Текст книги "Запрещенный Санта (СИ)"

Автор книги: Ярослав Степаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

  Судя по тому, что снизу больше не было слышно возмущенного попискивания, Чиновник принял условия Бродяги. Подождав еще какое-то время, Санта и Славик выглянули за край крыши. Каменный рукав внизу был пуст, обоих собеседников уже и след простыл. Славик видел, что Санта напряженно обдумывает как ему быть дальше. «Надо рассказать обо всем Владыке», – наконец, сказал юноша сам себе и стал торопливо спускаться с крыши.

  – Плохое решение, очень плохое решение! – выкрикнул на это Славик, хоть он и знал, что этот молодой Санта все равно его не услышит.

  «Надо обратиться в полицию (или кто там здесь вместо нее?), это же элементарно! Ну, почему эти взрослые любят все усложнять», – думал мальчик про себя, стараясь не отставать от Санты, который широким шагом летел к своей церкви. Поскольку они оба неслись во всю прыть – на одной из улочек Санта едва не сбил с ног пожилую горожанку, нагруженную покупками, она еще долго чертыхалась им вслед – дорога к храму заняла всего несколько минут. Как и в прошлый раз, Санта не стал заходить в церковь, а сразу побежал к дому Владыки Иоанниса. Но когда Николас вбежал в большую квадратную прихожую дома священника, на его пути встал невысокий кругленький монах, по всей видимости, оставленный здесь охранять двери от непрошенных посетителей. Увидев Санту, тот широко, но притворно улыбнулся.

  – Мне срочно нужно поговорить с Владыкою Иоаннисом, – выпалил ему Санта.

  Улыбка тут же сползла с лица монаха.

  – Да ты сдурел, нельзя! Они трапезничают с Римской делегацией. Владыка строго настрого приказал никого не пускать, – в страхе залепетал тот, пятясь к двери.

  Санта одним легким движением корпуса оттеснил толстяка от входа и, приоткрыв двери, заглянул в комнату. Славик увидел длинный стол с угощениями, за которым сидело с десяток священников в праздничных одеждах. Первое что бросилось ему в глаза – это пузатые, похожие на большие позолоченные кастрюли, шапки, покоившиеся на головах всех собравшихся. Шапки отбрасывали на стены огромные куполообразные тени, из-за чего мальчику казалось, что за столом сидят не просто священники, а сказочные великаны в расшитых золотыми нитками белых одеждах с широкими рукавами. В этот момент кто-то из присутствующих что-то громко сказал, и вся компания дружно захохотала. Магия теней тут же рассеялась, и Славик понял, что за столом сидят самые обычные люди, просто эксцентрично одетые. Санта между тем безуспешно пытался как-то привлечь внимание своего начальника, так, чтобы не беспокоить остальных гостей. Наконец, он не выдержал и крикнул.

  – Владыка Иоаннис, можно вас на минутку?

  Увидев, что священник поднялся из-за стола, Санта отступил назад в прихожую.

  – Николас, ты что это себе позволяешь? Я же сказал тебе спрятаться и никому не показываться на глаза! – сразу набросился на Санту Владыка, как только вышел из залы.

  Славик неожиданно для себя стал разглядывать его штаны, интересуясь хорошо ли они держатся на своих подвязках. Рот Владыки был перепачкан жиром, но по-прежнему напоминал рот капризного и обиженного ребенка.

  – Речь идет о жизни и смерти, прошу вас выслушайте меня, – волнуясь проговорил Санта.

  – Будущее нашей церкви для меня важнее жизни и смерти, твоей или моей, поэтому дело твое подождет пока я закончу встречу с римским Владыкой, – зашипел в ответ священник. Санта громко вздохнул и закатил глаза. – А потом ты мне расскажешь о своем деле, и пусть это будет действительно что-то серьезное, иначе тебе, Николас, несдобровать!

  Бросив еще один свирепый взгляд на монаха, который как мышь затаился в углу прихожей, Владыка захлопнул дверь в зал.

