Текст книги "Одинокие сердца (СИ)"

Автор книги: Яна Роза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17

Даже вечером, в самое горячее время для мест развлечений, ресторан «Рассвет» оставался малолюден. И не потому, что хозяйка этого заведения не считала нужным вкладываться в рекламу. Ресторан находился практически в центре города, что само по себе уже являлось рекламой. Причина крылась в другом: «Рассвет» считался элитным и «простые смертные» редко посещали это место. Их отпугивал интерьер модного столичного дизайнера в стиле французской классики с обилием имитации золота и предметов декора, с шелковыми обоями на стенах, свечами и серебряными столовыми приборами на льняных скатертях. Весь этот блеск и показной шик прекрасно просматривались через широкие окна, освещаемые хрустальными люстрами, а меню, выставленное на заграничный манер на тротуаре у входа, окончательно отгоняло возможных посетителей кусачими ценами. Насчет качества подаваемых блюд Костя не был уверен, но подозревал, что еда не слишком вкусная. Удивительным образом название ресторана совпадало с названием подставной фирмы Горового, а тот был жаден в мелочах и мог запросто на шеф-поваре и отборных продуктах сэкономить. Но совпадение названий не могло быть случайным, если не происходило из разряда чудо, да и только.

Догов пафосное заведение не жаловал, предпочитая посещать клубы, где можно было оторваться от души.

Костя снял пальто в холле и отдал его женщине за стойкой.

– Вас ожидают, пройдёмте, – доложил метрдотель, встречающий его у входа.

И без подсказки Догов нашёл бы столик Горового. Охрана выстроилась по струнке возле отгороженного занавеской кабинета – поддерживающим иллюзию важного гостя. Откинув полупрозрачную ткань, Костя почти не удивился, увидев «старую знакомую» – Ксюшу. Вернее нет, он удивился, но себе, что не догадался об этом раньше.

Петр Горовой замер с куском розового мяса на вилке и смотрел на них, словно Малахов, бегая маленькими заплывшими глазками.

– Константин Догов, – представил он его так, будто это был светский ужин. – Мы ждали вас.

Костя глянул на Ксюшу, выглядящую подавленно и жалко. Именно последнее поразило его больше всего. Нет, блестящий наряд, украшения, прическа, макияж были, как всегда, безупречными, но это лишь броский фасад, который отвлекает от настоящих проблем этой особы. И Догов понял, что всё же поторопился со своим порывом помочь ей. Ксюше уже ничего не поможет.

От предложенного меню Костя отказался, заказав стакан минеральной воды без газа. Её уж точно испортить невозможно. Нетерпеливо глянув на часы, он вновь перевёл взгляд на Горового, уткнувшегося в тарелку.

– Рад, – кисло ответил, – предлагаю решить дела и разойтись.

Горовой закончил жевать свой стейк blue rare, холодной прожарки, практически сырой. Догов никогда ни понимал любителей сырого мяса.

– Скажите нам, Костя, как это быть вами?

Что он под этим имел в виду, Костя так и не понял, да и разбираться не хотелось. Всё походило на какой-то фарс. Будто ревнивый любовник решил покарать соперника, а вовсе не выглядело, как деловой ужин.

– Не очень, – Догов глянул на охранников. – К чему такой интерес?

Горовой как-то посерьёзнел, сморщил нос и вновь пробежался глазенками то по нему, то по молчаливой Ксюше.

– Не делай вид, что не знаешь, – перешёл он на более тихий, угрожающий тон.

Костя не умел читать мысли, но надеялся, что сообразительность у него всё же была. Соединив воедино тон Горового, собственные догадки и присутствие Ксюши, он вдруг осознал то, что лежало прямо перед глазами, и захотелось гоготать в голос.

Черт возьми! Просто невероятно!

И он засмеялся, чем вызвал удивленный взгляд новоиспеченного мэра и Ксюши, а Костя понимал, что не может остановиться.

Это не проклятье, как он думал, это последствия его выбора и решений.

– Что смешного? – грубо спросил Петр.

Даже слезы от смеха наворачивались. Догов потёр переносицу, чтобы хоть как-то прийти в себя.

– Я никак не мог понять, где мы успели пересечься, чтобы так крупно поднасрать друг другу, – начал Костя, едва сдерживая новый приступ смеха. – Предполагал всё: махинации с деньгами, подрезку в поставках, воровство, черт, да даже цвет машин, но… – он взял паузу, глядя на взволнованную Ксюшу, – но никак не то, что в этом деле замешана проститутка.

