Текст книги "Препод по соседству (СИ)"

Автор книги: Янита Безликая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 8

– Слушай, а может тебе стоит присмотреться к этому Вахе? – спросила Ира, выслушав мой поток несвязных слов и всхлипываний.

– Ты что? – рассердилась, отправляя в рот ролл.

– Удивительно, что ты всегда к нему обращаешься, – пожала плечами Ира.

– То, что я к нему обращаюсь, не означает, что мне он нравится.

– А что тогда означает?

– Не знаю, мне показалось он хороший человек, – призналась.

– А твой брат плохой?

– На Пашу я ещё обижена.

– Понимаю, сама, когда узнала, злилась на него.

– А давно ты знала? – нахмурилась.

– Уже год как… Только не обижайся, ты ведь совсем не интересовалась Максом. И я не думала, что эта информация для тебя важна.

– Ты же мне говорила, что я влюблена в Макса, все уши прожужжала?

– Кир, я хотела внушить тебе эту любовь, Макс хороший и мне не хотелось, чтобы он страдал.

Замолчав, пыталась понять, что же я чувствую. Мне точно неприятно.

– Не думаю, чтобы я скрывала от тебя такое в течение года, – сказала вслух.

– Откуда ты знаешь, точно?

– Я не стала бы скрывать от тебя настолько важную информацию. Я бы от тебя вообще ничего не скрывала, мы же подруги.

– Кир, ты была такой ветреной, искала принца, а перебирала шутов. Не была ты готова, да и сейчас не готова. Глупая ревность, глупые поступки, обиды. Ты ведь знала, что Денис с тобой только потому, что хотел поставить галочку, но ты всё равно стала с ним встречаться. И к чему это привело?

– Ты меня сейчас хочешь обвинить в случившемся?

– Нет, здесь каждый хорош. Я тебе о том, что не нужно делать из себя жертву, обижаться на всех. Паша так поступил, потому что любил тебя, он знаком с Максом давно и про его характер знает намного больше тебя. И сейчас Макс верит человеку, который заботился о нём в тяжелое время, когда он был никому не нужен, в этом ведь нет ничего удивительного. Да и твоя особенность посвящать близких в свои проблемы в последнюю очередь играет против тебя.

– Что плохого в том, что я не хочу их тревожить?

– Наверное, в том, что Макс и Паша не твоя мама, которая была загружена проблемами, по самое не хочу. Паша и Макс – мужчины, когда ты не говоришь им про свои проблемы и стараешься решить всё сама, то принижаешь их. Берешь роль мужика, если проще. Когда ты позвонила Паше, и попросила помощи, да ты бы видела его вечером, когда он отошел от бешенства, он был на седьмом небе от счастья и гордости. А Максу ты могла сказать, когда он пришел в себя ”представляешь, милый, со мной такое случилось”, и он бы почувствовал себя намного лучше, чем когда ему сказал Ваха. Макс сейчас уязвим своей беспомощностью, и это ещё больше его ранило, ведь он всегда старался тебя оберегать, а здесь такое. А декан мужик хитрожопый, подобрал подходящий момент для вранья.

– Ага, Макс только отошел от наркоза, и я сразу должна была все на него вывалить?

– Кир, не сразу, но у тебя было время преподнести всё мягко, по-женски.

– Откуда в тебя такое? Что-то не помню, чтобы ты так рассуждала.

– Не знаю, мы очень много откровенно разговариваем с Пашей, и я меняюсь, – улыбнулась Ира. – Больше понимаю его поведение, поступки.

– Понятно.

– Кир, ты извини, но мне пора, завтра утром нужно успеть в больницу, сдать анализы, хотелось бы выспаться.

– И что мне делать? – спросила, провожая подругу в коридоре.

– Думаю, подождать, пока Макс в себя придет, эмоции улягутся. Он сам к тебе приползёт, а ты уже смотри сама, помучаешь или сразу простишь.

– А если не приползёт, если будет продолжать верить?