  Пнув в сердцах дверь ногой, Санта пересек прихожую и упал на лавку у стены. Подперев голову сжатыми кулаками, он уставился в цветную мозаику на полу. Тем временем, кругленький монах не находя себе места сновал по прихожей.

  – О-хо-хо, Николас, я ведь предупреждал. Теперь тебя накажут, и меня накажут, и всех нас накажут... – причитал он.

  Славик хотел было и себе присесть на лавку, но вместо этого снова подлетел и оказался на полу у себя в гостиной рядом со «старым» Сантой.

  Глава 7

  – Но зачем? – закричал Славик, вскакивая на ноги. – У меня ведь не было никаких новых вопросов. И потом, мы с Сантой, то есть, с тобой молодым, вышли на след убийц сицилийца, мы вот-вот должны были их поймать!

  Санта слушал его улыбаясь.

  – Мне, как ты выражаешься, молодому все равно предстоит торчать в прихожей Владыки еще битых часа три, а мне старому здесь возле камина стало немного скучно, вот я и решил дернуть тебя сюда, чтобы немного развеяться, – сказал он.

  – А... Ну раз так, то ладно, – сразу успокоился Славик.

  Санта покрутил в воздухе пузатой бутылкой, которою Славик стащил для него из папиного бара. Когда он ее оттуда вытаскивал, в бутылке было еще больше половины золотистой жидкости. Сейчас же она едва прикрывала дно.

  – Я тут слегка обделил твоего отца, – сказал Санта. – Вкусная штуковина, то что надо после зимней дороги. Но чтобы не выглядеть в его глазах вором...

  Потянувшись к своему мешку, Санта извлек из него темную длинную бутылку, запечатанную сургучом.

  – Это ром. Старинное матросское пойло, думаю он оценит, – улыбнулся он мальчику.

  «Хм... Интересно почему он попросил меня принести ему папину бутылку, вместо того, чтобы открыть свою», – подумал Славик. Не то чтобы ему было жалко папин коньяк, но...

  – Потому что это подарок, и он предназначается твоему отцу, а не мне! – прочитал его мысли Санта.

  – Я просто... – Славик замялся, подыскивая нужные слова. – Просто не знаю, как я буду ему все это объяснять. «Папа не верит ни в Санта Клауса, ни даже в самого Бога», – хотел он продолжить, но промолчал.

  – Расскажи мне о нем, – попросил Санта.

  Немного подумав, Славик стал рассказывать.

  – По вечерам папа допоздна рисует и поэтому всегда не высыпается. Он говорит, что это все из-за того, что ему нужно рано убегать в издательство, но я лично считаю, что он просто быстро спит. Он и во сне продолжает рисовать свои картины, те, которые не успел нарисовать днем из-за заказов в издательстве, поэтому ночи у него и короткие. Не успел уснуть и взяться за кисть, как уже пора вставать, готовить мне завтрак и бутерброды в школу.

  Санта хмыкнул.

  – Прямо как у меня. Время летит быстро, быстрее, чем сани Роланда. Моргнул – прошли сутки, зевнул (и Санта действительно, сладко потянувшись, широко зевнул) – неделя пролетела. Поставил чайник в марте, а чаю попил в ноябре. И только Рождество тянется долго-долго, можно сказать, что и не кончается.

  – Это потому, что тебе нужно успеть исполнить все желания? – догадался Славик.

  – Именно так, – ответил Санта.

  – Ты наверное спросишь, где моя мама? – сказал Славик, не глядя на Санту.

  – Ты можешь не рассказывать, если тебе больно об этом говорить, – тихо ответил Санта.

  – Я уже взрослый, – сказал Славик раздраженно. «И не надо меня жалеть», – добавил он про себя. – Она умерла, когда я был совсем маленьким, я почти ее не помню, только по фотографиям и рассказам папы. Я привык жить только с ним. В общем, я и не знаю как это жить с двумя родителями, поэтому все у меня нормально, – закончил Славик и посмотрел Санте прямо в глаза.

