Текст книги "Пип!"

Автор книги: Йоке ван Леувен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

23

Они доехали на автобусе до конца города, а дальше пошли пешком в направлении Ветвистого Леса.

Город и сам толком не знал, где он кончается. У него были очень неровные края, с бахромой.

По пути Варре то и дело разглядывал небо в бинокль. Но увидел он только птиц, кучевые облака и самолет, летевший в Африку. Время от времени путешественники проверяли, не видно ли чего-нибудь под кустом или на дереве.

Какое широкое здесь было небо. Как бесконечно много здесь было деревьев и кустов. И как далеко можно было идти на юго-юго-запад. Так что к лесу они пришли только под вечер.

Дневное тепло застряло в ветках деревьев. Спасатель опустил на землю свой груз. Спина у него была вся мокрая от пота. Все сели в ямку, по размеру как раз подходившую для четверых, и развернули бутерброды. Одни были толсто намазаны шоколадной пастой, другие – с ветчиной.

Спасатель, Тине, Варре и Лутье съели половину бутербродов. Лутье рассказала все, что знала о песчаных почвах. Варре – о шилоклювках и серпоклювках. Спасатель – о том, какое возникает приятное чувство, когда кого-нибудь спасешь, и как долго оно в человеке сидит, прежде чем исчезнуть. А Чине спела песню, которую узнала от своей мамы. Песенка была очень старая:

 
Биба, Бобы с Бубой дочка
Шла в сапожках и чулочках,
И в пальтишке на застежках,
Узковатом ей немножко.
Поскользнулась на дорожке,
Отлетели все застежки,
Порвала себе чулочки Биба,
Бобы с Бубой дочка.
 

Так все вместе и сидели, пока не начали слипаться глаза.

Было решено ночевать в ямке. Первым будет стоять настороже Варре, потом Тине, а потом Спасатель. И только Лутье будет спать всю ночь, не просыпаясь.

Все сказали друг другу «спокойной ночи», и «спите сладко», и «приятных сновидений». Один Варре остался сидеть, прислушиваясь к лесу. Вокруг что-то шуршало и шелестело. Луна напоминала большое яйцо. У деревьев были странные лица.

Варре нечаянно задремал и не разбудил Тине. Ему снилось, что он здесь же, в лесу. То и дело ему чудилось, что он видит Птишку. Всякий раз оказывалось, что это почти Птишка, или приблизительноПтишка, или отчастиПтишка, но всегда не совсем она.

И вдруг Варре увидел, что к нему летит настоящая Птишка. Ом вскочил и закричал: «Я нашел ее!» Но за этой Птишкой летела другая, а рядом с ней еще одна, и еще, и еще, и еще.

«Какая же из вас настоящая? – закричал Варре. – Птишка должна быть только одна, и это я ее нашел под кустом, только я один!»

Варре проснулся. Низкое солнце пыталось пробиться через ветки. Птицы пели о том, что настало утро.

«Я ее потерял, – подумал Варре. – Только я один».

Варре забрался в яму. Тот, кто рядом, может успокоить лучше, чем тот, кого рядом нет. Он прижался к Тине и заснул.

24

В го утро, когда Спасатель во второй раз высунул голову из чердачного окна, Птишка слетела с водосточного желоба. Ей не понравилось, что вокруг столько шума. Она полетела над городом в юго-юго-западном направлении и опустилась на землю в Ветвистом Лесу.

Там она заснула на расстоянии пятидесяти пяти деревьев от нашей компании. По этого никто не знал. А если ты не знаешь, где именно находится кто-то другой, то неважно, близко он или далеко.

Проснувшись на следующее утро, Птишка стала летать кругами над лесом. Она пролетала даже над ямкой, в которой спали Варре, Тине, Лутье и Спасатель. Но ямку она не увидела. На деревьях зеленело несметное множество листьев, и ямка была где-то под ними.

Птишка играла сама с собой в игру «прыгни с дерева на дерево».

