Текст книги "Хочу быть плохой (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Сначала я даже не поняла, откуда доносится этот противный звук. Хотелось только, чтобы он прекратился и не мешал мне спать.

…но он все звенел и звенел.

Простонав, потянулась на звук, чтобы отключить его, и упала с кровати.

Пробуждение произошло слишком резко.

Открыв глаза, поморщилась от боли в висках и в руке от падения. Угораздило же упасть и запутаться в одеяле.

Во рту словно пустыня, как же хочется пить.

Стараясь не делать резких движений, выпуталась из одеяла, поднялась и поплелась на кухню, как зомби, в поисках воды.

Почему-то совершенно не смущало, что я была полностью обнажена.

С каждым жадно сделанным глотком воды память, как самый заядлый интриган, подкидывала обрывки вчерашнего вечера.

– Как же я хочу тебя, киса, ты такая отзывчивая, – Петр обнимал меня, пока я сидела на столе и пыталась сфокусировать на нем взгляд.

Почему он остановился?

Боже мой! Присев на стул, начала растирать виски.

– Нам нельзя торопиться. Нина успела не только возбудиться, но и напиться, – недовольно заметил Евгений, пропуская сквозь пальцы мои распущенные волосы.

Пусть это будет всего лишь моей буйной фантазией, прошу. Вдруг это все приснилось?

– Она приехала со мной!

– Подумай сам, она пьяна. А если отключится и слетит с мотоцикла?

– Хорошо, – недовольно согласился Петр. – Но если ты нарушишь правило и переспишь с ней…

– Я никогда не нарушаю правила. В отличие от тебя.

– Теперь будешь напоминать мне об этом постоянно?

Так, для сна все слишком подробно.

Черт. Черт. Черт.

Это все было со мной. Я была там и… О, боже мой… Целовалась с генеральным в машине.

Евгений сжимал меня за задницу, пока я, сидя на нем, извивалась, отвечая на поцелуй.

Твою мать. Не пойду на работу. Я туда не пойду.

Поднявшись, заходила по кухне, заламывая себе руки. Хотелось визжать и рвать на себе волосы.

Что я натворила? Какой стыд.

Все, теперь они посчитают меня распутной девкой. Уволят с работы, и я больше не найду другую. О, да, ничего не найду, кому нужна такая…

Почему я голая? Неужели..?

О, нет! Почему я ничего не помню?

Черт. Черт. Черт.

Пока меня колотило от эмоций, телефон в спальне беспрерывно звонил.

А если это Евгений Эдуардович?

Кусая губу, на ватных ногах вернулась в спальню и с опаской посмотрела на дисплей.

Лариса Викторовна.

Какое облегчение, это всего лишь мой босс.

– Слушаю Вас, Лариса Викторовна.

– Где тебя носит, Мышкина? – зашипела, как змея. – У меня через полтора часа совещание, а документы, которые ты должна была сделать ещё вчера, должны были лежать у меня на столе сорок минут назад. СОРОК МИНУТ НАЗАД, НИНА! Ты никогда не подводила, и я тебя за это очень ценю. Но если твоя задница не будет на рабочем месте в течение часа, я тебя уволю, ясно? И, прежде чем уволить, сниму с тебя скальп, Мышкина, подвешу за задницу и скину с шестого этажа! Я тебя убью, Мышкина! Почему именно сегодня ты решила не прийти на работу? В такой день!

– Я опоздала? – промямлила, с ужасом косясь на часы.

Опоздала.

– Убью! – рявкнула начальница.

– Не нервничайте, Лариса Викторовна, Вам нельзя. Я скоро буду.

Поспешно сбросила вызов и заметалась по комнате.

Как я могла проспать? Я никогда не просыпаю. Стоп, будильник же прозвенел.

Оказывается, десятый по счету. Как я могла не услышать? Ещё голова раскалывается до ужаса.

Паника. Паника. Паника.

Трусы, лифчик, штаны и блузка были схвачены из шкафа. В ванной, одной рукой застегивая пуговицы на блузке, чистила зубы и рассматривала засосы на шее и волосы, торчащие в разные стороны.

Как же я пойду на работу, если там Евгений?

Убейте кто-нибудь меня!

С невероятной скоростью собравшись, расчесала волосы и, забыв сделать хвост, поспешила к выходу, успев при этом схватить очки.

Буду прятать свои бесстыжие глаза.