  – Я потерял всю свою семью, когда был чуть старше тебя, – сказал Санта. – Ты должен благодарить Бога за то, что у тебя есть папа, который любит тебя больше всего на этом свете.

  – Папа переживает больше, чем я, – сказал Славик и почувствовал, что, как он ни старался, но глаза его все равно наполнились такими глупыми и несвоевременными слезами. – Из-за мамы. Он считает, что это он виноват.

  – Я так не думаю, – сказал Санта.

  – Я тоже! – выпалил Славик. – Это был рак, как он мог быть виноватым? Но он считает, что это из-за него. Из-за того, что он мало уделял маме внимания, она и заболела. Он много раз мне об этом талдычил, когда... – и он кивнул на бутылку в руках Санты.

  Сколько Славик себя помнил, отец постоянно терзал себя за то, что не любил маму так, как она того заслуживала. Ей были не очень интересны картины, которые он писал, и музыка, которую он слушал и книги, которые он читал. И его это жутко раздражало. «Временами мне было с ней скучно», – признавался отец Славику. А потом, когда она умерла, он с горечью осознал, что потерял самого близкого и самого преданного ему человека, который единственный любил его таким, какой он есть, а не за его картины, талант и, хоть и маленькую, но популярность. «Ты злишься на себя за то, что не успел ей сказать, как сильно ты ее на самом деле любишь?» – спрашивал отца Славик. «Нет, я злюсь на себя за то, что если бы твоя мама выжила, я бы все равно ее бросил. Не прошло бы и года, как мы снова стали бы ссориться из-за того, какая радиостанция играет на кухне, какая тумбочка стоит в прихожей, и какое масло мы купим для салата. В этом беда современного человека, мы слишком много внимания уделяем разным мелочам и разучились сосредотачиваться на главном», – отвечал ему отец.

  – Я считаю, что это полная фигня – ненавидеть себя за то, что ты не делал, а только мог бы сделать. Если честно, мне его жалко. – Славик снова посмотрел прямо в глаза Санте. – Жалко больше, чем маму. Просто, как я уже говорил, я ее совсем не помню...

  – Она рада тому, что ты вырос таким добрым и справедливым мальчиком и рада, что твой отец сумел тебя таким воспитать. Ее душа смотрит на вас и радуется. Если он это поймет, ему не за что будет себя упрекать, – сказал Санта.

  – Ты думаешь? – спросил Славик с надеждой.

  – Я знаю, – ответил Санта.

  Вытерев слезы, Славик сел на подушку рядом с Сантой. Они вместе смотрели на огонь и вскоре Славик почувствовал как внутри у него распространяется приятное тепло. Мальчик не мог определить источник этого тепла – шло ли оно из камина, от теплого бока Санты или его вызвали последние слова его гостя. Санта тем временем поднял с пола бокал и, слегка покружив им в воздухе, сперва неторопливо понюхал, а затем и пригубил его содержимое.

  – Так кто там собирался ловить древних разбойников? – улыбаясь, спросил он у Славика.

  Разбойники! Из-за всех этих переживаний Славик совсем забыл, что ему и молодому Санте предстоит вывести на чистую воду убийц сицилийского купца. И трем сестрам надо было тоже как-то помочь. «А может захватить для них денег из нашего времени?» – озарило Славика. Но к его большому сожалению у них с папой никогда не было достаточно денег даже для них двоих.

  – Так я пойду? – спросил Славик.

  Санта вместо ответа кивнул в сторону елки.

  Глава 8

  Спустя мгновение Славик снова оказался в большой прихожей дома Владыки. За время его отсутствия, похоже, ничего существенного не произошло. Юный Санта все так же сидел на лавке, подперев голову кулаками, а толстенький монах переминался с ноги на ногу возле двери в зал, где заседали священники. Присев рядом с Сантой, Славик и себе опустил голову на ладони и принялся разглядывать мозаику на полу прихожей. Но вскоре это занятие ему наскучило – куда ни глянь на полу были изображены разные экзотические цветы и птицы. Славик с большим удовольствием посмотрел бы на рисунки древних кораблей или колесниц. Он уже было подумал, а не зайти ли ему в зал и послушать о чем там болтают между собой священники, как тут в прихожую вошла уже знакомая ему старуха прислужница. Славик отметил, что, по случаю приезда римской делегации, старуха сменила свои рабочие лохмотья на выходное платье.

