Текст книги "Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада"

Автор книги: Ярослав Шимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА III.
Правитель

Знать стремится подчинять и притеснять народ, парод не хочет находиться в подчинении и притеснении, а столкновение этих начал решается тремя способами: единовластием, безвластием или свободой.

Никколо Макиавелли^{121}

Картина третья. Шахматная доска

ВОЗВРАЩЕНИЕ из-за моря означало, что Карлу Анжуйскому теперь придется как следует заняться делами и собственных владений, и – вместе с братом Альфонсом – королевства в целом. В отсутствие сыновей Бланка Кастильская, наделенная Людовиком IX правами регентши, правила уверенно – опыта ей было не занимать. Но ее рука была уже не столь твердой, как раньше. Королева-мать старела, ей было за 60, и здоровье подводило Бланку все чаще. Пока король Франции продолжал испытывать судьбу на Ближнем Востоке, достраивая укрепления немногочисленных крепостей, оставшихся в руках крестоносцев, Альфонс и Карл взяли на себя немалую часть обязанностей по управлению французским государством.

Для Карла это значило быть постоянно в движении, перемещаться, в основном верхом, по дорогам, как правило немощеным, а во многих местах превращавшимся в лесные тропы, – из Парижа в Прованс, Анжу, Нормандию, потом обратно. Впрочем, он с детства привык к такой кочевой жизни, свойственной многим знатным людям той эпохи. Эту жизнь Карлу будет суждено вести до конца его дней – вначале во французских владениях, а затем и в Италии. Провансу, где обстановка была особенно неспокойной, граф должен был уделять особое внимание. Только вернувшись из крестового похода, Карл смог довести до конца знакомство с непривычным для него, северянина, миром окситанского Юга с его приморскими торговыми городами, добивавшимися расширения коммунальных[74]74
  Коммуна и средневековой Франции – высшая форма городского самоуправления.


[Закрыть] свобод и привилегий, с альпийскими перевалами, через которые вели торговые пути еще южнее – в Италию, где к тому времени набрали силу богатые и фактически независимые городские республики. Молодой граф быстро сориентировался в ситуации, определив главные источники дохода в провансальских владениях – соляную подать и таможенные сборы, взимавшиеся с торговцев в Тарасконе и Эксе. «Торговый обмен между альпийскими регионами и Средиземноморьем к тому времени, когда Карл стал графом, уже давно установился; он лишь следовал примеру своего предшественника, взимая таможенные пошлины и борясь с реализацией подобных прав другими – стратегия, которая заметно улучшила состояние его казны»^{122}.

Но Провансом дело не ограничивалось. Укрепляя свою власть в этом графстве, Карл волей-неволей втягивался в итальянскую политику – ведь с Италией его владения находились в теснейшей экономической связи. И не только в экономической, но и в политической, ведь до конца не проясненным в первые годы правления Карла оставался вопрос о вассальных взаимоотношениях между графством Прованским и империей. А Фридрих II Гогенштауфен, чья борьба с папским Римом приобрела в 1240-е годы характер открытой смертельной схватки, был не только императором, но и королем Сицилийским и использовал южную часть «итальянского сапога» в качестве своей главной политической и хозяйственной базы. Оттуда он вел походы на север Италии, где власти императора, как и во времена его деда Фридриха Барбароссы, противостояли города, дружественные папству. Конфигурация союзов и коалиций, которые они то заключали, то расторгали, часто менялась, но общее направление политики большинства городов Северной и Центральной Италии было ясным: борьба с истинным или мнимым императорским деспотизмом, за местные интересы, и союз с главным противником властного Гогенштауфена – папой. Чтобы понять, как и почему Карл Анжуйский оказался связан с итальянской политикой, в которую впоследствии ушел с головой, нам следует совершить еще одно отступление и описать расстановку сил на политической шахматной доске средневековой Италии.