В метро от меня отсели сразу несколько человек, но я не придала этому значения, так как вспоминала все больше подробностей и краснела.

Выходила на своей остановке с лицом цвета спелой красной помидорки. Покраснела даже шея.

Какая я распутная, как мне стыдно.

Заходя в офисы, вспомнила про кофе и бывшего мужа. И, кажется, даже была не против глотка этой гадости.

Очки снимать не стала, ещё и голову опустила, пока добиралась до своего отдела.

Пока шла к своему столу, заметила, как все откровенно пялятся.

Мне и так хреново, ещё и они смотрят.

Игнорируя недовольную Марию, быстро ввела пароль на компьютере и начала распечатывать нужные Ларисе Викторовне документы.

– Мышкина! – на весь отдел проорала начальница.

– Я з-здесь, – заикаясь, поправила черные солнечные очки.

А что? В офисе довольно светло, правда же?

Подойдя к столу, Лариса Викторовна явно хотела сказать что-то неприятное, но резко побледнела и отступила от стола на шаг.

– Нина, у меня токсикоз, а ты ещё и с перегаром, – простонала, отходя ещё на пару шагов назад.

– Вот Ваши документы, – покраснела от стыда.

Я же чистила зубы.

Сегодня не мой день.

– Маша, передай пожалуйста.

Лариса Викторовна забрала документы и посмотрела на меня.

Кажется, она позеленела.

– Я тебя потом убью, – буркнула и поспешила вместе с документа мимо своего кабинета.

Закрыв ладонями лицо, застонала.

Это кошмар!

– Доброе утро, Нина Константиновна.

Медовый голос Евгения Эдуардовича прозвучал над головой.

Всё произошло слишком быстро. Я даже не успела осознать, как оказалась под столом.

Мамочки!

Зажмурившись, услышала мужской смешок.

– Что-то потеряли, Нина Константиновна?

Угу, свой стыд вчера! И мозги.

– Д-да, – неуверенно произнесла, желая обо что-нибудь побиться головой.

Надо вылезти и сделать вид, что все нормально.

Но как это сделать?

– И что же Вы потеряли? – растянул босс и присел на стол с моей стороны.

Издевается!

Так я Вам и сказала вслух, Евгений Эдуардович!

Пересилив желание отсидеться под столом до самого вечера, устроилась на стуле и принялась все переставлять и поправлять на столе, лишь бы не смотреть на генерального.

А ему не нужно работать? Провести какую-нибудь важную встречу там. Нет?

Сжимая в руках ручку, подняла взгляд и…

Мне та-а-а-ак стыдно.

– Вы что-то хотели, Евгений Эдуардович? – пролепетала, краснея.

Пожалуйста, давайте дружно сделаем вид, что я ничего не делала, а вы ничего не видели.

– Вас, Нина Константиновна.

Широко распахнув глаза, забыла, как дышать.

Он не мог такое сказать, когда на нас все смотрят.

Нет, он все-таки это сказал, да еще и так громко.

Сейчас истерично заору!

– Что? – с трудом произнесла, пытаясь дышать как можно спокойнее.

Черт возьми, а можно не смотреть на меня, как на сдобную булочку, которую Вы не прочь сожрать, Евгений Эдуардович?

– Хотел пригласить Вас в свой кабинет по очень важному делу, – добавил, улыбнувшись.

Очень смешно!

Со стороны так вообще обхохочешься.

– Сейчас? – спросила, сглотнув.

Я не готова сейчас. Даже встать не смогу. Ноги трясутся, внутри мандраж, еще и голова болит и пить хочу.

Зачем я вчера столько выпила?

Евгений тем временем наклонился ко мне, как удав к кролику, под всеобщие вздохи сотрудниц.

– Не сейчас, но как только наступит обед, жду Вас в своем кабинете, Нина.

Обязательно говорить так сексуально?

А если я уже с ним переспала и не помню этого?

Какое разочарование.

– Вы же придете, Нина Константинова? – уточнил сексуально-шипящим голосом, от которого мороз по коже.

Есть вариант отказаться, когда вы так просите, Евгений Эдуардович?

– Да, – тихо ответила.

Его довольный вид сильно смущает.

Хочется еще раз что-нибудь уронить и спрятаться от потемневшего взгляда.

О чем он сейчас думает? Вспоминает, чем мы занимались в машине?