  – Владыки все еще заседают? – спросила женщина у монаха и, получив утвердительный ответ, стала разгружать большой короб, который принесла с собой. В коробе были горшки и мешочки с разными съестными припасами.

  – Куда катится этот город? Этак мы скоро совсем без товаров останемся, – проворчала старуха себе под нос, придирчиво осматривая свои покупки и расставляя их по полкам. – Кому захочется везти свое добро в город, в котором на каждом углу грабят и убивают купцов?

  Услышав, что бормочет старуха, молодой Санта сразу же вскочил на ноги.

  – Кого убивают? – выпалил он. – Вы о сицилийце?

  – Сицилийца, господин Николас, выловили утром в море, а я говорю про новенького, того, кого буквально час назад нашли мертвым в торговом квартале. По одежде определили, что купец, похоже, что из Египта. А вы что, не знали? – удивлено взглянула она на Санту и на монаха. – Туда половина города сбежалась, стражники насилу к нему протолкались. Любит все таки наш народ поглазеть на трупы, хлебом их не корми. Ох, царствие ему небесное.

  И прислужница повернулась и старательно перекрестилась на видневшуюся в проеме двери церковь. Санта стоял рядом с ней прикусив нижнюю губу.

  – Второй за одну неделю, – продолжила женщина. – Кто ж захочет после этого с нами торговать?

  Оставив ее вопрос без ответа, Санта мрачнее тучи выскочил из дома Владыки и быстро зашагал в сторону центра города. «А я с самого начала говорил, что это плохая идея – идти просить совета у этого расфуфыренного Владыки, – без никакого злорадства думал Славик, поспешая за Сантой – Но от моих советов здесь все равно мало толку».

  Они шли уже знакомыми Славику улицами, которые, несмотря на достаточно поздний час, становилось все оживленнее. Люди, идущие им навстречу, оживленно между собой переговаривались и жестикулировали. Убийство второго иноземного купца за одну неделю действительно стало для горожан большим событием, ведь, когда их город не сотрясали землетрясения и войны, они привыкли жить тихо и без происшествий. Наконец, на одной из широких улиц они заметили толпу возбужденных зевак, стоявших полукругом между двумя большими домами. Славик с удивлением обнаружил, что они пришли к тому самому каменному рукаву, в котором Бродяга склонял коротышку Чиновника стать соучастником его преступления, а они с Сантой подслушивали их разговор с крыши. Санта вначале попробовал разглядеть что-то через головы собравшихся, а затем поймал за руку невысокого бойкого мальчишку лет семи и о чем-то его спросил.

  – Труп уже унесли стражники, – радостно выпалил мальчишка. – Они выставили посты на всех выездах из города, сказали, что будут обыскивать всех выезжающих и все корабли в порту, чтобы найти золото египтянина. Только фигушки они его теперь найдут.

  – Это почему же? – заинтересовался Санта.

  Малыш презрительно смерил взглядом незнакомца в затасканном плаще и снисходительно ответил.

  – Потому что убийцы – не олухи! Они уже давно унесли ноги из Миры и никакие заставы на дорогах не смогут им помешать, – увидев, что Санта смотрит на него с интересом, малыш важно продолжил.

  – Вообще то, это страшная тайна, но если ты пообещаешь никому ее не рассказывать...

  Санта с самым серьезным выражением лица пообещал молчать, как скальная могила. Бойкого мальчишку более чем устроила такая клятва.

