Текст книги "Одинокие сердца (СИ)"

Автор книги: Яна Роза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

То ли пообещал, то ли пригрозил он, но сердце Полины зашлось как в крутом пике. Не хватало ей в придачу ко всему еще и борьбы с ветряными мельницами.

Глава 7

Костя и не понял, зачем сказал это.

Займёт место?

А ему, вообще, можно?

Судя по удивлённому взгляду Поли, она задавалась тем же вопросом.

– Не говори глупостей, Костя, – тихо пробормотала она, – мы уже… всё.

Окончание фразы было произнесено настолько обреченно, что поговорка «в одну реку дважды не войдешь» приобрела определенный смысл.

Костя её понимал, но сам то ли по инерции делал всё, что делал, то ли от щемящей пустоты в груди, от которой даже в ушах свистело.

Он тяжело вздохнул и не стал ничего говорить. Хватит на сегодня глупостей.

Проводил её до дверей, дождался, когда увидит силуэт у окна на кухне, и только после этого уехал.

Даже в их провинциальном городке в определённые часы на дорогах можно было встрять в пробку. Конечно, не в такую многокилометровую, как в столице, но минут тридцать точно придется простоять.

Так и Костю угораздило попасть в тяжелую развилку в час пик. Но, может, это и хорошо. В голове кружился рой мыслей, которые требовали рассортировки.

Особенно это касалось Полины.

Ладно, их первая встреча в магазине произошла благодаря стечению обстоятельств, но вот все последующие – его инициатива.

Её беременный живот странно завораживал. Догов отчего-то ни разу не представлял её такой, даже когда женились, о детях не думал вовсе.

При их первой встрече она ему показалась ведьмой. Самой настоящей. Волосы иссиня-черные, черты лица броские, губы яркие и эти пронзительные, даже не зеленые, нет, а какие-то бирюзовые глаза.

И Костя помнил, о чем подумал в тот момент: «Моя».

Именно. Как красивая картина, не больше.

Он бы никогда не женился. Но Полину хотелось связать всеми цепями и даже браком.

К тому же их «медовый месяц» явно показал, как хорошо они друг другу подходили.

А потом началось то, о чем Костя часто слышал от приятелей. Жена превращалась из секс-красавицы в располневшую, уставшую домохозяйку.

Полина, как ни странно, шаблонно шла по этому пути. С каждым днём он все реже видел её улыбку, да и сама она как-то «потухла». Но Костю не это бесило, не внезапная полнота, это ему определенно нравилось, а какое-то безвольное равнодушие к нему.

Может, именно поэтому он и изменил?

Задумываться о причинах давно минувшего было странным и глупым. Он не думал об этом тогда, но сейчас эти мысли не давали покоя, атакуя его разум.

Возможно, ещё и потому, что Полина находилась в «интересном положении», а оно получается лишь при определенных обстоятельствах – сексе.

И это злило Костю. Злило, как никогда.

Сегодня он видел будущего ребёнка. Видел и ощущал, как тиски в душе сжимаются так, что воздуха в лёгких не остаётся. А мысль в голове одна-единственная: «Он должен был быть моим».

Движение в пробке немного оживилось и медленно поплелось вперёд.

Не стоило об этом думать.

Он сам всё проебал.

***

После пожара дом стал непригодным для жилья, поэтому Костя переехал в комфортабельную квартиру в центре города, с отличным видом на парк. В котором он ни разу не гулял, да и в окно выглядывал редко.

Мать всё чаще не выходила из своей комнаты, а пожилая сиделка докладывала сухим голосом о том, что она вновь отказывалась принимать лекарства.

Костя тяжело вздохнул, взял контейнер с таблетками, прежде чем пойти к матери в спальню.

Она лежала на функциональной кровати, повернувшись к окну, скрывая от всех уродливый шрам на лице.

В её глазах стояли слёзы.

Костя придвинул стул поближе и сел рядом.

– Надо принимать лекарства, – устало попросил он.

– Мне от них плохо.

– Это не от них.

Мать громко фыркнула, чуть приподнимаясь.

Костя помог, поднял изголовье, вытащил таблетки и протянул вместе со стаканом. Она странно на них посмотрела, а потом залпом выпила.

– Если помру, это будет на твоей совести.

Костя вяло улыбнулся.

– Почитать тебе?

