Текст книги "Самые удивительные животные мира"
Автор книги: Януш Талалай
Соавторы: Станислав Талалай
Жанр:
Природа и животные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Вообще эти странные рыбы постоянно держатся начеку, и стоит непрошеному гостю оказаться поблизости, как они тут же скрываются в норах. Но вот опасность миновала – и «сад», как и прежде, колышется в подводной струе. Стоит им чуть зазеваться – и крупный хищник вроде ската пообкусает всю колонию угрей своими острыми зубами, словно садовыми ножницами. Поэтому-то угорь предпочитает не расставаться надолго со своим безопасным жилищем: лишь на несколько часов в день вылезает из норки, чтобы покормиться, – и обратно.
Глава двенадцатая
Непостижимые «цивилизации»
Старейшие «цивилизации»
На свете есть только одно существо, способное строить жилища в тысячу раз больше собственного размера. Такими существами являются термиты, которых ошибочно называют белыми муравьями. Большинство видов термитов обитают в тропических регионах. Рекорд принадлежит виду Macrotermes bellicosus, распространенному в Восточной Африке, – их «небоскребы» могут превышать восемь метров. Первые исследователи, которым попались на глаза эти удивительные сооружения, решили, что им открылась неведомая цивилизация.
Интересно, какие формы имеют термитники – жилища для миллионов существ. Возьмем, например, вид Amitermes meridionalis, обитающий на севере Австралии, – их причудливые клинообразные сооружения пятиметровой высоты придают ландшафту фантастический, неземной вид. Но что больше всего поражает в этих конструкциях, так это то, сколь чутки их крохотные зодчие к климатическим условиям: плоские грани «клиньев» обращены точно на восток и запад (термитов этого вида называют термиты-«компасы»), и солнечные лучи падают на них соответственно в часы восхода и заката. В дневные же часы, когда солнце стоит в зените, к его палящим лучам обращены только узкие грани. Таким образом, термитник избегает перегрева. Как слепым архитекторам удаются эти чудеса зодчества, до сих пор остается загадкой.
Термиты сооружают свои гнезда из земли, смешивая ее со слюной. Высыхая, материал становился прочным, как кирпич, – стенки термитника выдержат даже крупного слона, вздумавшего почесаться об этот архитектурный шедевр. При прокладке дорог в восточноафриканской саванне термитники причиняют массу хлопот: их порой не берет даже бульдозерный нож, и приходится прибегать к помощи динамита.
Гнезда термитов производят впечатление и изнутри. Термиты задолго до людей открыли простые, но эффективные способы циркуляции воздуха и «кондиционирования» – поддержания у себя в жилище нормальных температурно-влажностных условий.
Колония термитов четко подразделяется на касты, каждая из которых выполняет определенные функции для общего блага. Крохотные архитекторы сооружают для различных каст отдельные помещения.
У термитов, в отличие от муравьев, господствует истинная монархия. У власти стоят король и королева. Особое место занимает, конечно, королева, уход за которой осуществляют специальные термиты-рабочие. Она гораздо крупнее, чем ее «верноподданные», и непосвященному даже трудно поверить, что это один и тот же вид термитов. У некоторых видов матка достигает 16 сантиметров в длину и похожа на белую сосиску. Это самая эффективная фабрика яиц: она способна откладывать до 36 тысяч штук в день. Подсчитано, что матка, которая доживает до 20 лет, откладывает за это время свыше 260 миллионов яиц. Ее живот вытягивается в 300 раз против первоначального размера, и сама она становится настолько тучна, что едва способна двигаться.
Время от времени самку оплодотворяет «монарх», который значительно меньше ее по размеру. Любопытно, что со смертью старой «владычицы» колония отнюдь не погружается в траур: всегда имеется недозрелая самка, готовая сменить покойную на высочайшем посту. В колонии австралийского вида термитов Amitermes laurensis имеется до 100 «вице-королев». По мнению некоторых биологов, таким образом сообразительные термиты спасают колонию от угрозы вымирания.