– Тогда зачем тебе такой мужик?

Простой вопрос, на который я, к сожалению, знала ответ.

После ухода Иры моё настроение не стало лучше, как я на это надеялась, затевая всё. Но зато я долго сидела на кухне, анализировала, и кое-что для себя решила.

1. Никаких страданий по Устинову. (Много чести)

2. Утереть нос декану. (Принцип)

3. Показать себя на работе с лучшей стороны, чтобы Ваха меня взял. (Необходимость)

4. Кайфовать. (А как иначе?)

5. Быть готовой к тому, что люди не всегда искренние, и не такие, какими могут казаться с первого взгляда. (Урок)

Думаю, неплохой ориентир для начала.

Налив себе крепкого чая, села за учебники, моя подготовка теперь – моё самое главное оружие, против декана. Если все сейчас будут пытаться меня завалить, то нужно как можно усложнить им эту задачу. А те преподы, которые ценят знание студентов больше, чем указы декана, встанут на мою сторону.

Всё-таки, я надеюсь, что таких не мало, да и кто отменял лесть и щенячьи глазки?

Просидев за конспектами, статьями из инета, учебниками, до четырех утра, на удивление быстро встала в семь, не чувствуя себя убитой, наоборот, во мне кипела энергия.

Пробежка до универа, подзарядила ещё больше. Мне даже не требовалось кофе.

Пританцовывая, направилась не в свою аудиторию, а к толпе парней в коридоре, среди которых мелькала рыжая макушка, одного недоделанного спортсмена.

Ладно, я выпала из жизни и не заходила до вчерашнего вечера в сеть, иначе по макушке этот рыжий получил намного раньше. Увидел мои голые фотки и начал сообщения неприличные присылать, мой игнор его задел, и он отправил своё достоинство, явно надеясь, что я оценю. Да я так оценила, что чаем подавилась и конспекты залила. Вот за них я ему сейчас и отомщу.

– Ванюша, – пропела, врываясь в толпу.

Ванюша сначала растерялся, а потом расплылся в улыбке.

– Кира, привет, – промяукал.

Когда я подошла ближе под улюлюканья парней, притянул к себе за талию.

– Прости, только вчера прочитала твои сообщения, – выдохнула, поправляя невидимые складки на футболке парня.

Ванька оказался не таким мелким, как я ожидала.

– Тогда почему не ответила? – парень наклонил голову вбок.

– Хотела сказать лично, – улыбнулась и как схватила его за колокольчики, так что у него глаза чуть не выпрыгнули из глазниц.

– Кира… – пропищал.

– Слушай сюда, бык осеменитель, если ещё раз ты мне пришлёшь свое стручка, то это фото будет последним напоминанием, что он у тебя был. Кастрирую! – рыкнула.

– Отпусти, – простонал, когда моя хватка стала сильнее, да я сейчас готова их всмятку раздавить.

– Извинись!

– Извини, – чуть ли не прохныкал Ванюша.

Отпустила и отошла на шаг.

– Я тебя предупредила, – бросила и пошла к своей аудитории.

Слишком поздно заметила убегающую желтую прессу. Эх, не успела, надо поймать одногруппницу, да поговорить обо всём.

Зашла в кабинет и села на первый ряд, рядом с умным Андрюшей.

– Ты не против, если я буду с тобой сидеть? – спросила, доставая из сумки жвачку.

Андрей всегда сидит один, хотя каждый хотел бы это исправить, парень добрый и в помощи никогда не откажет, но есть у него один изъян. Убийственный запах изо рта.

– Угощайся, – сказала, прежде чем Андрей открыл рот.

– Спасибо, – дыхнул на меня, так что у меня глаза заслезились.

Вай, с девчонками у него, наверное, туго.

– Я не против, – ну вот жвачка хоть немного спасла ситуацию.

– У меня к тебе будет одна просьба, ты только не обижайся, – решила всё-таки поговорить, а то ведь разорюсь на жвачках.

