Текст книги "Разорванный мир (СИ)"

Автор книги: Яна Завацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Садитесь, госпожа, – сказала Росита. Чена уселась перед зеркалом, и служанка стала быстро и ловко накручивать ей волосы.

– Так что с пропуском? – спросила Чена. Росита сделала огорченное лицо.

– Невозможно, госпожа... Я узнавала. Вам никак не пройти в Третий город.

Она потянула какую-то прядку. Чена поморщилась.

– Зачем вам это нужно, госпожа? – спросила Росита, – Еще бы понятно, нам, а вам-то зачем? Разве вы плохо живете?

– В золотой клетке... Неплохо.

– Ах, госпожа, – вздохнула Росита, – Вы нашей жизни не знаете. Настоящего горя не видели.

(Это я-то не видела, подумала Чена. Впрочем, это закон: всегда найдется человек, который скажет, что ты того не видела, и того не видела, и вообще жизни не знаешь).

– Ну куда вы рветесь? – продолжала увещевать ее Росита, – Родите ребеночка, будете сами воспитывать. В Арвилоне все равно то же самое, с ребенком сидеть. Муж у вас внимательный. А ведь бежать-то опасно, зачем это вам? Не боитесь?

– Наверное, тебе этого уже не понять, Росита, – сказала Чена, – ну а твой ребенок как?

– Он ходить научился, – оживилась девушка (ей разрешали навещать ребенка по выходным), – Я ходила в прошлое воскресенье. Такой подвижный стал...

Росита закончила прическу, стала втирать крем в лицо Чены. Слегка припудрила, на виске, где шрам, посильнее. Ссадины уже совсем зажили, только след от пули остался. Помаду и краску для ресниц Чена нанесла сама. Служанка стала складывать принадлежности.

– Слушай, Росита, а можно я к тебе в гости схожу, а? – вдруг спросила Чена, – Хочу посмотреть, как вы там живете.

– А что, приходите, если муж позволит, – согласилась девушка, – Еще что нужно?

– Нет, иди отдохни.

Росита вышла. Чена задумалась. Ей казалось когда-то, что любая женщина, как арвилонка, поняла бы ее... Но вот Росита – она совсем из другого теста. Совершенно не похожа. Может, поэтому Гланиус ее и выбрал в жены так неожиданно. В Женском доме ведь арвилонок нет. Вообще интересно, почему здесь так мало женщин? Рожденные здесь ведь не уходят, как мужчины из Арвилона... Или тоже уходят? Росита говорила, детей очень мало рождается, ей еще повезло, у нее сын. А если и рождаются, то в интернате такие условия, что выживает только половина. Сыну Роситы уже год, у него хорошие шансы.

Наверное, кто-то попадает в Женский дом и из тех редких девушек, кто покинул Арвилон. Как она. Но вероятно, они долго здесь не задерживаются. Станет свободная арвилонка жить в таких условиях! И Чена не собирается долго оставаться. До родов нужно успеть. Она просила Роситу достать ей пропуск в Третий город, но это, видимо, здесь невозможно. Связи между частями города никакой. А вот во Второй, в Женский дом, если Гланиус отпустит, она сможет пройти. А там видно будет.

Чена вздохнула и пошла за книгой. Недавно Гланиус ошарашил ее вопросом, с какой целью она изучает техническую литературу. Видимо, кто-то из слуг доносит о ее поведении. Или, может, Гланиус видеокамеры установил, с него станется. Из предосторожности Чена перестала интересоваться техникой. Она взяла арвилонскую книгу, роман Альмиры Илвариэ "Дверь в Вечность", и углубилась в чтение.

Еда в Нордосте, даже на Первом уровне, была ужасающе невкусной.

Повар Гланиуса готовил, как уже говорилось, очень хорошо, умудряясь и из таких продуктов сделать что-то съедобное. Но сами продукты... Чена ковыряла серебряной вилочкой картофель, залитый майонезом. Ей и вообще-то не хотелось есть, причуды беременности, видимо... Гланиус напротив с аппетитом уплетал отбивные, картофель, овощной салат, солянку. Неудивительно, размышляла Чена. Сельское хозяйство на промышленной основе. Коровы на стойловом содержании, половину корма составляют искусственные добавки, овощи и злаки растят на удобрениях, половину из них вообще на искусственной почве при искусственном освещении. Оказывается, если помидоры, горох, пшеница не растут под открытым небом, не омываются дождем, не разговаривают со звездами и солнцем, есть их потом можно, но вкуса они уже не имеют. И вряд ли полезны для организма. То же самое с молоком, мясом, вообще со всеми продуктами. Только мужскому миру Нордоста этого не понять никогда. Они никогда не пробовали арвилонской пищи. Да и зачем? Еда есть? Есть. Много? Достаточно, чтобы набить животы. А вкус – это уже капризы.

