Текст книги "Крах операции «Фокус»"

Автор книги: Янош Берец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Что представляла собой «нейтральная Венгрия» на деле

После роспуска партии руководители коммунистов отступили с целью организации нового боевого центра. Оружие находилось в руках реакции, которая развязала террор против сил социализма. Средства пропаганды: радио, печать, листовки – служили целям мятежников. Поток пустых и громких фраз вышел из берегов и залил все. Часть людей, особенно молодежи, была подхвачена ветром разгулявшейся лжереволюционной романтики. Эти люди не замечали, какие силы накапливаются в глубине, а главное – кто приводит их в движение. Для них главным были треск оружия, кровавая атмосфера «народного суда», развевающиеся национальные флаги, энтузиазм манифестаций, пение гимна. Множество призывов, требований, собраний, деклараций, образование партий порождали в них представление, будто «пришла истинная свобода», раз все на свете провозглашалось именем свободы.

Преступление писак, именовавших себя сторонниками «национального коммунизма», состоит как раз в том, что тогда, когда стране грозила реальная опасность буржуазной реставрации, именно они разработали идеологические основы той пропаганды, которая вводила людей в заблуждение. Строилась она на распространении националистического, квазигероического тезиса о том, что мы‑де «маленький народ, но ведем борьбу за весь мир», а также иллюзии об осуществимости нейтральной политики, о возможности «третьего пути».

В те дни члены группы Имре Надя издавали две газеты: «Игазшаг» и «Мадьяр сабадшаг». 30 октября эти газеты задали тон всей последующей подрывной пропаганде. Суть их высказываний состояла в том, что до сих пор, дескать, все было ложью, а поистине демократической Венгрия станет лишь тогда, когда советские войска покинут территорию страны и во внутренней жизни общества будут удалены все «родимые пятна» прошлого. В то же время ревизионисты не жалели красок для восхваления деятельности контрреволюционеров, а другие газеты поддерживали их, еще более повышая тон. Освобожденные от всяких ограничений националистические страсти подогревались броскими заголовками и пышными фразами, вроде того, что «мы сейчас пишем всемирную историю» или «мы маленький народ, мы лишь капля в океане народов мира, но мы велики как нация, героическая нация, перед которой все народы мира приспускают флаги в знак почета и уважения».

Самовосхваление все усиливалось в первые дни ноября. Газеты были полны панегириков, перенимавшихся из западной буржуазной печати. 1 ноября газета «Мадьяр фюггетленшег» с восторгом восклицала: «На всех волнах эфира все радиостанции свободных наций славят нас». В тот же день «Игазшаг» сообщала, что ее корреспонденты посетили английское посольство, где один из дипломатов заявил: «Никогда в жизни я и не слышал о столь величественной революции! Теперь берегитесь, будьте бдительны, чтобы воспользоваться плодами своего изумительного героизма».

Друзья Имре Надя уже тогда откровенно провозглашали разработанные им ранее принципы внешней политики. Так, 30 октября газета «Мадьяр сабадшаг» писала: «Венгрия – малая страна, она нуждается во всех друзьях… в помощи со всех направлений». А газета «Игазшаг» тогда же обращалась прямо к Западу: «К вам обращен наш клич, великие и малые нации. Мы сделаем все, помогите!»

31 октября днем И. Надь объявил толпе, собравшейся на площади перед парламентом, что «Венгрия снимает с себя обязательства но Варшавскому Договору». «Мадьяр сабадшаг» сообщила об этом 1 ноября в передовой статье под заголовком «Независимая Венгрия должна стать нейтральной» и требовала, чтобы «Венгрия являлась мостом между Востоком и Западом». И снова тут прозвучала затверженная мысль, что «малому народу нужно много друзей».

Тогда же, 1 ноября, Имре Надь обратился с воззванием по радио к венгерской нации и без всякого согласования с кем‑либо, без одобрения со стороны конституционных органов объявил Венгрию «нейтральной». В конце его речи провозглашалась здравица в честь «свободной, независимой, демократической и нейтральной Венгрии». Здесь уже ни слова не было о социализме, ведь это сделало бы руководимую Имре Надем Венгрию недостаточно благопристойной в тот момент, когда она встала на пороге Запада облаченная в одежды антисоветского «нейтралитета», ждала позволения войти.

