Текст книги "Последний хранитель"

Автор книги: Йон Колфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Пип моментально обернулся и выстрелил своему напарнику прямо в сердце. Гнома откинуло назад, на стену, и от удара осыпалось облачко пыли. Струя крови хлынула из отверстия в груди гнома и, слегка пульсируя, стекала по ребрам, напоминая вытекающую из опрокинутой банки краску. Маска на лице Кипа карикатурно изобразила удивление, затем кожа на лице гнома стала остывать, и пиксели маски замерли.

Неожиданная смерть потрясла Артемиса, однако припомненные слова Аргона потрясли его еще больше.

Итак, он оказался прав дважды: за этим делом стояла Опал, а местом встречи было поместье Фаул.

Но почему? Что здесь произошло?

– Видишь, что ты наделал, человек? – закричал Пип в камеру. – Если ты, конечно, человек. Если ты действительно Артемис Фаул. Но не важно, что ты мог узнать, все равно теперь поздно.

Пип приставил все еще дымящийся ствол автомата к голове Опал, она вздрогнула, когда горячий металл обжег ей кожу, и умоляюще замычала. Было видно, что Пип хочет нажать курок, но никак не может сделать это.

«Он выполняет инструкции, – думал Артемис. – Ему приказано ждать до указанного времени. Иначе он не может быть уверен, что Опал уже надежно спрятана в ядерном реакторе».

Артемис отключил микрофон и направился к двери, когда его за локоть ухватила Холли.

– Нет времени, – сказала она, правильно поняв, что Артемис направляется домой.

– Я должен попытаться спасти мою семью от новой стадии плана Опал, – коротко ответил Артемис. – Осталось пять минут. Если я успею швырнуть то, что нужно, в колодец с магмой, мы, возможно, избежим взрывов на поверхности.

Командор Келп быстро прикинул варианты. Он мог приказать Артемису оставаться под землей, но стратегически было выгоднее иметь на поверхности того, кто сможет выследить Опал, если ей удастся бежать из Атлантиды.

– Идите, – произнес он. – Капитан Шорт проводит вас и Батлера на поверхность. Оставайтесь на связи, если…

Он не договорил, но все присутствующие в комнате догадались, что он собирался сказать: «Оставайтесь на связи, если… будет с кем держать связь».

ГЛАВА 3
ОГОНЬ И СЕРА

Глубины, Атлантида

Опал не слишком понравилось, когда ее втискивали в трубу, словно тупой стержень, но, оказавшись внутри нейтронной коры, она почувствовала себя довольно уютно, окруженная пушистой антирадиационной пеной.

«Как гусеница в коконе, – подумала она. – Только скафандр шершавый. Я готова превратиться в божество. Я почти достигла своей цели. Склоняйтесь, создания, или проклинайте собственную слепоту… Проклинайте собственную слепоту – не слишком ли пафосно сказано?»

Где-то в голове Опал занозой сидела мысль о том, не совершила ли она ужасную ошибку, приведя в действие свой план. Это был самый радикальный поступок в ее жизни, в результате которого могут погибнуть тысячи эльфов и людей. Хуже всего, она и сама может исчезнуть или трансформироваться в какого-то выброшенного из времени мутанта. Но Опал решительно отбросила эти мысли.

Она на девяносто процентов была уверена в том, что само Провидение выбрало ее на роль первого квантового сверхсущества.

Альтернатива этому была настолько мерзкой, что Опал о ней и думать не желала – чтобы ее, Опал Кобой, до конца дней держали как простую заключенную в Глубинах, чтобы сделали из нее посмешище, персонажа нравоучительных историй и тему для школьных сочинений? Посадили, как шимпанзе, в клетку зоопарка в Атлантиде? Нет, убить всех или даже умереть самой, но только не это. Но она не умрет. Труба поможет ей сохранить энергию, достаточно энергии, чтобы стать квантовой версией самой себя.

Той, которая держит в своих руках судьбу каждого. Отныне и всегда.

Хэвен-сити

Артемис, Батлер и Холли сели на Полис-плаза в полицейский экспресс-подъемник, соединенный с колодцем, откуда из слоя магмы по геотермальным стержням поступала большая часть питавшей город энергии. Артемис ни с кем не разговаривал, он погрузился в себя и постукивал по стальной стенке подъемника костяшками пальцев. Холли с облегчением заметила, что в этих ударах нет ритмического рисунка – если, конечно, он не был слишком сложным, чтобы она могла уловить его. Уже не первый раз мыслительный процесс Артемиса оказывался за гранью ее понимания.

