Текст книги "Ночь в твоих глазах (СИ)"
Автор книги: Яна Ясная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Нет.
Сладкий озноб пробежал по коже от вздоха темного – но, вопреки опасениям (да что там – ожиданиям), он не разозлился.
Улыбнулся тепло и понимающе. Ласково провел по моей щеке, заправив за ухо выбившуюся прядь…
– Любите вы, люди, из простого делать сложное… Спокойной ночи, лирелей.
Этот позёр уже рассыпался ворохом золотых и зеленых звезд, а я всё стояла, возмущенно сверля взглядом воздух: то есть, превращает близость в инструмент вербовки он, а из простого сложное делаю я?!
И я, конечно, понимала, что морочить голову и выворачивать наизнанку что свои, что чужие слова и поступки – это фактически его должностная обязанность, но все равно, в отведенную мне комнату вошла несколько чрезмерно стремительно.
Налились мягким молочным светом шары светильников – и, проснувшись, к ним робко потянулись цветы с высоты кроватных столбиков.
Фаэн явилась на зов, молча выслушала пожелания относительно ужина – и исчезла.
Потом возникла, сервировала стол и снова исчезла.
А я всё еще не могла унять раздражение, мысленно то и дело коля темного едкими фразами – до тех пор, пока в моем воображении он не стал похож на подушечку для иголок.
Успокоилась я только в ванной.
В ванной, где горячая вода исходила ароматным паром, а белая пена держалась пышным облаком, в котором едва слышно лопались пузырьки…
В ванной, где я смогла лечь, откинув голову на полированный деревянный бортик, проходя по своему телу сознательным вниманием и расслабляя каждую зажатую мышцу.
И только после этого поняла, как, оказывается, была напряжена.
Что с тобой происходит, Даркнайт?
В последнее время мне приходилось думать настолько о многих сложных вещах – как проникнуть в сердце Алиэто-оф-Ксадель, как не выдать себя его стражам, как залатать расползающийся, как гнилая холстина, план, как потом сверстать на коленке новый – что у меня просто не хватало ресурсов подумать о простом.
О себе.
Что со мной происходит?
Жаль, я не слишком сильна в ментальных практиках. Подобные вопросы все же по их части. Мне же легче проанализировать состояние магической системы любой сложности, чем своё собственное…
Прикрыв глаза, я постаралась сосредоточиться на внешних ощущениях – приятно горячая вода и шелковая пена, её лопающиеся пузырьки и тонкий сладковато-свежий аромат – а затем отстраниться от них.
И сосредоточилась на внутренних.
Внутри…
Царапало.
Саднило.
Пекло.
Внутри перекатывалось острыми стеклянными звездочками раздражение: вроде бы, легко-легко, но колет. Внутри меня заполняли страхи. Страх не справиться, подвести сестру, пропасть самой, страх одиночества, страх… много страхов. Слишком много разных страхов. Внутри меня жило непонимание, что происходит и что с этим делать. Усталость. Тоска. Обида на жизнь. Желание плакать.
Внутри меня было серо.
Внутри меня мне было плохо.
Не удивительно, что мне не хотелось сюда заглядывать.
Потому что я – не такая.
Я очень спокойная. И если страхи мои понятны и объяснимы, то всплески раздражения мне не свойственны. И открытость с откровенностью – тоже. А сегодня, рассказав темному историю своей юности, я испытала… облегчение?
И это странно. Потому что раньше, вынужденная делиться кусками своего прошлого, я отмеряла слова, как скряга – крупицы золота.
А сегодня они лились сами. Как будто прорвало плотину.
Нет, не прорвало – ее затопило, и вода хлынула через край.
Осторожно подцепив нить памяти, я стала разматывать ее назад.
Колючее раздражение поселилось во мне не сегодня. И не вчера.
И когда почти три недели назад я зарывалась в шкуры на Сумете и сворачивалась калачиком, во мне уже жила усталость.
Дни службы секретарем младшего эль-ассари – бусины, похожие одна на другую, наполненные страхом разоблачения, чувством вины перед Тау за то, продвигаюсь вперед слишком медленно и монотонной работой на эльфов в рабочее время и против них – в любую свободную минуту.
