Текст книги "Ночь в твоих глазах (СИ)"
Автор книги: Яна Ясная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
...я не сдамся. У меня есть цель.
И одна часть меня продолжает перебирать плетения и варианты в поисках спасения. А другая погружается острое удовольствие от того, как трется об меня сквозь штаны тело темного. Пока что – сквозь штаны.
Эта мысль подбросила дров в мой костер, и я выгнулась, ловя его движение встречным, пытаясь попасть в ритм и усилить…
Хрипло выдохнув, темный замер – а в следующий миг меня стиснули в объятиях, тускло освещенный кабинет крутнулся вокруг меня, и я оказалась все так же прижата спиной – но уже не стоя у двери, а лежа на диване…
...и, глядя на темного с вызовом, я ме-е-едленно развела колени.
...очередное плетение развалилось, не найдя бреши в блокировке...
Хриплый выдох.
Вес навалившегося сверху тела.
Ладонь, скользнувшая между ног и стиснувшая плоть… и движения пальцев, ласкающие, перебирающие.
Крик застревает в горле, дыхание клокочет в груди, хриплое, надрывное – когда эти пальцы проникают внутрь, меж складок, туда, где мокро и горячо, и двигаются, двигаются, двигаются – порождая жажду, острую потребность. Мне не тягаться с темным в этих играх – и когда он находит и прижимает пальцем какую-то точку, у меня темнеет в глазах, и голова запрокидывается. И я не кричу “да-а-а-а!”, только потому что закусила нижнюю губу.
Пытка оборвалась – темный убрал руку, но от этого стало лишь хуже. И, спасая меня от болезненной голодной пустоты, впился поцелуем в губы, толчками проникая в мой рот своим языком.
Щелкнул ремень, тяжесть чужого тела надо мной стала полнее.
Горячее, твердое прикосновение между ног – и толчок, заполнивший меня этим горячим и твердым целиком.
В этот раз движения были быстрыми, резкими, не скольжение – удары внутрь меня, и я выгибалась навстречу так же агрессивно, платя ему той же монетой и скребя ногтями так и не снятую рубашку.
В глазах темнело, а внутри, там, где жарко и горячо скользила мужская плоть, копилось острое напряжение.
Мышцы сжимались, стараясь усилить его – и оно всё нарастало.
Сегодня освобождение пришло быстро.
Эльф дернул меня за бедра, рывком прижал к себе, вдавил плоть в меня до упора, до странного болезненно-сладкого ощущения – и меня сжало спазмом. Горячим, светлым, уже знакомым. Желанным.
И я выгнулась ему навстречу, обнимая мужчину, и чувствуя, как под моими руками его сотрясает дрожь, и растворилась в накатившем блаженстве.
– Не получилось? – с искренним сочувствием спросил нависающий надо мной темный через несколько мгновений, пока я еще пыталась отдышаться и прийти в себя.
Да нет, вроде бы всё получилось…
А… А-а-а!
Что-о-о?!
– Лирелей, ну вы же не думали, что вам дважды удастся один и тот же трюк? – мягко улыбнулся он мне сверху.
Спокойно, Нэйти. Держи лицо!
...потом при удобном случае столкнешь его со скалы за это.
– Попробовать всё же стоило, – небрежно отозвалась я, давая понять, что разгаданные планы меня ничуть не расстроили.
Они, кстати, и не расстроили. Просто я внесла поправки на будущее.
– Не то, чтобы я возражал, конечно, – с намеком отозвался темный и выразительно куснул меня за грудь прямо через ткань глухого платья.
А когда от чувствительной вершины разбежались искры по телу, интимно шепнул мне на ухо:
– Хотя то, что меня держат за идиота – самолюбию не льстит!
– Что вы, вериалис, я и цели себе такой не ставила – льстить вашему самолюбию, – снисходительно парировала я, прекрасно понимая, что могу себе это позволить: раз уж за предыдущие художества не обезглавили – за колкость и подавно ничего не сделают.
Да и не колкость это, а так… Слабая попытка отыграться за досадное поражение.
Позволив себе легкую понимающую улыбку, темный протянул мне руку, помогая встать. Деликатно отвернулся, позволяя привести себя в порядок.