Потом она играла в игру «съешь паука с закрытыми глазами» и кувыркалась в воздухе через голову. Оказавшись у края Ветвистого Леса, она увидела среди полей сверкающую полоску. Это был чистый ручей. Птишка приземлилась прямо посередине ручья, и он сразу забурлил у ее ножек. Она бултыхалась, и плескалась, и брызгалась в ручье несколько часов. Голубая пелеринка совсем вымокла и стала тяжелой. Пуговка выскочила из петли. Пелеринка соскользнула с крылышек в воду и зацепилась за камень. Теперь уже камень был одет в пелеринку.

Но Птишка не обратила на это внимания. Ей надо было успеть напиться, наесться и наиграться, прежде чем кончится день. Она улетела только с приближением сумерек.

Она летела вдоль сверкающего ручья, пока не увидела под собой большой каменный дом. В доме было много окон, небольших окон, и все были открыты. Птишка спустилась на крышу и села, прислонясь спиной к трубе.

С одной стороны дома она увидела идущих людей. С другой стороны никого не было. Птишка выбрала спокойную сторону и спустилась еще немножко пониже, поближе к верхнему этажу. Заглянула в окно. Никого. Она увидела комнатку с кроватью, шкафом и стулом. Птишка долетела до кровати и легла. Кровать была мягкой и уютной. Вечер тоже. Птишка посмотрела в окно на небо. Становилось все темнее и темнее. Мимо лица луны проскользнуло маленькое заблудившееся облачко.

Время от времени в коридоре, совсем близко, слышались шаги, но в комнату никто не входил. Всю ночь. Никто в этом большущем доме так и не узнал, что Птишка нашла тут себе гнездышко. Едва наступило утро следующего дня, она улетела прочь. Весь день она опять играла в ручье, ела, пила, подставляла солнцу личико. А в сумерках опять прилетела в ту же комнату, чтобы сладко поспать.

25

Лутье проснулась первой и побежала к самому симпатичному дереву, чтобы за ним пописать. По земле как раз полз жучок, который, увы, погиб во время наводнения. Когда Лутье вернулась, никто уже не спал.

– Мы не дежурили, – сказали они. – Мы все проспали.

За ночь они замерзли, у них затекли руки и ноги, и им больше всего хотелось принять теплый душ или пенную ванну с экстрактом сосновой хвои.

Они неспешно позавтракали бутербродами и выпили по глоточку лимонада.

Вокруг простирался огромный мир. Казалось, в таком грандиозном пространстве невозможно найти то маленькое, что они искали, каким бы важным оно для них ни было.

Варре, Тине, Спасатель и Лутье решили хорошенько осмотреть все деревья в лесу, от корней до макушки. А также землю у корней и небо над макушкой. Работы было достаточно, хватит на целый день.

Чего только они не нашли!

Неудачное гнездо.

Заблудившуюся собачку.

Камень необыкновенной формы.

Заросший травой башмак.

Газетное объявление.

Несколько нежных перышек.

– Может быть, это ее перышки, – сказала Тине с надеждой.

Немного дальше они нашли еще несколько перышек. Мысленно провели прямую линию. Она начиналась у первых перышек, проходила через другие и потом уходила в бесконечную даль. Вот они и двинулись по этой линии в сторону бесконечной дали.

Когда уже начало смеркаться, они вышли из леса и вскоре пересекли ручей, в котором весь день плескалась Птишка.

– Ух ты, – воскликнула Тине, – наконец-то я могу хоть немножко помыться.

Она сняла туфли и чулки и осторожно ступила на гладкие камни.

– Уф, – вздохнула она с облегчением, – уф, уф…

Но тут она увидела чуть ниже по течению что-то голубое. Сначала подумала, что это, может быть, полотенце, которое ей очень пригодится. Но голубой цвет был в точности голубым цветом пелеринки, которую Тине сама шила.

– Птишка! – закричала Тине. – Вон там! Там лежит Птишка!

Остальные побежали по берегу, а Тине еще бултыхалась в воде.