Увольнение из Алых Башен: даже не бусина, размытая клякса, которую неприятно вспоминать. Обрезанные нити социальных связей и приязни, угрызения совести перед бывшим руководителем – каким бы он ни был любителем завести интрижку на рабочем месте, именно того, в чем его обвинила я, пусть не словами, а одним своим увольнением, он не делал…
Эту “бусину” я постаралась перескочить быстрее, и…
И в голове щелкнуло.
Я села в ванной, ладонями сгоняя пену с плеч и ключиц.
Я, конечно, очень умная – это подтвердит и мой бывший руководитель, и коллеги, да что там, Мэл, в покоях которого я обошла непробиваемый блок, и тот наверняка подтвердит!
Но, Великое Ничто, какая же я дура.
Вместо того, чтобы искать ментальные закладки, надо просто признать – я устала. Не физически, нет. Устала от постоянного напряжения, от страха, от тяжелой эмоциональной ноши, от чувств, которые привыкла задавливать так глубоко, что даже отказываюсь признать, что они у меня есть.
Мы не виделись с Тау со времен суда над родителями, но сообщение поддерживали регулярно.
Сперва сестра перестала выходить на связь, и я не находила себе места от беспокойства, не имея возможности это хотя бы показать. Потом – газеты, статья, шок осознания, что это – правда.
Потом сбор информации о мире Пьющего Камня. Благо, в Алых Башнях одна из лучших в мирах империи библиотек… Ради которой я, по большому счету, туда и устроилась. Дальше – сбор сведений о светлых эльфах, под чьи протекторатом находится мир-ссылка. Потом – темные эльфы и рискованный план…
Да, известие о том, что Тау осудили и сослали в мир, медленно пьющий силу из магов, до тех пор, пока не осушит полностью, стало для меня ударом. Но я почему-то самоуверенно решила, что что пережила его и оправилась. Мол, со мной-то что станется, это Тауру спасать надо!
И настолько измочалила себя изнутри задавленными переживаниями, что начала ошибаться...
Разжав стиснутые зубы, я заставила себя снова лечь в воду и откинуться на бортик ванной.
Умная эльфийская магия заботливо поддерживала температуру на заданном изначально уровне, пена, пусть и осела за время моих археологических самораскопок, пахла всё равно восхитительно…
Оракул, отличная ирония судьбы! Самым уязвимым местом моего идеального плана стала я сама. Мысль о том, что я кремень и мне все нипочем.
А ведь если бы подумала лучше – может быть, и догадалась бы учесть и это!
А теперь я в плену, с заблокированной силой, понятия не имею, что меня ждет – и по-прежнему не знаю, в чем ошиблась возле сокровищницы.
Прелестно. Просто прелестно!
Зажмурившись и задержав дыхание, я сползла под воду с головой, а потом вынырнула и жестко потерла ладонями мокрое лицо.
Ладно, к Великому Ничто недовольство собой – оно ничего не изменит.
А что изменит? Что поможет мне спасти ситуацию – и себя?
Я окинула взглядом скучное серое ожерелье, в которое сложились мои дни… Только одна яркая “бусина” выбивалась из унылой череды: тот день – вернее, ночь, – когда я попыталась добыть из сокровищницы Дома Алиэто крайне нужный мне артефакт. Та ночь, когда я потерпела сокрушительный провал – за которым последовал феерический допрос. Та ночь, когда я на волне куража и вдохновения совершила невозможное…
Яркое ощущения счастья творения я помнила до сих пор – хотя старательно запрещала себе возвращаться воспоминаниями к событиям, что случившимся непосредственно перед этим.
Смущалась: да, было. Да – было хорошо. Но вспоминать, смаковать подробности?
Я всё же девушка из хорошей (пусть уже и не существующей) семьи!
Вторым днем, отличающимся от монотонной серости, я могла бы назвать сегодняшний.
Полет на виверне выдул из меня тяжесть воспоминаний, а попытка Мэлриса отвлечь, позаботиться, была приятна. Пусть даже в искренности и бескорыстности её я глубоко сомневалась – что еще взять с темного эльфа?
