Текст книги "Проспавший смерть, опоздавший к рождению (СИ)"

Автор книги: Ярослав Георгиевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Slice FFA1570D0012CE0E

Гор изо всех сил сжимал позолоченное копьё, невидящим взгядом пронзая мутное стадо толпы. Сегодня пришла очередь заступить в караул, встать у дверей в Храм. Застыть внимательной статуей, провожающей всех входящих сканирующими на предмет опасности глазами. Превратиться в смертоносную пржуину, готовую мгновенно распрямиться в сторону нарушителей, уничтожая посягнувших на царящее в вотчине Ордена спокойствие. Вычислять потенциальных врагов. Ничего сложного, обычно Гор прекрасно справлялся с такой работой, даже любил её. Но сейчас стада его мыслей паслись далеко.

Причиной была горячая злоба, та, что наполняла сердце, заставляя последователя Гневного с трудом сдерживаться, чтобы не излить сжигающее изнутри пламя наружу. Гора острыми зубами терзали безграничная зависить и осознание того, что для него кое-что в этом мире всегда будет недоступным.

Та девка, ученица старого хаосита, досталась Главе. Попала в лапы этой высокомерной твари, как и многие раньше! Сейчас предводитель ордена забавляется с нею, делая всё, что заблагорассудится... А он, Гор, стоит, скрипя зубами, схватившись за древко своего оружия, как за последний колос на поле, и понимает: ему никогда не оказаться на месте начальника. Просто потому, что Глава – тень, а он, Гор – нет.

Злоба – следствие бессилья. Гор понимал, что не может ничего сделать, что на этой планете по праву рождения всегда будет в низах. А улететь – значит снова стать никем, вновь оказаться у начала давно пройденной дороги. Распрощаться даже с теми властью и силой, которые с таким трудом достались! Это приводило в бешенство. Последователи Гневного легко поддаются ярости. Гор никогда не выделялся из остальной массы сдержанностью...

Благодаря этому дотла сжигающему посевы спокойствия пламени внутри, погружённый в свой внутренний мир старж почти пропустил старика, успев заметить лишь в самый последний момент. Ещё чуть-чуть, и полуголый нищий оказался бы внутри. Но Гор, всё-таки, хорошо знал свою работу. Будь он чуть похуже, возможно, остался бы жив. Но шаг навстречу и выставленное вперёд копье определили судьбу рождённого на третьей планете Гаммы Пса, бедной аграрной планеты, и обречённого погибнуть там же.

Узнавание, удивление, изумление пришли почти одновременно. Но, всё же, узнавание и удивление – чуть раньше. Старик оказался тем самым жрецом Хаоса, испепелённым его божеством!.. И всё то, что раньше служило верой и правдой, враз отказало. Копьё переломилось, попытка активировать Плеть Гнева из перстня на пальце прошла вхолостую. Полученный в ответ презрительный плевок прожёг грудь насквозь.

Уже понимая, что умирает, Гор упал. Вспомнил бедный деревенский дом, где впервые осознал себя, как личность. Людей, живших там. Простых крестьян, живущих с земли и страдающих от непомерных налогов и жестокости Князей, которых давно презирал за то, что сам смог выбиться в люди, а они нет...

Почти безразлично уже смотрел стражник в спину ковыляющего внутрь старика. Тот еле передвигал ноги, выглядел неважно, но в каждом движении сквозила какая-то совершенно необъяснимая уверенность. В логово врага, в самое его сердце, так не входят. Гор подумал, что, наверное, проклятый Жрец знает что-то, что позволяет ему быть таким спокойным. И в последний раз позавидовал, попробовав скрипнуть зубами.

А старик, не оборачиваясь, продолжил брести вперёд, просто и как-то даже устало убивая всех, кто попадался навстречу. Путь Жреца лежал к той самой комнате, где бессильно висела на цепях его ученица, а рядом, притомившись после забав, возлежал на своём ложе мужчина в небрежно расстёгнутом камзоле.

