Текст книги "Одинокие сердца (СИ)"

Автор книги: Яна Роза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19

– У вас были проблемы с питанием? – изучая карту, уточнила Зинаида Федоровна на очередном осмотре.

Полина неспешно поднялась с кушетки после измерений, поправляя одежду. Она и не замечала, но живот стал намного больше, а ей всё казалось, что его под просторными платьями совсем не видно.

– Да, небольшие… – запоздало ответила она, – но сейчас всё в порядке.

– Похвально, в весе не прибавили, – одобрила стабильность показаний Зинаида Федоровна, – в вашем положении следует соблюдать диету.

Полина кивнула, вздохнув. Этот месяц оказался полон стрессов, так что диета у неё была жесткой.

– …быть умеренной во всём, и в сексе также.

– Что, простите? – встрепенулась Полина, покраснев.

Неужели занятие сексом с Костей можно было как-то определить внешне?

– Секс, – повторила Зинаида Федоровна.

Из уст немолодой женщины с седыми волосами и учительским тугим пучком на затылке слово звучало ругательством.

– Вы же не думаете, что пары отказывают себе в этом будучи в подобном положении? Будь так, мужчины бы всегда предохранялись.

– А… да, хорошо, – улыбнулась Полина вновь ощутив себя на уроке по половому воспитанию в школе.

– Некоторые специалисты рекомендуют заниматься сексом вплоть до девятого месяца, гормоны радости зачастую провоцируют роды.

Полина слушала всё это с дурацкой улыбкой на лице. Она ещё не была готова к такой степени откровенности, пускай и с врачом, но всё же посторонним человеком.

Гинеколог выписала направления на очередные анализы и назначила ещё одно УЗИ. Так что когда Поля вышла из кабинета, то вздохнула с облегчением.

Хорошо, что женская консультация находилась неподалеку от больницы, где лежал Костя. Полина могла спокойно перейти дорогу и навестить его.

К слову, она делала это почти каждый день. Ещё и Ираида Беркутовна просила, потому что после единственного визита у неё проведывать сына больше не хватило сил. Больничная обстановка отрицательно сказалась на ее самочувствии. Зато появилось желание что-то делать по дому.

Теперь Полина чаще видела её на кухне, та то пекла, то варила экзотический индонезийский суп по рецепту из женского журнала о красоте и здоровье, то лепила пельмени. Сиделка была главным дегустатором, и все бы ничего, но при таких темпах блузка скоро грозила на ней не сойтись.

Отношения с бывшей свекровью стали не сказать чтобы уж совсем хорошими, Ираида Беркутовна не гнушалась высказать нелицеприятные замечания по поводу одежды, приготовленного завтрака или не идеально уложенных волос, но делала это уже не так, как раньше, когда от яда в голосе можно было получить отравление.

На улице ласково грело солнце. Затяжная прохладная весна, кажется, начала сдавать свои позиции, уступая место наступающему лету.

Полина не торопилась. Костя шёл на поправку и в течение недели показывал отличные результаты, так что в скором времени его выпишут и он вернётся домой.

Она остановилась. К восьмому месяцу Полина начала быстро уставать, поэтому, наслаждаясь хорошей погодой, присела на лавочку в больничном парке передохнуть.

Многие пациенты, дождавшись погожего денька, вышли на прогулку с родственниками или же неторопливо шагали по дорожкам одни.

Полина несколько раз глубоко вздохнула, подставляя лицо тёплым лучам солнца и ясному небу.

Она скоро вернётся в свою квартиру, потому что всё закончилось. Костю если и прессуют, то только полиция, прокурор и репортёры, а значит, делать в его доме ей больше нечего.

Долго сидеть она не стала. Испеченные бывшей свекровью булочки с изюмом и корицей в сумке успели давно остыть, но источали такой аппетитный аромат, что Полина заметила, как проходящие мимо люди останавливаются и оглядываются в поисках источника запаха свежей сдобной выпечки.