Но мне действительно стало легче. Настолько, что я сумела понять, как мне было тяжело…
И когда я сказала ему: “Нет!” – мой отказ был услышан. И принят. Без давления, без условий, без попытки манипуляций.
А еще темные эльфы, которые за полгода успели показать себя корректно-надменными и отстраненно-прохладными, сегодня преподнесли мне сюрприз: оказывается, за этими сдержанными фасадами существует (кто бы мог подумать, чудеса, да и только!) эмоциональная жизнь.
Я вяло поболтала в воде сперва рукой, потом ногой, лениво гадая: а так ли это? И как обстоят дела на самом деле – это ради меня сразу трое сняли те самые “фасады”, или же наоборот, поверх прохладной корректности специально в целях вербовки эти эмоции нарисовали?
И тут же отмахнулась: да какая мне, в сущности, разница? Я слишком устала, чтобы решать столь абстрактные загадки.
“Я не собираюсь задерживаться здесь настолько, чтобы это стало проблемой”, – повторила я слова, сказанные себе самой по поводу эльфийского подростка Фаэн эль-Ран.
Но пока я всё же здесь задерживаюсь – нужно сделать это с максимальной пользой для себя. Мне следует отдохнуть и восстановиться, потому что когда я спасу сестру из мира Пьющего Камня, нас с ней ждёт очень непростое время, и неизвестно, когда мне в следующий раз представится такая возможность.
И, пожалуй, у меня есть одна неплохая идея, как именно я могла бы это сделать.
Прикусив губу, я улыбнулась этой мысли и самой себе.
Выбираясь из ванной, я чувствовала легкость и опустошенность – не только моральную, но и физическую. Чувство было странным, непривычным, но я бы не назвала его неприятным...
Ополоснувшись и вытершись, я добралась до кровати и зарылась в нее, с удовольствием ощущая, как проминается подо мной упругий матрас, как ласкает кожу незнакомая, но приятная ткань.
Поигралась так и эдак с доступными мне остатками восприятия, потянувшись к эльфийским Граням и пытаясь увидеть их, ощутить… И, кажется, даже нащупала слабый отклик – но не смогла бы уверенно сказать, что это правда, а не подыгрывающее мне мое собственное воображение.
Поковырялась в устройстве браслета-блокатора, но символически, без энтузиазма. Уже понятно было, что это задача не одного дня, и именно сегодня браться за ее решения у меня не было ни сил, ни желания.
А потом я погасила лампы, и просто бездумно наблюдала, как раструбы цветов слабо фосфоресцируют, постепенно темнея, отдавая накопленный свет... Если приказать растению, оно свернет цветки в бутоны, оставляя обитателя комнаты в темноте, но мне нравилось смотреть.
...Мэлу тоже нравилось.
Я снова улыбнулась темной ночи вокруг – и самой себе.
Завтра.
Я позволю ему соблазнить меня завтра.
Ну, или сама соблазню – я еще не решила.
В сон я утекала медленно, плавно.
...выгоревшая медно-рыжая степь от горизонта до горизонта, клубы пыли, и в них огненно-красные спины, безумное зарево заката – алое, на полнеба. Гудящая под железным копытами каменная земля.
Рев, рвущий воздух, огромные, словно полированные рога…
Несущаяся страшная лавина, которую ведет он, таур.
Таура старше, ей целых четырнадцать, её уже учат по-настоящему, и боевому тоже, и сегодня папа снова повёл Тауру на “познание себя”, а я увязалась с ними, потому что это картина, и дрожь земли, и шепот отца “Смотри, смотри Таура. Хорошо смотри, девочка. Это – твоя суть” неизменно приводит меня в восторг: от того, что внутри моей красавицы-сестры (а она красавица, первая во всех мирах Ожерелья, так Гагатовый князь вчера сказал!) живет такая мощь и ярость!
И я прижимаюсь к отцовскому боку всем телом.
Я счастлива.
Глава 5
Мэлрис эль-Алиэто
Хорошо некоторым бывшим княжнам: устала – прогнала поклонника, пошла отдыхать.
Если ты глава дома, причем не бывший, а текущий, то получив отказ от дамы, ты идешь работать.
