Текст книги "Зверь в отражении. Одержимый"

Автор книги: Яна Поль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я понятия не имел, о чем она говорит, но мой озадаченный вид был принят как должное.

– Время все сделало за нас: ничего не осталось, только груды камней и пыль.

В память ворвались отражения в злополучных зеркалах. Его воспоминание было сиюминутной вспышкой. Мертвая девушка, водитель, газета с новостью о феноменальном открытии, боль. Они говорили о каких-то постаментах. Я не знал, что это, но для Кхалессы и Фенрира они важны.

– Что мы будем делать дальше? – я старался повторять его интонации: пренебрежительные и отрывистые.

Кхалесса покачала головой, тяжело вздохнула и подошла совсем близко. Ее прикосновение обожгло: холодное, колючее. Она провела пальцами по порезу, и он затянулся без следа.

Я невозмутимо улыбнулся.

– Ты видел его?

Несложно догадаться о ком она спрашивает – их заклятый враг, ночной кошмар и погибель.

– Нет, но я оставил ему подарок. Какое-то время он будет занят ликаном.

Кхалесса недовольно нахмурилась.

– Ты сильно рисковал.

Я поражался, как менялось настроение этой женщины. Вот, она смотрит с негодованием и волнением, и вдруг в ее глазах загораются озорные огоньки. Ведьма положила руку мне на затылок, привстала на носочки и поцеловала. Я обнял ее. Кхалесса провела ладонями по моей груди, и резко отстранилась, сжав пальцы на горле. Магия ослепила. Вспыхнуло пламя. Огненная змея взвилась вверх, и ее хвост очертил круг, заключив нас внутри. Мари закричала, но я не видел ее.

– Думал, что сможешь меня одурачить?

Заклятие прошло разрядом через все тело, я рухнул на колени. Приступ сдавил легкие, я со свистом втянул воздух и закашлялся.

– Что с ним? – она схватила меня за волосы, заставляя запрокинуть голову.

В глазах двоилось, я захлебывался кровью и не мог выдавить ни единого слова. Древняя стояла прямо надо мной. Настоящая фурия, в ее черных глазах отражались всполохи огня.

– Проклятье, – процедила она сквозь зубы. – Стоило сразу избавиться от тебя!

Огонь потух. Ведьма повернулась и направилась прямо к перепуганной Марилли.

– Ты пойдешь со мной!

Я не успел встать: «Хрустальная цепь» мгновенно сковала меня по рукам и ногам.

– Послушай, мы не враги! – Я кое-как сел, и путы больно врезались в кожу. – Я видел его воспоминания. Не все, но... Тот человек в белом, Демиург. Не знаю, что вы не поделили, но я чувствую, что он опасен. Вы пытаетесь защититься от него, а я хочу помочь близким.

– Гаррет... – Мари покачала головой и вскрикнула, когда Кхалесса дернула ее за руку.

– Я не лгу. Прочти мои мысли, тебе это под силу. Стараниями психованного заклинателя я делю сознание с твоим дружком. Наше знакомство не задалось, но придется поладить друг с другом. Наши цели совпадают.

– Не думаю, Маккивер, – она сделала ударение на моем имени и улыбнулась. – Ты проведешь оставшиеся дни в темнице, пока я не придумаю, как вернуть Фенрира.

Кхалесса не видела, как Мари подняла кочергу и замахнулась. Заклятие сковывающее меня развеялось, а от невидимого удара по затылку перед глазами на миг потемнело. Болезненный вопль Древней оглушил: я чувствовал то же, что и она. Узы, связывающие ее и Фенрира, никуда не делись.

– Мари, остановись! – игнорируя боль, я поднялся на ноги.

Синяя пылающая цепь оплела железку, превратив ее в нечто похожее на плеть. Она стояла над Кхалессой и вновь была готова нанести удар.

– Думаешь, что справишься со мной, девчонка? – ведьма вытерла выступившую на губах кровь. Она стояла на коленях, но при этом выглядела все так же по-королевски, ничуть не растеряв уверенности в себе.