Ксюша подскочила, но Горовой ухватил её за запястье, и она покорно села на место.

Петр покашлял и смерил его изучающим и недоверчивым взглядом. Догов специально сделал акцент на последнем слове. Ему необходимо было получить подтверждение своим догадкам, и он его получил.

– Не стоит оскорблять Ксению Михайловну, она не та, за кого ты ее принял. Посмотри на нее, она идеальна, прекрасна, а такой экстерьер проститутке не по карману. Поверь, я знаю, о чем говорю, новый бюст лично ей оплатил.

Костя заметил. Декольте стало ещё ниже и ещё полнее.

– Но это не мешает вам применять к ней силу? – уточнил он.

Глаза Ксюши буквально огнём полыхнули, она втянула воздух так, что выемки ключиц стали особенно выделяться.

Горовой хохотнул, но недобро, будто хрюкнул, как боров.

– Это воспитание, – отрезал он, стиснув ладонь Ксюши с показушной заботливостью, – некоторые кобылки требуют особенного ухода.

Костя не сомневался. В реальности всё оказалось гораздо проще, чем он предполагал.

– Значит, весь этот концерт исключительно из-за того, что какая-то бабенка слаба на передок?

– Ты возник совсем не вовремя и стал помехой нашим с Ксенией Михайловной отношениям.

Догов усмехнулся. Да уж. Кто ещё кому стал помехой.

С Ксюшей его свела не случайность, он сам это знал. Знал, что высокая блондинка специально врезалась в его тачку, а потом долго мучила его причитаниями, давила на жалость и, добившись своего, настояла на ужине в качестве компенсации за нанесенный ущерб, без стеснения продемонстрировав откровенное декольте.

Если быть честным, Костя обратил на неё внимание исключительно из-за злости. Злости на Полину, которая несколько дней его полностью игнорировала, ссылаясь на усталость. Но винить её сейчас Костя ни за что бы не стал. Он сам виноват.

По дурости позволил найти себе приключения и забавы на собственную голову. А за всё приходится платить.

– Так сейчас я не мешаю, совет да любовь, как говорится.

Горовой сложил пухлые руки на обтянутом рубашкой объемном животе.

– Думаешь, я поверю? Вы созванивались, договорились о встрече, ты мчался как сумасшедший.

– Не знал, что ты настолько ревнивый, что готов избавиться от соперника любыми способами, – без эмоций Костя выдал улыбку. – Ксюша, тебе следует бережно относиться к присутствующему здесь мужчине, учитывая, что он любит тебя такой, какая ты есть.

Догов считал разговор на эту тему исчерпывающим, но похоже, новоиспеченный мэр так не думал. Ксюша всхлипнула. Её можно было понять. Горовой далеко не красавчик, каким обычно описывают в романах мечту женщин, но с пухлым кошельком и далеко идущими перспективами, странно, что она противилась. Хотя, наверное, когда страдаешь от абьюза ежедневно, и деньги уже будут не в радость. К тому же Горовой не был тем, кто любил, скорее одержимым юной любовницей.

– Не стану лукавить, – сказал он, – но ты мне поперек горла.

Костя не стал вдаваться в подробности, по какой именно причине.

– И ты хочешь отобрать мой бизнес? Поэтому поджег мой дом?

Горовой посмотрел на занавеску и продолжил, убедившись, что посторонние не слышат:

– Не приплетай ко мне действия обычных бандюганов, могу подать в суд за клевету.

Догов ощущал, как нервно трясет ногой.

– Тогда кого черта тебе от меня нужно? Баба твоя, мне она не нужна.

– Бывает, что люди не нравятся… – Горовой вытер лицо белоснежной салфеткой, на которой остались жирные следы, – у тебя всё есть: и внешность, и молодость, и бабы красивые, а ещё деньги, мне кажется, это прекрасное сочетание, чтобы нажить себе врагов.

Костя усмехнулся. Определенно, с таким он ещё не сталкивался. Этот придурок просто больной человек. Неужели никто этого не видит? Хотя ему ли об этом говорить, он сам во многом был слеп.

– Я готов подписать бумаги о передаче тебе своих складов и магазинов, взамен ты оставляешь меня и мою семью в покое.