Костю в палате она не нашла, а медсестра объяснила, что он проходит реабилитацию на шестом этаже.

Полина кивнула. Спускаться вниз и ждать в вестибюле ей не очень хотелось, но и сидеть в палате тоже. Существовала вероятность того, что они разминутся, но в таком случае она точно уйдёт.

К удивлению, ей повезло и с лифтом, и внимательными людьми, которые буквально кричали на равнодушных пассажиров: «Уступите беременной место!».

Полина этого немного пугалась. Живот привлекал всё больше и больше внимания.

На шестом этаже располагались палаты для реабилитации и восстановительного лечения и кабинеты физиотерапии. Отличие состояло в том, что кабинеты физиотерапии были оборудованы сложной аппаратурой и процедуры проводились в закрытых стенах под присмотром строгих хмурых медсестер, а реабилитационные палаты были все сплошь с прозрачными окнами и очень светлыми помещениями.

– Он сейчас там тренируется? – услышала Полина шепот обгоняющих её медсестер-практиканток.

Уж больно они были молодыми.

– Надеюсь, Давид Петрович заставит Догова снять футболку, – хихикали они.

– Тебе, Надь, всё на его тело полюбоваться, он же ещё в бинтах.

– Да ладно тебе, ты, небось, всю ночь на простыне елозила, после того как он тебе улыбнулся.

– Ты дура!

Если быть честной, Полине не нравилось это слышать, не нравилось видеть лица этих девочек, краснеющих и замирающих в восхищении. Но она будто видела в них себя. Ту самую глупую девчонку, встретившую Догова в злосчастном лифте.

Практикантки уже облепили стекло палаты, в которой занимался Костя, да так плотно, что Полине было не подступиться. Но она всё равно видела, насколько старательно выполнял бывший муж упражнения, тягал медицинские снаряды для восстановления руки, как врач помогал, когда у него не получалось. Он не отвлекался, не глазел по сторонам и на окно не смотрел, хотя медсестра громко сообщила ему, что прибыла группа поддержки в полном составе. Догов лишь рассеянно улыбнулся в ответ, что-то прошипел сквозь зубы, и Полине захотелось смеяться.

– Хочу за него замуж, – мечтательно призналась самая симпатичная из девчонок.

– Говорят, у него уже есть жена, и не одна, – развеяла ее иллюзии другая.

– Не удивлюсь, если это правда. Но у такого красавчика, как он, их должно быть десяток, и гарем любовниц в придачу.

Полина прислонилась к стене и задумалась. Замечала ли она это раньше? Костя же всегда таким был: очень красивым внешне, настолько, что действительно несложно поверить в сказки о принцах.

Вот только её сказка о «Золушке» так и не состоялась, оказывается, есть длинный эпилог «После свадьбы», и он весьма печальный.

Ей не нужно было выходить за него. Костя сияет настолько, что женщины всегда будут роем вокруг него крутиться, и будет ещё одна Ксюша или Маша, или какая-нибудь другая, которая вновь разорвёт её сердце в клочья.

– Дорогая, как хорошо, что ты пришла, – раздался уставший и радостный голос Догова.

Погруженная в свои мысли, Полина не заметила, как он закончил тренировку и вышел в коридор.

– Я решила подождать тебя, – улыбнулась она, принимая его широкие объятия и поцелуй.

Девчонки смотрели с интересом, но старались не пялиться откровенно и отворачивались.

– Пойдём отсюда, – прошептал Костя, – я чувствую себя обезьяной на сцене.

Полина кивнула, замечая изучающий взгляд «фанаток» мужа.

– Голодна? – спросил Догов, когда они подошли к лифту.

– А ты? – она повернулась к нему.

– Можем спуститься на первый этаж, там вполне приличное кафе.

Костя говорил так спокойно, словно бы они были в СПА-отеле.

– Хорошо, – согласилась Полина, ей тоже не хотелось возвращаться в палату.