Я с тоской бросила быстрый взгляд вокруг – и не нашла ничего, что можно было бы обрушить на этот возмутительно самоуверенный затылок.
Блокирующий браслет разве что?
Широкий, увесистый – он вполне сгодился бы на роль орудия мести и спасения, но, увы, не было у меня никакой уверенности, что из столь неудобного положения я с первого удара оглушу противника.
А темный вряд ли будет настолько любезен, чтобы дать мне вторую попытку.
Да и в принципе... нападать на Тень одного из темноэльфийских Домов, мага и наверняка опытного воина, не будучи воином самой и без магических сил – идея не из лучших.
Отогнав прочь лишние мысли, как агрессивные, так и упаднические, я быстро и тщательно устранила беспорядок в одежде, застегивая, завязывая и подтягивая всё, что темный неизвестно когда успел расстегнуть, развязать и стянуть.
Нет. Стало очевидно, что прямо сейчас я блокировку не обойду. А значит, ход за темным.
– Лирелей, мы с вами не очень удачно начали наше знакомство. Давайте попробуем заново, – предложил он, сопроводив меня к столу и устроившись напротив. – Ваше имя мне известно, а вот я не представился. Позвольте мне исправить эту оплошность: Мэлрис эль-Алиэто из дома Алиэто. Можете звать меня Мэл.
Потрясающе, Даркнайт Ирондель Янтарная. Ты наконец-то узнала имя мужчины, с которым дважды разделила постель – да и то, не изъяви он добрую волю, ты бы так и не удосужилась поинтересоваться. Родители тобой гордились бы. Особенно отец… И мама тоже.
...эльфийский этикет – прекрасен. Вдвойне прекрасен он своей информативностью.
Возьмем, к примеру, гномов, раз уж мы находимся в одном из их миров. У гномов, как и у большинства разумных рас, известных нам, два пола – мужской и женский. На эти два пола приходится около двух десятков обращений, в которых учитывается собственно пол собеседника, его социальный, матримониальный и профессиональный статусы, а также происхождение и раса. И это только то, что используется при общении с иными разумными, внутри собственной расы критериев и нюансов, определяющих обращение к собеседнику, куда больше – как и самих обращений.
Теперь вернемся к эльфам. У эльфов тоже существует два пола – мужской и женский. На два пола у эльфов существует ровно четыре варианта обращения. Три из них отражают статус собеседника относительно говорящего: выше, ниже или же собеседники равны по положению. Четвертый пренебрежительно используется при общении с разумными иных рас, потому что любой инородец – по умолчанию, ниже любого эльфа по статусу. Всё. Такие мелочи, как, например, пол собеседника или тонкости его иерархического положения полностью игнорируются этикетом обращений.
Иногда я задавалась вопросом, как эльфы сами умудряются не путаться, и четко определять с одного взгляда вериалис перед ними, эраро или ренсали…
А если говорить конкретно о моей ситуации, то, что сообщает мне о собеседнике его имя?
Ничего.
Кроме того, пожалуй, что теперь я знаю, как обращаться к нему в постели!
...вернее, как мне следовало к нему обращаться.
Более никаких сведений я из этой бесценной информации не почерпнула.
“Мэлрис” – личное имя; “эль” – происходит из темноэльфийского дома, у светлых домов используется “аль”; “Алиэто” – тот самый темноэльфийский дом, но связан с ним темный может быть десятком способов: кровным родством различной степени дальности, вассальной присягой, магической клятвой или же клятвой личной… И абсолютно любой из этих способов дает ему право называться “эль-Алиэто”.
Единственное, что дает более-менее твердую информацию – “из дома Алиэто”. Эта часть означает, что он не только происходит из Алиэто, но и состоит на службе у этого дома.
О, да, дивные никогда не лгут.
Но каких же вершин они достигли в несообщении правды!
Потому что всё это, кроме личного имени (вполне востребованного, к слову, среди темных), было известно мне и раньше.
О-бо-жа-ю эльфов. Просто обожаю.