Вокруг нас заклубился туман и Кхалесса улыбнулась. Мгла сгущалась, постепенно обретая очертания. Длинный хвост, крылья, вытянутая шея – Колхидский дракон. Существо потянулось, разинуло пасть, демонстрируя несколько рядов острых, как бритва, зубов и раздвоенный язык. Он был похож на огромную упитанную ящерицу. Обсидиановая[7] чешуя тускло мерцала. В древности инквизиторы использовали ее как оружие против проклятых.

– Его создал твой отец, – Кхалесса провела рукой по спине монстра и улыбнулась. Марилли широко распахнула глаза и попятилась. – Вы уже встречались, верно? Он узнал тебя.

Дракон расправил крылья, из его глотки вырвалось шипение.

– Нет! – Я бросился вперед и загородил собой Мари.

Рептилия припала к полу. Опаловые глаза следили за каждым моим движением. Он чуял во мне Зверя – своего заклятого врага, но не нападал.

– Мы нужны тебе, – я посмотрел на Древнюю и взял Мари за руку. Она дрожала, но помимо этого я чувствовал силу, от которой перехватывало дыхание. Я будто стоял на берегу бушующего океана: ледяные брызги окатывали с ног до головы, а стихия стремилась утащить за собой в бездонную пучину.

– Мы не враги. Не скрою, я очень хочу убить каждого из Братства, но я готов повременить с этим. Моя подопечная сейчас с тем, кого вы с Фенриром ненавидите больше всего. Одного этого достаточно, чтобы понять, что он опасен.

– Принцесса больше не твоя подопечная, – Кхалесса как будто не слышала моих слов о Демиурге.

– Ты хочешь заточить его вновь, мы поможем, – продолжал я. – Мы пойдем с тобой добровольно. Отзови монстра.

Дракон вытянул шею, клацнул зубами и выбросил вперед язык. Кожистые крылья поднимались и опускались в такт его дыханию.

– Что будет после? Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вернуть Фенрира.

– Быть может, он сам вернется. Если ему хватит сил.

Кхалесса долго молчала. Поправила растрепанные волосы, отдернула плащ. Странно, но я не видел перед собой Богиню из старых сказок – она была обычной. За невозмутимой маской и высокомерным взглядом скрывался страх, растерянность. Пожалуй, любой на ее месте чувствовал бы себя растерянным. Загнанным. Спустя тысячелетия очнуться ото сна и понять, что мир изменился. Все хотят воспользоваться твоей силой, а главный враг разгуливает на свободе и желает отомстить. До этого рядом был единственный близкий человек, но теперь его нет. Где-то в подсознании мелькнул образ улыбающейся девушки. Мне даже показалось, что я слышу ее смех: звонкий, заразительный.

– Прекрати!

Я удивленно моргнул, прогоняя наваждение. Связь. Я чувствовал все ее страхи, сомнения и они переплетались с его воспоминаниями.

Она недовольно взглянула на меня, вздохнула и произнесла:

– Хорошо. Но если хоть один из насоливших тебе лишится головы, ты пожалеешь. Я расплавлю тебе мозги и верну Фенрира. Чего бы это ни стоило.

Я сдержанно кивнул.

Дракон у ног Кхалессы нервно взмахнул хвостом. Комнату затянуло дымкой. Монстр напоследок оскалился и растворился в клубах мглы и тусклом индиговом свечении. Древняя молча направилась к выходу.

– Гаррет, я не думаю что это разумно, – Мари прикоснулась к моему плечу.

Кхалесса замерла в дверях.

– Неразумно было выпускать из ловушки того, кто способен погубить нас всех.

– Нечто подобное он говорил и о тебе.

– Правда всегда где-то посередине, Марилли. – Ведьма задержала на мне взгляд. – Поторопитесь.

Когда шаги на лестнице стихли, я повернулся к Мари.

– Это я во всем виновата, – она схватилась руками за голову. – Я вернула ее и выпустила Демиурга. Я поверила ему. О чем я только думала?

– Ты делала то, что считала нужным, – я заглянул ей в глаза. – Теперь позволь мне сделать все, что в моих силах. Мы справимся, помнишь?

Она грустно улыбнулась и кивнула. Напоследок я крепко прижал ее к себе, а затем мы поспешили следом за Кхалессой.

_______________________________

[4] Кун аннун – в валлийской «Дикой охоте» существа возглавляющие воинство мертвых Собаки владыки потустороннего мира, встреча с которыми предвещает смерть.

