Текст книги "Он + она = катастрофа (СИ)"
Автор книги: Яна Таар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Яна Таар
Он + она = катастрофа
ПРОЛОГ
Парадная дверь коротко хлопнула, отрезая их от улицы, полной свежего воздуха и слепящего апрельского солнца. Три пролета пыльной лестницы с маленькими прямоугольниками окон и бесконечный, затоптанный коридор с вереницами коричневых дверей по обе стороны. Тусклые лампы, забранные в проволочные решетки, старые деревянные полы, что скрипят от каждого шага, и запах – затхлый, чужой, невыносимый.
– Не-ет, – протянула Аня, чувствуя себя котенком, выброшенным на помойку. – Я не могу здесь жить!
– Сможешь, – припечатала тетка. – Я десять лет могла. Квартира маленькая, зато своя, и в центре города.
По привычке хотела продолжить, что раньше это было женское общежитие, но племянница еще дома выслушала исторические подробности.
Они остановилась перед типовой дверью без номера. Аня повернула голову и обнаружила, что номер квартиры написан краской на электрическом счетчике.
– Сорок четыре, – подтвердила тетка и вставила ключ в замочную скважину. – Ремонт косметический, но, уж извини, какой потянули.
Налегла на ручку и толкнула дверь, жестом предложив племяннице войти первой.
Аня переступила порог с опаской, однако пройдя пять шагов, успокоилась. Все вокруг выглядело новым и чистым. И пахло в этих стенах родным домом. Комната для восьмерых превратилась в отдельную малогабаритную квартиру с крохотной кухонькой и отдельным санузлом. Даже своеобразную спальную комнату соорудили, отгородив ее от зала стеллажом из полок. До самого потолка. В «спальне» стояла кровать, тумбочка и лежал коврик под ногами.
– Ванну тоже установили, – похвалилась тетка. – Денег подкопишь, стиральную машину купишь.
Она заставила племянницу присесть на диван. Совсем девчонка еще, хотя через пару месяцев семнадцать исполнится. Слишком высокая, чересчур худая, серые глазища на пол-лица, мокрые от слез, перепуганные. Темно-каштановые волосы собраны в лохматый хвост на макушке, а чуть ниже, в волосах над шеей, рисунок затейливый выбрит. Молодая и, как говорят, «без царя в голове». А пальцы дрожат. Ишь, в замок их сцепила.
– Да, не трясись так! Ты девочка неглупая, проворная. С Игорем Геннадьевичем насчет работы я договорилась. Поживешь немного, осмотришься, а там напасть проклятая… – тетка неопределенно взмахнула рукой, – уйдет.
Аня покосилась на родственницу.
– Почему нет? – храбрилась тетя Валя. – Как хвост у ящерицы. Само отвалится.
– Хочу домой, – прошептала «проворная девочка».
– Домой никак нельзя. И помни, – нравоучительно-нудно продолжила тетка, – ты не должна ни в кого влюбляться. Обещай мне. Поклянись!
Шесть лет спустя
ГЛАВА 1
Сонная Аня выплясывала босиком у батареи, с недоверием таращась на оконный термометр.
– Плюс пять? – удивленно бормотала она. – Всего? Почти зима, а батареи холодные.
Нахмурилась, припоминая ускользающий сон. Она могла поклясться, что снилась ей труба. Бесконечно-длинная, метрового диаметра, черная. Дожилась, что даже ночью к ней является магистральный газопровод. И противный тип рядом шарахался, чиновник по виду, папку кожаную к груди прижимал.
Жертва чиновника оглядела пустой двор и зябко передернула плечами, послав в ад закаленных бюрократов. За окном плакала дождиком поздняя осень. Выстуженная квартира нагоняла тоскливое безразличие.
Преодолевая желание юркнуть назад под теплое одеяло, она трусцой побежала в ванную, где нетерпеливо дернула за кран. Пара-тройка резких движений и пришло понимание, что умываться горяч… да, будет вам, холодной водой – роскошь, не всегда доступная простому смертному.
Аня чертыхнулась и галопом ворвалась на кухню. Там стояла плита. Если газовщики не забастовали одновременно с водоканалом и теплосетью, то очень скоро ее ожидает вожделенное тепло и кофе.