Подъемник был просторным – по стандартам подземного мира, конечно.

Во всяком случае, даже Батлер мог стоять здесь во весь рост, хотя и ударялся макушкой о потолок каждый раз, когда кабину подъемника покачивало.

Наконец, Артемис заговорил:

– Если мы сможем проникнуть в шаттл до момента икс, у нас появится реальный шанс.

Артемис сказал «момент икс», но его спутники знали, что это означает «момент убийства». Когда время истечет, Пип застрелит Опал – никто из них не сомневался, что так оно и будет. Затем начнут разворачиваться последствия этого убийства, какими бы они ни были, и лучший шанс на спасение – оказаться к этому времени в челноке внутри связанного с магмой колодца, способного выдержать любой удар.

Подъемник остановился, зашипели, открываясь, пневматические двери, и снаружи ворвался нестройный шум голосов. Терминал был переполнен сходящими с ума эльфами, пробивающими себе дорогу к шаттлам через пропускные пункты, игнорируя обычный рентгеновский досмотр, перепрыгивающими через ограждение и турникеты. Сильфиды парили на запрещенно низкой высоте, и на их крылья отражались долетавшие из трубы огни. Гномы сбивались вместе, собираясь толпой проломиться через линию одетых в защитное снаряжение офицеров на контроле.

– Народ потерял голову, – пробормотала Холли. – Эта паника до хорошего не доведет.

Артемис смотрел на беснующуюся толпу – нечто похожее он видел однажды в аэропорту Д. Ф. Кеннеди, когда туда прибыла какая-то звезда телевизионного реалити-шоу. «Нам не пробиться, – подумал он. – Во всяком случае, так, чтобы никого не покалечить».

Батлер подхватил своих товарищей и перекинул каждого через плечо.

– Ада нам не надо, – сказал он, решительно устремляясь в гущу толпы.

После того как Пип застрелил своего партнера, его поведение изменилось. Он больше не болтал и не кривлялся; теперь он строго следовал своим письменным инструкциям: дождаться сигнала таймера на телефоне, а затем пристрелить пикси.

«Ух, этот Фаул. Блефовал, верно? Ничего он не может сделать. Может, это вообще был не Фаул».

Пип решил, что никогда никому не расскажет о том, что здесь сегодня произошло. Молчание было спасением. Слова только совьются в веревку, на которой его повесят.

«Она никогда не должна узнать».

Но Пип знал, что она всего лишь раз взглянет ему в глаза и узнает все. На секунду Пип подумал о бегстве, чтобы выпутаться из этой западни и снова стать простым старым гномом.

«Я не могу это сделать. Она найдет меня. Она найдет меня и сотворит со мной нечто жуткое. И, наконец, по некоторой причине я и не хочу освобождаться от нее».

Итак, ему ничего не оставалось кроме как следовать приказам, которые он уже нарушил.

«Может быть, если я убью пикси, она простит меня».

Пип взвел курок своего автомата и прижал ствол к затылку Опал.

Атлантида

Внутри реактора Опал охватило возбуждение. Это скоро случится. Очень скоро. Она давно считала секунды, но толчки во время спуска на подъемнике сбили ее.

«Я готова, – думала она. – Готова к следующему шагу».

«Нажми! – послала она мысленный приказ гному, зная о том, что ее младшее „я“ услышит эту мысль и ужаснется. – Нажми курок».

Полис-плаза

Фоули почувствовал, что его челка упала под весом пропитавшего ее пота, и попытался вспомнить свой разговор с Кабаллиной этим утром.

«Надеюсь, я сказал, что люблю ее. И всегда буду любить. Но я в самом деле сказал это сегодня утром? Или не сказал?»

Эта деталь почему-то казалась ему ужасно важной.

«Кабаллина в пригороде. Она будет в безопасной зоне. Отлично».

Но кентавр сам не верил своим мыслям. Если за всем этим стояла Опал, ее план – настоящая ведьмина пряжа, которую еще распутывать и распутывать.

«Опал Кобой не строит планы, она пишет оперы».

Впервые в жизни Фоули со страхом поймал себя на мысли о том, что кто-то может оказаться круче, чем он сам.