– Буду ждать Вас, Нина Константиновна.

Наконец-то он слез с моего стола, и я могу чуть расслабиться.

Вот только Евгений Эдуардович не уходит, стоит и смотрит.

Пожалуйста, не надо прожигать своими серыми глазами.

Наверное, нужно что-то сказать? Он ждет ответа?

Улыбнувшись, кивнула.

Идиотка, ничего умнее не придумала?

Как только Евгений Эдуардович скрылся с поля зрения, я застонала и положила голову на стол.

Это было ужасно!

– Это отвратительно! – вслух произнесла Мария.

Она никогда не отличалась терпением и чувством такта.

– Что конкретно? – устало спросила, не поднимая голову.

Столешница такая холодная, так приятно.

Еще бы попить сходить.

– Он с тобой флиртовал!

Правда? А я и не заметила.

– И ты его поощряла!

А вот с этим поспорю.

– Его поведение переходит все границы приличия! – продолжала занудствовать.

Это она еще Петра не видела. Вот кто точно не знает, что такое приличие.

– Нина, что молчишь?

Выпрямившись, в упор посмотрела на коллегу.

Как же меня это достало.

Если она так жаждет со мной поговорить, почему бы и не сделать это?

Только о другом.

– Скажи, Мария, зачем вчера вечером Иван приходил ко мне?

Ревность отчетливо отразилась в мимике Марии.

– Он к тебе приходил? Вечером?

Мило, Иван не изменяет своим привычкам.

Не удивлюсь, если в его жизни есть еще одна «Мария».

– А ты разве не знала? – невинно уточнила.

Мной двигала злость, желание укусить в ответ так же больно.

И я не хотела больше молчать.

– Конечно, я знала!

Яростно сверкая глазами, упрямо смотрела мне в глаза.

– Так зачем он приходил, – сделала короткую паузу, – ко мне?

– Что ты заладила? – сквозь зубы зашипела. – Вообще, давай работать, а не болтать. Ты и так опоздала.

Мария вскочила на ноги и походкой от бедра направилась к столу, где сидел злой Иван, буравящий меня тяжелым взглядом.

Зря это он сейчас на меня смотрит.

Улыбнувшись, убрала очки в сумку и принялась за работу.

Чуть позже, когда часть присланных задач от Ларисы Викторовны была выполнена, я отправилась к кофемашине.

Пока волшебная машина готовила мне гадость, в коридоре во всю разгорался скандал между Иваном и Марией.

– Как меня все достало! Твоя бывшая жена, над которой я должна трястись! «Машенька, Нина такая ранимая потерянная женщина», – передразнивала Ивана. – А я не ранимая? Хочешь знать? Твоя Нина только прикидывается тупой овцой! Специально выводит тебя на ревность! Она хочет вернуть тебя, Ванечка!

– Думаешь, я это не вижу? – мягко поинтересовался Иван.

У меня аж глаз задергался.

– Объясни ей, что ты любишь только меня! Пусть не старается привлечь твое внимание!

Фыркнула, поднося кружку к губам.

Цирк уехал, а клоуны остались.

– А ты думаешь, зачем я пошёл вчера к ней? Хотел сказать, что только ты в моем сердце, моя драгоценная.

Да нужен ты мне больно. Бесит.

– А подслушивать нехорошо, киса.

От шепота Петра над ухом чуть кофе не разлила.

– Я не подслушиваю!

Возмутилась и достаточно смело посмотрела на мужчину.

Нужно отдать должное этому черному строгу костюму, он ему шел.

– Что ты здесь делаешь?

Я сама себя не узнаю. Почему так легко с этим мужчиной?

– Твоя смелость, как и смущение, одинаково заводят.

Ну вот, я снова краснею.

– Ты не ответил, – сделала глоток и поморщилась.

Ну и гадость.

– Я тоже приглашен на обед к нашему общему знакомому.

– Так вас будет двое, – произнесла вслух и отвела взгляд.

Да чтоб меня…

– Нас всегда двое.

Мне не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что он сейчас улыбается.

– Кабинет генерального не на нашем этаже, – заметила, покосившись на соблазнительного брюнета.

– Зато здесь есть мышонок, который, между прочим, задолжал мне пару-тройку горячих поцелуев.

– Почему это? – вспыхнула.

– Когда на Евгения Эдуардовича в машине накинулась, тоже так возмущалась? – приподнял бровь.

