Текст книги "Невидимка и (сто) одна неприятность (СИ)"

Автор книги: Яна Ясная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Может, и я не против?

Я повел плечами, переступил ногами, слегка меняя позу, чтобы струя душа била прямо в затылок.

Красивая, яркая. Куда ни зайдешь – ее сразу видно.

В отличие от Лали.

Девочка-невидимка.

Я ведь и правда не замечал ее почти месяц, несмотря на то, что у нас было по восемь совместных занятий в неделю, не говоря уже о том, что все воспитанники живут в замкнутом пространстве и так или иначе пересекаются.

Но мне почему-то приятно было знать, что я обратил на нее внимание еще до того, как девчонка вытащила меня с того света – зацепился взглядом за причудливую игру серебристых бликов на неествественно светлых, почти белых волосах.

Вот уж у кого однозначно нет опыта ни в сексе в принципе, ни в отношениях в целом. Достаточно оценить ее реакцию на мои пошлые шуточки. И на конфеты.

Вообще я не планировал ей их дарить – случайно получилось. Столкнулись с секретарем отца на выходе, и тот тащил корзину всякой ерунды – дары простых смертных небожителю, они же – подарки и уголовно не наказуемые взятки папаше от благодарной клиентуры. Коробка конфет лежала сверху, и я, повинуясь внезапному порыву, сунул ее в карман. Все равно большинство подарков в итоге и оседали у секретаря да ближайшего окружения…

Такая мелочь, а седая девочка уставилась на меня – будто я ей ключи от машины вручил.

А ведь она меня ждала. Боялась, что снова придется откачивать?

Беспокоилась, выходит.

Но изо всех сил пушилась и ершилась, чтобы я не дай боже ничего подобного про нее не подумал. При воспоминании о сурово сдвинутых бровях и насупленном взгляде исподлобья улыбка лезла на лицо сама собой.

Вряд ли она сильно меня младше, если вообще младше, но почему-то рядом с этой девицей я ощущал себя старше, взрослее, сильнее, опытнее. Забытое ощущение. Я не испытывал его с тех самых пор, как отец забрал меня из академии.

“Пребывание в “Зеленых Горах” пойдет тебе на пользу. Мы поработаем над тобой и твоими проблемами. Через год вернешься, наверстаешь, будет стимул работать усерднее”.

Папаша всегда был мастер формулировок…

Выключив воду, я ухватил висящее на крючке полотенце. Все равно медитативный настрой был потерян, чего дальше мокнуть? Одно хорошо, я сегодня прилично поистратился на это поисковое заклинание, можно не маяться от переизбытка и не стравливать его на какую-нибудь нудную мелочевку.

Результат правда вышел странный.

Заклинание, которое я использовал, должно было ухватить за хвост любые чары, которые творились в пространстве меньше получаса назад. Громоздкое, но действенное. Его частенько использовали в криминалистике, если удавалось прибыть на совершенное с помощью магии преступление достаточно оперативно.

Мое заклинание ухватило не чары, а женский образ, явившийся нам с Лали в навязанном видении.

Я не сразу понял, что это значит. Некромантия – не мой профиль, но покопавшись в памяти…

Призраки в наше время были редкостью. С развитием магии старых, действительно опасных призраков почти всех позапечатывали или помогли продолжить путь. А новорожденные привидения слабы, они легко вычисляются и уничтожаются даже не самыми одаренными некромантами. Что-то противопоставить современным магам они могут только со временем, но как правило, сдают себя раньше, чем вступают в полную силу.

Призрак – это одновременно и разум, и стихия, и почти безграничное могущество, и строгие ограничители…

Поисковое заклинание могло обнаружить призрака, но оно выдернуло бы его в этот мир, облекло в плоть на какое-то время, дало возможность вступить в контакт и, возможно, избавиться от потусторонней сущности без лишних усилий, просто оборвав нить, которая привязывает его к земле – безнаказанный убийца или незавершенное дело.

Ни о какой “плоти” на крыше речи не шло. Тень, силуэт, отпечаток, похожий на воспоминание…

Возможно, я ошибся. И это не призрак. Но в этом в любом случае будет интересно покопаться…

Надеюсь, седая девочка не успела все растрепать наставнику.