– Ты почему колье не носишь, солнышко? – осведомился Гланиус. Вот всегда так, с горечью подумала Чена. Все разговоры – о пустяках. Разве с женщиной можно говорить о чем-то существенном?

– Ты имеешь в виду, с сапфирами?

– Да. Тебе не нравится?

– Очень нравится. Но я думала, это для особых случаев, для приемов...

– Тебе не скучно, Чена?

– Вообще есть немного, – сказала она, – Послушай, я с Роситой разговаривала. Помнится, ты меня стращал Женским домом. Я хочу к ней в гости сходить, посмотреть, как она живет.

Гланиус нахмурился.

– А почему ты с соседями не общаешься? Очень милые женщины.

– Да, но... Я плохо схожусь с людьми. Это не так-то просто, ведь с кем попало не подружишься. Но я обещаю тебе постараться, – Чена мило улыбнулась. Приходится выкручиваться.

– Наверное, я ошибся с Роситой... В общем-то, это не твой круг.

– Она не виновата, это исключительно моя затея, – быстро сказала Чена, – Но миленький... Мне так скучно. И я совсем не знаю вашей жизни, ведь я здесь чужая. Может, мне будет полезно посмотреть на Женский дом, а? Буду больше тебя ценить.

Гланиус подумал.

– Ну что ж, я, возможно, выпишу тебе пропуск.

По пятницам в Женском доме проходил медосмотр. Чена попала неудачно. Росита, смутившись ее появлением, провела хозяйку в спальню, которую она делила с тремя подругами. И сразу убежала, чтобы не проворонить свою очередь.

Чена осмотрелась. В сердце что-то кольнуло – комнатка на четырех женщин, совсем как там, на аэродроме. Здесь тоже женщины старались, как могли, украсить свое жилье, развешивали коврики, картинки, фотографии детей... Разве что здесь было больше беспорядка, в полку все же следили за чистотой. Рядом со спальней была гостиная, где женщины принимали посетителей, а за гостиной – две маленькие отдельные комнатки, Чена и туда заглянула. Вот здесь все выглядело уже совершенно непривычно. Бардак, он и есть бардак... Чена походила вокруг, посмотрела. Ей стало скучно, и она пошла искать Роситу.

Медицинский кабинет шестнадцатого отделения, где жила ее служанка, находился за углом. Там уже шумела очередь, Чена встала у самой двери и стала с любопытством наблюдать за женщинами. Чем-то они отличались от арвилонских... Обилие косметики (впрочем, и сама Чена стала сильно ею увлекаться), наряды подчеркнуто сексуальные, впрочем, в Арвилоне тоже по-всякому одеваются. Глаза вот у них другие. Глаза, выражение лиц, жесты, разговоры... Наигранная бойкость, и в то же время – усталость какая-то. Пустота. Вот такая же пустота и в моей душе наступит, подумала Чена. Если я еще немного здесь задержусь... А как хочется-то задержаться! В золотой клетке. Читай сколько угодно, играй на гитаре, развлекайся, муж почти не мешает, ребенка будешь сама воспитывать... А бежать опасно, очень опасно, поймают – смерть легкой не будет, не поймают – второй раз через линию фронта, не дай Бог. Дверь кабинета открылась. Выглянул мужчина в белом халате. Видимо, он принял Чену за очередницу, сказал ей: "Проходите, быстрее!"

– Я не к вам, – ответила Чена, – Я здесь просто...

– Это моя хозяйка, – вступилась Росита, – Жена самого Гланиуса.

Врач с интересом скользнул по ней взглядом. Видимо, имя Гланиуса было довольно известным. Или... Или сама она чем-то заинтересовала врача. Он смотрел теперь ей в глаза. Тревожным отчего-то темным блестящим взглядом. У Мартина глаза были похожи... Но у этого они не совсем такие, печальнее как-то и глубже.

