Текст книги "Он + она = катастрофа (СИ)"

Автор книги: Яна Таар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– …неделю. Аминь, – закруглила Аня.

Подруга запыхтела в телефон:

– Между прочим, я хотя бы пытаюсь вырулить на правильную дорогу. Больше никаких ночных клубов…

– …за компанию.

– Не остри, – обиделась Леночка.

– У меня плохая новость. Игорек утверждает, что я влюбилась.

В телефоне помолчали.

– Шуточки у тебя… контора на месте? Почему не слышу ничьих голосов?

– Вымерли, как динозавры, – фыркнула Аня. – Я вышла в коридор. Коридор пустой.

Лена была не склонна шутить с влюбленностью подруги и пустой коридор ей не понравился.

– Позови Игоря, – звенящим тоном попросила она.

Сердитая Аня распахнула дверь в офис.

– Эй, есть кто живой?

Подошел начальник и отобрал у нее мобильник.

– Живы мы, живы. И офис пока цел, но что-то затевается. Аня за десять минут успела разгромить обслуживающий нас банк. Бомонд города плашмя лежал на полу, а она, сжимая в руках автомат, – вылитая Родина-мать – возвышалась над очень уважаемыми людьми.

– Откуда взялся автомат? Плохи ваши дела.

Аня присела за стол и неодобрительно покосилась на Игорька. В запале нарисовала кубик на бумажке, что подвернулась под руку. По завершению разговора, объект осуждения увлеченно совершенствовал личную подпись.

– Держи, – озабоченный начальник вернул ей мобильник.

– Кто он? – наезжала Лена.

Как же надоело доказывать и оправдываться!

– Валдис. Синеглазый блондин, холост…ариец, характер нордический, в связях, порочащих, замечен не был.

– Может, тебя в сарае запереть? На окраине города.

– Завидуешь, – отбила подачу Аня.

– Ты домой? В трамвай не садись, иди пешком. Прояви милосердие к людям. Воду и газ проверяй. Сто раз проверяй!

– Отвяжись.

– Позже сходим в больницу, навестим пострадавших.

Аня показала язык невидимой собеседнице и отбила звонок.

Демонстрируя трудовой энтузиазм, она полила все цветы в офисе. С клиентами разговаривал начальник, пылающая энтузиазмом Инна работала с документами. Помыкавшись тенью по углам, Аня засобиралась домой. Игорь Геннадьевич пожелал сотруднице счастливого пути, и она отправилась домой пешком.

Пока добиралась, на город опустились сумерки. Наступил ранний осенний вечер. Жизнь радовала размеренностью и спокойствием: без эксцессов был приготовлен ужин, съеден ужин и вымыта посуда. А потом позвонил синеглазый студент, и настроение взмыло ярчайшим салютом в черное небо, рассыпавшись маленькими огоньками счастья.

Она провела перед зеркалом целый час, рисуя стрелки, растушевывая тени, наводя губы. Следом подошла очередь платья со смелым разрезом, – роковая женщина покачивающейся походкой манекенщицы отправилась на свидание жизни.

В двадцать один ноль пять манекенщица протаптывала дорожку вдоль кинотеатра и тихо напевала, пробуя имя на вкус:

– Вал-дис, Вал-дис, Валвалвал-дис!

Через десять минут Аня присела на лавочку, успокаивая себя мыслью, что глупый мальчишка носится по городу в поисках букета.

Взъерошенный студент объявился в половине десятого вечера. К тому времени комковатые тучи заволокли небо, эйфория улетучилась и опустевшее место в душе заняла стойкая обида на жизнь. Аня направлялась к трамвайной остановке, когда обладатель красивого имени подхватил ее на руки и закружил.

– Скьюза, бамбина!

Бамбина поискала глазами цветы, не нашла и …засмеялась. Самый обычный студент: веселый, безалаберный и обаятельный. То, что надо!

– Прощаю.

– Опоздал, потому что готовился, – он кивнул на рюкзак за плечом.

– Что там?

– Сюр-прайз! Потом увидишь.