Slice FFA157D60012CE10

Крупная, зажиточная деревенька, едва не на сотню дворов, прижалась всем своим телом, состоящим из деревянных заборов и домиков, к пыльной извилистой дороге – основной артерии, приносящей в эти края денежные средства. Путники и караваны, что проезжали мимо, часто останавливались на постой, чтобы перекусить, или иным способом отдохнуть и развлечься, и, платя за всё звонкой монетой, закладывали этим основу благосостояния жителей.

По этой самой единственной дороге, несмотря на довольно поздний час, неуклюже ковыляла фигура, по всей видимости – старика. Двигалась она в направлении приземистого здания со старой выцветшей вывеской над дверью, которую уже и разобрать-то было нельзя. Это была дешёвая корчма, и находилась она на самом отшибе.

Жалобно скрипнула дверь, масляные лампы выхватили из мрака фигуру, ввалившуюся внутрь. Тусклый свет позволил рассмотреть его лучше. Посетитель, и правда, был весьма преклонного возраста, неряшлив, с длинными слипшимися седыми волосами, обрюзгшим лицом и мутными глазами. Нетвёрдой походкой старик проковылял до грубой деревянной скамьи у ближайшего столика. Неуклюже плюхнувшись на неё, заплетающимся голосом позвал владельца заведения. Тот, скривившись, тут же прошествовал навстречу, с кувшином самого дешёвого вина. Сосуд был молча поставлен на стол, рядом – деревянная кружка, и всё без единого слова. Видимо, посетитель являлся частым гостем заведения, и его вкусы и предпочтения давно были известны. Дрожащими руками налив вожделенный напиток и разбрызгав при этом часть на свою одежду и на доски столешницы, старик, зажмурившись от удовольствия, начал пить.

Однако очень скоро он был вынужден прерваться – к нему подсел прошедший с другого конца помещения благообразный господин, тоже седой, но опрятно выглядящий и одетый, как зажиточный буржуа, в невероятно дорогом расшитом золотом камзоле. Всем видом создавал он ощущение обеспеченного человека, которое тем более подкреплялось тем, что по пятам следовал мальчишка-слуга, в слишком большом для себя костюме. Пацан будто специально одевался так, чтобы создавать контраст хозяину. В этом не было ничего необычного, многие богачи поступали подобным образом: стараясь подчеркнуть свои качества, они держали рядом людей уродливее, толще, глупее, чем сами.

– Можно угостить вас?

– Ну... Можно, отчего нет.

– Корчмарь! Лучшего вина, мне и моему другу!

Выдержав небольшую паузу, седой господин заговорил:

– Генрих, Ефрейтор Инженерных войск Императорской армии, я не ошибся?

– Допустим, что так. Был им. С кем имею честь?

– Есть дело. Надеюсь, мы окажемся полезны друг другу, – заданный вопрос остался проигнорированным, и после этой фразы в помещении повисла тишина. Больше посетителей не было, а Генрих и владелец камзола молчали.

– Внимательно, – наконец, первым не выдержал старик.

– Нужны ключи первого и второго уровней. Плачу, сколько скажете.

– Зачем? Империи уже почти пятнадцать лет, как нет. Эти ключи бесполезны, – Генрих заметно протрезвел.

– Зачем – это моё дело, уж простите. Так что, можно рассчитывать на вас?

– Нет. Я, вообще-то, давал присягу. Одним пунктом там было – не разглашать сведения, представляющие государственную тайну...

Тем временем, на столе со стуком появились два кувшина. Но к ним никто не притронулся.

– Вы же сами сказали: Империи давно нет...

– Империи – нет. Присяга – есть. Ещё вопросы? И, если что, прошу вас учесть – я стар и ничего не боюсь, давно уже. Запугивать меня бесполезно.

– Запугивать никто и не собирается. А вот предложить...

Благообразный господин достал из висящей на поясе сумки увесистый мешочек, положил его перед ефрейтором несуществующей армии и развязал.

