Текст книги "Хочу быть плохой (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3

После того, как Петр покинул наше общество, а следом и ресторан, за столиком наступила неприятная пауза, которую, если честно, не хотелось нарушать.

Мне бы распутать тот клубок выжигающих эмоций внутри и сохранить внешнее спокойствие, а не вести светскую беседу с незаинтересованным в этом мужчиной.

Но Евгений Эдуардович все-таки нарушает молчание, даже не догадываясь, какими усилиями мне дается обманчивое спокойствие.

– Извините моего друга, Нина Константиновна, он слишком своенравен и, не задумываясь, может переступить личные границы другого.

– Как и Вы.

Оказывается, говорить мысли вслух приятно.

– Вы считаете меня своенравным?

Улыбается.

– Я считаю, что Вам нужно предлагать свою помощь, только когда Вас об этом попросят лично.

На мгновение пугаюсь своей реакции, того холода в голосе и злости.

Совершенно не типичное поведение опьяняет.

– Справедливое замечание, – отвечает, сделав глоток воды.

Евгений Эдуардович меняется. Меняется его тон и взгляд, таинственно скрывающий от меня эмоции.

Не перешла ли я черту?

– Вы не хотите извиниться, – не спрашиваю, утверждаю.

Сжимаю вилку и не нахожу в себе сил посмотреть ему в глаза.

Кажется эмоциональный порыв безрассудной смелости подошел к концу.

– Я не хотел Вас обидеть, Нина Константиновна. И пусть мотивы Вашего бывшего супруга благородны, – усмехается, – ему стоит контролировать свой язык и силу, с которой он сжимает Вашу руку.

– Я объясню ему, что Вы мной не заинтересованы, и он успокоится.

Мой голос звенит от неприкрытой обиды.

Глупая мышка.

– Нина Константиновна, единственное, что нужно объяснить Ивану Ивановичу – это то, что он должен перестать вмешиваться в Вашу жизнь и заняться своей. Вы в курсе, что на прошлой неделе он отговорил Ларису Викторовну Вас повышать? Потому что Вы, по его мнению, не в состоянии управлять отделом и принимать правильные решения. И самое любопытное в этом, что взамен лучшего сотрудника он предложил свою жену.

Он не мог так поступить. Не мог.

– Это правда. У Марии есть лидерские качества, а я не смогла бы руководить отделом.

Пыталась быть объективной, правильной.

– Не знаю, как Вы, но я сначала пробую, а потом делаю выводы, Нина Константиновна.

– Я не хочу пробовать, – тихо прошептав, отвела взгляд, чтобы он не увидел в глазах…

...как кричит душа от подлости бывшего мужа. Как стонет сердце от потребности быть желанной.

Евгений Эдуардович не стал комментировать мои слова, словно чувствовал, что я не в состоянии говорить. Даже когда шеф-повар подошел к нам, чтобы поинтересоваться, все ли нам понравилось, мой голос дрожал, пока я делилась впечатлениями.

Это было ужасно, чувствовать внимательный взгляд красивого мужчины и бояться, что он жалеет бедняжку.

Может, поэтому, когда мы ехали в машине обратно, от прикосновения его руки к моей я вздрогнула и сердито посмотрела на босса, отстранившись.

– Я хочу, чтобы Вы обратились ко мне, если Вам понадобится помощь, – проговорил настойчиво, проникая своим серым взглядом в душу.

– Зачем Вам это? – резко спросила.

Я злилась.

Злилась на себя, а не на него. Мне хотелось другого, как бы глупо это ни было. Мне хотелось флирта, сказки. И хоть немножко везения.

Кто бы знал, как я устала от серости своей жизни.

– Я сам бы хотел это знать, – мягко улыбнулся.

Зачем он так улыбается? Что им движет?

– Пообещайте, что обратитесь.

Вот упрямый!

– Не буду.

Поджала губы и отвернулась к окну.

– А я буду надеяться, что обратитесь.

Не став продолжать бессмысленный спор, ждала, пока наше совместное времяпрепровождение придет к концу.

Удивительно, как неловкость от дорогой обстановки улетучилась вместе с глупой надеждой.

А чего я хотела? Что такой, как он, может разглядеть во мне женщину? Когда я сама не могу этого сделать, смотря в свое отражение.

– Спасибо за обед, Евгений Эдуардович, – безэмоционально проговорила, прежде чем выйти из машины.

– Нина Константиновна, – остановил меня генеральный.

– Да?

Посмотрела на него и замерла.

