Текст книги "Первая любовь (СИ)"

Автор книги: Яна Кельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

      Просидев сорок пять минут в школьном туалете, Стас четко уверился в мысли, что ему следует поговорить с Димой, возможно, извиниться за то, что публично щелкнул своим плебейским пальцем по его короне, и все будет хорошо.

      День пролетел, в общем-то, неплохо. Саша делал вид, что не общается с ним, Толян запугивал страшилками про Диму и его прихвостней, а Света и Лера ошарашенно качали головками и прикрывали ротики ладошками, поражаясь, как Стас умудрился ТАК испортить себе жизнь в их школе. Мальчик и сам не понимал, как, да и вины своей не признавал, но вынужден был согласиться с тем, что следует играть по правилам страны, в которую приперся, а не пытаться установить свои. Дима – пуп земли? Пусть так. Кто, он – Стас, такой, чтобы оспаривать это? Парень из провинции – никто.

***

      Дима влетел в класс, от души пнув чей-то рюкзак. Но разве кто-то из одноклассников посмеет что-то ему сказать? Правильно, не посмеет, а этот новенький сучоныш отважился его послать. Он послал ЕГО, сидя посередине школьного коридора, который минуту назад едва не вспахал носом и огрызался. Поразительно! Дима сел на свое место и зло усмехнулся. Пусть так, строптивый мальчишка, приехавший в столицу из какой-то дыры, просто сам не понимал, какой подарок сделал Диме своими глупыми словами – он подарил «королю» повод уничтожить себя, не делать же это было, в самом деле, из-за заляпанных водой джинс. Но теперь у него есть повод спокойно гнобить этого мальчика весь учебный год. До выпуска.

      Когда прозвенел звонок на урок, Дима выпрямил спину и сел, внимательно провожая взглядом, вошедшего в класс преподавателя. Он знал золотое правило – ты можешь не слушать ничего из того, что говорит учитель, но главное смотреть на нее или на доску, чтобы она думала, что ты сам внимание. Поэтому Дима смотрел, но мыслями он никак не мог расстаться с новеньким мальчишкой, который к его удивлению оказался из параллели, хотя, он даже предположить не мог, что этот невысокий пацан дорос до одиннадцатого класса.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – зловеще прошептал сосед по парте.

– Я слушаю, – хмыкнул Дима, пихая того локтем в бок.

– Ага, именно поэтому у тебя остекленевший взгляд в никуда, – хохотнул Рома.

– Ром, отвали, – фыркнул Дима, поворачивая голову вправо.

– Не могу, – парень помотал головой и притворно жалостливо вздохнул. – Ты помнишь, я подрабатываю твоей совестью, чтобы в нашем огромном городе внезапно не стало на один расчлененный труп больше. А новенького ты убьешь, тут без вариантов, – Рома развел руки и резко замолк, потому что преподавательница повернула голову на их шепот.

– Ты тоже это слышал? – поморщившись, спросил Дима.

– Слышал, – Рома кивнул и злорадно улыбнулся. – Я сказал иди на хуй, придурок! – передразнил он Стаса, а Дима скрипнул зубами, усердно гипнотизируя доску. – Дим, все, кто не слышал, все равно скажут, что были свидетелями этих событий.

– Убью его, – пошипел Дима.

– Ок, давай только не до смерти, ладно? – вздохнул «Димина совесть».

      Парень посмотрел на соседа по парте и они вместе засмеялись, прикрывая рты, чтобы гогот не разлетелся на весь класс.

      Дима и Рома были вместе едва ли не с пеленок, так получилось, что они были сыновьями бизнес-партнеров, и будь кто-то из них девочкой, то прямая дорога паре в ЗАГС, но они оказались мальчишками, поэтому были обречены просто на дружбу. И это чувство возникло – очень теплое и искреннее, которое легко неслось сквозь года, сближая парней все больше. Рома был, наверное, единственным человеком, которым Дима дорожил, которого не презирал и которого считал себе равным, да и просто, которого не приходилось терпеть. Безусловно, такого яркого молодого человека, как Дима, окружала толпа почитателей – прихлебателей, заглядывающих в рот. Он был крутым парнем себе на уме, злым, жестоким и невероятно красивым, с мешком харизмы и обаяния за плечами – все это притягивало подростков, которые боготворили его силу и власть, которую давали отцовские деньги. А нормальные дети считали его отпетой мразью и обходили десятой дорогой. Но тех, кто заглядывает в рот все же было больше. Именно их Дима ненавидел и презирал, терпеть он не мог и слабаков, которые трясутся от страха при его появлении и едва ли писаются в штаны, попав под жесткий взгляд карих прищуренных глаз. Это было отвратительно, поэтому ему хотелось причинить еще больше неудобств таким людям, унизить и растоптать окончательно, но делая это в глубине души Дима всегда надеялся на то, что ему дадут отпор и докажут, что достойны уважения. Ни в одну из категорий не попадал только Рома. А теперь появился тот, кого он так давно ждал – щенок, посмевший послать его на хуй. И теперь Дима собирался давить до победного и либо сломать окончательно, либо понять для себя, что Стас достоен уважения. Но с большим удовольствием он раздавил бы Стаса, как навозного жука, просто потому, что тот посмел послать его при других учениках, а Дима не терпел публичного противостояния. В конце концов, это его школа, его территория и выскочек Дима тоже не терпел. Отец и мать давно научили выделять из толпы людей своего круга, и Дима окружал себя только теми, кто подходил ему по статусу и социальному положению.