Что делает отказ вдвойне обидным: корпя над документами, особенно остро понимаешь, насколько приятнее было бы проводить время, сжимая в объятиях прекрасную озаренную.
Впрочем, на данный момент бумаги имели непосредственное отношение к Даркнайт Ирондель, хотя приятней их это не делало: оставив на сладкое отчет службы Теней по Тауре Роше, бывшей наследной княжне Янтарной, я, пожалуй, погорячился.
Сестра Даркнайт Ирондель вырисовывалась не слишком приятной особой.
Не той, ради кого стоило бы перечеркнуть своё настоящее и будущее, рискнуть жизнью во владениях темных эльфов, а потом снова и снова рваться на выручку.
Десерт получился с сомнительным послевкусием.
Пожалуй, не стоит затягивать с исполнением обещания, данного мной Даркнайт. На Тауру Роше следует взглянуть поближе.
Магический вестник улетел, презрев глубокую ночь за окном – не только у меня, но и у лорда Сомхэрла.
Во-первых, мне я не обязан знать, какое там у него время суток.
Во-вторых, если я не сплю – то и полукровке совершенно не обязательно.
Так что я даже обрадовался, когда Сомхэрл, для которого, по-видимому, не существовало ни рабочих часов, ни понятия о приличиях, ответил на предложение о встрече немедленным согласием. Визит Тайернана Сомхэрла, был, все же, куда увлекательнее, нежели возня с бумагами.
Хотя как альтернатива Даркнайт Ирондель – не выдерживал никакой критики.
– Приветствую тебя, Эиравель Тамиорн Амакиир Мэлрис Васарен эль-Алиэто! Чему обязан чести быть приглашенным в твой дивный дом?
Полукровка сегодня явился в черно-красных цветах Сомхэрлов и паршивом расположении духа.
– Ну же, не стоит столь официально! – я позволил себе клыкасто улыбнуться, намекая, где именно видел чужое настроение. – Я пригласил тебя в частном порядке, друг мой. Присаживайся, располагайся!
Неофициальная малая гостиная, в отличии от официального кабинета предлагала уютный сумрак, кресла и диваны.
Полукровка скривился, но в кресло сел, и душно-занудные выпады прекратил.
Пуфик для ног тут же выбрался из своего угла, и журнальный у дивана столик перебрался поближе к гостю, из
– Мэлрис. Говори, зачем звал.
– Приглашение касается наших договоренностей. Держи.
Свиток скользнул к Сомхэрлу.
– После того, как я получил от тебя информацию об истинном происхождении лирелей Даркнайт Ирондель, мои Тени как следует порылись в прошлом княжон Янтарных. Вырисовалась довольно занятная картина.
Я внимательно следил за выражением лица полукровки, параллельно озвучивая то, что было написано в докладе:
– Княжна Таура Роше Янтарная пользовалась громкой славой: первая красавица родного мира, маг-уникум, самый молодой маг-победитель Великого Турнира в истории Самоцветного Ожерелья, признанный лидер мнений в среде знатной молодежи. Перечень брачных предложений и просто обожателей вынесен в отдельный свиток – если хочешь, дам. Словом, жемчужина Янтарного мира, как ни посмотри.
– Пока ничего нового я не услышал, – согласился полукровка, пробегая глазами по строчкам темноэльфийской вязи.
– Тем временем, про княжну Даркнайт Ирондель информации удалось собрать куда меньше, – я проигнорировал ремарку бастарда. – Знаешь, как ее в основном описывают? Младшая сестра Тауры Янтарной. Ни больше, ни меньше.
Если начистоту, то описывали мою озаренную, правда, скорее репликами в духе “Да, у Тауры Янтарной была младшая сестра, но она была какая-то никакая”, заставляя задуматься: это у одного меня что-то не то с глазами – или у всего окружения Ирондель?
– И опять – ничего нового, – подтвердил мои слова Сомхэрл.
– Тай, ты слепой? – я склонил голову, глядя на него с легким сочувствием. – Я видел портреты Тауры Роше – сестры похожи, как две капли воды.
Полукровка нахмурился, припоминая.