Африканцы, от глаз которых не укрылась фантастическая репродуктивная способность термитов, верят, что с помощью этих насекомых можно усилить и собственную сексуальную мощь. Мужчины добывают из термитников крупных маток и съедают их. Однажды во время поездки по Африке к нам подошел местный житель и принес коробку с преогромнейшей термитихой, думая сбыть ее!!! В некоторых уголках Африки куски термитников жуют, как жевательный табак, а аборигены Австралии едят этот материал при болях в желудке.
В ряде регионов Южной Америки термитники используются при особых ритуалах. Например, у жителей селений по берегам Амазонки существует обычай, согласно которому овдовевшая женщина не может выйти замуж вторично, если не пройдет «обряд очищения». Она должна усесться возле выбранного термитника, и ее голову вместе с термитником накрывают куском ткани вроде зонтика. После этого зажигают костер, дымящий так, что бедняжка едва не задыхается. Но в результате такого обряда табу считается снятым и она вольна искать себе нового супруга.
Не все термиты слепы – в термитниках появляется на свет немало крылатых и глазастых особей, улетающих массами для оснований новых колоний. Когда натыкаешься на летящую тучу термитов, кажется, будто тебя заметает снежная вьюга. Однажды, путешествуя по Западной Африке, мы попали в термитную «пургу» и удивились: откуда снег при таком зное? Пока сообразили, в чем дело, массы живых «снежинок» так залепили ветровое стекло, что дальше ехать было невозможно.
Летающие термиты бывают как самцами, так и самками. Прилетев на облюбованное место, они принимаются энергично тереться о землю, чтобы сбросить крылья. Затем они образуют пары и отыскивают подходящие норы, где можно основать колонию. Впрочем, немногие выживают после «свадебного путешествия»: большинство становится легкой добычей птиц и ящериц. Для местных жителей прилет термитов – тоже праздник: их гребут лопатами и ссыпают в корзины, а потом сушат – говорят, еда из мяса термитов получается отменная. Ну а у тех, кто живет вблизи термитных гнезд, подобное кушанье всегда под боком, надо только выманить термитов из жилища. Африканцы, по-видимому, обратили внимание на то, что термиты вылезают из гнезда после дождя, и ловко одурачивают их: ночью окружают термитник, вооружившись горшками и деревянными палками, и стучат, имитируя шум дождя. А там уж дело техники – хватай термитов, пока не улетели.
Некоторые термиты сооружают жилища на деревьях и пнях. Но есть и такие виды, которые не строят гнезда, а постоянно живут под землей. Подземные термиты – самые опасные разрушители. Они прокладывают туннели к фундаментам зданий и проникают в деревянные конструкции, выедая дерево изнутри и оставляя только тонкую деревянную внешнюю оболочку. В тропической Африке бывали случаи, когда люди, танцуя на деревянном полу, неожиданно проваливались вниз: оказывается, пол был изъеден термитами! «Белые муравьи» стали причиной гибели многих исторических памятников. Такая участь постигла, например, знаменитый губернаторский дворец в Калькутте, рухнувший в 1814 году. А однажды насекомые решили исход сражения. Когда в 1809 году британские войска атаковали гарнизон на Французских Антильских островах, стены крепости, к немалому изумлению и осаждавших и осажденных, рухнули после первого же пушечного выстрела. Надо ли говорить, что британцы выиграли сражение без особого труда.