Было странное желание держаться к ней поближе. Словно в ее присутствии выжирающая изнутри сила меньше жгла. То ли я отвлекался, потому что в ее присутствии все время что-то приключалось. То ли вкачав в меня тонну собственных сил и расписав собственной же кровью она потревожила какие-то тонкие материи.

Плевать. Я готов цепляться за любое облегчение.

Маленькое совместное расследование – отличный способ и отвлечься, и держаться поближе!

От меня не спрячешься, Невидимка.

Глава 4

Элалия

Спала я беспокойно, ворочаясь с боку на бок, проснулась уставшей. Приползла на завтрак, плюхнулась на свое место привычно всеми игнорируемая, подтянула к себе корзинку с хлебом, размышляя, о том, что надо как-то умудриться перехватить Лагранжа до или после урока по практической магии, и вытрясти из него душу вместе с нужной информацией, но при этом не привлечь ничье внимание.

Задачка не складывалась. Я всерьез задумалась о том, чтобы махнуть на все рукой и вообще сделать вид, что ничего не было, когда почти над головой прозвучало:

– Я сяду тут, красотка, не против? А то за столом Зака мне, кажется, больше не рады.

Я вздрогнула, вскинула глаза, и увидела, как Лагранж, одарив Мирей широкой улыбкой, усаживается на стул рядом с ней, напротив меня.

– Скажи, где тебе вообще рады? – буркнул под нос Адриан.

– Заткни-и-ись, – пропела Мирей распрямляя спину и выкатывая вперед идеальную грудь, виднеющуюся в декольте форменной блузки, расстегнутой на три пуговицы больше положенного. – Конечно, Дани, мы тебе рады. А Флинн все равно хотел перебраться в другую компанию, правда Флинн?

Худосочный, никогда и никому не возражающий Кармайкл, безропотно пересел за стол к Заку, игнорирующему Лагранжа со сдержанным достоинством.

Выходит Даниэль сел на место Криса, а Криса Мирей легким движением руки передвинула на место Флинна…

Ой что будет…

Нет. Нет, нет и нет. Мне точно не нужна абсолютно никакая информация от Даниэля Лагранжа! пусть засунет свои изыскания, куда угодно, я не желаю иметь к этому ни малейшего отношения!

– Ла-а-али-и… – выдернул меня из панической атаки голос человека, эту атаку породившего.

Я вздрогнула, вскинула на Лагранжа глаза и с изумление уставилась на протянутую в мою сторону руку.

– Хлеб передай, Невидимка, – закатила глаза Мирей. – Не обращай внимания, Дани.

Хлеб… я спохватилась, протянула Лагранжу корзинку, которую все ещё держала в руках. Парень одарил меня беглым невыразительным взглядом, бросил "спасибо" и снова повернулся к Мирей. В теории надо было порадоваться. На практике – почему то стало обидно.

Мирей выхватила кусочек хлеба прямо из-под пальцев Лагранжа, одарив того неземной улыбкой, и принялась намазывать на него масло. На хлеб, не на Лагранжа, хотя по тому, как нож скользил по коричневому кругляшку, можно было делать какую угодно ставку – Даниэля маслом она бы тоже с удовольствием намазала!

И в этот момент к нам присоединился Крис.

В отличие от Зака Фишера, Кристиан Эриндейл обладал внушительным самообладанием. Рокировки за столом он будто бы не заметил – только глаза вспыхнули гневом на мгновение – а потом он как ни в чем ни бывало опустился на стул Флинна.

– Что притихли и пялитесь? – хмыкнул он. – Я побрился неудачно?

Он потер подбородок, будто и впрямь проверял, нет ли где пореза.

– Твой галстук! – артистично всплеснула руками Алисон.

– Что?

– Он есть и завязан! Ребята, он болен, у него вот-вот сорвет крышу, мы все умрем! – некромантка закатила глаза и, прижав ладонь ко лбу, упала “в обморок” на руки Адриану и тут же наехала на него, что эти самые руки он вздумал распускать.

Все захихикали, казалось бы, обстановка была разряжена.

