Текст книги "Мартин, Мартин..."

Автор книги: Йорген Йоргенсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9

Мартин проснулся оттого, что к его окну прилетел черный дрозд. Он щебетал что было мочи, и Мартин даже рассердился на него. Пытался снова уснуть, но ничего из этого не вышло. Тогда он встал и вышел на кухню.

У кухонного стола, склонившись над чашкой кофе, сидел Оле.

– Привет! А что, тебя тоже этот проклятый скворец разбудил?

– Ага. Только это не скворец, а черный дрозд.

– Знаю, знаю, я просто оговорился.

Он оглянулся на Мартина, но тут луч солнца ударил ему в глаза.

– Тьфу ты! Хоть бы выключить проклятый свет! – Оле тяжко вздохнул: – Бедная моя голова! Знаешь, я начинаю сочувствовать итальянцам. Говорят, они едят певчих пташек… – Оле озабоченно почесал голову. – Уверен, что они едят их на завтрак… А ты как, кофе пьешь?

– Нее, мне бы стакан молока…

Оле жестом показал ему, где можно взять молоко.

Мартин вышел из кухни и спустился на нижний этаж. Тут он услышал, как Лиза сказала:

– Черт возьми, замечательно! Да, да, в три часа будем на месте, но вещей у него немного.

Мартин в ту же секунду понял, что речь идет о нем.

«Что только теперь будет?»

Лиза повесила трубку. Мартин замер у двери. Ему хотелось бы уловить еще какие-нибудь обрывки разговора, но ничего больше он не услышал.

Лиза высунула голову из-за двери и крикнула ему прямо в лицо:

– Мартин!

И чуть было не подскочила, увидав, что он рядом.

– Господи, до чего же я перепугалась! – сказала она.

– А уж я-то как перепугался! – откликнулся Мартин.

– Ступай-ка сюда, сейчас я тебе все расскажу. – С этими словами Лиза затащила Мартина на кухню. – Понимаешь, я тут кое-каких ребят знаю, они социалисты, учителя, на субботу и воскресенье в поход собираются. И тебя с собой возьмут, если ты, конечно, желаешь.

– А потом я вернусь сюда или?..

Лиза схватила его за вихры и шутя оттаскала за волосы.

– Ясное дело, вернешься, дурачок ты этакий! Как же я-то без тебя буду?

Она, конечно, заметила, что он сказал «вернусь сюда», а не «домой». И принялась рассказывать ему про воскресных туристов.

Походный лагерь разбивают по субботам и воскресеньям. Ребята разжигают костер, поджаривают на нем сосиски, а потом веселятся допоздна. Мартин, если хочет, может одолжить спальный мешок у Флемминга; надо думать, ему в лагере будет весело.

– А разве самому Флеммингу спальный мешок не понадобится?

Лиза так и покатилась со смеху.

– Нет! Ему-то зачем? Он от кастрюль с мясом все равно никогда не отходит. Так что тащи мешок – и все тут! Флемминг, знаешь ли, только тогда им пользуется, когда к нему кто-то приходит в гости с ночевкой.

Лиза налила воды в кофеварку, затем подбежала к двери и, встав лицом к коридору, крикнула так громко, что отдалось во всем доме:

– Кто хочет кофе, скорей сюда!

В кухню тотчас же вошел Оле. Вид у него был очень недовольный.

– Нельзя ли обойтись без криков, когда я думаю?

Лиза ласково улыбнулась ему:

– А ты же можешь думать по дороге в булочную… Кстати, где твои ботинки?

– Да, да, в самом деле… – Оле умоляюще взглянул на Мартина. Тот понял его немую просьбу и побежал за ботинками.

Лиза широко распахнула кухонное окошко.

– Какое чудесное утро! – воскликнула она. И, обернувшись к Оле, радостно добавила: – Слыхал ты, как птицы распевали?

Оле пробурчал, что им всем следовало бы скинуться и купить хорошее воздушное ружье. Но Лиза не обратила на его слова никакого внимания.