Нам рассказывали про одного кенийца, который клял термитов за то, что они расстроили его свадьбу. Бедняга имел неосторожность закопать у себя в саду бумажные купюры – с расчетом, что так они будут целее. Каково же было его горе, когда перед самой свадьбой он обнаружил, что денег нет! Никто, кроме термитов, посягнуть на них не мог…
Термиты столь ненасытны, что готовы грызть даже пластмассу, лишь бы выяснить, не скрывается ли под ней вкусная древесина. В Северной Австралии водится и такой прожорливый вид термитов, который способен прогрызть свинцовую броню, защищающую телефонные кабели…
Некоторые виды термитов (например, рода Macrotermes) – не только искусные зодчие, но и столь же искусные садовники: они «выращивают» особые грибы. Для этого у них в гнездах существуют специальные камеры, и по мере роста грибов они аккуратно срезают их, не давая вырасти до максимального размера, иначе они попросту сломают камеру. Эти грибы играют важную роль в жизни термитов, потому что помогают разрушать целлюлозу, входящую в состав дерева: в отличие от большинства других родов термитов, у насекомых этого рода в кишечнике нет особой микрофлоры, которая могла бы выполнять эту функцию.
Жители тропических регионов неплохо осведомлены о «садоводческой» деятельности термитов. Найдя старый, заброшенный термитник, они собирают оставленные без присмотра грибы, нередко растущие вокруг в больших количествах.
Оригинальный вид рабства
Муравьи – одни из самых распространенных на планете насекомых. Их численность во всем мире измеряется квадриллионами – такие цифры трудно себе даже представить. Люди издавна обратили внимание на образцовый «общественный порядок» в муравьиных колониях, а в ряде регионов этих насекомых считают священными. Некоторые индусы выказывают почтение черным муравьям и в знак этого даже кормят их в определенные дни недели. Североамериканские индейцы хопи верят, что первые люди, появившиеся на земле, были муравьями.
Иногда муравьи играют курьезную роль в сексуальной жизни людей. Наиболее странным можно считать обычай, бытующий на острове Понапе в Микронезии. Крупных кусачих муравьев помещают на клитор женщине, чтобы они, жаля ее как можно сильнее в самые чувствительные места, возбуждали страстное плотское желание.
Иной обычай существует у южноамериканского племени куабас: здесь насекомые участвуют в церемониях инициации. Вождь племени приказывает подросткам, готовящимся к посвящению в мужчины, лечь на землю рядом с гнездом этих кусачих тварей. Чтобы привлечь внимание падких на сладкое насекомых, тела отроков намазываются медом. Вскоре муравьи, польстившись на приманку, прилипают к юным телам и, предпринимая безуспешные попытки вырваться, начинают отчаянно кусаться. Хотя боль при этом почти невыносимая, отроки стоически переносят ее: ведь выдержавший такое испытание подросток признается мужчиной, не восприимчивым к невзгодам и страданиям, которых так много во взрослой жизни.
Муравьи обожают сладкое, и некоторые из них готовы грабить других насекомых, чтобы отведать желанного лакомства. Таким насекомым является тля, выделяющая сладкую жидкость, именуемую медвяной росой. Проникая хоботком в ткани растения, тля высасывает из него сок. Но переварить все высосанное тля не может, и излишек выделяется в виде медвяной росы. Ну а муравьям только этого и надо: побуждая тлю выделять лакомую жидкость, они с жадностью поглощают ее.
Некоторым видам муравьев явно недостаточно таких пиршеств «от случая к случаю»: они предпочитают держать тлю поближе к себе, чтобы иметь возможность «доить» ее, когда душа пожелает. Трудно поверить, но муравьи «додумались» до института рабства куда раньше людей. Найдя где-нибудь на дереве большую колонию тли, муравьи переносят их на растение по соседству с муравейником: пусть себе мирно пасутся, а подоить их всегда сможем, когда захочется!
Некоторые муравьи строят специальные убежища, чтобы укрыть «рабов» от дождя. Мало того, они даже «защищают» их своими могучими челюстями от других хищников.