– Я на него не бросалась!

– Да ты его чуть не трахнула, – сверкнул белоснежными зубами.

– Не правда, – покраснела.

Значит, между нами ничего не было?

– Поцелуй, и я не буду обижаться на то, что он тебе нравится больше.

– Ты такой наглый, – прошептала, когда Петр начал наклоняться ко мне.

Совру, если скажу, что мне это не нравится.

– Нина! – как назло нарисовался бывший.

Нет бы на пару минут позже.

– Меня раздражает твой бывший муж, – сказал Петр, с тяжелым вздохом отстранившись.

А как меня раздражает, словами не передать.

– Что ж, если нам помешали, Нина Константиновна, то продолжим позже.

– Продолжим?

Покраснела от откровенного взгляда.

Значит, как только я зайду в кабинет Евгения Эдуардовича, меня будут целовать?

И, скорее всего, напоминать, как я себя вела в машине. Ох…

– Конечно, причем должна ты мне теперь шесть поцелуев, – шепнул на ухо и, отстранившись, усмехнулся.

– Было три, – нахмурилась.

– Проценты растут, – улыбнулся, – через час будет девять.

Невыносимый.

– Это нечестно!

– Я знаю, – кивнул, печально посмотрев мне в глаза, – но ничем не могу тебе помочь.

Лжец!

– А если я не приду?

– Придешь, – уверенно заявил.

Самоуверенный какой!

Пока я кусала губы, мысленно возмущаясь, Петр прошел мимо Ивана и толкнул его плечом, не забыв при этом посмотреть на моего бывшего мужа, как на мусор.

Ивана это, естественно, задело, но он промолчал, решив поговорить с тем, кто ему не сможет противостоять.

Со мной.

– Я тебя не узнаю, Нина.

Смотря на задницу Петра, скрывшуюся в кабине лифта, печально вздохнула. Сколько часов осталось до обеда?

– Ты меня вообще слушаешь?! – прикрикнул Иван.

Даже смотреть на него не буду.

– Не-а, – сделала глоток кофе.

Какой же это кайф – говорить то, что думаешь.

– Ты никогда не была такой!

Какие громкие заявления.

– Откуда ты знаешь? – поморщилась, выливая оставшийся кофе в раковину.

Надо переходить на чай.

– В смысле «откуда»? Мы с тобой прожили столько лет вместе.

– Сколько?

С интересом посмотрела на Ивана.

– Это сейчас не имеет отношения к нашему разговору. Я тебя знаю, и точка.

– Не знаешь, Иван. Ты даже не пробовал узнать.

– Стала спать с двумя мужиками и смелее стала?! – разозлился.

Ясно, нечего сказать, будем нападать.

– Если тебе интересно, я с ними не сплю, – улыбнулась.

Обойдя бывшего супруга, хмыкнула и добавила проказливо:

– Пока не сплю.

До своего места шла с широкой улыбкой, пока Иван скрипел зубам сзади.

– С тобой все в порядке? – Мария подозрительно прищурилась.

– Всё прекрасно, – искренне призналась, с удобством устроившись на стуле.

– А я так не думаю, Мышкина!

Лариса Викторовна подошла к моему столу с толстой стопкой документов.

– Пока не разберешь, с работы можешь не уходить, – довольно улыбнувшись, положила стопку мне на стол.

– Но я же успела до совещания, – простонала, сдувая пыль с документов.

– Ничего не знаю, Мышкина! В следующий раз не будешь опаздывать, – заявила, направляясь к своему кабинету.

Теперь обед точно отменяется.

– И да, Мышкина, чуть не забыла, – Лариса Викторовна вернулась к моему столу, – Евгений Эдуардович просил тебя зайти к нему в обеденный перерыв. Будь добра, не опаздывай, не заставляй меня краснеть за тебя.

И вот для чего Евгений Эдуардович сказал об этом?

– А зачем генеральный её позвал? – влезла Мария, приподняв бровь.

В её взгляде, брошенном на меня, читалось ехидство.

Ясно, больше мы не милые подруги, да, Мария?

– Мышкина, поделись половиной документов с Марией Андреевной, пусть поможет, – сладко улыбнулась начальница.

С удовольствием.

– Но… я же только спросила! – возмутилась Мария.

– В следующий раз будешь молчать.