Из-за ожога мать плохо видела, но телевизор не смотрела, поэтому порой он читал ей новости или какую-нибудь классику.

– Не надо, – качнула головой мать.

Её отказы отчетливо давали понять, что сегодня настроения общаться у нее нет. Костя проверил, все ли в порядке, позвал сиделку, а сам пошёл в свой кабинет.

Устало опустившись в кресло, прикрыл на минуту глаза.

Он отчетливо помнил тот день, когда всё пошло не так.

Полина сказала «Прощай», только это слово, которое эхом отдавалось в голове, когда он приехал домой.

Счастливая Ксюша и мать ждали его с накрытым столом и весь вечер вели разговоры о его растущей вверх карьере и неприличном везении.

А Костя ловил себя на мысли, что всё это выглядит слишком картинно. Хоть на пост в инстаграм «идеальная семья».

Тогда он быстро отогнал эту мысль, засмотревшись на глубокое декольте Ксюши, а потом, срывая с неё платье в спальне, поднимая на руки, кидая на кровать и видя, как неестественно колышется её силиконовая грудь, его как оттолкнуло.

Нет, правда, всё красиво, возбуждающе, эстетично. И смотрела на него Ксюша, как заведенная под кайфом порнозвезда, лезла целоваться мокро, с громкими чмоками, стонала так, будто её снимали на камеру.

Но Полинино «Прощай» звоном отдавалось в висках.

И в этот раз Костя трахался долго и хреново, а получив оргазм, как избавление, завалился рядом с всё такой же радостной Ксюшей, которая завела разговор о свадьбе.

Костя смутно слышал её, как сквозь вату, молча кивал, а сам вдруг подумал, что хотел бы вышвырнуть её за порог и поспать в тишине.

Но тогда он тоже решил, что переработал. Предвыборная гонка давалась нелегко. Да ещё эти странные телодвижения местных «воров в законе», вдруг решивших урвать кусок его бизнеса.

И с вечера понеслось. Один из складов загорелся, пострадали рабочие, для охранника происшествие закончилось смертельным исходом, откуда-то поступила куча жалоб на его магазины, приток прибыли резко сократился, последовала забастовка. Его рейтинг в предвыборной кампании резко упал. Потом нагрянула полиция, изъяла документы для проверки счетов, и сутки пришлось провести в СИЗО по делу, к которому его пытались приплести. Хорошо, что всё закончилось удачно. Но не совсем.

Проигрыш в выборах подал красный знак, что ему теперь можно башку отгрызть.

Костя ощущал, что как Титаник идёт ко дну. Его пытались подставить.

Пожар в его доме не был случайностью, а мать явно что-то видела, но в силу травм и шока не могла вспомнить. Как в сраном бразильском сериале.

Костя в который раз просматривал отчеты полиции и заключения экспертов.

Исчезновения Ксюши из своей жизни он даже не заметил.

Глотнув немного виски, Костя попытался унять головную боль.

И почему он встретил Полину именно сейчас?

Чтобы к ощущениям полного краха прибавилось ещё клеймо неудачника?

Бизнес трещал по швам.

Завтра он собирался продавать торговый центр, и с вырученной суммы покрыть долг и кредит. Дальше у него останется лишь несколько торговых точек, где уже перекрывают кислород.

За него взялись серьёзно.

И стоило бы себе признаться, что не в «проклятье» дело, а в нём самом. Нужно уметь договариваться и в нужный момент уступать.

Так чего он так цеплялся за этот бизнес, что несет сплошные неприятности? Престиж? Честь? Привычка?

Костя даже себе не мог ответить на этот вопрос. Хотя, наверное, всё дело в том, что тогда у него не будет денег и хоть какой-то власти. А не будет этого – и рядом никого не будет.

Всё взаимосвязано.

От хмурых мыслей его отвлек телефонный звонок. На экране высветился незнакомый номер. В последнее время они всё чаще звонили с разных номеров с устрашающими тремя шестерками в последних цифрах.

– Да?

– Привет, Догов, как жизнь?

Геворг Шаф, а в особых кругах бандит по кличке Лысый, с недавних пор всё чаще давал о себе знать, требуя отдать торговую точку в Северном районе. Именно «отдать», а не продать. Действовал напором, запугиванием. Иногда его удавалось сдерживать законными методами. Но только иногда.

– Я уже сказал, предложи устраивающую меня сумму и мы проведём сделку.