Но, согласно закону подлости, возникло новое препятствие – спички. Они отказывались зажигаться, ломались, подавая надежду яростной вспышкой и сердитым шипением. Наконец, одна загорелась. Радость Ани была сравнима с восторгом первобытного человека, в трудах добывающего ту самую искру, из которой позже возгорелось пламя. Разрумянившись от усилий и достижений, она исполнила древний танец огня, ударилась макушкой о край полки и победно водрузила пустой чайник на плиту.
Счастье улетучилось. Хозяйка холодной квартиры присела на краешек ледяного табурета и задумалась над тем, как, не выходя из помещения, добыть воду. Конечно, можно вытянуть руку с чашкой из окна и ждать. Спустя час полпосудины, пожалуй, наберется. Тогда уж практичнее высовываться с тазиком. Как вариант, отколоть лед в морозилке старенького холодильника. Его там много и в ближайшее время не убудет.
В любимой турке плавился будущий кофе. Она помешивала варево ножиком и подозрительно принюхивалась, отмечая специфический запах.
– Убойное зелье. Я – ведьма.
Задумчиво запустила пятерню в спутанную шевелюру, провела пальцами по сбившимся кудрям и всерьез озадачилась: где взять воду, чтобы помыть голову.
Так и не решившись выпить сомнительный кофе, ведьма отправилась в магазин, предусмотрительно надвинув капюшон куртки по самые глаза.
– Только бы никого не встретить! – попросила она высшее божество, завидя сверкающие двери супермаркета.
Еще полторы минуты повторяла «спасибо» за ниспосланную милость, но благодать когда-нибудь заканчивается.
– Доброе утро, Анна, – вежливо поздоровался хрипловатый мужской голос.
Она чуть не присела на ступеньку.
– Приветики, дорогая! Как драгоценное здоровье? – присоединился фальцет второго.
– Здоров, подруга, – огорошил бодрый бас.
Дорогая подруга Анна, словно перепуганная лошадь, шарахалась из стороны в сторону. С некоторым усилием взяла себя в руки.
– Плохо у меня со здоровьем. Откуда вас леший поднес?! – гневно вопрошала она, гигантскими шагами взбегая по лестнице.
Трое мужчин довольно потрепанной наружности и стойким водочным амбре с недоумением уставились вслед.
– Всегда такая отзывчивая, – удивлялся вежливый. – Что-то случилось с соседкой.
– Щедрой была, – басил третий. – Надо было сразу денег попросить. Зачем спрашивать о здоровье?
– Воду утром отключили, – сложил два и два самый умный алкоголик. – У гёрлы с прической не сложилось, оттого не в духе.
Аня вошла в супермаркет и удовлетворенно выдохнула. В магазинном раю было все: и вода, и тепло, и свет. Порадовалась и тут же затосковала. О чем она только думала, когда рвалась сюда? Над головой не лампы, а натуральные прожекторы: каждую мелочь высветили.
Позже выяснилась, что большинство соседей отогревались именно в этом магазине, – спасительном островке цивилизации в море коммунального бедствия. Наскоро отоварившись, поразив своим затравленным видом мужскую часть населения и осчастливив женскую, ошалевшая Аня выкатилась на пару с тележкой из супермаркета. Капюшон серьезно ограничивал обзор: все внимание было направлено на бутыли с водой, пакеты и банки.
Именно по этой причине она не заметила неспешно поднимающегося по лестнице красавца-мужчину. Гражданин, сильно смахивающий на Джонни Деппа, минуту назад покинул салон автомобиля и шел навстречу судьбе. Эта коварная дама в облике суетливой Ани неожиданно вильнула магазинной тележкой и точным ударом сбила киногероя с ног. Пачкая роскошное пальто, «Джонни» присел на верхнюю ступеньку и с недоумением уставился на обидчицу.
От взгляда темно-зеленых, обрамленных черными ресницами глаз, у Ани перехватило дыхание. Она автоматически расправила плечи, откинула капюшон и вспомнила, что со вчерашнего дня на лацкане верхнего кармана – самое видное место – вместо кнопки красуется дыра.