Ровно до тех пор, пока нам не принесли овсянку. Столовая наполнилась стуком ложек. Кто-то ел, кто-то – я, например, уныло размазывал мерзкую жижу по тарелке. Ненавижу овсянку, с детства. Вот только все равно надо было собраться с духом и запихнуть ее внутрь – кто не ел, тот получал наряды на кухне, а посудомойки отправлялись в отгул.

“Если у вас нет аппетита очистить тарелку так, то вы всегда можете это сделать иначе”.

Я как раз собралась наконец с духом, чтобы отправить в рот первую ложку, как Крис внезапно произнес:

– Это правда, Лагранж, что тебя из королевской академии выперли?

Вопрос был задан таким небрежно-светским тоном, что сразу всем было понятно – это нападение.

Даниэль, спокойно донес до рта овсянку, проглотил, и только тогда ответил, глядя Крису в глаза:

– Правда.

Мирей рядом шумно выдохнула. Метнула в поклонника бешеный взгляд и восторженно промурлыкала:

– О-о-о, Дани… ты учился в королевской академии? А на каком факультете?

Лагранж помедлил, делая вид, что увлечен овсянкой. Крис сощурил глаза. Над столом повисло выжидающее молчание – интересно было всем.

– Высшей структурной магии, – наконец произнес Даниэль.

– Заливаешь! – присвистнул Адриан, первым не сдержав изумления.

– Серьезно? – эхом отозвалась Алисон.

– Ва-а-ау, – протянула Мирей.

А Крис только раздул ноздри.

Я против воли посмотрела на ходячую неприятность, Лагранжа-младшего, несколько по-новому, переваривая услышанное. Королевская академия – это в принципе заведение для избранных, и одного происхождения или денег для того, чтобы туда поступить мало.  Но еще и высшая структурная магия…

Маги-структурники являются неизменно востребованными специалистами во всех отраслях жизни. Только они могут проектировать сложные магические конструкции, требующие учета множества факторов. Маги-структурники – это не только сила, это еще огромный багаж знаний и умений. Магическая элита этого мира.

Конечно, с его наследственностью – это не то, чтобы совсем удивительно. Лагранж-старший, был известнейшим структурником нашей страны. Но…

Хоть убей не вязался у меня образ Даниэля-тронь-меня-убью с образом прилежного студента на сложнейшем факультете.

Впрочем…

Его же выгнали.

Это вязалось уже куда больше.

Кажется, отойдя от первого шока, к этой мысли вернулись все.

– Впечатляет. Жаль, что ты для этого оказался недостаточно хорош, – с ядовитым сочувствием хмыкнул Крис.

– Кто тебе сказал, что его выгнали за неуспеваемость? – вскинулась Мирей.

Мне хотелось пнуть девицу под столом.

Зачем ты его защищаешь, дура? Только хуже ведь делаешь. Тебе-то ничего не будет, Крис слишком тебя любит, а Лагранжа он за эту твою защиту в порошок сотрет.

Ну… попытается.

– Мне-то сказали, что его выгнали за наркоту, – лениво протянул Эриндейл. – Но я решил, что это нужно быть совсем идиотом. Или ты совсем идиот, Лагранж? Тебя за этим папаша сюда отправил? Надеется, что тут из тебя выбьют… дурь?

Даниэль прикончил кашу, звонко бросил ложку в пустую тарелку и на несколько мгновений демонстративно возвел глаза к потолку, откуда не так давно на нас просыпался магиегасящий порошок. А потом неторопливо поднялся – ножки стула скрипнули по полу. Крис не дрогнул, хотя мне показалось на мгновение, что новенькому плевать и он на бис повторит трюк “Лагранж и магия в столовой”.

– Благодарю за приятную компанию, господа, – произнес он с улыбкой, а потом подхватил запястье Мирей, склонился над ним и запечатлел поцелуй на глазах у всей школы. – И дамы.

Подхватил сумку – и удалился, сопровождаемый десятками обалдевших и приличным количеством злых взглядов. На меня он даже не посмотрел, будто меня и не было.

Так и должно быть.

Мирей лучилась, получив очередное подтверждение своей исключительности. Алисон завистливо кусала губы.

Я покосилась на Криса. Лицо его было невозмутимым, но ледяная аура бешенства вокруг него была почти осязаемой.