Как же приятно…

Наведя порядок, начальница, поглаживая небольшой живот, зашла в свой кабинет и хлопнула дверью.

– Спасибо тебе, – ядовито произнесла Мария, когда я разделила стопку поровну.

А я здесь вообще причем?

– Пожалуйста, – мило улыбнулась.

Ничего не могу с собой поделать, но так и тянет улыбаться.

– У тебя ничего не получится, – злобно зашипела. – Ни с моим Ванечкой, ни с двумя извращенцами. Ты слишком страшная, чтобы на тебя мужики велись! Неухоженная одинокая баба!

Вот и правда рвется наружу.

Не скажу, что легко восприняла эту правду.

– Давайте будем работать, Мария Андреевна, а не болтать, – сухо произнесла и отвернулась.

Одинокая страшная баба.

Глава 6

Я была в подавленном состоянии после слов Марии, хоть и пыталась это скрыть от посторонних глаз. Спрятать за непринужденной улыбкой и мягким взглядом. У меня так хорошо это получалось, что Мария злилась ещё сильнее и не могла сдержаться. Срывалась по любому поводу, грубила, обзывала. Пролила чай на мой стол и натравливала коллектив. Только подумать можно, прошло всего три часа, а за это время на меня все смотрели волком, особенно женская половина.

Я не была сильной, чтобы выдержать стойко все напряжение вокруг.

Отлучившись в уборную, смотрела в своё отражение и плакала.

Тихо и горько.

Вытирала слезы, закрывала глаза и открывала вновь, чтобы найти в отражении ту, которой заинтересовались мужчины.

И не могла найти.

Унылая серость и потухший взгляд – вот что я видела.

Возможно, я не вижу того, что видят они?

Как люди видят в них извращенцев, когда я очарована ими?

Могу ли я закрыться в себе и уйти домой, пропустив встречу только потому, что Мария считает меня страшной?

Снова погрузиться в то болото и склонять голову перед такими, как Мария?

НЕ ХОЧУ!!!

Мне страшно, я не уверена в себе, и сердце кровоточит от боли, но я пойду и буду улыбаться.

Возможно, рядом с ними я увижу настоящую себя?

Ту, которая сидит глубоко внутри и жаждет вырваться на свободу, чтобы закружиться в восхитительном танце жизни.

Слезы стерты, лицо умыто и глаза не так тусклы.

Пусть говорят и показывают пальцем. Они никогда не узнают, как я существовала до этого, как задыхалась каждый день и медленно умирала. Поэтому и не могут судить.

Расправив одежду, улыбнулась через силу и посмотрела в последний раз в своё отражение, прежде чем выйти.

Обед наступил, а все сидят на своих местах и смотрят на меня, пока я медленно иду за сумкой, чтобы подняться к генеральному и вновь ощутить то волнение в животе, то порхание крыльев и дрожь в ногах.

Иду и смотрю только вперед, делаю вид, что не вижу и не слышу, как Мария в обществе двух сотрудниц хихикает и нарочно громко обсуждает мою легкодоступность.

Сжимаю сумку в руке и спешу к лифту, чтобы не слушать дальше эти отвратительные вещи.

Постепенно горечь уходит на второй план, уступая место волнению перед встречей.

Смущенно поясняю пожилому секретарю, что мне назначена встреча с Евгением Эдуардовичем. И он даже не уточняет, а сразу пропускает в кабинет и ободряюще улыбается, прежде чем закрыть дверь.

Мужчины сидят в правой части кабинета на кожаном диване, перед ними на журнальном столике стоят несколько пакетов с логотипом ресторана, в котором мы обедали с Евгением, бутылка вина и три бокала.

Разговор мужчин стихает, как только они замечают меня.

Неловко переминаясь, смотрю на одного, потом на другого и густо краснею от стыда, который внезапно проснулся после спячки.

Возможно, вчера я была чересчур смелой?

– Что же Вы стоите? Присаживайтесь, Нина Константиновна.

Голос Евгения действует на меня по-особенному. Хочется подчиняться ему, в то время как Петру – сопротивляться и… дерзить. Жаль, что не умею.

– Мышонок, – перекатывает на языке прозвище, как конфету, – садись между нами, а не с краю, скромненько потупив глазки. После вчерашнего смущаться поздно.

Вспыхиваю и смотрю в упор на мужчину. Если бы могла сейчас, ответила. Невыносимый.

– Петр прав.