Полис-плаза, порт шаттлов

Батлер пробирался сквозь толпу, осторожно переставляя ноги. Его появление в порту только усилило панику, но этого было уже не поправить. Некоторые неудобства, доставленные отдельным эльфам, с лихвой окупятся, если он сумеет вовремя добраться до челнока. Эльфы сновали возле его ног, словно стайка рыбешек, – некоторые тыкали в Батлера зонтиками, кто-то попытался даже отогнать его с помощью репеллента, вонючий запах которого, к великому неудовольствию гиганта, надолго застрял у него в ноздрях.

Когда они достигли контрольного турникета, Батлер попросту перешагнул через него, оставив испуганную толпу позади. У Батлера хватило соображения выдвинуть вперед Холли – так можно было попытаться пройти, не теряя времени на досмотр.

Холли узнала стоявшего на контрольном посту эльфа и окликнула его:

– Чикс, наша труба открыта?

Чикс Вербил был когда-то напарником Холли на патрулировании, и однажды она даже спасла ему жизнь, вытащив раненного из опасной переделки.

– Э-э… да. Командор Келп приказал нам открыть ход. Вы в порядке, капитан?

Холли спустилась с плеча Батлера, на котором сидела, как на полке, поблескивая сверху подковками на своих каблуках.

– Все отлично.

– Необычный вид транспорта, – заметил Чикс, нервно паря в полуметре над стальным полированным полом. Его отражение напоминало эльфа, попавшего в какое-то другое измерение.

– Не волнуйся, Чикс, – сказала Холли, похлопывая Батлера по бедру. – Он ручной. От него только пахнет страхом.

Батлер шумно выдохнул этот воображаемый запах.

Чикс поднялся еще на несколько сантиметров, и очертания его крыльев стали размытыми. Он нажал несколько кнопок на своем наручном компьютере со светящимися цифрами.

– ОК. Можете идти. Техники проверили все системы жизнеобеспечения. И мы загрузили свежий плазменный куб, его хватит на несколько месяцев. Бронированные двери закроются менее чем через две минуты, поэтому я на вашем месте поторопился бы, если вы берете с собой этих двоих Гадких парней… э-э… людей… с собой.

Батлер решил, что будет быстрее, если он оставит Артемиса у себя на плече, пока они не окажутся в шаттле, поскольку по пути им, возможно, второпях придется перешагивать через гномов. И он широкими шагами направился вниз по металлической трубе, соединявшей контрольный пункт с их шаттлом. Фоули в свое время приказал переделать этот шаттл, поэтому Батлер мог протиснуться в него почти свободно, правда, низко наклонив при этом голову. Сам шаттл на самом деле был внедорожником, конфискованным Криминальным бюро у одного контрабандиста, промышлявшего тунцом. Средний ряд сидений был снят, что позволило гиганту-телохранителю вытянуться на спине. Езда на внедорожнике была самым любимым занятием Батлера во время его визитов в подземный мир.

– Внедорожник! – фырчал тогда Фоули. – Как будто в Хэвене где-нибудь нет дорог! Символ разбазаривания топлива, вот что такое эти драндулеты.

Правда, это не помешало ему с интересом заказать переделки, после которых в напоминавший американский хаммер «драндулет» можно было сзади усадить двоих людей. А поскольку одним из этих людей был Артемис, Фоули не смог слегка не пофорсить, втиснув в маленький объем, сравнимый разве что с объемом марсианского зонда, массу дополнительных прибамбасов: гелевые сиденья, тридцать два динамика, телевизор 3D высокой четкости, а для Холли – кислородную маску, и еще лазерный резак в фигурном колпаке, сделанном в виде дующего в длинный рог бесенка. Благодаря этому бесенку шаттлу и дали прозвище – «Серебряный Купидон». Артемис находил это прозвище слишком романтичным, а вот Холли с удовольствием повторяла его при каждом удобном случае.

Установив контакт с телом Холли, внедорожник послал сообщение на ее наручный компьютер, запрашивая разрешение закрыть двери и стартовать. Холли тут же послала подтверждение, и напоминающие крылья летучей мыши двери плавно пошли закрываться вверх, дав Батлеру ровно столько времени, сколько ему потребовалось, чтобы переложить Артемиса, словно корзинку с котятами, со своего плеча на заднее сиденье. Холли устроилась в одиночном кресле на носу челнока и успела пристегнуться ремнем безопасности еще до того, как двери плотно закрылись.

Артемис и Батлер отклонились назад, давая упасть себе на плечи ремням безопасности, натяжение которых автоматически регулировалось с помощью сенсорных роликов.