Слова студента привели Аню в прекрасное расположение духа. Ошалевшие от чувств, они бежали по улицам и глупо улыбались, касаясь друг друга пальцами. Кофейни и бары манили беглецов тусклыми огнями, но Валдис вел ее все дальше и дальше. Из раскрытой двери ресторана внезапно грянула разухабистая музыка, отчего она сама невольно прибавила шаг.

Они свернули за очередной угол, и там Валдис поцеловал запыхавшуюся бамбину. Сердце у Ани ухнуло вниз, подозрительно задрожали ноги. Она решила, что отправится за синеглазым студентом на край света, но он привел ее в разбитую, обветшавшую пятиэтажку. Когда в темном подъезде под шпилькой ее сапога провалилась трухлявая доска, Аня слегка разочаровалась в сюрпризе, но провожатый с гордостью продемонстрировал ключ от квартиры, и она решила не торопиться с выводами. Через полминуты парочка стояла посреди комнаты, обстановка которой заставляла предположить, что здесь часто меняются хозяева.

– Съемная квартира? – Она вынырнула из счастливых глубин.

Студент не ответил, а просто наклонился и легко коснулся обиженно задрожавших губ. После символического поцелуя отправился на кухню, где деловито выложил на ободранную клеенку стола набор влюбленного студента: хлеб, колбасную нарезку, конфеты и водку. С довольным видом оглянулся и кивнул подруге, приглашая к трапезе. Аня сообразила, что конфетно-букетный период, не начавшись, закончится, и сюрприз на подходе. Ожидание сменилось усталостью: очень хотелось завернуться в теплый плед и уснуть в блаженном одиночестве, без всяко-разных синеглазых красавцев.

– Не хочу пить, – честно призналась она.

Валдис подхватил сомневающуюся девицу на руки и отнес на диван, где бережно возложил на затертые подушки. Выпрямившись, он стал игриво раздеваться, но на полпути застопорился. Что-то в его организме пошло не так.

– Две секунды, бамбина.

Аня подумала, что студент очень вовремя скрылся в ванной. Черт его знает, чем бы закончился следующей этап соблазнения. В сердцах могла и врезать по ангельскому фейсу за поруганные мечты.

Она осторожно сползла с рабочего дивана, подхватила валяющиеся на полу пальто и сумку, тихонько прокралась в прихожую. Постаралась ничем не скрипнуть, бесшумно прикрыв дверь чужой квартиры. Спускаясь по лестнице, недоуменно потрясла головой. Район, куда завел ее студент, выглядел мрачно и подозрительно. Фонари – она задрала голову – похоже, в принципе, отсутствовали.

– Правильно, – пробормотала Аня, свернув в глухой переулок, – нечего тут высвечивать.

Она прошла половину пути, когда нечто бесформенное отделилось от стены полуразрушенного дома, больно схватило за плечо и просипело хриплым баском:

– Тё-ёлка, поиграемся?

Существо из подворотни попыталось затянуть Аню в подъезд без дверей, но ее разочарование в мужчинах было столь велико, что она вместо испуга пришла в дикое возбуждение:

– Давай, – хрипло согласилась потенциальная игрушка и заехала худосочному игроку коленом в пах. – Водить буду я, – шарахнула сумкой по приплюснутой макушке.

Любитель игры мычал, согнувшись в три погибели.

– Ты почему шапку не носишь? – голосом злобной фурии вопрошала Аня. – Закаленный или дурак? Точно, дурак. Психиатр по тебе плачет! Он бы научил тебя носить шапку и разбираться в партнерах по играм, – и добавила с отчаянием. – И меня бы тоже научил.

Выхватив из монолога драчливой девицы слово «психиатр», существо рвануло прочь. Перемахивая через лужу, он обозвал ее свихнувшейся стервой. Бродят такие чокнутые по тихим улицам, угрожают, руки распускают.

Стерва сунула в рот два пальца и свистнула вслед невинной жертве.

ГЛАВА 3

Было восемь тридцать утра, когда мобильник в комнате пять раз оповестил, что некто настойчивый желает с ней поговорить. Аня не поддалась на телефонный шантаж и упрямо сушила волосы под заливистые трели телефона. Звонивший взял паузу на пару-тройку минут, а потом снова атаковал ее мобильный номер.

– Слушаю, – соизволила ответить девица, отрабатывая бархатное контральто.