Возложив в 962 году императорскую корону на голову Оттона I, германского короля из рода герцогов Саксонских, папа Иоанн XII возродил традицию имперской власти, находившейся в упадке с начала X века, когда окончательно распалась держава Каролингов. Папа, человек весьма сомнительных достоинств[75]75
  И средневековые хронисты, и позднейшие историки единодушны в резко отрицательных характеристиках Иоанна XII (по преданию, погибшего при падении из окна, спасаясь от мужа одной из своих любовниц). Этого папу обвиняли в том, что он «превратил Латеранский дворец и публичный дом… устраивал оргии, пил за здоровье Сатаны, во славу Венеры… в конюшие рукоположил своего любимца в епископский сан» и т.д. (Лозинский С.Г. История папства. M., 1988. С. 83).


[Закрыть], вступил в союз с германским королем из сугубо политических соображений – дабы обезопасить себя от агрессивного итальянского короля БеренгараП. Впоследствии Иоанн рассорился с Оттоном, но саксонская императорская династия была основана, а вместе с ней возникла и «Священная Римская империя», объединявшая под властью нового владыки христианского Запада Германию и Италию. Более того, соглашение между папой и императором определяло характер их дальнейших взаимоотношений, не слишком выгодный для римского понтифика: «Избранного папу не могли интронизировать до тех пор, пока император не утвердит результаты выборов, а сам папа не принесет присягу на верность императору… Оттон на время освободил папу от влияния [римской] аристократии, но одновременно вынудил его подчиниться своей власти. Совершился почти такой же процесс, как и при Карле Великом»^{123}.

Такая ситуация сохранялась до второй половины следующего, XI столетия, когда римско-католическая церковь вступила на путь григорианских реформ, в рамках которых церковь стремилась избавиться от опеки со стороны светской власти. Эти реформы неизбежно вели к столкновению интересов папства и империи. Противостояние растянулось на двести лет, то затухая, то вновь обостряясь. Одно из обострений произошло во второй половине XII века, когда императорский трон занял родоначальник[76]76
  Имеется» виду родоначальник императорской династии Гогенштауфенов. Сам этот род швабских герцогов известен со второй половины XI в. Дядя Барбароссы, Конрад III, был королем Германии (с титулом «римский король», 1138–1152), по не успел короноваться императорской короной в Риме, как того требовал обычай.


[Закрыть] Гогенштауфенов, Фридрих I Барбаросса. Его попытки укрепить свою власть не только в Германии, но и в Италии натолкнулись на ожесточенное противодействие городских общин и папства. К тому времени североитальянские города, формально считаясь вассалами императора, фактически были независимы: они сами «избирали гражданских и военных лидеров, имели собственные суды, собирали налоги, устанавливали свои территориальные границы»^{124}. В 1158 году, созвав имперский сейм в Ронкалье, император пошел ва-банк. Он потребовал восстановления своего права назначать городских чиновников на территории древнего Итальянского королевства (то есть на всем полуострове, кроме земель папы и Сицилийского королевства, где тогда правила нормандская династия), а также выплаты регалий – податей, причитавшихся имперской казне, в том числе ряда судебных и таможенных пошлин. Города отвергли эти притязания. Результатом стала многолетняя война, в ходе которой войско Фридриха до основания разрушило Милан (1162). Позднее против императора сложилась Ломбардская лига, членами которой стали почти все основные города севера Италии. Лигу поддержал властный папа Александр III (1159^_1181), давний враг императора. В 1176 году в решающей битве при Леньяно войско Барбароссы было разгромлено, и заключенный позднее в немецком Констанце мир (1183) стал однозначным поражением императора: города сохранили почти все свои свободы и привилегии.