      После шестого, последнего урока к Диме и Роме присоединились еще двое парней. Жаль, что никто из них не учился в классе со Стасом, тогда был бы шанс отравить его жизнь и в самом близком коллективе, но нет.

– Смотри, – тихо, только ему на ухо прошептал Рома, кивая в сторону угла школы.

      Дима резко повернул голову и увидел Стаса, переминающегося с ноги на ногу в месте, которое официально считалось школьной курилкой, а мальчишка не курил, это Дима уже знал. Что он тогда там делает?

– Вероятно, ждут там тебя, – озвучил его мысли Роман. – Пойдешь один?

– Нет, – хищно улыбнулся Дима, направляясь к своей жертве.

      Парни, пристроившись за его спиной, пошли следом.

– Угостить? – спросил Дима с ухмылкой, протягивая Стасу пачку сигарет.

– Нет, спасибо, я не курю, – безразлично ответил Стас и бросил недовольный взгляд на «хвост» короля из-под густой черной челки, упавшей на один глаз. – Мы можем поговорить без твоих друзей? – немного раздраженно спросил мальчик, едва ли не вызвав приступ хохота у этих самых друзей, они-то знали, зачем Диме нужна группа поддержки – морально давить на свою жертву численным перевесом.

– Нет, – качнул головой Дима и прикурил сигарету. – Они, как ты верно подметил, мои друзья. Говори все, что хочешь при них.

– Хорошо, – Стас пожал плечами и поморщился от сигаретного дыма, который окутал его, как кокон, потому что парни окружили его и дружно смолили. – Я хотел извиниться.

– Ок, – бросил Дима и улыбнулся. – Завтра в школе извинишься.

– Будешь продавать билеты на шоу? – тут же ощетинился Стас, понимая, что орать свое «прости, Дима!» ему придется на всю школу, а это равносильно признанию в Диме хозяина. Так унижаться Стас не собирался, надеясь, что Дима все же не конченный мудак, и они смогут разойтись миром. Но, видимо, он, как всегда, обелил человека, который предпочитает черный цвет во всем, так же, как и сам Стас. Но если он носит траур по матери, то Дима просто тварь.

– Почему бы и нет, – нагло ухмыльнулся блондин. – Ром, ты хочешь в первый ряд? Сделаю скидку.

– Пошел на хуй! – опять рыкнул Стас, отталкивая одного из парней, чтобы уйти.

– Что-о-о-о?! – Дима често просто охренел от смелости этого новенького щенка.

– Бля, да у тебя со слухом большие проблемы! – шипел Стас, отступая от компании спиной. – Я тебе четвертый раз за этот день повторяю! Пошел на хуй!

– Убью суку, – рыкнул Дима, бросаясь к Стасу, но был перехвачен ржущим Ромой.

      Этой заминки Стасу хватило, чтобы развернуться и со всех ног рвануть прочь со школьного двора. Он бежал, не разбирая дороги, наступая в лужи, разбрызгивая веером грязную воду, едва не угодил под машину, забыв остановиться на светофоре. В себя его привел только громкий сигнал клаксона и визг тормозов. Стас резко остановился, тяжело дыша и отступил на несколько шагов назад, уходя с дороги на тротуар.

– Ну, ты горазд бегать, – послышался за спиной хриплый и рваный голос Саши. – Еле догнал.

– Светофор, – выдохнул Стас, сгибаясь пополам, чтобы унять колющую боль в боку и выровнять дыхание.

– Да, спасибо ему, иначе, я бы не угнался за тобой, ветерок, – хмыкнул Саша и несильно хлопнул Стаса по плечу.

– Зачем ты бежал за мной, кстати? – спросил Стас, разгибаясь и оборачиваясь.

      Зажегся зеленый сигнал светофора и послышался неприятный писк, подгоняющий пешеходов. Мальчики тоже перешли дорогу и направились к небольшому парку, опутанному лентами дорог.

– Я видел, как ты удирал от этого мудака. Честно, я наблюдал за вашим разговором, – с неохотой сознался Саша и сел на запыленную лавочку.