[5] Хайленд – самая большая из 32 областей Шотландии. Располагается на территории Северо-Шотландского нагорья.

[6] Альмагма – сплав ртути и олова применяемый в производстве зеркал.

[7] Обсидиан – черный камень. Магматическая горная порода, состоящая из вулканического стекла. Существует поверье, что обсидиан, наряду с серебром, способен наносить ликантропам незаживающие раны.

Глава 9

IX. Проклятье на крови

– 14 —

Чехия. Прага. – Россия. Москва.

Мариус мерил шагами гостиничный номер и обеспокоенно смотрел на спящую провидицу. Ловушка тонким обручем обхватывала ее шею. Он сам зачаровал ошейник и поразился тому, что увидел. В металле уже хранилась магия. Заклятие Морока, как паразит, вцепилось в плетение, которое он создал, и мгновенно преобразило Многоликую. Моргот завороженно смотрел в ее серо-зеленые глаза, любовался высокими скулами: оракул была очень красива.

– Это наказание Лиама, – она без выражения посмотрела в зеркало и горько усмехнулась.

– Почему ты не вернула себе свою прежнюю внешность? Ты ведь могла.

– Однажды я так и поступила, но когда нити заклинания рассеялись, я увидела чудовище. Король Рималли не сильно обрадовался разбитым зеркалам и моей очередной истерике. Он использовал псионическое воздействие, чтобы мне вновь не захотелось повторить этот фокус. Но и я больше не рискнула. Слишком больно.

Больше они не разговаривали. Обессиленная, она уснула, едва коснулась головой подушки. Мариус поправил одеяло и вышел на балкон. В соседнем номере, где обосновался Валентин, было открыто окно. Заклинатель услышал громкую русскую речь: инквизитор говорил по телефону, и Мариус мысленно посочувствовал его собеседнику. Он плохо знал язык, потому разобрал только несколько фраз: «она должна жить», «у вас будут проблемы». Кому-то явно не повезло нажить себе неприятностей в лице лучника. Моргот не понимал, как Валентин мог быть на побегушках у Братства. Видимо, его дела совсем плохи, раз он связался с Лиамом.

Мариус вернулся в номер, опустился в кресло, надеясь скоротать время за чтением и отвлечься от тяжелых дум, но не тут-то было. Дверь распахнулась.

Бесцеремонность и горячность Валентина раздражали. Он подумал, что стоило бы повторить фокус с разбитой бутылкой, как инквизитор выхватил у него книгу.

– Планы поменялись!

– Да что ты говоришь? – усмехнулся маг.

Лучник схватил его за грудки и поставил на ноги.

– Ты мне противен!

– Я тоже не питаю к тебе теплых чувств. Прости.

От удара в челюсть из глаз посыпались искры. Мариус ухватился за спинку кресла, благодаря чему и устоял на ногах.

– Ты хотел знать, что держит меня в Братстве? – он сгреб его как котенка за шкирку. – Я с ними из-за тебя и твоего отца!

– Я говорил, что стоит больше отдыхать? – поморщился заклинатель.

Валентин ударил снова, и на этот раз Мариус не сумел удержаться. Грубая сила никогда не была его ферзем, а вот несколько фокусов в рукаве – вполне. Другой вопрос, какой из них использовать против инквизитора с иммунитетом к магии? Плетение замерцало под пальцами, и Мариус сжал кулак, но ответить не успел. Удар под ребра отозвался острой болью во всем теле. Моргот перекатился на спину, тяжело дыша.

– Я хотел обойтись без жертв, ради нее! Она просила за тебя, говорила, что ты не виноват. Потому я и пошел к Лиаму, он обещал помочь, – Валентин нервно усмехнулся. – Я поверил ему! С самого начала стоило тебя убить, и все бы закончилось.

– О чем ты вообще? – тыльной стороной ладони он вытер кровь и облизал губы. Моргот не сопротивлялся, даже когда инквизитор вновь схватил его и поднял.

– Ты не помнишь ее! – Лучника перекосило от ненависти. От очередного удара Мариус упал прямо на журнальный столик. Хрустнуло стекло и его кости, заклинатель прерывисто выдохнул. Казалось, что воздух сгустился, сдавливая легкие. Лучник выхватил кинжал и склонился над ним.

– Передавай привет папочке, Моргот.