– Мартин отправляется в поход, – сказала она, – а мы за это время отремонтируем его комнату.

– Грррммм, – пробурчал Оле.

– Мы легко с этим справимся, ты только стены покрась, у себя-то ты все равно никогда не соберешься покрасить.

Оле нечего было на это ответить.

– Так как там насчет кофе? – только и сказал он.

Мартин вернулся, держа в руках его ботинки, и Оле уставился на них подозрительным взглядом.

– А как насчет булочной? – спросила Лиза.

Мартин подскочил к Оле.

– Хочешь, я с тобой за хлебом пойду? – спросил он.

Спустя несколько минут они уже шагали в булочную. Головная боль у Оле унялась, и тоска сменилась шумной веселостью. Он стал рассказывать Мартину про свою работу, и мальчик понял: архитекторы – это люди, которые рисуют домá. Только он не сразу сообразил, что рисуют они такие дома, которые еще не построены. А это нужно каменщикам – по рисункам они и строят каждый дом.

– Скажи, а много шикарных домов ты нарисовал?

Оле расхохотался:

– Во всяком случае, я нарисовал самый шикарный в мире сортир!

Мартин растянул рот до ушей:

– Это как же так?

– Нет, правда, я не вру! Когда-то я подрядился работать для фирмы «Кристиан и Нильсен», которая строила какое-то роскошное здание в одной из арабских стран. Мне поручили спроектировать санитарный узел, что на хорошем датском языке означает «сортир». Ну, а дальше, сам понимаешь, какой-нибудь нефтяной король или там шейх, как бы его ни звали, – не простой смертный, и ему был нужен сверхроскошный сортир, достойный его королевской особы.

Мартин думал, что он вот-вот лопнет от смеха.

– Да, подумать только, – сказал Оле, вытирая глаза, потому что он сам чуть не плакал от смеха, – подумать только, какой монумент я построил в честь его королевского величества!

Смеясь и болтая, они подошли к булочной и уже собирались было войти туда, как Мартин вдруг похолодел. Он тут же повернулся и стремглав помчался назад. Оле поначалу удивился, но быстро сообразил, что рослый мужчина, который расплачивался у кассы, должно быть, и есть тот самый «новый папаша» Мартина. Оле выскочил из булочной и бросился догонять мальчика.

– Эй, Мартин, послушай, остановись хоть на миг! – И Оле схватил мальчика за руку: – Я понял, почему ты сбежал. Да ничего он тебе не сделает! Ты только подожди меня тут – я сейчас вернусь с хлебом. И не бойся, от меня этот тип ничего не узнает.

Мартин тут же уселся на забор и стал ждать. А «папаша» вскоре вышел из булочной и стал переходить улицу.

Скоро вернулся и Оле. Но от прошлого веселья у обоих не осталось и следа. На обратном пути домой они перекинулись всего лишь несколькими словами. Оле, конечно, очень хотел показать Мартину, что он все понимает и сочувствует ему, но не знал, как к нему подступиться.

Они вернулись домой и сели завтракать, и тогда только Оле заговорил о случившемся. Но Мартин был скуп на слова, и лицо его как-то окаменело.

Оле пытался расположить его к себе.

– Да, этот тип, видно, порядочная свинья! Мне он тоже очень не понравился, – сказал он.

Но Лиза несколько остудила его пыл.

– Ничего, уж мы с этой свиньей справимся, только за один день всего не сделаешь, – сказала она.

Мартин встал и быстро вымыл свою тарелку, хотя никто не велел ему этого делать. Все взглянули на него с одобрением.

Мартин вышел в сад и начал осматриваться по сторонам.

Беспокойство поселилось в его душе. От этой встречи с маминым приятелем у него прямо засосало под ложечкой. Такое чувство он не раз испытывал и раньше, когда они вместе с Ли бродили по городу. Он чувствовал, что приключение затаилось и ждет его. Все, что случилось, походило на вызов судьбы. И он решил для себя, что с радостью примет вызов.

Он выставит подлеца из дома, хотя бы ценой собственной жизни! Чтобы они с Геллой могли вернуться домой и жить там вместе с мамой.