Костя и правда считал это выходом. Он избавится от дальнейших разборок. У него есть потенциал и опыт, займётся чем-нибудь другим. Сейчас главное безопасность его женщин и ребенка.

Горовой недовольно нахмурился.

– Ты всё вот так просто отдашь?

Костя развел руками. Почему нет? В жизни есть более важные вещи, а деньги и бизнес – дело наживное.

– Так совсем неинтересно, – вздохнул Горовой, ударив по столу ножом.

Ксюша вскрикнула, сжавшись.

– В чем проблема? – Догов начал уставать от происходящего. – Ты получишь лишние деньги, и бабу, о которой мечтаешь, я исчезну из твоего поля зрения, и все счастливы.

– Нет, нет, Костя, – Горовой криво ухмыльнулся, – так дело не пойдёт, это мало похоже на то, что я представлял о твоем унижении.

Жаль, что политики не проходят медицинское освидетельствование у психиатров. Костя подозревал, что к этой должности многих бы не допустили.

– Что ты предлагаешь?

Горовой рассмеялся, гнусно и загадочно.

– Говорят, ты вновь сошёлся с бывшей женой.

Упоминание Полины заставило Догова напрячься и пошатнуться его спокойствию.

– Тебя это не касается.

– Я видел её, сочная женщина, такая налитая со всех сторон, и эти глаза, и полные губы. М-м-м-м, одобряю, умеешь выбирать себе сучек…

Костя сжал хрустальный стакан, ощущав, как он треснул.

– Даже думать о ней не смей.

Горовой вновь улыбнулся этой своей мерзкой улыбкой.

– Похоже, я выбрал не ту…

Костя собирался вмазать по наглой морде, когда охранник прижал его к сиденью.

– Спокойно, спокойно…

В этот момент послышался шум. В ресторан зашел явно очень шумный посетитель, разговаривая на весьма характерном бандитском жаргоне, и, похоже, не один.

Охрана Горового кинулась к выходу, все насторожились, началась перепалка, завершившаяся дракой, судя по глухим ударам и звону разбитого стекла.

– Что ещё за?.. – рыкнул гневно Горовой.

Полы прозрачной занавески откинулись, и Догов увидел давнего знакомого – Лысого. Его на этом банкете для полной картины как раз и не хватало.

– Гнида, решил меня кинуть? – заявил он о своих притязаниях.

Костя посмотрел на его лицо, бешеные глаза, и в голове прошло как «автоматной очередью».

«Сейчас выстрелит». Наверное, реакция или страх заставили Костю отшатнуться так, что первая выпущенная пуля прошила плечо. Боли он почти не ощутил, только скатился на пол, шипя.

– Бля! Тварь!

А дальше разборка закрутилась с такой скорость, что Костя не успевал ни думать, ни смотреть.

Лысый направил на него пушку, раздался выстрел, и выпущенный заряд свинца прошел по касательной благодаря охраннику Горового, вступившего в схватку. Костя успел лишь увернуться от смертельной пули в лоб.

– Куда, сука!

В ушах бухало, а он потянул орущую Ксюшу вниз, замечая, что её наряд весь в крови.

***

Полина то и дело смотрела на часы и почти не отходила от окна.

Всё же будет в порядке?

Она снова волновалась и молила, чтобы наступило утро, тогда всё будет предельно ясно. Каждый раз, когда мелькали огни фар, она вздрагивала и разочарованно вздыхала, не увидев долгожданной машины Догова.

Чтобы отвлечься, Полина пошла на кухню. К удивлению, холодильник оказался заполнен доверху продуктами, и было из чего приготовить.

Она нарезала салат, который явно не собиралась есть.

– А режешь так, как я тебя учила, – услышала Полина скрипучий голос Ираиды Беркутовны.

Она даже не заметила её появления, в противном случае избежала бы столкновения с неприятной для нее особой.

– Я взяла на заметку, – согласилась Полина, – красиво и удобно, не видела причин не научиться этому.

– Может, всё-таки поговорим?

К удивлению, впервые Поля услышала от бывшей свекрови фразы, произнесенные спокойным тоном, без подтекста раздражения.

Полина вздохнула. Пожалуй, это был способ скоротать время и не истрепать нервы от ожидания, главное, не злиться на эту женщину.

– Хорошо, – кивнула Полина, усаживаясь на диван с тарелкой салата в руках.