Послышался характерный гнусавый смех, от которого невольно у Кости похолодели ладони.

– Как насчёт оплаты в виде жизни одной черноволосой беременной?

Костя застыл.

– Что? – тихо переспросил он.

– Да вот… – послышалась возня и трубку передали в другие руки.

– К-костя… – тихий плачущий голос Полины будто вскрыл Догову грудную клетку.

Он мгновенно осип, не в силах что-то ей сказать.

– Значит так, Догов, она очень миленькая и пузо её такое аппетитное, но я не знаю, спасают ли детей на этом сроке, так что ты уж подумай побыстрее.

– Не смей её трогать, слышишь!

– Да кто её трогает, так, чай пьём, да, крошка?

Раздалась череда коротких быстрых гудков.

Костя вылетел из дома, гнал машину, не глядя на спидометр, и хорошо, что не напоролся ни на один пост, да и сам не влетел в столб.

Полине он никогда не говорил, но у него всегда были ключи от её дома.

На восьмой этаж взлетел без лифта, быстро открыл двери собственным ключом и чуть не получил сковородкой, успев вовремя увернуться.

Полину всю трясло, когда она смотрела на него.

– Во что ты ввязался?! – причитала она.

Догов только и успел окинуть её взглядом. Ни царапины. Схватил её в охапку, прижал к груди, запоздало ощутив всю тяжесть в ногах и услышав своё шумное дыхание.

Полина не вырывалась, держалась за него и всхлипывала. Должно быть, испугалась.

На кухне всё ещё дымилась сигарета, оставленная на столе, наполняя комнаты неприятным запахом.

– Они не тронут тебя, – пообещал Костя.

Но Полина будто его не слышала.

Что-то ненавязчивое, словно тукал пульс, ощущалось в области живота. Она слегка вздрогнула и отстранилась, поглаживая себя. До Догова не сразу дошло, что случилось.

– Т-толкается? – заикаясь неожиданно, произнёс он.

Полина рассеянно кивнула, прислоняясь к стене.

Костя не мог описать то, что чувствовал: страх и отчаяние, и непонятную радость, которая сменилась грустью и завистью к тому, другому.

– Уходи, – Полина тоже не иначе стометровку пробежала.

Но другого рядом не было. Костя вздохнул, оглядываясь. Кроме сигареты, на полу остались грязные отметины от обуви.

– Уйду, но только с тобой, – твёрдо ответил он.

Полина подняла на него жалостливый взгляд, всё ещё не доверяя и пытаясь избавиться.

– Не говори ерунды.

– Хорошо, – Костя стянул с себя куртку, – тогда с этой минуты я переезжаю к тебе.

Это Полину удивило и заметно напугало.

– Нет.

Догов решительно снял обувь.

– Постой.

Он сделал шаг внутрь.

– Ты не можешь здесь жить!

Костя усмехнулся, прошел в кухню и, затушив сигарету под краном, выкинул её в окно. Полина осталась стоять на месте, глядя себе под ноги.

– Мы уже жили вместе, не вижу проблемы…

– Проблема есть, – огрызнулась Полина, резко взглянув на него, – какие-то отморозки угрожали мне, и ты не сможешь быть здесь двадцать четыре часа в сутки…

– А ты хочешь?

– Я не об этом.

– А я об этом, – Костя вздохнул, подойдя к ней, – чтобы защитить тебя, мне нужно быть рядом. – Потом нахмурился: – А ты собралась в одиночку противостоять отморозкам со сковородкой?

– Тяжелее ничего не нашлось, – попыталась оправдать она свои достаточно глупые действия.

Костя с трудом сглотнул. Полина была до одури цепляющей. Настоящей. И пахло от неё чем-то сладким и нежным. Вообще от неё всегда так пахло. Как заварной ванильный крем, который хотелось немедленно попробовать на вкус.

И может, это отходник от стресса или что-то ещё, но Костя безумно хотел коснуться её губами, чтобы уж точно полностью осознать, что с ней всё в порядке.

Он склонился, но Полина снова вздрогнула и отошла от него, поглаживая живот, словно обдумывая, а Костя ждал и чувствовал, что нё приговор ему важнее того, что огласил судья.

– Хорошо, – она не повернулась к нему, – мне нужно собраться.

И Догов выдохнул, как после долгой затяжки.