– Вы арвилонка? – спросил врач.

– Да.

– Если нечего делать, можете зайти. Поможете с осмотром, – предложил доктор. Не удивившись, Чена кивнула и вошла в кабинет.

– Меня зовут Арнелиус, – сказал врач и тихо добавил, – И я тоже из Арвилона.

Чена пожала плечами. Большинство людей, живущих на Земле – из Арвилона. Где же еще детям расти?

– Чена, – она пожала руку врача.

– Вы можете называть меня Арне. Мне хотелось поговорить с вами. Ведь вы недавно из Арвилона?

– Да, – Чена почувствовала все растущий интерес к этому человеку. Меркантильный, правда, интерес – может быть, через него удастся как-то выбраться из города?

– Но времени мало. Если вы мне поможете провести осмотр...

– Да, я помогу. Что нужно делать?

– На машинке печатаете? Прекрасно. Я буду диктовать данные, а вы вносите в компьютер.

Чена села за стол, подвинула к себе клавиатуру. Женщины входили в кабинет одна за другой, Арнелиус осматривал их довольно быстро, но, насколько могла Чена понять, профессионально. Выслушивал, простукивал, ощупывал живот, спрашивал о жалобах. Диктовал Чене результаты осмотра, и она вносила их в компьютер. Сердечные тоны ясные, шумов нет, живот мягкий, безболезненный... и так далее. Арнелиус осматривал и половые органы женщин, как всегда водилось в публичных домах, чтобы предупредить известного рода болезни. Но, Чена заметила это, ни тени мужского интереса в этом осмотре не было... Вообще ей понравилось, очень понравилось, как Арнелиус разговаривал с женщинами, как обращался. Как-то очень мягко, нежно, ласково, словно с маленькими детьми. И с уважением в то же время. Женщины прямо расцветали рядом с ним, бедолаги, когда они еще видели такое обращение? Их иной раз было трудно выпроводить из кабинета, они нарочито долго одевались, но Арнелиус мягко говорил "До свидания", провожал до двери, пожимал руку...

Наконец (длилось это часа два) последняя из женщин покинула кабинет. Арнелиус обернулся к Чене.

– Вы сэкономили мне время, спасибо большое. Мы можем еще посидеть здесь. Хотите чаю?

Чена не отказалась. Арнелиус заварил чай.

– Вы здесь работаете? – спросила она. Врач покачал головой.

– Я работаю в Третьем Городе. У меня там клиника.

Он налил чаю в стаканы. Сел рядом с Ченой. И удивительно, ей показалось так хорошо сидеть рядом с этим человеком и пить чай, словно с давней подругой... Казалось, ему можно доверять во всем. Но Чена разучилась доверять людям.

– Вы давно из Арвилона? – спросил врач, – Из какого вы города?

– Из Листраны.

– Я из Дерсиля. Там и работал.

– Там же госпиталь... там фронт рядом.

Арнелиус с удивлением посмотрел на нее.

– Я думал, Листрана в глубоком тылу... Вы так хорошо знаете географию?

– Я ведь не спрашиваю вас ни о чем, – сказала Чена, – Вот и вы не спрашивайте.

– Хорошо, – Арнелиус кивнул, – Но у меня нет тайн. Наш госпиталь разбомбили...

– Два года назад, – вырвалось у Чены, – Его уже заново отстроили.

Она знала эту печальную историю. Было потеряно четырнадцать самолетов, восемь летчиц. Массированная бомбежка и потом рейд десантников Нея.

– Меня захватили в плен. Так как я врач, оставили в живых, здесь ведь почти нигде врачей не обучают. Потом мне удалось перевестись в тыл, то есть сюда.

– Но вы работали в Арвилоне, – наконец-то дошло до Чены.

Этот человек не ушел из Арвилона. Он был одним из немногих, кто остался.

– Я хотел бежать обратно, – сказал Арнелиус, – Но потом понял, что это было бы малодушием. Я нужен здесь.

– Но нам тоже нужны врачи, – возразила Чена. Арнелиус покачал головой.

– Вы не видели, как они живут в Третьем городе. Это несчастные люди...

– Но невозможно всем помочь, – сказала Чена, – Когда я смотрю на Роситу, и всех этих женщин, мне тоже их очень жалко. Но что мы можем сделать?