Раньше свекрови такое не нравилось, но сейчас она ничего не сказала, только недовольно фыркнула взамен язвительного замечания.

– Я не любила тебя, да и сейчас не испытываю к тебе теплых чувств.

– Отличное начало, – грустно улыбнулась Полина, – но это взаимно, с одной лишь разницей, когда-то я очень хотела вам понравиться.

– Я знаю.

Ираида Беркутовна села не рядом, но достаточно близко, пожалуй, ближе, чем когда-либо.

– Ты не понимаешь… – она сделала паузу, посмотрела на её живот, – пока не понимаешь. Когда появится свой ребенок, ты ещё вспомнишь мои слова. Я хотела для Кости самого лучшего.

– Вы уже говорили об этом, я знаю, что не соответствую вашему представлению о «лучшем».

Полина посматривала на двери.

– Я пыталась… пыталась привыкнуть к тебе. Считала, что это блажь моего сына. У него таких, как ты, было вагон и маленькая тележка. Но отчего-то именно тебя Костя потащил под венец. Вот так сразу, но я не видела глубины ни твоих, ни его чувств и считала, что нужно прекратить ваш брак, пока не появились дети.

Я была счастлива, узнав о вашем разводе, и обрадовалась, увидев его новую пассию. Она подходила ему всем… И с ней он стал нацеливаться на серьезные перспективы – стать мэром. Я поддерживала его в этом и не хотела замечать проблем, с которыми он сталкивался, не хотела видеть его безразличный взгляд на девушку рядом, его совершенно отстранённую улыбку. Я считала, что с такой женщиной он будет счастлив. Всё шло прекрасно, как мне казалось, главное, не с такой амебой, как ты.

Ираида Беркутовна всегда умела подобрать слова, как больнее укусить или ужалить. Её слова хуже плетки.

– Я сама попросила развод, – сказала Полина, – мне не хотелось быть «не единственной». К тому же вы правы, чувств у Кости ко мне не было и нет. Всего лишь желание, а этого слишком мало для совместной жизни.

– Я ошибалась, – казалось, эти слова дались бывшей свекрови нелегко.

Полина сглотнула. Значило ли это извинения? Но она не хотела прощать эту женщину.

– Вчера, когда я чуть не потеряла своего единственного мальчика и когда он пришёл ко мне, он говорил только о тебе. Ещё никогда я не видела у него таких глаз и не слышала таких слов. Если бы он всё это сказал тогда, когда привел тебя, я бы никогда не встала между вами. Кто я такая, чтобы мешать ему, готовому на всё ради тебя.

Полина сглотнула.

– Что он сказал?

– Он сказал, что…

В двери позвонили, и они обе встрепенулись. Вовремя или не вовремя, но ощущения были не добрыми.

– Я открою, – Полина поднялась, поставив тарелку с салатом на стол.

Сердце тревожно забилось в груди, особенно когда на пороге она увидела двоих в полицейской форме.

– Здравствуйте. Вам знаком Константин Догов?

Полина плотнее закуталась в кардиган и кивнула.

– Я…

– Она жена, я его мать, – опередила её Ираида Беркутовна, встав позади. – Что-то случилось?

Молодой полисмен с совершенно нечитаемыми эмоциями произнес, словно зачитал криминальную сводку новостей:

– Произошла перестрелка, несколько человек убито, нам необходимо проверить рабочее место Константина Догова. Вот ор…

Он не договорил. Ираида Беркутовна рухнула на пол, Полина и сама не могла понять, что происходит, что продолжает держать её на ногах. Она и слышала, и в то же время была глуха.

– Офицер, – хрипло позвала Полина, – помогите…

Глава 18

В этот раз всё было совершенно иначе.

В этот раз всё было абсолютно серьёзно.

В больнице их не пускали дальше приемного покоя. Ираида Беркутовна истерично орала на медперсонал, сиделка пыталась её успокоить, а Полина добела сжимала пальцы в кулаки, чувствуя, как болят глаза то ли от яркого света ламп, то ли от слез.

В конце концов появился дежурный доктор, который и определил их участь, где им предстоит увидеть Костю: в морге или всё-таки на койке в больничной палате.

– Сейчас пациент в реанимации, ему провели операцию по извлечению пули, к нему нельзя. Медсестра, ее зовут Катерина, даст вам номер телефона, звоните и спрашивайте о состоянии его здоровья.

