Текст книги "Он призвал меня"

Автор книги: Йорг Мюллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ

За несколько месяцев до первого торжественного обещания мой провинциал (старший по ордену) – как-то спросил меня, задумывался ли я о том, в чем будет состоять моя будущая деятельность. Я поделился с ним своими пожеланиями и сказал, что готов поехать по распределению куда угодно, кроме нашего дома в Мюнхене-Фрайзинге. Мне его атмосфера кажется слишком давящей, он слишком велик и слишком смахивает на крепость. Он записал мои пожелания, но предупредил, что обещать ничего не может.

Еще во время каникул до меня дошло известие, что из-за многочисленных перестроек, которые как раз производятся в наших домах, речь для меня может пока что идти только о Фрайзинге. так как якобы лишь здесь существует необходимая для работы спокойная атмосфера. Я не слишком обрадовался этому известию, но перенес его довольно легко; Мюнхен находился близко, там жили моя сестра и многие знакомые по Зальцбургскому университету; сверх того: Фрайзинг оказался удивительно красивым местечком! Сам же дом, построенный как крепость, следовало еще завоевать; он казался лабиринтом сюрпризов, клад для торговцев антикварной мебелью, для реставраторов мебели, различных любителей мастерить и кукольников. Раньше в доме было общежитие для гимназистов; теперь же он поменял свое назначение и должен был стать центром религиозного обучения и упражнений; моя миссия в нем должна была состоять в том, чтобы заботиться о нуждающихся в христианской психотерапии людях, приезжающих из самых разных уголков страны и из заграницы. Помимо этого на моем письменном столе скапливались запросы о семинарах и докладах, посвященных пастырско-психологическим и духовным проблемам; их было так много, что я был вынужден соблюдать очень строго расписание. Я видел в этих встающих передо мной многочисленных задачах проявление Божественной воли и радовался тому, что через личные контакты, беседы, лекции и выступления по радио я могу свидетельствовать об исцеляющей любви Господней. Я думаю, что апостол Павел, как и наш основатель, Винценц Паллотти, исчерпали бы все технические возможности, чтобы возвещать людям Благую весть. Для меня, кроме всего прочего, важно было знакомить людей с паллоттинской общиной, о которой еще за год до вступления в нее, я и сам не имел ни малейшего понятия.

Помимо повседневных встреч со страданиями, страхами, депрессиями, ищущими Бога, иногда запутанных в оккультизме людей я познаю и радость исцеления, подаренную Богом больным.

Выздоровление не всегда наступает мгновенно, обычно оно приходит постепенно, сперва как внутреннее исцеление, которое заключается в примирении и самоприятии, в отпущении и покаянии. Иногда мне дано увидеть, как люди исцеляются сразу же после таинства примирения (исповеди). И тем болезненнее для меня, когда пациенты с разными заболеваниями, несмотря на годами читаемые молитвы, не познают исцеления. Нередко в таких случаях моя мольба к Богу превращается в жалобу на Него.

После первых восьми недель, когда оказалось, что мой распорядок дня так страшно перегружен, мне стало ясно, что моя молитва должна быть интенсивнее. Во время таких размышлений мне в руки попалась книга Бригге Микенно «Чудеса случаются на самом деле». И мне вдруг стало ясно: «Йорг, ты ведь так перегружен работой, что тебе сперва следует помолиться!» И так как моя рабочая комната находилась в непосредственном соседстве с часовней, я взял себе за правило ежедневно проводить там час молитвы. «Господи, – сказал я, – Ты должен быть для меня на первом месте. Я хочу посвящать Тебе больше времени, заменяя тех многих, которые этого не могут или не хотят. Я прибегаю к Тебе, чтобы Тебя поблагодарить, чтобы попросить Тебя за многих и представить Тебе всех людей, которым я обещал помолиться за них».

С этого дня, 4 ноября 1990 года, я, за самыми редкими исключениями, неуклонно соблюдаю ежедневный час молитвы, что раньше удавалось мне с трудом. И Бог радуется, когда я прихожу к Нему, и я радуюсь тому, что невзирая на мои упущения и недостатки, я Ему нужен.