Боже, он смотрит на меня, как во сне.

Горячо, дерзко и властно.

– Почему Вы решили, что я в Вас не заинтересован?

Что?

– А разве это не так?

Евгений вышел из машины и сократил расстояние между нами.

– Ваша невинность и робость не могли оставить такого, как я, безразличным, – усмехнувшись, наклонился ко мне непозволительно близко и зашептал: – Вы даже не догадываетесь, как животное внутри меня жаждет разбудить ваших чертей, Нина Константиновна.

Его голос цеплял постыдные струны моей души. Его слова волновали, манили к себе, как мотылька на свет.

Судорожно вздохнув, отошла от Евгения, краснея с каждым шагом все сильнее.

– Мне нужно идти, – пискнула и, развернувшись, поспешно пошла подальше от этого мужчины.

– Нина, подождите! – донеслось в спину, но меня было не остановить.

Я не просто сбежала от откровений красивого мужчины, я сбежала от себя.

Вернувшись на свое место, зарылась в бумаги, игнорируя всех, даже свои собственные метания внутри.

Еще и Мария, как надоедливая муха, читала нотации.

– Что ты натворила? Теперь на тебя все пялятся.

Плевать.

– Будут ходить слухи.

Переживу.

– Как ты могла с ним пойти, он же извращенец?

Я такая дура, что убежала. Надо было ответить ему.

– Ты меня вообще слушаешь?

Нет.

– Нина, даже не знаю, как теперь тебя отмыть от этой грязи.

Отложив документ, которым я прикрывалась от Марии, в сторону, спросила:

– Какой грязи?

Убедившись, что нас не подслушивают, Мария тихо проговорила:

– Все думают, что ты очередная претендентка на год.

– Почему на год?

Слишком поспешно спросила. Сдаю себя с головой.

– Ты так и не зашла в чат? Там же скрины договора выложили, который они заключают с женщинами. Как вспомню подробности, так плеваться от отвращения хочется.

Неужели я снова полезу в этот чат?

– Мне это не интересно

Обязательно, только дома.

– Если не хочешь читать, то, будь добра, поверь на слово и прекрати общение с начальством. Иначе говорить будут не только про тебя, но и про нас.

Простите?

– А при чем здесь вы?

Мария смотрит на меня, как на дуру.

– Потому что Мы – одна семья, глупая.

Смотрела на нее и не могла поверить, что она это сказала.

Та, которая увела моего мужа.

– Извини, но мне нужно отойти в уборную. Закончим этот разговор потом, – как можно спокойней произнесла, прежде чем встать.

Спокойствие было фальшивым, внутри все лихорадило. С каждым шагом боль в груди разрасталась.

Зачем так со мной? Почему нельзя оставить меня в покое и дать затянуться ране? Нет, надо постоянно напоминать.

Вместо туалета я пошла в курилку, подумав, что смогу там побыть в одиночестве. Но и здесь призраки прошлого настигли в самый неподходящий момент.

– Вот ты где, Нина, я тебя везде ищу. Что ты здесь делаешь?

Вздрогнув, поспешно смахнула слезы и закусила губу, всем сердцем не желая поворачиваться к Ивану.

– Я скоро приду, не мог бы ты пока оставить меня одну?

Иван обошел меня и встал напротив, нагло вторгаясь в личное пространство.

– Вот о чем я и хотел поговорить. Но теперь уже поздно, и ты льешь слезы по генеральному. Молодец, Нина!

– Уйди, пожалуйста, – зажмурилась, сдерживая истеричные крики, рвущиеся наружу от слов бывшего мужа.

– Нет, Нина. Ты меня выслушаешь! Я понимаю, что, возможно, тебе хочется внимания мужчины, но этот тебе не подходит. Ты слишком…

– Какая?! – перебив, посмотрела со злостью в глаза, в которых любила тонуть ежедневно.

– Хорошая, а он плохой мальчик.

Иван сам поморщился от своих слов. Как с ребенком возится. Противно и ему, и мне.

– Скажи, ты помнишь, сколько мне лет?

Смотреть на мужа было даже забавно. На то, как бегают его глаза, рука разминает шею и рот открывается и закрывается вновь.

Он не помнит.

– Тридцать шесть? – сказал, после тщательного осмотра моего лица, словно видел его в первый раз.

Лучше бы он меня ударил, было бы не так больно.

– Мне тридцать, Иван, – горько улыбнулась,

– Ты выглядишь старше, – пожав плечами, засунул руки в карманы.