– Какая? – осторожно спросил Андрей.

Эх, ну да, слава вокруг меня, наверное, ходит ого – го какая, я бы тоже насторожилась.

– Ты не мог бы чистить зубы по утрам, вспомни, я просила не обижаться.

Парень смутился.

– Ты обещал не обижаться, – напомнила.

– А я могу спросить, почему ты попросила это?

– А ты не знаешь?

– Знал бы, не спрашивал.

– Запах изо рта слишком силен и затрудняет с тобой общение, – как же тяжело мне было это произнести.

Андрей покраснел и отвернулся, ну вот, обидела.

Перед самым звонком в кабинет забежала Ира, и остановилась возле меня, явно не понимая ничего.

– Ты что это тут села? – спросила ревниво, и Андрейка рядом весь сжался.

Хех.

– На перемене расскажу.

– Почему не сейчас? – спросила требовательно.

– Долбенко, вы не могли бы сесть на место, – раздался голос преподавателя вместе со звонком.

Ира обидчиво засопела, но послушалась препода.

– Синицына, какой сюрприз, увидеть такую знаменитую личность у себя на парах. Почему прогуливаем? – начал препод, и понеслось, слово за словом, и начал меня дергать через каждых десять минут. Словно я была одна на паре, на все вопросы, сразу же:

– Синицына.

Если бы Андрей мне не подсказывал, то я могла сдаться, а так до последнего отвечала на каждый вопрос. Меня ещё спасло, что Иришка вчера фото конспектов скинула.

– Хм, хорошо, Синицына, – недовольно сказал препод после первой половины пары.

Фух… Отбилась.

– Спасибо, Петр Владимирович, было очень интересно, – улыбнулась, ставя препода в неудобное положение.

Он меня, видите ли, истязал вопросами, а я его благодарю.

– Пожалуйста, – ответил чуть теплее и удалился.

– Ничего себе, чем ты его так разозлила? – спросил Андрей.

– Долгая история. Спасибо за помощь, – улыбнулась.

– И тебе спасибо, за то, что сказала мне, ведь я и не замечал, – смущено сказал Андрей.

– Отойдем, – сказала Иришка.

Мы вышли из кабинета, я хотела рассказать свой план, но Ира меня перебила.

– Не надо, я поняла зачем. Сегодня ещё хуже, чем позавчера, – хмуро заметила подруга.

– Думаю, будет ещё хуже, – улыбнулась.

– Вот козлина.

– Всё будет хорошо, не переживай.

Я не врала Ире, ведь когда отвечала на выпады препода, почувствовала такой адреналин. Мне очень понравилось, и, оказывается, от этого я получу намного больше удовлетворения, чем от простого красного диплома. Так прокачаюсь, что мне стоит поблагодарить декана, а не злиться на него.

Весь следующий день, я кайфовала. Чем больше меня пытались завалить, тем сложнее мне было выкручиваться, но когда мне это удавалось, я получала неописуемое удовольствие.

После последней пары, меня ждал декан, не знаю, что он ожидал увидеть, но мой счастливый вид его озадачил.

– Что вы хотели, Владимир Федорович, – спросила вежливо.

Больше никаких эмоций!

– Ты ещё не передумала? Или уже моё условие неактуально? – усмехнулся.

Сколько же злобы в человеке, чтобы вот так по-детски стараться уколоть, задеть.

– Я не передумала.

– Что ж, я попытался тебя образумить.

– У вас всё? Я могу идти?

– Идите, Синицына, – декан перешел на официальный тон, наконец-то.

– Хорошего дня, – улыбнулась и вышла из кабинета.

Придя домой, поспала пару часов, и начала собираться в клуб, пока дойду, как раз будет семь. Взяв с собой пару тетрадей, надеялась, что смогу выкроить время, почитать. Но как бы ни так, Ваха представил меня управляющей, а она, подумав, что я любовница Вахи, разозлилась на меня. Так что давать ей лишний повод подумать о моей некомпетентности не хотелось.