– Приезжай на работу! – жалобно прокричал Игорек. – Сро-очно!

– Что случилось-то? – испугалась Аня.

– Машину прислать?

Аня растерянно уставилась на экран, решив, что кто-то из них еще не проснулся. В наличии у турагентства имелась всего одна машина – битый жизнью «Москвич» неопределенного года выпуска. Машина принадлежала начальнику. Игорек никому не доверял раритетный руль.

– Что ты собираешься за мной прислать? Карету скорой помощи? Я скоро буду.

Аня вышла из такси за пятьдесят метров от здания, где агентство арендовало недорогое помещение, и с опаской приблизилась к знакомым дверям. Возле их скромного входа припарковались штук шесть разнокалиберных иномарок, водители которых сосредоточенно курили, рассматривая в деталях слегка подернутое дымкой, серое небо. У дверей держал оборону спецназ, а чуть дальше предприимчивые лоточники организовали передвижное кафе, где шесть амбалов с нашивками «секьюрити» восполняли силы горячим завтраком. Видать, схватка с Игорем Геннадьевичем была выматывающей и жестокой.

На нее посмотрели пристально и с неодобрением, но в парадное впустили.

На ходу расстегивая пальто, Аня вошла в офис и удивилась. Возле ее стола согнулся бледный Игорек, нервно пересматривая бумаги в нижнем ящике. На остальных двух столах и трех стульях сидели пять мужчин серьезной наружности. Еще пятеро мощных парней из личной охраны каждого «серьезного человека», поддерживали стены помещения, а то, как обрушатся подлые и накроют обломками хозяев с их миллионами. Целая толпа клиентов собралась, но грустные все какие-то.

Чувствуя себя не слишком уютно, она растерянно пошутила:

– Странно, что именно в нашем офисе решено организовать саммит членов «большой восьмерки».

В ответ гробовое молчание и красноречивые взгляды. Не выдержав прессинга, Аня поднесла ладонь к шее и схватилась за очередные бусы.

Ох, что тут началось! Незваные гости мертво вцепились в столы и стулья, охрана влипла в стены, а на улице посмертно взвыла сигнализация одновременно у двух машин. Наученные горьким опытом, все мужчины приковались наручниками к бесценным кейсам. Они были готовы лишиться рук, но не допустить авантюристку к документации холдингов и фирм.

– Анна, отдайте господам те бумаги, которые ты… вы, без злого умысла, собрали в банке, – поспешно вмешался начальник.

– Бумаги? Ваши бумаги? Они ваши! Понимаете, вчера я перенервничала…

Она прошла в соседнюю комнату и вынесла оттуда две пластиковые папки и растрепанную стопку бумаг.

– Думала, Игорек и этот… Александрович уронили.

У одной из папок сразу отыскался хозяин, а с ворохом бумаг разбирались долго и тщательно. Тогда и начался подлинный кошмар: ругательства перемежались угрозами, запахло скандалом и разборками. Дело в том, что, будучи в расстройстве, Аня завизировала важные документы своей новой подписью, а изнанку особенно ценных бумаг украсила узором из кубиков и цветочков.

– Совсем чокнутая?! – орал худосочный господин, на чьих договорах она особенно расстаралась.

– Урою на два метра, – грозил лысый, тыкая толстым пальцем в заштрихованный цветочек.

– Аня не хотела вам навредить! – грудью встал на защиту Игорь Геннадьевич. – Она всего лишь влюбилась. А когда она влюбляется, начинаются неприятности.

– Беса гонишь?

– Мелкие неприятности. Люди страдают …немножко. Могут руку поломать или ногу. Конечно, отдельные личности спиваются, но это, извините не наша вина, а генетическая предрасположенность.

Аня согласно кивнула.

– Мужики, я вчера с горя пил, а с утра опохмелялся. Что у меня с генетикой?

– Не всегда, господа, не всегда. Вот с недвижимостью проблемы. Три года назад строили новый мост, взамен обрушившегося, да и пару-тройку домов восстанавливали после пожаров. Дорога железная однажды пострадала.

– Ведьма что ли?

– Н-нет. У Ани в родственниках числится Степан Разин. Пол-России перевернул, с огнем прошелся и ничего! Народ вспоминает атамана с любовью.