Что-то ведь он может и должен сделать! У него в кармане ключи от подвала. Он сегодня же сходит туда и заберет свой велосипед, в конце концов это его собственность.

Да, но что значит «сегодня»? Он пойдет туда сейчас же и сделает все, что нужно.

Мартин вскочил, вышел из сада и зашагал по улице, держа путь к дому. Он не встретил ни одного знакомого, пока не добрался до автомобильной станции. А там увидал отца Клауса, своего приятеля. Тот возился с машиной.

В пору, когда еще был жив отец Мартина, он тоже дружил с отцом Клауса. А вот как теперь этот дяденька относится к их семье? Кто знает… Мартин предусмотрительно попятился назад, обогнул дом и подобрался к мастерской Олуфа Свендсена. Обойдя бензоколонку, он перемахнул через забор и очутился в саду «Белой виллы».

Дом пустовал с 1948 года, все полы в нем прогнили, и разгуливать по такому дому было небезопасно. Мартин осторожно поднялся на второй этаж и уселся на подоконнике. Отсюда он мог следить за автомобильной стоянкой, ловя мгновение, когда можно будет проникнуть в собственный дом. Только бы папаша Клауса скорее убрался отсюда, тогда Мартин сможет пройти в дом через черный ход.

Наконец отец Клауса уехал. Мартин мигом соскочил с подоконника. Бегом пересек площадку и сбежал вниз по лестнице в подвал.

Он даже не взглянул, нет ли кого в коридоре подвала, но, на его счастье, подвал был пуст. Мартин отыскал свой погреб, на нем висел все тот же замок, что и прежде. Он отпер замок и вошел в погреб.

Там стоял его велосипед, шина на переднем колесе спустила. Да, дрянь дело, придется теперь волочить его до дома – до его нового дома, где ждут его Оле, Лиза и все остальные.

Тут же стояло несколько картонных ящиков, Мартин вынес их в коридор – иначе он не смог бы вытащить из погреба велосипед.

Мартин уже хотел было запереть дверь, как вдруг заметил полиэтиленовый мешочек, висевший на стене. Нет, его здесь раньше не было. Хорошо бы узнать, что в нем такое.

Мартин снял мешочек с гвоздя, он оказался тяжелее, чем можно было предполагать. Мартин заглянул внутрь.

– Не может быть! – прошептал он.

Торопливо поставив ящики на прежнее место, Мартин засунул полиэтиленовый мешочек за пазуху и заспешил к выходу по длинному подвальному коридору, а затем снова вышел к автомобильной стоянке.

Переднее колесо то и дело барахлило, а шина, казалось, вот-вот слетит с него. И только когда он уже оказался на другой стороне Амагерброгаде и чуть-чуть успокоился, велосипед повел себя нормально.

Когда Мартин добрался до своего нового дома, Оле, Грета и все остальные спорили до хрипоты насчет котла – выкапывать его или нет. Мартин прокрался на лестницу и поднялся в свою комнату, еле переводя дух и дрожа от волнения. Он снова заглянул в полиэтиленовый мешочек, но тут же завязал его, как только на лестнице послышались шаги. И быстро сунул его в корзину под кроватью. Звуки шагов отдалялись: кто-то спускался вниз по лестнице. Мартин обождал немножко и сам тоже спустился вниз.

Грета и Курт встретили его широкой улыбкой:

– Привет, Мартин! А ну-ка, возьмись за лопату и выкопай из земли этого зверя!

Но тут в дело вмешалась Лиза.

– Ничего не выйдет! – сказала она. – Он собирается в поход на субботу и воскресенье. Иди-ка сюда, Мартин!

Вдвоем они ушли на кухню и принялись готовить ему в дорогу сверток с едой.

– Курт отвезет тебя к месту сбора, это не так уж далеко отсюда, а когда вернешься из похода, мы опять за тобой заедем.

Вскоре Мартин сидел в старом автомобиле Курта, и тот вез его к месту сбора.