Артемис теребил пальцами свои брюки на коленях.

Их спуск к рельсу фидера казался очень медленным. В конце выложенного металлическими панелями туннеля они могли видеть полумесяц магмы на дне колодца, грозно светившийся, словно вход в преисподнюю.

– Холли, – сказал, не разжимая зубов, Артемис. – Пожалуйста, чуть побыстрее.

– Мы пока на подающем рельсе, Артемис, – ответила Холли, отрывая от руля затянутые в перчатки руки. – Все на автоматике.

На вмонтированном в лобовое стекло дисплее появилось лицо Фоули.

– Прости, Артемис, – сказал он. – Мне очень жаль, но мы не укладываемся по времени.

– Нет! – воскликнул Артемис, подавшись вперед и натягивая ремень. – Осталось еще пятнадцать секунд. Как минимум двенадцать.

Фоули скосил глаза на расположенные перед ним датчики.

– Мы должны успеть закрыть двери, чтобы быть уверенными в том, что все, кто находится внутри защитных туннелей, уцелеют. Мне действительно очень жаль, Артемис.

Внедорожник дернулся, а затем замер – прервалась подача энергии в подающий рельс.

– Мы можем это сделать, – паническим шепотом произнес Артемис.

Устье ада вдали стало затягиваться – это закрывались выкованные гномами гигантские, метровой толщины, двери на роликах.

– Холли, пожалуйста, – схватил ее за плечо Артемис.

Холли широко раскрыла глаза и щелчком включила тумблеры на панели управления.

– Д'арвит, – сказала она, вдавливая в пол педаль акселератора.

Внедорожник рванул вперед, освободившись от подающего рельса, сверкая включившимися фарами и ревя клаксоном.

На экране Фоули потер указательными пальцами глаза.

– Поехали! Капитан Шорт снова сделала это. Поднимите руку, кто удивлен. Нет таких?

Холли старалась не слушать кентавра и сосредоточиться на управлении шаттлом, ведя его по ходящей ходуном трубе.

«Обычно такие гонки завершают приключения, – думала она. – Конец третьего акта. На этот раз мы что-то рановато начинаем эти штуки».

Шаттл несся по туннелю, задевая его стенки и рассыпая снопы искр. Холли опустила на глаза очки визора и автоматически настроила свое зрение так, чтобы одновременно следить за датчиками очков и видеть то, что впереди.

– Близко, – сказала она. – Совсем близко, – и успела добавить перед тем, как пропала связь: – Удачи, Фоули. Останься живым.

Кентавр прикоснулся к экрану двумя скрещенными пальцами:

– Удачи всем нам.

Холли выиграла несколько дополнительных сантиметров, спустив воздух из навесных бамперов «Купидона», и внедорожник проскочил под опускающейся защитной дверью – еще полсекунды, и было бы поздно. Теперь они оказались в естественном жерле. Внизу, под ними, взлетали вверх колонны раскаленной магмы шириной в десять километров – они создавали бешеные восходящие потоки, которые несли крохотный челнок по спирали все выше и выше к поверхности.

Холли установила стабилизаторы и позволила себе откинуться на подголовник кресла.

– Приготовились, – произнесла она. – Сейчас нас будет слегка трясти.

Пип подпрыгнул, услышав сигнал таймера на своем телефоне, так, словно не ожидал его, словно не считал оставшиеся до него секунды. И все же гном выглядел удивленным, когда решающий момент наконец настал. После убийства Кипа куда только подевалась его самоуверенность – теперь Пип все делал словно через силу.

Пип попытался вернуть свой боевой настрой, помахав немного стволом автомата и зловеще улыбаясь в камеру, но такими дешевыми трюками сложно создать образ героического убийцы крохотной пикси.

– Я вас предупреждал, – проговорил Пип в камеру. – Вина за это ляжет на ваш народ, не на меня.

Командор Келп на Полис-плаза включил свой микрофон.

– Я найду тебя, – грозно пообещал он. – Даже если на это потребуется тысяча лет, я найду тебя и брошу за решетку до самого конца твоей поганой жизни.

Эти слова, казалось, слегка развеселили Пипа.

– Ты? Найдешь меня? Прости, коп, но это мне до лампочки, и я знаю кое-кого, кто пугает меня намного больше, чем ты.

И без дальнейших разговоров он выстрелил в Опал. Один выстрел, в голову.