Вот еще интересный метод, который в ходу у иных видов муравьев. «Захватив» перед заходом солнца колонию тли, они сторожат их всю ночь в гнезде, а поутру «эскортируют» пленников на другое растение, поближе к муравейнику – туда, где их удобно «доить». Есть даже такие виды муравьев, которые собирают яйца тли и приносят в муравейник, где держат до наступления весны. По весне муравьи относят яйца на выбранное растение – теперь остается только спокойно ждать, пока из них вылупятся будущие «дойные коровушки»…
А вот мясной муравей (Irido myrmex) избрал предметом своего внимания не какую-нибудь тлю, а императорскую голубую бабочку (Jalmenus evagoras), обитающую в Восточной Австралии. Муравьи тщательно следят за тем, как бабочка откладывает яйца на ветках деревьев, и оберегают их до самого появления на свет гусениц, которых тоже защищают от хищников, но не бескорыстно: гусеницы выделяют из своих тел сладкую жидкость, подобную меду. Железы, выделяющие лакомую для муравьев субстанцию, имеются только у хорошо сформировавшихся гусениц, так что муравьям приходится попечительствовать над ними довольно долго. Чтобы заполучить желанную жидкость, муравьи «стимулируют» гусениц, нежно «поглаживая» их по спинке. Иногда два-три муравья сразу «доят» одну гусеницу, расхаживая по ее спине.
Что же касается живущего в Европе муравья вида Lasius flavus – желтого муравья, то он ради получения лакомой жидкости обхаживает личинок жука вида Lomeehusa. Но субстанция, за которой он охотится, для него отнюдь не хлеб насущный и даже не десерт – она оказывает на муравья примерно такое же действие, как сильный наркотик на человека. Муравьи буквально попадают в «наркозависимость» от этой лучезарной жидкости, и неудивительно, что они всячески оберегают личинок, от которых получают ее. Случается, муравей, спасая личинку от нападения хищника, жертвует последнему свое потомство.
Изучение желтых муравьев показало, сколь пагубно воздействие наркотика на этих насекомых. Результатом «наркозависимости» явилась деградация целых колоний.
Впрочем, для некоторых видов муравьев владение «рабами» является жизненной необходимостью, как, например, для муравьев вида Polyergus rufescens, живущих в бассейне Амазонки. Их могучие и грозные челюсти остры, словно бритвы, но годятся только для войны – питаться сами эти муравьи не могут, и если бы не «рабы», они умерли бы с голоду. Добыча «рабов» происходит следующим образом: эти воинственные муравьи находят, нередко после долгих поисков, колонию рода Formica, забирают там куколок и относят к себе в гнезда. Из этих куколок и вырастают «рабы», которым суждено обслуживать своих «хозяев».
Глава тринадцатая
Удивительные архитекторы
Секрет мудрости Соломона
Бобры (виды Castor) принадлежат к самым крупным грызунам и ценятся за великолепный мех. Однако в прошлом этих животных нещадно истребляли по другой причине. У бобров имеются железы, выделяющие мускусную жидкость, известную под названием «бобровой струи». Этот секрет признавался превосходным целительным средством. В Древней Греции его широко использовали при тахикардии, истерии и даже при душевных заболеваниях. Как писал в 1605 году Фрэнсис Бэкон, «бобровая струя уничтожает блох, избавляет от головных болей, вызывает сон и приносит пользу душевнобольным».
Некогда считалось, что мускусная жидкость находится в бобровых яичках и что бобры, понимая, почему их преследует охотник, сами у себя откусывают яички и таким образом избегают смерти. Сведения об этой странной привычке бобров мы находим даже у таких авторитетных авторов, как Плиний Старший. Мнение, будто в случае опасности бобр кастрирует себя сам, было настолько распространено, что это животное стало символом жертвы, приносимой во имя самосохранения. Его даже ставили в пример христианам – вот, мол, как должен вести себя осторожный человек, подвергаясь искушению дьявола: оставить нечистому все свои грехи и убежать свободным от тяжкого бремени.
О необычном поведении бобров говорится и в средневековых книгах, называемых бестиариями: «Оглянувшись назад и увидев преследующего его охотника, он тут же откусывает у себя яички, бросает их преследователю и спасается бегством».