А теперь посмотрим, что же представлял собой в действительности этот «нейтралитет» в данной мировой ситуации. Прежде всего – под лозунгом «нейтрального расцвета экономики» должно было начаться постепенное подключение Венгрии к мировой системе капитализма, Естественно, в этой области тогда успели сделать лишь первые шаги. Раздавались стоны и вздохи по поводу трудностей в народном хозяйстве и рисовались восхитительные картины блестящего будущего: «Нейтральная Венгрия может стать одной из богатейших стран Европы».

Одна из «независимых политических газет» того времени – «Мадьяр вилаг» предлагала свой рецепт: «Венгрия должна разбить железный занавес», и тогда «станут очень полезными более тесные экономические связи с Западом. Заседавшее в те дни в Вене бюро Социалистического Интернационала даже указывало на организацию, которая была призвана осуществить эту экономическую программу. Его решение в восторженных тонах излагалось 3 ноября в органе социал‑демократической партии „Непсавe“, которая писала: «Следует в возможно более короткий срок обеспечить восстановление народного хозяйства в Венгрии. Было бы целесообразно, чтобы Организация европейского экономического сотрудничества[9]9
  Созданная в 1948 г. для осуществления «плана Маршалла» организация капиталистических государств Запада. – Прим. перев.


[Закрыть], как объединение, созданное в интересах экономического сотрудничества европейских государств и успешно работающее вот уже не один год, немедленно приняла меры в поддержку экономического возрождения Венгрии».

Но требовалось еще заставить людей поверить в это и принять такие планы. В ход были пущены слухи о том, что якобы Эйзенхауэр предлагает помощь размером в 20 млн. долларов, а ФРГ «подарит» Венгрии миллион марок, что на Западе звучат призывы помочь Венгрии. Говорилось, что «сердце мира полно сочувствия нам», что «теперь венгерские матери могут не страшиться зимних забот» и прочее и прочее. Эта демагогия, эти обещания не остались бесследными и повлияли на часть населения.

А еще один аспект лозунга «нейтралитета» в той мировой ситуации означал, что Венгрия превратилась бы в очаг агрессии, угрожающий мирному труду соседних с ней социалистических государств. После контрреволюции мнения бежавших на Запад сообщников Имре Надя по этому вопросу разделились.

Точку зрения одной группы сформулировал Мераи, который считал, что «невозможно отрицать наличие корней фашизма в Венгрии», в стране, где некогда была его колыбель. Он констатировал также, что в будущем в стране набрали бы силу мощные националистические течения. А ведь общеизвестно, что острие венгерского национализма всегда было направлено против соседних народов и после 1917 г. он приобрел ярко выраженный антисоветский характер.

Другая группа ревизионистов ожесточенно оспаривала эту трактовку положения дел и без всякого стеснения отрицала существование реакционных националистических тенденций. Они утверждали, что события связаны с проявлением двух ярко выраженных чувств: «Во‑первых, это сознание причастности к Европе, а во‑вторых, стремление к европейской федерации стран Восточной и Центральной Европы».

Проблема заслуживает того, чтобы немного поразмыслить над ней. Позиции и деятельность различных сил период контрреволюции свидетельствуют о том, что идея федерации почти никак не звучала в те дни. Это была не более чем мечта отдельных интеллигентов, а то и просто пелена, за которой скрывалась суть дела. Публично эта идея была изложена лишь однажды, в номере «Мадьяр сабадшаг» от 1 ноября, да и то всего лишь в единственной фразе. Правда, впоследствии сотрудники «института Имре Надя» в Брюсселе разрабатывали упомянутую идею во многих статьях, но лишь с одной целью: чтобы оспорить факт того, что в Венгрии тех дней подняли голову крайние националистические элементы.

Истина же состоит в том, что тогда была начата кампания подстрекательства, направленная против соседних стран, строящих социализм.