Вскоре, однако, империя нанесла ответный удар. В 118б году сын Фридриха Барбароссы, Генрих, женился на Констанции, наследнице богатого Сицилийского королевства, включавшего в себя остров Сицилия и земли юга Италии, завоеванные нормандцами в ХI-ХII веках (подробнее об истории возникновения Сицилийского королевства речь пойдет в главе IV). Пару лет спустя, когда умер бездетным Вильгельм II, последний законный отпрыск нормандской династии Отвилей, Генрих от имени жены предъявил претензии на корону Сицилии. В 1191 году он выступил в поход на юг. К тому времени из Малой Азии пришла весть о гибели старого императора Фридриха, утонувшего во время крестового похода при переправе через реку. Генрих VI, которого большинство хронистов изображает умным и решительным, но крайне безжалостным человеком, короновался императором в Риме, после чего обрушился на сицилийцев, успевших избрать своим королем Танкреда, незаконнорожденного сына одного из Отвилей. Германские рыцари Генриха быстро подавили сопротивление сторонников Танкреда (к тому времени скончавшегося) и его малолетнего сына. Династия Гогенштауфенов воцарилась на юге Италии.

Хотя Генрих VI умер от малярии уже в 1197 году, в возрасте чуть за 30, он успел произвести на свет сына, будущего Фридриха II. Мать ребенка, королева Констанция, лишь на год пережила мужа. Она решила не возвращать сына на родину Гогенштауфенов, в Германию, а отдала его перед смертью под покровительство нового папы – уже известного нам Иннокентия III. Как отмечает биограф Фридриха II Эрнст Канторович, «Иннокентий III дорого продал свою дружбу. Констанция была вынуждена… умолять папу стать феодальным сеньором Сицилии… Ей пришлось принять конкордат, по условиям которого уникальной независимости сицилийской церкви и всем церковным привилегиям королей Сицилии пришел конец… В своем завещании она назначила папу регентом королевства и опекуном ее сына»^{125}.

Несмотря на то что Сицилию в первые годы XIII века сотрясали междоусобицы, юный Фридрих не только выжил, но и умудрился получить неплохое по тем временам образование и отстоять свой трон от посягательств претендентов. Однако императорскую корону он утратил: курфюрсты предпочли более зрелых кандидатов – вначале Филиппа Швабского, младшего брата Генриха VI, а затем Оттона IV из династии Вельфов. Их обоих связывали крайне непростые отношения с папским Римом, поскольку Иннокентий III стремился укрепить свои позиции в качестве не только духовного, но и политического лидера западного христианства, оттеснив императоров на задний план. Своего подопечного Фридриха он использовал как припрятанный в рукаве козырь: сын Генриха VI всегда мог пригодиться в качестве альтернативы Оттону, если тот рассорится с папой – а так оно в итоге и вышло.

Энергичный Оттон IV, проявивший деспотические замашки, быстро утратил популярность среди германских князей. Они «хотели короля, который положил бы конец частным войнам, утвердил справедливость и защитил Германию от происков папы; с другой стороны, они видели, что политика Оттона направлена на достижение целей, лежавших за пределами Германии и даже Ломбардии. Это грозило долгим конфликтом с папством в Италии и с сицилийским отпрыском Гогенштауфенов, к которому многие сохраняли… симпатии»^{126}. Когда Оттон выступил в поход на юг Италии, чтобы припугнуть папу и изгнать Фридриха из его владений, на итальянской шахматной доске вновь была разыграна та же партия, что и при Барбароссе: император против ряда феодалов, городских коммун и поддерживающего их папы. Единственным отличием было участие в этой партии Фридриха как альтернативного претендента на императорскую корону, выступавшего в союзе с папой, – впрочем, такие комбинации уже встречались в более ранние эпохи.