Когда Курт высадил Мартина из машины, на тротуаре уже толпились дети. У обочины стоял автобус, а вокруг него все кишело: мелькали гитары, спальные мешки, взад-вперед сновали озабоченные родители и уже доведенные до исступления руководители похода, тщетно пытаясь навести какой-то порядок.

Мартин был знаком кое с кем из ребят и уже приготовился, что ему станут задавать дурацкие вопросы, но, странным образом, никто из его старых знакомцев, видно, не заметил, что он уезжал куда-то из дома, и потому никто его ни о чем не расспрашивал. Выходит, зря он тревожился.

Курт стоял и разговаривал с одним из вожатых – Бьёрном звали его. Скоро он вернулся к Мартину.

– Не унывай! – сказал он. – Увидишь, там весело будет.

Мартин кивнул. Конечно, весело будет, но все же он предпочел бы остаться дома со своими новыми друзьями.

– А мы пока что комнату приведем в порядок к твоему приезду. Стены покрасим и все такое прочее. Роскошное у тебя будет жилище!

– А ты сам за мной приедешь, когда я вернусь?

– Будь спокоен! – сказал Курт. – А сейчас ваш автобус вроде бы уже отъезжает.

– Скорей, Мартин, иди сюда! – крикнул Бьёрн. – Поехали!

Курт просунул голову в окно автобуса.

– Запомни: твой спальный мешок – тот самый, на котором написано: «Пиво есть пиво и наоборот!»

А потом Курт принялся отчаянно махать ему рукой.

Скоро автобус и вправду отъехал. А Курт все махал и махал Мартину, пока автобус не скрылся из глаз.

Глава 10

Собственно говоря, теперь Оле должен был заняться «трудным ребенком» в доме на улице Теннесвай. Может, кто подумает, что речь идет о Мартине, но нет – так обитатели дома называли свой отопительный котел.

Правда, никаких особых работ так и не начали. У Флемминга тоже не было большой охоты приниматься за дело.

– Неужто нет какого-нибудь другого выхода? По-моему, этот котел просто издевается над нами, – все время твердил он.

Оле вдруг вспомнил, что у него есть приятель-землекоп. Может, он знает, как надо обращаться с отопительными котлами? Во всяком случае, лучше сначала его спросить, прежде чем выкапывать котел из земли.

А Флемминга убедить было нетрудно.

– Да ради бога, спроси ты его! – сказал он.

И на этот раз копать не стали, Флемминг с Куртом решили, что будет гораздо больше пользы, если они отправятся на рыбалку.

– Очень полезно есть рыбу! – заявил Курт. О проклятом котле он даже и говорить не хотел.

– Надо думать, вы скоро вернетесь с уловом? – спросила Лиза.

Оле сразу же ушел в свою комнату, сделав вид, будто занят каким-то очень важным делом, а на кухне осталась одна Лиза. Она стала пить кофе, отхлебывая его маленькими глотками, и задумалась о Мартине.

«До чего жизнь безжалостна к самым беззащитным членам нашего общества! Вокруг Мартина столько раз рушился мир, что мальчик уже и не знает, что такое уют и покой».

Лиза встала и начала подниматься по лестнице в комнату Мартина. Она решила, что после обеда наведет у него порядок и уберет оттуда хлам, который Курт оставил в наследство новому жильцу. А завтра с самого раннего утра можно будет начать красить стены.

Под кроватью у Мартина в корзине, предназначенной для постельного белья, валялись простыни и наволочки, смятые в неряшливый комок.

«Ничего! – подумала Лиза. – Мальчик еще научится аккуратно складывать свое белье. Со временем он сам все освоит».

Она вынула из корзины белье, чтобы сложить его по всем правилам, но тут из него выскользнул мешочек и с шумом хлопнулся об пол.

Лиза подняла мешочек и заглянула внутрь.

Оле, блаженно задремавший где-то на первом этаже, очнулся от ее громкого крика:

– Оле! Оле! Иди сюда! Скорей!

Оле в три прыжка взбежал наверх.