В этой кампании тон задавали «свободные» радиостанции. Так, 31 октября передавались тенденциозные сообщения о том, что в Румынии и Чехословакии якобы также постепенно все приходит в движение, что в Бухаресте «произошли инциденты», что в ГДР «что‑то зреет». В то же время контрреволюционеры резко реагировали на являвшиеся в этих странах разоблачения ужасов и опасности мятежа. Со страниц газет и по радио раздавали громкие обвинения, что, мол, «румынское радио занимается клеветой», а радио Берлина «бесстыдно лжет». Можете себе представить, как действовало все это на неискушенного человека в момент, когда газеты были полны сообщений о том, что весь мир «превозносит венгров до небес

Свидетельством настоящей опасности являются два воззвания, выпущенных в те дни. Одно из них – листовка «революционного комитета университетских студентов» под названием «Призыв к чехословацкой молодежи». Написанное в неистово подстрекательском тоне, оно содержало такие, например, заявления: «Чехословацкая коммунистическая печать лжет, этим же занимаются засевшие в Праге агенты Москвы и чехословацкое радио. Не верьте ужасам, которые рассказывают вам о „венгерской контрреволюции“. Кому же надо верить, по мнению авторов листовки? Селвину Ллойду и папе Пию XII, которые „выступили на стороне правого дела венгров“. Суть же призыва заключалась в таких словах: „Выступайте и вы на стороне нашего дела, тогда и мы будем с вами в вашей борьбе за свободную Чехословакию“. Под „свободной Чехословакией“ понималась, конечно же, Чехословакия без социализма. Вот в чем причина столь злобного антисоветизма, которым проникнута вся листовка.

30 октября радиостанция «Свободный Мишкольц» передала другое воззвание: «Словаки, румыны и сербы!.. Мы видим, что и вы страдаете под тем же ярмом, которое мы решили сбросить!» Агрессивный, уверенный в своей победе антисоциализм венгерской реакции, проявившийся в данных воззваниях и направленный против соседних с Венгрией стран, в случае победы контрреволюции был бы возведен в ранг официальной политики.

С этой точки зрения стоит обратить внимание на мнение «умеренной» партии мелких сельских хозяев. В первом номере органа указанной партии («Киш уйшаг» от 1 ноября 1956 г.) излагалась ее внешнеполитическая концепция и трактовка значения «нейтралитета» Венгрии, хотя это и делалось под видом обзора зарубежной прессы. Очень многое говорит уже сам заголовок: «Борьба венгров создала возможности для всеобщего европейского урегулирования». О каком же урегулировании шла речь? В газете выражалось мнение, что новые возможности открываются благодаря «сдвигу в балансе сил в мире, вызванному венгерскими событиями». А значит, речь тут идет об оттеснении сил социализма, о расширении мировой системы капитализма. И чтобы не существовало никаких недомолвок, в статье прямо утверждалось: урегулирование будет осуществимо тогда, когда «Советский Союз уйдет из Восточной Европы». В западном лексиконе такой «уход» уже давно был равнозначен «освобождению», а «освобождение» – восстановлению капиталистического строя. Что же просили венгерские сторонники такого урегулирования в качестве платы за «эрозию, а затем и развал восточноевропейского блока»? Запросы были! «Поскольку весьма важно, – говорилось в статье, – чтобы входящие в эту новую систему государства не сталкивались с экономическими трудностями, Запад в будущем должен оказывать повышенную экономическую помощь странам Восточной Центральной Европы».

Тон и методы экстремистских и «умеренных» контрреволюции различались, но и те, и другие угрожали безопасности и мирному созидательному труду соседних стран и народов.

Наконец, главнейшей чертой внешней политики «нейтральной» Венгрии являлся антисоветизм, вплоть до готовности к войне против СССР.

Националистические нападки на соседние народы при всей их опасности играли вспомогательную роль. Антисоветизм же был не просто угрозой в адрес Советского Союза как соседней с Венгрией страны. Антисоветизм – это грубое и наиболее агрессивное выражение антикоммунизма, ненависти к социализму и рабочему классу в целом, непременное идеологическое оружие международного империализма, оружие, носящее реакционный характер направленное в целом против социального прогресса человечества. Потому‑то он и стоял на первом месте в идеологическом арсенале венгерской контрреволюции, провозгласившей «нейтралитет». Столь же важное место занимает он и теперь во всех атаках на социализм.