Пикси свалилась вперед, словно ее сзади двинули лопатой. Ударившая пуля прижала ее к земле, однако крови почти не было, только тоненькая струйка из уха – так, как если бы молодая Опал просто свалилась с велосипеда, катаясь на школьном дворе.

На Полис-плаза в обычно шумном Оперативном центре наступила гробовая тишина – все ожидали, какими окажутся последствия только что совершившегося у них на глазах убийства. Какая из квантовых теорий окажется правильной?

Может быть, вообще ничего не произойдет, и ограничится только смертью пикси.

– ОК, – сказал Трабл Келп после долгого напряженного молчания. – Продолжаем работать. Как скоро народу можно будет выбираться из берлог?

Фоули лихорадочно просчитывал что-то на компьютере, как вдруг его экран раскололся на кусочки, и из него в комнату заструился зеленоватый газ.

– Ухватитесь за что-нибудь, – посоветовал кентавр. – Начинается.

Атлантида

Опал Кобой показалось, что она умерла, и это было странное ощущение, тревожное.

«Вот на что это похоже, – подумала она. – Но ничего, я уверена, что справлюсь».

Ноющая боль вскоре сменилась бурным восторгом, когда Опал представила, кем она становится.

«Наконец я трансформируюсь. Вылезаю из своего кокона самым могущественным существом на всей планете. Теперь никто не сможет встать у меня на пути».

Все это звучало весьма мелодраматично, но Опал решила, что, учитывая все обстоятельства, ее будущие биографы смогут описать этот момент именно так, как нужно.

Пикси не допускала мысли о том, что ее теория парадокса времени может просто оказаться ложной, и она застрянет в ядерном реакторе, убив перед этим свою единственную союзницу.

«Я чувствую пощипывание, – подумала она. – Начинается».

Пощипывание перешло в неприятное жжение у основания черепа, которое быстро распространилось и охватило всю голову Опал раскаленными клещами. Теперь Опал уже не могла тешить себя мыслями о победе, все ее тело превратилось в клубок страха и боли.

«Я совершила ошибку, – в отчаянии думала она. – Кроме этой боли, я ничего не получу».

Опал завозилась внутри антирадиационного скафандра, сражаясь с мягким сопротивлением пены, колеблемой ее движениями. Боль разливалась по нервной системе, превращаясь из просто непереносимой в не поддающуюся воображению. Последние нити сознания Опал лопались одна за другой, как швартовы судна под натиском урагана.

Опал почувствовала, что к ней возвращается магическая сила, подавляющая оставшуюся в нервных окончаниях боль. Безумная и мстительная пикси сражалась за то, чтобы удержать свою энергию и не быть окончательно разрушенной своей собственной силой. Опал чувствовала, как в атомах ее тела сходят с орбит электроны и спонтанно расщепляются ядра. Ее тело превратилось в сгусток чистой золотистой энергии, переливающейся внутри скафандра Опал и прожигающей каналы в расступавшейся пене, рикошетирующей от стен нейтронной камеры и возвращающейся в помутненное сознание пикси.

«Вот, – думала она. – Вот, начинается мое возрождение, и я творю себя по собственному образу и подобию. Я – своя собственная богиня».

И одним только усилием мысли Опал собрала себя заново. Ее внешность осталась прежней, поскольку пикси не сомневалась в том, что она и так прекрасна. Но сознание Опал раскрылось и расширилось, позволяя новым силам создавать магические мосты между ее нервными клетками.

Она сфокусировалась на древних мантрах черной магии так, чтобы новая магическая сила помогла ей поднять воинов из их вечного покоя. Такая сила была слишком велика для одного тела, и Опал понимала, что должна будет избавиться от него, как только закончит свой побег, иначе атомы ее тела оторвутся и разлетятся в стороны, словно светлячки на ветру.

«Как сложно воссоздавать ногти, – подумала она. – Придется пожертвовать ногтями на руках и ногах».

Волнообразный эффект, возникший после убийства молодой Опал на краю поля, оказался мощнее, чем мог себе вообразить Артемис, хотя в самом деле глагол «вообразить» здесь можно считать неуместным, поскольку Артемис Фаул вообще не имел привычки воображать что-либо. Даже в детстве он никогда не воображал себя скачущим на спине огнедышащего дракона. Артемис всегда предпочитал мысленно представить себе достижимую конкретную цель, а затем неуклонно стремиться к ней.