Зря Лагранж так. Вот с Крисом я бы на его месте все же не связывалась...

Понедельник – напряженный день. После относительно свободных выходных, предполагающих лишь процедуры и периодические коллективные развлекательные мероприятия, наставники берутся за нас всерьез. А за меня в этот раз – особенно. Очевидно, деньги на счет “Зеленых Гор” были переведены без задержек. При мысли об этом скрипели зубы и сжимались кулаки. Во время совместного занятия мистер Кроуч от меня почти не отходил, а во время индивидуального – выжал все соки, так что на срыв, даже вознамерься я его повторить на бис, сил все равно не осталось.

– А теперь, Элалия, давайте мы попробуем кое-что новенькое, – с доброжелательной улыбкой предложил профессор, и я мысленно застонала.

Да во мне ни капельки ничего не осталось, какое такое новенькое? Отпустите меня уже пожа-а-алуйста.

– Ну-ну, Элалия, не делайте такие несчастные глаза. Мы тут не ради меня, а ради вас. Садитесь.

И подавая мне пример, мистер Кроуч тоже опустился на пол, усаживаясь в позу лотоса.

В комнате для индивидуальных занятий на полу растет трава, а стены покрыты мягким зеленым мхом. Где-то отдаленно журчит ручей, и это журчание периодически разбавляется стрекотом сверчков или нежным чириканьем незнакомой птицы. На мне – не строгая форма, а свободный спортивный костюм и волосы не стянуты в косу, а лишь перехвачены лентой в небрежный хвост. Здесь ничего не должно мешать, давить, раздражать. Полная гармония с собой и окружающей обстановкой.

Я села, не дожидаясь следующего указания – закрыла глаза, вдохнула и с шумом выдохнула, расслабляя тело.

– Отлично, – мистер Кроуч оценил мою выдрессированость. – Я хочу, чтобы вы сейчас сосредоточились и заглянули внутрь себя. Нашли свою магию. Положите руки на живот. Вдохните. Опишите мне ее.

– Описать? – осторожно переспросила я.

– Да. Какая она? Какой вы ее видите? Ощущаете? Хотя бы пару прилагательных, дальше я вам помогу.

Я снова выдохнула, поерзала попой по траве. Собственную ауру, собственную магическую силу невозможно увидеть со стороны так, как чужую. Когда смотришь на других, оно куда более зримо и… материально что ли, более понятно. Именно поэтому целители – сапожники без сапог, сами себя лечить толком не могут.

Это ощущения – в солнечном сплетении тянет, в грудной клетке греет, на кончиках пальцев в момент колдовства покалывает, по позвоночнику, когда не подчиняется, деревянеет. Иногда щекочет затылок, иногда бьется в висках. Иногда оседает кислым привкусом на языке.

Но в прилагательных?..

– Я не могу подсказывать вам варианты, Элалия. Дайте мне для начала хотя бы одно слово – какая она, ваша магия?

– Бестолковая, – недовольно буркнула я.

– Для начала неплохо, – подбодрил меня наставник ровным тоном, не опровергая, но и не соглашаясь. И дал обещанную подсказку: – Может быть, она вызывает в вас какие-то чувства?

– Пугающая…

– Нет, бояться мы все же не будем, давайте подберем что-то схожее по смыслу.

Я помедлила несколько мгновений, прислушиваясь к себе.

– Опасная?

– Отлично. Еще?

– Неуловимая.

– Прекрасно. Еще?

Я молчала, судорожно соображая.

– Давайте, Элалия, еще одно и я оставлю вас в покое. Ваша магия, она…

Мне вспомнилось цунами последнего срыва. Громада. Мощь. Захватывающее дух зрелище.

– Красивая, – едва слышно выдохнула я.

– Вы можете открыть глаза, – судя по голосу, наставник был доволен.

Я подчинилась. Повела плечами, расслабляя неожиданно напряженное тело. Странно что какое-то упражнение на ассоциации потребовало от меня такой каменной сосредоточенности.