Заключил со вздохом:
– Мэлрис, ты не хуже меня знаешь, что и первую красавицу, и серую мышку делает не внешность, а характер. Пример сестер Янтарных это в очередной раз подтверждает, только и всего. Для чего ты мне это рассказываешь?
– Хорошо. Идем дальше: мои Тени нашли несколько подтвержденных случаев, когда молодые люди, проявлявшие интерес к Янтарной-младшей, через некоторое время вдруг оказывались в числе поклонников ее старшей сестры. Ну и самое занятное: юноша, с которым Даркнайт Ирондель была помолвлена, погиб. Ты не поверишь – в поединке с Таурой Роше Янтарной. После этого претендентов на руку и сердце младшей княжны больше не было.
– Это всё замечательно, – Сомхэрл поморщился, и вытянул ноги на пуфик. – Но я не совсем понимаю, зачем мне эти сведения.
– Тай, ты помнишь наш уговор? Я помогаю тебе – а ты помогаешь мне. Так давай поможем друг другу: мне нужен доступ в мир Пьющего Камня.
– Что еще тебе нужно? Может быть, прямой портал в спальню императора? Не стесняйся, Мэл, ни в чем себе не отказывай.
Пришла моя очередь морщиться: полукровка глядел на меня с едкой насмешкой, отчего его лицо, и так далекое от эстетических идеалов, и стало откровенно неприятным.
Но вместо этого я, убеждал, доверительно и с проникновенной улыбкой глядя в глаза Сомхэрлу:
– Тай. Я ведь все равно получу нужный мне доступ. Но после этого тебе же и придется разгребать последствия, улаживать вопрос с моими светлыми сородичами… Тебе это нужно?
И чем пристальней смотрел в ответ Сомхэрл, тем шире я улыбался.
– Хорошо, – скрежетнул зубами он. – Я подумаю, что можно сделать. Но мне нужен твой план, в деталях.
– Хорошо, – я склонил голову в изысканно-победном поклоне. – Он у тебя будет.
Обмен прощаниями не затянулся. Но уже собираясь открыть переход из мира Улариэ, Тайернан Сомхэрл обернулся:
– Мэл, скажи мне – зачем она тебе?
– Тай-Тай… – мягкая укоризна так и сочилась из моего голоса, обволакивая полукровку. – Мы ведь договорились: тебе одна государственная преступница, мне – другая. Я ведь не спрашиваю, зачем тебе твоя? Хотя, вполне возможно, ровно затем же, зачем и мне!
Когда портал за полукровкой схлопнулся, я подманил пуфик, вытянул ноги, и налив вина, сам себе отсалютовал бокалом и с удовольствием отпил: один-один!
Этот раунд остался за мной.
В моих покоях было привычно тихо и сумрачно.
Перстни-артефакты один за одним занимали свои места в защитной шкатулке, последним в гнездо улегся массивный перстень с символом мира Улариэ – распахнувшей крылья виверной. Эльфы, что светлые, что темные, не любят украшений, которые нужно носить на пальцах – они мешают нашей магии.
Но (кто бы мог подумать!) все ключи и к миру Элиавель, сердцу созвездия темноэльфийских миров, и к резиденции главы темноэльфийских родов выполнены именно в виде колец.
Удивительная неожиданность.
Равно как и то, что для визита во дворец Отражающего Звездный Свет нужно надеть не одно кольцо и даже не два – а четыре.
Запирая шкатулку и возвращая ее на место (вручную, строго вручную – артефакты инертны к магическому воздействию), я ухмылялся.
Потому что, когда у меня возникает необходимость дать кому-то доступ в мой мир, я тоже предпочитаю кольца и дроблю ключ на составные.
Парадные тряпки полетели на пол – плевать, магия замка уберет.
А вот церемониальный клинок в свою личную оружейную нес со всем почтением.
...около пятидесяти лет назад в доме Алиэто случился небольшой переворот. Раз в десять лет правителям эльфийских домов любой желающий может бросить вызов.
Отец проиграл ритуальный поединок и лишился власти. Вместе с жизнью.
От меня в поединке с победителем не ждали ничего, кроме смерти, быстрой и бесславной, но мои зубы оказались острее, а меч быстрее.
Я был хорошим воином.