– Подождите меня! – кричала она.

Они думали, что в воде лежит сама Птишка, но оказалось, что это камень. Камень в голубой пелеринке.

Они молча смотрели на камень. Тине взяла пелеринку, осмотрела ее внимательно и прижала к груди.

Лутье тоже ее узнала. И Спасатель помнил совершенно точно, что девочка на водосточном желобе была одета именно в такое платьице.

Варре понял, о чем задумалась Тине.

– Нет, не может быть, – сказал он. – Этот ручей слишком мелкий, чтобы в нем утонуть. Она сняла пелеринку, потому что та ей мешала.

– Но ей же не дотянуться до пуговицы?

– Может быть, пуговица сама выскочила из петли, – сказал Варре. – Если тот, у кого на одежде пуговицы, очень много прыгает и скачет, то пуговицы тоже скачут сами по себе. Такое бывает.

– Но не исключено, что все же придется кого-то спасать, – сказал Спасатель.

Он предложил пройти вниз по ручью и посмотреть, нет ли в нем кого.

Темнело очень быстро, но луна освещала им путь. У луны было озабоченное выражение лица, но у нее всегда так.

Спасатель снова испугался, что найдет обглоданные кости съеденного ребенка. Ведь хищные птицы не едят голубых пелеринок. Возможно, они сначала снимают пелеринку с жертвы, как шкурку с апельсина.

Тине очень хотелось верить тому, что сказал Варре. Но в голову ей то и дело закрадывались всякие другие мысли. Например, что Птишку поймали и теперь набивают опилками, чтобы сделать из нее чучело и дорого продать в Кунсткамеру.

Лутье думала, что Птишка, возможно, ступила на черную плитку в тротуаре и упала в страшный подвал, где у нее ощипали все крылышки, причем без наркоза.

А Варре думал так: птицы не любят одежду на пуговицах. Вот не любят, и все тут.

26

Рядом с ручьем стоял большой дом с множеством маленьких окошек. В него вела высокая дверь, над которой было написано: «Санатель „Ручеек“».

– Санатель, – сказала Тине, – интересно, что это такое?

– Думаю, ударение падает на последний слог, «санат е ль», – сказал спасатель. – Думаю, это что-то вроде отеля. Или санатория. Предлагаю здесь остановиться, чтобы поесть и поспать, я заплачу за всех. Ведь покой может оказаться для нас спасительным.

Перед дверью лежал огромный коврик для ног.

На нем было написано: «Добро пожаловать».

– Нас приглашают войти, – сказала Тине. – Это очень приятно.

И они вошли в дом.

В холле за стойкой была молодая женщина.

– Здесь можно переночевать? – спросил Спасатель.

– Разумеется, – ответила женщина. – Здесь всех накормят и уложат спать. А отчего вы так устали?

– Оттого что давно уже ходим и ведем поиски. Мы проголодались и очень волнуемся.

– Ах вы волнуетесь?

– Да, – сказала Тине, – но мы не можем рассказать, в чем дело.

– Понимаю, – сказала женщина приветливо. – Ваша проблема в том, что у вас не получается рассказать, в чем дело?

– Да нет же, – сказал Варре. – Мы можем рассказать, только это должно оставаться в тайне, это наша общая тайна.

– Не беспокойтесь, – сказала женщина, – можете ничего не скрывать, нас ничем не удивишь.

– Понимаете, – начал Варре, – это пелеринка одной почти-девочки. Но вообще-то она птичка, потому что вместо рук у нее крылышки. Моя жена очень хочет с ней попрощаться. И нам важно знать, не видел ли ее кто-нибудь и все ли с ней в порядке.

– Ясно, – сказала женщина. – Идемте.

И повела их по розовому коридору. На стенах висели групповые фотографии. Сразу бросалось в глаза, что людям на них было хорошо вместе.

Потом они пошли по желтому коридору. Там на стенах висели рисунки.

В голубом коридоре им навстречу попался тощий человек.