– Один человек может немногое, – глухо отозвался Арнелиус, – Это я понял.

Он сплел длинные гибкие пальцы и хрустнул ими.

– Послушайте, – заговорил он тихо и быстро, – Этот кабинет не прослушивается. Больше нам встретиться не удастся, потому что ваша служанка донесет мужу о том, что мы говорили. Я хотел вам сказать... Я случайно говорил с врачом контрразведки и знаю историю с вами. Приблизительно, разумеется. На вас была летная куртка...

– Я летчица, – призналась Чена.

– Вы попали сюда случайно.

– Да. Я хочу вернуться в Арвилон, любой ценой. Помогите мне, Арне, прошу вас. Помогите достать пропуск в Третий город.

– Я тоже хотел просить вас о помощи. Дело в том, что я не смогу больше работать. На меня донесли... Сегодня или завтра меня возьмут.

– Как я могу вам помочь? Вы думаете, муж меня слушает?

– Я не решился бы на это, если бы вы не начали... Но из города выйти невозможно. Если вы хотите рискнуть... бежать любой ценой... Мы можем попасть на аэродром.

Чена вскочила. Глаза ее заблестели.

– Это очень опасно, – сказал Арнелиус.

– Это здорово, – возразила Чена, – Я так хочу полетать еще раз! Это так здорово!

В конце концов Хэлл задремал. Ночь стремительно катилась к рассвету. И когда рассвело, хруст ветки разбудил Хэлла. Привыкший к бдительности, он мгновенно вскочил, рука легла на приклад "Лютика". Тонкая длинная фигура, возникшая из сумерек, не казалась опасной. Подошедший поднял пустые руки, помахал. Хэлл опустил автомат и ответил тем же.

Парень подошел ближе к затухшему костру. Самый обыкновенный бродяга... Лицо его сильно напоминало кого-то знакомого Хэллу. Темные беспокойные глаза, темно-русые волосы.

Пришелец кивнул на спящих наркоманов.

– Твоя шобла?

– Нет, – сказал Хэлл, – я тут случайно. Временно. Садись.

Парень последовал приглашению. Хэлл стал раздувать огонь.

– Ты откуда?

– Я с севера иду, – ответил парень.

– Как тебя звать-то?

– Мартин. А тебя?

– Хэлл. А я на север как раз хотел пробираться.

– Нечего там делать, – сказал Мартин, – Я еле ноги унес.

– У нас жратвы немного есть, хочешь? – Хэлл достал вчерашние сухари.

– Добрый ты, парень, – усмехнулся Мартин, – Недавно, что ли, здесь?

– Не знаю, – сказал Хэлл.

Три жизни назад – это давно или не очень? Четыре месяца, это вроде совсем недолго. А если за это время ты из человека превратился в волка? Если за это время ты видел и чувствовал столько, сколько другому на всю жизнь хватит? И такого, чего лучше бы совсем никогда не видеть...

Вдруг ему захотелось рассказать о монахах. Может быть, потому, что последнее время он только об этом и думал. Мартин слушал сочувственно.

– Знаю, – сказал он потом, – Я и сам был у монахов. Их тут много, общин этих, они уже в Единую Церковь какую-то собираются. Все знакомо. Знаешь, скажу тебе одно: если все вокруг озверели, то можешь кому угодно довериться, только не духовным людям. Хуже них никого не бывает.

Наркоманы так и дрыхли. Мартин с Хэллом пошли в лес, поохотиться, но естественно, неудачно. Зато в бредень попались несколько рыбешек, и Хэлл наладился варить уху. После еды разговор возобновился.

– Так что там, на севере? Думаешь, не стоит идти? – спросил Хэлл.

– Во-первых, через наши позиции идти, если ты в армию не хочешь, все равно загребут. Во-вторых, даже если ты как-то и дойдешь... Мартин достал самокрутку, прикурил от огонька, со вкусом затянулся.

– Что там?

– Там республика Нордост. Баб не больше,чем везде в Свободном мире. Зато там они сидят в специальном гадюшнике, куда не всех пускают. Начальство там жирует. А работяг держат впроголодь, и кормят гадостью. И работа тяжелая, мрут люди... И главное, даже и такой работы не хватает, а если у тебя работы нет, могут пристрелить. Там мужиков, народу слишком много, понимаешь? А тебе... – Мартин окинул его взглядом,– Тебе сколько лет-то?