В действительности же мускусная жидкость у бобров вырабатывается двумя парами желез, расположенных не в гениталиях, а вблизи них. Эти железы есть как у самцов, так и у самок. Не только секрет ценился как целебное средство – бобровый мех считался еще более драгоценным в этом отношении. Согласно еврейской традиции, причиной необыкновенной мудрости царя Соломона являлась шапка из бобрового меха – благодаря ей он обладал феноменальной памятью и способностью абсолютно правильно оценивать вещи и события. «Чтобы обладать выдающейся памятью и никогда не забывать то, что лишь раз прочел, достаточно приобрести шапку из меха бобра», – советуют еврейские мудрецы.
Биологов всегда поражали удивительные способности бобров. Они научились строить плотины задолго до человека. Кажется, будто они работают по проекту, задуманному великим мастером. Жилище бобра обычно представляет собой расположенную выше уровня воды хатку, искусно сработанную из хвороста и камней, скрепленных илом. Чтобы обезопасить свой дом от хищников, бобры обычно сооружают его в виде острова, а вход всегда находится ниже поверхности воды и незаметен для врагов.
Однажды бобровая хатка спасла жизнь человеку. В 1809 году в районе, где теперь находится Йеллоустонский национальный парк, некоего пришельца преследовали воинственно настроенные индейцы, грозя убить его. Вдруг человек нырнул в пруд и исчез без следа, чем немало удивил аборигенов. Оказывается, через скрытый под водой вход он проник в бобровую хатку, достаточно просторную, чтобы в ней спрятаться. Поскольку пол в хатке расположен выше уровня воды, то спасшийся оставался там до тех пор, пока не убедился, что индейцы, махнув на него рукой, ушли восвояси.
Умные бобры понимают, что в случае наводнения их жилищам грозит затопление. Чтобы предотвратить беду, они сооружают плотины. Известно, какие они мастера валить деревья: своими могучими зубами они за 15 минут сваливают дерево 10 сантиметров в поперечнике, но могут перегрызть и ствол, имеющий полметра в диаметре. Если ствол слишком длинный, чтобы его можно было в целом виде доставить к месту строительства плотины, бобры раскусывают его на части. Материал они сплавляют по воде; иногда с этой целью они даже строят каналы. Но вот материал на месте, и бобры принимаются за укладку бревен слой за слоем, пока сооружение не достигнет требуемой высоты. Чтобы уровень воды возле хатки поддерживался на постоянной отметке, у плотины устраивается еще и водослив.
Бобры – неутомимые труженики: на постройку плотин иной раз идет до 100 тонн материалов. Самая крупная плотина была построена на реке Джефферсон (штат Монтана) и достигала 700 метров в длину. Представьте себе, сколько деревьев пошло на ее сооружение! Крупные плотины – результат труда многих бобров; иногда поколение за поколением поддерживают в рабочем состоянии плотину, сооруженную предками. Обычно бобры работают парами – например, в Канадском национальном парке одна пара бобров свалила 266 деревьев для постройки трех плотин длиной около 15 метров каждая.
Существуют два вида бобров: европейский бобр (Castor fiber) и сходный с ним, но более крупный американский бобр (Castor canadensis), ставший символом Канады. В былые времена бобров в Европе было немало, но они оказались почти повсеместно истребленными из-за мускусной жидкости. В Канаде же их добывали в основном ради шкур: спрос на последние был столь велик, что только в период между 1853 и 1877 годами там было добыто 3 миллиона бобров. И это при том, что бобр, как мы уже говорили, является национальным символом Канады и что первая марка, выпущенная в этой стране в 1851 году, так и называлась – «трехпенсовый бобр»[19]19
Кирпично-красная марка с изображением бобра – первая в истории филателии марка с изображением животного. До этого во всех странах выпускались преимущественно марки с гербами и с портретами владык.