ОДИН ОБЫКНОВЕННЫЙ ДЕНЬ

Неделя близится к концу; отец Хоффманн и отец Дерфлингер делают последние приготовления к молодежному семинару, на который записалось 48 участников. Сегодня утром во время богослужения я обнаруживаю новые лица: гости с другого курса и среди них – мои пациенты, прибывшие вчера поздно вечером.

Теперь половина восьмого; я сижу за столом и разбираю почту. Один студент психологического отделения спрашивает, не мог ли бы он, на протяжении этого года, провести у меня шестимесячную практику. Ему хотелось бы получить представление о христиански ориентированной психотерапии. Я делаю на его письме отметку и намереваюсь предложить ему ответный разговор. Потом я читаю автобиографию – полную страданий одной пожилой дамы, которая просит принять ее для беседы. Среди писем – целая куча реклам, которые я, не распечатывая, бросаю в корзину для бумаги.

Напоследок – просьба одного директора мюнхенской школы: провести с учениками старших классов беседу о Божественном опыте в повседневной жизни.

Интересная, но и трудная задача, – думаю я.

Раздается телефонный звонок. Говорит некая «духоцелительница» из Вены:

– Я чувствую себя уже давно нехорошо; много лет тому назад так сказать, в одну ночь, Господь одарил меня даром исцелять людей, и я рада этому; но что-то меня мучит.

– Вы говорите, что вы «духоцелительница». Но какой дух имеете вы в виду? – спрашиваю я.

– Я думаю, что это Божий дух. Я католичка. Обычно я молюсь и иногда хожу в церковь. Хотя… с другими «духовными целителями» у меня нет ничего общего; они, чаще всего, какие-то странные, эзотеричные.

– Нет ли в вашей жизни какой-либо оккультной подоплеки?

– Нет, ничего подобного. Правда, иногда мне кажется, что я должна нести какую-то карму, какой-то долг из своей предыдущей жизни…

– Вы всерьез верите в инкарнацию? Но это же несовместимо с Библией, с жертвой Христа.

– Я это знаю. И тем не менее.

Из дальнейшего разговора выясняются вещи, которые меня просто пугают. Мы договариваемся о дате встречи. Опять эта смесь христианства и язычества, думаю я, и мой взгляд падает на лежащую передо мной книгу: «Смерть одного гуру».

Между тем, уже десять часов. Я начинаю готовиться к докладу «Кризис веры и церковное отчуждение», который будут передавать по австрийскому радио в Дорнбирне. «Мюллер, – почти вслух бормочу я себе под нос – Смотри, оставайся уравновешенным и будь готов к любого рода критике». И при этом смутно сознаю: вряд ли я сумею удовлетворить столь строгие требования.

Опять телефонный звонок. Настоятельница одного баварского монастыря планирует провести день осмысления для всех сестер.

– Мы все болезненно ощущаем нехватку познаний по психиатрии, необходимых для обращения как с другими, так и между собой. Одна из сестер дала мне проспект вашей книги; тут указан ряд тем, которые кажутся мне чрезвычайно важными.

– Наверное, вы имеете в виду такие темы, как «Этичные споры», «Как обращаться с чувствами» или «Целительное общение»?

– Да, да, так точно. Не согласились бы вы выступить перед нашими настоятельницами? Это было бы как раз для них так важно»

Знаете ли, мы все в этом месте уязвлены, и были бы благодарны за любую помощь.

Я соглашаюсь – не в последнюю очередь и потому, что вижу здесь желаемое Богом задание. Ведь не так уж много христиан-психологов, которые разбирались бы в орденских структурах и смогли бы откликнуться на исключительные ситуации монастырской жизни. И так как я предостаточно прихожу в соприкосновение с монахами разных орденов, которые не справляются со многими фрустрациями, я очень заинтересован в этом вопросе оказывать им помощь.