Как и при Барбароссе, императорская партия потерпела поражение. Молодой Фридрих перешел в контратаку и, направившись со своими сторонниками в Германию, нанес Оттону IV тяжелое поражение, от которого тот уже не оправился. В 1212 году Фридрих II был коронован в качестве германского короля в Майнце, а три года спустя – повторно, в Аахене, древней столице Карла Великого. Но этот успех Гогенштауфена вряд ли сильно обрадовал папу. Люди, сменявшие друг друга на папском престоле, были разными, однако геополитические интересы Рима оставались неизменными. И этим интересам никак не отвечало объединение под одним скипетром Германии и Сицилийского королевства. Ведь папские земли в центре Апеннинского полуострова и союзные римскому понтифику города Ломбардии и Тосканы оказывались в таком случае взятыми в клещи с севера и юга. Именно с этой целью, очевидно, Барбаросса когда-то женил своего сына на сицилийской принцессе: «…Блокировать надоедливых норманнов, вечно помогавших врагам империи; создать на крайнем юге [Европы] опорную базу Гогенштауфенов, симметричную их базе к северу от Альп, и из этих двух областей – вне зависимости от настроений германских князей – наблюдать и сдерживать оказавшийся между ними Patrimonium[77]77
  Palrimonium (лат.) – буквально «наследство», Patrimonium Sancti Petri – «наследством св. Петра» – именовались земли, подчинявшиеся панскому престолу и расположенные в основном в центральной части Апеннинского полуострова, в непосредственной близости от Рима.


[Закрыть] и вечно неспокойную Италию…»^{127}. Теперь плод «сицилийского брака», Фридрих II, мог реализовать мечту Фридриха I, превратившись из подопечного и союзника папы в его ярого противника.

Взаимоотношения властного, талантливого и экстравагантного императора (этим титулом молодой Гогенштауфен обзавелся в 1220 году после коронации в Риме) и четырех[78]78
  В действительности с момента коронации Фридриха как германского короля в 1212 г. до его смерти в 1250-м сменились пятеро пап, по Целестина IV можно исключить из этого ряда, так как он правил лишь 15 дней (в октябре-ноябре 1241 г.) и не успел за это время принять каких-либо серьезных политических решений.


[Закрыть] пап, занимавших Святой Престол в эпоху его правления, были неизменно напряженными. Пожалуй, наименьшие трения у Фридриха II возникали с Гонорием III, увлеченным поддержкой многолетнего крестового похода против альбигойцев в Окситании. Последнее вполне устраивало Гогенштауфена, который редко вмешивался в окситанские дела. Конфликты между папой и императором касались в основном сроков крестового похода на Восток, в который Фридрих пообещал отправиться еще в 1215 году, но выполнил обещание лишь 14 лет спустя, когда в Риме был уже новый папа – Григорий IX. При нем отношения папства и империи заметно ухудшились. Григорий заявил о себе как о продолжателе дела Иннокентия III, добивавшегося безусловного подчинения императоров власти пап: как писал папа Иннокентий еще в 1198 году, Бог «создал два великих достоинства, большее – для власти над душами, как бы владыку дня, и меньшее – для власти над телами, владыку ночи. Таковы полномочия понтифика и власть монарха. Так же как Луна получает свой свет от Солнца, которому уступает по своим качествам, положению и силе, так и власть государя пользуется блеском своего достоинства, полученным от понтифика»^{128}.

Этот принцип вступал в прямое противоречие с воззрениями Фридриха II и его политическими устремлениями. Император был сложной личностью, и недостатков у него хватало. Этот Гогенштауфен, при всех своих культурных и научных интересах, ничуть не отличался от большинства средневековых правителей по части жестокости и неразборчивости в средствах и политических связях. Так, одним из его ближайших союзников и помощников был Эццелино да Романо, правитель Вероны, Виченцы и Падуи, прославившийся жестокостью, необычайной даже для тех далеко не вегетарианских времен[79]79
  Данте и «Божественной комедии» поместил Эццелино в седьмой круг ада, где он парится и кипящей кропи своих многочисленных жертв.


[Закрыть]. Сам Фридрих к концу жизни стал проявлять параноидальную подозрительность, стоившую жизни или свободы многим его приближенным – в частности, знаменитому юристу и дипломату Пьетро делла Винье. Имели под собой все основания и предъявлявшиеся Фридриху обвинения в аморальности, содержании гарема, в наличии у него множества бастардов – впрочем, незаконнорожденные дети имелись тогда у большинства монархов и крупных сеньоров. Словом, Риму, конечно, было в чем упрекнуть императора, если бы сами первосвященники и их союзники представляли собой образцы христианских добродетелей.

