать о животных вообще, исключая речного бобра и выдры, а также морского бобра, котика, нерпы и сивуча, которых здесь чрезвычайное множество. Птиц здесь меньше, нежели на Кадьяке. Но породы всё те же, кроме сороки сизоватого цвета с хохлом и двух видов сероватых птичек, из которых одни немного побольше колибри.

Климат на этих островах таков, что, по моим наблюдениям, на них могут расти с желаемым успехом почти все огородные и садовые овощи и фрукты, а также и яровой хлеб. Лето бывает довольно тёплое и продолжается до половины или до исхода августа. Зима же, по словам самих жителей, походит на нашу осень, хотя иногда снег лежит в долинах несколько дней сряду.

Число местных жителей простирается до 800 человек мужского пола, из которых около 100 живёт на острове Якобия, а остальные на острове Чичагова в проливе Чатома. Последние переселились с места, которое мы теперь занимаем. Они среднего роста, на вид кажутся моложавыми, проворны и остроумны. Волосы у них чёрные, жёсткие и прямые, губы несколько толстоватые, лицо круглое, тело смуглое. Но многие, а особенно женщины, не уступили бы цветом лица европейцам, если бы не пачкали себя разными красками, которые довольно сильно портят их кожу. Раскрашивание лица считается здесь главным щегольством. Кроме того, они накидывают на плечи четырёхугольный лоскут сукна или лосины, а головы пудрят орлиным пухом. Иногда случалось мне видеть на некоторых жителях нечто похожее на нижнее платье, или, лучше сказать, на рукава, висящие до половины икр, а также короткие полукафтаны. Военные их наряды состоят из толстых, вдвое согнутых лосиных кож, которые застёгиваются спереди шеи, или полукафтана (куяка), с железными полосами, пришитыми одна подле другой поперёк груди, чтобы её невозможно было пробить пулей. Последние привозятся теперь на судах Американских Соединённых Штатов и меняются на бобров. Говорят, что тарбаганьи и еврашечьи парки употребляются в холодное время, но, повидимому, сукно более всего в обычае. Зажиточные окутываются также в белые одеяла из шерсти здешних диких баранов. Они обыкновенно вышиваются четырёхугольными фигурами с кистями чёрного и жёлтого цвета вокруг. Иногда их внутреннюю часть украшают бобровым пухом.

Хотя ситкинцы и храбры, но никогда открыто не сражаются, а стараются напасть на неприятеля врасплох и тщательно скрывают свои действия. Со своими пленниками они поступают жестоко, – предают их мучительной смерти или изнуряют тяжкими работами, особенно европейцев. Если кто-нибудь из последних попадётся к ним в руки, то нет мучения, которому бы не предали этого несчастного. В этом бесчеловечном деле участвуют самые престарелые люди и дети. Один режет тело попавшегося в плен, другой рвёт или жжёт, третий рубит руку, ногу, или сдирает волосы. Последнее делается как с мёртвыми, так и с измученными пленниками, и совершается шаманами, которые сперва обрезывают вокруг черепа кожу, а потом, взяв за волосы, сдергивают её. После этого головы несчастных жертв отрубаются и бросаются на поле, или выставляются напоказ. Этими волосами ситкинцы украшаются во время игр.

Ситкинцы с некоторого времени употребляют уже огнестрельное оружие и имеют даже небольшие пушки, которые они покупают у приезжающих к ним жителей Американских Соединённых Штатов. Что же касается прежнего их вооружения (копий и стрел), то его теперь здесь можно видеть лишь изредка.

Обыкновенно пищу ситкинцев в летнее время составляют: свежая рыба, нерпы, бобры, сивучи и ягоды разных родов, а зимой – вяленая рыба и жир морских животных. Они заготовляют также большое количество икры, а особенно из сельдей. Когда последние появятся у берегов, то все мужчины и женщины ловят их еловыми ветками, а после сушат, развесив по берегу на деревьях. Потом кладут их в большие корзины или вырывают в земле ямы и держат для зимы. К этому можно прибавить одно морское растение, которое собирается с камней и накладывается в коробки, а также род коврижек из лиственичной перепонки, покрывающей дерево под корой, которая соскабливается и сушится в виде четырёхугольников, толщиной около дюйма [2,5 см]. Пищу приготовляют в чугунных, жестяных и медных европейских котлах. Рыбу же и прочее жарят, по примеру кадьякцев, на палочках у огня. Приготовленная к употреблению пища кладётся в деревянные чашки или корытца. Кроме этого, имеются ложки из дерева или из рога диких баранов, продолговатые и чрезвычайно большие. Зажиточные островитяне держат много европейской посуды.

Ситкинские жилища обширны и имеют четырёхугольный вид. Они обносятся колотыми досками, покрываются крышами, по примеру европейских, с той только разницей, что доски или кора, которой иногда покрываются дома, вверху не сходятся, а между ними оставляется продолговатое отверстие, по крайней мере, фута в два [полметра] шириной для выпуска дыма. Окон никаких и нигде нет, а только низкие двери, в которые человеку можно пролезть не иначе, как нагнувшись. Посредине выкапывается широкая четырёхугольная яма, глубиной около аршина [0,7 м], в которой раскладывается огонь. Стороны её у богатых окладываются также досками. Место между ямой и стеной занимается под жильё, над которым делаются невысокие нары, или широкие полки, для поклажи разных вещей, как-то: съестных припасов, одежды и прочего. А поскольку каждое такое жилище населяют родственные семьи, то они иногда отделяются между собой занавесками или чем-нибудь другим.

