Текст книги "Цитатник бегемота"

Автор книги: Ярослав Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Слева же было вообще что-то непонятное: не то пруд, не то океан, в нем черви, змеи и рыбы; кости, металлические решетки, невнятный хлам и мусор, и все это только черно-красное.

Ошеломленный Иван отступил от стены, попытавшись охватить все одним взглядом. Получилась сплошная каша из которой выпирали то чей-то вытаращенный глаз, то вывихнутая нога, то высунутый дразняще черный язык.

Оказалось также, что на стене осталось много свободного пространства, точно жуткие персонажи полоумной картины готовы принять в свою компанию еще кого-нибудь из желающих присоединиться к ним.

Иван бывал как-то в Испании, ходил в Мадриде – по заданию, конечно, – в Музей Прадо и видел там случайно работы Босха. Увиденное здесь было в чем-то похоже на то, что изображал великий мастер, но там была именно гениальная живопись, а здесь, при всем пугающем реализме и навязчивой дидактичности изображенного, создавалось впечатление чего-то неприятного и к живописи, да и к любому искусству вообще, отношения абсолютно не имеющего.

Ивану стало совсем противно, и даже неясная тревога почти пропала.

Тут со двора раздался грохот падающей решетки, сердитое конское ржание и что-то вроде невнятных матюгов. Иван поспешно выскочил наружу.

Посередь двора, тяжело ворочаясь в седле, потрясая обнаженным мечом и грязно ругаясь в сторону захлопнувшихся ворот, на огромном гнедом коне восседал рыцарь в блестящих доспехах. Иванов жеребец флегматично стоял в сторонке, глядя куда-то вбок.

Дверь за спиной Ивана захлопнулась с громким стуком. Неизвестный рыцарь повернулся в седле.

– А-а! – зарычал он, взмахнув мечом. – Ты, что ли, любезный сэр, будешь хозяин этого замка?! Что же это ты завел за порядки – запирать приезжих без их на то разрешения?!.

– Успокойся, доблестный рыцарь, – сказал Иван, вкладывая меч в ножны. Он подошел к своему коню, снял с головы порядком надоевший шлем, повесил его на луку седла и откинул кольчужный капюшончик. – Похоже, что я, как и ты, попал в непонятную и странную ловушку.

– Да? – слегка остыл приезжий. Он помедлил, настороженно зыркая глазами по сторонам, но, увидев, что Иван не проявляет никакой агрессивности, и не обнаружив других потенциальных врагов, поколебался и тоже сунул меч в ножны.

– А что же с тобой приключилось, любезный сэр? Прости, не знаю твоего имени…

– Можешь звать меня сэр… э-э… Иан, – сказал Иван.

– Странное имя для рыцаря, – усомнился приезжий. – Ивейн – знаю, а вот Иан… Ты, видать издалека?

– Очень, – кивнул Иван.

– Меня же зовут сэром Ричардом, – величественно произнес приезжий.

– Ну да? – не поверил Иван. – Так ты король, что ли?

– Какой король? – удивился сэр Ричард.

– Ну как же, этот… как его… а! Плантагенет, вот.

– Не знаю я никаких таких Платонов-Планктонов, – недовольно произнес рыцарь. – И я вовсе не король.

– Ну, может, какой другой Ричард еще есть где…

– Нету других, – с достоинством сказал рыцарь. – Один я… Мой девиз всегда таков: «Больше дела, меньше слов»! А твой?

– Э-э… «Я вернусь!», – ляпнул Иван первое, что пришло в голову.

– О-о. – уважительно протянул сэр Ричард. – Сильно сказано. Надо будет запомнить… Так что же с тобой приключилось, любезный сэр Иан?

– Да ехал я мимо, – сказал Иван, – конь мой устал, вот я и решил заглянуть в этот замок, ведь он казался таким чистым и гостеприимным, что такому рыцарю, как я, уж наверное, не отказали бы в приеме. Я крикнул, ворота открылись, я заехал сюда – они захлопнулись, и вот уже битых два часа я торчу здесь, как тополь на Пиккадилли, в полном одиночестве.

– То есть как это – в полном одиночестве? – не понял о сэр Ричард. – Здесь что, никого нет?

– Никогошеньки, – подтвердил Иван.

– А кто же открывал и закрывал ворота?