Пока кабинет Имре Надя был занят провозглашением и разъяснением «нейтралитета», военные руководители контрреволюции развернули бурную деятельность по подготовке к возможным боям против советских войск. Разумеется, она тоже сопровождалась мощной пропагандистской кампанией. 31 октября в тысячах листовок распространялось воззвание «революционеров» из всевенгерского штаба противовоздушной обороны о готовности к схваткам с советскими войсками. Издававшаяся группой Дудаша газета «Мадьяр фюггетленшег» с полным одобрением цитировала 1 ноября передовую из «Дейли телеграф», где утверждалось, что «врагом для Венгрии является только Советский Союз, с которым ее не связывают никакие внешнеполитические соображения».

В последующие дни в контрреволюционных газетах один за другим появлялись истерические репортажи о «передвижениях советских войск», которые трактовались как «угроза завоеваниям революции». В этих условиях не оставалось сомнений, против кого направлено сделанное для западных журналистов заявление произведенного в срочном порядке в генералы П. Малетера: «Но у нашей армии есть оружие, и, если необходимо, она способна обороняться».

Возглавлял подготовку к боям против частей Советской Армии генерал Б. Кирай. 30 октября на учредительном собрании «комитета по охране порядка» он заявил, что необходимо привести Будапешт в состояние готовности к обороне. В этих целях был создан специальный штаб, который при помощи «революционного совета» командования ПВО фиксировал на картах дислокацию и перемещения советских частей. Б. Кирай затребовал карты зенитно‑артиллерийской обороны Будапешта, на основе которых его штаб разработал план противотанковой обороны города. Из Будапешта направлялись эмиссары в различные воинские части и подразделения с задачей приступить совместно с их «революционными советами» к подготовке борьбы против советских войск. С таким поручением прибыли, например, посланцы из Будапешта и в расположенный в Кечкемете III корпус, причем первым же их шагом явился арест «неблагонадежных» офицеров.

Штаб Кирая организовывал оснащение «национальной гвардии», состоявшей из гражданских лиц, передавая его тяжелое и другое вооружение со складов армии. В ее антисоветизм он верил больше, чем в готовность регулярных частей вступить в бой в случае провокации в отношении советских войск. Со своей стороны, контрреволюционеры тоже платили Кираю доверием. Даже в пресловутом докладе ООН признавалось, что контрреволюционеры не доверяли офицерам и передавали командование в руки штатских мятежников. И спускаемые войскам приказы принимались только в том случае, если «они подтверждались лично кем либо из командиров, которые пользовались доверием, – Малетером или генералом Кираем».

Чтобы создать и укрепить реакционное ядро вооруженных сил, было привлечено много бывших хортистских офицеров и генералов. В течение всего нескольких дней поступило 500 заявлений о восстановлении в армии, в том числе 300 – в письменном виде. Среди этих людей были военные преступники, и заговорщики, осужденные ранее за государственные преступления. В интересах их активного включения в управление войсками Б. Кирай образовал 1 ноября так называемую комиссию по реабилитации, в которую вошли он сам и два бывших хортистских офицеров. Однако офицеры старой армии и без всякой реабилитации проникали в тех условиях в Министерство обороны, толкались в коридорах парламента и осаждали членов правительства, а после известного воззвания командования ПВО многие из них вовсю стали предлагать ему свои услуги. Эти закоренелые реакционеры, антинародные милитаристские силы и составляли ту базу военной диктатуры и готовившейся антисоветской войны, которая была скрыта от масс.

В этот период существенно расширилось, принимая самые замаскированные формы, вмешательство империализма в дела Венгрии. В посольстве США в Будапеште действовали две нелегальные радиостанции, через которые в «центр сопротивления в свободном мире» поступали информация о внутреннем положении страны и прогнозы развития событий. А оттуда шли указания, излагалось, какой тактики следует придерживаться контрреволюции. По сообщениям американской печати, генерал Доновен, являвшийся во время второй мировой войны шефом американской разведки, а во время «холодной войны» за свои действия получивший прозвище «Дикий Билл», в период венгерских событий оказался в Австрии и возглавил «международный комитет спасения». По сведениям газеты «Вашингтон дейли ньюс», он несколько раз наведывался в Венгрию. В страну прибывали и другие «эксперты» под видом посланцев различных организаций или журналистов. Иностранные миссии установили контакты с военными руководителями контрреволюции. Так, 30 октября сотрудник американского посольства Квейд посетил расположившихся в казармах им. Килиана мятежников и, официально представившись, попросил их дать информацию о политическом положении. Более высокопоставленные дипломаты обращались прямо к Малетеру. 1 ноября в его «ставке» появился Дж. Н. Каули, военный атташе Великобритании, «сухопарый полковник», как характеризовала его газета «Мадьяр гонвед» от 2 ноября. Полковник изложил свою оценку происходящих событий, дал «рекомендации по сохранению достигнутых результатов», по объединению сил Различных вооруженных групп в целях организации боевых действий против Советской Армии и подчеркивал необходимость военной диктатуры. В качестве «платы» за «рекомендации» Малетер передал ему информацию о передвижениях советских войск и об их предполагаемых им намерениях. Таким образом было установлено полное взаимодействие, чем Малетер не постыдился похвалиться на заседании совета министров. Сейчас трудно назвать даже приблизительно число лиц, заброшенных в это время с Запада в Венгрию. Особенно много было их в Задунайской части Венгрии, так как ту да и попасть с Запада можно было быстрее, да и близость границы делала легче бегство в случае необходимости.