– Семнадцать, – мрачно сказал Хэлл. До семнадцати ему оставался еще месяц.

– Не советую. Все равно не прорвешься. Я не один шел, с хорошим бойцом, но все равно еле-еле прошли.

– А что же делать? – спросил Хэлл, – Тут оставаться?

– Тут оставаться – глупо. О жизни надо подумать. Ты еще пацан, сегодня жрачку нашел, завтра косяк, вот и все удовольствия. Так нельзя. Надо что-то серьезное искать. Если бы ты был бугаем, ну ладно, банду сколотил, тут бы жил. Да ты не сможешь, и я не смогу. И пешкой быть неохота. Да и что эти банды, тоже голодают, ведь тут мало кто землю пашет, и грабить-то особо некого. А знаешь, из-за кого это? – с неожиданной злостью сказал Мартин.

– Из-за кого?

– Из-за баб. Потому что когда баба считает себя свободной, это хуже нет. Если бы арвилонки не выпендривались, а жили бы, как раньше, с мужчинами, все и было бы по-божески. Мы без них не можем... Это точно. Видишь, что мы без них творим? А они нас, видите ли, потерпеть не могут! Совести у них нет. Раньше женщины прощать умели, все терпели, понимали, что мужчина должен чувствовать себя главным, иначе он не мужчина, а евнух. А теперь устроили нам... Знаешь, я жил с одной такой. Ужас! Она, видите ли, будет решать, когда мне трахаться, а когда нет. Вот от этого все и идет.

Хэлл все ниже опускал голову. Ненависть, звучащая в словах Мартина... Точно такая же, как в речах отца Леонарда. И все это направлено на женщин... Почему? Может быть, подумал он, вот это давление, которое он и сам знал, зов плоти, с которым они не в силах справиться, заставляет их так ненавидеть тех, кто свободен... А Хэлл знал теперь, ненависть может и воплотиться в действия.

Он никогда таким не будет! Лучше позор, лучше считаться евнухом или кем угодно! Я не буду таким, поклялся себе Хэлл. Я не причиню зла женщине, только потому, что она свободна, ни за что... Ему хотелось остановить поток ярости, изливаемый Мартином.

– А где она теперь?

– Кто?

– Ну та женщина, с которой ты жил.

– Не знаю. Там, на севере где-то осталась...

– В гадюшнике?

– Наверное. Это у них публичный дом такой. Но я думаю, что убили ее, скорее. Потому что гордая слишком. Так вот, ты спрашивал, куда идти? Я иду в армию. Там тяжело, конечно, был я там уже... Но это единственный путь, сломать нужно их оборону и захватить к чертовой матери Арвилон. Тогда все нормально будет. Самим нужно к ним прийти и навести порядок.

Хэлл хмыкнул.

– А ты что, не хочешь в армию? Зря. Там хоть какой-то порядок есть. И дело настоящее. Там из тебя мужика сделают.

Какая-то темная волна нарастала внутри. Мартин продолжал бубнить, о бабах, какие они все сволочи, никому из них нельзя верить, и нужно их в ежовых рукавицах держать... И вставали видения... Мать, бабушка, Синди, Юлия, девчонки из школы, учительницы, ведь все они были добрыми, такими добрыми и умными... прекрасная, как сон, Листрана. Листрана таяла, как дым, и дым этот шел от костра, и над костром высился отец Леонард, и за ним еще фигуры в черных рясах, и горела Листрана, и корчились, исходили криками женщины в огне... И дальше, дальше – перекошенные рожи, Мартин, Кондор, вся шайка Кондора, те двое, ранившие Хэлла, и где-то маячили наркоманы, и шли, шли, шли молчаливые ряды в серой форме армии Нея. Втаптывая Листрану в грязь. И женщины висели на площадях, и черные отчего-то "Трегеры" летели над ними, и пронзительный свист бомб, гул моторов, грохот взрывов заглушал вопли убиваемых...

Хэлл встал.

– Пошел ты к ..ой бабушке! – заорал он, – Заткнись! – он кричал, потому что невозможно было иначе заглушить рев бомбардировщиков и вопли женщин.

– Ты что, псих? – спокойно спросил Мартин, и все разом стихло. Хэлл тяжело дышал.