Глава 8

Полина посмотрела на уложенные в сумку вещи. Вроде собрала необходимое, но мысль, что зря согласилась на предложение Кости, не отпускала.

Вернее, она мучилась.

С одной стороны, встречаться с бандитами ей больше не хотелось, а с другой – находиться в доме Догова под одной крышей с бывшей свекровью тоже. Опасность, как ей казалась, могла настигнуть и при неусыпном внимании бывшего мужа.

«Кому суждено умереть от поноса, не утонет», говорила её бабушка, и Полина только вздохнула, поглаживая напряженный живот. Не отпускало вот уже больше часа, даже дышать было трудно.

Она огляделась с мыслью, что, возможно, стоит остаться, но когда её взгляд упал на грязные следы от обуви, стало не по себе и оставаться не захотелось. Словно кто-то чужой и мерзкий осквернил это место.

– Не бойся, – повторяла она то ли себе, то ли тому мальчишке внутри неё, – будем надеяться на… папу.

И как только произнесла это, остро кольнуло где-то под грудью.

– Готова? – Догов стоял в дверях, глядя на неё.

Полина сглотнула, потянулась было за сумкой, но Догов перехватил.

– Куда собралась такую тяжесть поднимать? – беззлобно прошипел он.

До машины шли молча. Костя закинул её вещи на заднее сиденье, а ей открыл дверь и предложил место рядом с собой. Полина немного помешкала, но с трудом забралась в высокий автомобиль, ощущая его руки на своей талии.

– Пристегнись, – потребовал он, когда сел рядом в водительское кресло.

Полина заёрзала, потянув ремень безопасности, а тот сработал неправильно, защелкнулся и заблокировался. Ситуация показалась её такой глупой, но Догов без каких-либо причитаний перегнулся через неё, сделал что-то с этой «умной» техникой и катушка ремня вновь пришла в движение, вытянувшись на нужную длину.

Всё это время Полина чувствовала его тепло и дыхание на себе и сердце заколотилось быстрее. На миг их взгляды пересеклись, и Полина буквально почувствовала, как он прожигает её.

– Сказала ему?

– Кому?

– Отцу ребенка, что будешь со мной.

Это прозвучало двусмысленно и сложно. У Полины и без того нервы шалили, так Догов их ещё сильнее тревожил.

– Нет, – не стала врать она, – я разберусь с этим позже.

Костя нахмурился, но ничего не сказал, а только завёл мотор и они наконец-то поехали.

Полина смотрела в окно и думала о том, как такое вообще произошло.

– Как ты мог связаться с бандитами?

Догов слегка сжал руль.

– Когда лезешь наверх, понимаешь, что там отчего-то полно дерьма и оно само налипает, как бы ты ни старался этого избежать.

Полина поджала губы, поглаживая ставшим напряженным живот.

– И ты не смог от них отвязаться?

Костя усмехнулся.

– Говорю, это не так-то просто.

– А зачем меня втянул? Они не в курсе, что мы теперь друг другу никто?

– Они хотят достать меня и используют любые методы, – Костя мельком посмотрел на неё, – прости я должен был быть внимательнее, и я… облажался, да.

От того, что Костя это понимал, легче никак не становилось. Однако рядом с ним было отчего-то спокойней. И всё же в очередной момент Полину догнали сомнения. Вспомнилась Ксюша, которая легко нашла подход к свекрови и наверняка проводила в доме Догова и дни и ночи.

Стало безумно обидно, и все раны вновь обнажились. Перед глазами замаячила картина, как Костя прижимал блондинку к своему столу, широко расставив ноги в стороны, и размашисто работал бёдрами под её томные визги.

– А ты сообщил своей… женщине, что я какое-то время буду жить с вами?

– Если только маме, – криво улыбнулся Костя. – Это единственная женщина в моём доме, не считая сиделки, но ей за пятьдесят. Ревнуешь?

Полина на мгновение застыла, но тут же отвернулась, заметив на лице Догова любопытство.

– С чего бы? – буркнула она и поспешила сменить тему. – И, кстати, как Ираида Беркутовна?

– Между сном и реальностью, как говорят врачи.

Полина сглотнула.

– Мне жаль.

– Это моя вина, не твоя.