– Ага. Чтобы ты сделал, если бы они схватили и начали бы меня бить, а? – хохотнул Стас, опускаясь рядом и проводя ладонью по влажным черным волосам. От быстрого бега он вспотел.

– Как минимум позвал бы учителей, – Саша пожал плечами. – Зря ты пошел к нему.

– Я хотел извиниться, чтобы он не лез ко мне. Я хочу просто спокойно закончить здесь одиннадцатый класс и проблемы с такими, как Дима, мне не нужны.

– Полагаю, не очень успешно? – Саша выгнул бровь, но не повернул головы в сторону собеседника.

– Я опять его послал. Не могу ничего с собой поделать, он меня бесит до дрожи, – сознался Стас, провожая взглядом грязную старую легковушку, громыхающую прогнившим кузовом особенно близко к ним. Как ездит это гнилое ведро? – Поэтому я теперь смертник.

– Не хочешь перевестись в другую школу? – спросил Саша, кисло улыбаясь, если Стас упрется, то его ждет очень длинный и неприятный учебный год.

– Ага, счазззз! – Стас вскочил со скамейки и пнул пивную алюминиевую банку, забрасывая ее в кусты. – Что я скажу отцу?!

– Не все ли равно? Стас, он не даст тебе спокойно учиться.

– Пошел он на хер!

– Ясно все с тобой, – хмыкнул Саша, поднялся и хлопнул Стаса по плечу. – Ты сам нарываешься. Запомни это и не жалуйся потом. А сейчас пошли домой, уроков делать целую гору.

***

      Уроков, действительно, задали много. Разобрался с ними Стас только ближе к девяти вечера, как раз, к ужину. Мальчик вышел из своей комнаты, потягиваясь и зевая и плюхнулся на угловой диван, подвинувшись к окну и подтянув ноги вверх, чтобы пристроить подбородок на острых коленках.

– Как в школе? – спросил папа, ставя перед ним тарелку с картошкой и сосисками.

– Никак, – отмахнулся Стас, понимая, что отец не станет ничего расспрашивать.

      И дело было не в том, что между ними были натянутые отношения, скорее, наоборот, после смерти их женщины, они стали очень близки, потому что остались вдвоем на всем белом свете. Именно поэтому Михаил решил ничего не выпытывать, видя по настроению Стаса, что не все в порядке, но мальчик имел право самостоятельно решить делиться своими проблемами или нет. Мужчина положил в рот крупный кусок вареной картошки, щедро посыпанной зеленью и задумчиво уставился в стену, по которой ползла трещина. Нади не стало только полгода назад, а он уже зашел в тупик, понимая, что не знает, как воспитывать сына. Как стать ему хорошим отцом и сделать счастливым ребенком? Стас в последнее время очень плохо ел, осунулся, похудел и стал настолько бледным, что краше даже вампиры в фильмах ужасов, остались только глаза, которые светились из-за слишком большого количества боли, что плещется в их глубине. Вот и сейчас, ребенок просто ковырялся вилкой в тарелке, забывая доносить пищу до рта. И как заставить его проглотить хоть кусок? Наорать и покормить с ложки, как в детстве? Миша был уверен, что с практически семнадцатилетним подростком этот номер не пройдет, сын его просто пошлет. Еще и этот переезд....

      Когда он принял это решение, Михаил был уверен, что им станет легче, но ход не удался, они не смогли оставить боль и тоску вместе с вещами. Реально, стало только хуже, потому что к душевным терзаниям прилипли материальные проблемы. У них была хорошая четырехкомнатная квартира с превосходным ремонтом, которую они продали, но в столице этих денег хватило только на обшарпанную двушку, которая каждым закутком кричала о том, что ей нужен срочный ремонт, денег на который не было. Конечно, перед отъездом Миша нашел себе место в Москве, он не мог позволить себе оставаться безработным, имея на шее сына-подростка. Ему предложили неплохую зарплату, немного меньше, чем у него была, и он думал, что этих денег им со Стасом хватит, но просчитался. Они проедали все, Миша даже не мог отложить денег на отпуск. Это угнетало. Мужчина горестно вздохнул и отставил наполовину пустую тарелку, аппетит пропал.

– Пап, что не так? – спросил Стас, считая отсутствие аппетита только своей прерогативой.

– Не хочу есть. Ты, вижу, тоже? – хмыкнул Михаил.

– Прости, пап, – Стас откинул голову, облокотившись затылком о стену и рассматривая побеленный потолок, вздувшийся местами белыми пузырями.

– Хочешь, закажем чего-нибудь?

– Нет. Можно я лягу с тобой? – Стас поднял жалостливые глаза на отца, ожидая возражений, но тот только кивнул, слабо улыбнулся и потрепал отпрыска по мягким волосам.