[Закрыть]! К счастью, теперь и в Канаде, и в других странах этих животных взяли под охрану – принимаются меры к восстановлению их численности.
Самая тонкая в мире нить
С древнейших времен внимание людей привлекало удивительное мастерство пауков в прядении таинственных нитей. В некоторых культурах к этим в общем-то малопривлекательным существам относились с большим почтением. Отдельные племена в Индии считали пауков обиталищами душ своих предков и поклонялись им. В ряде регионов пауков почитают за то, что они, по местным поверьям, когда-то спасли людей.
Существует даже легенда о том, как паук спас жизнь великому пророку Мохаммеду. Паук тщательно заплел своей сетью вход в пещеру, где Мохаммед укрылся от преследования противников. Враги тщательно осмотрели все пещеры, а эту не тронули: увидели, что она заплетена паутиной, и решили, что здесь никого нет.
Хотя паучья сеть кажется деликатной и хрупкой, она отличается необыкновенной прочностью. У определенных видов пауков нить прочнее, чем стальная проволока той же толщины. У некоторых пауков нить имеет толщину всего в один микрон, тогда как самая тонкая рукотворная проволока (из золота) – около четырех микрон в диаметре.
Прочнее всего паутина у пауков вида Nephila. На ряде островов Тихого океана аборигены использовали ее в весьма необычных целях – она служила орудием казни за супружескую неверность: на голову женщины, наставившей мужу рога, надевали паутину, и несчастная погибала от удушья.
Более безобидное применение паутине нашли австралийские аборигены – они ловят с ее помощью рыбу на живца, в роли которого выступает сам паук. Сперва они берут палку, смазанную слизью, и достают ею паука. Затем паучью сеть привязывают к концу удочки, а паука бросают в воду в качестве приманки. Пытаясь схватить добычу, рыбка запутывается в сети – и остается только ее вытащить. Ловко придумано?
Изучая искусство пауков плести паутину, ученые подвергали восьминогих архитекторов воздействию различных наркотических средств, чтобы выяснить, как это отразится на их мастерстве. И вот что получается: в зависимости от того, какой применялся наркотик, изменялся и характер сети, которую плел паук. Так, паук, которого «угостили» раствором кофеина, сплел нечто совершенно не соответствующее нормальной структуре сети. Парадоксально, но у паука, находившегося под воздействием галлюциногена ЛСД, сеть получалась куда лучше, чем обычно.
Некоторые пауки плетут гигантские сети – их можно перекинуть, словно мост, через небольшую речку. А есть и такие, у которых размер сети не превышает обыкновенной почтовой марки. Как же распоряжается паук столь крохотной сетью? Держа ее передними ногами, он ловит ею насекомых примерно так же, как человек ловит сачком бабочек.
Хотя принято считать, что все пауки плетут сети – разные по рисунку и размеру, – некоторые этого не делают, а прядут длинные шелковые нити, заканчивающиеся липучим шариком. Паук использует это орудие примерно так же, как охотник – лассо. Поймав насекомое, паук подтягивает его к себе и убивает ядовитым укусом. Эти любопытные пауки называются еще пауки-«удильщики».
Мы уже упоминали паука, плетущего самую прочную сеть. Это гигантский древесный паук Nephila maculata из Бразилии, принадлежащий к числу наиболее крупных видов. Размах конечностей у него достигает 20 сантиметров. Поначалу никто не верил сообщениям о том, что он способен ловить и пожирать даже птиц. Когда в 1705 году Мария Себилья Мериан опубликовала известие о гигантском пауке Nephila, высасывающем кровь у колибри, она была попросту высмеяна биологами – невероятно, чтобы паук мог справиться с птицей, пусть и такой крохотной! К этой истории относились как к вымыслу в течение свыше 150 лет, пока в 1863 году Бэйтс не стал свидетелем того, как в долине Амазонки гигантский паук обедал зябликом, попавшим в его сети. Только тогда ученые мужи вынуждены были признать, что аппетит у этого хищника прямо-таки зверский.