Полина хотела спросить, как ей себя вести, но, кажется, Догов понял это быстрее и сразу обозначил границы:

– Послушай, ты не… моя жена и не обязана веселить мою мать, так же как и в чем-то её слушаться. Ты гость, просто… отдыхай, следи за… за состоянием своего здоровья, в твоем положении это важно, а обо всём остальном позабочусь я.

Полина кивнула, но не знала, сможет ли так абстрагироваться от бывшей свекрови. Её проплешина только недавно исчезла.

***

Новая квартира Догова ничем не отличалась от его дома. Всё в бежево-коричневых тонах, кругом натуральное дерево и дорогой текстиль. Полина вначале немного растерялась, оказавшись в помещениях таких больших размеров по сравнению с её однокомнатной квартиркой. Но она не завидовала, здесь всё было по-дизайнерски модно и удобно, но не пахло домом.

Костя занёс её вещи в свою спальню. Это она поняла по содержимому полок открытой гардеробной и запаху его парфюма.

– Неужели в этом доме нет свободной комнаты? – поинтересовалась Полина, остановившись в дверях.

– В свободной живёт сиделка.

Полина прикусила губу, отводя взгляд. В принципе, они же спали вместе, так что…

– Я буду ночевать в своём кабинете, там есть место для сна, – заверил её Костя.

Полина судорожно вздохнула. Вот уж идиотка, о чем подумала – непонятно.

– Хорошо, – кивнула она и делала один шаг в комнату.

– Извините, – раздалось за её спиной.

Полина обернулась и увидела женщину в медицинской робе с седыми волосами, стянутыми в тугой пучок.

– Да, – отозвался Костя, – располагайся, если что-то потребуется, сообщи мне.

Он вышел к сиделке и плотно закрыл за собой двери.

Полина глубоко вздохнула, трогая живот, поглаживая, стараясь расслабить «каменные» мышцы.

– Всё будет хорошо, – вновь принялась успокаивать она малыша, – это ненадолго и… повториться не может.

Присутствия посторонней женщины в комнате не ощущалось, только Кости.

И это было дежавю. Полина снова вернулась в своё недалекое прошлое, только сейчас почему-то вспоминалось плохое.

День сегодня не задался с утра, да и был полон неприятных событий. До сих пор от воспоминаний неприятного лысого типа с золотыми зубами у неё всё внутри сжималось. Особенно гадко было, когда он смотрел на её грудь и живот.

В конце концов она постаралась перестать себя накручивать. На данный момент ей точно ничего не угрожало, кроме боли в спине и бессоннице. Хотя квартира бывшего, да и присутствие в ней навевали неприятные ассоциации и всколыхнули все невысказанные обиды. Но любом случае Костя правильно сказал, она не жена ему: гость. А значит, может уйти без объяснений.

Достав из сумки ночную сорочку и полотенце, Полина решила принять душ, от тёплой воды всегда становилось лучше, а потом можно попросить перекусить.

– Надеюсь, не проигнорирует, – вполголоса сама себя обнадежила Полина, вспоминая, что когда-то не могла до него дозвониться.

***

Мать приняла вечернюю дозу таблеток с очередной истерикой. Сиделка позвала Костю помочь ей, потому что только из его рук та согласилась выпить лекарства.

– Я не знала, что у вас гости, прошу прощения, – тихо извинилась сиделка, когда мать уснула.

Костя кивнул.

– Да это… моя бывшая жена, она поживёт с нами какое-то время.

Сиделка удивленно приподняла брови, но ничего не сказала, хотя ей это было и не положено по статусу.

Костя вернулся в свой кабинет, с некой досадой глядя на короткий диван, где он едва сможет разместиться, даже поджав ноги. Но это его волновало мало, гораздо больше его волновал Геворг Шаф. Ублюдок явно не остановится на этом. А что если подключить полицию?

Но эта мысль показалась ему утопической, в последний раз, когда он хотел сотрудничать с сотрудниками правоохранительных органов, те развели руками, мол, пока нет тела – нет дела. Это означало, что Шаф вначале должен его грохнуть, а потом полиция займётся им.

Перспектива была так себе.

Разрываемый на части, Костя привычно потянулся за стаканом, но вовремя одёрнул себя.

В его доме была беременная женщина. Мало ли что ей могло понадобиться, поэтому стоило держать себя достойно.