Папская курия изображала императора «предтечей Антихриста» или даже самим Антихристом. Равнодушие к делам веры и тайный атеизм, в котором иногда подозревают этого императора, очевидно, являются отголосками враждебной Фридриху пропаганды, которая умело перемешивала факты и вымысел. Ему приписывали оскорбительные высказывания в адрес Христа, а также покровительство мусульманам и иудеям, несмотря на то что в своих землях, прежде всего в Сицилийском королевстве, Фридрих II поддерживал духовенство и принял несколько весьма жестких законов против еретиков. Впрочем, как замечает один современный автор, «последовательность аргументов совершенно не интересовала курию в ее пропагандистской войне» с императором^{129}. Отметим, кстати, что Фридрих перед смертью распорядился похоронить себя в простом одеянии цистерцианского монаха – шаг, вряд ли свидетельствующий о его презрении к христианству.

Подлинная причина обострившегося конфликта между папством и империей была чисто политической. Претензии Рима на роль «солнца» в христианском мире вступили в столкновение с концепцией Гогенштауфена, который «рассматривал себя как князя мира, опору justitia, a именно – принципа моральной оправданности, лежащего в основе справедливой власти; но, помимо этого, он был охвачен стремлением, дававшим направление всей его политике, – сохранить свою династию и принадлежавшие ей земли»^{130}. Характерно, что Фридрих II вел гибкую политику, неодинаковую в различных его землях. Если в Сицилийском королевстве, доставшемся ему по наследству от матери, он действовал как жесткий централизатор и подлинный наследник нормандцев, создавших на юге Италии режим сильной королевской власти, то в Германии, где император вынужден был опираться на избравших его курфюрстов и иных крупных сеньоров, он сознательно закрепил за ними весьма широкие полномочия. Тем самым германская часть империи фактически превратилась в рыхлую конфедерацию герцогств, графств и имперских городов.

Наконец, на севере Италии Фридрих лавировал между городскими коммунами, стремясь избежать повторения ошибки своего деда, объединившего против себя почти все здешние города. Отчасти императору это удалось: так называемая вторая Ломбардская лига была куда менее сплоченной, чем первая. Как отмечает Эдвард Коулмэн, тогдашние действия городов представляли собой скорее «внутренний конфликт между ломбардцами, в котором противоборствующие стороны обращались за помощью то к папе, то к императору, то к сыну Фридриха – Генриху[80]80
  Генрих (VII) – сын Фридриха II от первого брака, с Констанцией Арагонской. В 1212 г., в младенческом возрасте, был об]явлен королем Сицилии: отец но настоянию папы уступил ему этот титул. В 1220 г. провозглашен «римским» (германским) королем и предполагаемым наследником Фридриха на троне империи. Рос в Германии под опекой епископа Энгельбtрта Кельнского. С 1231 г., пытаясь укрепить свою власть в Германии, находился в конфликте с отцом, который в 1234 г. объявил Генриха лишенным наследства. С 1235 г. пребывал в заточении на юге Италии. По некоторым данным, заразился лепрой (проказой). Погиб в 1242 г., при переезде в другое место заключения, упав с коня в горное ущелье. Некоторые историки считают это самоубийством. Известно, что Фридрих II оплакивал сына, хотя при жизни так и не дал ему официального прощения. Генрихом VII (без скобок) в историографии принято называть императора из династии Люкссмбургов, правившего в 1308–1313 гг.


[Закрыть], то к другим силам, а не создавали единый фронт по образцу 1160-х годов. Тем не менее боевые действия развивались по схеме первой Ломбардской войны: первоначальные успехи императора, Кремоны и других проимперских городов (Кортенуова, 1237)) последующий пат и, наконец, перелом в войне (Парма, 1248). Антиимперские коммуны снова возглавил Милан, а поддержку им оказывали сменявшие друг друга папы»^{131}. Таким образом, большая часть правления Фридриха II прошла в войнах на территории Италии, ход которых к концу 1240-х годов был не слишком благоприятен для императора.