Эти мысли пронеслись в голове быстрыми ласточками, пока вслух я нанизывала на воздух все предписанные в такой ситуации слова.
– Скажи, Ирондель, – начал темный, и я подобралась.
Ого! По имени! Без обращения “лирелей”, указывающего на мой неполноценный в глазах эльфа статус! Да еще и на “ты” – что и вовсе напрямую свидетельствует, что меня признали достойной эльфийского этикета обращений. Невиданная честь, я прониклась.
И напряглась.
– Что ты хотела найти в сокровищнице?
Я промолчала. Врать всё равно бесполезно, а правда слишком дорого обойдется единственному близкому мне разумному существу.
– Это как-то связано с тем, что твоя сестра, Таура Роше, княжна Янтарная, осуждена императором за участие в заговоре и отправлена в ссылку в мир Пьющего Камня?
Вопрос упал в молчание, как тяжелый камень.
Следовало ожидать, что они всё узнают.
Я только надеялась, что это произойдет гораздо позже.
– Она больше не княжна Янтарная, – нейтрально отозвалась я, разглядывая каменную стену кабинета.
– Если говорить с точки зрения закона – она больше и не твоя сестра.
Да. Не княжна, не сестра, не дочь...
Таура Огненная, первая наследница владетельного князя Янтарного, первый маг и первая красавица Янтарного мира – а также всего Самоцветного Ожерелья – перестала быть собой тогда же, когда и я.
Всё рухнуло в один миг, и императорской милостью, отсекающей нас от крови и имени изменника, нарушившего вассальную клятву, она стала Таурой Роше, безродной уроженкой мира Ор-Шао с окраины Империи.
Люди императора, верставшие нам новые личности, не утруждали себя, и приписали ее к тому миру, где Тау находилась в момент нашей семейной трагедии. Так Ор-Шао, мир степей и орков, где выпускница одной из лучших боевых академий Миров проходила преддипломную практику, стал ее новой родиной.
Со мной поступили так же – и императорской волей я во всех документах стала дочерью мира Джиоврил: исконные имперские земли, коренные человеческие миры.
И поэтому я надеялась, что нас с Тау свяжут не скоро.
И что до тех пор я успею вытащить свою сестру из беды.
Я полюбовалась браслетом-блокатором на правой руке.
Вытащила. Молодец.
Осознания, что я сама в беде, всё еще не было.
Чего бы ни хотел от меня темный – он предпочитал добиваться этого миром, танцуя вокруг меня свои странные танцы, а значит – мы еще поглядим, кто кого перетанцует. Зачем-то же он поддался, хоть и сразу разгадал мой план с поцелуем. Я сомневаюсь, что мое тело в первый раз произвело на высокородного столь неизгладимое впечатление, что он просто не устоял. Глупо, у него таких шпионок было…
...а другие еще поди и настоящие, а значит, опытные...
– Итак, Ирондель Даркнайт, что ты искала в сокровищнице Алиэто-оф-Ксадель?
Я шевельнула бровями, давая понять, что он может сам выбрать любой устраивающий его ответ – я нисколько его не ограничиваю.
Настроение было меланхоличным, под стать серому дождю Восьмого мира, очередная неудача в цепи провалов последнего времени повергла меня в грусть, печаль и уныние, и я не желала ни общения, ни бесед.
Ни, тем более, допросов.
– Впрочем, это даже не самый интересный вопрос. Куда любопытнее другой: как ты ее нашла?
Масляные светильники по стенам чуть потрескивали и едва ощутимо коптили, но давали уютный желтый свет. Интересно, их здесь используют вместо привычных магических ламп ради экономии или для атмосферы?
– Ирондель, – укоризненно напомнил о себе темный (с прозеленью) эльф.
– Мэлрис, что вам от меня нужно?
Теперь уже собеседник предпочел сделать вид, что не услышал вопроса:
– По правилам темноэльфийской речи, к единственному собеседнику не следует обращаться во множественном числе, Ирондель. Правильно спрашивать “что тебе нужно?”.
Нового он мне не сообщил ничего: за месяцы службы в доме Алиэто хочешь-не хочешь, а научишься разбираться в подобных деталях.