– Будешь работать в паре с Ваней, если он скажет, что ты не подходишь, можешь завтра не появляться, – отрезала Виктория Рустамовна.

– Хорошо.

И какое же было моё удивление, когда этим Ваней оказался рыжий спортсмен, которому я грозилась кастрацией.

– Привет, Ваня, – хищно улыбнулась.

– Серьёзно? – застонал парень

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

– Как у меня получается? – спросила ближе к закрытию клуба.

Голова раскалывалась от музыки, ноги гудели, глаза слезились от усталости. Если он скажет, что всё плохо, я его на месте тут и придушу.

– А бить не будешь? – улыбнулся рыжий.

– Не буду обещать.

– Кровожадная Кира.

– Вань, я серьёзно, что ты скажешь Виктории?

– Что ты подходишь, – пожал плечами Ваня. – Только совет, хоть ты и не просила, скажи, что между вами с боссом ничего нет, иначе будет туго.

– Почему туго?

– Потому что любит она босса, а он её, тут все знают. Только вот всё кругами ходят возле друг друга, на ревность выводят, – усмехнулся Ваня.

– Тогда действительно лучше поговорить.

– Заполни журнал, как я тебе показывал, а я пока до Вики сгоняю, доложу насчет тебя.

Вани не было минут двадцать, я уже вся извелась, вдруг он обманул и скажет, что я не подхожу.

– Иди, тебя Вика зовет, – сказал Ваня.

Виктория Рустамовна, действительно ждала, чтобы выдать мне график и сказать какие документы я должна принести завтра днём в отдел кадров.

– График устраивает?

– Да, – ещё и кивнула.

– Зарплата не маленькая? – спрашивала Виктория Рустамовна, словно надеясь, что я сейчас скажу, что не устраивает, и она меня выгонит.

– Меня устраивает всё.

– Хорошо, тогда через два дня снова в смену с Ваней, он за тобой присмотрит, тем более раз поручился.

Так уж и быть, прощу рыжего за стручок.

– Виктория Рустамовна, можно мне кое-что объяснить.

– Что? – напряглась девушка.

– Я услышала, когда стояла возле кабинета Ва… Босса, что вы подумали, что я его любовница. Это не так, босс всего лишь мне помог, потому что я бывшая девушка его друга. И босс мне не очень симпатичен. Нет, он конечно красивый, – начала говорить сбивчиво, – но я люблю другого. Вот.

– Хм, – улыбнулась Виктория.

– Я пойду?

– Идите, Кира, – хохотнула Виктория.

– Как у вас дела? – не успела уйти, как в кабинет зашел Ваха, сразу же обняв меня за плечи. – Кира справилась?

Попыталась отойти, так Ваха меня ещё сильнее к себе прижал, прожигая Викторию взглядом.

– Кира хорошо поработала, для новичка, – сказала Виктория, откинувшись на спинку кресла, насмешливо посмотрела на меня.

– Да отпусти ты, – фыркнула, наступая Вахе на ногу.

– Эй, я вообще-то твой босс, – возмутился верзила.

– Ещё пока нет, а если будешь меня сжимать так, то не будешь боссом, – заявила.

– Ты мне сейчас угрожаешь, что не будешь на меня работать? – хохотнул Ваха.

– По идеи, да.

– Это ты её запугала, что она от меня шарахаться начала? – прищурился Ваха, смотря на Викторию, которую вся ситуация очень забавляла.

– Конечно, я же такая плохая, всех пугаю, – фыркнула Виктория.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала, пятясь к выходу.

– Подожди меня, я тебя довезу, – сказал Ваха.

– Я на такси, – соврала.

– Нет, ты поедешь со мной, мне не хочется потом смотреть другу в глаза и говорить, что отправил тебя ночью неизвестно с кем домой, – отчеканил босс.

– Хорошо, я подожду, – печально вздохнула и вышла.