  – В наших могильниках в скале есть древний подземный ход, который связывает их с такими же старыми могилами в Патаре. Надо только зайти в нужную могилу и девять раз стукнуть по тайному камню в задней стене пещеры – стена тут же отъедет в сторону и откроется каменный коридор, по которому можно спокойно дойти аж до самой Патары. По моим подсчетам, убийцы сейчас как раз должны подходить к выходу из туннеля.

  – Ну а сам-то ты бывал в том подземном коридоре? – улыбаясь, спросил Санта у малыша.

  – Пока нет, – ответил тот, шмыгнув носом. – Но это просто потому, что я пока не могу достать до тайного камня. В следующем году, я обязательно попаду туда.

  – Удачи тебе, – сказал Санта, похлопав малыша по плечу, и тот тут же исчез в толпе зевак также внезапно, как и появился.

  Горожане стали понемногу расходиться, обсуждая разные версии убийства и строя свои догадки, кто бы мог его совершить. Впрочем, Славик с удивлением услышал, как две женщины за его спиной живо обсуждали свадьбу дочери их общей знакомой. Санта тем временем продолжал разглядывать толпу вокруг и вдруг громко кого-то окликнул. Вскоре Славик увидел как к ним медленно приближается полный хозяин харчевни, с которым они сидели за одним столом всего несколько часов назад. Освободив одну руку из под складок своего шерстяного покрывала, трактирщик взял Санту под локоть и, как и в своем заведении, сперва подозрительно осмотревшись вокруг, заговорил.

  – И снова удушение, господин Николас.

  – Вот как, – сказал Санта, нахмурившись. – Мне повезло, что я вас здесь встретил, господин Лукас, мне нужен ваш совет, а точнее подсказка.

  – Я полностью к вашим услугам, – важно сказал трактирщик.

  – Знаком ли вам такой городской чиновник: низенького роста, круглый, с короткими ножками, говорит писклявым голосом. Он должен жить где-то неподалеку, – сказал Санта.

  – Хм... Судя по описанию, похоже на господина Константиноса из налоговой службы порта. Он живет рядом с площадью императора Адриана, его дом пятый слева если идти вверх по улице от статуи жены Императора, – ответил Лукас.

  – Спасибо, вы мне очень помогли, господин Лукас, – слегка поклонившись трактирщику сказал Санта.

  – Всегда рад, господин Николас, – ответил тот с достоинством. – Но неужели Константинос как-то связан... – и Лукас повернул голову в сторону подворотни, где был задушен египтянин.

  – Я потом вам все объясню, – ответил Санта.

  – Понимаю, что ж не буду задерживать. Был снова рад вас повидать, господин Николас.

  И сжав на прощанье локоть Санты, Лукас пошел вниз по улице к своей харчевне. Санта же, как и предполагал Славик, направился прямиком к дому писклявого чиновника, которого, как они теперь оба знали, звали Константиносом.

  Пройдя быстрым шагом несколько кварталов, Санта и Славик вышли на большую прямоугольную площадь, которая в этот поздний час была почти безлюдна. Лишь одинокий уличный торговец тащил за собой свою тележку с лотками в одну из боковых улочек. Славик сразу догадался, что это и была площадь Императора, о которой рассказывал им хозяин харчевни, поскольку посередине нее возвышались две громадные мраморные фигуры – статуи императора Адриана и его жены. Когда они прошли мимо памятников, Славик отметил, что Императора Адриана увековечили в мраморе, когда он был еще довольно молодым человеком, можно даже сказать, юношей, с короткой бородкой и кудрявыми волосами. Неудивительно, что и его Императрица также была молодой и красивой. Найдя улицу, на которую указывала им Императрица своею мраморною рукою, Санта и Славик стали считать дома и вскоре увидели впереди двухэтажное жилище Константиноса. Когда они уже почти дошли до цели, из дома чиновника неожиданно вышел небольшой отряд стражников и молча проследовал мимо них в сторону площади. Крайний солдат искоса глянул на забрызганный грязью плащ Санты, но ничего ему не сказал. Славик был в замешательстве. Так значит стражники тоже подозревали писклявого чиновника в убийстве египтянина? Ну да, наверняка, в порту кто-то слышал, как захворавший налоговый чиновник вызвал покойного перед его смертью к себе домой, чтобы заверить тому купчую. Почему же стражники в таком случае не арестовали Константиноса? Наверняка, Санта тоже задавал себе эти вопросы. Не спеша приблизившись к дому чиновника, который, в отличие от остальных зданий на улице, просто утопал в зелени, он замер и стал прислушиваться. Окна первого этажа не слишком ярко освещались живым огнем свечей или лампад. «Он наверняка сейчас подберется к освещенному окну и подслушает о чем говорят Константинос и Бродяга, если Бродяга, конечно, еще здесь, а не где-нибудь в горах за городом», – подумал Славик. В этот момент двери дома чиновника снова, лязгнув засовом, отворились и из них вышли на улицу две фигуры, в одной из которых Славик сразу же узнал Константиноса. Слегка захлебываясь и как обычно пискляво, чиновник за что-то благодарил своего спутника. Санта тут же прыгнул за большой розовый куст, росший на углу здания. Славик быстро последовал за ним, хотя в его случае, в этом не было никакой необходимости.