Справедливости ради заметим, что страх людей перед пауками отнюдь не лишен причины: укус иных из них может привести к смертельному исходу. Впрочем, бывало и так, что почти безобидному пауку приписывали возникновение симптомов опасных заболеваний. И уж в совсем любопытную историю оказался замешан один из видов тарантулов (Lycosa narboensis), водящийся в Южной Италии. Считалось, что его укус вызывает жуткую боль и даже бред и единственным эффективным средством против этого является жгучий танец под особую музыку. Это убеждение бытовало до второй половины XIX столетия. Впрочем, по мнению некоторых историков, тарантулы тут были ни при чем – просто нужен был предлог для исполнения языческих ритуалов, преследовавшихся церковными властями. Но до сих пор зажигательный итальянский танец называется тарантелла.
Не все пауки живут отшельниками; есть виды, образующие колонии, иные из которых насчитывают до 100 тысяч особей. Такие пауки плетут большие «коммунальные» сети, вместе ловят добычу и даже вместе заботятся о потомстве.
«Собачьи поселения»
Несмотря на общепринятое название, луговые собачки (род Cynomys) – на самом деле не собачки, а… земляные белки. Назвали их собачками за необычный резкий голос, напоминающий отрывистый лай, к тому же сопровождающийся легкими ударами хвоста. Первые колонисты, пришедшие на североамериканскую землю, назвали этих животных дикими собаками прерий. До конца прошлого столетия их популяция, например в Техасе, оценивалась в 5 миллиардов особей. Один из самых больших «собачьих городков» занимал территорию 400 километров в длину и 160 в ширину и насчитывал до 400 миллионов жителей – куда там нашему мегаполису с его жалким десятком миллионов!
Поскольку эти животные обитают в глубоких норах, огромные участки плодородной земли оказывались непригодными для сельского хозяйства именно вследствие того, что были изрыты этими норами. Более того, когда туннели бывали вырыты в нескольких сантиметрах от поверхности земли, они становились западней для скачущих лошадей, которые ломали себе ноги, проваливаясь в скрытые от глаз ямы.
Нечего и говорить, что первые североамериканские колонисты люто ненавидели земляных белок и стремились истребить их как можно больше, чтобы получить возможность распахивать плодородную землю. О восхищении их инженерным искусством не могло быть и речи. А зря! Подземные города, которые сооружают эти удивительные грызуны, состоят из километров превосходных туннелей, простирающихся во всех направлениях, и многочисленных нор.
Входное отверстие, служащее «городской заставой», имеет сантиметров восемь в диаметре. От него примерно на четырехметровую глубину уходит вертикальный ствол, сообщающийся с подземной сетью помещений. Тут и большие комнаты, служащие родильными палатами, и спальни, и детские. Более того, в подземных лабиринтах умные зверюшки устраивают специальные убежища, чтобы прятаться от хищников. На затопляемых территориях они строят входные отверстия на возвышенных местах и тем самым спасают подземные помещения от затопления. И еще: на «городской заставе» у луговых собачек стоят часовые. Едва заметив приближение хищника, они тут же предупреждают сородичей лаем. Два коротких сигнала – и вся колония прячется по норам. Когда тревога миновала, «часовые» лают отбой – и жизнь снова бьет ключом. Хотя в подземных городах живут многие тысячи особей, они никогда не ошибаются норами и попадают точно к себе домой.
Луговые собачки иногда делят жилплощадь с гремучими змеями. Почему так происходит, до сих пор непонятно, но факт остается фактом. Более того, они иногда специально расширяют свои норы, чтобы крупной змее было хорошо и уютно, – несмотря на то что змеи частенько заглядывают в родильные палаты и лакомятся детенышами. Впрочем, по мнению некоторых биологов, луговые собачки в действительности ненавидят непрошеных гостей и только и ждут момента, чтобы замуровать их живыми в своем туннеле[20]20
В Америке также ходит легенда о мирном сожительстве луговых собачек с норовыми совами, поселяющимися в их подземных городах. Это миф, так как совы поедают молодых собачек, а собачки поедают совиные яйца и птенцов.