– Ты кого хочешь привести в Арвилон? – спросил он, – Этих? – кивнул на валяющихся наркоманов, – Или шайки здешние, которые будут по домам ходить, резать и грабить? Или ты хочешь монахов туда привести, чтобы они заставили женщин нарожать детей, и матерей всех перебили за грехи? Или, может, этих, с севера, чтобы они публичный дом построили, и всех женщин туда загнали? Ты соображаешь, что ты говоришь? Да нам, дуракам, близко подходить нельзя к Арвилону. Нам надо сначала мыться год, грязь отмывать с мылом, потом нам нужно азбуку выучить, читать и писать снова научиться, и каждый день твердить: добрым нужно быть, нужно людей любить, нельзя людей убивать, нельзя им зло причинять, больно делать... Красть нельзя. Насиловать нельзя никого, ни женщин, ни мужчин. А когда мы, дураки, этому научимся, нам еще надо будет научиться работать, и любить свою работу, как они это умеют, и друг друга любить, не лапать руками за всякие места, а любить... И тогда можно будет в Арвилон вернуться. Запомни это на всю жизнь, на носу заруби!

Хэлл быстро пошел прочь от костра.

– Псих, – сказал Мартин ему вслед.

Чена свернулась в комочек в багажнике. Таким образом Арнелиус вывез ее за территорию Второго города, к счастью, охранники не стали осматривать машину. Вскоре багажник открылся.

– Вылезайте, – Арнелиус подал ей руку.

– Где мы? – Чена выскочила, осмотрелась.

– В гараже. Это пока моя клиника. Мне нужно взять кое-что, иначе мы не пройдем. И закончить кое-какие дела. Это пару часов продлится, боюсь. Как ваш муж?

– Он меня еще не ждет. Думаю, нормально.

– Подождете меня? – они шли уже по коридору клиники, убого серому, но чисто вымытому, – Наденьте белый халат, если кто-то спросит – вы врач из Арвилона, стажируетесь у меня.

– Хорошо.

Они вошли в кабинет Арнелиуса. Здесь на кушетке за ширмой лежал какой-то человек в серой пижаме, тяжело дыша. Арнелиус быстро подошел к нему.

– Роберт, простите... Я должен уходить, иначе меня заберут. Вас долечит Илмар.

– Как же мы без вас, доктор? – больной потянулся к нему.

– Держитесь, Роберт, – тихо сказал Арнелиус, – Будьте мужчиной.

Он взял какие-то бумаги, Чена вышла из кабинета вслед за ним.

– Почему он в кабинете лежит?

– Потому что он нелегал. Не подлежит лечению, – объяснил Арнелиус, – У него силикоз, это профессиональная болезнь. Он не должен в больнице лежать, а без больницы – умрет.

– Много у вас таких?

– Да.

– Что теперь с ними будет?

– У меня есть пара хороших ребят, они останутся за меня. Побудьте здесь, Чена. Я зайду к больным.

Чена осмотрелась. В коридоре пустовал пост медсестры. Девушка подошла и села рядом на стул.

Удивительная больница, подумала она. Как будто кусочек Арвилона здесь... Стены были увешаны горшками с комнатными растениями... И на подоконниках стояли лотки, в них росли алоэ, ромашки, травы – Чена узнала зверобой, мяту, валерьяну. От трав и зелени в коридоре было уютно... И картины на стене, хорошие картины, пейзажи, женское лицо, красивое, с огромными чистыми глазами. Чистенько так вокруг, хорошо... как дома. Как будто женскими руками все сделано. А может, и женскими, Арне, возможно, привлекал кого-то из Женского дома. Они же не только для той функции предназначены, для которой их там держат. А может быть, и совсем не для нее. Чена перевела взгляд на шкаф с лекарствами. Странные тут лекарства, у этого доктора. Баночки с наклейками – мази из трав, настойки трав. Видимо, он сам их выращивает, и сам готовит. Это в наше-то время, да не в Арвилоне, где давно уже ищут подходы к естественной медицине, а в Нордосте, где даже коров для роста кормят антибиотиками.

Чудный человек этот Арне, думала Чена. Надо же в одиночку такое здесь сотворить. "Я здесь нужен", вспомнила она. А ведь он герой. Это не легче, чем взлетать каждый день в небо и вступать в бой с "Маггонами". Это труднее: работать, создавать здесь вот такой мир, и любить всех этих больных, и лечить их, и все это – зная, что в любой момент за тобой могут прийти и забрать в контрразведку. Как арвилонского шпиона, потому что тебя продолжают считать таковым.