Его мать, Анджелина, заглянула как-то через плечо восьмилетнего Артемиса и увидела, как он рисует в своей тетрадке.

– Ах, милый, это чудесно! – воскликнула она, очень обрадованная тем, что ее сын наконец-то проявляет интерес к художественному творчеству, хотя нарисованная им картинка и выглядела немного жутковато. – Ты нарисовал гигантского робота, который разрушает город?

– Нет, мама, – вздохнул Артемис. – Это строительный робот, который сооружает лунное убежище.

Мать слегка потрепала сына по волосам – маленькая месть за его вздох – и поинтересовалась, не хочет ли маленький Арти брать уроки у профессионального художника.

Артемис предполагал, что будут большие разрушения от спонтанного выделения энергии из всех материалов, к которым имела отношение Опал, но даже он не предвидел, насколько пропитались вещи Кобой ее энергией, выделенной за те недолгие годы до взятия пикси под стражу. Корпорация «Кобой Индастриз» легально производила массу самых разных вещей, от компонентов оружия до медицинского оборудования. Кроме того, у нее было несколько «теневых» компаний, с помощью которых влияние Кобой распространилось на мир людей и даже в космическое пространство, и последствия от взрыва десятков тысяч этих всевозможных предметов, узлов и компонентов были воистину катастрофическими.

На складах ПП две сотни единиц различного оружия, предназначенные для уничтожения на следующей неделе, расплавились, как шоколадные батончики, а затем начали излучать ослепительный золотистый свет, который сжег все местные кабельные системы, после чего последовал взрыв силой в несколько мегатонн. Реакция деления ядер не началась, но масштаб разрушений был огромен. Склады просто-напросто испарились, и, словно спички, сломались несколько опорных колонн, поддерживавших подземный город.

Хэвен-сити сложился внутрь, и миллионы тонн земной коры рухнули на эльфийскую столицу, ломая защитные барьеры и увеличивая атмосферное давление почти на тысячу процентов. Все, что оказалось под падающими камнями, было мгновенно сплющено в лепешку. Погибли восемьдесят семь жителей, а все имущество и постройки были уничтожены полностью.

Основание Полис-плаза просело, и в образовавшуюся яму рухнули три нижних этажа управления полиции. К счастью, верхние этажи зацепились за вершину ямы крышей, которая удержала их – это спасло многих остававшихся на своих постах офицеров.

Шестьдесят три процента эльфийских автомобилей имели в двигателях произведенные на предприятиях Кобой клапаны, которые взорвались практически одновременно. Этот взрыв был записан видеокамерой на крытой стоянке – камера каким-то чудом уцелела, и впоследствии этот клип несколько лет оставался самым популярным в Подземном Интернете.

Нелегальные лаборатории Кобой много лет продавали устаревшие эльфийские технологии человеческим компаниям – они считались у людей самыми передовыми. Ее маленькие чипы, например, можно было найти почти в любом компьютерном устройстве, выпущенном за последние несколько лет. Их устанавливали в ноутбуках, мобильных телефонах, телевизорах и даже тостерах – теперь все эти устройства взрывались как поставленная на огонь закрытая банка с пивом. В один миг перестало существовать восемьдесят процентов электронных коммуникаций планеты Земля. В мгновение ока человечество было отброшено назад, в век бумажных документов и книг.

Системы жизнеобеспечения выбрасывали шлейф энергии и умирали. Были утеряны драгоценные манускрипты. Банки лопнули, поскольку вся финансовая отчетность за последние пятьдесят лет была уничтожена. Сошли с орбит и сгорели многие спутники, другие, например, космическая станция «Граум II», улетели в открытое пространство, третьи вообще исчезли.

Люди выбегали на улицы, крича в свои омертвевшие мобильные телефоны, словно пытаясь криком оживить их. По всем континентам прокатилась волна грабежей, подобная компьютерным вирусам – а сами компьютерные вирусы умерли вместе со своими носителями. Кредитные карточки превратились просто в кусочки ярко раскрашенного пластика. Парламенты беспрерывно заседали, а люди обвиняли свои правительства в серии невиданных катастроф.

На поверхности Земли появились трещины, из которых вылетал огонь и облака серы. Они били из лопнувших труб, однако люди кричали о том, что наступил Армагеддон. Хаос царил в мире, а сёрвайвелисты – участники движения за выживание – лихорадочно снимали кожаные чехлы со своих арбалетов.

Первая стадия плана Опал была завершена.