– Итак. Бестолковая и неуловимая, опасная и красивая. Вашим домашним заданием будет подобрать животное, или иное живое существо, которое, по вашему мнению, обладает всеми этими качествами. Подумайте хорошенько, с этим животным вам потом предстоит много работы, поэтому важно выбрать что-то, что действительно в вас отзывается на все эти определения.

Это действительно что-то новенькое. Даже любопытно стало, к чему это все, что за психологическая уловка?

– Вы отлично поработали сегодня, Элалия. Помните, завтра у вас электроток и мы снова встретимся через два дня. Еще раз прошу, подойдите серьезно к выбору зверя, это очень важно.

– Я поняла, мистер Кроуч.

Я встала, одернула костюм и вышла из комнаты для занятий.

– Ну наконец-то! – раздался откуда-то сбоку недовольный голос. – Сколько можно тебя ждать, седая девочка?

Я изумленно повернула голову и пронаблюдала, как Лагранж, оторвав свою задницу от подоконника, направляется в мою сторону.

Он издевается?!

– Я себе все что можно отсидел, – как ни в чем ни бывало, продолжил Даниэль. – Вот скажи, почему мое занятие с мистером Кроучем длилось от силы пятнадцать минут, а твое – больше часа?

– Потому что у меня проблемы, а ты – симулянт, – озвучила очевидное я и тут же вспыхнула: – Какого беса, Лагранж? Ты что, следишь за мной?

– Слежу, – легко согласился парень и развел руками: – А что поделать, индивидуальных расписаний в свободном доступе не висит. Если дашь мне свою копию, то следить перестану, буду просто знать, где тебя искать, когда мне понадобится.

Псих. Ненормальный. Наглый. Избалованный всеобщим вниманием.

Просто не втягиваться. Просто не отвечать.

– Я подумала и решила, Лагранж – мне не интересно. Поэтому давай ты дальше будешь делать вид, что мы незнакомы, у тебя хорошо получается.

– Что неинтересно? – Даниэль приподнял брови.

– Твои предположительные призраки мне неинтересны. Если еще раз случится что-то подобное, я просто пойду к ректору, и пусть об этом болит голова у преподавателей. У меня нет времени на эту ерунду.

Я не стала поворачиваться и уходить, только нахмурившись смотрела в светло-серые глаза, демонстрируя, что не убегаю, а озвучиваю свою уверенную и твердую позицию.

– Окей… – задумчиво протянул Лагранж. – А на какую есть?

– Что?

– На какую ерунду у тебя есть время? Может, как старожил просветишь меня, чем вы тут в свободное от самосовершенствования время занимаетесь? Хотя на твоем месте я бы все же выбрал привидение.

– Мирей тебя просветит с огромным удовольствием, – буркнула я и таки повернулась к нему спиной, направляясь в сторону своей комнаты.

– Ревнуешь, седая девочка? – хмыкнуло за спиной.

Резко крутанувшись на пятках, я едва не врезалась в последовавшего за мной попятам парня, и тут же разъяренно ткнула его пальцем в грудь.

– Меня. Зовут. Элалия. Ясно тебе? Лали. Если на это язык не поворачивается – Невидимка. Все. Больше никаких вариантов. Понял? И еще – мир не крутится вокруг тебя, Лагранж. Есть люди, которым на тебя плевать, с этим тоже придется смириться.

Я застыла, сверля его злым взглядом, готовая ударить, если придется. Я не маленькая девочка, я умею за себя постоять. Чему-чему, а этому Горки учат.

Даниэль не шевелился, не пытался отстраниться, только задумчиво смотрел на меня сверху вниз. А потом разомкнул губы и медленно произнес, как будто хотел запомнить:

– Э-ла-ли-я…

От низкого, с хрипотцой, голоса, протянувшего мое имя, по позвоночнику пробежала странная дрожь. Я облизнула резко пересохшие губы и отступила сама. Но прежде, чем я успела в очередной раз его послать, Лагранж произнес:

– Как давно у тебя срывы?

– Что? Какое тебе дело? И зачем вообще ты за мной таскаешься?

Парень пожал плечами.

– Мне скучно.

– Я тебя развлекать не нанималась!