– Добро пожаловать, – сказал человек, совсем как коврик у входа. – Проходите в гостиную. Мы с вами сейчас побеседуем.

Женщина хотела уже вернуться к своей стойке в холле, но Спасатель задал ей еще один вопрос.

– Почему над входом в гостиницу написано не просто «отель», а «санатель», у вас что, было слишком много букв?

– Понимаете ли, у нас тут не обыкновенный отель, – сказала женщина. – У нас тут отель-санаторий, где можно подлечиться. Здесь останавливаются люди, которые, как и вы, очень от чего-то устали. А мы помогаем им отдохнуть.

– И от чего же они устали?

– У каждого свое, – сказала женщина. – Например, у кого-то не получается сказать что-то, хотя он хочет это сказать. Другой все время боится, что его ждет неудача, за что бы он ни взялся, и поэтому вообще ни за что не берется. Третий все время думает о том, о чем лучше не думать.

– Например, о чем?

– Ну, например, эээ, например, о том, что на свете бывают летающие девочки. Потому что летающих девочек не бывает.

27

В гостиной все было голубым: столы, стулья, стены, ковер, лампы. И посреди этой голубой обстановки сидело десять человек, игравших в карты или читавших газеты.

Варре, Тине, Лутье и Спасатель сели за один из голубых столов. Им принесли суп и хлеб. В каждой тарелке плавало по одной-единственной фрикадельке. Лутье оставила ее напоследок.

В гостиную вошел мальчик. Того же роста, что и Лутье, только более худой, и волосы короче. На нем была пижама, он пришел сказать «спокойной ночи». Он сказал «спокойной ночи» всем, кто сидел в комнате. Некоторые отвечали ему: «Хороших тебе сновидений». Другие говорили: «Смотри, не думай о призраках». А третьи ничего не говорили. Им неохота было разговаривать.

Мальчик подошел к Лутье.

– Спокиночи, – сказал он.

Лутье сначала дожевала свою фрикадельку. А потом ответила:

– Привет. Я Лутье. А ты кто?

– Я Бор, – сказал мальчик так, будто выпустил отрыжку.

К ним подошел тот же тощий человек, который встретил их в голубом коридоре. Положил руку Бору на плечо.

– Проводи эту девочку в комнату рядом с твоей, – сказал он. – Пусть она там переночует.

Бор побрел по коридору, а Лутье за ним. У него была очень красивая пижама, с веселыми словами на спине.

– Как вы здесь оказались?

– Шли мимо и захотели поесть и поспать.

– Да, но почему именно здесь?

– Да просто так.

– А с тобой не случается, что ты думаешь о чем-нибудь, о чем лучше не думать?

– Я думаю много о чем, – сказала Лутье. – О вещах, которые намного больше моей головы. Я, например, могу подумать о высоченной горе размером с целую страну. Или вообще обо всем мире. Я могу подумать даже о том, что еще больше и еще дальше, чем мир.

– Это очень далеко, – сказал Бор.

– А ты о чем думаешь?

– Я думаю о духах и призраках, – сказал Бор. – Я о них нарочно думаю. Говорят, их не существует. Но они существуют именно благодаря тому, что их нет, потому что они бесплотны и сделаны из того, чего нет. Я могу их себе придумывать, когда и сколько захочу. А иногда я думаю о них, даже когда не хочу. Мне иногда кажется, что призрак может выползти из дырочки в раковине.

Особенно когда почистишь зубы голубой пастой, а потом выплюнешь в дырочку. С белой пастой такого не происходит.

Или, например, когда ночью хочется в уборную, то я думаю, что призрак вылезет из унитаза, как раз когда я на него сяду. Тогда надо срочно спустить воду.

И еще я думаю, что он прячется у меня под кроватью. Сначала он совсем малюсенький, а потом вырастает и поднимает кровать к самому потолку, так что мне из нее не вылезти. А когда светает, он опять уменьшается и кровать бухается обратно на пол.