– Елки горелые! – сокрушенно посетовала она и потянула красавца за кашемировый рукав.
«Джонни» оказался неподъемным для хрупкой девушки-судьбы. Не удержавшись, Аня уселась киноартисту на колени. Для вящего эффекта, сверху на парочку обрушилась тележка с бутылями, которую кто-то не додумался отпустить.
«…какой свежий запах одеколона! Супер мягкая ткань! Хочется гладить, гладить…»
Красавец неожиданно для себя прилег на ступени, а заторможенная спасительница настойчиво дергала падшего и загадочно улыбалась. «Джонни» молча отбивался, и светлый фирменный лапсердак трещал по швам. Распластавшегося мужчину, Аню и тележку обступили любопытствующие, не в силах разобраться в хитросплетениях ног, рук и колес.
В конечном итоге «Джонни» победил. Выбравшись из-под тележки, он настороженно уставился на взъерошенную Аню, извинительно протягивающую ему хлястик от рукава. Красавец выхватил хлястик, попятился и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, захромал к своему автомобилю. Прошло десять секунд, и в воздухе зависла легкая серая дымка. Будто и не было никакого Джонни Деппа.
– Я старая и страшная, – осознала Аня.
Она открутила крышку и, приподняв бутыль-канистру, сделала спасительный глоток.
– Двадцать три – это старость? – удивился вежливый алкоголик. – Ни хрена, я дряхлый. То-то по утрам…
– Дорогая, зачем перца побила? По виду и не скажешь, что он денег просил.
– Подруга, верни тележку в магазин, – переживал бодрый. – Тобой уже охрана заинтересовалась.
Тяжелый пакет и неподъемный бутыль кочевали из одной руки в другую. Аня плелась домой, снова и снова прокручивая в памяти элементы показательного выступления. Сначала шиза сбивает с ног случайного прохожего, потом усаживается к нему на грудь, бьет головой о ступеньки и рвет на жертве пальто.
Дома Аня забралась с ногами в кресло, укуталась в одеяло и затаилась в ожидании неприятностей. Киногерой в два счета выяснит, кто она такая, а после заставит ответить и за удар тележкой, и за поруганный кашемир.
– Будет мстить, – пожаловалась она одеялу.
В голову лезли бредовые мысли.
«Моральный и материальный ущерб. Не расплачусь. Коллектор включит счетчик. Прощай, маленькая квартира, пустой чайник и дырявая куртка».
В кармане практически уже реквизированной коллектором куртки заиграл телефон. Аня выскочила из кресла и сусликом замерла посреди комнаты. Набравшись смелости, поднесла к уху разливающийся истерической трелью мобильник.
– Алло, – прошептала она.
– Слушаю народный трёп и ушам не верю, – голос подруги Лены звенел нежным колокольчиком. – Ты сегодня вошла в штопор? Обсуждается новость, в которой Аня из бывшей общаги железной телегой крушила джип крутого перца. Местные синяки в полном восторге, а женсовет в недоумении. Все считают, что парень на ушлепка не похож, вел себя достойно. Странно, что тебя заинтересовала особь на джипе. Я что подумала, неужели ты влюбилась? Общение с такими мэнами заканчивается большим обломом. Вспомни мой печальный опыт.
И правда, подобные увлечения – фирменный стиль Леночки. Она отчаянно влюблялась в представительных мужчин, которые передвигались на дорогих иномарках по маршруту дом – офис – боулинг – загородная вилла. Взаимная любовь пылала жарким костром, но, по странному стечению обстоятельств, у претендента на сердце рыжеволосой Лены начинались мелкие неприятности, переходящие в крупные проблемы с наличностью, полицией и судами. Девушка глубоко сочувствовала любимому, даже помогала материально, но становилось только хуже. Потом влюбленные ругались, претендент хлопал дверью, и его жизнь, как ни странно, налаживалась.
Лена любила доказывать, что жизнь развивается по спирали, и она с каждым разом становится мудрее. Но Аня не верила подруге, и неудачные романы Лены называла «граблями». Грабли один, грабли два, грабли три.
Утро перевалило за полдень, когда воительница из сорок четвертой квартиры объявила о своем решении пойти на работу. На этой неделе она работала через день: кризис малой сапой добрался и до их раскрученного туристического агентства.