– Не надо про любовь, – автоматически попросила дальняя родственница атамана.

Ее секрет неожиданно выплыл наружу, а это ни разу не смешно. Один раз уже пришлось уехать из родного города, где ее тоже обвинили в колдовстве.

Речь Игоря Геннадьевича произвела впечатление.

– Залива-аешь, – протянул лысый. – Почему же ты сам, работая с ней, …сколько?

– Шесть лет.

– Во-от, работая с ней шесть лет, жив, здоров и не хромаешь?

– Мы нашли простое объяснение. У нас выработался иммунитет. Конечно, если попадешь в эпицентр, то можешь пострадать. Возьмем вчерашний день: клиенты банка лежали на полу, а я стоял. Иммунитет!

– Мутная контора!

– И Разина сюда приплели…

– Чушь собачья!

Народ роптал и боялся поверить в чудо.

– Я начинаю верить во всю эту чушь, – заявил посетитель, которого никто не заметил в пылу разборки.

Он был закован в черную кожу и держал в руках мотоциклетный шлем.

– Здорово, Димыч! – обрадовался лысый.

– Дмитрий Александрович, приветствую! – худосочный господин приподнял шляпу, лежащую на столе.

– Доброе утро, – пробормотала Аня и пожелала сию же минуту переместиться из офиса на вчерашнюю окраину.

– Не очень оно для меня и доброе. Привет, Игорек! За последние два дня я встречался с Анной три раза. Наше общение, в общей сложности, длилось около десяти минут, но убытки, как от урагана средней силы. В здании, где расположена моя фирма, сгорела электропроводка, побита посуда, уничтожена документация, не подлежит чистке пальто и, самое печальное, секретарша проходит курс реабилитации у психоаналитика. Ваше дурное влияние, Анна. Я и представить не мог, что поссорившись с мужем, она разобьет об его голову сахарницу и обсыплет беднягу сахаром. Ко всем несчастьям, джип заглох. Игорь, попроси коллегу не трогать мотоцикл, на котором я приехал.

– Очень смешно, – пробормотала коллега.

– Если вас не затруднит, отдайте мои документы.

Дмитрий Александрович потянулся к бесхозной папке, и Аня с некоторым сопротивлением выпустила ее из рук.

– Красивые бусы, – похвалил он. – Очень к лицу. До встречи, господа. Тебе, мой друг, отдельное спасибо.

Несчастный Игорек горестно промычал в ответ.

Дмитрий Александрович развернулся и покинул помещение. Некоторое время в офисе стояла тишина, гости обдумывали услышанное. Неожиданно лысый сорвался с места, подошел к столу, где сидела пунцовая Аня, уселся рядышком и отчаянно заявил:

– Зови меня Жориком. Понимаешь, захотелось мне тещу отправить в путешествие. Желательно подальше …загнать, можно в Африку, скажем, в Марокко или в восточный эмират какой.

Присутствующие взбодрились, зашевелились, ожидая сенсаций.

– Анютка, Анечка, давайте прикинем направление и оформим тур. Здоровье мамы – это святое. Я сейчас позвоню, и она прилетит на метле, пардон, на крыльях.

– Жорик, вы же умный, а верите в чужое мракобесие! – Аня перепугалась открывающимся перспективам.

Лысый отмахнулся, разрабатывал планы вслух:

– Выкрасим ее чертовы патлы в белый цвет, подарю чемодан косметики, куплю кучу ярких тряпок. Аня, в самолете сядешь рядом с моей драгоценной родственницей.

– Я – не ведьма!

– Не переживай. Съездишь, отдохнешь. Конечно, возьми с собой любимого, расходы я оплачу. Везде будете вместе: ты, он и моя теща.

Фантазия Жорика разыгралась. В мыслях, он распахивал дверь больничной палаты со светлым названием «Реанимация» и видел синевато-зеленую тещу, крест-накрест привязанную бинтами к каталке. Потом ему привиделся хохочущий врач, жонглирующий скальпелями и, в довершение, скорбный голос с небес фальцетом известил: «Мы ее потеряли, потеряли, потеряли…».