...а вот правителем в неполных двадцать лет был откровенно паршивым. Я был не готов – и еще пару десятилетий мой Дом тащил на себе старый паук Корза.
Впрочем, я не тешу себя иллюзиями, будто за прошедшие годы сумел выдрать из его лап все нити. Но однажды, между нами, уже состоялся разговор, когда я пообещал ему, что после следующей попытки манипулировать мной – сниму с себя обязанности главы дома Алиэто и сгину в неизвестном направлении.
Искренне пообещал, с наслаждением.
Корза проникся и больше себя за руку ловить не позволял.
Я покинул оружейную – и выход зарос за моей спиной камнем, как будто его и не было.
Первая половина дня сегодня была не из приятных: я не люблю визиты к Отражающему Звездный Свет.
Несмотря на прошедшие пятьдесят лет, я там по-прежнему самый младший. Самый молодой глава Дома за последние двести лет. Мальчишка. Недоросль.
Мне не нравится ощущать себя недорослем. Мне нравятся совсем другие вещи.
Но вот вторая половина дня обещала быть намного, намного приятнее!
Сегодня я покажу Даркнайт Ирондель, бывшей княжне Янтарной, в скором будущем – озаренной дома эль-Алиэто, то, чего она еще никогда не видела.
Я покажу ей такое! Такое… О-о-о, что я ей покажу! Уверен, ей понравится!
Почту, отделявшую меня от приятностей, я просмотрел быстро, заострив внимание лишь на трех посланиях: письмо от полукровки по миру Пьющего Камня – отдать Теням, пусть работают, отчет от главного мага Дома – дыру в противопортальном щите, которой воспользовалась Даркнайт Ирондель, нашли и устранили...
Над этим письмом я на некоторое время задумался: по сути, блокировочный браслет с моей озаренной можно было снимать. Улариэ она уже не покинет, а в пределах мира может развлекаться, как хочет, чем свободнее она будет себя здесь чувствовать – тем лучше. Но, пожалуй, сделать это лучше после мира Пьющего Камня – во-первых, без блокировки ей будет там совсем некомфортно, всё же Голодный Мир не даром то место, куда отправляют преступников. Во-вторых, после визита к сестре озаренная должна бы подобреть и дать мне благовидный повод снять браслет, ну а в-третьих – опасаюсь я это делать. Вопреки заверением первого мага и доводам логики.
Потому что озаренная у меня – талантище!
...никогда не знаешь, чего от нее ожидать.
Последнее сообщение в списке заслуживающих внимания оказалось от юной Фаэн эль-Ран.
Приставленная к озаренной эльфийка желала знать, можно ли ей посвятить подопечную (малолетняя эль-Ран так и написала – “подопечную”!) в тонкости внутриэльфийской символики и символики дома Алиэто.
И это заставило меня расползтись в предвкушающей ухмылке: ну конечно, можно!
Нужно!
Я бы даже сказал – жизненно необходимо!
Ей же тут жить.
И поэтому я сам расскажу озаренной всё, что ее интересует. И предъявлю.
И, если она изъявит желание, даже дам предъявленное пощупать!
Сменив, наконец, ненавистные официальные одежды на привычный наряд, я встряхнул кистями и потянулся к граням Алиэто-оф-Ксадель.
Ну-с, где тут моя восхитительная девочка?
На всякий случай проверил сокровищницу – хотя если бы Даркнайт Ирондель была там, мне бы доложили сигнальные чары, те самые, что заметили ее присутствие в прошлый раз, но теперь еще и дополнительно настроенные на ее ауру.
Всё заседание совета глав у Отражающего Звездный Свет я ожидал, что раздастся слышимый только мне хрустальный перезвон потревоженных струн. Даже указания дал – в случае чего, девочку не тревожить и не мешать… Но тревожные чары так и не сработали. И, посмотрев сквозь нужную грань, я убедился – озаренная к сокровищнице действительно не пошла.
И выдохнул с облегчением – потому что было, было у меня опасение, что она именно там и отыщется, и все мои меры предосторожности против нее не сработали!
...я с этой женщиной невротиком стану.