Здешние лодки делаются из лёгкого дерева, называемого чагой, которое растёт южнее Ситки и иногда выбрасывается поблизости волнами. Хотя лодки эти однодеревки, однако же, некоторые из них могут вмещать до 60 человек. Я видел несколько таких лодок, длиной около 45 футов [13,5 м], обыкновенные же имеют около 30 футов [9 м]. Посредине их вставляются тонкие перекладины, служащие для распора. Они удивительно ходкие, хотя вёсла у них невелики. Самые меньшие употребляются для промыслов, а большие – для перевоза семей или во время войны.

Обычаи ситкинцев во многом сходны с кадьякскими, так что описание их было бы только излишним повторением. К играм ситкинцы, как кажется, привержены ещё более, нежели кадьякцы, ибо пляшут и поют беспрестанно.

Большие различия замечаются в обрядах погребения. Тела мёртвых здесь сжигаются, а кости кладутся в ящики с пеплом и ставятся обыкновенно у берега на столбах, которые раскрашиваются или вырезываются разными фигурами. Говорят, что после смерти тайона или какого-либо почтенного человека лишают жизни в честь умершего и сжигают с ним вместе одного из принадлежавших ему слуг, которые достаются здесь или покупкой или пленением в военное время. Такой же бесчеловечный обычай наблюдается и при постройке нового дома какой-либо важной особы, но в последнем случае тела убитых просто зарываются в землю. Убитые на войне также превращаются в пепел, кроме голов, которые отрезываются и хранятся особо в коробках. Обыкновение сжигать изрезанные тела умерших пошло, как сказывают, от предрассудка, что будто бы, вырезав из них особый кусок и держа его при себе, можно вредить, кому угодно. Одни только тела шаманов предаются погребению целыми, потому что ситкинцы считают их исполненными силой нечистого духа, и поэтому будто бы они несгораемы.

Самым большим искусством или ремеслом здешних жителей может считаться резьба и рисунки. Судя по множеству масок и виденных мной других резных и разрисованных вещей, следует заключить, что каждый ситкинец – художник в области упомянутых искусств. Здесь не увидишь ни одной игрушки, даже самой простой, ни одного орудия и никакой посуды, на которых бы не было множества разных изображений, а особенно на коробках и сундуках, крышки которых обкладываются, сверх того, ракушками, похожими на зубы. Привычка каждый день раскрашивать себе лицо сделала, по моему мнению, всех жителей живописцами, или малярами. Наиболее употребительные краски следующие: чёрная, тёмнокрасная и зелёно-голубая. Хотя они, должно думать, разводятся на рыбьем клею, однако же, так крепки, что не линяют и не сходят от дождя. Искусству ситкинцев в разных ремёслах также можно отдать должную справедливость. Их лодки заслуживают особенного внимания. Говорят, будто бы искусство шить у них мало известно. Но мне самому случалось видеть платья, довольно хорошо, искусно и чисто сшитые.

Ситкинские жители в промыслах не могут равняться с нашими байдарочными промышленниками (Здесь я разумею аляскинцев, кадьякцев, кенайцев и чугачей вместе.). Они бьют из ружей морских зверей, большей частью сонных. Впрочем, такой род охоты для них выгоден, потому что морские бобры не переводятся. В тех же местах, где поживут наши охотники, число бобров приметным образом уменьшается, а напоследок они и совсем пропадают. Примером тому служит берег от Кенайского залива до прохода Креста, где теперь нельзя добыть и сотни этих зверей.

Всё, сказанное мной выше, касается не только оиткинцев, но и всех нам известных народов от Якутата до 57° с. ш., которые именуются колюшами, или колошами. Хотя они живут в разных местах, независимо друг от друга, но говорят на одном языке и связаны между собой взаимными узами родства. Число их по проливам простирается вообще до 10 000 человек. Они разделяются на разные роды, из коих главные: медвежий, орлиный, вороний, касаткин и волчий. Последний называется также коквонтанским и имеет разные преимущества перед другими. Он считается самым храбрым и искусным в военном деле. Утверждают, что люди, составляющие этот род, нимало не боятся смерти. Если кто-либо из них попадётся в плен, то победители поступают с ним весьма ласково и даже возвращают ему свободу. Вышеуказанные роды так смешаны между собой, что в каждом селении можно их найти всех понемногу. Однако же, каждый из них живёт в особом доме, над которым вырезано фамильное животное, служащее вместо герба. Они никогда не воюют между собой, но при случае должны друг другу помогать, как бы далеко они друг от друга ни находились.

У колошей нет никаких обрядов богослужения. Они утверждают, что на небе или на другом свете есть существо, которое создало всё, и ниспосылает разные болезни на людей, когда на них разгневается. Дьявол, по их мнению, весьма зол и посредством шаманов делает всякие пакости на земле.

Права наследства их идут от дяди к племяннику, исключая тайонство или начальничество, которое почти всегда переходит к сильнейшему или тому, который имеет у себя больше родственников. Хотя здешние тайоны и управляют своими подчинёнными, однако же, власть их довольно ограничена. Даже и в небольших селениях их бывает иногда до пяти.

Я было и забыл упомянуть о следующем, весьма странном обычае. У колошенских женщин, как только начнутся периодические недомогания, прорезывается нижняя губа, в которую вкладывается деревянный овал, выделанный наподобие ложки. Этот прорез увеличивается вместе с летами, так что напоследок губа оттягивается более 2 вершков [почти на 9 см] вперёд и около 3 вершков [13 см] по сторонам лица, отчего самая первая красавица делается ужасным чудовищем. Такое безобразие, как оно ни отвратительно, находится здесь в большом уважении, а поэтому знатные женщины должны иметь губы насколько возможно больше и длиннее.