– Нет, – отозвалась я, – Правильно спрашивать – “вам”. Ты не смог бы скрыть от других ни попытку моего проникновения в сокровищницу, ни, тем более, мой побег из замка. И первого, и второго с избытком хватило бы для смертного приговора. И раз уж ты до сих пор не привел его в исполнение, значит, уверен, что тебе за это ничего не будет.
Я положила руки на покрытую скатертью столешницу, переплела в замок пальцы, и повторила, прямо и твердо глядя в глубокие зеленые глаза:
– Что вам от меня нужно?
Темный тоже откинул прежний, расслабленно-покровительственный тон:
– В защите Алиэто-оф-Ксадель обнаружилась огромная дыра. Как ты думаешь, что нам нужно?
Что ж, логично. Мне следовало самой об этом подумать.
– А после того, как я поделюсь этой информацией, меня казнят? – уточнила я, с интересом склонив голову набок и позволив иронии отразиться в голосе.
Вот только, от нее не осталось и следа, когда темный вдруг и на мой вопрос, и на мой взгляд ответил с одинаковой серьезностью:
– Твоя жизнь, как ты помнишь, была условием сделки. Но если хочешь – я могу принести тебе магическую клятву.
– Хочу.
Он плавно поднял руку, раскрыв пятерню:
– Я, Мэлрис эль-Алиэто, – вокруг его руки сгустились и замерцали искорки, медленно разгораясь и становясь ярче. – Клянусь!
Из искр магии воплотился подгорный терн, откликавшийся на магические клятвы темных эльфов свидетелем первого порядка, обвил широкое, но сухое мужское запястье, перекинулся на кисть – и сразу вслед за ним воплотился лунный плющ, второй свидетель темноэльфийских клятв.
Воплотился – и оплел колючего собрата зеленой лозой.
– Что ни я лично, ни мой народ не заинтересованы в казни либо причинении смерти иным способом лирелей Ирондель Даркнайт!
Плющ и терн осыпались зелеными и коричневыми звездами и истаяли.
Я вздохнула, и ответила на вопрос, ради которого темный принес мне клятву (пусть и сделал это максимально расплывчато):
– Немного истории, немного архитектуры, немного логики, совсем чуть-чуть магии – и очень много терпения.
Оценив взгляд темного (кажется, кому-то не слишком понравилась расплата той же монетой), я решила не затягивать со смакованием мести, и пояснила:
– Я изучала исторические хроники времен Элга Завоевателя. Он брал множество эльфийских замков, как светлых, так и темных. Вычленила закономерности, учла архитектурные особенности, и предположила, как теоретически должны вести себя магические потоки. А потом в течение полугода отслеживала их на практике…
Я слегка пожала плечами, как бы показывая, как всё просто.
Хотя на самом деле, это ни капли не просто. Я проделала огромную работу, и мне было чем гордиться. Жаль, что не перед кем. А темный эльф, пострадавший от ее итогов, боюсь, не поймет, если я потребую восхваления моих талантов…
– Я… впечатлен, Ирондель Даркнайт, – почтительно склонил голову “пострадавший”. – Мы учтем сказанное и примем меры, но это не умаляет моего восхищения!
И я против воли почувствовала себя польщенной.
– Кто тебя послал в Алиэто-оф-Ксадель?
Я с усилием расслабила руки, сжавшиеся в кулаки. Уронила равнодушное:
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
Взгляд сам собой перетек на каменную кладку стен и любовно начищенную медь масляных светильников на них. Всё же, обстановка здесь мне нравилась.
Добротно, надежно, уютно.
– Что тебе за это пообещали?
Если выберусь из этой передряги и выживу – обязательно заведу себе такие светильники. Хоть где-нибудь! Они мне нравятся.
– Возможно, какие-то поблажки для твоей сестры? Послабление режима, уменьшение срока?
Сердце дернулось, ударило с перебоем. От упоминания Тау и того, что она в беде, стало физически больно.
Я постаралась удержать лицо и голос одинаково ровными:
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
Эль-Алиэто вздохнул. Так сочувствующе, так искренне… Что в любой другой ситуации я ему бы даже поверила.
Но не поверила.