Лагранж закатил глаза, и как-то неуловимо ухватил меня за талию, привлекая к себе, поднял и едва не закинул на плечо! Я вскрикнула, уперлась ладонями в его плечи, попыталась извернуться и лягнуть, но парень рассмеялся и выпустил меня даже прежде, чем я успела этого оскорбленно потребовать. Я стекла по нему вниз, обратно на пол и возмущенно толкнула в грудь.

– Придурок!

– Бука. Идем, если не хочешь, чтобы я тебя нес.

Мой взгляд метнулся по коридору – не было ли свидетелей? Но в этот раз кажется обошлось.

– Куда?

– В библиотеку, Элалия, в библиотеку…

Кажется, я погорячилась. И "седая девочка" в исполнении Лагранжа мне нравится куда больше чем собственное имя! Потому что имя звучит как-то...отвратительно просто звучит!

– Бес с тобой, идем, – сдалась я. – У тебя полчаса.

Даниэль

Я шагал по коридору, внутренне посмеиваясь, абсолютно довольный собой. Седая девочка пристроилась позади на расстоянии в метр и, кажется, старательно делала вид, что она вообще не со мной, нам просто в одну сторону.

Пусть. Главное – идет.

Я наблюдал за ней сегодня краем глаза, и начал понимать, почему ее называют Невидимкой. Политика полного невмешательства – “меня здесь нет”. Во время конфликта в столовой Мирей его разжигала, Алисон пыталась сгладить, Элалия… Элалия просто наблюдала со стороны.  “Меня это не касается”. На занятиях она старалась ровно столько, сколько нужно, чтобы не выделяться ни для наставников, ни для воспитанников. Единственное, где она позволяла себе чуть больше – рунная магия.

Не хочешь иметь дел с местным контингентом? В этом мы с тобой схожи, седая девочка…

Одно пока не укладывалось – если она здесь из-за семейных проблем, то почему срывы? А если из-за срывов, то зачем ей семейное право? И пусть мой вопрос про срывы она проигнорировала, это не значит, что я постесняюсь задать его еще раз.

Я остановился возле библиотечных дверей. Наглухо закрытых и запечатанных заклинанием библиотечных дверей.

– По понедельникам библиотека открыта только первую половину дня, – равнодушно прозвучало за моей спиной.

Я обернулся. Лали смотрела на меня с удивительной смесью кротости и вызова.

Что ж, мелкую колкость я, конечно, оценил, но ты пока что все же плохо меня знаешь, бука.

Линии печати высветились перед глазами в стройный выверенный рисунок, созданный еще несколько десятков лет назад, но с тех пор так и не претерпевший изменений. Я мог бы сломать ее, как выломал печать на чердаке. Но на чердаке не стояло сигнализации, а здесь она была – тонкая мерцающая нитка по контуру основного заклинания. И если осторожно подхватить ее хвостик…

Сигналка свернулась в ладонях слегка покалывающим клубком и, лишившись подпитки основного заклинания, быстро растаяла, утекла сквозь пальцы бесполезной силой. И ладно уж, если взялся действовать профессионально, на полпути бросать негоже.

Точные действия. Знакомый алгоритм. Выверенность скупых движений и филигранность магических потоков. Приятная сложность задачи, заставляющая колдовать не “на отвали”.

Печать нежно засияла и раскрылась, как цветок. Дверь с легким скрипом отворилась, приглашая нас войти.

Я обернулся. Девчонка стояла вытаращив глаза и даже слегка приоткрыв рот, но поймав мой взгляд, спохватилась и тут же поджала губы.

Черт побери, приятно!

Никто никогда не смотрел с восхищением на то, как я колдую. Мама магией не интересовалась – несмотря на феноменальный дар, она предпочла его не развивать. Отец, преподаватели – это скепсис, замечания, периодическое одобрение с горькой ложкой “но еще есть к чему стремиться”. Однокурсники смотрели оценивающе, иногда завистливо, иногда с превосходством – отбор на факультете был суров, Королевская Академия выпускала только лучших из лучших…

– Прошу, – я распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой.

Элалия колебалась, но недолго, бросив вороватый взгляд по сторонам, она шмыгнула мимо меня в библиотеку и только там все же не утерпела:

– Как ты это сделал?! Ты же ее не сломал! А… а…

– Открыл.