Мелькнула серебряной молнией трость. Инквизитор выронил клинок, схватился за перебитую руку и, увернувшись, перехватил палку. Отбросил ее в сторону и наотмашь ударил Многоликую.

– Проклятая ведьма! Я убью вас обоих! – Лучник схватил провидицу за горло.

Мариус силился зацепить ускользающее плетение. Получилось лишь с третьей попытки. Сеть вспыхнула перед глазами, засияла мириадами эфирных нитей. Он глубоко вдохнул, ощущая, как отступает боль и проясняется сознание. Заклинатель дотянулся до трости и, опираясь на нее, приподнялся. Артефакт придал сил. Магия затрепетала, еще больше распыляя его злость.

Покрывало с кровати взметнулось вверх, закрутилось в тугую веревку, удавкой затянулось на шее Валентина. Он отпустил провидицу, попытался ухватиться за ткань, но ее концы крепко связали его по рукам и ногам. Моргот усилил плетение. Инквизитора протащило через всю комнату, впечатало в стену. От глухого удара он потерял сознание.

Мариус упал на спину, перевел дыхание. Перед глазами плясали цветные круги, кости ломило от боли, но он все-таки повернул голову, чтобы взглянуть на Многоликую. Она прислонилась к стене и медленно сползла вниз.

– Оригинально, – на ее губах появилась вымученная улыбка.

– Спасибо.

Какое-то время они молчали, пытаясь прийти в себя.

– Что будем делать, когда он очнется? – Мариус сел, потянулся, и посмотрел по сторонам. Вряд ли персонал гостиницы будет рад, когда он решит вновь остановиться здесь. Хорошо, что он позаботился укрыть номер иллюзорной завесой, а то сюда сбежались бы зрители.

– Ничего. Нас здесь уже не будет.

Моргот удивленно приподнял брови.

– Оставим его и вернемся в Москву.

– Нет! Чем дальше от Древней, тем лучше. Кстати, не хочешь рассказать, из-за чего он нас чуть не убил?

– Мы должны вернуться, – терпеливо повторила Оракул. – Там ответы на все твои вопросы и то, что ты ищешь.

– Атаме?

– Я отдам тебе клинок семьи Вирс.

Вирсы. Самый малочисленный из ковенов. Мариусу не доводилось встречаться ни с кем из этого семейства. Наверное, уже не и придется.

Тем лучше.

– Где ты была все это время?

– Скрывалась.

– От кого?

– Ты видел его, – она не спрашивала. – В своих видениях. Человек с белыми волосами и холодным взглядом.

Сны он вспоминал не сразу. С пробуждением они разлетались, как стая испуганных воробьев.

– Демиург? – Маг не был уверен, что произнес имя правильно.

Она коротко кивнула.

– Кто он?

– Та самая сила, о которой я предупреждала. Атаме не должны попасть в его руки.

– А Кхалесса?

– Думаю, тебе придется смириться с ней. Она знает, как положить всему конец. В последний раз она за это умерла.

– Чего он хочет?

– Вернуться туда, откуда когда-то пришел. Не смотри на меня так. Я... я не знаю, – она запустила пальцы в волосы и села на кровать. – Он управляет силой, что живет во мне. Она принадлежит ему, или принадлежала... – Многоликая покачала головой. – Я чувствую, как магия уходит. Медленно. Я не протяну долго, Мариус.

Он поднялся, игнорируя боль, подошел ближе, и провидица порывисто обняла его. Ее теплое дыхание щекотало шею.

– Даже не смей думать об этом, – Моргот положил руку ей на затылок и заглянул в глаза. – Ты еще всех нас переживешь.

Оракул прикоснулась к его щеке, но едва он наклонился ближе, разорвала объятья.

– Мы должны торопиться.

– Как скажешь, – заклинатель равнодушно пожал плечами, – Попрошу, чтобы подали машину.

– Нет. У нас мало времени, – она захватила их верхнюю одежду и подняла артефакт. – Ты перенесешь нас.

– Я не могу!

– Откуда тебе знать? Ты даже не пытался.

Спорить было бесполезно. Он слишком хорошо знал этот взгляд и властный голос.

– И как, по-твоему, мне это сделать? Я даже не знаю куда перемещаться.