– Не знаю, – сказал Иван. – Я обошел весь замок – ни души здесь нет. И кстати, посмотри на ворота – они заперты изнутри, и весьма надежно, а ведь ты, доблестный сэр Ричард, наверняка никого сейчас не видел.

Рыцарь повернул голову и внимательно изучил злосчастные ворота. Вид у него сделался озадаченный.

– Что же здесь происходит? – спросил он, понизив голос. – Колдовство?.,

– Может быть, – задумчиво произнес Иван. – Но с какой целью?

Сэр Ричард многозначительно покачал головой, с грохотом и лязгом слез со своего коня, снял шлем и подошел к Ивану. У него был квадратный плохо выбритый подбородок, длинные грязные черные волосы, черные же здоровенные усищи и синие наивные глаза.

Ростом он был с Ивана, но в плечах поуже.

– Сэр Иан, – начал сэр Ричард, – я вижу, ты добрый рыцарь… но все же скажи – как ты относишься к королю Артуру?

– Прекрасно, – не задумываясь, сказал Иван. – Собственно, я к нему и еду – с особым поручением.

– Эго очень хорошо! – просиял сэр Ричард. – Да будет тебе известно, что я – один из самых преданных слуг его величества. Вместе мы участвовали во многих походах и сражениях, но это было так давно…

Сказавши это, он так протяжно и печально вздохнул, что Иван встревоженно на него посмотрел.

– Так вот, – понизив голос до степени полной конфиденциальности, продолжал соратник короля, – с недавних пор не все ладно стало в нашем королевстве. Словно кто Заколдовал нашего короля. Он мечется, не знает, куда себя деть, пьянствует с друзьями, игру какую-то они придумали – похоже на кости, только сами костяшки плоские и очки обозначены с одной стороны. Целыми днями за круглым столом прилежно в игру эту стучали. Грохот стоял – стены тряслись!.. Еще музыканта нашли себе какого-то глухого – он им все на старом разбитом таком клавесине аккомпанировал…

Рыцарь умолк. Лицо у него сделалось страдальческое.

– Потом это прошло, – вздохнув, заговорил он снова, – но королю начали мерещиться призраки: и бегал он в помраченном рассудке, крича, что муж матери его убил отца его и что призрак отца сам явился к нему и все это рассказал… хотя давно известно, что первый муж его матери умер за три часа до зачатия Артура, а славный король Утер Пендрагон тоже давно скончался.

Сэр Ричард сокрушенно покачал головой.

– Потом призраки пропали, – продолжал он свой печальный рассказ, – но король все равно ссорился со своими домашними. С Морганой у него всегда были не очень хорошие отношения, но сейчас они испортились напрочь. Так что не исключено, – он заговорил почти шепотом, – что она, Моргана то есть, задумала что-то серьезное против короля. Не зря у нее появились такие странные знакомые… Хотя чудачества Артура мешают многим. Вот сейчас, к примеру, – разругался в дым с королевой Джиневерой: приснилась ему какая-то девица, королева Гунда, что ли, так он по ней сохнет, найти хочет, в дальние страны отправиться. Совсем обалдел. Ходит по Камелоту сам не свой, бормочет чего-то себе под нос, никто его понять не может. Правда, некоторые говорят, что он просто притворяется, но зачем – пока никто не знает…

– Пьет, наверное, много, – сочувственно сказал Иван. – Чертики по углам ему еще не мерещатся?

– Насчет чертиков – не знаю, – ответил сэр Ричард, – но вот недавно крысу какую-то гонял… ковер насквозь мечом проткнул. Хороший ковер был, дорогой очень. И его испортил, и соглядатай там, как на грех, оказался – так он и его вместе с ковром. Насквозь.

– А! Тогда все ясно. Скоро с черепами начнет разговаривать… но это пройдет, – сказал Иван. – Развлечься бы ему надо. В поход сходить, что ли, за море съездить…

Сэр Ричард посмотрел на него недоуменно.

– Как это? – спросил он. – Что ты говоришь, рыцарь? Куда это с острова можно уехать?..

– Ну, – смешался Иван, поняв, что ляпнул что-то не то, – не знаю…

– Ты, наверное, пошутил, – с облегчением произнес сэр Ричард. – Ха-ха… славная шутка – уехать с острова… Мы уже свое отъездили…

Он снова вздохнул – пуще прежнего.