Доктор не пытался успокоить, он выдал с профессиональной отстраненностью имеющуюся у него информацию.

Информацию, за которую Полина с Ираидой Беркутовной зацепились и которая заставляла их сердца дрожать от ожидания неизвестности. Всё продолжало висеть на волоске, и это ещё больше усугубляло беспокойство.

– Могу я вам задать несколько вопросов? – подошел к ним полицейский, который привез их в больницу.

После ухода врача Полина продолжала сидеть на неудобной скамейке с твёрдыми пластиковыми сиденьями и теперь не понимала, чего от неё хотят.

– Я вряд ли могу вам что-то рассказать, – устало ответила она, – мы с Костей некоторое время не общались.

– И всё же…

«…сегодня в результате нападения погибли мэр города Петр Горовой и трое его охранников. Двое остальных доставлены в больницу и находятся в реанимации в тяжёлом состоянии. По словам очевидцев, Горовой со спутницей ужинали в ресторане «Рассвет», куда ворвались люди из криминальной группировки Геворга Шафа, известного под кличкой Лысый, и открыли огонь… Возникла перестрелка… Детали дела уточняются… ведётся расследование…»

Полина отвела затуманенный взгляд от висевшей на стене плазмы, где транслировали репортаж с места событий: показали оборванные занавески, перевернутые столы, осколки, следы от пуль, кровь и мельком лежащие на полу тела. В голове шумел колокол, а полицейский, видя её состояние, ушёл, предупредив, что позвонит позже. Руки дрожали.

Действительно, всё случилось быстро: из огня да в полымя.

Полина посмотрела на Ираиду Беркутовну, сидящую на другом конце скамейки через четыре сиденья от неё, которая тоже смотрела репортаж с явным недоверием и страхом. Полина поднялась, ощущая тянущую боль в пояснице и напряжение в животе. Она погладила его, ничего не говоря малышу, поскольку сама не могла успокоиться.

Подошла к бывшей свекрови и села рядом.

– Не знаю… – начала она так тихо, что вряд ли пожилая женщина её услышала, – я надеюсь, всё будет хорошо.

Полина не получила ответа или какой-то реакции на свои слова, но вдруг ощутила, как холодные пальцы свекрови скользят по её руке и ложатся на кисть. Они сжали ладони, но друг на друга даже не смотрели, однако в этом не было нужды.

Они и так знали, что испытывают одно и то же и в тяжелые моменты жизни лучше быть с тем, кто тебя понимает.

***

Утром подъем дался с трудом.

Полина остаток ночи не могла уснуть и даже не могла себе этого позволить, так как боялась пропустить новости.

Она долго крутилась в постели, глядя на часы, гадая, когда можно позвонить в больницу. Первый раз позвонила около семи утра, и медсестра ей сообщила, что осмотра ещё не было. Потом позвонила в восемь, и услышала снова ту же фразу.

Комната казалась клеткой с давящими стенами от неизвестности. Но Полина запрещала себе звонить в очередной раз так рано.

Собственное состояние напоминало клубок нервов, постоянно вибрирующих и отдающих болью в любой части тела.

– Спокойно, спокойно, – повторяла Полина, расхаживая по комнате и поглаживая то живот, то поясницу, – мы успокоимся и…

Дальше мысли заканчивались и она не знала, что сказать.

Ираида Беркутовна, как выяснилось, так и провела всю ночь в гостиной с включенным телевизором, и как молельные чётки крутила в руках старинное кольцо. Сиделку она отправила ещё вчера в отгул, поэтому проследить за тем, соблюдала ли пожилая женщина график приёма лекарств, было некому.

– Я звонила в больницу, но врачебного обхода еще не было и они посоветовали ждать, – сообщила она, не повернувшись в сторону бывшей невестки.

– И мне сказали то же самое.

Полина обошла диван и села напротив.

– Вы принимали лекарства?

– Нет, – отмахнулась Ираида Беркутовна, – не хочу, они только разум туманят. Позже приму, когда узнаю новости.

Полина молча кивнула.

– Ксюша тоже мне вначале не понравилась, но в сравнении с тобой выигрывала, – зачем-то напомнила бывшая свекровь.

– Я для вас исчадье ада? – без злобы спросила Полина.