Евгений касается моей руки, и по всей поверхности кожи бегут мурашки.

– Что мне поздно смущаться?

Смотрю из-под ресниц, и уголок губ Евгения чуть приподнимается.

– Нет, я про просьбу сесть между нами, Нина.

Моё имя прозвучало так ласково и обольстительно.

– Х-хорошо.

Сев между ними, замерла, боясь лишний раз шевельнуться и вздохнуть. Сидеть с ними вот так, это как стоять на берегу, в то время как с одной стороны приближается торнадо, а с другой несется гигантская волна с невероятной скоростью. С каждой стороны трындец.

– Дыши, киса, – шепнул на ухо Петр, лениво поглаживая мою коленку.

– Я заказал на свой вкус. Надеюсь, Вам понравится, Нина Константиновна, как в прошлый раз.

Евгений начал вытаскивать из пакетов контейнеры, и изумительный запах от них вызывал аппетит. Но меня смущало одно…

– Мы будем есть? – не спросила, скорее пискнула, вжавшись в спинку дивана.

– А чем ты думала мы будем заниматься? Ммм… развратница?

Смерив Петра возмущенным взглядом, покраснела.

– Я только спросила. Это не означает, что я думала о непристойностях!

– Так о каких непристойностях ты думала?

Шкодливо улыбнулся.

– Я не думала!

Краснела все сильнее.

– Надеюсь, для меня там нашлась роль, а то я знаю, что в любимчиках у тебя Биг Босс.

– Ты невыносим!

– Значит, моя кандидатура даже не рассматривалась.

– Я такого не говорила, – сложила руки на груди.

– Так значит о непристойностях думала.

Сиял от удовольствия.

– Нет.

– Врешь.

– Не вру!

– У тебя даже шея покраснела, врушка.

– Боже, какой ты…

Договорить мне не позволил поцелуй Петра. Он жадно сминал мои губы и сжимал волосы, постанывая. И это сносило крышу. Его напор действовал уничтожающе на стеснительность.

– Если бы ты знала, о чем я думаю, – зашептал в губы, – то твои мысли показались бы тебе невинными и непорочными, красавица.

Красавица. Одно это слово так сладко отозвалось в груди.

Улыбнувшись, посмотрела в потемневшие глаза и, кажется, утонула в них.

– Вы закончили?

Вздрогнув, покраснела. Он смотрел на нас? И это так…

– Думаю, мы продолжим позже, – подмигнул мне и насмешливо посмотрел на друга.

А я не знала, куда смотреть и куда деть руки.

– Раз Петр сорвал поцелуй, позволите ли Вы мне вас покормить, Нина Константиновна?

Петр закатил глаза, а я, широко распахнув свои, смотрела на Евгения.

Неуверенно кивнув, слегка придвинулась к краю, чтобы ему было удобней.

Меня с детсва никто не кормил, и это оказалось довольно необычно: послушно приоткрывать рот, смотреть в серые глаза с таинственным блеском, облизывать губы и запивать вином. Пьянит.

Особую нотку ко всему добавляла потрясающая еда, от которой хотелось стонать в голос и прикрывать глаза, смакуя. Что, впрочем, я, не выдержав, и сделала.

Наступила тишина.

Когда я открыла глаза, мужчины смотрели на меня возбужденными глазами, и стало на мгновение страшно. Что набросятся, и я не успею это принять, захотеть по-настоящему.

– Простите, очень вкусно и я… Не хотела.

Смотрела на свои руки, боясь поднять взгляд на них.

Петр громко втянул воздух и продолжил есть, а Евгений хрипло произнес:

– Тебе не нужно извиняться.

Тебе. Тепло от такого обращения.

Продолжив есть, следила за своей реакцией и максимум, что позволяла, так это прикрывать глаза от удовольствия.

Но всему рано или поздно приходит конец.

Так и наш обед закончился, и вино распито.

Что дальше? Я должна уйти?

– Скажи, Нина, как ты отреагировала, когда узнала про наши сексуальные предпочтения?

Глядя на Евгения, прокручивала в голове тот разговор в столовой.

– Я была возмущена, что люди лезут в вашу личную жизнь, – и смущенно добавила: – Мне было любопытно.

– Любопытно?

– Д-да, я не понимала, о чем говорят сотрудники и что это значит, поэтому зашла в чат прочитать.

И опозорилась на весь вагон.