– А раньше-то бывало, – мечтательно протянул он. – Чуть что– и сразу за море… Какие походы были! Какие сражения… А здесь – скукотища беспросветная.

Иван не все понял в его речи, но пока решил воздержаться от расспросов.

– Понятно, – сказал он. – Ладно. Колдовство тут замешано или нет, все равно – пора убираться отсюда.

– Погоди, сэр Иан, – запротестовал сэр Ричард. – Надо осмотреться, как тут и что, может, поживиться чем удастся… Очень еще жрать охота.

– Н-да, – усмехнулся Иван. – Насчет пожрать – это ты попал по адресу.

– Правда? – У сэра Ричарда загорелись глаза. – Где можно пожрать?

– Да здесь, в замке, – неохотно сказал Иван. – Только я бы на твоем месте…

Он не договорил. Сэр Ричард без лишних слов отстранил его с дороги, взбежал по ступенькам на крыльцо, открыл дверь и замер на пороге.

– Вот это да!.. – выдохнул он восхищенно.

– Эй, сэр Ричард, подожди-ка, – предостерегающе начал Иван и направился вслед за рыцарем. – Сам же говоришь – колдовство…

Но сэр Ричард его не слушал, медленно направляясь к столу. Глаза его восхищенно горели.

– Сколько еды! – в восторге произнес он. – Вот это да! И все – мое!..

– Да шут с ней, с едой этой, – с неудовольствием сказал Иван, наблюдая за тем, как сэр Ричард уселся за стол и без долгих предисловий принялся уписывать за обе щеки. – Пойдем отсюда…

Он осекся. Откуда-то явственно донесся переливчатый женский смех. Измазанный по уши в каком-то соусе сэр ричард поднял голову. Иван взялся за меч.

– Женщины! – в восторге сказал сэр Ричард. – Потом будут и женщины!..

Он с хрустом разгрыз мозговую кость, вытащенную им из горячей кастрюли, и активно заработал крепкими желтыми зубами. Глаза его прямо сияли, на испачканном едой лице было написано наслаждение.

– Не уйду отсюда, – невнятно проговорил он, – пока все не съем, не уйду из этого рая!..

– Какого рая?! – взбешенно крикнул Иван. – Где ты видишь рай в этом хлеву?!

Сэр Ричард перестал жевать и посмотрел на Ивана. Глаза его были безумны, с подбородка свисала макаронина.

– Не уйду, – произнес он, и в голосе его послышалось рычание голодного зверя. – И я убью тебя, если ты мне помешаешь.

Иван сделал шаг вперед: ему все же не хотелось оставлять дурака на верную, по его мнению, погибель.

Сэр Ричард отбросил кость, вскочил и выхватил меч.

– Не подходи! – взвизгнул он. Глаза у него были совершенно сумасшедшими. – Мое! Все мое!..

Иван крепче стиснул рукоять меча. Некоторое время он смотрел на нехорошо изменившегося сэра Ричарда, который присел, выставив меч перед собой и страшно оскалив эубы. Теперь глаза рыцаря стали светиться красным.

– Ну и хрен с тобой, – плюнул в сердцах Иван и шаг-л к двери.

«Рай, – подумал он раздраженно, – что ж, может быть, ты здесь действительно нашел свой рай…»

Он остановился, уловив красноватый – такой же, как в глазах сэра Ричарда, – отблеск на стене, присмотрелся, еще раз оглянулся на рыцаря, хотел было что-то сказать, но махнул рукой; снова плюнул и вышел вон. На душе было муторно.

Иван настолько был зол на себя, на дурацкий замок, на не умевших соблюдать здоровую диету меченосцев, что прямиком направился к воротам, на ходу вытаскивая из ножен Эскалибур.

Он рубанул по запорам мечом – клинок легко перерубил их, только жалобно звенькнуло железо, – и что было мочи пнул ворота ногой. Они тут же с шумом и обрушились, подняв тучи невесть откуда взявшейся пыли. Покривившуюся решетку Иван ликвидировал двумя взмахами меча.

Потом он таким же незатейливым макаром обрубил цепи, удерживавшие мост, вскочил на коня, пришпорил его и через пару минут уже ехал по изумрудной травке, направляясь в сторону идиллического вида фруктовой рощи.