Ваня уже ушел, мне пришлось сидеть в зале и ждать, пока босс наговориться с Викой, может и не только наговориться. Сев за столик, не заметила, как отрубилась.

– Кир, вставай, – сказала Вика, похлопывая по плечу.

– Я уснула, – соскочила, озираясь по сторонам.

– Не удивительно. Пошли, Ваха ждет нас в машине.

Сонная я ничего не понимала, зевая, залезла на заднее сиденье и, кажется, снова уснула.

– Мне жаль её будить, – где-то вдалеке звучал голос Виктории.

– То ты сначала хочешь вырвать ей волосы, а потом тебе её жаль, ты бы определилась.

– Знаешь, что?

– Что, малыш, скажи уже, – сказал Ваха, и я окончательно проснулась, испортив им поцелуй.

– Приехали? – зевнула.

– Да, пока в твоей квартире не загорит свет, мы не уедем, – сказал Ваха.

– Какое заботливое начальство, – пробурчала и вышла из машины.

Уже забираясь в постель, подумала о Максиме, о том, как он, как себя чувствует. Иногда мысли невозможно контролировать. А жаль, не пришлось бы засыпать с ноющей душой.

Кира

Месяц пролетел незаметно. Я привыкала совмещать ночные смены с работой, подружилась с Ваней и Викой, которая оказалась не такой уж и стервой, хотя она может быть ревнивой злыдней. Ваха поссорился с Максимом, как я поняла из-за меня, то ли Макс приревновал, то ли Ваха психанул на тупость друга, мне Вика так и не рассказала. А я не спрашивала, слишком сложно было обсуждать Устинова, мне и времени перед сном хватало, когда я только и могла думать о Максиме.

Брат с Ирой готовились к свадьбе. Мама воевала за нормальную свадьбу, а дядя Лёша согласился, чтобы отец Иры нарисовал обычный портрет и отстал от него.

В универе постепенно стихало внимание преподов к моей персоне. Не знаю с чем это связано, но мне даже жаль, поэтому я сама всегда стараюсь поднять вовремя руку и ответить на вопрос преподавателя. Благодаря этому, я даже стала чей-то любимицей. Приятно.

Ирэн же всё требует, чтобы я вернулась к ней, раз все утихло, но я не тороплюсь. Мне очень интересно сидеть с Андреем, он очень интересный собеседник, умный, а уж когда зубы стал чистить два раза в день, стал просто идеальным.

Можно сказать, что у меня всё хорошо, кроме одной пары в неделю. Английского, где мне приходится через экран смотреть на Макса. Чувствовать на себе довольный взгляд декана, словно он наслаждается моим мучением, которое, к сожалению, очень сложно скрыть.

Раньше я думала, что любовь дарит счастье, но мне не повезло. Любовь подарила мне боль. Такую сильную, что когда слышишь голос любимого человека, хочется свернуться в калачик и завыть. Но я держусь, как могу, ведь если Макс не делает никаких шагов, значит ему это не нужно, значит все чувства ложь.

Максим

– Зачем приехали? – спросил, передвигаясь на костылях по прихожей.

– Чтобы насладиться твоей физиономией, когда ты кое-что услышишь, – сказал Ваха.

– Я тоже не мог такое пропустить, – сказал Паша.

Мы видимся с ним впервые, после тяжелого разговора в больнице.

– Ты, я смотрю, вернулся домой, не стал возвращаться в квартиру, зассал, – сказал Ваха, с удобством разваливаясь на диване.

– Что я должен услышать? – спросил, с трудом устраиваясь в кресле.

Пот лился ручьем, тошнота подкатывала к горлу, ненавижу свою слабость.

– Ты хотя бы ешь? – спросил Паша.

– Да, ты разве не видишь, они с Кирой, не сговариваясь, решили сесть на диету.

От её имени, сердце сжалось от боли. Сколько прошло? Месяц? А та фотография, где Кира прижимается к рыжему парню до сих пор стоит перед глазами.