[Закрыть].
Кое в чем поведение луговых собачек похоже на наше с вами. Если две самки встречаются на поверхности земли, они встают на задние лапы, а передними касаются лап друг друга, словно при рукопожатии, и трогают друг друга мордашками, будто целуясь. Самец и самка также приветствуют друг друга при встрече вежливыми жестами. Но когда встречаются два пожилых самца, они отнюдь не проявляют взаимной учтивости – напротив, принимаются бегать вокруг, стараясь забрызгать друг друга с ног до головы грязью.
Луговые собачки тратят немало усилий, поддерживая свой «город» в порядке и ремонтируя жилища в случае их повреждения. Умерших сородичей хоронят, засыпая землей.
С 1900 года популяции луговых собачек во многих регионах США уменьшились в 10 раз. Некоторые натуралисты сетуют на то, что животному дали имя «собака», – не будь этого, они стали бы прекрасным объектом спортивной охоты. А коли так, то их популяции были бы взяты под контроль, может быть, люди даже позаботились бы об их размножении. Мясо луговых собачек куда вкуснее, чем у диких кроликов, но из-за названия «собака» им попросту брезгуют.
Удивительные «фермеры»
Те, кто бывал в тропической Америке, наверняка удивлялись, видя странную процессию муравьев, движущихся по дороге и несущих на головах большие куски листьев – кажется, будто муравьи прячутся под зонтиками. Собственно, их так и называют – «муравьи с зонтиками». Наиболее распространены подобные муравьи, принадлежащие к роду Atta. Они забираются на выбранное дерево многотысячными стаями, и каждый откусывает кусок листа в форме арки, после чего уносит его к себе в гнездо. Колония муравьев может за одну ночь полностью уничтожить листья с целого дерева – потому их называют еще «листорезами».
Внимательное наблюдение за этими муравьями выявило странный факт. На верхушке каждого листа, несомого муравьем, восседал еще один муравей меньшего размера, словно безбилетный пассажир на крыше вагона. Это явление долго ставило ученых в тупик. Зачем он здесь? Не просто же из желания прокатиться на дармовщинку! В конце концов ученые выяснили, что эти крохотные муравьи – солдаты, охраняющие своего товарища от нападения других насекомых. Дело в том, что муравьи Atta очень уязвимы: некоторые насекомые откладывают им на шею яйца, а когда из них вылупляются личинки, то «коня» убивают. Вот и приходится муравью брать охранника. Тяжело, конечно, с лишним грузом, но что поделаешь!
Первоначально считалось, что муравьи-«листорезы» используют листья просто для еды. Ученые были немало удивлены, когда в 1874 году Томас Белт, наблюдавший за этими муравьями в Никарагуа, открыл у них… феноменальные фермерские способности! Он обнаружил, что муравьи разжевывают листья, смешивают их с собственной слюной и пометом – и получается великолепный компост. Затем его относят в специальную камеру, где выращивается грибница, и используют для удобрения истощившейся почвы.
Крохотные «фермеры» берегут свои плантации как зеницу ока и периодически уничтожают прорастающие там нежелательные грибы, впрыскивая в них ядовитую жидкость из собственных тел. Таким образом, муравьи действуют подобно современным фермерам, применяющим у себя на плантациях фунгициды.
Поскольку плодовые тела грибов, если дать им вырасти до больших размеров, могут вообще разрушить помещение камеры, муравьи держат их рост под контролем. Они систематически откусывают куски грибов и поедают их. В одном-единственном гнезде может находиться до сотни грибных плантаций, снабжающих миллионы потребителей. Гнездо муравьев вида Atta находится иногда на глубине пять метров от уровня почвы.