– Я покажу. Загляни в мои мысли, – Многоликая протянула ему вещи.

– Ты меня в могилу сведешь, – пробормотал он, накидывая пальто и забирая трость.

Энергия сплошным потоком прошла через артефакт: неиссякаемая, безграничная. Он протянул свободную руку, и Оракул ухватилась за нее, переплетая пальцы. В разум ворвался целый хоровод образов, Многоликая сильнее стиснула его ладонь. Ему казалось, что он птицей парит над ночным городом. Вместе со снегом и ветром, вдоль магистралей, мимо высоких домов, где в каждом окне горят праздничные огни. Мимо аллей, над кронами деревьев, а вдогонку ему бросаются голоса, недовольные возгласы, смех. Трехэтажное здание из белого кирпича, вокруг кованый забор. Просторный двор с узкими тропками и деревянными скамейками. Полукруглое крыльцо и стеклянные двери, справа табличка – «Частная клиника реабилитации».

– Сюда. У тебя получится, – голос провидицы эхом звучал в его голове.

Одно плетение зацепилось за другое. Сила заклубилась, разрезая пространство, из легких будто выкачали весь воздух. Показалось, что его вновь ударили под ребра, но эти ощущения быстро прошли. Заклинатель покачнулся и открыл глаза.

Они стояли посреди холла. Белые стены и кафель на полу. Лампы дневного света под потолком часто моргали. Получилось.

Моргот поморщился от неприятного специфического запах лекарств, который отдавал противным привкусом.

– Я в тебе не сомневалась.

– Что мы здесь забыли? – он покачнулся: голова кружилась после перемещения.

– Скоро узнаешь, а пока используй иллюзию.

Переливающиеся серебром нити вспыхнули, образуя иллюзорное полотно. Тонкий саван заклятия закрутился вокруг них, напоминая кокон.

Многоликая пошла прямо по коридору, а заклинатель задержался.

За окном что-то ярко мерцало. Он отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Вдалеке над деревьями всевозможными цветами мерцали шапки праздничных салютов: несколько мгновений назад наступил Новый год.

За стойкой информации клевала носом дежурная медсестра. Мариус перевел взгляд на работающий без звука телевизор. По ту сторону экрана безвкусно разодетые и размалёванные звезды поздравляли зрителей. И кто это сморит?

Провидица сняла с вешалки два белых халата и протянула один ему.

– Мы проникли сюда незаконно, но не будем пренебрегать простыми правилами.

– Я думал, ты любишь нарушать правила, – Моргот накинул халат и поймал ее лукавую улыбку. – Тебе идет. Если я вдруг слягу со смертельной болезнью, пообещай, что напоследок придешь ко мне в таком виде.

Они поднялись на этаж выше. Многоликая остановилась у крайней палаты и без промедления опустила ручку. Дверь бесшумно распахнулась.

В палате стояла тишина. На высокой кушетке, под многочисленными трубками и проводами лежала девушка. Мариус подошел ближе и удивленно уставился на нее. Бледная, она была похожа на приведение. Тусклые рыжие волосы напоминали солому. Она приоткрыла глаза и посмотрела сквозь него.

– Валентин?

Тихий голос прошиб до самых костей. Он вздрогнул, ощущая, как вокруг образовывается воздушная воронка и становится тяжело дышать. Мариус протянул дрожащую руку и коснулся ее волос. Заклинатель вглядывался в лицо девушки и не мог издать ни единого звука. Осторожно провел пальцами по тонкой полоске шрама над ее левой бровью.

– Алиса…

Моргот сглотнул ком в горле и опустился возле кровати. Перед глазами пронеслось воспоминание из далекого прошлого. Маленькая девчушка с рыжими косичками и россыпью веснушек. Он не видел Алису с тех самых пор, как разгневанный отец выставил ее с матерью за двери поместья.

Она как будто не замечала его. Еще раз позвала Валентина и прикрыла глаза.

– Что с ней?

– Диагнозы врачей не имеют значения: дело не в них. Твой отец всю свою жизнь использовал людей, Мариус. Пока они жили в вашем доме, он брал их силу. Ее и матери, многих других. Все они давно мертвы. Эта девочка удивительно сильная.

– Он использовал их как источник.