– Она не вернется! – Жорик разнузданно хохотал, на глазах теряя облик человека разумного.

– Прекратите.

Аня оглядела гостей и подумала, что у нее новая профессия – киллер.

– Я тоже глубоко уважаю свою тещу, – еще один слабоумный присел рядом с Жориком. – Даешь восточный круиз и маму в белый цвет!

– Они за сутки тебе группу сформируют, – вполголоса оценила обстановку Аня.

– Сформируют, – эхом откликнулся Игорь Геннадьевич. – Группу невозвращенцев.

Худосочный господин со шляпой неожиданно вспомнил о сводном брате своей молодой жены. Он потер ладонью в районе желудка, где затаилась проклятая язва, и решил порадовать голубков, отправив ненавистную парочку в занятный круиз. Надо же проверить их родственную связь на прочность.

Скромное турагентство города приобрело бешеную популярность среди богатых, которые тоже плачут. Игорь Геннадьевич и Аня с трудом пережили звездный час. В офисе целый день толпился народ. Бизнесмены отбывали и возвращались, привозя с собой тещ, жен, друзей жен.

К вечеру в турагентство приволокли налогового инспектора и пару чиновных лиц, желавших отдохнуть за счет щедрых спонсоров. Те, кто был в курсе «отдыха», называли Аню – Анечкой, смотрели на девушку с надеждой в глазах и были до приторности ласковы. Повальное сумасшествие увенчалось забавной фишкой. Каждый из заговорщиков свистящим шепотом рассказывал соучастникам о неприятностях, что приключились с ним в этот славный день.

– …лопнула камера в колесе, а мы – на скорости. Джип мотает, дорога – каток. Чуть не навернулись вместе с хмырем, – небрежный кивок на бледного налоговика. – Мутит чуму после поездки.!

– Час назад меня укусила собака! – радовался Жорик. – Высовываю ногу из машины, и тут неожиданно звереет соседская шавка. Болонка престарелая, лет двенадцать, не меньше. Как люто вцепится в носок! До сегодняшнего дня она не то, чтобы кусаться, гавкать не умела.

Посвященные в тайну шумно восхищались способностями Ани, а те, кого привезли на заклание, не разделяли столь явных восторгов и растерянно косились на неадекватных рассказчиков. Офис напоминал пресловутый Бедлам в его худшем варианте. Приезжали растерянные люди, бурлили нездоровые эмоции, менялась охрана, а на прилегающей улочке в полную силу работал полевой ресторан. У входа неприкаянно болтался участковый, не понимая, откуда такое пристальное внимание к его участку.

В семь часов вечера Игорь Геннадьевич и Аня взяли тайм-аут до следующего утра. Они наконец-то покинули агентство, с трудом выпроводив оттуда одомашненных клиентов. Завтра сотрудников «Романтик-тур» ждал нелегкий день.

Игорек отошел поговорить с участковым, которого за глаза все звали Петровичем. Начальник пытался объяснить растерянному полицейскому, почему «вся мафия города» съехалась в его тихий микрорайон. Петрович кивал, точно болванчик, и тоскливо переспрашивал:

– Надолго? И завтра?!

Игорек терпеливо успокаивал стража порядка, мечтая остаться в одиночестве. Аня облокотилась на капот «Москвича» и на минутку задремала. Привиделась ей красочная фантасмагория, будто стоит она посреди тропического острова, – пальмы, бананы и прочие южные атрибуты прилагались в изобилии – а из океанской волны выходит «он». Разглядеть материализовавшееся чудо она не сумела, потому что захлестнул ее поток чувств. Аня любила, ненавидела, скучала и гнала «его» одновременно.

– Уходи прочь. Останься! Мне плохо без тебя!

И проснулась от рывка. Рядом с ней стоял Игорек, дергал за рукав и возмущенно выговаривал:

– Алле, гараж! Петрович всего лишь хотел попрощаться.

– Что я сделала? – сонно поинтересовалась Аня.

– Сказала, что тебе плохо без него, пускай остается и валит прочь.

– Свалил?

– Свалил. Бедняга, три года как одинок. Занервничал страшно, за кобуру схватился, потом за сердце.

– Снилась черт знает что.

Совершенно не хотелось развивать тему чужого одиночества.