В этой части страны и располагался «задунайский национальный совет», чьи планы несли в себе особенно зловещую угрозу внешнего вмешательства империализма. Был ли этот «совет», разместившийся в Дьёре, самостоятельным правительством? Ответ здесь определяется не наличием или отсутствием министров или характеристикой, которую он сам себе давал. Суть в той роли, которую он играл, и в тех шагах, которые предпринимал ради осуществления своих планов. Его развитие свидетельствует о том, что потенциально он представлял собой полюс контрреволюции. Как мы уже видели, в своем первом заявлении «национальный совет», создавший «задунайский национальный комитет», выдвинул такие требования к правительству, которым сразу была обеспечена поддержка со стороны всех контрреволюционных сил. 30 октября «совет» призывал присоединиться к нему и «революционные органы других регионов страны, а затем с радостью извещал, что „о присоединении объявили области Боршод и Вач‑Кишкун, а также Чепель“. Сообщалось, и как решается вопрос с представительством: „присоединившиеся области“ должны были направить в „совет“ по четыре делегата.

Понадобилось всего двое суток, чтобы особое значение этой организации было понято руководителями комитета «Свободная Европа». Даже эмигрировавшие сторонники И. Надя не могли отрицать очевидных фактов и были вынуждены признать, что план раздробления страны действительно существовал. Брюссельский журнал «Семле» писал в январе 1960 г.: «Дунантул – это часть Венгрии, которая граничит с Австрией и отделена Дунаем от остальных районов страны. До сих пор не выяснено, что за политические силы на Западе вели линию на создание самостоятельного правительства в этой части страны. Цель состояла в том, чтобы вырвать ее из живой плоти страны, сделать Дьёр столицей и превратить Венгрию во вторую Германию». Автор статьи ошибается, считая инициаторов этого плана неизвестными. Родился он в руководящих кругах радиостанции «Свободная Европа» в Мюнхене.

В интересах практического осуществления плана в Дьёр выехали шеф созданного в Вене шпионского отделения комитета «Свободная Европа» А. Абрани и уполномоченный радиостанции «Свободная Европа» К. Конкой. В их задачу входило привлечь на свою сторону руководителей «задунайского национального совета» и убедить их обратиться с письмом о помощи к Организации Объединенных Наций. Нашла свое место в реализации упомянутых далеко идущих планов и НАТО. Среди политиков государств, входящих в этот блок, велась соответствующая агитация. Так, в кулуарах бельгийского парламента предложения о двух Венгриях высказывались бывшим министром иностранных дел Бельгии ван Зееландом. «Делегаты западных держав в ООН, – говорил один из свидетелей тех событий, – взялись провести через эту организацию решение о направлении международных полицейских сил в любую часть страны, которая заявит о своей независимости от венгерского правительства и будет свободна от советских частей, если одно из государств представит международному форуму такие предложения».