Костя пристально разглядывал её, начиная со светлого широкого платья, кардигана и до растрепанного пучка волос на голове.

– На улице так тепло? – поинтересовался он.

– Да, – Полина улыбнулась, – наконец-то чувствуется приближение лета.

– Когда у тебя срок?

Такого резкого вопроса она не ожидала, округлила глаза, но всё же ответила:

– В конце лета, возможно, в начале осени.

– Ясно, – Костя почесал небольшую щетину.

– Он стал заметней?

– Да, – Костя кивнул.

Полина пригладила ткань, как будто специально обтягивая выпирающий живот.

– Мне он раньше казался незаметным, а потом – бац! – и все говорят: «Уступите беременной место», это так странно.

Полина не знала, зачем это сказала, но Костя ничего не ответил, только дольше задержал взгляд, а потом подхватил под руку, утягивая в лифт.

К удивлению, там они оказались одни, и Полина не успела понять, как очутилась в объятиях бывшего мужа. Тот с шумом вдохнул запах её волос.

– Боже, даже запах у тебя сладкий, – прошипел он.

Полина упёрлась руками в его грудь, лифт немного тряхнуло, и кабинка остановилась этажом ниже. Костя нехотя отступил, но лишь чуть дальше увлекая Полину за собой и уступая место новым пассажирам.

Сердце Полины гулко ухало в груди. Ей бы хотелось, чтобы Костя был такой только с ней, но она уже знала, что только с ней он не будет.

***

В больничном кафетерии было полно народу, так что пришлось встать в очередь.

Полина не очень хотела есть, но запах витал весьма соблазнительный.

Костя взял подносы, выбрал самое диетическое на обед им обоим.

Место пришлось занять почти с боем, но, наверное, уступили им потому, что никто не захотел связываться с беременной и мужиком, которого «по телику крутили», схлопотавшего пулевое ранение в разборке с бандитами.

Ели некоторое время молча, шум посторонних людей раздражал, и Полина даже думала, что нужно было вернуться в палату, там чище и спокойней.

– Полиция приходила вчера, скачивали информацию с твоих компьютеров, – сообщила она, чтобы немного разбавить молчание.

– Да они уже задолбали, всё хотят «раскусить» меня, а ни хрена у них не выходит. Не могут поверить, что две крысы случайно друг друга загрызли, ну и светлый облик мэра портить не хотят. Но мне на днях сообщили, приезжают парни из столицы, чтобы разгрести их дерьмо.

Костя не стеснялся в выражениях.

– Тебя это не коснется? – Полина напряглась.

– Придётся пройти все круги Ада с ними, но я надеюсь, не зря плачу своему адвокату.

Полина тяжело вздохнула. Она никогда бы не подумала, что в высоких политических и финансовых кругах такой бардак и бандит на бандите сидит. И Костя мог бы стать таким?

– Я тоже надеюсь, – согласилась она.

Юная особа к Косте больше не приходила.

– Как Ксюша? – в лоб задала вопрос Полина, чем вызвала кашель у бывшего мужа.

– Почему ты спросила? – удивлённо уставился он на неё.

– Вы оказались вместе в той заварушке, наверное, теперь она часто бывает в прокуратуре.

– Я без понятия, где она бывает, – отмахнулся Костя, но аппетит явно у него пропал, – между ней и мной ничего нет, и никогда не будет.

Полина специально завела эту тему. Она наперед знала, что Костя именно так скажет, но хотела проверить себя, и поняла, что не верит его заверениям от слова «совсем».

– Хорошо, – снова согласилась Полина, отставив подальше тарелку с куриным супом, в котором жира плавало больше, чем в её любимом фастфуде.

Костя отпил дымящийся чай, поморщившись, словно обжег язык.

– Послушай, как только меня выпишут, мы всё обсудим и все решим.

– Я всё уже решила.

– Что?

Полина знала, что сейчас этот разговор бесполезен, но он рвался у неё изнутри.