– Что тебе приказали забрать из сокровищницы дома Алиэто?
Я оценила деликатность формулировки: темный тактично избежал слова “украсть”. Но…
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
– Как тебе удалось сбежать из Алиэто-оф-Ксадель?
Тишина в кабинете нарушалась лишь потрескиванием огня в лампах на грани слышимости да шелестом дождя за окном.
Мне было больно от того, что я не справилась, подвела Тау, страшно, что темному вот-вот надоест эта мышиная возня и он спросит по-другому, и тоскливо от того, что я не могу дать ему ответы. Просто не могу.
Я бы хотела, правда, хотя бы ради себя и своей безопасности, но возможность (пусть теперь и призрачная) помочь Тау – важнее.
Первым прервал молчание темный:
– Да-а-а… Так у нас, пожалуй, сотрудничества не выйдет.
Я не выдержала, скакнула на него взглядом, хоть и планировала бесстрастно изучать стену.
К моему удивлению, темный недовольным не выглядел.
И прежде, чем я успела надерзить, что подобного намерения в своих планах и не припоминаю, темный внес новое предложение:
– А если так: ты соглашаешься сотрудничать и оказываешь посильную помощь с устранения прорех в защите – а я организую тебе встречу с сестрой...
Ласточки мыслей заметались стремительными росчерками. При всех недостатках дивной расы есть у них и неоспоримые достоинства: эльфы не лгут. И значит…
– В целом, я согласна. Но хотелось бы подробнее оговорить условия сделки. Будет печально, знаешь ли, если вдруг окажется, что “организовать встречу с сестрой” означает сослать в мир Пьющего камня и меня, – тонко улыбнулась я темному.
– Ну что ты, как можно, Ирондель! Разве я бы смог?! Да никогда!
Мы оба знали, что я заглотила наживку, но мне было всё равно.
– Кстати, о “никогда”, – оборвала я развлекающегося темного, – Сроки встречи тоже нужно обозначить конкретно. Допустим, завтра.
Темный убавил веселья, и вздохнул:
– Я доставлю тебя к Тауре Роше, дам возможность увидеться с ней и поговорить, после чего верну туда, откуда привел. Во время этой встречи и в пути туда и обратно я обязуюсь обеспечивать твою безопасность. Но, Ирондель, я не всесилен. По закону вы друг другу никто, и, если я попытаюсь действовать официально, светлые родичи не упустят случая отказать темным, так что придется задействовать обходные пути, а на это потребуется время… Думаю, не меньше декады.
Я молча кивнула. А потом добавила:
– Что ж. В таком случае, распорядись, пусть хозяин подаст писчие принадлежности – я готова приступить к исполнению своей части сделки. И, раз уж мы тут обмениваемся профессиональными секретами, может, поделишься, на чем я погорела с вашей сокровищницей? – с самым невинным видом закинула я удочку.
Темный улыбнулся и покачал головой.
Что ж, я и не рассчитывала всерьез получить ответ! Просто по моим расчетам меня никак, ну никак не могли засечь – и теперь меня гложет любопытство, в чем ошибка?
– Хорошо.
Что? Сердце замерло в восторге: да не может такого быть!
– Хорошо, Ирондель. Приноси клятву верности дому Алиэто, и получишь ответы на все свои вопросы!
С-с-с… Сказала бы я, кто ты, Мэлрис эль-Алиэто!
Но вместо этого лишь сухо уточнила:
– А не велика ли честь?
– Вовсе нет, – легко откликнулся темный, подавая мне руку, которую я бездумно приняла, и помогая встать. – Ты ценный маг, и, безусловно, мой дом готов доверить тебе честь прикоснуться к его тайнам. Но на условиях верности.
Я растерянно моргнула, пытаясь понять – он это серьезно? А еще – для чего мы встали.
В следующий миг темный подхватил меня на руки и по коже побежали мурашки от ощущения разворачивающегося рядом портала.
Сначала меня поставили на ноги, а потом я уже проморгалась от пляшущих перед глазами разноцветных пятен (калейдоскоп – подарок от принудительного межмирового перехода, не благодарите!) и восстановила сбитое дыхание. Темный терпеливо придерживал меня за талию эти несколько секунд, но, как только убедился, что я стою на ногах твердо, руки убрал.