Вскоре Арне подошел к Чене.

– Пойдемте. Да... перейдем на "ты", хорошо?

– Конечно, Арне.

– Еще на минутку, – он заглянул в одну из палат. Здесь лежало с десяток молодых парней, при виде Арне лица их просветлели, они потянулись к нему, здороваясь, глядя с надеждой – может, поговорит немного... Чена вдруг увидела лицо Арне – смертельная тоска блеснула на миг в его глазах. Он прикрыл веки, потом спокойно уже посмотрел на больных.

– Так, ребята... Мне надо уходить. Илмар остается за меня...

– О-о! – прокатилось недоуменно и обиженно по палате. Арне быстро подошел к крайней койке, сказал скороговоркой:

– Матиас, тебе больше нельзя таскать тяжести. Попробуй поменяться с кем-нибудь, на другую работу. Иначе сляжешь, – он перешел к следующей койке.

– Лин, не пей. Твоя печень этого не переживет, понял? – парень обиженно нахмурился, но Арне перешел дальше, каждому из больных он сказал что-то на прощание, потом поднял руку.

– Все, до свидания.

– Не уходите, доктор! – крикнул коротышка с крайней койки, но ему тут же мрачно ответили:

– Дурак, тогда его уйдут... Скажи спасибо лучше.

Арне махнул рукой, быстро вышел из палаты.

– Это последняя, – сказал он, – Пойдем.

Они скинули халаты, засунув их в пакет. Спустились вниз, к машине.

– Опять в багажник? – спросила Чена.

– Увы, – Арне поднял крышку, – Мы едем на авиазавод. У них там испытательный аэродром.

– А что они производят?

– "Маггоны", сколько я знаю. Ты сможешь на таком?

– Да, это самое лучшее. Они же его с "Оса" слизали.

Машина двигалась довольно долго, останавливалась, Арне о чем-то говорил с охраной... Не вскрыли бы багажник, с беспокойством думала Чена. Потом снова была тряска, воздух, без того спертый, стал совсем отвратительным, Чену начало тошнить... Как эта беременность некстати. Наконец Арне выпустил Чену из машины.

– Пойдем. Сейчас попробуем прорваться через проходную. Надевай халат.

Стремительным шагом, Чена едва поспевала за ним, Арне двинулся к проходной. Показал два пропуска (Чена отдала ему свой для выхода из Первого города).

– А вы зачем, доктор? – лениво спросил охранник, – У нас сейчас пересменка.

– Мне нужно кабинет подготовить, а потом медосмотр будет. Подходите тоже к пяти часам. Кстати, это моя коллега, она тоже врач... Здесь недавно. Из Арвилона.

Охранник окинул Чену оценивающим взглядом.

– Ладно... Погодите, имя-то запишу... ого! Вы не родственница...э...

– Жена, – пояснил Арне. Они быстро прошли на завод.

– А вдруг он Гланиусу позвонит? – спросила Чена.

– Нам терять нечего. Или мы через четверть часа будем в воздухе, или...

Чене все более безумным казалось это предприятие. С какой стати на поле обязательно будет самолет, да еще и заправленный? Все-таки, она сумасшедшая, схватилась за идею полетать... Конечно, полет опасный, но ведь они каждый раз вылетали, зная, что впереди игра со смертью в кошки-мышки. Это для нее не новость. Но ведь и в воздух не дадут подняться... Будь это военный аэродром, допустим, могли бы стоять заправленные машины... Тем временем они, пройдя какими-то коридорами, вынырнули уже на открытом воздухе.

– Арне, а... думаете, там есть машины?

– Машина есть, – терпеливо ответил Арне, – У меня на этом заводе работает знакомый... Пациент. Я позвонил ему и попросил, чтобы на поле стоял заправленный самолет. Это в его силах. И его никто не заподозрит.

– Вот здорово, – воскликнула Чена, – Арне, я воскресаю!