  – Было чрезвычайно любезно с вашей стороны пожертвовать своим вечерним временем и зайти ко мне, дабы засвидетельствовать исполнение мною моих должностных обязанностей, господин Алексиус, – лебезил перед своим гостем, высоким и крупным горожанином с толстой шеей, Константинос.

  – Полно вам, дело пустячное. Вы попросили, я зашел, – низким голосом ответил гость Константиноса. Как и хозяин харчевни, он тоже был замотан в длинное шерстяное покрывало коричневого цвета.

  – Нет, нет, вовсе не пустяки, многоуважаемый Алексиус! – взволновано возразил ему чиновник. – Вы видите как все обернулось? Несчастного египтянина убили и, если бы не вы, я бы сейчас был уже на полпути к городской тюрьме. А потом суд и казнь! – истошно пискнул Константинос.

  – Да ладно, ну какой из вас убийца, – скривился недовольно Алексиус, которому, похоже, не посчастливилось быть соседом налогового чиновника. Заметно было, что тот его раздражал и он не так охотно, как на словах, простил ему свой испорченный вечер. Оглядев дом Константиноса, Алексиус снова поморщился.

  – Я бы на вашем месте выпорол вашего садовника, господин Константинос, он совсем забросил ваш сад и клумбы.

  Константинос смутился, но постарался не подать виду, что слова соседа его задели.

  – Ах, вы имеете ввиду это, – рассмеялся он и сделал неопределенный жест в сторону зарослей возле своего дома. – Дело в том, что таков каприз моей жены. Она, видите ли, вбила себе в голову, что будет жить в райском саду, как библейские Адам и Ева, и к тому же убеждена, что зелень хорошо влияет на ее самочувствие. Поэтому она запретила садовнику даже подходить к нашим растениям. Я пытаюсь ее переубедить, но пока что без особого успеха, – не слишком убедительно закончил чиновник.