– Верно. Мортимер связывал жизненные силы людей таким образом, чтобы они питали его в час нужды. И не только его, – маг перехватил ее многозначительный взгляд. – Самое настоящее проклятие на крови.

Мариус сжал кулаки.

– Его можно развеять?

– Ты знаешь ответ.

Заклятия на крови нерушимы.

– А если я…

– Нет, это не поможет, – Оракул прикоснулась к его плечу. – Твоя смерть ее не спасет. Не забывай, что ты не единственный Моргот. У тебя есть кузен, и другие родственники в ком течет та же кровь.

– Но Валентин думал…

– Он отчаялся.

Мариус шумно выдохнул и обхватил голову руками. Затем выпрямился, взял трость и, прикоснувшись к силе, провел ею над кроватью. Серебро смешалось с угольно-черной сажей. Ее ветвистые щупальца паутиной расползались вокруг, отравляя и высасывая из Алисы жизненные силы. Моргот брезгливо рассеял видимость.

– Сколько ей осталось?

– Месяц. В лучшем случае два. Я больше не вижу будущего.

– Сила Кхалессы может ее спасти, – он повернулся к провидице. На ее лице застыла непроницаемая маска. – Или Мари.

Маг уверенно направился к выходу.

– Я сам все исправлю, раз у идиота-инквизитора ничего не вышло!

* * *

Холодный ветер забирался под распахнутое пальто, а колючий мороз хватал за лицо и руки. Изо рта вырывались облачка пара. Мариус не замечал ничего. Он брел по аллее вдоль забора, через пустынные тротуары и дороги, пока не оказался на набережной. Лохматые хлопья снега кружились в воздухе, таяли на волосах и попадали за шиворот.

Сегодня же он принесет Кхалессе один из клинков и потребует за свои услуги плату. Если ей так нужна его помощь, пусть она исцелит Алису. Он готов был пойти на все, даже стать ее рабом.

Оракул шла впереди и не пыталась заговорить первой. Она могла раньше рассказать ему об Алисе, и он бы нашел способ помочь ей. Сумел бы направить силу Марилли в нужное русло. Но провидица как всегда поступила по-своему. В глубине души Мариус понимал ее: вряд ли Многоликой нужен был помощник, готовый поступиться всем ради спасения подруги детства.

– Где клинок Вирсов? – в его голосе звучали резкие ноты.

– Он здесь, – она повернулась к скованной льдом реке.

Мариус в недоумении огляделся.

– Используй заклятие призыва.

Он недовольно вздохнул и перехватил трость. Сдерживаемая ярость вырвалась наружу в виде силы, вокруг них поднялась настоящая метель, скрывая от любопытных взоров. Мариус едва понимал, что делает, когда заметил трепещущую энергию, давно спящую на дне речного канала. Моргот незамедлительно потянул тонкие нити на себя. Корка льда с оглушительным треском встала дыбом, вода гейзером устремилась вверх, сияющий шар вырвался из водного плена и поплыл прямо к ним.

– Чувствую себя феей Нимуэ,[8] – усмехнулась провидица.

– А я тогда Король Артур, – он протянул руку к парящему в воздухе клинку.

Рукоять атаме была теплой, а сам кинжал пустым, без капли магии. Похоже, им не пользовались несколько столетий. Клинок почти ничем не отличался от того, что принадлежал его семье.

– Откуда он у тебя?

– От друга.

Она больше ничего не сказала. Подняла воротник пальто и медленно пошла вдоль набережной. Мариус покрутил в руках атаме и убрал во внутренний карман. Настало время наведаться к древней мумии.

– 15 —

Декабрь. 1227 год. Глазго. Собор св. Мунго.

Девочка сидела на полу, обхватив острые коленки тоненькими ручками, и раскачивалась из стороны в сторону. Рубаха из грубой мешковины не согревала, но ее тщедушное тельце было невосприимчиво ни к холоду, который исходил от каменных плит пола, ни к боли. Кандалы разодрали в кровь кожу на щиколотках, но ей не было до этого дела. Грязные закатанные в паклю волосы торчали в разные стороны, и понять какого они цвета, было очень сложно. Белесые незрячие глаза внимательно наблюдали за магом, восседавшим за большим дубовым столом. Совсем недавно слуги унесли ужин, и теперь перед ним стоял кувшин с вином и пара кубков.