– Поскольку этих людей больше… В общем, я думаю, мне пора перестать пользоваться твоим гостеприимством.

Костя раздраженно откинулся на спинку стула.

– Можешь пользоваться им дальше, я не против.

– Я не против, чтобы ты виделся с сыном, так часто, как захочешь. Все важные события в его жизни я согласна согласовывать с тобой, – продолжила Полина, будто не слышала его.

Костя смотрел на неё, нахмурившись.

– Значит, ты решила жить в этой квартирке…

– Нет, я её продам и перееду в более просторную, с квадратными метрами побольше. Так устроит?

Костя отрицательно качнул головой, огляделся вокруг.

– Я думал, достучался до тебя.

Полину это удивило.

– До меня не нужно «стучаться», я всё уже давно поняла, а секс – это… – она вздохнула, переведя дух, – это обычная физиология.

– Какая, к лешему, физиология? – Костя опомнился, что произнес это чересчур громко, когда посетители стали оборачиваться на них, и сбавил обороты. – Я люблю тебя, ты моя жена, ты носишь моего ребёнка, у нас взаимное притяжение, не говори, что ничего не чувствуешь ко мне. И, черт возьми, этот разговор нужно перенести в другое место.

Полина не могла и не хотела отрицать своих чувств, хотя считала их слишком унизительными.

– Ты прав, Костя, я люблю тебя, но этого недостаточно.

Догов развёл руками.

– Я весь твой, – сообщил он, – можешь, что хочешь со мной делать.

– Мне что, избивать тебя? – Полина усмехнулась, что за глупость он предлагал.

– Если станет от этого легче.

Полина вздохнула. Их постепенно перестали окружать люди, все после обеда разошлись.

– А если я на твоих глазах буду трахаться с другим?

– Я убью его, – процедил Костя, сжимая в кулак здоровую руку, но вдруг посмотрел на неё такими глазами, свирепыми и болезненными, будто поверил, что она может это сделать.

Полину передернуло, сейчас её вряд ли заинтересовал бы другой мужчина.

– Я лучше пойду, – она поднялась, а Костя ухватил её за руку.

Крепко, аж кожу обожгло.

– Не понимаю, – процедил он, – я люблю тебя, ты меня, что не так?

– Доверия нет, Костя, – спокойно ответила Полина, разжимая его пальцы, – а без доверия любовь становится чувством, которое вскоре разрушается. И что тогда у нас останется?

Догов не ответил, а Полина, вздохнув, сжала лямку сумку и ушла.

Возможно, гормоны, а может, просто состояние такое было, но она плакала, вновь, как будто они снова расстались.

Глава 20

Костя встрепенулся, когда дверь палаты открылась. Он с нетерпением ждал только двоих: беременную жену и лечащего врача, который наконец-то скажет, что ему пора выписываться. Репортёров, адвокатов, ментов и прокуроров он хотел видеть меньше всего. Но первая не приходила уже два дня, второй считал, что ему ещё рано покидать больницу, и, как это часто бывает, вместо нужных людей приходит кто-то третий, бесполезный и напрасно отнимающий время.

Девушка была красивой, и она старалась это продемонстрировать. Нет – заинтересовать. И распущенные волосы с крупными локонами, и открытые плечи с эротично спущенной кофтой, всё в ней кричало «Возьми меня».

– Здравствуйте, меня зовут Юлия Федорова, я репортёр журнала «Биг Сити», – деловито представилась она, поправляя очки без диоптрий.

Костя равнодушно вздохнул, прошелся взглядом сверху вниз, сканируя все от продуманной небрежности прически до открытых красных туфель на высоких шпильках, и явственно услышал слова редактора, отпечатавшиеся крупными буквами на лбу девицы: «Получи интервью любой ценой, ляг хоть под него, хоть на него!».