  Толстошеий Алексиус только головой на это покачал и, сухо простившись с соседом, скрылся в доме напротив. Едва дверь за ним захлопнулась, Константинос с облегчением выдохнул и с встревоженным лицом бросился к своему дому. Санта же остался стоять за розовым кустом. Разглядывая освещенные окна чиновника, он напряженно прислушивался к тому, что происходило в доме. «Не лучше бы было подобраться к самим окнам», – снова подумал Славик, но в это мгновение и он и Санта услышали в доме женские крики, к которым вскоре присоединился детский плач. По всей видимости плакали жена Константиноса и его маленький ребенок, а он, судя по раздраженным писклявым звукам в здании, пытался успокоить своих домочадцев. Вскоре крики жены чиновника прекратились, затем затихло и дитя. Санта продолжал вести наблюдение из-за кустов. А Славик пытался понять, куда же делся изаврианец Бродяга. В том, что его не было в доме чиновника, он был уверен. Во-первых, невзирая на соседа-свидетеля, которого им предоставил предусмотрительный Константинос, стражники наверняка все-таки обыскали дом налогового чиновника в надежде обнаружить следы преступления и похищенное золото. Во-вторых, будь Бродяга в доме, он бы точно не разрешил устраивать скандал и голосить на всю улицу жене чиновника – в доме было бы тихо. Значит, убийца прячется в каком-то другом месте. И им с Сантой предстояло выяснить в каком. Будто услышав его мысли, молодой Санта плотнее запахнул свой плащ и набросил на голову капюшон – на улице становилось прохладно. Дверь в доме снова скрипнула и они увидели как во двор снова выскользнула фигура чиновника. В этот раз Константинос тоже был с ног до головы закутан в темный, слегка великоватый для него плащ, воротник которого прикрывал не только его коротенькую шею, но и всю нижнюю половину лица. В одной руке чиновник держал большую корзину, в другой масляную лампу, чтобы освещать себе путь в темноте. Покрутив головой в разные стороны и не заметив ничего подозрительного, Константинос быстро засеменил своими маленькими ножками вверх по улице. Подождав, пока чиновник отойдет от него на приличное расстояние, Санта максимально осторожно стал двигаться следом за ним. Прижавшись к очередной стене, Николас выдал пока чиновник оглянется назад (а оглядывался тот довольно часто), и сразу же вслед за этим совершал быстрый и бесшумный бросок вперед. Славик старался быть его тенью. Несмотря на поздний час (Славик понятия не имел о точном времени, но на небе уже вовсю сияла луна), им то и дело встречались идущие по своим поздним делам горожане. То были либо рыбаки, либо портовые грузчики. На одном из перекрестков, они заметили припозднившегося домой торговца хлебом, устало тащившего за собой свою тележку с корзинками. Стараясь не потерять из виду Константиноса, Санта подскочил к сонному продавцу.

  – Дайте, пожалуйста, хлеба, что-то осталось? – спросил он с надеждой, бросив в одну из корзин несколько монеток. Испуганно оглядев запачканный плащ и покрытое капюшоном темное лицо позднего покупателя, торговец выудил из корзины половинку серой и сморщенной хлебной лепешки.

  – Вот, господин, все что осталось, – сказал он Санте.

  – Вот спасибо! – обрадовался юноша.

  Сунув лепешку в карман, он продолжил преследование. «Ого, похоже нас ждет дальняя дорога, и Санта об этом догадывается», – подумал Славик. Они уходили все дальше от центра города. Начался Деревянный квартал. Санта здесь не шел по брошенным прямо в грязь доскам, а крался за чиновником, прижимаясь к высоким заборам, по мягкой и пыльной земле. Местные дома из потемневших от времени бревен ночью выглядели еще угрюмей, чем при дневном свете. Хорошо хоть луна в небе светила ярко и немного рассеивала мрачные мысли, которые так и лезли в голову в этом самом невеселом квартале города. Подняв глаза вверх, Славик увидел впереди высокую гору. Идти к ней было не больше пары километров. Рядом с горой возвышалась громадная каменная стена какого-то старинного форта или замка. А в самой горе, на ее почти отвесном склоне, был выстроен удивительный город. Славик уже мог различить ряды красивых разноцветных фасадов, внутреннее пространство которых, похоже, было выдолблено в недрах горной породы. «Этот город полон сюрпризов, – подумал мальчик. – Люди здесь живут не только на земле, но и внутри горы». Санту, похоже, никак не взволновало появление перед ними города на скале. Он по прежнему не спускал глаз с чиновника и преследовал того короткими перебежками. Внезапно город закончился. За последним деревянным домом начиналась оливковая роща, которая тянулась до самого подножия горы и скального поселения. Славик неожиданно для себя самого легко определил, что роща перед ними была именно оливковой. Все дело в том, что одна из картин его папы так и называлась «Оливковая роща» и деревья, которые были на ней нарисованы, были точно такими же как здесь. Улыбнувшись, мальчик подумал: «И как только я ему буду это все рассказывать?». Улица, по которой они шли, бывшая и до этого узенькой, теперь превратилась просто в тропинку между оливковыми деревьями. Чиновник быстро засеменил по ней своими короткими ножками, то и дело перебрасывая из руки в руку свою увесистую корзинку. Масляную лампу, захваченную из дому, он так и не зажег, что, впрочем, было неудивительно – хорошо вытоптанная тропинка неплохо подсвечивалась светом луны и звезд. Какие яркие здесь были звезды! Славик никогда не наблюдал их в таком количестве и так близко от земли в своем городе. Санта, который ожидаемо следовал за чиновником не по светлой тропинке, а в тени между деревьями, наконец, тоже задрал голову вверх и взглянул, сперва на яркую луну, а затем на горный городок.