Теперь начало двенадцатого. Я решаюсь сделать перерыв для осмысления и отправляюсь на молитву в часовню. Я долго собираюсь с мыслями. В моей голове то и дело мелькают: духоцелительница, студент, пожилая дама, монахиня, гости, которые придут сегодня после обеда на сеанс психотерапии, мои друзья… Я сажусь на табуретку для медитаций и отключаюсь.

Незадолго до обеда в часовне собирается все домашние общины для паллоттинской дневной молитвы. Это момент, когда все паллоттинцы, во всех домах, говорят одну и ту же молитву.

После обеда начинаются терапевтические приемы. Уже 14 часов. Передо мной сидит пожилая дама. Сегодня у нас третий сеанс; наблюдая за ней в течение нескольких дней, я заметил: как только речь заходит о религиозных ритуалах, у нее начинает сильно качаться голова. Так называемый «Нет-синдром» заставляет ее голову качаться туда-сюда… Доныне ни один невропатолог не смог ничего найти… Внезапно я решаюсь на молитву и даю ей вытянуть из колоды библейских цитат одну карту. «Дух Господень пребудет в тебе» – сказано тут. Мы оба поражены. Госпожа К. разражается рыданиями и вдруг произносит:

– Я испытываю сильную потребность в исповеди и в то же время боюсь ее.

– Предлагаю Вам сделать это безотлагательно. Если вы согласны, я позову священника.

– Да, пожалуйста. Только я не знаю, с чего мне начать? Ведь надо сказать так много!

– Священник поможет вам. Это проще, чем вы себе теперь представляете.

Я зову отца Хофманна, который выкраивает время для часовой исповедальной беседы.

Зайдя после этого в кабинет, я нахожу здесь совершенно другого человека: улыбаясь, со слезами на глазах, она делится со мной своей радостью и благодарностью. Качание головы прекратилось. Через два дня, свободная от всех прежних симптомов, она уезжает. (А через две недели, дома, у нее случается рецидив. Узнав об этом, я испытываю чувство беспомощности и глубокого разочарования).

В 16 часов приходит молодой человек, который страдает глубоким страхом проклятия и чувством виновности. Его воспитание проходило под знаком подавления всех желаний и религиозного принуждения. Во имя Господа, ему грозили адом, если он не был послушным; и в то же время он чувствовал, что родители не принимают всерьез его собственных религиозных настроений. Эта раздвоенность так измучила его, что он заболел и стал преждевременным пенсионером.

Я обнаруживаю в нем чуткого, ищущего Бога и изучающего Библию человека. Тем не менее, предоставленный в своих поисках самому себе, он сделался податливым всевозможным религиозно окрашенным новым течениям, сектам и «частным откровениям» New Age – темной зоны.

Совершенно сбитый с толку и запуганный, он уверяет меня, что проклят, подтверждая свои слова всевозможными цитатами из Библии и ссылками на ложных пророков.

«Назло своим родителям, я женился на женщине, которую не любил. И – вот, прочтите, что здесь написано!» Он протягивает мне голубую брошюру. «Вот тут, подчеркнуто красным: кто сознательно избрал для себя ложный путь – по злобе или ожесточенности – тот совершил непрощаемый грех».

Я беру в руки брошюру «Stiftung Ambossador College», автор которой именует себя Гербертом В. Армстронгом. Из дальнейших отрывков этой брошюры, я понимаю, насколько она сомнительна и как угрожающе ложно растолковывает она Библию.

– Но, господин Н., – отвечаю я. – Ведь Господь отпускает нам все грехи, в которых мы покаялись.

– В том-то и дело! Раскаиваться мне уже слишком поздно. Читайте в Послании к евреям; тут сказано: «Исав не нашел пути к покаянию, хотя и искал его со слезами» (12:17).

Все мои утешения и искусные объяснения не в состоянии успокоить его. Когда он плюс ко всему начинает цитировать искаженные и устрашающие отрывки из одной брошюры, из кармана вытаскивает агитационный лист некой Габриэллы Виттек и в подтверждение этого называет библейские цитаты, во мне пробуждается гнев.