– Это невозможно!

– Без знаний и практики – да. Научить?

На мгновение ее взгляд вспыхнул, но она тут же опустила ресницы и мотнула головой.

– Не надо. И никого тут не учи, бога ради, а то от Горок только горка руин и останется.

– Разве это плохой сценарий? – хмыкнул я.

Лали посмотрела на меня с сомнением, а потом неопределенно качнула головой и отвернулась, окидывая взглядом полки с книгами.

– Зачем ты меня сюда привел?

Затем, что я знал, что во второй половине дня по понедельникам библиотека закрыта.

А значит тут – нас точно никто не побеспокоит!

Был уже вечер, свет в запертой библиотеке зажигать было бы рисковано, но высокие окна пока что прекрасно ловили розовые закатные лучи, подкрашивая ими все вокруг – стеллажи, столы, светлую кожу...

Серебристые волосы, едва перехваченные лентой и уже успевшие растрепаться.

Контур груди. Трикотаж был очень плотным, но все равно было очевидно, что лифчика под черной майкой не было…

– Идем, – я отвел взгляд и зашагал в угол с нужной литературой.

Местному книгохранилищу было далеко даже до личной библиотеки моего отца, не говоря уже о библиотеке Королевской академии, но общераспространенная магическая литература была в наличии, я с утра проверил.

Уверенно вытянув нужный том из раздела “некромантия”, я шлепнул его на стол.

– Вот смотри, – я сел и скользнул пальцем по оглавлению. Лали тоже опустилась на соседний стул. Кажется, убедившись, что в библиотеку мы пришли все же за книгой, она расслабилась. – Привидения. Причины возникновения, основные признаки…

Я открыл учебник на нужной странице и развернул к ней.

– Ты и в некромантии разбираешься? – уточнила седая девочка со скепсисом.

– В некромантии я как раз не разбираюсь, так что читай, можно вслух.

Лали пододвинула книгу ближе, пробежалась глазами по строчкам.

– “В целом, появление привидения сопровождается следующими основными признаками. Первое. Серьезные и очень специфические колебания магического фона. С момента открытия этих колебаний профессором Зауманом в … году, в большинстве случаев появление призраков удается пресечь…”

Элалия опустила книгу и подняла на меня глаза.

– Вот именно, Лагранж. Всех старых призраков давно уничтожили или заперли, всех новых вычисляют практически в момент появления. Привидения уже давно из реальной угрозы превратились в страшилки для малышей. Ты всерьез считаешь, что в заведении, напичканном магическими специалистами по самое не могу, ты один такой умный смог заметить призрака?

– Я не сказал, что это призрак.

– Но…

– Я сказал, что это похоже, – я выделил голосом это слово, – на призрака. Читай дальше.

Девчонка тряхнула головой и снова опустила глаза в текст.

– “Второе. Если по каким-то причинам зарождения привидения оказалось незамеченным, то через некоторое время начинают проявляться пространственно-предметные аномалии, к которым относится исчезновение или перемещение предметов, искажения пространства, необъяснимые перемещения из одного места в другое…”

Она снова вскинула голову..

– Ничего не напоминает? – поинтересовался я. – Но ты читай, читай...

– “Эти аномалии привязаны к конкретному месту, с четко очерченным радиусом – месту гибели или захоронения. Радиус зависит от силы призрака и может расти со временем, но не безгранично. Новорожденный призрак слаб, поэтому поначалу аномалии редки и относительно безобидны”.

Лали отбросила за спину мешающий растрепанный хвост и пробормотала:

– Вас бы запереть на несколько часов и на крышу забросить. “Относительно безобидны”! – потом она сама себя одернула и бросила уже мне: – Это ничего не доказывает!

– Конечно, не доказывает, – согласился я, а потом решил, что зачитывать учебник с комментариями это долго, пусть она этим сама на досуге займется, если хочет проверить мои слова. И перешел к пересказу: – Потому что во-первых, частота происшествий не совпадает со статистической – это раз. Два, если почитаешь дальше, узнаешь, что призраки бывают двух видов: доброжелательные и озлобленные. Доброжелательные пытаются привлечь к себе внимание или совершенно безвредными, или даже полезными действиями. Озлобленные – соответственно, наоборот всячески норовят запугать или навредить. Статистически чаще первых удерживает на земле неоконченное дело, вторых – насильственная смерть, но не всегда, от характера призрака при жизни тоже многое зависит. Странность видишь?