«Биг Сити» относился к желтой прессе, но из-за высокого тиража и популярности среди населения попасть на его обложку считалось большой удачей. Во время своей предвыборной кампании Догов часто работал с журналистами этого издания, но, как только дела пошли под откос, о нём забыли. Когда он обратился в редакцию, собираясь пролить свет и привлечь внимание к махинациям за его спиной, ему отказали, аргументировав тем, что читателям это неинтересно. Предложили разместить небольшую статью о ландшафтном дизайне его загородного дома, предпочтениях в выборе автомобиля, гардероба и не оставляющем равнодушной ни одну женщину цвете глаз.

– Позвоните моему адвокату, он с радостью озвучит ситуацию, – старался вежливо держаться Догов, взглянув на дисплей своего телефона.

Полина не звонила и не отвечала, но в душе как будто гроза собиралась, вот-вот – и бомбанёт.

– Понимаете, – нарочито медленным движением отбросила светлую прядь за плечо журналистка, – мы хотим получить информацию из первых уст.

– Понимаю, – коротко ответил Костя и замолчал.

Юлия Федорова явно не поняла отказа. Она пересекла палату и, подтянув ладонью вверх юбку-карандаш, жеманно опустилась на край его постели, демонстрируя глубокий разрез и край ажурных чулок, но вызвала этим лишь неконтролируемое раздражение.

– Я понимаю, для вас это тяжело…

Догов на секунду сжал переносицу.

– Нет, для меня это не тяжело, – процедил он, – но вам не стоит так стараться и лезть из кожи, а вернее наряда, вон, вы не в моем вкусе.

Кажется, до Юли начало доходить, она подскочила с места, вновь принимая деловитый вид.

– Но, может, вы всё-таки…

– Я могу вызвать охрану клиники, а мой адвокат, поверьте, стрясет с вас и вашего журнала такой штраф, что вам мало не покажется.

Девушка исчезла так же быстро, как и появилась. Обычно Костя не опускался до использования таких грязных приемов, хотя, наверное, его репутация говорила сама за себя.

Он снова посмотрел на телефон. Общался с Полиной около двадцати минут назад, и никакую важную тему они не затрагивали, только состояние его здоровья и её.

Костю это напрягало. Но Полина пока оставалась в его доме, что уже радовало.

Он её переубедит. Докажет, что всё изменилось. Он изменился.

Костя вновь позвонил ей. Дождался нудных гудков и тихого: «Да?».

– Я соскучился, – он не стал придумывать тему и признался сразу.

После недолго молчания Полина спросила совсем не о том, о чем бы Костя хотел.

– Обход был? Что говорит лечащий врач? Когда тебя выпишут?

– Через пару дней.

– Ищи в этом положительные стороны, как только выйдешь из больницы, тебя со всех сторон атакуют.

– Я буду в порядке, если ты будешь рядом.

Он буквально кожей ощутил её поверхностный вздох.

– Кость, я не уверена, что смогу…

Вот они и подошли к сути.

– Просто попытайся хоть чуть-чуть доверять мне. Я не прошу многого, дождись, ладно?

Она помолчала, а потом как-то торопливо ответила:

– Поговорим потом, ладно?

Отчего-то Костя знал, что ни доверять ему, ни поговорить «потом» она не собирается. Набрав номер охранника, он узнал, что в данный момент Полина собирает вещи. И телефон чуть не хрустнул в его руках. Пора выписываться самостоятельно.

– Задержать её?

– Нет, – Костя шумно вздохнул, – отвези, если разрешит, а потом за мной. Пора сваливать из этой богадельни.

***

Полина положила сотовый в карман и ещё раз проверила уложенные в сумку вещи. Вроде собрала всё, иначе придётся возвращаться.

Это было не решением внезапно уйти, а логичным завершением их договора. Сейчас, когда угроза не столь существенна, делать в квартире Догова ей было нечего. Хорошо, что всё разрешилось достаточно быстро, она не успела ни обжиться, ни привыкнуть.

Всё хорошо. Так лучше.