– Черт возьми, что случилось?

Мешочек лежал на полу, а Лиза, вне себя от ужаса, показывала на него пальцем:

– Смотри! Смотри! Нет, ты только взгляни на эту штуку!

Оле с опаской взглянул на мешочек.

– Он что, живой? – спросил он с нарочито глуповатой улыбкой.

– Да что ты! Какой уж там живой! – сердито ответила Лиза.

– Ага, стало быть, он мертвый, – повторил Оле с тем же проницательным видом.

– Да ты что, спятил, что ли! Там же пистолет!

– Пистолет? – Оле поднял мешочек с пола. – Он заряжен?

– Да почем я знаю! Это пистолет Мартина. Я только что нашла этот мешочек в его постельном белье!

Оле пытался что-то сказать, но никак не мог найти подходящих слов. Он стоял как вкопанный и пялился на пистолет.

– И зачем только парню оружие? – наконец выдавил он из себя.

Лиза покачала головой:

– В любом случае в доме этой штуке не место. Сейчас же унеси ее куда-нибудь!

Оле засунул пистолет в мешочек.

– Давай сначала выпьем кофе, а потом решим, что делать дальше. – Он помолчал. – Так как же быть с парнишкой?

– Сама не знаю. Потолкуем со всеми остальными.

Они спустились вниз, а пистолет положили на стол.

– А ты умеешь обращаться с оружием? – спросила Лиза.

– Немножко вроде бы умею. А что?

– Можешь ты проверить, заряжен он или нет?

Оле взял пистолет в руки.

– Ради бога, убери эту штуку подальше, ты же на меня нацелился!

Оле так перепугался, что едва не выронил пистолет.

– А ты не кричи на меня, – бросил он ей с укоризной.

Он нажал на какой-то рычажок, и блестящая пуля выкатилась на стол, перекатилась через кран и упала к ногам Лизы.

– Ой! – снова вскрикнула Лиза.

– Пистолет заряжен, – сухо объявил Оле.

– Оле! Перестань дурить! Сейчас же унеси эту пакость!

Лиза окончательно потеряла терпение.

Оле поднял с пола патрон и унес пистолет наверх, в свою комнату.

– А что, может, стоит позабавиться, пострелять из него? – проговорил он, вернувшись на кухню.

Лиза смерила его убийственным взглядом.

– Что ж, попробуй, – сказала она.

Но Оле решил, что, наверно, все же не стоит этого делать.

В тот же день вечером все обитатели дома собрались, чтобы обсудить случившееся.

Флемминг вынул из пистолета магазинную коробку: в ней оказалось восемь боевых патронов, не считая того, что шлепнулся на кухонный пол. Все обитатели дома судили, рядили, пытаясь понять, зачем Мартин спрятал в бельевой корзине заряженный пистолет, где он его взял и, главное, что он собирался с ним делать.

Курт горячился, уверяя, что у Мартина не было с собой никакого оружия, когда он приехал к ним, иными сливами днем раньше.

– Но ведь и в велосипедном сарае тоже появился еще один велосипед! – сказала Грета.

– Значит, Мартин побывал у себя на прежней квартире и приволок все это оттуда, – сказал Оле.

В тот вечер они поняли, что пока ничего больше узнать не смогут. Придется дождаться завтрашнего вечера, когда Мартин вернется из похода. Надо расспросить его обо всем – наверное, он все толком объяснит.

Один Флемминг был настроен мрачно.

– А что мы, в сущности, знаем об этом мальчишке? – сказал он. – Может, он уже малолетний преступник и вообще… Видал кто-нибудь? Может, он курит?

Флемминг обвел взглядом всю компанию.

– Понятия не имею, – ответил Курт. – Вот ты сам, к примеру, завзятый курильщик. Так, значит, ты и себя считаешь преступником?

– А разве я говорил, что всякий курильщик – преступник? Будто я не готов мальчишке помочь!

Они хотели помочь Мартину, но с каждой минутой все ясней сознавали, что никакого представления не имеют, в чем и как надо ему помочь.