Уже подъехав к ней, он услышал за спиной глухой рокот и почувствовал, как под ногами слегка затряслась земля. Обернувшись, он увидел, как загадочный нехороший замок задрожал, меняя свои очертания, морщась и сминаясь, осел, помедлил миг и с шумом провалился сквозь землю.

Почва под ногами дрогнула еще раз, пошла волнами и через несколько секунд, успокоившись, замерла. Всей фортеции вместе со рвом и след простыл.

Иван неодобрительно покачал головой и по тропинке въехал под сень дерев.

Он ехал не спеша, погрузившись в раздумья. Потом что-то стукнуло его по голове, упав сверху.

Иван поднял голову и тут же получил по ней снова.

Ругнувшись, он присмотрелся и понял, что это были яблоки, упавшие с дерева. И дерево, с которого плоды свалились, было осиной.

Иван с удивлением огляделся: фруктовая роща оказалась при ближайшем рассмотрении весьма своеобразной: из плодов здесь имелись лишь яблоки всевозможных сортов и размеров, зато росли они не только на собственно яблонях, но и на елях, дубах, кленах… и на осинах тоже.

Иван почесал ушибленную макушку. Он был без шлема, и длинные его волосы свободно развевались по ветру… а когда это его волосы успели стать такими длинными?.. Иван потрогал затылок. Ого! Как будто не был в парикмахерской лет десять.

Иван, который признавал только короткую стрижку, разозлился. «Кто его знает, – мрачно подумал он, – сколько я не стригся. Может, неделю, может, месяц, может, тысячу лет. Или две тысячи…»

Он поехал дальше, по-прежнему не спеша и предаваясь угрюмым размышлениям. Сумеречности мыслей довольно способствовала и темнота, постепенно сгустившаяся вокруг: лес стал гуще, деревья – выше, а яблоки на них напоминали размерами арбузы и зловеще отливали фиолетовым. Скоро перестало быть видным небо: ветви деревьев, казалось, переплелись в вышине и колючим куполом скрыли дневной свет; только гнилушки и толстопузые неповоротливые светляки немного освещали узкую тропинку.

Иван стал уже сомневаться, что выедет когда-нибудь из этого дремучего леса, но через несколько томительных минут с облегчением увидал, что впереди забрезжило неярким светом. Он пришпорил коня и выехал на зеленую солнечную опушку.

Иван невольно перевел дух. В этом странном лесу он чувствовал себя неуютно: вроде бы ничего не угрожало, кроме норовивших заехать по голове самопадающих с осины яблок, однако неприятный осадок в душе все же присутствовал: ощущение суетности бытия и тщеты действа.

Он посмотрел вперед, сощурившись от яркого света, и увидел высокий и довольно крутой холм, на самую вершину которого вела извилистая тропинка. У подножия холма на этой самой тропинке сидели три страшненькие тварюшки и выжидательно смотрели на Ивана.

Монструозные создания были довольно велики, каждая размером с хорошую корову: у них имелись круглые, красные, совсем злобные глаза, острые оскаленные зубы, толстые лапы с большими когтями, огромные уши с кисточками на концах, и еще все они сплошь заросли красной шерстью.

Иван на всякий случай вытащил меч. Потом подумал немного, посмотрел на вершину холма, пожал плечами, сунул клинок обратно в ножны, повернул коня и поехал в обход. Твари недоуменно переглянулись, потом обиженно взвыли.

– А ты что, с ними биться не будешь?

Иван огляделся в поисках говорившего и увидел какого-то неопрятного мужика, которой с томным видом валялся на изумрудной траве.

Иван остановил коня и спросил:

– А зачем?

Мужик слегка удивился.

– Ну как – зачем? Они…

Тут он озадаченно умолк.

Иван подождал немного, а потом сказал:

– Все равно я на эту гору карабкаться не собираюсь. А так эти животины мне вовсе не мешают…

Мужик почесал в затылке. Он был удивлен.

– Ну, раз так, то оно… конечно… – неуверенно сказал он. Иван кивнул ему и тронул коня с места.

– Эй, ты куда?! – вскочил на ноги мужик. Иван снова остановил коня.

– Да в общем-то особенно никуда, – охотно сообщил он. – А ты-то чего так взволновался? Мужик продолжал удивляться.

– А что, проводник тебе разве не нужен? – спросил он, и на лице его выразилась степень крайнего недоумения.