– Этого хватит, чтобы начать своё дело. Больше не придётся работать. Может, появится возможность отомстить кому-нибудь. Добиться женщины, которая иначе бы и не посмотрела. Решай сам, Генрих. Продолжать гнить здесь, или – в один момент изменить своё жалкое существование. Стать человеком. Взять то, что было отобрано войной...

– А вы змей... Змей искуситель... И, Кровавые Боги, как сладко поёте!

– Если сомневаетесь... Так и быть, вот ещё. Но это – максимальная цена, на которую я готов пойти.

На столе, радостно звякнув, появились ещё два тугих мешочка, равных по размеру первому.

– Надо подумать.

– Нечего тут думать, Генрих. Соглашайтесь. Одна мелочь, нарушение присяги, за что всё равно уже никто не спросит – и вы богаты. Мгновенно. Начнёте жизнь сначала. Или мы сейчас уходим, и вы остаётесь здесь навсегда, коротать вечера за дешёвым пойлом. Так что же, по рукам?

Небольшая пауза. Ефрейтор думал. А потом стукнул кулаком по столешнице.

– Эх, была не была! Хорошо, я согласен.

– Забирайте, теперь это ваше. Коды можете вбить вот сюда, – кивок, и мальчишка-слуга поставил на стол чёрный ящичек, со старомодным сенсорным дисплеем и кнопками. – Заодно, сразу проверим...

Чуть спустя, так и не представившийся господин вежливо распрощался и удалился, всё так же в сопровождении лакея. А старый Генрих остался в одиночестве, сидеть и пить, нарезавшись в итоге до запредельной даже для самого себя степени.

Slice FFA157D60012CE13

Космопорт. Даже на такой всеми Богами забытой каменюке, как третья планета Гаммы Пса, носившей неофициальное название «Окрайная», он вызывал восхищение. Особенно – на закате.

Местное солнце, огромный и чуть сдавленный сверху и снизу шар, из последних сил удерживало тучное тело над линией горизонта. Оно изливало на землю остатки багряной краски из своих недр, выстреливая слабеющими, уставшими за долгий день лучами во всё, до чего ещё могло дотянуться.

В помощь утомлённому светилу на тёмно-синем и кое-где даже сиреневом полотне неба уже проявились крохотные луны, готовые принять вахту, три из пяти – отливающий зелёным Изумруд, ползущая почти различимо для глаза Гончая, и Призрак, наполовину утонувший в ярко расцвеченных облаках, конечно же, как обычно бледный.

На фоне всего этого великолепия разгонялись и устремлялись ввысь, или же наоборот замедлялись и аккуратно садились космические корабли, десятки их. Им не было никакого дела до красот. Деловито перемигиваясь огоньками дюз, они просто выполняли работу – перемещали сквозь пространство набитые грузами трюмы.

Те из них, кто не прилетел только что и не собирался вот-вот стартовать, вольготно валялись на широком, раскинувшемся на километры поле, в окружении медленно ползающих гусениц заправщиков и суматошно вьющихся мошек флаеров.

Громады кораблей, еле угадывающиеся в плотном у поверхности сумраке, поражали многообразием размеров и форм. Попадались и вытянутые циллиндры каботажников, и приземистые диски счастливых обладателей антигравов, и изящные птицы субатмосферных шаттлов... Всех их объединяло только одно – были это корабли явно не первой свежести, и исключительно грузовики. На Окрайную не ходило пассажирских рейсов, не имела она и собственного военного флота. Сюда прилетали только за продуктами питания, за тем единственным, чем щедро делилась с хозяевами плодородная земля.

Седой благообразный господин и застывший рядом мальчишка-лакей стояли и ждали, пока мимо прогонят большое стадо коров. Слуга постоянно крутил головой, и, невоспитанно разинув рот, рассматривал всё вокруг, будто никогда не видел подобного. Господин почему-то не одёргивал подчинённого, с лёгкой усмешкой наблюдая за его реакцией, и заодно, подслеповато щурясь, сам посматривал по сторонам. В том числе, наблюдая за тем, как мычащий поток животных втягиваются в чрево сильно потрёпанного временем скотовоза.