Грета не хотела верить, что мальчик испорчен.

– Уверена – он сам все объяснит нам наилучшим образом, – сказала она.

Вот только не ясно, верила ли она в это сама.

Долго-долго тянулся вечер, долго-долго тянулся следующий день. Всем обитателям дома казалось, что каждый час тянется целую неделю, но наконец все же пробило пять. Курт сел в свою машину и поехал за Мартином.

На обратном пути Мартин весело болтал с Куртом, рассказывал обо всем, что было в походе. Оказывается, ребята побывали в крестьянской усадьбе и пекли там гренки. А ночью они расшалились, притащили воды – и давай брызгать в спящих девчонок!

Курт из всех сил старался вести себя непринужденно.

– Проголодался? – спросил он.

Мартин энергично закивал.

– Отлично! Дома есть вареная колбаса, думаю, ужин уже ждет нас.

Они свернули в ворота, остановились у подъезда.

Кое-кто уже сидел за ужином, когда в кухню вошли Мартин с Куртом, остальные понемногу потянулись туда же. Скоро все уже собрались за столом.

Когда с ужином было покончено, Оле спросил:

– Слушай, Мартин, где ты взял вот эту штуку?

И положил на стол мешочек с пистолетом.

Мартин ответил не задумываясь:

– А я стащил ее у того дяденьки, что теперь к моей маме пристроился… Хочешь – возьми ее себе!

Оле немного растерялся. Он ждал, что мальчик начнет юлить, и мысленно уже подготовил длинную речь о том, что в отношениях между друзьями необходимы доверие и честность. А тут вот…

– А что ты хотел с ним делать? – спросил он Мартина.

Мальчик пожал плечами:

– Не знаю. Я просто стянул его, и все тут. Может, стоит заявить об этом в полицию, тогда дядьку посадят в кутузку, а я смогу вернуться к маме…

– А как ты докажешь, что пистолет принадлежит ему?

– Там же должны быть отпечатки его пальцев, не так ли?

Оле схватился за голову.

– Их уже нет… – тихо проговорил он.

Мартин смотрел на него, не отводя глаз.

– А теперь вы меня выгоните?

– Нет! – дружно закричали все обитатели дома. Каждый боялся: вдруг кто-то из остальных замешкается с ответом.

Когда все успокоились, Флемминг сказал:

– Мы должны принять меры, чтобы мальчик снова обрел семью. Если ее жизнь хоть как-то наладится, может, тогда он сможет вернуться к матери. А сестра твоя где, Мартин?

– Не знаю!

– Ты уверен, что сказал правду?

– Нууу…

– Ладно, давай по-другому вопрос поставим. Скажем так: если ты ее повстречаешь – само собой, в силу чистой случайности, – спроси ее, не хочет ли она тебя навестить. Обещаю тебе: никто из нас не спросит ее, откуда она пришла, и точно так же никто не спросит, куда она от нас пойдет. Так как, договорились?

Мартин кивнул:

– Идет! Если, конечно, я где-нибудь с ней повстречаюсь… – Он перевел взгляд на Оле. – А что ты думаешь делать с этим револьвером?

Оле вздрогнул.

– Да не знаю пока, что с ним делать. Для начала мы запрем его в шкаф. А вообще-то, может, ты неплохо придумал насчет того, чтобы в полицию сообщить. Только сначала надо это хорошенько обдумать.

На том пока и порешили. И больше никто за весь вечер не заговаривал об этой истории с револьвером. А Курт с Флеммингом договорились, что в ближайшие дни постараются разыскать мать Мартина. Но сначала им надо получить документ – разрешение на то, чтобы воспитывать Мартина, вот тогда можно будет действовать уверенно.

Все дружно потащили Мартина наверх, чтобы он поскорее взглянул на свою комнату. Стены выкрасили в яркий солнечно-желтый цвет и на двух стенках повесили картинки. Мартин пришел в полный восторг, особенно понравилась ему одна из картинок.