– Умирать вообще ни к чему, – сказал Арне, и тут они увидели истребитель. Легкий, чуть угловатый, уже покрытый сверху камуфляжными красками, он приник к земле, как птица. Он был на поле один... Очертания его чуть отличались от привычных. Новая модель какая-то, похолодев, поняла девушка. Крыло большей стреловидности, кабина другой формы, ракеты не подвешены, но балок больше, чем должно быть... и черт его знает, как он отличается от обычного внутри. И испытали ли его уже в воздухе. Ну что ж, подумала Чена, поработаю испытателем. Это не труднее, чем воздушный бой. Хотя и последнее не исключено... если не учитывать, что самолет наверняка безоружен.

Ключ торчал в замке фонаря. Видимо, это была работа знакомого Арне. Хорошо все-таки, что "Маги" – на двух пилотов, да еще места рядом расположены, подумала Чена. Она уселась в пилотское кресло, натянула ремни, Арне занял место штурмана-стрелка.

– Ну что, с Богом, – сказал он. Чена кивнула и стала разогревать мотор.

Выстрелы сзади послышались, едва самолет вырулил на полосу. Чена дала полный газ, и "Маг" помчался по дорожке, все быстрее, удирая от преследователей, и оторвался от земли. Там, снизу, копошились люди, выкатывая какое-то орудие, но Чена была уже свободна. Она смеялась. В воздухе она не боялась смерти. И вообще не стоит бояться. Арне улыбался, глядя на нее. Тоненькие руки девушки касались управления, и хорошо слушалась машина, поднималась в голубизну...

– Я пойду на пятистах метрах, – сказала Чена, – это от обстрела лучше.

Странно было лететь так, без тяжелого "высотника", без шлема, в одном легком платье... Станция постановки помех уже работала. Установки ПВО наверняка где-то есть у города. Чена чуть вздрогнула – запищала и замигала станция обнаружения.

– Что это значит, Чена?

– Тихо... Держись теперь, – Чена резко повела самолет в сторону. Она не видела ракет, нацеленных в заднюю полусферу, но ощущала их, словно собственным телом... Арне вдавило в кресло, затошнило. Чена изменила угол траектории, потом еще и еще...

– Терпи, – сказала она, – Он маневренный, ничего. Уйдем.

– Что, стреляют по нам?

– Да, – Чена вдруг увидела ракету, промелькнувшую мимо, ввысь, рассекшую голубизну... это только одна, а сколько их? Но "Маг", как и "Ос" – маневренная машина, не так-то просто попасть в него. Чена, почти интуитивно угадывая направление ракет, поглядывая на экран радара, бросала машину выше, ниже, в горизонтальных направлениях, непрестанно меняя их...

– Ничего, – пробормотал Арне, – Это у города установки... А дальше чисто. А потом по "Магу" стрелять не будут.

– Подожди, – сказала Чена, – Они на сто километров бьют... Мы еще не ушли.

Но вскоре радар замолчал, Чена уводила истребитель выше и выше, и на пяти километрах над землей они тихо, казалось, неподвижно плыли в чудном сияющем небе.

– А горючего хватит, как ты думаешь? – спросил Арне.

– Если не хватит, сядем где-нибудь, пешком пойдем. Или катапультируемся. С парашютом прыгал?

– Да. Но хорошо бы горючего хватило.

– По-моему, должно хватить. В этой модели баки больше, чем в наших. И еще два дополнительных, это, видно, твой знакомый постарался... Не знаю. Может, дотянем и до наших.

Облака плыли вокруг, тяжелые, сероватые, но слой их был небольшим, и когда самолет вынырнул, покров под ним засверкал, засиял, как полярная пустыня, под нестерпимо ярким солнцем...

– Как красиво, – выдохнул Арне, – Я ведь ни разу...

– Никогда не летал?

– Никогда. Ох, Чена, я тебе завидую... Хотел бы тоже стать летчиком.

– А я, когда была в больнице, тебе позавидовала. Такая работа хорошая... А вообще-то тут из кабины обзор хуже, из "Оса" вообще здорово, там все видишь.

Облака внизу превратились в дымку, и дымка постепенно рассеивалась... Земля, расчерченная дорогами, распласталась там, и казалась маленькой, ненастоящей... Вокруг было настоящее – сверкающее синее небо.

– А если мы до наших дотянем, они по нам стрелять не начнут?

– А мы с ними поговорим. Рация тут есть. Волну поймаем и сообщим, кто мы и что.

Чена посмотрела на Арне – его черные глаза смеялись.

– Удивительно... Неужели мы домой летим? – сказал он.