– Уважаемый, вы не заблудились, случаем?

Спросил внезапно появившийся рядом человек с хлыстом, в запылённой и пропотевшей одежде.

– Нет. А вы на этот корабль коров гоните, да? Не знаете, когда отлетает?

– Может и знаю, а с какой целью интересуетесь?

– Ну, если скоро, что вероятнее всего... Судя по тому, что я сейчас наблюдаю. То спросил бы у капитана этого прекрасного судна позволения взять меня и моего слугу на борт. За некоторую плату, разумеется.

– Вот как? И куда же вам надо?

– Туда, куда надо, всё равно рейсов нет. Хотелось бы в сторону Тау Работорговца.

Мужчина с хлыстом присвистнул.

– Неужто Сахара?

– Она, родимая.

– Туда корабль точно не полетит... Ближайшая точка, Сигма Кота. А сколько бы вы дали за удовольствие поднять вас с этой жалкой каменюки?

– Теперь уже я вынужден спросить – с какой целью интересуетесь?

– С такой, что я и есть капитан «Вакеро». И все такого рода вопросы решать нужно со мной.

Проследив за скептическим взглядом, направленным на свою грязную одежду, и явно подразумевавшем несоответствие занимаемой должности, внешнего вида и занятия, капитан добавил:

– Людей мало, времена тяжёлые. Приходится впрягаться со всеми... Хосе!

Он внезапно дёрнулся в сторону, заставив и господина со слугой посмотреть туда. Один из быков с рёвом попытался посадить на рога погонявшего его сбоку молодого парня, судя по комбинезону тоже из корабельной команды. Тот ловко увернулся, откатился, но бык тоже был быстр, и уже бросился следом. Копыта животного поднялись в воздух, готовые опуститься на небольшую фигурку, слишком медленно отползающую в сторону, цепляясь за спёкшийся камень поверхности космодрома...

Прыгнувший сбоку здоровенный мужик с увитыми мускулами руками мощнейшим ударом сбил быка в сторону. В следующее мгновение что-то щёлкнуло, в шею животного воткнулся шприц. Бык вскочил на ноги, но тут же повалился опять.

Капитан опустил руку с пистолетом, из которого вылетел странный боеприпас.

– Хосе, метеоритные бесы тебя раздери! Опять быков задирал? Совсем жить надоело?..

Поднимающийся на дрожащих ногах парень выглядел жалобно.

– Я не знаю... Не хотел...

– Ага, не хотел! Ты когда-нибудь наиграешься уже, повзрослеешь? Сколько можно? Или у вас там, на этой вашей платформе, все такие, стуканутые? Неделю сидишь на камбузе и драишь грузовую палубу! А тебе, Серхио, личная благодарность за спасение этого ушлёпка. И пусть только попробует не проставиться...

Повернувшись к недавним собеседникам, капитан невозмутимым голосом продолжил, будто ничего не случилось.

– Ну так что, на чём мы остановились? Сколько, говорите, готовы дать за каюту на нашем великолепном и самом комфортабельном в обитаемом космосе судне? Если, конечно, ещё не передумали, и соседство со стадом парнокопытных вас не пугает.

Slice FFA157AA0012CE15

В узком корабельном коридоре стояли двое мальчишек. Один, в какой-то странной, вычурной, изрядно великоватой одежде, шёл из камбуза, и в руках у него был поднос. Второй, в замасленном оранжевом комбинезоне, скорее всего, юнга – загораживал проход и не давал первому пройти.

– Что, холуй, несёшь объедки хозяину?

– Можно пройти?

– Нельзя. Знаешь, как меня бесит твоя надменная рожа? Да ещё такая смазливая! Ты себя в зеркало видел, уродец? Или, может, это ты специально такой? А дед тебя для утех завёл?