Я торопливо огляделась и тут же возмутилась:
– Мы так не договаривались!
– Как? – уточнил темный и с видом заботливой хозяюшки прошелся по комнате – отдернул штору (причудливое переплетение лиан и листьев), распахнул окно (кусочки прозрачной слюды, вставленные в узор из голых веток), впуская влажный, теплый, обволакивающий ночной воздух…
Эльфийский классицизм, подчеркнутый светом большой пронзительно-голубой луны и таинственно мерцающими в прожилках стен светлячками, обрушился на меня осознанием: я снова оказалась в Алиэто-оф-Ксадель.
Из плюсов – он не приволок меня в свою пещеру, предварительно оглушив дубиной по голове, оставив эту привилегию первобытным людям.
Комната по ощущениям больше всего напоминала… дупло. Наверное, как-то так оно должно выглядеть изнутри. Только не какое-то там обыденное скучное дупло, а дупло в эльфийской изысканной вариации.
Она была круглой, и мягко отполированный деревянный пол под моими ногами выглядел как срез на пне гигантского дерева – годовые кольца теплого медового цвета, природной неправильной формы, до невозможности естественные. Мебели было немного – кровать, два кресла и столик, шкаф – все тоже деревянное и вписанное с таким непринужденным изяществом, будто оно вот в этом дупле совершенно само так случайно выросло.
А когда лунные лучи упали на вытянутые плотно сомкнутые лепестки цветов, овивающих столбики кровати, те поразмыслили немного, и медленно раскрыли слегка фосфоресцирующую бледно-розовым сердцевину с золотистыми искрами тычинок. В тропические влажные ночные ноты вмешался тонкий свежий аромат цветов.
И завершающий штрих, делающий ассоциацию с дуплом еще более полной – большое овальное окно с выходом на балкон.
– Я рад, что тебе нравится, – удовлетворенный голос, выдернул меня из затянувшегося увлеченного созерцания.
Я взбодрилась, закрыла рот, едва не прикусив язык и прожгла остроухого мерзавца мрачным взглядом.
Ненавижу эльфов!
– Мы не договаривались, что я вернусь с тобой в Алиэто-оф-Ксадель! – вспомнила я, на чем мы там остановились.
Темный сверкнул в сумраке кошачьими глазами и едва заметно дернул ухом тоже совсем как кот. Может, я бы и не заметила этого движения, если бы не сверкнули причудливо в лунном свете украшающие его колечки сережек.
– Начнем с того, что о твоем побеге мы тоже не договаривались. Я обещал тебе жизнь, Ирондель, а не свободу уйти.
“Свободу уйти”. Красиво звучит да. Ограничься он просто словом “свободу” звучало бы так, будто я пленница, лишенная любых прав. Я машинально коснулась кончиками пальцев браслета-блокатора.
Мэлрис чутко проследил мое движение.
– Я могу его снять.
Я подняла на эльфа недоверчивый взгляд исподлобья, зная, что предложение этим не ограничивается.
– В обмен на магическую клятву не покидать мир Улариэ без моего согласия и сопровождения.
Оракул всевидящий, неслыханная щедрость, мои свободы даже на целый мир простираются, не только на Цитадель-над-Радугой? Не говоря уже о том, что дивный мог вообще ограничиться этой комнатой.
И внутренний голос звучал без сарказма. Предложение действительно было щедрым. А я действительно была удивлена, и действительно не понимала, зачем. Зачем ему это все? Зачем ему я? Да еще и настолько?
Вот только…
Мне не нужен мир Улариэ, темный. Мне нужен другой.
И я отрицательно мотнула головой.
– Согласен, – Мэл едва заметно улыбнулся. – Так интереснее.
Внутри снова полыхнул огонек возмущенной злости – остроухая сволочь, судя по всему, уже с азартным нетерпением ожидает от меня очередную попытку побега.