Элалия пожевала губу.

– Когда я тащила тебя в свою комнату, он мне помог.

– Да, а когда я без сил сползал в коридоре, меня перекинуло в мою комнату. На что это больше похоже?

– Но потом меня заперло в башне…

– И нас обоих выкинуло на крышу. Уже не очень доброжелательно, да? Дальше. Слухов о странностях по Горкам не гуляет, а преподаватели диагностировали у тебя галлюцинации. При всем моем неуважении к ним, будь схожие жалобы от других учеников, они бы не отмахнулись. Получается, досталось только нам с тобой. Почему?

– Надо было оставить тебя подыхать в коридоре! – в сердцах бросила девчонка, откидываясь на спинку стула.

Я криво ухмыльнулся.

– Не уверен, что тебе бы это помогло. Вы похожи.

– Кто?

– Ты и та девушка из видения, которое показал нам наш не-призрак.

– Похожи? – удивилась Лали. – Да в каком месте?!

– Ладно, ты красивее, – покладисто согласился я с предсказуемым женским возмущением. – Но все равно похожи.

Неблагодарная девица сделала такое лицо, будто боролась с желанием кинуть в меня этим самым некромантским учебником. Но с этим низменным порывом она совладала и спросила холодно и ровно:

– Даже если так, при чем тут это?

Я пожал плечами:

– Просто наблюдение. Я не разбираюсь в некромантии, помнишь? Факт только в том, что новорожденные призраки не особенно сильны. Возможно, сходство помогает ей за тебя зацепиться, а я попал под раздачу, потому что был рядом.

– Бедненький, – голос седой девочки сочился ядом.

– Конечно, – кивнул я. – Если призрак меня прикончит, то получится, что ты просто продлила мою агонию, жестокая девочка.

Лали дернула плечом и поморщилась.

– Я не понимаю. Значит, все-таки призрак? Новорожденный? Появление которого каким-то мистическим образом не заметили преподаватели и который страдает перепадами настроения?

Звучит довольно по-дурацки, седая девочка, совершенно согласен!

– Ага. Но я тебе сейчас еще добавлю. Чего еще не хватает во всей этой схеме?

Она задумчиво нахмурилась.

– Чего?

– Трупа.

– Трупа?..

– На то, чтобы зародиться, сформироваться и начать использовать свои силы, призраку требуется от полугода до полутора лет. Насколько мне известно, то есть – насколько известно Мирей – за этот срок в замке не было ни одной смерти. Или у тебя имеется другая информация?

Лали покачала головой.

– Нет. Никто не умирал.

– Внезапный отъезд воспитанника, с которым никто не успел попрощаться?

– Не было ничего такого! – возмутилась она. – Никто не стал бы скрывать гибель воспитанника.

– Как никто не стал бы держать здесь тех, у кого нет проблем с магией? – равнодушно уточнил я.

– Это другое!

– Почему?

Элалия

Почему?!

Потому что ты, Даниэль Лагранж, не имеешь права нас тут судить с высоты своего происхождения и Королевских Академий!

Во мне кипела иррациональная злость.

Когда я только приехала сюда, я видела все, как сейчас Даниэль, в черно-белых цветах, вернее, в исключительно черных. Я ненавидела отчима, ненавидела мать, ненавидела “Зеленые горы” и всех их наставников вместе взятых за то, что они не отказали им. Тогда от меня была далека мысль, что если не это место, так другое – закрытая школа-пансионат при монастыре, а то и псих-лечебница, мало ли на свете заведений, куда можно сдать неугодного ребенка? Тогда “Зеленые горы” были для меня худшим из зол, воплощением вселенской несправедливости.

Теперь, спустя три года…

Это был мой дом. Так себе, конечно, Горки подходили под это определение, но другого у меня сейчас не было. Это было место, которое я могла называть домом. Здесь были люди, которых я могла называть друзьями. Здесь были взрослые, которым не наплевать на то, что со мной будет.