Насколько же ему было на меня плевать, что он не помнит, сколько мне лет.

– Скажи, я устраивала скандалы, когда ты решил уйти? Обижала тебя, может, обзывала?

– Причем здесь это?

Чувствует себя неуютно, а мне плевать.

– Ответь.

– Нет, ты не устраивала скандалы, довольна?!

Начал злиться, как обычно, когда я хотела получить ответы на свои вопросы.

– Тогда почему ты не оставишь меня в покое, Иван?

Это же так просто сделать. Не разговаривать со мной, не обращать внимания, а наслаждаться своей любовью.

– Что ты имеешь ввиду?

Нахмурился, впился недовольным взглядом.

– Я хочу, чтобы ты перестал вмешиваться в мою жизнь и считать меня недееспособной. Я взрослый человек и могу сама принимать решения. И мне не нужны твои советы и твоя удушающая забота.

Хочу, чтобы ты исчез из моей жизни.

– Какая же ты неблагодарная, – произнес с отвращением. – Мы наизнанку выворачиваемся, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. Заботимся, оберегаем, а ты этого не ценишь! Мария – святая женщина, приняла тебя, как сестру, без ревности и глупых мыслей.

Иди к черту!

– Прежде чем выворачиваться, нужно было спросить, надо ли мне это?

Злость дала смелость на эти слова, и я, развернувшись, ушла, чтобы не испортить все из-за необоснованного чувства вины.

Делать вид, что все в порядке, и общаться с Марией не хотелось. Точнее, не было никаких моральных сил.

Поэтому впервые отпросилась с работы.

Думала, приеду домой, разревусь, покричу в подушку, дам волю эмоциям.

Удивилась, когда вместо этого испытала легкость и радость.

Хоть и ныло где-то глубоко, но это нисколько не влияло на мое настроение. Сладкое послевкусие сегодняшних событий завладело моим сознанием.

Словно серый день осветило солнце.

Завернувшись в теплый плед, вспоминала разговор с Евгением и придумывала всевозможные ответы на его признание.

Почему умные мысли приходят только после того, как уже совершил глупость?

А если он это сказал не всерьёз? Может, хотел успокоить мышку?

Застонав, прикрыла глаза.

Лучше не буду себя накручивать. Зачем додумывать и портить сладость горечью?

Это решение позволило окончательно расслабиться и уснуть впервые за долгое время с улыбкой на губах.

Я проспала до самого вечера. Может быть, проспала бы и до утра, если бы меня не разбудил телефонный звонок.

Никогда не отвечаю на незнакомые номера, но в этот раз из-за глупой надежды, что звонит никто иной, как Евгений Эдуардович, ответила.

– Алло.

– Киса.

Услышав нахальные ноты, чуть не выбросила телефон подальше.

– П-петр? – шепнула, сжимая телефон.

– Ты помнишь мое имя, это льстит, малышка.

Удовольствие в голосе мужчины щекотало нервы.

– Откуда у Вас мой номер?

Что он от меня хочет?

– Взял его у одного нашего общего знакомого, – произнес вкрадчиво и проникновенно.

У Евгения есть мой номер?

Мурашки по коже, сердце взволнованно бьется и ощущение в животе, словно лечу с горки вниз и резко вверх.

– Зачем?

Почему во рту так сухо?

– Хотел пригласить тебя прокатиться и выпить по бутылочке пива.

– Пива? – шокированно произнесла.

Мужской смех приятно ласкал слух.

– А что, кисе больше нравится ходить по ресторанам? Прости, это по части Евгения Эдуардовича, я люблю отдыхать по-другому.

– Я не это имела в виду, просто неожиданно. Я Вас совсем не знаю, будет ли благоразумно соглашаться?

Он снова рассмеялся.

– Давай ты откроешь дверь и мы узнаем друг друга получше?

Что? Дверь? Боже мой. Что же делать?

– Вы…

Дверной звонок заставил вздрогнуть.

– Я тут, кися, открывай.

– А если Вы маньяк? – испуганно зашептала, осторожно передвигаясь к входной двери.

Снова смеется.

– Ты такая забавная, мышонок.

– Хватит меня так называть, я Нина.

– Надо же, мышонок умеет не только краснеть, но и сердиться.

Он издевается? Дразнится?

Замерев возле двери, не могла решить, открывать или нет.

Это же не правильно?

Правильно. Правильно. Осточертело!

Я словно не дверь открывала, а в холодный пруд с головой нырнула.

Увидев Петра, сразу же забыла, о чем думала, что хотела сказать, да и как говорить забыла.