Заглядывать в жилые покои и подсматривать за их хозяевами – занятие для извращенцев и Теней, а я не являлся ни тем, ни другим, поэтому смотреть в эту грань я не стал, просто потянулся к ней силой – и убедился, что именно там, в гостевых апартаментах, трепещет огонек ее силы, знакомым ровным фоном сияют артефакты, блокирующий браслет и защитная серьга…
Сместив фокус взгляда так, чтобы в поле зрения попал пустой коридор, я потянулся к грани, а ее потянул на себя, шагнул – и оказался перед нужной дверью.
– Заходи, Мэлрис.
Я опустил руку, занесенную для того, чтобы постучать.
Как?..
Волевое усилие, магический импульс, и сканирующее заклинание лизнув коридор щупами, вернулось ко мне, оставив понимание: а никак!
Так…
Дверь я открыть не успел: она распахнулась передо мной, и улыбающаяся озаренная насмешливо оглядела мою руку – протянутую к ручке. Дернула бровью, и даже не попыталась спрятать взгляд, в котором плясали смешинки.
Плясали, изредка складываясь в слово “Съел?”.
Еще нет. Но съем!
Не спеша входить, я оперся плечом о дверную раму, чувствуя, как губы против воли подрагивают в улыбке: удержаться и не улыбнуться ей в ответ было невозможно, слишком уж довольной своей победой она выглядела.
– Как?
– Фаэн. Я ее попросила – она поставила сигнальные чары, – Даркнайт Ирондель отступила чуть назад, открывая шире дверь, и подол платья колыхнулся, на миг отчетливее обрисовав бедра, – Проходи, Мэлрис эль-Алиэто. И подожди меня там – я скоро закончу.
Хотелось бы знать, кому именно служит Фаэн эль-Ран?
Вопрос был риторическим, и садясь на предложенный мне диван, озвучивать его я не стал. Озвучил другое:
– А почему я не нашел там следов?
– А потому что я её научила!
Когда озаренная села за стол, с разложенными на нем свитком и письменными принадлежностями, черная коса достала почти до пола. Толстая, тугая, украшенная серебряными цепочками классическим эльфийским узором, она попросту кричала об участии в создании прически одной эльфийской предательницы.
Всё понятно. Девочки спелись, и теперь плетут косы друг другу и интриги против мальчиков…
Если так и дальше пойдёт, с этим придется что-то делать. Например, ничего – тлетворное влияние эль-Ран озаренной к лицу.
Сегодня она была не в своем скучном платье примерного секретаря младшего эль-ассари, а в чем-то из предоставленного моим домом высокой гостье: сиренево-лиловый шелк, текучий и подлый, при каждом шаге обрисовывающий изгибы тела, до которого меня вчера не допустили, серебряная отделка…
Привлекающая внимание к тому, что не обрисовал шелк.
Осознав последние слова озаренной, я вынырнул из любования ее… скажем так, нарядом, и застонал.
Вслух – чтобы одной бессовестной Янтарной стало стыдно.
– Ты действительно это сделала? Ты научила одну из девиц эль-Ран сигнальному плетению, которое непросто найти даже более опытному и сильному магу?
И не видя никакого раскаяния со стороны, склонившейся над свитком озаренной, мрачно предрек:
– Мой тебе совет, Даркнайт Ирондель: постарайся в ближайшие дни не сталкиваться с ее Старшими! Думаю, они будут гореть желанием выказать тебе свою благодарность!
И добился-таки своего: узкие плечи задрожали от смеха.
Определенно, оставляю девчонку при ней.
А с внеплановыми знаниями пусть эль-Ран разбираются!
С моего места мне был виден ее профиль: нежный абрис щеки, длинные ресницы, уголок губ, упрямый подбородок… и огонь творения, окутывающий ее фигуру с головы до ног.
Нежное, прозрачное, доступное только эльфийскому глазу пламя полыхало в ней ярко – почти так же, как в день нашей судьбоносной встречи.
Чем бы не занималась сейчас Даркнайт Ирондель, она делала это вдохновенно.
И я больше не пытался отвлечь ее или рассмешить, а отдался этому редкому зрелищу полностью.
Пир для глаз.
Эстетическое наслаждение.
– Держи, Мэлрис эль-Алиэто!