Хотя о каком достоинстве могла идти речь, если эта женщина его бывшая жена. Он уже показал Полине все свои стороны: гадкие и не очень. И осознание этого почему-то давило неприятным грузом. Ему ещё не попадались такие, как Полина, а попалась, он поступил как ребёнок: надоело, захотелось лучше. А ведь понимал, что лучше-то у него не будет. Если только внешне, и то за это придётся платить. Ксюша каждый месяц тратила почти миллион на свою внешность, поясняя, что «это долгосрочные вложения» и советуя подругам того или иного пластического хирурга, а Костя вдруг задумался, что не помнит, давал ли денег бывшей жене на посещение салонов красоты.

Хотя Полине явно не нужен косметолог. У неё гармоничные черты лица, губы от природы полные и сочные, Костя точно знал, что настоящие. А грудь… Черт, даже в пальцах фантомно ощущалась её мягкость.

Костя отогнал навязчивые воспоминания, которые сулили только примитивный отклик тела.

Ему следовало немедленно постельное взять и хоть как-то скрасить ночь на этом диване.

А завтра он точно подумает, что ему делать с Шафом и что он может сделать со своими торговыми точками.

Дополнительный плед и подушка находились в его комнате. Осторожно постучав, Костя по обычаю вошёл, не дожидаясь ответа.

Судя по шуму воды, Полина принимала душ, что в целом было даже лучше. Костя направился за нужными ему предметами для ночлега вглубь спальни и случайно заметил разложенные на тумбе документы.

Среди них находился паспорт Полины, карта беременной и стопка анализов. Костя не собирался лезть в чужие бумаги, но обратил внимание, что везде стояла его фамилия. Полина не поменяла её.

Послышался неясный шум, и именно это погнало Костю в ванную. Он приоткрыл дверь, мгновенно ощутив вырвавшийся горячий пар и запах лимонного шампуня. За запотевшей стеной душевой кабины Костя разглядел только неясные очертания фигуры. Светлая кожа, тёмные волосы, всё это было размыто, и каждый раз пробегавшие по стеклу капли не давали увидеть четкую картину.

Костя не понимал, почему застыл, почему не уходит. Но это зрелище вдруг показалось ему самым сексуальным, какое он когда-либо видел.

Полина смыла шампунь и, выключив воду, открыла дверцу душевой кабины.

Вскрикнув, прикрывая голое тело рукой, она посмотрела на него сначала испуганно, а потом зло.

– Ты до инфаркта довести хочешь?

А Костя понял, что и ответить ничего не может, глядя на округлый живот, мягкую грудь, смятую ладонью, на эти полные губы и темные волосы, мокрыми кольцами прилипшие к светлой коже. Ведьма. Самая настоящая. Красивая и желанная. Даже с этим выпирающим животом, от вида которого у Кости учащается дыхание, а ещё просыпается дикая злость к тому ублюдку, чьё семя она приняла.

– Послышался шум, – Костя сам едва узнал свой низкий голос, – я зашёл проверить.

Полина глубоко и судорожно вздохнула, осторожно прошла мимо и, сняв с вешалки большое махровое полотенце, прикрылась.

– Всё в порядке, убедился?

Костя криво улыбнулся, облизнув верхнюю губу.

– Да, – ответил и усилием воли заставил себя отвернуться.

Тело Полины он видел много раз, и оно всегда действовало на него определенным образом. И беременность нисколько не сбавила обороты. Эрекция буквально сдавливала мозги.

– Извращенец, – сам себя отругал он.

Полина вышла из ванной буквально через минуту, в махровом халате, под которым явно ничего не было, и в тюрбане из полотенца на голове.

– Я, конечно, не имею права тебя выгонять из собственной комнаты, но ты не мог бы оставить меня одну на некоторое время? – попросила она.

– Да, – отозвался Костя, хотя не сдвинулся с места.

Полина некоторое время смотрела на него, ожидая действий, и Костя понимал, что потянись он к ней сейчас, она явно не будет рада.

Он медленно развернулся, вспоминая, что пришёл за подушкой и одеялом, поднял их с кровати и вышел.

В своём кабинете он вдруг подумал, что не помнил причины, из-за которой они развелись. Это же должно было быть нечто важное, то, из-за чего невозможно дольше находиться с человеком. Но как Костя ни напрягал память, так и не смог понять почему.

Только осознал, что как и любая кукла Полина сломалась, а он не нашёл в себе силы её починить, переметнув свой взгляд на нечто новое, яркое, лёгкое и недолговечное, как воздушный шарик.