– Иди, – согласилась Лена. – Точно ни в кого не влюбилась?
– Нет!
– Не кричи. За пять минут натворила такого, к чему нормальные люди годами идут: постороннему человеку жизнь испортила, тележку украла, местных алкоголиков на пьянку средь бела дня вдохновила. Ладно, отключаюсь.
Аня быстро оделась, подошла к двери и услышала бульканье в открытом кране. Спустя минуту, с удовлетворением наблюдала, как мощная струя воды бьет о дно чугунной ванны. Она скинула в прихожей пальто, думая о том, что сегодня, к счастью, не выполнила пункт о подтоплении нижних соседей.
Жизнь сразу обрела упорядоченность и смысл: за полтора часа вымыла голову, пообедала и даже привела в порядок куртку, после чего в прекрасном настроении отправилась на работу.
Трудилась Аня в агентстве «Романтик-тур». Выглядела контора респектабельно, офис располагался в хорошем месте, команда подобралась дружная. Случалось у них всякое, но коллеги, в случае неприятностей, вставали плечом к плечу, и кораблик турагентства устойчиво держался на плаву. Руководил маленьким коллективом мягкосердечный Игорь Геннадьевич, проще, Игорек.
Аня приехала в офис, застав одинокое начальство в безмятежно-расслабленном состоянии. Клиентов не наблюдалось. Игорек развернулся в кресле, поправил сережку в ухе и жизнерадостно приветствовал опоздавшую коллегу:
– Добрый, добрый день! Не думал увидеть сегодня. С утра дела шли прилично. Два семейных тура!
– А сейчас наши клиенты потерялись в пути, – посетовала Аня.
Начальство с удовольствием потянулось в кресле, отчего гулька из волос на макушке пришла в движение и стала смахивать на антенну.
– Наши клиенты сидят у горящего камина и попивают огненный грог, размышляя о дальних путешествиях. Завтра обязательно придут.
Он порылся на столе, выкопал из стопки бумаг пластиковую папку с документами и протянул их Ане.
– Поработай сегодня курьером.
– Курьером… несу груз чужих обязанностей. Где Инна?
– Валерик заболел.
– О-о, сын – это святое. Кому папку отдать?
– Секретарю. Адрес держи.
Улица встретила хмурым небом и нудным дождиком, совершенно не вдохновляющими на трудовой подвиг. Аня заглянула в сумку и обнаружила, что оставила зонтик дома. Прическа быстро меняла вид, приближаясь к утреннему состоянию. Не придумав ничего лучшего, чем положить на голову папку клиента, двинулась перебежками от дерева к дереву, от каменного навеса подъезда к жестяному козырьку над магазином, от тента над «Главпивом» к защитному пластику троллейбусной остановки.
Там она простояла четверть часа, а после долго ехала в противоположный конец города. Старый троллейбус время от времени зябко вздрагивал и терял рога, чем вызывал сочувствие у застывшей пассажирки.
Отыскав здание, Аня позавидовала достатку арендаторов: красивая улица, респектабельное строение, солидная дверь. Вдоволь налюбовавшись зеркальным фасадом, вошла внутрь. Естественным продолжением являлось благородное ковровое покрытие, облицованная мрамором лестница, латунные перила и вежливая охрана.
Доложив о цели визита, продрогшая курьерша поднялась на второй этаж и отыскала дверь секретаря.
– Ну-у, очень достойно, – устало пробормотала она, толкая дверь в приемную.
В интерьере преобладали золотистые и бежевые оттенки – это последнее, что понравилось Ане. Она перевела взгляд с кожаного дивана на кресла, а после на хрупкую блондинку. Блондинка стояла возле массивного стола и держала в вытянутых руках дорогое кашемировое пальто. Цвет вещи ассоциировался с неприятными воспоминаниями.
Чтобы отвлечься, Аня уставилась на роскошную люстру, сплошь в мелких шариках и фальшивой позолоте.
– Богатая, – вежливо похвалила она гору сверкающего хрусталя.