– … возраст, давление, да и силы у участкового уже не те.

Аня кисло улыбнулась и полезла в салон «Москвича». Игорек, напротив, был не прочь порезвиться:

– Утром наш влюбленный явится с полевыми цветами под двери офиса. Выслушав твои жалкие оправдания, получит контрольный удар, и мы его похороним.

– Уймись.

– Да-а, тяжелый сегодня день.

Оставшийся путь до Аниного дома они проделали молча. Но стоило им припарковаться возле подъезда, как Игорька снова проняло:

– Чтоб я ошибся, но на лавке сидит кто-то высокий и светловолосый. Неужели Валдис?

– Спасибо, что подвез. До за-автра.

– Жизнь несправедлива. Кому-то – океан любви, а для меня, на сдачу, – седьмой вал неприятностей. Целый день мне портишь нервы.

– Езжай домой и отдохни, – Аня погладила Игорька по плечу. – Послушаешь тебя, и замуж выходить не хочется. Вот она веселая семейная жизнь с ее скандалами и упреками.

Выйдя из автомобиля, Аня подошла к белокурому студенту, по-хозяйски обживающему двор. Ее вчерашнее разочарование сидело на скамейке и курило, артистически пуская в воздух колечки светлого дыма.

– Привет! – он улыбался, глядя на нее. – Гляжу, привезли, а могла бы и бегом.

– Могла.

– Легкой атлетикой увлекаешься?

– Нет, – Аня присела рядом.

– Зря. Я бы доверил тебе защищать честь нашей страны.

– Спасибо, тренер.

Налетел порыв ветра и закружил у ног бурую листву.

– По-вез-ло! – по слогам проскандировал Валдис. – Природа не поскупилась и одарила мою девушку красотой, умом и храбростью. С избытком одарила.

– Ты тоже красив, ковбой, – не удержалась, зевнула. – И какой скакун сбросил тебя в нашем дворе?

– Скучаю без тебя. Пока ждал, собачку прикормил. Купи щенка!

– Я бы рада, да не могу. Уезжаю в круиз по Индийскому океану. Не хочешь составить компанию?

– Хочу. Когда отплываем?

Последнее утверждение заинтриговало.

– Через три недели. Откуда у бедного студента деньги?

– Найду, займу, украду. Девушка, вы меня простили?

– О прощении и твоих моральных устоях поговорим завтра или послезавтра, а сегодня у меня башка трещит.

– Вроде пока не женат… – запнулся на последнем слоге, потому что Аня поднялась со скамейки и подошла к двери.

– Сам себя не узнаю, – повинился он. – Вчера был глуп, сегодня плоско шучу. Обещаю исправиться. До завтра, май дарлин.

Дарлин без ответа скрылась в подъезде. Валдис присвистнул, качнул головой и ухмыльнулся. Спустя минуту он уже шел по дороге, а следом за ним трусила бездомная собачонка, почуяв в блондине будущего хозяина.

Аня сидела на кухне, возложив голову на столешницу, и в деталях рассматривала конфетный фантик. После второй чашки чая усталость улетучилась, но ее место благополучно заняла тревога. Количество мужчин, входящих в ее жизнь твердой поступью, обеспокоило бы даже сильную женщину. Что же говорить о такой слабачке, как она? Валдис, Петрович и прибившиеся неизвестно для чего разнокалиберные бизнесмены в количестве пяти штук …чересчур пристальное внимание к ее особе никогда не заканчивалось добром. Самое время оказаться в центре Индийского океана и утопиться.

– Скоро придется убегать, – вслух подвела итог горького рассуждения.

За всей круговертью она позабыла спросить у Игорька, в какой уголок земного шара направляется Дмитрий Александрович. Земной шарик такой маленький, как бы не столкнуться.

– Не ной! – приказала себе она и решила искусственно поднять настроение.

Для этого нужно изобразить счастливую улыбку и держать гримасу пять минут. Гримаса вышла страшной. М-да, без мотиватора в виде книги не обойтись. Полгода назад она купила одну. Подкупила многообещающая аннотация: «Порой мы совершаем непонятные поступки, делаем то, что не должны были делать. Что или кто нами управляет?» Интрига в квадрате.