– Думал, не откроешь.

Навис надо мной, как гора мышц, и глазами своими загипнотизировал.

– Я…

Он был одет в кожаные черные штаны, белую футболку, а поверх нее – кожанка. Мать моя женщина, он шикарен.

– Потеряла дар речи от моей красоты?

Нельзя так улыбаться, плотоядно.

Даже покраснев, не смогла опустить взгляд вниз. Боялась, что задержу взгляд ниже пояса.

Это нормально вот так думать?

– Поехали прокатимся? – шепнул, приближаясь своим лицом к моему.

Он точно прокатиться предлагает?

– Что Вы со мной делаете? – так же шепотом спросила.

Я чувствовала его свежее дыхание, и голова кружилась от такой близости.

– Я тебя совращаю, киса.

Провел теплыми губами по моим, поймав мой судорожный вздох, отстранился.

– Как думаешь, мышонок, ты достаточно хорошо меня узнала, чтобы со мной прокатиться? Или нужно проникнуть глубже…

Пока я, кажется, задыхалась от эмоций, он насмешливо наблюдал за мной.

– Куда проникнуть? – пролепетала.

– Конечно же, в твой внутренний мир, киса. А ты про что подумала?

Немыслимо.

Глава 4

Теперь я понимаю, почему он так улыбался, когда я вышла в сером платье на лестничную площадку.

– Мотоцикл?

Петр засиял от мальчишеского восторга.

– Это не просто мотоцикл, это мой зверь, и ты в него влюбишься, мышонок.

Это навряд ли.

– Я на нем не поеду, это опасно.

Сложила руки на груди, поежившись от ветра. Всё-таки нужно было надеть что-то поверх платья.

– Не будь занудой, мышонок, – накинул мне на плечи свою куртку.

Его запах подействовал на меня, как валерьянка на кота – одурманивающе.

– Я же просила не называть меня так, – буркнула, краснея.

Как можно незаметней глубоко вдыхала мужской запах. Как же обалденно пахнет.

– Если я буду обращаться к тебе по имени, ты не сможешь стоять на ногах, киса.

Каков…

– Вы такой самоуверенный.

Даже не знаю, это восхищает или раздражает.

– Может, перейдем на «ты»?

Приобнял за талию и прижал к себе так, что сердце чуть не остановилось.

Чем я думала, когда ввязалась в эту авантюру?

– Мне сложно на «ты» с совершенно незнакомым человеком, – голос дрожал, как и все тело, прижатое к твердому во всех смыслах мужчине.

Это так смущающе.

– Киса хочет узнать меня получше, – протянул и стал наклоняться ниже.

Я почти ощутила его язык на своих губах, как вдруг рядом раздался до зуда раздражающий голос Ивана.

– Что ты творишь, Нина?

Петр замер и тяжело посмотрел в мои широко распахнутые глаза.

– Это твой мужчина?

Покраснела от негодования.

– Это бывший муж.

Петр сразу же расслабился и прижал к себе, оценивающе посмотрев на Ивана.

– Что ты здесь делаешь? – все же спросила, хотя разговаривать, а особенно видеть, не желала.

При этом даже не думала отстраняться от Петра, наоборот, сильнее прижималась к нему, словно просила защиты.

– Хотел извиниться, а ты тут… – скривил губы, осуждающе посмотрев на меня.

– А она "тут" хорошо проводит время, правда, киса?

Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть в знак согласия и не растечься лужицей, пока Петр поглаживал затылок, словно знал, что там мое самое чувствительное место.

– Видишь, Нине, – мое имя прозвучала слишком интимно, – совершенно не до твоих извинений.

– Вижу, – сквозь зубы отозвался бывший.

– Так что свободен, – и издевательски добавил: – Иван.

– Садись, – шепнул мне, надев на голову шлем, и застегнул куртку, пока бывший муж стоял напротив, сжимая кулаки и даже не думая уходить.

Неужели кинется драться?

– Я в платье, – произнесла так, чтобы слышал только Петр.

Неужели этот хриплый голос мой?

– Я знаю, и это так заводит.

Невыносимый.

– Нина, в кого ты превращаешься?! – прикрикнул Иван, когда я села на мотоцикл.

– Поехали, прошу, – попросила напряженного Петра, отворачиваясь от бывшего мужа.

Желание быть как можно дальше от Ивана заглушило страх от опасной езды на двухколесном транспорте.

Но после того, как мы выехали из моего двора и помчались по дороге, оставляя надоедливого бывшего позади, стало дико страшно.