– Меня возмущает то, что вы проглатываете любую интерпретацию Библии, ничего никому не дающую, не обращая внимания на ее происхождение, а потом считаете себя проклятым. Если бы вы были и в самом деле прокляты, вы не сидели бы сейчас тут. Человек, который, как вы, ищет пути к Богу, ибо знает, что согрешил, – находится на пути к Небу. И между прочим, попасть на Небо гораздо легче, чем в ад, ибо Бог милостив. Вы не прокляты, вас просто ввели в заблуждение многочисленные ложные пророки.

Он с недоверием взглянул на меня. Что Бог его любит, в нем просто не вмещалось! Я почувствовал глубокое сочувствие к нему. Разве можно постичь Божественную любовь, не испытав никогда любви своих родителей? И вдруг он задает мне вопрос, нельзя ли ему прийти как-нибудь еще, для разъяснительной беседы, со всем своим семейством и с родителями? Я очень рад этому предложению и мы заключаем прием молитвой. После чего я прошу его предоставить мне весь материал ложных пророков.

Я удаляюсь в часовню, чтобы поразмыслить об этом разговоре и о допущенных мною терапевтических ошибках. Сообщаю Богу о проблемах этого молодого человека. Какой-то горький привкус все-таки остается у меня. В рассеянности, я провожу ужин и убегаю к телевизору смотреть последние известия. И тут снова звонок.

Один мой добрый друг из Мюнхена сообщает о своем скором прибытии. Я рад этому известию и использую разговор для того, чтобы отвлечься от самокритичных мыслей.

Несколькими минутами позже я сижу за письменным столом, углубившись в биографию основателя нашего ордена, Винценца Паллотти. Я вдруг вспомнил, что в день его смерти я должен совершить богослужение. Но не проходит и полчаса, как раздается робкий стук в дверь. Входит Гуйдо Шиллинг и напоминает мне о «нашем общем пиве», которое мы назначили на сегодняшний вечер. Гуйдо – студент в Вайнштефане (сельскохозяйственный факультет Мюнхенского технического университета во Фрайзинге - перев.), сопровождая меня иногда в моих лекционных путешествиях в качестве шофера и т. с. мальчиком на побегушках.

Я рад этому почти забытому разнообразию, и мы отправляемся в студенческое кафе Tagblatt. Уже 22 часа 20 минут – самое время утолить жажду бутылкой Weizen (пиво из пшеницы - перев.). В кафе к нам подсаживается третий; после некоторых общих мест, разговор неотвратимо заходит к темам, словно написанным у меня на лбу: Бог, глубинная психология, высшая психология, вера, заблуждения, неверие, предрассудки, спасение, Библия, юмор.

Возвратившись домой в половине двенадцатого, я отказываюсь от своего обычного тура на велосипеде. Валюсь в кровать и успеваю еще прочитать страничек пять из Nouwens «Огонь, светящийся изнутри». Говорю Небу лишь «спокойной ночи», тушу свет и закутываюсь в одеяло. Часы на башне колокольни возвещают полночь.

ЧЕМ ЗАНИМАЮТСЯ ПАЛЛОТТИНЦЫ

Когда доктору философии и теологии Винценцу Паллотти пришла мысль создать Всемирный апостолат, у него не было на это денег. После того как он бросил призыв и издал на пожертвованные деньги свой перевод одной книги на арабский язык, у него осталось столько лишних денег, что он смог осуществить свою заветную мечту. Так при Католическом апостолате возникла община, названная Паллоттинской. Было это в 1835 г.