Руководящий штаб «Свободной Европы» направлял в Венгрию не только своих посланцев, но и техническую помощь. В Дьёр из Мюнхена была поставлена радиостанция мощностью 10 киловатт. На территории Дунантула действовали 8–10 передвижных радиостанций «Свободной Европы», через которые велась активная и разнузданная контрреволюционная пропаганда. В Дьёр прибыл и председатель организации бывших нилашистских офицеров генерал Зако, приступивший к «изучению военной обстановки и вытекающих из нее новых возможностей» для усиления контрреволюции. Нилашисты в ноябрьском номере своего органа «Ут эш цель» хвалились тем, что «руководитель хунгаристского движения в сопровождении нескольких сотрудников нашей газеты перешел венгерскую границу, чтобы на месте уяснить себе ситуацию». Очевидно все это преследовало цели подготовки крупного вооруженного вмешательства.

На службу таким целям была поставлена и деятельность «задунайского национального совета». В пропагандистских выступлениях его представителей то и дело встречается утверждение, что Дунантул – это якобы единая территория, которую необходимо поставить под единое управление. А в некоторых передачах местных «свободных» радиостанций уже прозвучала идея «Свободной республики Дунантул».

Насколько серьезной была опасность, показывает 7‑й пункт резолюции, принятой на собрании, избравшем «национальный совет»: В нем говорилось: «Задунайский национальный совет считает желательным организации единого военного руководства на всей территории». Нашлось и несколько офицеров, которые приступили к созданию «объединенных вооруженных сил Дунантула». 1 ноября они раструбили на весь мир, что к ним‑де присоединились воинские части, расположенные в Дьёре, Папе, Залаэгерсеге и Шарбогарде. Были проведены совещания «революционными советами» других воинских частей о объединении и поддержке самостоятельности Задунайского края.

Представители «задунайского национального совета» выезжали на границу и даже совершали вояжи в Вену целью установить непосредственный контакт с готовыми им помочь капиталистическими силами. Один из них, З. Берьян, устроил в Вене пресс‑конференцию, в ходе которой призывал «оказать помощь венгерскому народу». 1 ноября в Вену выехало уже четыре представителя «совета» в поисках связей с различными международными организациями и лидерами эмиграции с целью обеспечить себе их поддержку. Как писал позднее в своих воспоминаниях один из членов «совета», бежавший на Запад, эту делегацию принял даже министр внутренних дел Австрии Хельмер.

Представители «совета» провели совещание с пользовавшимся дурной славой сотрудником «Свободной Европы», называвшим себя «полковник Белл». В их распоряжении было всего несколько дней, и, надо признать, они проявили завидную быстроту в работе по обеспечению условий для осуществления этого империалистического плана, отличавшегося исключительным цинизмом и ставившего под угрозу не только существование венгерского народа, но и мир на всей планете. Так же быстро действовали они, закрывая границу с Чехословакией в целях преградить пути поступления помощи силам социализма. Чехословацкие коммунисты, партийные работники, железнодорожники, крестьяне старались установить контакты со своими старыми друзьями и товарищами, оказать интернационалистскую помощь своим братьям по классу, оказавшимся в столь тяжелом положении. Через границу в большом числе переправлялись газеты и листовки на венгерском языке с призывами к венгерским рабочим встать на защиту диктатуры пролетариата по примеру Венгерской Советской Республики 1919 г. Вот почему «национальный совет» распорядился срочно закрыть границу.

Стремясь отвлечь внимание общественности от этих планов, несших в себе угрозу новой мировой войны, контрреволюция подбрасывала идею о возможном вмешательстве ООН. Пропагандистская химера, будто Венгрия «будет взята под покровительство ООН», служила прикрытием подготовки к боевым действиям против советских войск. По каналам «Свободной Европы» передавались такие корреспонденции из Нью‑Йорка, слушая которые можно было поверить в возможность вмешательства ООН. Получалось так, что вроде бы «весь мир» заверял венгерских мятежников в солидарности и просил их не складывать оружия. Указанные сообщения тут же перепечатывались в контрреволюционной венгерской прессе, которая представляла как реальность то, что на деле являлось лишь желаниями, намерениями, планами, надеждами.

Теперь обратим внимание и на то, каким образом изо дня в день все больше раздувалась надежда на вмешательство ООН.

1 ноября орган партии мелких сельских хозяев «Киш уйшаг» сообщил, что «множество иностранных журналистов прибывает в нашу страну главным образом с целью подготовить ожидаемый в ближайшем будущем визит генерального секретаря ООН».