А темный тем временем заговорил хорошо поставленным голосом экскурсовода:
– Это твоя комната. В шкафу есть одежда, но ты можешь прогуляться в город и подобрать что-то на свой вкус. Там купальня, – он толкнул стену без малейшего контура двери, и та растаяла, явив моему взгляду ванную комнату. Тоже, кажется, деревянную…
А я подумала о том, что в пещеру он меня уволок, наверное, не из благородства, а потому что без магии я там даже до умывальника не доберусь…
Стоило темному убрать ладонь от стены, и та снова стала стеной.
– Шнурок вызова прислуги… ты можешь заказывать еду в комнату, можешь присоединиться к трапезам в общей столовой на пятом этаже. Спросишь, тебе покажут.
Пятый этаж?.. Общая столовая, где кормили работников Цитадели-над-Радугой, проживающих в замке, находилась на первом…
Нет, спасибо, пожалуй, от трапез в обществе старших я воздержусь. Они там меня сожрут вместо рагу. Хотя что это я? Вместе. Вместе с рагу. Эльфы – точно не те создания, которые откажут себе хоть в каком-нибудь из удовольствий.
...может быть, это и не совсем ужасно, что я снова здесь. Может быть, если я выясню, на чем прокололась в первый раз, как этот Тень почувствовал мое присутствие тогда, когда никто больше не заметил, то второй раз – у меня получится. Все равно иначе мне в мир Пьющего Камня не попасть. Да, это займет больше времени. Но… интересно, а у эльфов есть правило о том, что нельзя судить дважды за одно и то же преступление? И считается ли повторная попытка взлома одного и того же месте одним и тем же преступлением?.. Не то, чтобы я рассчитывала попадаться дважды. Но я и первый-то раз не рассчитывала!
Серьезно, не будут же темные из-за одной неудачливой недошпионки переносить и переделывать сокровищницу с ее защитами? Усовершенствуют разве что, но с усовершенствованиями я как-нибудь справлюсь.
Да даже если перенесут – справлюсь. Ради Тау – справлюсь…
А темный тем временем закончил с экскурсией и приблизился ко мне, так и стоящей там, где поставили несмотря на то, что на этот раз обездвиживающего заклинания на мне не было.
– Уже поздно, так что о том, чем ты можешь заняться, мы поговорим завтра. Ты можешь перемещаться по Алиэто-оф-Ксадель практически свободно. Но ты должна кое-что надеть.
– Что?
Мэл не ответил. Он поднял руку, и моей мочки вместе с кончиками пальцев коснулось что-то гладкое и теплое, похожее на согретый теплом чужого тела металл. Гвоздик сережки легко вошел в пустующий прокол (подаренную отцом пару я предпочла оставить в надежном месте еще когда устраивалась в академию, а другими обзавестись не подумала). Беззвучно щелкнул замочек. Я подняла руку и потрогала навязанное украшение – длинная цепочка с капелькой камня в причудливой оплетке.
– Что это?
– Знак принадлежности.
– Чему? Дому Алиэто?
– Почти, – губы темного дрогнули в улыбке. И продолжая едва ощутимо поглаживать пальцами мое ухо, отчего по телу пробегали неконтролируемые волны жара, пояснил: – Мне.
Я нахмурилась, пальцы сами собой потянулись к уху, чтобы вытащить непрошеный “подарок”. Я, может, и пленница, но если ты думаешь, что можешь мной владеть…
Мэлрис перехватил мою руку и укоризненно покачал головой.
– Оно означает не владение, лирелей, – словно прочитав мои мысли, прошептал он, и стандартное обращение в этих интонациях почему-то звучало музыкой. – Не собственность. А защиту. – Как-то незаметно его пальцы переплелись с моими, слегка их сжимая. – Мою личную ответственность перед тобой и другими за твое благополучие. Это, если хочешь, эльфийский аналог охранной грамоты.
Он развернул мою руку и коснулся губами тыльной стороны моей ладони.
Я вздрогнула от этого поцелуя, как от ожога, хотя по сравнению с тем, что этот эльф уже успел со мной проделать, подобное прикосновение было верхом целомудрия.
Выпутала пальцы и сделала полшага назад, увеличивая разделяющее нас расстояние до приличного.
Эти полшага мне дались с некоторым трудом.