Этот ученый муж и глубоко верующий человек, уже при жизни известный всему Риму и слывший святым, посвятил себя заботе о бедных и больных, заключенных и умирающих, молодых и стариках. Прежде всего он старался завоевать доверие мирян и добиться их сотрудничества – для работы «вместе» и «друг для друга» – и добился этого в такой степени, что и сегодня эти масштабы остаются в силе для паллоттинцев. Мы, паллоттинцы, занимаемся образованием взрослых и работой с молодежью. Многие наши дома посвящают себя исключительно и специально этому делу. Помимо этого некоторые из наших священников и монахов заняты духовной работой среди калек, слепых, беженцев и больных. Мы поставляем духовников для Франкфуртского аэропорта, для цирков и театров. Мы работаем в домах престарелых и в общежитиях, проводим курсы медитаций и упражнений, ведем миссионерскую деятельность во всем мире. Мы выпускаем журналы: «Знамение», «Фермент», «Католический апостолат», «Дело Паллотти дома и вне дома». Некоторые паллоттинцы преподают в высших учебных заведениях, другие являются певцами или композиторами, публицистами или писателями. Много мирян примыкают к нашей общине в качестве «братьев» и работают здесь ремесленниками, уборщиками или административными служащими. У нас ценится всякое умение, каждый человек необходим.

Некоторые подростки или взрослые ищут в наших домах временного пристанища для успокоения и осмысления своих проблем; другие пробуют «временный монастырь» или просто помогают в доме во время каникул.

В Валлендаре под Кобленцем у нас есть собственное Высшее теологическое учебное заведение, где обучаются как мужчины, так и женщины из разных общин и орденов. Тот, кто хочет к нам поступить, должен сперва выдержать двухлетний вступительный период послушания, где может проверить свои причины и желания. Иностранные друзья, как правило, перед тем как начать послушание, изучают немецкий язык. Когда в 1989 г. я проходил свой предварительный год, среди нас были собратья из Южной Африки, Испании, Голландии, Хорватии и Австрии.

Во всем мире нас 2000 человек. Как и другие духовные общины, мы испытываем трудности с набором смены. Я не думаю, что отказ от безбрачия принесет нам ощутимый прирост. Самой большой проблемой, я думаю, является все же страх связать себя обязательством. Не исключено, что искаженное средневековое представление о жизни ордена и монастыря, которое еще и сегодня бытует, в свою очередь отпугивает молодежь. А впрочем: мы не орден, и мы не живем в монастыре – значит, мы не монахи и, соответственно, не монахини. Мы община, напоминающая иезуитскую. Здесь каждый может сохранить свое имущество, имеет право наследовать и в определенной мере вести хозяйство. Он – свободный человек; для выполнения своих обязанностей, в его распоряжении имеется машина. Он имеет право составлять свое расписание – на свою ответственность, и с учетом потребностей общины. Ему не надо согласовывать с вышестоящими каждое свое решение. А вышестоящий называется здесь не приором и не аббатом, а ректором. Глава же всех ректоров зовется не генеральным директором, а Провинциалом, что не имеет ничего общего с одноименным обществом страхования.

Иногда мы надеваем «хабит» – черное облачение нашей общины; но чаще мы одеваемся в штатское, так как это практичнее. Аббревиатура нашего названия SAC означает: Societas Apostolatus Catholici, т.е. Общество католического апостолата. Некоторые шутят, что это значит: Общественный, аттрактивный, харизматический.

БОГ В МЕНЕДЖМЕНТЕ

Вот уже несколько лет как я веду программу для руководящих кадров одного большого крупного промышленного предприятия – для психологической разрядки, для самопознания и контроля за нагрузкой. При этом смысл жизни и веры играют все более важную роль. Многие придерживаются того мнения, что менеджеры и люди, принадлежащие к высшим социальным слоям, не имеют ничего общего с Богом и церковью. Они удивляются, как это я, теолог и христианский психотерапевт, а теперь еще и паллоттинец, пользуюсь таким спросом в проведении подобных семинаров. И мне самому пришлось многое переосмыслить: религиозные поиски и смысл жизни, истощение духовных сил, а также тоска по стабильным отношениям с Богом становятся все ощутимее в высших слоях менеджмента.

Такие настроения все чаще проявляются на семинарах. Тот, кто не решается говорить об этом при коллегах, делает это после со мной, с глазу на глаз, или в письмах. Для меня это означает большую ответственность, но и дает шанс – привести людей, занимающих руководящие должности, к самоосвобождению и освобождающему образу Бога; ведь все это отцы семейств, люди зачастую перегруженные, затравленные конкуренцией начальники департаментов или директора далеко разбросанных по свету филиалов. Не то, что я в директивной форме миссионировал бы! И не о том речь, чтобы на семинарах по разрядке, мановением руки явить им Бога как какого-то ваньку-встаньку. А речь идет о правильной самооценке и о необходимости скорректировать ложные жизненные установки и образ мысли. И все это не отделить от их личного мировоззрения.