Аня углубилась в чтение. К полуночи, слегка оторопев, она выяснила, что обладает истерическим типом характера с шизоидным оттенком. Эта двинутая баба любит мужчин, удачно динамит, а чаще стравливает их в любимой женской игре под названием: «А, ну-ка подеритесь!» Дальше автор с остервенением доказал, что таким, как Аня свойственно иметь любовь в одном месте, а сексуальную связь в другом. С сексуальной связью более-менее было понятно, но где бродит ее настоящая любовь?

Зря помянула любовь. Первый раз она влюбилась в Олежку Шаляхина из девятого класса. Вся улица, на которой жил Витька пострадала от этой неразделенной любви. Весной это случилось. Речка Тишка вышла из берегов и затопила все дома, попутно снеся столетний мост. После большой воды дом Шаляхиных сгорел.

Следующей зимой она немножко влюбилась в отличника из параллельного класса. И обрушились мелкие и крупные неприятности на семью отличника, попутно захватив родственников и соседей. А спустя полгода в школу пришел молодой учитель химии. У Ани сердце бешено билось, когда она видела его благородный римский профиль и черные кудри. Надо ли говорить, что кабинет химии благополучно сгорел, закоптив коридор и белый фасад школы. После этого случая люди назначили девочку виновницей. Пришлось маме отправлять дочь-ведьму к тетке. От греха подальше.

Аня с чувством захлопнула книгу: разобралась, называется, в ситуации.

К утру приступ меланхолии прошел. Жизнь не окончилась вчера. Оказывается, существует прекрасное сегодня. Напевая строчку из глупой песенки, Аня выпрыгнула из постели и протанцевала в ванную. Затормозила на пороге, добежала до батареи и потрогала трубу. Горячая! Жизнь превращалась в сказку.

Вслед за утренним душем, прической и макияжем пришло время распахнуть шкаф. Памятуя о впечатлительности клиентов, она выбрала узкое офисное платье, прикрывающее ноги строго до колен. Мимоходом глянула на часы, ахнула и принялась стоя натягивать колготы. Понятное дело, не удержала равновесия, запрыгала на одной ноге, зацепила угол журнального столика и успешно разорвала единственную целую пару.

– Овца! – обругала себя, припомнив статистику несчастных случаев.

Спустя минуту снова полезла в шкаф. Там, на самой нижней полке хранился древний Леночкин подарок: французские чулки-сеточка, черную паутину которых обрамляли бархатные резинки и сексуальные атласные бантики. С сомнением повертела коробку в руках и решилась:

– Под платьем все одно ничего не видно. Буду выглядеть изящно, стильно и дорого.

Начальство сидело на месте, когда она ворвалась в офис.

– Доброе, доброе… извини, опоздала,… как спалось?

– На удивление крепко, – доложил Игорек, прищуриваясь на французскую сеточку. – Убьешь клиентов наповал. А где контрольные бусы?

Аня задрала подбородок, демонстрируя выдержку и достоинство.

– Забыла дома? Не огорчайся.

– И не подумаю.

– Угу. Загляни в бытовку, там презенты от почитателей. Бус немеряно.

– Шутишь?

– Если бы. Наши свихнувшиеся клиенты вчера напили… посоветовались и решили, что ты просто обязана взять с собой в круиз с полсотни вязанок. Жорик советует искусно рассыпать бусинки по верхней палубе, тогда результат может превзойти мыслимые ожидания. Большая часть туристов с размахом отметит День Нептуна, булькнув в океан, не исключается возможность, что самые грузные не выплывут.

– Пошли на фиг.

И отправилась в подсобку рассматривать фальшивые богатства. Налюбовавшись стекляшками и пластмассой, Аня занялась работой, а ближе к полудню начали съезжаться постоянные клиенты. Входя в агентство, мужчины целовали виновницу торжества, кто в руку, кто в щечку, и пели дифирамбы. Мол, прекраснее девушки не встречали. Интересовались подробностями любовных переживаний. Близко к сердцу приняли размолвку с молодым человеком, требовали отчета в деталях и по минутам.

В три часа дня Жорик привез в агентство любимую тещу. В офис вкатилась кругленькая дамочка с голубыми волосами. Пометавшись между столами, выбрала Аню.