А один призрак так похож на занавеску, что сначала думаешь: вон развевается занавеска. По на самом деле это призрак, который хочет вырваться, а вторая половина занавески кричит ему: «Успокойся ты наконец, не мешай мне висеть спокойно».

И еще иногда в темноте слышится постукивание. Это Стучащий Дух, который сидит в трубе центрального отопления. Он может добраться до батареи, отвернуть кран и выбраться в комнату, не издав ни звука.

– Ого, – сказала Лутье, – а я и не знала, что такое бывает.

– Да я этого тоже не знаю наверняка, – сказал Бор, – но я так думаю. Только не рассказывай никому, потому что мне не разрешают об этом думать. Обещаешь?

– Обещаю, – сказала Лутье. – А я вообще-то хочу думать, что я птичка, потому что у меня есть одна такая знакомая. Я думаю, что я птичка, и становлюсь птичкой.

– Отлично, – сказал Бор. – Теперь я знаю, что ты думаешь. А вот твоя комната.

28

В голубой гостиной тощий человек подсел к Варре с Тине и Спасателю.

– Ну вот, – сказал он. – Как вам понравился обед?

– Очень вкусно, – сказал Спасатель. – А что нам еще дадут?

– Сначала расскажите мне, что это у вас за мысли, от которых вы хотите избавиться.

– Сейчас у меня только такие мысли, от которых я совершенно не хочу избавиться, – сказала Тине. – А именно, о том, что я хочу принять душ и лечь в мягкую кроватку. Вот какие мысли сейчас занимаю! – мою голову, и это приятные мысли.

– Женщина в холле сказала нам, что здесь можно переночевать, – сказал Варре, – но я начинаю думать, что нам здесь все же не место. Это явно не обычная гостиница.

– Так вот, значит, что вы думаете, – сказал тощий человек понимающе.

– Да, – сказал Варре. – Нам нужно всего лишь отдохнуть после долгого трудного дня. Нас действительно иногда посещают беспокойные мысли, но потом всегда выясняется, что они были напрасны. Так что мы здесь не по адресу.

– Да, вы попали не в то отделение, – сказал тощий человек. – Идемте.

И они снова вышли в голубой коридор.

– А как же Лутье? – спросила Тине.

– У нее прекрасная комната, и я о ней позабочусь, – сказал тощий человек вкрадчиво.

Теперь они шли по желтому коридору.

– Почему здесь все желтое? – спросила Тине.

– Потому что это желтое отделение, – ответил тощий человек. – По цвету стен это сразу видно. Здесь восстанавливают силы люди, которые очень устали, оттого что у них не получается высказать свои мысли.

– Как-как? – сказала Тине. – Можно я взгляну одним глазком?

Тине открыла желтую дверь желтой гостиной и просунула голову за дверь. Она немного покраснела, потому что столкнулась нос к носу с другой женщиной.

– Я только на минутку заглянула, – сказала Тине.

– Это вы так говорите, – сказала женщина сердито, – на самом деле, пожалуй, все-таки, так вот я вам сейчас, видите ли!

Тут же рядом появился какой-то господин.

– Радикально! – воскликнул он. – Без репрезентативности консенсус индифферентен, а касательно легитимности это конверсия!

Тине снова прикрыла дверь.

– Ни слова не понимаю из того, что они говорят, – сказала она. – Но они явно сердятся.

– Да, вот потому-то им и надо отдохнуть, – сказал тощий человек. – Они хотят что-то сказать, но не получается.

Тине какое-то время шла молча. Они добрались до конца желтого коридора и свернули в зеленый.

– А здесь кто живет? – спросила Тине.

– Здесь находятся люди, которые постоянно думают о том, что их ждет неудача, – ответил тощий человек. – Мы пытаемся их исцелить. Мы твердим им дни напролет: «Вот здорово!», или «Продолжайте в том же духе», или «Вот это да!», или «У вас все выйдет, вот увидите!» и тому подобное.

– Это я понимаю, – сказал Спасатель, – со мной недавно тоже такое было, когда я не смог спасти человека. Пойду-ка погляжу.