К тому же Фридрих буквально высасывал все соки из своих южноитальянских владений, направляя собранные подати прежде всего на военные нужды. Довольно стройная по тем временам административная система, созданная в Сицилийском королевстве нормандцами, была усовершенствована Гогенштауфенами, но результатом этого явилось не процветание королевства, а финансирование бесконечных военных экспедиций монарха. Бунта, однако, это не вызвало, так как в Сицилии император тщательно соблюдал обычаи, установившиеся еще при его нормандских предшественниках: он «был решительно настроен получить причитавшиеся ему средства, но никогда не сомневался в том, что добиться этого можно, лишь последовательно придерживаясь традиционных административных практик. В свою очередь, местные общины знали, что налоги будут заплачены, но не в результате произвола, а в соответствии с местными обычаями»^{132}. Для людей Средневековья верность традиции являлась очень важным фактором: в их представлениях «золотой век» всегда относился к прошлому, и традиции были единственно возможной основой «правильного» общественного бытия. Фридрих II понимал это и тщательно маскировал все свои сицилийские новации под восстановление «старых добрых» порядков времен Отвилей. У Карла Анжуйского позднее, как мы увидим, это получалось заметно хуже.

Эпоху Фридриха II можно во многих отношениях считать блестящей, а стабильность его власти вызывает восхищение, ведь значительную часть своего правления он провел в отлучении от церкви, что в те времена было фактором, резко ослабляющим позиции любого государя. Тем не менее это был блеск заката. При всем почтении, которое вызывает фигура этого необычного государя, обладавшего не только талантом политика[81]81
  А вот крупным полководцем Фридриха назвать трудно: хотя он почти непрерывно вел войны, ему, в отличие от Карла Анжуйского, практически не доводилось одерживать сокрушительных побед над врагами. Итальянские войны императора были затяжными и состояли больше ни изматывающих переходов, нежели из сражений; самого же впечатляющего своего успеха, временного возвращения Иерусалима под власть христиан, Фридрих II, как уже говорилось, добился с помощью дипломатии, а не оружия.


[Закрыть], но и задатками ученого, философа и поэта, трудно не согласиться с отрезвляющим замечанием одного историка: Фридриху «не удалось разрешить три унаследованные им проблемы – отношения с папством, с ломбардскими городами и взаимоотношения между Сицилией и империей»^{133}.

Конфликт с императором, однако, в значительной мере истощил и папство, которое в лице Иннокентия IV (1243–1254) обрело последовательного, бескомпромиссного, но недальновидного защитника доктрины примата пап над светскими властителями. Стивен Рансимен дал ему нелестную, но, судя по всему, достаточно справедливую характеристику: «Немного было пап столь же постоянных, столь же неутомимых и смелых в борьбе за свое дело, как он; но немного было и столь же неразборчивых в средствах, коварных и готовых использовать духовные средства для достижения земных целей… Он был твердым и бесстрашным защитником папства, но папство заслуживало более благородного защитника»^{134}. В 1245 году на Лионском соборе Иннокентий IV предал Фридриха II анафеме и объявил о лишении его императорского трона. Но борьба продолжалась еще несколько лет, пока незадолго до Рождества 1250 года из Апулии, области на юго-востоке Италии, не пришло известие о смерти находившегося там императора – судя по всему, от дизентерии.

Наследником Фридриха стал Конрад IV, его 22-летний сын от брака с Изабеллой (Иоландой) де Бриенн, королевой Иерусалимской. Именно Конраду были адресованы мудрые слова отца, написанные незадолго до смерти: «Славное происхождение недостаточно для королей, как и для других великих людей земли, если блестящий род не дополнен благородным характером, если выдающиеся усилия не соответствуют высоте положения государя. Люди не ценят королей и цезарей больше остальных потому, что они выше по своему положению, но потому, что они видят дальше и действуют лучше. Как люди они равны остальным по своей природе, они связаны с ними и не имеют причин для гордости, если только благодаря своей добродетели и мудрости не затмят окружающих. Они рождены людьми и умрут людьми»^{135}.