Стол был завален картами, пестрящими множеством непонятных закорючек рукописями, пергаментами, немногими из тех, что уцелели после падения величественного христианского города. Среди них на столе стояла полупрозрачная шкатулка из атлантического кварца. Через мутный камень можно было разглядеть, что внутри, на алой ткани, лежит кинжал. Один из уникальных клинков – атаме.

– Вальтер, – насмешливый тонкий голосок девочки резал как острая сталь. В нем было что-то неестественное и пугающее, что-то темное, неправильное и чуждое этому миру, как и все в ней.

– Вальтер? – позвала она вновь, цепи загремели по полу. Перестав раскачиваться, девочка склонила голову и смотрела на заклинателя. – Поиграй с Эридией, Вальтер. Эридии скучно.

Она едва успела закончить фразу, как мощная энергетическая волна прокатилась по залу. Воздух уплотнился, заискрился незаметным, серебряным мерцанием и ударил точно в цель. Цепи натянулись, когда худенькая хрупкая фигурка врезалась в стену, хрустнули кости и тело обмякло. На секунду повисла гробовая тишина, а в следующий миг раздался смех. От него кровь стыла в жилах, и хотелось заткнуть уши.

– Заткнись, мерзкое отродье! – громкий бас Вальтера прервал безумный хохот, который уже перешел в странное завывающее икание. – Иначе я запру тебя в самом темном подземелье, и ты больше никогда не увидишь дневного света!

Эридия кое-как села. Все это сопровождалось лязгом цепей и хрустом в поломанных костях, срастающихся на глазах. Она изогнулась, повела плечами и покрутила головой.

Вальтер с отвращением наблюдал за этой картиной: измененная была ему противна. В ней мало что осталось от человека. Его отец, Брандон Стрикс, нашел ее на одном из невольничьих рынков Востока. Ей не повезло родиться не только рабыней, но еще и видящей. Эридия могла не просто видеть магию и ее деяния, она могла предсказывать будущее. Подобных до нее не было, и вряд ли когда-то будут.

Брандон не хотел упускать сокровище, пришедшее ему в руки, и подверг девочку одному из способов изменения, чтобы продлить ее жизнь. Кровь Стрикса сделала ее преданной, послушной. После смерти Брандона Эридия стала меняться. Магия заклинателя не умерла вместе с ним, так как была завязана на крови рода, но что-то пошло не так. Из человека девочка стала превращаться в дикое, временами необузданное существо. Сила магии попросту ломала измененную, лишала рассудка.

Тяжелые двери распахнулись, в зал стремительным шагом вошел мужчина. Его дорожный плащ был заляпан грязью. Следом за ним трусил волк. Серая, с черными вкраплениями шерсть берсерка лоснилась, в золотистых глазах отражался свет факелов.

Утробное рычание. Он оскалился, демонстрируя смертоносные клыки и повернулся в сторону измененной. Берсерк припал к полу, готовясь к прыжку. Девочка посмотрела на зверя: на ее бледном, чумазом лице не отражалось ничего.

– Грендал, – одергивая своего стража, властно произнес гость и обратился к Вальтеру: – Во имя Великой Тьмы, – он брезгливо поморщился, бросив взгляд на видящую. – Когда ты уже избавишься от этой твари?

– Всему свое время, друг мой, – отозвался Стрикс, поднимаясь, чтобы поприветствовать мага. – Я рад, что ты добрался невредимым, Эйдан. Ты уверен, что за тобой не следили?

Эйдан Рофтон, как и сам Стрикс, принадлежал к знати. Ковен Рофтонов был одним из самых древних и могущественных домов среди заклинателей. Старший брат Эйдана являлся главой семьи и одним из приближенных к королю Рималли.

– Я загнал двух лошадей по пути сюда, если слежка и была, то меня давно потеряли, – Рофтон прошел к столу и, взяв кувшин, плеснул вина в кубок.

– Король требует тщательного расследования смерти Оракула, – смочив горло, наконец, проговорил он.

– Этого стоило ожидать... – устало прокомментировал Вальтер, возвращаясь на свое место. – В любом случае, твой брат знает, что делать.

– Орден тоже заинтересован.

– Это не наша забота, Эйдан, – вкрадчиво произнес Стрикс. – Перед нами стоит куда более важная задача. Время почти пришло. Братство ждет уже очень долго.