– Любая девушка сына будет монстром в глазах его матери, – слабо улыбнулась Ираида Беркутовна, – я не люблю раболепия, не люблю амеб, а ты именно такой и была.

– Я наивно полагала, что если буду слушать вас и во всем подчиняться, то вы скорее примете меня.

– Никогда так не делай, – свекровь повернулась к ней.

Её повреждённый глаз и растрепанные волосы делали её похожей на цыганскую ведьму.

– Я вот вредная стерва с еврейскими корнями и этого не скрываю, и тебе не советую подстраиваться под других. Всегда оставайся собой и делай то, что считаешь нужным.

Полина усмехнулась. Похоже, эта странная ситуация в чем-то помогла. В частности, она не простила Ираиду Беркутовну, но, кажется, начала её понимать. В любом случае скоро их пути всё равно разойдутся.

– Это кольцо подарил мне отец Кости, оно принадлежало его покойной матери, а той досталось от свекрови. По традиции это кольцо я должна была вручить своей невестке. Признаюсь, я хотела подарить его Ксюше, однако в последний момент передумала… не знаю почему, но просто решила подождать.

Полина посмотрела на украшение. Сразу было видно, что оно старинное. Массивный перстень из золота необычной формы с рубином в затейливой оправе. Бриллианты, рассыпанные вокруг овального, отливающего пурпуром, камня придавали ему холодный, завораживающий блеск и аристократическое благородство. Такое кольцо станет настоящим украшением на руке любой женщины. Нет, Полина не позавидовала, а только подумала, что ей тоже нужно обзавестись каким-нибудь украшением, передающимся по наследству.

Телефонный звонок на мобильный Полины заставил их обеих вздрогнуть. Несколько секунд они даже не шевелились, повернувшись к напольным часам. Стрелки перевалили уже за десять утра.

Полина сглотнула и на негнущихся ногах вернулась в спальню за телефоном.

Она боялась. Она не хотела отвечать, потому что сообщение могло быть не самым обнадеживающим.

Ираида Беркутовна застыла в дверях, ожидая новостей, как приговора.

Полина дрожащим пальцем провела по экрану.

– Да? – мазнула она тихим голосом.

– Поль, – раздался хриплый и сонный голос Кости, – я, кажется, с того света вернулся.

Полина громко всхлипнула, зажимая рот руками, глядя на взволнованную Ираиду Беркутовну.

– Что там? Не молчи!

– Это… К-костя, – заикнулась она в середине фразы то ли от истеричного смеха, то ли от рыдания. – Он в пришел в себя.

***

Как только к Догову вернулось сознание, в палату к нему тут же пожаловал полицейский. Будто ждал за дверью. Костя сообщил всё, что знал, но, как оказалось, его подозревали в организации произошедшего нападения. Он, по версии следователя, даже нашёл подходящий повод.

На все вопросы Костя отвечал односложно, а порой вообще молчал, ссылаясь на затуманенный после наркоза разум. В результате следователю, похоже, надоело играть в эту игру и он ушел, предупредив, что навестит его через пару дней. И в том, что служители закона навестят его, Догов не сомневался, учитывая ноющее перебинтованное плечо, головную боль и адскую сухость во рту: торчать ему здесь не меньше недели, а то и две.

Горовой был убит двумя пулями в упор, Лысый тоже. И в такое стечение обстоятельств он почти не верил. Это только в Голливуде бывает, а он не Брэд Питт. И, тем не менее, всё сложилось так, как сложилось.

Костя попробовал привстать, но поморщился от боли и оставил бесполезные попытки.

Палата была одиночной, он сам попросил об этом, когда пришёл в себя в реанимации, а ещё телефон, по которому сразу позвонил Полине.

Честно, уже не думал, что когда-нибудь глаза откроет. Это осознание себя на смертном рубеже заставило Костю пересмотреть всё в жизни. Нет, служителем Иеговы он быть не собирался.

В двери палаты осторожно постучались и, не дожидаясь разрешения, вошли. Ксюшу Костя хотел видеть меньше всего, да еще и первой.

– Как ты сюда попала? – без тени любезности спросил он.

Ксюша прошла по палате с наигранной робостью, и Костя удивился, насколько блистательно она выглядела даже с накинутой на плечи медицинской накидкой. Только прическа поменялась – короче стала. А в целом как будто бы ничего не случилось. Хотя такие, как она, всегда в поисках нового «папика», иначе им просто не выжить.