Люстра нервно замигала на манер новогодней гирлянды и погасла. Работающий компьютер издал предсмертный вой, экран потух. В приемной стало очень тихо. Аня забеспокоилась и сделала несколько шагов по направлению к столу.
– Вы курьер? – уточнила блондинка, пошаркивая чем-то в темноте.
– Агентство «Романтик-тур», – с готовностью подтвердила «курьер», шагнула вперед и натолкнулась на угол столешницы.
– Давайте бумаги, – приказала секретарша.
Аня сунулась на звук голоса и вскрикнула, уколовшись об острый предмет. Отдергивая руку с папкой, нечаянно смела с поверхности стола нечто громоздкое и стеклянное. В тот момент ей казалось, что звона и треска слишком много, но вопли секретарши перекрыли остальные звуки.
В приемной вспыхнул свет. Одновременно дверь смежного кабинета распахнулась, и оттуда вышел утренний киногерой. В его прищуренных глазах Аня прочитала жесткое намерение отобрать у нее квартиру. Курьерша тонко ойкнула и попятилась, глядя на разгром, который только что учинила: на столе лежал перевернутый графин, и в луже воды намокало кашемировое пальто «Джонни Деппа».
Всякая необходимость в швейных делах теперь совершенно отпала. Живописную картину венчал красочный штрих: невезучее пальто было щедро засыпано сахарным песком, а рядом валялась расколотая фарфоровая сахарница.
На деревянных ногах Аня подошла к онемевшему клиенту и сунула ему в руки злосчастную папку.
– Игорь Геннадьевич просил передать, – она каракатицей пятилась из приемной. – Извините.
ГЛАВА 2
– Никогда мне не забыть этот позор, – жаловалась Аня, забившись под козырек не работающей телефонной будки. – Здесь памятник жуткий стоит…
Она говорила по мобильнику и косилась в сторону каменного торса, принадлежащего выдающемуся писателю-диссиденту.
– …страшный, как моя жизнь.
– Преувеличиваешь, – не поверила Лена. – Тебе надо развеяться.
– Книжку почитать?
– В клуб сходить или в кабак.
– Напиться посреди рабочей недели, – мысль хорошая. Слушай, у каменного мужика пятка блестящая. Если ее перчаткой потереть, может диссиденткой стану?
Клуб не обманул девичьих ожиданий: Аня и Лена пили коктейли немыслимой окраски, дергались под космическую музыку и перебрасывались нейтральными фразами. В час ночи Аня повела упирающуюся подругу домой. Без пояснений отобрала ключи, тихо открыла входную дверь, впихнула в коридор пританцовывающую хозяйку, закрыла дверь и подергала ручку, проверяя надежность выполненной работы.
Прошедшая курс дружеской терапии и свободная от тягостных воспоминаний, Аня шла по спящему городу. В конце улицы завернула за угол и …подхватила нечто теплое и габаритное.
Габаритным предметом оказался молодой парень, выпавшим на нее словно манна небесная. Девушка несколько мгновений подержала божий дар в руках и осторожно опустила презент на ступеньки хлебного магазина. Тенденция, однако, наметилась: каждые двенадцать часов она укладывает на лестницах импозантных мужчин. Выловленный молодец был вызывающе белокур, высок, строен и даже не пытался сбежать. Когда он решил сесть, Аня с готовностью помогла попытке состояться.
– Красава! – легкомысленно заявил пойманный тип. – Я люблю тебя …кажется.
– Ты пьян, – простила его красава.
– Пьяный и везучий. Я такой везучий! Меня обнимает классная девчонка. Кинь номерок.
– Держи, – великодушно разрешила Аня, доставая смартфон из рюкзачка.
Неустойчивый гражданин похлопал себя по куртке и не нашел мобильника. Чуть позднее была предпринята попытка вспомнить номер, закончившаяся покаянным выстукиванием умного лба о ступеньку. Еще через некоторое время он выпросил у классной девчонки ручку, чтобы записать вожделенный номер на спичечном коробке, найденном в кармане штанов. Спички страдалец высыпал избраннице в руки, а она аккуратно сложила их в сумочку.
– Ты кто? – заинтересовалась Аня, слегка отрезвленная прохладой ночи.
– Я? Я Валдис, студент. Позвонишь?