– Да не особенно… – задумчиво сказал Иван. – А впрочем… Далеко ли тут до ближайшего замка?

– Да нет, совсем близко! – закричал мужик с облегчением. – Давай провожу!

Иван с любопытством посмотрел на добровольного гида. Мужик был как мужик: лохматый, бородатый, в темно-коричневой хламиде. Под мышкой зажата не то лира, не то кифара, не то еще что-то в этом роде – музыкальный инструмент. В целом волонтер-экскурсовод напоминал тип спивщегося полуинтеллигента из тех, что за бутылью портвейна в скверике спорят о Бунюэле, Виане и экзистенциалистах.

Наверное, какой-нибудь местный бард, то бишь менестрель… или миннезингер?..

– А чего ты ко мне в проводники набиваешься? – с интересом спросил Иван вероятного ваганта.

– А что еще остается делать?

– Безработный, что ли? – догадался Иван. – Люмпен? Понятно, подумал он. Аутсайдер феодального общества…

– Ага, типа того, – сказал мужик. – Я тут, понимаешь ли, как бы на самом деле назначенный, а сюда давно никто не ходит… Я от безделья совсем уже ошалел. Не аутсайдер… но почти пролетарий. Умственного, видать, труда.

– И как же ты работаешь? – поинтересовался Иван. – На окладе или только от чаевых?

– Ну… не от чаевых – это точно. Нам чаевых брать не полагается, – строго сказал мужик.

– Ну ладно, – сказал Иван. – А звать тебя как?

Мужик приосанился.

– Звать меня Фомой Стихоплетом, – важно произнес он. – Я песни сочиняю и пою их.

Иван понимающе кивнул.

– Я так и подумал, – сказал он. – Ты, наверное, поэт. Или бард какой-нибудь.

– Что-то в этом роде. Я, может быть, и не такой знаменитый, как тот, что до меня работал, не помню, как его, в общем, из латинян будет… но тоже кое-что значу. И не только в узких кругах.

Иван с сомнением посмотрел на мужика.

– Не знаю, не знаю, – сказал он. – Какой от тебя прок, от рифмоплета?

– От стихоплета, – несколько обиженно поправил Фома. – Подумаешь… Ну что, едем мы или нет?

– Едем, – согласился Иван.

Фома в ответ удовлетворенно кивнул, сунул два пальца в рот и довольно прилично свистнул. Откуда-то из рощи шустро выбежала приземистая лошадка.

Фома не менее шустро вскочил в седло, взмахнул рукой и сказал:

– Поехали!..

– Наоборот, – буркнул Иван.

– То есть? – не понял Фома.

– Я говорю – сначала надо было сказать, а потом руками размахивать…

– А какая разница? – снова не понял Фома.

– Большая, – проворчал Иван. – Это традиция.

– А-а, – понимающе протянул Фома. – Ритуал, значит

– Типа того, – сказал Иван, пришпоривая коня.

Они поскакали вперед, обогнув холм с левой стороны. Сперва Фома молчал, и Ивану это было на руку: он здорово устал от суеты и превращений, и ему хотелось привести в порядок свои мысли; но потом молчание Стихоплету надоело, и он разговорился, а вскоре уже болтал без умолку.

Начал он с рассказа о том, какой он, Фома, хороший и умный и каких только славных рыцарей за свою карьеру он не сопровождал в их опасных путешествиях, как здорово он всем помогал и как без его, Фомы Стихоплета, помощи все доблестные рыцари сгинули бы к чертям свинячьим. Бахвалился он безумно и под конец совсем, похоже, заврался: получалось так, что рыцари были полными идиотами и кретинами, скулящими всю дорогу от страха, а многочисленных неописуемой ужасности злодеев и чудовищ, которые не давали никому проходу, приходилось побеждать самому Фоме.

Иван скоро перестал понимать, о чем идет речь. Вдобавок он с самого начала не совсем уяснил, что это были за рыцари и куда, собственно, они хотели попасть – с помощью Фомы или без оной.

В конце концов он прямо об этом спросил.

– Как это – куда? – поразился Фома. – Они хотели подняться на холм.

– На какой еще холм? – удивился Иван.

– На тот самый, что охраняли три чудовища.

– Так ты их всех только туда водил?

– Ну да, – с гордостью сказал Фома. Иван помолчал.