– У меня есть к вам ряд вопросов в связи с обсуждаемой темой: «Образ Божий – свой собственный образ – образ мироздания, – обратился ко мне однажды, во время перерыва, один из участников семинара. – Ваши мысли вызвали у меня некоторые возражения. Вы совершенно правы, когда говорите, что вообще человек может прекрасно обойтись и без Бога, но в кризисных ситуациях он беспомощен и может, в таком случае, положиться только на себя. Но не становится ли таким образом Бог всего лишь скорой помощью № 15?"

И как может сложиться у меня образ Бога, если в беде я не получаю Его помощи? Такая деградация Бога до роли санитара Скорой помощи кажется мне весьма странной.

Это его соображение задело меня за живое. Ведь он совершенно прав» Очевидно, мои высказывания были слишком односторонни. Я возразил:

– Разрешите мне сформулировать это иначе. Человек не нуждается в Боге для того, чтобы хорошо устроиться тут, на земле. Однако Бог нуждается в нем, т. к. Он им заинтересован. Ведь каждый любящий хочет иметь дело с любимым человеком. Значит, тот кто предает себя Божьей воле, имеет право рассчитывать и на Его мудрое руководство; я говорю мудрое, небезболезненное. Большинство же людей боятся предать себя Божьей воле, страшась последствий такого шага: ведь им придется изменить что-то в своем образе жизни, с чем-то расстаться. А этого они не хотят. И так возникает некая раздвоенность: с одной стороны, тоска по Нему, с другой боязнь утраты. Они предпочли бы служить одновременно и Богу и Маммоне. Но это несовместимо.

– И как мне предаться ему как можно более безболезненно?

– Наверное, без страданий это вообще невозможно. Расстаться с ложным представлением об образе Божием, изменить вредные привычки, положиться на непредсказуемую Божественную волю – все это болезненные процессы; однако, в конечном счете они приносят освобождение.

Между тем к нам присоединились и другие участники семинара. Разгорелась оживленная беседа. На протяжении беседы мне пришлось столкнуться с таким образом Бога, который был противоположностью Менеджеру, т. е. их образ Бога выглядел пассивным, отсутствующим, несведущим в вопросах экономики и руководства. В лучшем случае Он был охранителем морали, не имеющим никакого понятия о профессиональной стороне дела. Для некоторых церковь и Бог были понятиями взаимозаменяемыми. Мне было совершенно ясно, что все это теоретизирование, бесконечные разговоры о Боге не принесут сиюминутного восхищения. И лишь разговоры с Богом и раскрытие личного Божественного опыта могут задеть человека за живое и пробудить его интерес.

Нередко мне приходится слышать от «добрых католиков»: «Чего вы хотите добиться от этих людей? Своей работой вы только поддерживаете рыночное мышление, вы лишь средство для достижения их цели – роста производства и разработки более эффективных стратегий ее продажи. Поезжайте-ка вы лучше в третий мир!"

Такие высказывания огорчают меня. Тот, кто так думает, либо имеет слишком мало доверия к Богу, либо неправильно понимает заветы Христа. Пришло время свидетельствовать о вере и в наших собственных рядах. Ведь мы, немцы, уже так давно стали миссионерской страной; в Азии и Африке, в России и в Южной Америке то и дело образуются новые христианские общины и все больше людей находит путь к Господу!

После последнего семинара я получил письмо от одного из иностранных участников. Он пишет: «Вы первый для меня человек, доступно и с пользой соединивший в своих лекциях теологию и психологию. Вы придали мне и моей жене мужество, помогли организовать нашу жизнь более осознанно и главное – ориентируясь на Бога…» Уже ради одного этого стоит подниматься на этажи руководящих работников.