– Это ты мне должен позвонить.
– Я? – искренне поразился студент. – Когда? Сбрось номерок.
Они поднялись со ступенек и подошли к ярко-освещенной витрине, возле которой обнаружилось, что глаза склеротика как у младенца, глубокого синего цвета. Аня запутанно восхитилась красотой падающих Валдисов. Яркий представитель загадочного племени хлопал длинными ресницами и соглашался. Парочка присела на ступеньки, чтобы повторно обменяться телефонными номерами. Потом они долго разговаривали и, по итогу, светлая по разуму повела найденыша домой.
Подойдя к общежитию пединститута, Валдис уверенно постучал в запертую дверь. В ответ – ни единого движения: никто не спешил впускать загулявшего студента. Веселую парочку спящее безмолвие позабавило. Они принялись бродить круг общежития, разыскивая окно «добрых людей», которые впускали отверженных в ночное время. За небольшую плату, естественно. Отверженные стучали, хихикали, просились внутрь. Наконец, договорились. Валдис энергично лез в окно, Аня подталкивала снизу. Однако в момент переноса основной тяжести тела за пределы подоконника, студент утомлялся и засыпал. Его конечности расслаблялись, и он плавно сползал в мягкие женские объятия, а потом наземь. При соприкосновении с холодным асфальтом, Валдис внезапно просыпался, восклицал наподобие: «А, ну-ка, взялись», – и бодро штурмовал высоту.
Верная соратница замучилась его подталкивать, начала путаться в действиях и один раз попыталась сама влезть в окно, но после удивленного окрика опомнилась. В результате неимоверных усилий, удалось затащить студента в оконный проем: девицы из комнаты позвали на помощь соседей-ребят, и те вовремя подхватили уснувшее тело, пристроив его на потертом коврике у кровати.
Аня брела домой, согретая теплом дружеских прощаний и пожеланий. Спустя каких-то полчаса девица стояла перед родным подъездом и таращилась на собственное окно. По инерции очень хотелось попасть в квартиру именно через него, но, к счастью, некому было подтолкнуть рисковую жиличку.
Лежа в постели, она возжелала припомнить события сегодняшнего дня, но мысли, промытые космическим коктейлем, разбредались точно овцы. Сначала Аня улыбалась, потом хмурилась, но так и не смогла решить, в чем заключалась ее печаль. Через пару минут она погрузилась в глубокий сон.
Прошла ночь, настойчиво заиграл будильник. Аня слишком резко приподнялась в постели и, охнув, схватилась за голову. Пить алкоголь вредно, а пить коктейли – вредно втройне. Занимаясь самобичеванием, разлепила глаза и поразилась. Забыв про коктейли, удивленно разглядывала одежду, живописно разбросанную по всей квартире. Чтобы сообразить, во что же она вчера влипла – рассматривая сапоги, в буквально смысле этого слова – прошла на кухню, выпила шипучий аспирин и уселась на табурет рядом со столом.
Здесь ее настигло первое воспоминание, от которого стало трудно дышать.
Сегодня ночью она собственными руками запихивала Лену …в окно общежития. Вконец деморализованная, Аня позвонила подруге, и та голосом раненого бойца простонала, что в восемь утра нормальные люди спят, клуб – это вселенское зло и, скорее всего она, Лена Царева, представится в ближайшие пятнадцать минут. Большая просьба не беспокоить умирающую хотя бы пару часов.
Аня выдохнула и повеселела, но засохшая грязь на одежде по-прежнему вводила в ступор.
«Если взять плащ, то на нем явственно просматриваются следы мужских ботинок. Ее пинали? В полночь на джипе примчался осатаневший киногерой и, злобно хохоча, наподдал …будь проклят коктейль, вызывающий амнезию! Подумаем еще раз. Судя по следам, ночное приключение было забавным. Похоже, она стояла на земле, а бойкий циркач забрался в ботинках ей на плечи. Интересно, что за Кама-сутру они исполняли?»
Озадаченная Аня засунула руку в карман плаща и нашла там спичечный коробок.
– Циркач курит, – изучая цифры, прокомментировала очевидное. Перевернула коробок. – Валдис. Валдис?