Я встал и принял протянутый свиток, не спеша, впрочем, разворачивать, подозрительно вглядываясь в девичье лицо.
Лицо изображало чистейшую невинность – но в синих глазах плескалось нетерпеливое предвкушение.
Ох, не нравится мне это! Но разве этим глазам откажешь?
Я усмехнулся про себя – и развернул послание.
“Интенсивность насыщения магического поля заклинания… константа… нисходящий тип энергетического потока… частота колебания естественного магического поля мира…”
Нет, я неплохо знаю имперский язык – да что там, отлично знаю.
Но в записях озаренной мне были понятны только отдельные слова.
Впрочем, брезжило где-то в подсознании смутное подозрение, что напиши она всё это на чистейшем эльфийском, я бы понял не больше.
Я практик, в конце концов, а не теоретик от магической науки!
– Даркнайт Ирондель.
Терпение, Мэл, терпение. Ты показал девушке, что она перед тобой беззащитна – ее право показать тебе, что ты перед ней идиот. Не лишай девушку душевных радостей, иначе, как пить дать, будешь лишен плотских.
Внушение самому себе помогло, вопрос я сумел задать с достаточной кротостью в голосе:
– Что это?
– Мои показания по поводу взлома противопортального щита! – невинно улыбнулась она. – А то от тебя нормального допроса не увидишь, одно сплошное непотребство… Ты читай, читай! Там и про взлом сокровищницы есть!
Я прикрыл глаза.
“ – Милая моя, непотребства толком я тебе пока не показывал!” – мог бы сказать я.
Но недавнее самовнушение, к счастью, еще держалось.
– Это что… ты меня учишь допросы проводить? – на всякий случай уточнил я, хотя это было вполне очевидно.
– Ты же меня учил шпионить, верно?
Свиток с хлопком исчез из моих рук, когда я переместил его в свой кабинет.
– Я обязательно изучу твои показания поближе! – но после того, как с ними ознакомятся специалисты и сделают мне расшифровку. – Но позже. А сейчас – позволь показать тебе нечто интересное.
Я протянул озаренной ладонь – и она без колебаний вложила в нее свою.
Сквозь грани я шагнул намеренно плавно, позволяя спутнице рассмотреть изнанку перехода.
Интересно, как озаренные видят магию?
А как они видят свою магию?
Понимает ли Янтарная, насколько ее видение и восприятие магии отличается от доступного всем остальным?
Хотя если бы озаренные это осознавали – их существование не было бы тайной для иных рас.
Сегодня я собирался пройти по краю. Я собирался показать Даркнайт Ирондель то, что в любом ином случае она смогла бы увидеть лишь принеся клятву верности моему дому. Но… Мне очень не нравилась её сестра.
И то, что моя подопечная к ней так привязана, меня всерьез беспокоило.
Прежде, чем устраивать сестрам встречу, следовало дать в моем Доме младшей что-то, что будет иметь для нее ценность. Что-то, что будет для нее дорого и важно.
Чтобы, когда она поймет, что из себя представляет ее драгоценная родственница, у нее было что-то, чем она сможет утешиться.
Что-то, что станет её якорем.
И этот якорь должен быть в моем Доме.
Изначально я планировал стать этим якорем сам, но самоуверенность сыграла со мной злую шутку: я недооценил озаренную.
Что ж, значит, рискнем и используем беспроигрышный вариант.
И когда мы прошли сквозь грани, восторженный выдох озаренной пролился медом на моё сердце: о, да-а-а! Я знал! Я говорил, что ты никогда такого не видела!
Подземный зал, в который мы вышли, был велик и просторен. Сталактиты и сталагмиты тянулись друг к другу каменными клыками сверху и снизу, словно желая сомкнуться – но не имея пока такой возможности. Исходящее от них мягкое молочное свечение было здесь единственным источником света – и его блики играли на поверхности внутреннего озера.
Воды его казались бездонными, но кому, как ни мне знать, что это лишь видимость? Глубины в нем от силы по щиколотку, лужа, да и только – вот только не стоит обманываться кажущейся безобидностью этой лужи.
В случае необходимости черное озеро затопит пещеру полностью, и лучше не знать, кто пробудится в его водах, защищая…