– И многие из них дошли до цели? – спокойно спросил он.

– Да никто, – беззаботно ответил Фома. – При мне, во всяком случае, – добавил он, подумав.

– А сейчас мы куда едем? – по-прежнему спокойно спросил Иван.

Фома пожал плечами.

– А кто его знает. – сказал он. – Я здесь давно не был. Да почитай что и не разу…

– Тогда зачем ты мне вообще нужен, идиот?! – заорал Иван, не сдержавшись.

Фома с опаской посмотрел в его сторону и втянул голову в плечи.

– Не знаю, – произнес он, косясь на Ивана. – Не положено здесь быть одному…

Иван сдержался Некоторое время они ехали молча.

– Хорошо, – сказал Иван уже снова спокойно. – А что вообще об этих местах и здешних обычаях ты знаешь?

Фома помедлил.

– Об обычаях немного знаю, – осторожно сказал он. – А вот о самой местности – мало: тут ведь все меняется каждую секунду…

Иван в сердцах сплюнул. Хорош помощничек!..

– Какой же мне от тебя толк? – поинтересовался он беззнадежно.

Фома вдруг рассердился.

– Не задавай глупых вопросов! Я же не спрашиваю, кто ты такой?..

– А ты спроси, – предложил Иван хладнокровно. Фома презрительно посмотрел на него и умолк. Минуту ехали молча.

– Хорошо, – Иван заговорил первым, – тогда скажи хоть, друже проводник: знаешь ли ты, где находится заме короля Артура?

– Который?

– А что, их несколько, что ли? – озадаченно спросил Иван. Он не ожидал такого поворота событий. Фома посмотрел на него недоуменно.

– Конечно, несколько, – сказал он. – Какой именно тебе нужен?

– Ну… тот, где можно застать короля сейчас.

Фома поразмыслил.

– Знаю, – сказал он. – А зачем тебе?

– А затем, – внушительно произнес Иван, – что мы именно туда и едем.

– Ою! – удивился Фома. – Мы так не договаривались.

– А мы вообще ни о чем не договаривались, – сказал Иван. – Ты сам навязался в проводники-вот и поехали туда, куда мне нужно.

Фома хотел было что-то возразить, но, подумав, лишь махнул рукой.

– Вот уж работка, – проворчал он. – Ладно, так и быть сопровожу…

И он поскакал вперед.

Вскоре они подъехали к берегу небольшого красивого озера, и Фома сказал:

– Славный рыцарь! Давай напоим коней: дорога предстоит долгая, неизвестно, когда еще вода попадется.

– Давай, – согласился Иван, и они спешились.

Кони стали с жадностью пить воду. Фома присоединился к ним, а Иван задумчиво стоял на берегу: при взгляде на безмятежную озерную гладь пить ему отчего-то расхотелось. Вода выглядела чистой и прозрачной, пахла свежестью, однако Ивана внезапно передернуло, словно подуло холодным ветром.

Кони напились. Иван взял своего за поводья и хоте уже побыстрее отойти от воды, как вдруг озеро забурлило закипело, запузырилось, и в самой его середине высунулась наружу здоровенная мускулистая рука с длинными ногтями. Распухшая огромная ладонь несколько раз сжалась и разжалась, а потом рука, неимоверно удлинившись, потянулась к Ивану.

– Ого! – сказал Иван, отступив на шаг. Фома, который как раз усаживался на своего коня, обернулся.

– Гм… – сказал он, не испугавшись. – Странно. Она обычно спокойная в это время года… Чего ей надо?

– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Иван и вскочил в седло.

– Обычно она что-нибудь раздает, – задумчиво сказал Фома. – Оружие, к примеру… еще что-то…

– Раздает, говоришь? – пробормотал Иван, вытаскивая меч из ножен. – Вот я ей сейчас раздам…

Рука перестала удлиняться и закачалась на ветру.

– Эй, ты, – громко сказал Иван, – Чего тебе надо, конечность?

– Меч, – донесся глухой, как из бочки, голос.

– Чего?! – поразился Иван. – С какой стати?..

– А с такой, – с вызовом ответил голос, – что твой меч – это мой меч!