2 ноября газета группы Дудаша «Мадьяр фюггетленшег» заявила о предстоящем будто бы на следующий день приезде в Будапешт «комиссии ООН». «Мадьяр гонвед», орган «революционных солдат», «проявил еще больший оптимизм», публикуя в тот же день «сообщение» о том, что‑де «делегация ООН прибывает в Будапешт сегодня днем»

3 ноября «орган революционного совета рабочей молодежи» писал уже не об ожиданиях, а сообщал как факт «За последние 48 часов через Братиславу (Чехословакия) в Венгрию прибыла комиссия наблюдателей ООН. Уполномоченные этой всемирной организации незамедлительно приступили к выполнению своей благородной, но отнюдь; не безопасной миссии. Используя все возможные средств наблюдения, в том числе и с воздуха, они тщательно следят за событиями в Венгрии и; естественно, за тем, как складывается обстановка по линии возможного иностранного военного вмешательства. О своих наблюдениях они постоянно информируют свои вышестоящие органы. Эта информация все время передается радиостанцией Организации Объединенных Наций». Вот яркий пример дезинформации!

Но пальму первенства в компании вокруг «вмешательства ООН» все же завоевала «независимая» газета «Валошаг», которая без зазрения совести утверждала, что ей удалось получить «уникальную в венгерской печати неофициальную информацию», в соответствии с которой‑де «одному из будапештских молодых революционеров удалось в ночь с четверга на пятницу (то есть с 1 на 2 ноября) добраться на автомашине до венгеро‑австрийской границы и побеседовать с военнослужащими расположенных сейчас вдоль границы войск ООН». В газете говорилось, что будто бы эти части ООН, состоящие из американцев и англичан, по рассказам многих солдат, приведены в состояние боевой готовности, но не намерены переходить границу до тех пор, пока не получат недвусмысленного обращения от Имре Надя. Далее утверждалось: «Как известно, премьер‑министр ранее уже заявил, а затем подтвердил и по радио, что в случае, если советские войска… не покинут территорию Венгрии, для их удаления правительство прибегнет к помощи ООН».

В глазах многих простых людей подобные «сведения» казались правдоподобными, так как печать и радио то и дело сообщали о посланиях И. Надя, обращенных к ООН, о его различных антисоветских шагах, которые вызывали глубокое удовлетворение у комитета «Свободная Европа». 2 ноября в Мюнхен было дано указание, которое недвусмысленно требовало оказать помощь новому правительству и прекратить личные нападки на И. Надя.

Руководство радиостанции «Свободная Европа» уже исходило из того, что ему следует всячески поддерживать «новый режим» с его антисоветской линией. В одной из передач 2 ноября говорилось: «Никогда еще не было так необходимо единство нации, к которому призывает премьер‑министр, как сегодня!» 2 ноября и «задунайский национальный совет» заверил в своей поддержке кабинет Имре Надя, выполнявший требования мятежников.

Активно выступили в поддержку идеи «единства нации» вокруг Имре Надя и студенческие «революционные Комитеты», которые занимались главным образом пропагандистской деятельностью. Так называемый «будайский революционный университетский подкомитет» в своем «торжественном приказе номер 1» провозглашал: «Наш святой долг перед народом и национальной революцией – создать самое широкое народное, национальное единство, ибо только на этом пути возможно сплочение всех сил ради защиты интересов народной, национальной революции».

«Революционный комитет университетских студентов» в листовках и в своей газете «Эдетеми ифьюшаг» также требовал временного прекращения межпартийной борьбы в интересах создания «национального единства», ибо только так, провозглашал он, возможно защитить достигнутое

Это «национальное единство», провозглашенное контрреволюционерами, конечно, не имело ничего общего с подлинными интересами венгерского народа. Коммунисты подвергались травле, многие честные люди оказались в заключении, так что им в этом «единстве» никак не было места. Вне его оставались и те рабочие, которые охраняли находящиеся в общественной собственности предприятия, крестьяне, получившие землю в результате аграрной реформы, да и все честные люди, ненавидевшие власть господ и приверженные идеям социального прогресса. И как бы ни пытались враги социализма сделать это «единство» приемлемым, приклеивая к нему эпитеты «народное» и «национальное», на деле социальная база у них была весьма и весьма узкой. Зато это националистическое и антисоветское единство стало той основой, той платформой, на которой и произошла смычка Имре Надя и рыцарей «освобождения».