Он взглянул на карты, разложенные на столе, и ткнул пальцем в одну из отмеченных точек. Старое валлийское название одного из городов он нашел далеко не сразу.

– Через год, после того, как восток придет на запад[9], близ земель Монмута[10]... – Вальтер повторил Рофтону заученные слова из пророчества Эридии.

Молчавшая до этого видящая встрепенулась и заговорила:

– … близ земель Монмута, ты найдешь достойную силы последней дочери Маары, – пропела она каждое слово.

Берсеркер вновь зарычал, но с места не двинулся. Девочка моргнула, шмыгнула носом, как-то странно улыбнулась и, склонив голову, внимательно посмотрела на заклинателей.

– Я видел ту, которая получит силу Оракула, – Вальтер задумчиво провел пальцами по крышке шкатулки. Кинжал внутри мягко сиял от магии. Ненадежная, неустойчивая. Одна ошибка и сила провидицы будет потеряна навсегда.

Последняя дочь Маары предпочла умереть. Она добровольно отдала свою жизнь, но клинок сохранил ее силу. Теперь эту мощь могла получить лишь добровольная жертва. Сложно, но возможно.

– Отправишься в путь через три дня, я расскажу что делать, – Вальтер откинулся на спинку стула и взял со стола кубок. – Мы двинемся следом через две недели, за это время ты все разведаешь, подготовишь.

– Сомневаюсь я в этой затее, – покачал головой Рофтон. – Слишком древняя магия, мы играем с огнем.

Кубок с грохотом обрушился на стол. Вино расплескалось, брызги угодили на старые пергаменты.

– У нас нет выхода, Эйдан. Без Оракула мы слепы. Предыдущая предпочла помереть, но я докажу, что Судьбу можно обмануть, – он открыл шкатулку и сунул ее под нос своему собеседнику. – Чувствуешь эту мощь? Сила реальна, ее лишь следует правильно применить. Как только она перейдет к девчонке, та расскажет мне все. И мы, наконец, пробудим Ее.

Рофтон поднял руки.

– Только для этого придется постараться, – уже спокойнее добавил Стрикс.

Он слишком долго шел к этому, чувство скорой победы опьяняло. Как только избранная получит силу, ей можно будет управлять.

– Я сделаю все, что смогу,– кивнул Эйдан. – Но две недели долгий срок. В чем дело?

– Даррел. Мой племянник женится, – Вальтер поднял кубок, широко улыбнулся, – и, наконец, станет одним из нас. Я обещал, что проведу для него церемонию посвящения. Братство на пути своего триумфа, друг мой.

– А твой сын?

– Маркус? – Стрикс поджал губы и нахмурился. – Этот мальчишка не заслуживает даже носить фамилию своих предков. Он не разделяет наших взглядов, весь в мать.

– 16 —

Март. 1228 год. Южный Уэльс. Ньюпорт. 

Воздух был холодным и промозглым. Пепельно-серое небо, затянутое тяжелыми тучами, грозилось обрушиться ливнем. Запах удушающей гари, что разносился по площади, был невыносим. Толпа людей: безликая, отчужденная, окружила эшафот. Отовсюду слышался лишь боязливый шепот, сдавленный плач и осуждающее роптание.

Маркус Стрикс наблюдал за казнью. Он стоял неподалеку от горящего подмостка и вдыхал смог, в котором переплетались вонь нечистот, смрад жженой плоти. В его глазах отражались лепестки огня, которые вновь пылали зря.

Эти люди мнили себя вершителями судеб. Они считали, что сжигают тех, кто нечестив перед их Богом. Что им известно о нем? Когда-то они называли Богами заклинателей. Поклонялись им, строили храмы, приносили дары. Порой одно заклятие приводило простых смертных в экстаз. О магах слагали легенды. Люди горазды рассказывать сказки: им важно во что-то верить. Пока маги поддерживали их веру, мир был другим.

– Да упокоится с миром этот несчастный, – голос священника прервал размышления заклинателя.

Обугленные останки в спешке отвязали от столба. Люди в рясах приносили сырую солому, чтобы мучения приговоренного к казни длились как можно дольше. Тем временем стражники подвели к эшафоту следующую приговоренную.