– Да пошла ты… – сказал возмущенно Иван и посмотрел на клинок, который ярко засветился. – Никакой это не твой меч…

– Ах так?! – взвился голос, а рука сжалась во внушительный кулачище и выразительно погрозила Ивану. – Это мой меч! Его король Артур у меня обманом выманил!..

– Э нет, – внезапно вмешался Фома. – Во-первых, королю Артуру меч был выдан по обоюдному согласию и добровольно. Во-вторых, это было давно… и, в-третьих, это совсем другой меч.

– Ну, не знаю, – нерешительно сказал голос после паузы. – Может быть, конечно, и другой…

– Вот видишь, – укоризненно сказал Фома. – И потом, той Деве Озера, которая подарила Артуру меч, уже давным-давно отрубили голову.

Голос противно хихикнул.

– А это совсем не важно, – сообщил он. – Подумаешь… Короче, – решительно произнес голос, – отдавайте! меч сейчас же! Какая разница – тот это меч или другой… Быстро, говорю вам!..

Рука метнулась к Ивану, но тот, не особенно напрягаясь, рубанул ее по запястью. Распухшая кисть упала на песок.

– Ай-ай-ай!.. – завизжал голос. – Ну все, теперь вам кранты!..

Вода заволновалась пуще прежнего, и из пучины на поверхность с трудом выбралась огромная безобразная старуха. Она была иссиня-бледного цвета, с выпученными белыми глазами без зрачков: торчащие из мокрой пасти кривые зубы поразил жестокий кариес. Голова старухи сидела на шее как-то криво. Присмотревшись, Иван увидел глубокий шрам, кое-как перетянутый грубыми нитками. Грязные зеленые волосы старухи были распущены по плечам, с которых свисали полуистлевшие остатки белых одеяний.

Старуха отчаянно трясла покалеченной рукой и шипела. Потом она вперила злобный взгляд в Ивана и произнесла:

– Отдавай немедля меч, негодяй, иначе смерть тебе!

– Фу, – произнес Иван с отвращением. – А я-то грешным делом думал, что озерные девы все как на подбор прекрасны!

– Поживи-ка с отрубленной головой столько времени, – заметил Фома, – да еще под водой, да еще с нашим безобразным медобслуживанием…

– Действительно, – согласился Иван. – Эй, бабка! – крикнул он. – Проваливай-ка ты подобру-поздорову!

– Как же. – Старуха заскрежетала сгнившими зубами и заковыляла по воде, как по песку. – Всех утоплю!..

Буквально в одну секунду она оказалась на берегу и тут же попыталась схватить Ивана за горло. Он решительно воспротивился этому и разрубил старушку пополам своим мечом.

Спихнув останки великанской бабули в воду, Иван вытер меч о траву, вскочил в седло – конь все это время меланхолично пощипывал травку неподалеку – и сказал, обращаясь к Фоме:

– А откуда ты знаешь, что у меня меч не короля Артура?

– А что я, не вижу? – сказал Фома невозмутимо. – Это совсем другой меч.

– А раньше ты его видел?

– Ага, – рассеянно кивнул Фома. Иван повернулся к нему всем корпусом.

– Где?

Фома не ответил, сделав вид, что не услышал вопроса.

– Где же ты его видел? – повторил Иван. Ему не нравилось, что все кругом знают о его амуниции больше его самого.

– Не помню точно, – сдержанно ответил Фома, не глядя на Ивана.

Иван решил не настаивать.

– Тогда поехали, – сказал он, подавив вздох.

– Поехали, – согласился Фома, и они поскакали прочь от озера.

Не успели они отъехать на сколько-нибудь значительное расстояние от места гибели старушки, как посередь чистого поля увидели великана: сидел себе детина с хороший дом ростом и с неимоверно тупой мордой, глазел по сторонам и ковырялся в носу. Вреда от него не было никакого, и Иван хотел было спокойно проехать мимо, однако великан вдруг взревел, вскочил на ноги – земля дрогнула-и бросился на всадников.

Иван выхватил меч, увернулся от великановой лапищи, которая запросто могла прихлопнуть его вместе с конем, как муху, и, взмахнув клинком, отрубил детине сначала одну ногу, потом другую, а затем снес напрочь и ненормальной величины косматую голову. Еле уклонившись от упавшего небоскребоподобного тела, он посмотрел, как по полю катится буйная великанья головушка, оставляя в земле глубокую борозду, зачехлил меч и поехал вместе с Фомою дальше.