Головная боль неожиданно отступила, прихватив с собой подружку-амнезию. Аня вспомнила ночное знакомство. Очень пристально уставилась на голубую чашку в раковине, и за две минуты восстановила в памяти веселую историю с окном в общежитии.
– Студент, – засмеялась она.
И понесла сапоги в прихожую. В двери позвонили. На пороге стоял задумчивый Игорек. Он протянула ей шарф и ручку от сумки.
– Доброе… ты жутко рассеянная. Вещи на коврике оставила.
Аня с извинительной улыбкой пожала плечами, забрала шарфик, а ручку сразу прицепила к сумке.
– Забыла, – посетовало начальство. – Мы с тобой должны съездить в банк, да-а…
«Да-а» он тянул на автомате, с уважением разглядывая отпечатки ботинок на Анином плаще.
– Стесняюсь спросить, кого носила на плечах?
– Коктейль, будь он проклят! – покаялась Аня. – С одним студентом познакомилась. Зовут Валдис. Ночью запихивала в окно общежития.
Она вывернула плащ наизнанку и сунула его в стиральную машину. Машина сердито зафырчала, отстирывая компрометирующие следы.
– Редкое имя для наших широт. Это не Валдис, про которого… нет, тот в общежитии не живет. – И с напускным равнодушием продолжил: – Ты же не влюбилась?
– В кого? Хорошо бы узнать любимого при дневном свете, – и засмеялась.
По неизвестной причине, мысли о студенте вызывали у Ани легкость и ожидание праздника, поэтому, когда они входили в банк, все зеркальные поверхности отразили ее счастливую улыбку и сияющие глаза.
– Жарко.
Девица расстегнула пальто. Мимоходом оценила отражение и поправила черные стеклянные бусы, в пять рядов обвивающие тонкую шею и спускающиеся последним витком до самого пояса.
– Красивое, – оценил Игорек необычно-широкое и пестрое платье своего эскорта. – Интересный стиль. На деревенский смахивает.
Аня окинула взглядом присутствующих. Неброско, но дорого одетые граждане стояли вдоль сверкающих стоек и держали в руках кожаные папки. Сопровождающие их лица пронзали вошедших настороженными взглядами, профессионально разделяя на своих и чужих. За последними следовало приглядывать.
Бизнесмены морщили умные лбы, визируя стопки бланков, впрочем, услужливые клерки пальцем указывали место для исторической подписи.
Обычный рабочий день. Включившись в банковскую суету, Аня позабыла о ночных похождениях, являя собой образец добросовестного работника.
– Передала папку? – вопрос Игоря прозвучал очень некстати.
– Что? – не сразу поняла Аня.
– Вчера передала документы Дмитрию Александровичу?
«Чтоб он пропал, этот …Александрович! Забыла про него».
Она задохнулась и в крайнем волнении дернула за бусы. Нить сказала: «Дзынь!» – и послушно лопнула. Три сотни искрящихся бусин, звонко стуча, посыпались на гранитный пол. Кругляшки бодро отскакивали от гладкой поверхности, с треском разлетались в стороны, незаметно подкатываясь к ногам присутствующих. Возникла легкая заминка. Клиенты оглядывались друг на друга, выясняя природу странного шума. Явилась встревоженная охрана с автоматами. Некоторые из любознательных клиентов попытались выяснить причину суматохи, но, поскользнувшись на невидимых бусинах, подкошено легли на пол.
Зал банка с восторгом слушал звуки, которые издают неожиданно падающие люди: вскрик удивления, негодующие вопли, забористые ругательства. В стенах заведения подобное чудо происходило впервые, и мечталось ликовать с эхом, на всю кубатуру.
Виновница переполоха и ее ошеломленный начальник застыли на месте, с ужасом глядя на разрастающийся бедлам. Рядом с ними прополз хорошо одетый гражданин, потом протарахтел бесхозный кейс, с металлическим бряцаньем закатился под стойку золотой «Паркер». К шуму присоединились трезвон раскиданных айфонов, забористо материлась охрана, а рядом с Аней приземлился автомат.