– Жорж говорил, что ваше агентство планирует необыкновенный круиз. Обожаю экстрим! Могу я поехать с вами?

– Можете, – подтвердила Аня и добавила осторожное, – но ваше благополучие в ваших руках.

– Аделаида Филипповна, – представилась теща, – для вас, Деля.

Она склонилась и прошептала:

– Жоржу не верю. Снаружи добренький, а душа – змеиная.

Аня покосилась на маячившего в дверях змея и, кашлянув, пробубнила:

– Согласна, – из звонче. – Оформляем тур?

Аделаида Филипповна вытащила из необъятной сумки пластиковый конверт с документами и решительно возложила их на стол. Дальше начались переговоры, уточнения и формальности.

Позже, когда дамы прощались у двери, она неожиданно распахнулась, и на пороге объявился подогретый участковый очень растерзанного вида. Фуражка блюстителя съехала на затылок, уцелевшие две пуговицы раскачивались на тонких ниточка, а в левой руке правоохранитель держал четыре обломанные гвоздики.

Сжимая свободной рукой дубинку, Петрович энергично отбивался от телохранителей Жорика. В запале борьбы он неловко ввалился в офис, где нечаянно толкнул Аделаиду Филипповну. Теща отпрянула, шагнула назад и подвернула ногу.

Охнув, Деля начала падать. Отзывчивая Аня отважилась ее поддержать, но теща просто подмяла под себя услужливую спасительницу. Трещали каблуки, матерился Петрович, с треском рвалась ткань.

Аня извернулась и сумела выскользнуть из-под стонущей Аделаиды Филипповны, чему была несказанно рада. Участковый внезапно замолчал, оборвав поток сознания на самом интересном:

– Чего уставились? – сердито вычитывал Аня. – Помочь не…

Глянула вниз и мысленно ахнула: узкое платье не выдержало грубого обращения и лопнуло по шву. Живописная прореха открывала взбудораженным мужчинам интимные подробности ее экипировки. Продемонстрированные в деловой обстановке, среди бела дня, французские чулки с атласными бантиками и полоска соблазнительных кружев, официально именующая себя трусиками, нанесли бомбовый удар по подточенной алкоголем психике гостей. Клиенты покраснели, тяжело задышали и прикрыли животы кейсами.

Петрович оказался слабее всех. Он звонко икнул, стукнулся затылком о двери и, выронив стебельки цветов, схватился за грудь.

Спустя двадцать минут, прибывшая по вызову «Скорая помощь», увезла участкового с подозрением на сердечный приступ и Аделаиду Филипповну с вывихнутой ногой. Игорь Геннадьевич закрыл Аню в подсобке, где она, замотанная в чужое покрывало, усердно зашивала порванное платье.

Чудесному дню не виделось конца и края. На улице, за столиком в импровизированном кафе, сидела четверка невменяемых клиентов. Граждане вдохновенно пили водку и травили непристойные анекдоты. Трое из четверых вызвонили подружкам, один – жене, и сейчас коротали время, довольствуясь обществом друзей. Пятый же клиент, довольно солидный на вид, шастал под окнами агентства, мечтая еще раз увидеть ведьмочку в пикантном виде. Французские чулки нанесли удар по его чувствительной психике, и у господина регрессировал давно залеченный комплекс параноидального подсматривания.

Аня закончила шитье, влезла в наскоро починенное платье и, выйдя из подсобки, виновато покосилась на Игорька.

– Тебе лучше носить брюки, – отреагировало начальство на жалобный взгляд. – Я, конечно, не Петрович, но тоже не железный. Выйдешь за меня замуж?

– Я и так тебя обожаю, – пробормотала соблазнительница, осторожно продвигаясь к столу. – Зачем куда-то выходить?

Игорек тоскливо уставился в окно.

– Тучи над нами сгущаются. – Почесал нос кончиком ручки. – Сдается мне, наша клиентура очень быстро сопьется, сгуляется и, на закуску, покалечится.

Аня промолчала, не зная, как остановить моральное падение клиентуры.

– Завтра Инна выходит на работу, – решил за нее начальник, – а ты, ступай-ка в отпуск на неделю.