Кажется, я даже кричала, когда Петр превышал скорость.

Прижавшись к нему, зажмурилась и умоляла всевозможных богов сохранить мне жизнь.

То ли боги меня услышали, то ли Петр решил сжалиться и остановил своего зверя.

Наплевать. Лишь бы успеть слезть и отползти подальше.

– Как ты, киса? Понравилось? – жизнерадостно спросил Петр, снимая с меня шлем.

Надеюсь, мое бледное лицо красноречиво передает мои эмоции.

– Не понравилось. Ничего, во второй раз понравится.

Нет, никакого второго раза.

– Спасибо, но я потом на такси, – пробормотала, стараясь устоять на дрожащих ногах.

– Пойдем выпьем, и тебе полегчает, киса, – приобняв за талию, повел к заведению.

– Не «киса», а Нина, – вяло возмутилась, не делая попытки вырваться.

Как оказалось, мы не зашли в заведение с неоновой вывеской, а спустились в подвал, где располагался бильярдный клуб.

Пока я осматривалась и тихо радовалась небольшому количеству людей, Петр купил нам пиво и оплатил час игры в вип комнате.

Я была приятно удивлена, что Петр предпочел клубам и барам бильярд и довольно спокойную обстановку.

– Умеешь играть? – сделав глоток пива, поинтересовался.

– Нет.

На мгновение почувствовала вину и стыд за это.

– Тогда сегодня я буду твоим учителем.

– Я плохой ученик, – предупредила, пока он подходил все ближе.

От этого мужчины у меня пульс учащается.

– А я хороший учитель, – вкрадчиво произнес, прижимая меня к столу.

Его запах, губы, блуждающие по шее, двусмысленные слова – все это мешало трезво мыслить.

Он точно будет учить меня играть в бильярд? Или начнет учить другому?

Я схожу с ума.

– Сейчас я научу тебя держать кий.

Когда он заставил меня наклониться вперед, а сам прижался сзади, я остро ощутила его желание.

И мое тело откликнулось.

От легких касаний к бедрам и животу внутри все трепетало. От играющей интонации в голосе хотелось прикрыть глаза и прижаться к нему сильнее.

– Умничка, киса, теперь ты все знаешь, можем и поиграть на желание, – сказал спустя минут двадцать.

– Это будет нечестно, у тебя больше опыта, и ты выиграешь, – шептала, пока Петр осыпал влажными поцелуями мою шею, мочку уха.

– Не люблю играть честно.

Кусал мое ухо, поглаживая живот, медленно подбирался к ноющей груди.

– Я не буду играть, – часто дышала.

– Соглашайся, тебе понравится мое желание.

Сжал грудь и резко отошел, бросив мое горящее тело в одиночестве.

Пошло все к черту, сегодня я буду плохой.

– Я согласна играть, – поспешно согласилась, лишь бы он прикоснулся ко мне еще раз.

Одновременно дрожа от своего голода и плотоядного взгляда мужчины.

– Может, Нина Константиновна не будет против еще одного игрока?

Голос генерального заставил вздрогнуть и слегка очнуться от опьяняющего возбуждения.

– Евгений Эдуардович… – пробормотала, наблюдая, как второй мужчина приближается к столу.

Откуда он здесь? И как давно он здесь находится?

– Он самый, – улыбнулся, задерживая потемневший взгляд на моих искусанных губах. – Разрешите быть третьим, Нина?

Третьим?

– Разрешим ему повеселиться с нами, киса, или останемся вдвоем? – как змей искуситель, шептал на ухо Петр.

Я должна определиться? Сейчас? В таком состоянии?

– Мы сыграем втроем, – хрипло произнесла.

Я же плохая, мне можно принимать такие решения.

Евгений подошел слишком близко, пока Петр обнимал сзади, его пальцы очертили мои губы, шею, ключицу.

– Вам понравится, Нина, – донеслось до меня словно издалека.

Боже, да у меня даже сомнений в этом нет.

– А мне кажется, что киса не готова к такой игре, – задумчиво отозвался Петр.

Даже не передать, какое в этот момент я испытывала возмущение.

– Думаешь, это слишком вымотает Нину Константиновну?

Серые глаза Евгения таинственно заблестели.

– Дело в опыте, дружище. Только представь, невинное создание, ни разу не игравшее в серьезные игры, будет играть сразу против двух опытных игроков.

Петр отошел от меня и своей шикарной задницей сел на стол, делая глоток пива.