  – Похоже, малыш, ты был прав, – сказал он себе с улыбкой.

  Славик опешил. С минуту он складывал разные кусочки пазла в одну картину, а затем... А затем он поднял глаза и посмотрел на городок на горе уже с совсем другим чувством. «Скальные могилы» – вот как называл тот мальчик эти разноцветные дома на склоне горы. Никакой это был не городок, это кладбище. Жилища для мертвых, которые выдолбили в горах горожане с очень экзотическими обычаями. Но неужели и правда в одной из этих скальных могил есть подземный (или может правильнее называть его подгорным?) ход в другой город? Как он там говорил: «девять раз постучать по тайному камню»? Знает ли Санта, в какой могильной пещере находится этот камень? Эти и другие вопросы задавал себе Славик пока они приближались к горе.

  Тем временем чиновник подошел к краю оливковой рощи. Дальше до самой горы простиралась покрытая ровной зеленой травой равнина. Полукруглая стена загадочного то ли замка, то ли форта отсюда выглядела еще масштабней и мрачней. Возле самой горы Славик заметил арку и широкую каменную лестницу, которая вела внутрь этого таинственного замка. На самой арке неизвестными мастерами древности были вытесаны несколько пугающих лиц со страшно выпученными глазами и, то ли смеющимися, то ли плачущими ртами. «Их вытесали здесь, чтобы отбить охоту у чужаков и непрошеных гостей, то есть у таких людей, как я, сюда соваться», – невесело подумал Славик. Тем временем чиновник поставил корзинку на траву и, несколько раз чиркнув специальной штуковиной, зажег лампу. Затем он поднял огонь над головою. Прошло, по ощущениям Славика, не более минуты, как в одной из скальных могил тоже зажегся маленький огонек – ответный сигнал Константиносу. Чиновник тут же опустил и потушил свою лампу, а затем, подхватив корзинку и бросив очередной подозрительный взгляд назад, быстро посеменил к горе. Санта же остался стоять на месте, и Славику было понятно почему. Залитая лунным светом площадка перед горой была видна как открытая ладонь тем, кто скрывался сверху в скалах. «Мы можем вернуться в город и позвать подмогу», – рассуждал Славик, но что-то внутри его подсказывало, что Санта уже давно решил сам поквитаться с убийцей купцов и его помощником. Наконец, Санта сдвинулся с места и быстро пошел через рощу налево от тропинки. Они шли довольно долго и вскоре Славик заметил, что чем дальше они уходили от тропы, тем роща все ближе подбиралась к горе. Наконец, их отделяло от покрытых травой и низкорослым кустарником скал каких-то двадцать метров. Пригнувшись, Санта быстро пересек незащищенное пространство и стал подниматься по скалам. Но легко сказать подниматься... Как успел рассмотреть Славик, к скальным могилам из долины вели выдолбленные в горе ступеньки. Перед ними же никаких ступенек не было, только гора, с каждым метром становящаяся все более и более отвесной. Но он упорно карабкался на нее следом за Сантой, зная, что этой ночью, он точно пройдет там, где сможет пройти этот смелый и удивительно ловкий юноша. А затем Славик понял, что Санта идет не наудачу, что, судя по всему, он хорошо знает эту дорогу.