«Я не мог тебе не показать, ты же мне как сын Максим, смотреть на её поведение было невыносимо», – сказал тогда Владимир Федорович.

– Говорите, что вы хотели, мне бы хотелось остаться одному.

– Ты в курсе, что он думает, что Кира сейчас мутит с моим барменом? – насмешливо спросил Ваха.

– Даже так? Мне об этом не говорил, – сказал Паша, покосившись на меня.

Откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза, гул в голове нарастал.

– Слушай и мы оставим тебя одного, – сжалился Ваха.

"– Папа, он совершено не обращает на меня внимания», – из динамиков телефона Вахи звучал голос Аллы.

«– Моё терпение на пределе», – сказал Владимир, совершено незнакомым для меня тоном, «– Соблазни его, потом скажешь, что беременна, и он твой. Всему тебя учить нужно!»

«– Я пыталась, но он не хочет меня, мне кажется, он до сих пор любит ту девчонку…»

«– Забудь про девчонку, я сделал все, чтобы её устранить, причем его же руками. Пока девчонка страдает от безразличия Максима, Максим думает, что она встречается с другим. Так что действуй быстро, пока никто из них ни о чем не догадывается!»

«– Папа, а мы не плохо поступаем, ведь они любят друг друга…»

«– Дура, о своём счастье думай!»

«– Хорошо пап», – вздохнула Алла.

– Что это? – спросил хрипло.

– А это их сегодняшний разговор, месяц слушали ничего интересного, хоть сегодня порадовали, наконец-то, – сказал Ваха, всматриваясь мне в лицо.

– Я должен идти, – постарался поспешно встать и запнулся о костыль, упал на больную ногу, закричал от боли.

– Куда полетел? – недовольно сказал Паша, помогая с Вахой мне сесть в кресло.

– Давай отвезем его в больницу, пусть снимок сделают, – сказал Ваха.

– Мне нужно к Кире, – процедил сквозь зубы.

– Сначала на ноги встань, а потом к моей сестре подходи, – рыкнул Паша.

– Да пошел ты.

– Успокойтесь, Паша прав, тебе сейчас нужно поправиться, а уж потом думать, что дальше делать.

– Она ведь простит? – посмотрел в глаза Вахе.

– Надеюсь, что нет, – сказал Паша.

– Не знаю, ты дебил, я тебе ещё в больнице сказал.

– Наверное, она и не хамила Владимиру, – прикрыл глаза, вспоминая из-за чего я тогда её прогнал.

– Дошло? Да это он ей угрожал, что затравит!

– Не может быть такого.

– Может, – твердо сказал Ваха.

– (Пи-пи-пи)!

– Думаю, я насладился, – сказал Паша, направляясь к выходу.

– Что мне делать? – спросил у Вахи.

– Думать, брат, думать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кира

Вика с Вахой, как обычно, спорили, явно получая удовольствие от этого, а я сидела на заднем сиденье, дремала.

– Приехали, красотка, – сказал Ваха.

– Ты у меня сейчас получишь, – Вика ударила по плечу Ваху.

– До вторника, – сказала ребятам, поцеловав Вику в щеку.

– Звони, дорогая, – улыбнулась Вика.

Завтра воскресенье, даже не верится, что я высплюсь.

Выйдя из машины, чуть не споткнулась, увидев свет в квартире Макса. Месяц в квартире никто не появлялся, а здесь горит свет, да ещё и в четыре утра.

На ватных ногах поднялась на этаж, даже постояла возле двери Устинова, так и не решаясь постучать.

«Ему это не нужно, Кир, не мучай себя», – повторяла про себя снова и снова.

Это помогло, наваждение исчезло, и я смогла зайти в свою квартиру, принять душ и завалиться спать, запрещая даже думать о нём.

Только засыпая, подумала: «Один ли он, или это Алла ему спать не дает?»

Сжавшись калачиком, отвернулась от общей стены.

Ну его, пусть живет со своей Аллочкой…