Двери банка плавно разъехались, и в зал вошел Дмитрий Александрович. Сегодня киногерой надел замшевый пиджак оливкового цвета, что спустя мгновенье стало неважным, так как обладатель эксклюзива подъехал на спине к ногам зажмурившейся Ани.
– У моих неприятностей ваше лицо, – обвинительно заявил он. – Беда, как вас зовут?
Беда всхлипнула от переживаний, выдавила из горла дельфиний свист и по привычке бросилась поднимать уважаемого клиента. Дмитрий Александрович ловко увернулся от заботливых рук, – тем самым спас пиджак от растерзания.
– Аня, – сипловато сообщила беда, поднимая с пола бесхозный автомат.
Дмитрий Александрович содрогнулся и умоляюще заглянул девице в глаза.
– Анечка, вам не нужен автомат! Поднимайте меня, если так уж хочется! Но помните, что вы могли бы получить пиджак целиком, а не только рукав. Давайте встретимся сегодня вечером и, клянусь, я отдам вам и пиджак, и пальто. Ежу понятно, что у кого-то проблемы с верхней одеждой…
В помещении за короткое время произошла смена декораций. Так как подстилающая поверхность стала предательски скользкой, клиенты начали передвигаться, не отрывая ног от пола. Сейчас зал напоминал не обкатанную горнолыжную трассу, где стайки сбрендивших лыжников робко передвигались от столов к дверям. По проторенной лыжне к Ане подкатил охранник и забрал приблудившийся автомат.
Дмитрий Александрович медленно поднялся, но стоило ему сделать шаг, как он тут же отлетел под ноги автоматчика, выдав при этом пару смешных телодвижений. Баловень судьбы не обкатал трассу.
Аня опустила глаза, подавившись коротким смешком. Чтобы отвлечься, взглянула под ноги и обнаружила папку, которую, похоже, уронил Игорек. Рядом лежал веер из бумаг улетучившегося Дмитрия Александровича. Осторожно передвигаясь, она собирала документы, желая как-то загладить вину. Когда же вздумала подойти к разобиженному киногерою, натолкнулась на такой ледяной взгляд, что ее благие намерения сами собой испарились. Очень летучая субстанция.
Аня вернулась к Игорьку, механически подбирая по пути чужие документы. Но бедный начальник уже вышел из ступора, успел подумать о будущих неприятностях, а потому ухватил подчиненную за рукав и, мелко семеня, повел к выходу.
– Зачем я взял тебя в банк? – вздыхал прозревший начальник, вливаясь в поток машин на автостраде. – Валдис, твою дивизию! Ты влюбилась, и теперь нам угрожают пожары, потопы и землетрясения. От агентства останется пепелищ-ще!
– Не влюбилась я ни в кого! – обиженно бурчала Аня. – Просто день невезучий сегодня. И вчера.
Она сосредоточенно разглядывала мелькающие за окном хмурые серые фасады и не менее печальные голые деревья. Собранные в банке бумаги Аня крепко прижимала к груди, но огорченный Игорек не обратил внимания на пачку чужих документов.
Обиженные друг на друга, они возвратились в офис, где их поджидала Инна – секретарь, курьер и второй туроператор в одном лице. У нее имелся личный вопрос к уважаемому Игорю Геннадьевичу, пара документов, которые надо завизировать, и многостраничный незаполненный формуляр. Занятость начальника избавила Аню от второй волны упреков.
Незаметно удалившись в коридор, виновница скандала позвонила Лене. Утро плавно перешло в полдень, и голос подружки звучал бодрее, чем несколько часов назад. Как выяснилось, она заставила себя подняться, приняла прохладный душ, выпила кофе – две чашки и сейчас пишет программу-минимум на ближайшие два года. Если кого-то интересует, она может зачитать. Пускай подруга оценит серьезность намерений.
– Программа! – торжественно произнесла Лена и зашлась речитативом.
– Первый пункт: не пить за компанию. Второе: не пытаться курить за компанию. Третье: каждое утро выходить на пробежку. Здоровый образ жизни и все такое. Четвертое: держаться как можно дальше от состоятельных мужчин. Я умный и серьезный профессионал. Пошли к дьяволу проклятые местные капиталисты! Я проживу без них! Я могу без них прожить. Я смогу продержаться…