Лиза объяснила ему, что картинка эта из Китая. На ней были нарисованы дети, сидящие кружком и разговаривающие друг с другом. Лица у всех были веселые, и Мартин подумал, что, уж верно, они рассказывают друг другу какие-то смешные истории.

В комнату вошел Флемминг:

– Мартин! На переднем колесе велосипеда спустила шина. Поправим?

– Ага. Спасибо, Флемминг!

Вдвоем они спустились в подвал и там отыскали нужные инструменты.

– Знаешь, – сказал Флемминг, – ты бери здесь все, что хочешь. Одно условие: надо вешать инструмент на прежнее место. А не то ведь понадобится остальным, они его и не найдут.

Мартин выкатил свой велосипед из сарая, вдвоем они быстро привели его в порядок, и вскоре Мартин уже мчался на нем по улице.

«Седло надо поднять, – подумал он. – Интересно, неужто я так вырос за последнее время?»

Мартин вспомнил и про другие вещи, которые покупали ему родители: теперь они, наверно, тоже хранятся в том самом подвале. Может, стоит завтра сбегать туда, поглядеть. Никто ведь не знает, что у него есть ключ от погреба. Жаль, от квартиры нет ключа, там ведь и другие его вещи могут найтись.

Мартин медленно ехал вдоль тротуара. Было слышно, как Оле с Куртом чем-то громыхают в гараже. Просто удивительно, как они туда забрались, – столько там хлама и такая теснота!

– Ура, нашел! – закричал Оле.

Он высунул наружу голову, очки у него сползли набок. Увидев Мартина, он ухмыльнулся:

– Эй, Мартин, спроси-ка всех по очереди, не хотят ли они поиграть в крокет!

Оле попытался выбраться из гаража, но только опрокинул лохань, доверху набитую книгами.

– А Курт как же туда протиснулся? – спросил Мартин.

– Так он еще малым ребенком туда заполз и с тех пор там сидит…

Мартин покачал головой и пошел в сад: спросить всех членов компании, не хотят ли они сыграть в крокет.

Немного погодя они все вместе принялись расставлять дужки. Никто из всей компании толком не знал правил игры, но они придумали свои собственные правила, и все пошло как по маслу.

Мартин и оглянуться не успел, как пролетел вечер.

А после он долго лежал в кровати и размышлял, как лучше провести завтрашний день. Само собой, ему хотелось сбегать домой и взять из погреба свои вещи. Весь вопрос в том, как это сделать.

Не очень-то ему хотелось вновь столкнуться с тем вонючим типом, особенно если тот уже обнаружил, что Мартин стащил пистолет.

Мартин рассмеялся.

Интересно, что может предпринять этот гад? Заявиться сюда, в дом на улице Теннесвай, и сказать его обитателям:

«Здравствуйте, я случайно узнал, что у вас тут живет паршивый мальчишка, который украл мой револьвер. А я, понимаете, как раз собрался кое-кого пришить, так что мне очень важно получить назад эту игрушку…»

Как знать, может, он уже употребил этот револьвер на какое-нибудь грязное дело? Коли так, плохи дела у этого подлеца. Боров поганый.

А вот почему мама ничего о себе знать не дает? Может, ей этот тип запретил?..

Много, много накопилось вопросов…

Мартин всей душой уверовал в Курта, Оле, Флемминга и всех остальных обитателей дома. Сейчас ему казалось, что им под силу одолеть любую трудность. Само собой, он понимал, что это невозможно, что он преувеличивает могущество своих друзей, но все же не сомневался, что они могут сделать очень многое.

Все тяжелей и тяжелей становились веки. Мартин повернулся в кровати на другой бок, стараясь улечься поудобней.

«Хотел бы я знать, сколько еще детей на земле оказалось без дома, как я, – подумал он. – И много ли таких мальчишек, которые, как Ли, бродят и бродят по свету, ни от кого не видя помощи?»

Само собой, много… Мартин рад был бы встретить кого-нибудь из них, и прежде всего – раскосого Ли, приятеля своего. Где-то он теперь… вот сейчас, в эту минуту?

Спит Мартин…