Конрад проявил себя человеком не менее решительным, чем Фридрих. Он быстро собрал войско и направился из Германии, где находился, в Италию, где его ждали новые сражения с войсками папы и его союзников. Кроме того, Конрад IV хотел вступить во владение своим сицилийским наследством, за которым пока присматривал его сводный брат Манфред. Этот 18-летний юноша был незаконнорожденным сыном Фридриха II от придворной дамы по имени Бьянка Ланча д'Альяно, с которой император состоял в многолетней любовной связи – и, по утверждению таких хронистов, как Матвей Парижский и Салимбене Пармский (Салимбене ди Адам), обвенчался с ней, когда она находилась на смертном одре. Далее дадим слово Джованни Виллани: в его рассказе о Конраде излагаемые сведения в целом совпадают с информацией из других источников, хотя в иных случаях пропапски настроенный Виллани вовсю пользуется слухами и откровенной ложью о Гогенштауфенах – в частности, обвиняя Манфреда в убийстве Фридриха II, которого он якобы удушил периной^{136}.

Итак, в начале 1251 года молодой король Конрад прибыл в Сицилийское королевство. «…Хотя Манфреду не по душе был его приезд, он встретил брата с подобающими почестями и уважением. В Апулии Конрад выступил сначала против Неаполя… пообещав не трогать его и сохранить жизнь защитникам. Однако он не выполнил обещания и приказал разрушить в Неаполе все стены и то же самое сделать с мятежной Капуей. Вскоре Конрад привел к повиновению все королевство, жестоко расправляясь со всеми бунтовщиками, друзьями и приверженцами Святой Церкви. Он подверг мучительной смерти не только мирян, но и монахов и священнослужителей, грабил церкви, истреблял всех непокорных… Если бы Конрад прожил долго, он сделался бы еще худшим гонителем Святой Церкви, чем его отец Фридрих»^{137}. Как мы уже говорили, никакими гонителями церкви как таковой Гогенштауфены не были, однако в ходе войны с папой они требовали лояльности священнослужителей на своих территориях. Впрочем, рука у Конрада IV, судя по всему, была действительно еще тяжелее, чем у его отца; прямолинейностью и беспощадностью молодой король скорее напоминал деда, Генриха VI.

Как вскоре выяснилось, деда и внука объединяло и другое: обоим была суждена ранняя смерть. Во время итальянского похода Конрад тяжело заболел. Виллани и в этой смерти винит – без каких-либо существенных на то оснований – Манфреда, который якобы «чтобы завладеть властью, подкупом и обещаниями склонил лечивших Конрада врачей отравить его с помощью клистира»^{138}. Ему вторит и другой хронист – францисканский монах Салимбене де Адам, который говорит о том, что Конрад «ненамного пережил отца и умер от яда, введенного ему с помощью клистира»^{139}. Учитывая, что в войске короля свирепствовала дизентерия, старания Манфреда (повторим, скорее всего вымышленные папской пропагандой и повторенные хронистами) были совершенно излишни. Инфекция сделала свое дело, и 21 мая 1254 года Конрад IV скончался в городке Лавелло на юге Италии в возрасте всего лишь 26 лет.

Его смерть означала, что династия Гогенштауфенов утратила по меньшей мере германский («римский»), выборный трон. У Конрада остался малолетний сын, тоже Конрад, или Конрадин (под этим уменьшительным именем он войдет в историю), которому в момент смерти отца было два года. Убедить курфюрстов проголосовать за него было непросто: после ухода Фридриха II и Конрада IV звезда Гогенштауфенов явно клонилась к закату. Но и папство было не в состоянии навязать князьям-избирателям своего кандидата. В империи началось междуцарствие – interregnum, растянувшееся на 17 лет[82]82
  На германский королевский, а зачем и императорский троп в этот период претендовали Ричард, герцог Корнуэльский, брат короля Англии Генриха III (и муж Санчи, или Синтии, одной из сестер Беатрисы Прованской), и Альфонс X, король Кастилии. Оба были избраны частью коллегии курфюрстов, но ни один не получил решающей поддержки и так и не добился признания па Полыней части земель империи.