Однако отдыхал он недолго. Зашипело, засвистело, и откуда-то сверху на них обрушилась большущая змея с перепончатыми крыльями. Иван даже не успел рассмотреть ее толком, как его рука выхватила чудесное оружие и рассекла им летающего гада от зубов и до хвоста.

На землю вывалились вонючие внутренности, и гад издох. Иван неодобрительно покачал головой, тронул коня с места и шагом поехал вперед. Фома скакал рядом.

Немного погодя Иван спросил:

– Здесь у вас всегда так?

– Как?

– Ну, так – разнообразно. Драконы там, змеи летучие… Великаны опять-таки.

Фома безнадежно махнул рукой.

– Наоборот – с этим плохо. Скукотища. Однообразие я никакого веселья. Понимаешь ли, сюда, на острова то есть, рвались все – изо всех своих больших сил. В надежде на светлое будущее. Но только получили-то – кукиш с маслом… Каждый думал, что ежели его желания исполнятся, то вс amp; будет хорошо и даже распрекрасно, а вышло по-другому…

– Как – по-другому?..

– Тоска получилась беспросветная, – вздохнул Фома

– Почему это?

Фома почесал в затылке.

– Почему, почему… Может быть, потому, что толка никто и не знает, чего на самом-то деле хочет; может статься, что и не умеют они хотеть ничего по-настоящему… там откуда они пришли, картина более ясная: врага укокошит пожрать опять-таки… но ведь это сиюминутные желания, сейчас речь не о них… Ведь для всего нужна сила, даже для того, чтобы захотеть здесь как следует, так, чтобы сбылось… Кулаками размахивать да драконов препарировать– одно, а вот думать, представлять и даже хотеть – это сов другое, это, если угодно, процесс скорее творческий…

– Но ведь для того, чтобы творить, нужен талант, – возразил Иван. – Я вот, к примеру, рисовать не умею: так что, я теперь человек второго сорта?

Фома помотал головой.

– Я говорю не о медицине, а о работе. Получать что-либо можно, только заработав это, извини за неуклюжую банальность. И надо работать не только мускулами или годовой, но и чем-то другим – сердцем, душою, совестью, называй как хочешь… Без этой духовной работы, наверное, ничего не получится – даже здесь, где должны сбываться все желания…

Фома замолчал.

Иван посмотрел на него и с любопытством спросил:

– Так что, драконы с великанами здесь нечастые гости?

– Да при чем здесь драконы? – с тоской проговорил Фома и осекся. Помолчав, он продолжал уже другим голосом: – Да, их можно встретить довольно редко. Вот ты здесь новичок… и, кажется, попал сюда ненадолго, так что тебе развлечения предоставлены по полной программе, а вот других, представь себе, тоска зеленая совсем заела, а деваться им отсюда уже и некуда…

– Да кого – других-то?

– Да местных наших рыцарей. Островитян. Они-то, как сюда попали, поначалу веселились: как же! Монстров и великанов – руби, не хочу. А только зачем? Раньше понятно было – поиски счастья. Сначала – для себя, потом – для Других, хотя бы теоретически. Ну, вот и нашли – блаженство. Объелись досыта, брюхо набили под завязку– ну и что дальше? Известная история… Да и драконы перевелись– за ненадобностью… Блаженство подобного рода, видишь ли, очень Непростая штука, это ведь не рай, где все очень хорошо разложено по полочкам..

– Не знаю, – с сомнением сказал Иван. – Мне кажется, ты слишком все усложняешь. Кому, например, плохо, ли люди будут есть досыта?

Фома фыркнул.

– Ты меня не слушаешь, – с упреком сказал он. – Во-первых, я не говорил, что плохо, если люди сыты… а во-вторых, сейчас мы говорим не о тех, кто умирает о голоду, а тех, кто может пожелать что угодно…

– Мне кажется, – возразил Иван, – что всегда можно придумать что-то новенькое – например, мир завоевать…

– Э-эй, – позвал Фома. – Кто-нибудь есть дома?.. я говорю не о голодающих, и не о разжиревших латифундистах, и даже не о всяких твоих Македонских… в конце концов, они все смертны, а говорю я о тех, кто действительно может выполнить в принципе любое свое желание и так желать до бесконечности, понимаешь ли ты, дубина стоеросовая, пушечное мясо?