Именно этим Полина себя и успокаивала, хотя нет – настраивала на позитив. Костя знал, что у него будет ребёнок, и не отказывался от отцовства. Ей не нужно ни от кого скрываться и никому врать. Со всех сторон одни плюсы.

Она подхватила не очень тяжёлую сумку, покидая комнату.

Ираида Беркутовна в компании сиделки в гостиной пила чай. Она вообще стала чаще выходить из своих четырех стен, да и в целом вести привычный образ жизни.

Обе внимательно посмотрели на нее, на её сумку, и бывшая свекровь приказала:

– Рима, включи пока наш сериал у меня в комнате.

Сиделка сразу всё поняла и быстро ушла с кружкой в спальню свекрови.

Полина не собиралась прощаться или предпринимать что-то в подобном роде, но раз уж так получилось…

– Так и уйдёшь, и Костю не дождёшься? – спросила Ираида Беркутовна с легким недоумением.

– Лучше так, – пожала плечами Полина.

– Он же всё рано за тобой приедет.

– Приедет, – Полина и сама это прекрасно знала, – но отсюда он меня не выпустит, а за дверью этой квартиры у меня больше шансов ему противостоять.

– Зачем?

Это был действительно хороший вопрос. Противостоять человеку, которого любишь, очень сложно, тем более когда он вновь клянётся в любви до гроба.

– Чтобы избежать новой боли.

Ираида Беркутовна задумчиво нахмурилась, а потом махнула рукой.

– Не буду тебя останавливать, всё равно уйдёшь, а он следом побежит, так и будете ерундой маяться.

Полина не могла ни опровергнуть, ни подтвердить её слова. Но сейчас ей было необходимо время. Для чего, Полина сама не знала, но думать об их отношениях с Костей не хотелось.

Вздохнув, она отправилась к выходу.

– Погоди… – Ираида Беркутовна вновь окликнула её, – а… ты… Кто у тебя будет?

Она впервые заинтересовалась этим.

– Мальчик, – отозвалась Полина.

Ей показалось или на неповреждённой стороне лица бывшей свекрови появилась улыбка. Но в сущности роли это никакой не играло.

К удивлению, охранник предложил подвезти, и Полина не стала возражать, с определенной долей тяжести на сердце покидая этот дом.

Телефон молчал, хотя Полина сама молилась об этом.

Лева довёз до подъезда, даже помог с сумкой, предложил в магазин сбегать, но Полина мягко отказалась, отправляя «заботливого» охранника обратно в распоряжение Догова. Её квартирка, особенно после хором бывшего мужа, показалась тесным чуланом.

Воздух был затхлым, и скопилось много пыли. Всё здесь было родным в то же время чужим.

Полина открыла нараспашку окна, полной грудью вдыхая чистый весенний воздух. Нужно было прибраться, сварить еду, пересмотреть одежду, что-то начать собирать в роддом и, наконец, выкинуть мусор с пеплом от сигареты.

– Это именно то, чего ты и хотела, – сама себе сказала Полина, присаживаясь на аккуратно заправленную кровать.

Делами по дому она начала заниматься медленно, подолгу составляла список для покупок. Состояние было если не сонное, то ленивое. Её телефон молчал, а Полина поймала себя на мысли, что то и дело смотрит на него. Но потом она себя одёрнула.

Если так ждала, то не стоило всё это затевать.

Она уже знала, как всё закончится, и проходить через это снова не имеет смысла.

Стоило зацепиться за эту мысль, как дела пошли быстрее. Полина и прибралась, и всё перемыла, и наполнила маленькую квартирку свежестью и собственным ароматом. Так незаметно прошло время до шести вечера, а мусорные пакеты наполнились доверху. Хорошо, что темнело не рано и оставалась возможность прогуляться в парке неподалеку.

Попытавшись застегнуть кардиган, Полина поняла, что смотрится он не по размеру.

– Растешь, – улыбнулась она себе в зеркало и, собрав пакеты, открыла дверь.