Он вошел через зеленую дверь в зеленую гостиную. Там сидело человек пятнадцать. Все они хотели что-то сделать, но не решались.

Спасатель присел на корточки рядом с мальчиком на табуретке.

– Привет, – сказал он. – Ну как, идешь на поправку?

– Нет, – сказал мальчик. – У меня все всегда ломается. Все.

– Жалко, – сказал Спасатель. – Но что именно ты хотел бы сделать, чтобы это получилось у тебя целым?

– Я хочу сделать что-нибудь такое, о чем мечтает весь мир, – сказал мальчик, – но у меня никогда ничего не получается.

– Ты просто слишком много хочешь, – сказал Спасатель. – Может быть, лучше начать с того, о чем мечтает один человек? И этим человеком буду я. И я подожду, пока ты для меня что-нибудь сделаешь. Договорились?

– Но я заранее знаю, что у меня не получится, – сказал мальчик. – Я так боюсь, что опять все сломаю.

– Некоторые вещи хороши и в сломанном виде, – сказал Спасатель. – Сломанное печенье не менее вкусно, чем целое. Преломленный луч солнца становится еще красивее. На свете есть очень много произведений искусства, у которых отломаны детали. Иногда они знамениты именно тем, что у них чего-то не хватает.

– Да, правда, – сказал мальчик.

Спасатель пообещал зайти позже, надеясь, что мальчик действительно сделает что-нибудь целое.

Когда Спасатель вернулся в коридор, он выглядел так, словно ему что-то удалось. У него было то же чувство, что и после спасения людей, и эго чувство он хотел хранить в своей душе как можно дольше.

Они пришли в розовый коридор. Тощий человек открыл две комнаты, одну для Спасателя, вторую для Варре с Типе. В темноте не было видно, хороший ли тут вид из окна. Тощий человек сказал, что очень хороший, поэтому оставалось только поверить ему. Всем троим он выдал тапочки.

– Вот, наденьте, – сказал он. – Здесь полагается ходить в тапочках. На уличной обуви много уличной грязи.

Они надели тапочки, которые оказались необыкновенно большими и мягкими. Походка у наших друзей стала будто у клоунов.

– Теперь я отведу вас в гостиную, – сказал тощий человек.

– Я бы хотела помыться и лечь спать, – сказала Тине.

– Вам еще принесут попить, – сказал тощий человек.

– Да, но ведь вы же поняли, что мы не туда попали и нам здесь не место? – сказал Варре.

– Да, мы это знаем, – сказал тощий человек. – Мы знаем, что вы так думаете.

Он открыл розовую дверь розовой гостиной и тихонько втолкнул их туда.

К ним сразу же подошло человек пятнадцать, самых разных с виду, – большие и маленькие, толстые и тонкие, старые и молодые. Они смотрели на наших путешественников так, словно были их старинными приятелями, хотя виделись они впервые.

– Какая радость, что вы пришли! – кричали они. – С вами здесь станет еще веселее и лучше, чем было без вас!

Они обнимали Варре с Тине и Спасателя, гладили их по головам и поцеловали каждого по пять раз. В левую щеку, в правую, еще раз в левую, еще раз в правую, и снова в левую.

От испуга трое друзей боялись пошевелиться.

– Мы остановились в этой гостинице только для того, чтобы поесть и переночевать, – сказал Спасатель.

– Нам здесь совершенно не место! – воскликнул Варре.

– Да, – сказал один из незнакомых людей сочувственно, – нам это знакомо. Э го тяжелое ощущение. У нас оно тоже было. Но вы сами увидите, как быстро вы от него избавитесь в нашей компании. Мы поможем вам почувствовать, что вы и мы – одно целое. Вы чудесные люди, и вместе нам будет хорошо!

И снова начались объятия и поцелуи.

«Я устал», – подумал Варре.

«Я хочу в душ», – подумала Тине.

А Спасатель на всякий случай ничего не подумал.