Да, я отметила, что его задница шикарна. Я хоть и правильная, но не слепая.

– И какие варианты?

Что это все значит?

Евгений также отступил, присев рядом с Петром.

Теперь я стою перед ними и вся краснею от пристальных взглядов.

– Пусть сначала привыкнет играть с каждым по очереди, а потом…

– Сделает осознанный выбор, – подхватил Евгений.

– Играть с двумя игроками или…

Они словно мяч друг другу перекидывают, а не размышляют.

– Искать одного менее опытного.

Мне же нужно что-то сказать?

– Как вам такой план, Нина Константиновна?

Плохой план! Очень плохой.

– Я не знаю, мне сложно судить, – ответила, прочистив горло.

Надо выпить.

Пока делала глоток, чуть не подавилась от их внимания.

Зачем смотреть, словно они меня уже раздели и…

Покраснев, закусила губу.

– Киса, ты такая милашка, – улыбнулся Петр.

– Не могу не согласиться, – поддержал Евгений.

Я хочу провалиться на месте от смущения, а мое сердце выпрыгнуть из груди.

– Значит, мы не будем играть?

У меня же получилось сказать менее заинтересованно? Божечки, ладони вспотели.

– Будем отрабатывать попадания в лузу, мышонок.

Смотрю на них и не понимаю, кто более сексуален. От них разит такой крышесносной энергетикой.

– Не знаю, как у тебя, – Евгений забрал бутылку у друга и усмехнулся, – а у меня с попаданием проблем нет.

Как зачарованная, смотрела на то, как Евгений пьет. Захотелось подойти к нему и провести языком по кадыку.

– Мои удары так же метки и беспощадны, – Петр насмешливо посмотрел на меня, словно знал, о чем я думала. – А вот кисе нужно поучиться забивать.

Естественно, они говорили НЕ про то, о чем я подумала.

– Тогда я понаглею и предложу свою помощь Нине Константиновне.

Как он произносит моё имя, голова кружится.

– Наглей на здоровье, я пока схожу за пивом.

Петр хочет оставить нас вдвоем? Мамочки!

– Только не увлекайтесь сильно, – подмигнул мне.

Петр самой развязной походкой вышел из комнаты, привлекая мой взгляд. Или его задница привлекла мой взгляд. Сложно думать, особенно сейчас.

Сделав глоток пива, нервничала, пока Евгений без спешки подбирался ко мне.

Есть в этих мужчинах что-то животное.

– Вы сегодня сбежали от меня, Нина. Я вас напугал?

Это мой шанс сказать все, что я хотела. Так почему же я только отрицательно покачала головой?

– Тогда почему? Не сочтите меня любопытным, но от меня впервые убежала женщина, причем в прямом смысле.

Он стоит слишком близко. Его аромат, более резкий, чем у Петра, заполняет пространство между нами.

– Это оскорбляет? – облизываю губы, избегаю смотреть прямо в глаза.

– О, нет. Скорее возбуждает интерес.

Вздрагиваю от прикосновения к руке и жара дыхания возле шеи.

– Вы слишком близко к сердцу приняли мою просьбу не увлекаться, – цокнул языком Петр, разрушив всю интимность момента.

Черт, он ведь даже ко мне не прикоснулся губами.

Это не вип-комната, а настоящий ад для моей выдержки.

Слишком тяжело для женщины с долгим отсутствием сексуальной жизни.

– Знаешь ли, с женщинами нужно разговаривать, хоть иногда, – усмехнулся Евгений, поправив мне прическу.

Я готова потерять сознание от напряжения.

– Я предпочитаю сразу целовать, а не гипнотизировать сочные губы и сдыхать от желания.

А ведь что-то в словах Петра есть. Его напор и правда действует, я же как-то здесь оказалась.

– Давай не будем спорить об этом сейчас.

Они так переглянулись, словно общаются мысленно.

– Продолжим обучение, мышонок?

Петр уже привычно нагло приобнял за талию и прижал к себе.

– Если мне не изменяет память, была моя очередь, – с недовольством заметил Евгений.

Петр усмехнулся и поцеловал в шею.

Как он находит самые чувствительные места?

Сквозь ресницы наблюдала, как смотрит на нас босс.

Ему нравится.

– Ты потратил своё время на чесание языком. Пойдем, мышонок, будем учиться. Ты же помнишь, как правильно держать кий?

– Вроде помню, – облизала губы, вновь не в состоянии мыслить.

– Ничего, я напомню, – протянул, поглаживая спину.

И началось…