Конечно, видеть кого-то на лестничной клетке вполне обыденно для многоквартирного дома, даже когда курят прямо у чужого порога. Но вот уж кого точно Полина не ожидала увидеть, так это Костю.

Она сдавленно охнула и выронила ношу из рук.

– Как ты?.. – Он был не в больничной робе, выходит, выписался. – Тебя уже отпустили домой?

Догов докурил сигарету и кинул её на бетонный пол к нескольким окуркам под ногами.

– Скажем так, я договорился.

Полина на минуту застыла.

– Что это значит?

– Неважно, – отмахнулся Костя. – Поговорим о тебе?

Вот уж чего точно Полина не хотела, так это говорить о себе.

Она выдохнула, нахмурившись от едкого сигаретного дыма, подвинула ногой пакеты и закрыла двери. Костя мусор подхватил без лишних слов, да и Полина не собиралась его отбирать.

– Решила уйти, ничего не сказав? – начал Костя, когда они вышли на улицу.

– Ты прекрасно знал, что так и будет, и я думаю, моё «предупреждение» ничего бы не изменило.

Костя фыркнул. Их «романтическая прогулка» до мусорных баков явно этим не ограничится.

Закинув мешки в контейнер, Костя достал сигарету.

– Не помню, чтобы ты так активно курил, – Полина недовольно помахала ладонью перед лицом.

Догов как будто опомнился, выкинул сигарету вместе с зажигалкой.

– Извини, – пригладил растрепанные ветром волосы он. – Я хочу, чтобы ты вернулась.

Это было ожидаемо.

Полина вздохнула и отрицательно качнула головой.

– Не забывай, что ты беременна и это мой ребенок тоже, – нетерпеливо начал Костя с козырей.

– После того как он родится, я тебе уже говорила, я не стану препятствовать вашему общению…

Костя шумно втянул воздух сквозь зубы. Он нервничал и злился, Полина отчетливо ощущала это.

– Я хочу знать, что с тобой всё в порядке, хочу видеть, как протекает твоя беременность, хочу…

– Костя, хватит, – оборвала его Полина, – я выслушала все твои «хочу», но всё, что касается меня, это моё дело.

Полина побрела в сторону дома, гулять внезапно расхотелось.

– Стой, – Костя ухватил её за плечо.

– Пожалуйста, Костя, пожалуйста, – почти умоляюще попросила она, чувствуя, как он силой притянул её к себе.

Он всё ещё пах больницей, лечебной мазью и совсем немного потом, всё ещё был небритый, как араб, но даже так выглядел вполне здоровым, иначе откуда столько силы.

Догов уткнулся ей в шею, щекоча бородой и горячим дыханием. Воспоминая о былой близости прокатились приятной волной по телу.

– Я не могу… – шептал он почти бессвязно, – я люблю тебя и не хочу отпускать.

Слышать признания было отчего-то больно и даже неправильно. Всё разительно отличалось от их первого раза. Во всё так хотелось верить. Полина прижалась к нему, обводя ладонями широкие плечи.

– Мы это уже проходили, – сказала она, – и ничем хорошим это не закончилось.

– Как… мне вернуть твоё доверие?

Полина не знала. Но точно знала, что Константин Догов – это последний мужчина, которому бы она поверила.

– Просто отпусти.

Костя отстранился, вздохнул обреченно.

– Ты единственная, кто нужен мне.

Казалось, это были слова утопающего, настолько отчаянно они прозвучали, и надо ли говорить, что вызвали в Полине больше отторжения, чем желания проверить насчет «единственной». Вместе с этим словом в голове Полины вертелись и другие, которые Костя говорил, и они были не настолько приятны, как эти.

– Нет, – качнула головой Полина.

Она всегда считала, что мужчина это слово должен понимать, но они, как известно, порой глухи.

Полина поднялась в квартиру, закрыла дверь на замок и не стала подходить к окну. Она и так знала, чувствовала, что Костя там. Наблюдает.