– Сказала, что я твоя жена.

Ещё не лучше. Костя недовольно нахмурился. Что будет, когда придёт Полина? О чем вообще персонал подумает?

Ксюша присела на край кровати с каким-то благоговением, вытянув губы, идеально очерченные красной помадой.

– Я переживала. Как ты?

– Могло быть и лучше.

Костя не знал, что ей сказать, да и непрошеная посетительница молчала. Словно собиралась с силами.

– Хочу поблагодарить, если бы не ты, я… – она пустила одинокую слезу и театрально смахнула ее с уголка накрашенного глаза. – В общем, давай забудем, что между нами было, и начнем всё сначала.

Косте показалось, что он ослышался, и поэтому не сразу ответил.

– Нечего забывать, потому что ничего серьёзного между нами не было.

– О чем ты?

Она и в правду не понимала или притворялась? Хотя в сущности Косте это было безразлично.

– Я не намерен что-либо начинать с тобой, – устало повторил Костя, морщась от постепенно нарастающей боли в плече, – наши отношения были моей слабостью.

Ксюша выпрямила спину, сменив выражение лица на надменно-обиженное.

– Ну знаешь… Хотя ясно, ты задет, что я бросила тебя! Но пойми, ты перестал обращать на меня внимание, а затем пропустил нашу первую важную дату и оставил меня без подарка, а ведь мы уже месяц как встречались. Потом и вовсе…

– И поэтому ты начала соблазнять Горового? – криво улыбнулся Костя.

– Я всего лишь хотела вызвать твою ревность, и я… не думала, что всё так серьёзно. Петя так красиво ухаживал, так красноречиво обещал, и власть в его руках – она подкупала меня. Но я никогда его не любила. Только тебя, Костя.

От её слов, приторных, будто сахар скрипел на зубах. Уж ей ли говорить о любви?

– Я польщён.

Она вдруг придвинулась ближе, протянула пальцы с острыми ногтями и провела по его щеке, а Костя уловил запах невыносимо сладких духов, и от этого разболелась голова.

– Ты же на самом деле не думаешь так, как говоришь, – Ксюша смотрела ему прямо в глаза, будто пыталась загипнотизировать, – мы с тобой идеально подходим друг другу, сколько страстных ночей и дней мы провели вместе…

Усилием воли Костя поднял руку. Сейчас его хватка не была такой сильной, и всё же он перехватил тонкое запястье Ксюши.

– Я уже сказал тебе, – процедил он вполголоса, – ты мне не нужна и никогда не была нужна. Я неплохо развлекся. На этом всё.

В этот момент хлопнула дверь. Ксюша отпрянула, поправляя прическу, взмахнула кистью так, будто отряхнулась от грязи.

Костя глянул на вход, но там никого не было. Он нахмурился, а в душу закралось нехорошее предчувствие.

– Что же… – быстро затараторила Ксюша, поднимаясь, – надеюсь, ты сгниёшь здесь.

Костя никак её пожелания не откомментировал.

***

Полина прикрыла рот рукой. Прижалась к стене возле палаты.

Всё как в прошлый раз.

Она вновь пришла – эта женщина, склонилась к Косте, что-то шептала.

От ощущения горечи перехватило горло, стало не хватать воздуха.

Полина думала, что во второй раз будет не так уж и больно. Но нет.

В этот момент дверь открылась и наружу на высоких каблуках вылетела блондинка, ругаясь себе под нос. Полина отдышалась, решая, стоит ли ей заходить. Но желание увидеть Костю пересиливало все негативные эмоции, что бушевали в ней. Просто увидеть. И ничего больше.

Она уже поняла, каково это – обжигаться.

Полина осторожно приоткрыла двери. Выражение лица у Кости было злющее, он пытался отцепить от себя датчики и подняться. Но увидев её, на мгновение застыл, а затем улыбнулся, болезненно виновато.

– Только не говори мне, что это была ты и видела её?

Полина прикусила губу, поглаживая живот. Мотать себе нервы не самый лучший для неё вариант, но, похоже, с таким, как Костя, жить спокойно никогда не получится.

– Да, я её видела, – не стала лукавить Полина, хотя она и в прошлый раз не смогла, – но ты не обязан мне ничего объяснять. Мы разведены, – напомнила она, подойдя ближе.

Лицо Кости было совершенно нечитаемым в этот момент.