– И как узнала? – с улыбкой спросил Петр.

Кивнув, начала рассматривать свои руки. Этот разговор щекочет нервы.

– И после этого ты согласилась пообедать со мной.

Безумно красивые глаза Евгения улыбались.

– И меня не оттолкнула, – подметил Петр.

Как будто это возможно!

– Значит ли это… – начал Евгений.

Что?

– Что ты хотела оказаться с нами в постели? – закончил Петр.

Они оба совершенно невыносимы! Кто о таком спрашивает вслух? Хочется провалиться на месте.

– Не нужно этого стесняться, Нина. Мы так же хотим тебя, как ты нас.

Я догадывалась, нет, я знала это. Судила по их словам и действиям, но сказанное все равно ошеломляет.

– Со стороны может показаться, что мы слишком испорчены. И в какой-то степени так и есть. Но тот образ жизни, который мы ведем, требует определенного порядка.

– Биг Босс хочет сказать, что мы не спим с кем попало, Мышонок, и у нас есть определенные условия, которые нужно обговорить. И подписать.

Оу. Они хотят поговорить о договоре, про который я так ничего и не узнала. Неужели это все на самом деле происходит со мной?

– Понимаю, это не очень романтично и сексуально, – успокаивал меня Евгений. – Но если наши желания обоюдны, почему бы не рассмотреть возможный вариант «особых отношений», которые принесут удовольствие каждому из нас.

– Вот поэтому каждый раз после твоих интеллигентных слов женщины от нас сбегают, – усмехнулся Петр, пока я переваривала сказанное.

– А твой вариант сразу переспать намного лучше? – скептически поинтересовался босс.

– Во многом! – эмоционально воскликнул. – Только представь, удовлетворенная утомленная крошка в большей степени предрасположена к таким предложениям. Да и попробовав один раз, хочется ещё.

Как же они не вовремя спорят!

– Я могу назвать не один минус такого подхода…

– Подождите! – перебила генерального. – Что значит «особые отношения»?

– Это объясню я!

– Я на это с удовольствием посмотрю, – усмехнулся босс, вольготно развалившись на диване.

– «Особые отношения», киса, это настоящий кайф. Только представь, двое мужчин удовлетворяют все твои сексуальные фантазии, все капризы и желания. И при этом на твой счет каждый месяц падает немаленькая сумма.

– Немаленькая сумма? – прошептала. – Вы хотите, чтобы я стала вашей содержанкой?

– Молодец, – едко прокомментировал Евгений.

– Что? Я не про это говорил. Мышонок, ты пропустила самое важное, зациклившись на деньгах.

– Ты сам сделал на этом акцент.

– Я только перечислил плюсы.

– Удивительно, как Нина ещё не сбежала после твоих «плюсов».

– Раз такой умный, попробуй объяснить сам.

– Смотри и учись, – самодовольно заявил Евгений.

Я же даже не могла собрать воедино мысли, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Какая же странная ситуация.

– Одна из главных особенностей отношений, Нина, что нас трое. Вторая – что между нами заключается договор, в котором каждый из нас прописывает свои границы, за которые каждый из партнеров не должен переходить, и свои ожидания от отношений, предпочтения в сексе и табу. Например, мы с Петром прописываем, что между нами не может быть сексуальной связи, а ты можешь быть против двойного проникновения.

Эм-м-м…

– Как можно быть против того, что ты не пробовала? – тихо возмутился Петр.

– Третья особенность – ты должна жить у нас в загородном доме на период наших отношений. Четвертая особенность – это финансовая сторона. Каждый из нас будет пополнять твой счет ежемесячно. Понимаю, как это можно воспринять, но это не совсем содержание. Мы платим для того, чтобы ты могла вести тот образ жизни, который ведем мы. Часто нам приходится выбираться на светские приемы, где нужно соответствующе выглядеть. Ездить за границу по рабочим вопросам. И не всегда будет возможность заплатить за тебя прямо, не привлекая внимание. Потому что пятая особенность – это не афишировать наши отношения, не рассказывать другим, что происходит между нами в спальне. И последняя особенность – не влюбляться. Поэтому наши отношения закончатся ровно через год, чтобы не было привычки и твои чувства не стали сильнее.

К этому я не была готова.

– Мои чувства? – тихо-тихо переспросила.

– Не было ни одной женщины, которая бы не влюбилась в нас после года отношений, – самодовольно заявил Петр.