[Закрыть]. В это время «Германия и Италия оказались на самой низкой точке феодальной анархии. Значение политической власти императора… постепенно было фактически сведено на нет»^{140}.

Что касается Сицилийского королевства, то оно со времен Генриха VI и его супруги Констанции являлось наследственным доменом Гогенштауфенов, а потому не зависело от воли курфюрстов. Однако еще со времен нормандской династии это королевство номинально считалось владением папы, которое тот давал в лен сицилийским монархам (подробнее об этом см. в главе IV). В момент, когда из всех законных наследников ненавистной Риму династии в живых остался лишь младенец Конрадин, папа почуял возможность раз и навсегда расправиться с Гогенштауфенами. Впрочем, отлучив вначале императора Фридриха, а затем и его сына от церкви и объявив их лишенными власти, Иннокентий IV еще до смерти короля Конрада начал подыскивать подходящего претендента на трон Сицилийского королевства. Предложение было сделано Карлу Анжуйскому.

Шахматная доска: хронология

800 – Карл, сын Пипина, король франков, прозванный Великим, коронован в Риме императором, первым в Западной Европе после взятия Рима варварами в 476 году.

800-888 – правление династии Каролингов (в качестве императоров).

924 – смерть Беренгара Фриульского (он же Беренгар I Итальянский), последнего номинального носителя императорского титула до воцарения Саксонской династии.

962 – Оттон I Великий коронован императором в Риме.

962–1024 – правление Саксонской императорской династии.

1024–1125 – правление Салической династии.

1073–1085 – понтификат Григория VII, начало активной фазы противостояния папства и императорской власти.

1152 – воцарение Фридриха I Барбароссы из династии Гогенштауфенов.

1158 – имперский сейм в Ронкалье, Фридрих I предъявляет требования итальянским городам.

1159–1181 – понтификат Александра III.

1167 – создание антиимперской Ломбардской лиги городов.

1176 – битва при Леньяно, разгром императорской армии войском Ломбардской лиги.

1183 – Констанцский мир между Фридрихом I и его противниками.

1186 – Генрих, старший сын императора Фридриха, женится на Констанции, наследнице престола Сицилийского королевства.

1190 – гибель Фридриха Барбароссы в крестовом походе. Избрание Генриха VI германским («римским») королем (с 1191 – император).

1191 – поход Генриха VI в Сицилию и завоевание этого королевства.

1194 – у императора родился сын Фридрих.

1197 – смерть Генриха VI.

1197–1212 – Фридрих II – король Сицилии.

1198–1216 – понтификат Иннокентия III.

1212 – поход Фридриха Гогенштауфена в Германию, коронация в качестве германского короля в Майнце.

1215 – повторная коронация Фридриха II в Аахене; Фридрих дает обет отправиться в крестовый поход.

1216–1227 – понтификат Гонория III.

1220 – Фридрих II коронован императором в Риме.

1226 – восстановление Ломбардской лиги городов, направленной против императора.

1227–1241 – понтификат Григория IX.

1227 – первое отлучение императора Фридриха от церкви.

1228–1229 – Фридрих II возглавляет Шестой крестовый поход, в ходе которого коронован в качестве короля Иерусалимского.

1232 – временное примирение папы и императора.

1237 – возобновление боевых действий в Италии; первоначальные успехи императорских войск.

1239 – папа Григорий повторно отлучает императора Фридриха от церкви.

1241–1254 – понтификат Иннокентия IV.

1245 – на Лионском соборе папа предает императора анафеме и объявляет его лишенным престола.

1248 – войско императора терпит тяжелое поражение под Пармой.

1250 – смерть Фридриха II на юге Италии. Манфред, незаконнорожденный сын императора, – временный регент Сицилийского королевства.

1251–1252 – поход короля Конрада IV, сына Фридриха II, на юг Италии.

1252 – у короля родился сын Конрадин.

1254 – скоропостижная смерть Конрада IV.