Фигура темного, его аура, его запах, его нечеловеческий взгляд притягивали меня, как магнитный полюс – стрелку компаса. И удивительное дело – в этом притяжении не было ничего пугающего. Оно казалось каким-то… естественным что ли.
Я не чувствовала от него никакой угрозы, хотя должна была. В конце концов, меня сначала принудили к сексу, а потом воспользовались, похитили и заперли!
Правда, во-первых, перед этим я сознательно нарушила кучу эльфийских и имперских законов… а, во-вторых, все это темный проделал с таким трепетным отношением, что мне даже неловко было мысленно выдвигать столь кощунственные определения эльфийским поступкам.
– Ты меня боишься? – вдруг спросил Мэлрис, внимательно разглядывающий мое лицо.
– Нет, – ответила я, не задумываясь, с легким удивлением. И от вопроса, и от внутреннего ощущения – я действительно его совершенно не боюсь. Даже не опасаюсь.
Темный удовлетворенно кивнул, взгляд под прикрытием густых черных ресниц мазнул по моей фигуре вниз, потом вверх, и от этого взгляда внутри родилось ощущение, будто я снова стою в одной тонкой прозрачной сорочке посреди пещеры, но испытываю от этого не стыд и неловкость, а волнение и предвкушение.
– В тот раз, если бы ты высказала, что тебе противно, неприятно или больно… Не обязательно даже словами. Я бы почувствовал. И ничего бы не было. Я бы поискал другой способ…
Я знаю.
И не потому, что эльфы никогда не лгут.
Сейчас я думаю, что, наверное, именно поэтому мне и не было неприятно или противно. Просто на тот момент мне было не до анализа столь глубоких внутренних ощущений.
– И я не оправдываюсь, – плутовски улыбнулся он самыми углами губ.
Но я не дала себя сбить.
– Другой способ чего? – цепко ухватила я кончик оборванной мысли.
Мэл едва заметно улыбнулся – снова этой удовлетворенной улыбкой оправданных ожиданий и произнес чувственно и со вкусом:
– Вербовки.
Что-о?!..
– Теплых снов, Ирондель. До завтра.
Пока я судорожно подыскивала слова для выражения своего крайнего возмущения – что-что он там со мной делал? Вербовал?! Меня?! Через постель?!! – эльф изобразил вежливо-почтительный поклон и растворился в воздухе, оставив после себя только едва заметный искристый силуэт фигуры, на мгновение зависший в воздухе и осыпавшийся мерцающими искрами.
Позер. Шут. Выпендрежник!
Поскрипев зубами и выпустив накипевшее возмущение шумным выдохом, я снова огляделась. На этот раз спокойно, расслабленно. Вдохнула всей грудью напитанный свежестью воздух.
Выделенные мне покои были пронизаны магией и оплетены плотной вязью заклинаний. Защитных, бытовых, разных – как и та комнатка размером с пудреницу, в которой я жила в бытность свою секретарём эль-ассари. Как и весь замок Алиэто-оф-Ксадель.
Лежа ночами в своей кровати, я до рези в глазах всматривалась магическим зрением в переплетение чар, медитируя на них – а заодно систематизируя, анализируя, раскладывая на составляющие то сведения, которые успела собрать в течение дня.
Теперь в этом не было необходимости – но сложность и красота проделанной магами дома Алиэто работы всё равно меня завораживала.
Вздохнув, я вынырнула из мира выверенной, лаконичной и эстетичной магии, и вернулась в скучную реальность.
В шерстяном платье, жизненно необходимом что на Сумёте, что на Восьмерке, было теперь жарко. И не верилось, что после всего случившегося за последние две недели я, находясь в Алиэто-оф-Ксадель, могу просто подойти к шкафу, просто взять какую-то одежду, спокойно принять ванную и лечь в постель…
Не просто, конечно – меня еще ждёт кропотливая работа по изучению блокирующего браслета. Но снимать его немедленно я, пожалуй, не буду – даже если разберусь. До тех пор, пока темный не выполнит свою часть сделки, мне это не выгодно. К чему демонстрировать возможности и провоцировать ужесточение мер?