Как же хочется стереть это самодовольство!

– У каждого появляются теплые чувства, Нина. Только вот мы знаем, что это должно закончиться, а женщины обычно мечтают о большем и заканчивать через год отношения не хотят. Пойми, это наше эгоистичное предложение. Ты можешь отказаться и выйти замуж, зачать ребенка и быть счастливой, а не терять год на новый опыт в сексе.

– Вы отговариваете меня соглашаться?

Ничего не понимаю.

– Не совсем, Нина. Я хочу чтобы ты хорошо обдумала свой ответ. Обратила внимание на отрицательные аспекты и не жалела потом о принятом решении.

– Мне не совсем нравится, что ты, Мышонок, можешь отказаться, но Биг Босс прав, обдумай все.

Да мне бы сначала все переварить, а уж потом что-либо обдумывать. Хотя стоит ли?

– Тогда я пойду? – неуверенно спросила.

Чувствую себя некомфортно.

– Идите, Нина Константиновна, – грустно улыбнулся генеральный.

Я снова Нина Константиновна.

Дойдя до двери на ослабевших ногах, посмотрела на мужчин, которые внимательно за мной следили.

– Я буду скучать по твоим красным щечкам, киса, – протянул Петр.

И я буду.

Скромно улыбнувшись, вышла с тайным намерением в глубине души не пересекаться больше с мужчинами никогда.

Не помню, как дошла до рабочего места. Помню лишь, как твердила про себя, что должна сосредоточиться только на работе. И что в этот момент больше ничего не должно меня волновать.

Помогло.

На автомате выполняла каждое действие, не обращая внимания на окружающих. Пальцы порхали по клавиатуре, рот произносил ответы звонившему, глаза сосредоточенно перебегали со строчки на строчку.

– Я не собираюсь сидеть тут допоздна из-за тебя, так что работай, Ниночка.

Стопка документов, упавшая с хлопком на стол, заставила вздрогнуть, а вид поспешно удаляющейся Марии нахмуриться.

Неужели уже конец рабочего дня?

Судя по затекшей шее и ноющей спине, так и есть.

Откинувшись на спинку стула, смотрела, как сотрудники поспешно выключали компьютеры, свет и уходили с радостными улыбками.

Интересно, каждого ли из них ждет вкусный ужин, теплые улыбки и запах, который устало вдыхаешь на пороге и понимаешь, ты дома?

Зачем я об этом думаю? Зачем терзаю себя?

Размяв шею, взяла первый документ из стопки Марии. Живот жалостливо урчал, глаза болели, и уставшее состояние не подстегивало работоспособность.

– Дай угадаю, Мария скинула на тебя свою работу?

Молча кивнув, посмотрела на такую же уставшую начальницу.

– Когда ты научишься говорить "нет"? Это не так уж и сложно.

– Не знаю, – тихо произнесла, опустив глаза.

– Иди домой, Нина. В понедельник Мария доделает свою часть.

Переложив документы с моей стороны стола на другую, начальница улыбнулась.

– Спасибо.

– Это я делаю для себя. Не хочу сидеть здесь с тобой еще несколько часов, пока любимый голодный мужчина ждет внизу.

Через силу улыбнулась.

Любимый мужчина.

– Шевелись, Нина, и я закрою отдел.

– Да, конечно, – покраснела от стыда.

Нашла время об этом думать.

Когда мы спустились, старалась не смотреть на счастливую начальницу, а быстрым шагом направилась к метро.

– Нина Константиновна! – окрикнул Евгений, вылезая из машины, припаркованной за углом здания, где располагался наш офис.

Чем ближе я подходила к этому мужчине, тем сильнее волнение скручивалось в животе.

Что он здесь делает?

– Можно я Вас подвезу?

Он протянул ко мне руку и мягко улыбнулся, а я, как загипнотизированная, робко протянула навстречу свою.

Его ладонь такая теплая и мягкая.

– С радостью приму Ваше предложение.

Сама не понимаю, зачем согласилась.

Расстояние между нами в машине тяготит. Руки нервно сжимают сумку, в то время как серые глаза прожигают меня насквозь.

– Вас испугал наш разговор, Нина Константиновна, – уже не спрашивал, а утверждал.

Меня многое пугает. Точнее, всё, что происходит вокруг. Люди, их поступки и слова.