– Ещё раз. Я могу пройти? Или мне позвать на помощь?

– Никого ты не позовёшь. Даже старика своего. Там, на вашей планете варварской, такие, как он, господа. А тут космос, тут все свободны! Я сейчас отмутузю тебя, а потом скажу, что защищался. И ничего-то мне не будет! Ясно? Потому что это – мой корабль, тут моя команда, моя семья! А вы здесь – никто. То, что заплатили за перевозку – ещё не значит, что можно так важничать и задирать нос!

– Мне придётся пожаловаться...

– Не придётся!

Юнга перешёл, наконец, от слов к делу. Град ударов посыпался на мальчика-слугу, который неумело попытался закрыться и отскочить, но был тут же пойман и повален на пол. Поднос полетел туда же, и хоть пластиковые тарелки и чашки не разбились, но всё их содержимое оказалось снаружи. Какое-то время продолжалась возня... А потом, внезапно, раздался удивлённый возглас, и всё резко закончилось.

Парень в комбинезоне сидел напротив своего противника и смотрел на него широко открытыми глазами.

– Ты что, девчонка?..

– Так, летать-копать, что тут происходит?.. – Почти тотчас раздался строгий и властный бас. Из открытой двери кают-компании выглядывал боцман. – Хосе, опять безобразишь? Заняться нечем? Марш драить палубу, а потом ещё раз, чтобы не повадно!.. А ты ступай, там на камбузе ещё есть...

Хосе, будто ужаленный, вскочил и побежал выполнять поручение, но, оказавшись рядом со своим непосредственным начальником, немного притормозил и тихонько, так, чтобы его никто больше не услышал, прошептал:

– Это не парень, это девчонка!

Ответом ему был громоподобный раскат хохота.

– Комету мне в глотку, ты только заметил?.. Ой дурачок, нет, ну до чего бестолковый-то, а... Все уже давно только о том и судачат, предположения строят, и эти, как оно... Гипотезы, во! Гипотезы, что там старикан с переодетой девкой вытворяет, и для чего это всё затеял. А ты у нас только догадался!.. Башка пустотная, на какой планете таких тугодумов рожают-то, а?.. Ой, прости, опять забыл, ты же орбитальный у нас...

Хосе обиженно надулся. Во-первых, потому что его мыслительные способности незаслуженно принижали – он-то прекрасно знал сам, что не дурак. Во-вторых, потому что опять упоминали не в самом приятном ключе то место, где родился. А в-третьих – обсуждали всякое за спиной, видимо, считая, что не дорос ещё...

Он уже готовился сказать что-нибудь, о чём потом пришлось бы долго жалеть – ведь у боцмана никогда не бывало проблем с поиском, чем нагрузить слишком острого на язык непоседливого юнгу, но сигнал тревоги и замигавшие красные лампы заставили обоих членов команды мигом забыть о происходящем. Раздавшийся по громкой связи приказ капитана: «Серхио, срочно ко мне!», – заставил боцмана бегом сорваться в сторону рубки. Хосе, чуть поколебавшись, кинулся следом. Когда они вдвоём оказались внутри и сзади, с лёгким шипением, опустилась переборка, давая полную звукоизоляцию, последовало новое распоряжение:

– Вяжите пассажиров! Нас держит на прицеле корабль инквизиции. Требуют стыковки и выдачи. Говорят, это жрец Хаоса и ученица. Если не сделаем в течении двух стандартных минут – разнесут на атомы. Выполнять!

Slice FFA157B70012CE14

– Проходи, проходи, брат Франциск. Удалось узнать что?

– К сожалению, очень мало.

– Ну ничего. Присаживайся, рассказывай. Всё как есть рассказывай.

Пожилой мужчина в аскетическом монашеском одеянии, сидевший за массивным столом, отодвинул письменные принадлежности – перо в подставке и чернильницу – и кивнул на стоящую напротив деревянную скамью.

– Спасибо, отец Сикст. Информации удалось добыть не много. Во-первых, ни в базе Святой Инквизиции, ни в других доступных нашему взору – он нигде не числится.

– То есть, раньше не был замечен в ереси?

– Не был. Да и вы не хуже меня знаете, что последнему подтверждённому упоминанию деяний слуг Разрушителя более десятка лет...

– Историю знаю! Меня интересует недавнее время.

– Первое и единственное упоминание еретика – его появление на третьей планете Гаммы Пса. Сведения получены от нашего фискала Кавеля, начальника стражи одного из крупных городов, и заслуживают доверия. По его словам, хаосит – старик, слабый во всех смыслах...

– И, тем не менее, это не помешало ему устроить переполох в самом логове почитателей Гневного!

– Там всё просто так сложилось... Гневный вмешался в мирские дела, казнив жреца Разрушителя. После этого, Отверженный получил возможность без ущерба равновесию удовлетворить просьбу уже своего последователя... Который попросил ни много, ни мало, а временную неуязвимость, и силу карать последователей потерявшего контроль Бога.

– Да простятся мне эти слова – но так тем гордецам и надо. Надеюсь, хаосит знатно проучил их. Продолжай, брат Франциск.

– Именно. Так вот, старик, воспользовавшись преимуществом, разрушил алтарь Гневного и скрылся с ученицей на украденном флаере, в неизвестном направлении. Уже после этого подходящий под описание господин, передвигающийся в сопровождении слуги-мальчика, был обнаружен в космопорту. Они садились на борт скотовоза «Вакеро».

– Не густо... Про ученицу, так понимаю, тоже ничего?..

– К сожалению, да. Возможно даже, это простая селянка.

– Простая селянка?! Интересно, интересно... Поди пойми этих ненормальных, служителей Хаоса, что у них на уме. Ну да ничего. Догоняем уже это корыто, ждать недолго. Спросим ответы у самих виновников.

– Хотелось бы верить, отец Сикст.

– Хотелось бы? Брат Франциск, не слышу ли я сомнения в твоих словах?

– Нет-нет, что вы! Никаких сомнений в том, что богомерзкая тварь будет поймана и справедливо наказана. Иначе и быть не может. Просто, судя по тому, что я знаю, последователи Разрушителя бывают очень хитры и изворотливы. Могут подолгу ускользать из рук...

– Это абсолютно верно. Тем не менее, наша вера – главное оружие, помни! Усомнившийся да падёт.

– Воистину...

На этом месте их диалог прервали. По громкой связи раздался предупреждающий сигнал, а после него – голосовое сообщение: «Отец Сикст, вызывает капитан! Пройдите на мостик!».

Престарелый инквизитор усмехнулся.

– Ну, что и говорил. Можно считать, они в наших руках – старое, безоружное, набитое коровами ведро, против новейшего крейсера. У хаоситов нет шансов!

– Предвкушение удачи наполняет моё сердце радостью, отец Сикст. Пожалуй, пойду я, укреплять дух абордажной команды...

– Иди, иди, брат Франциск.

Инквизиторы разошлись, каждый в свою сторону. Один неторопливо, но всё же быстро, дошёл до входа на мостик, и, подождав немного, пока генетические сканеры идентифицировали и определяли право доступа, шагнул внутрь. Второй направился к десантному отсеку, к которому уже вовсю сбегались воины, впрыгивая в боевые скафандры и разбирая оружие. Не колеблясь ни секунды, Франциск сам последовал их примеру.

Иллюминаторов в корпусе корабля предусмотрено не было, но всем десантникам через общую тактическую сеть транслировалась всевозможная информация, в том числе и о происходящем в окружающем корабль пространстве. Благодаря этому, инквизитор и сидящие рядом в состоянии полной готовности члены абордажной команды имели возможность наблюдать как «Вакеро», корабль, который они догнали, послушно замедляется, разворачивается для стыковки, приближается со стороны шлюза... и вдруг, войдя в мёртвую зону, начинает разгоняться навстречу.