      Лежа под теплым боком и жмурясь от ладони родного человека, поглаживающей по макушке, Стас лихорадочно думал о том, что ему делать с Димой, но в голову не приходило ни одной стоящей идеи. Ясно, что разговаривать с этим имбецилом бесполезно, остается только бегать и не ходить одному по коридорам, и с Толиком тоже не ходить, потому что этот парень редкостный трус, трясущийся за внешний вид своей драгоценной шкурки. Жаль, что Саша не сможет ему ничем помочь, с его комплекцией мальчишку тоже могут похоронить рядом. Нельзя так подставлять парня, поэтому лучше им продолжать делать вид, что они не общаются. А люди дураки. Что с того, что Саша предпочитает мужчин в постели? Кого от этого плохо? Никому. А парень он классный.

– Спи, иначе, завтра не встанешь в школу, – шепнул Михаил и коснулся щеки сына губами.

– Угу, – Стас уткнулся лицом в подушку, чтобы свет от телевизора не бил в глаза, и твердо решил заснуть.

  Глава 3. Денис.

      Стас бегло прочел текст на английском языке, состоящий из двадцати предложений, который он сам написал, как краткое сочинение к тексту в учебнике, и поднял голову, чтобы посмотреть на довольное лицо их учителя. Этот язык у них вел мужчина, который тут же выделил Стаса из толпы одноклассников, как способного мальчика и человека с практически идеальным произношением. Жаль, что с французским у него все обстояло не так радужно и Ирина Олеговна с маниакальной страстью уже влепила ему трояк за незнание нескольких простых слов.

      Четвертый урок уже подходил к концу. Сегодня Стас еще не видел Диму, вообще, не пересекался с ним. И это нервировало, лучше бы он сразу получил тяжелый удар в челюсть и отправился бы в больничку с сотрясением мозга. Но Димы не было, и Стас нервничал все больше, прислушивался к школьному гулу, к шагам за спиной, осматривался по сторонам и ходил по стеночке. Саша втихаря смеялся над приятелем, походившим на параноика в стадии обострения, но не осмеливался заговорить и сказать, что Дима уже и думать про него забыл. Потому что это было бы неправдой, этот скот не забудет – отомстит. А все это затишье перед бурей заставляло откровенно нервничать.

      После звонка Стас выскочил из класса и поднялся на третий этаж, здесь было мало учебных кабинетов и находилось логово директора, поэтому ученики в этой рекреации не носились сломя голову и не орали так, что лопались барабанные перепонки. Весь день Стас пытался избегать безлюдных мест, если таковые могут быть в школе, но сейчас он так устал от нервной дрожи, прокатывающейся по телу, что захотел просто побыть в тишине и унять головную боль, набирающую обороты и впивающуюся в мозг мелкими сверлами. Мальчик вскочил на подоконник, поставив ноги на батарею и достал телефон, где запустил давно заброшенную игрушку. Это помогло отвлечься, Стас погрузился в игру и сделал фатальную ошибку, потому что не услышал шагов человека, подошедшего к нему в плотную. Только аромат свежей туалетной воды забрался в нос, щекоча приятным запахом. Стас вздрогнул, так пах Дима. Мальчик поднял голову, трясущимися пальцами ставя игру на паузу, и наткнулся взглядом на злые карие глаза и искривленные в усмешке губы.

– Привет, – хрипло выдохнул Дима, глядя своей жертве в глаза, будто гипнотизируя, и это вышло так волнительно и...сексуально, что Стаса прошиб пот. – Играешь?

– Да, – выдохнул Стас через сжатые зубы.

– Ты хотел извиниться вчера, – Дима улыбнулся на этот раз как-то тепло и ласково, словно подбадривал, и подошел еще немного ближе, теперь Стас чувствовал не только аромат его туалетной воды, но и терпкий запах тела.

– Зал пуст, артист не популярен, – все же ехидно ответил Стас, понимая, что опять дергает хищника за хвост, но не мог остановиться, эти пререкания с Димой где-то его даже забавляли.

– Просто извинись, – процедил Дима сквозь зубы, явно теряя терпение.

– Хорошо. Извини, – буркнул Стас и уставился в телефон, путаясь в своих эмоциях.

      Он целый день боялся встречи с Димой, думал о ней со страхом, весь день мечтал стать невидимкой или просто, чтобы вся эта ситуация рассосалась сама собой, и вот, этот парень сам пришел, чтобы потребовать извинений. Он попросил прощения, а что дальше? Дима предложит дружбу? Стас смотрел на парня и кусал нижнюю губу, сжимая в руках телефон. Нет, дружить с этим человеком Стас не хотел.

– Извиняю, – Дима расплылся в широкой улыбке, но Стас печенками чувствовал, что это какая-то игра, правил которой он не знает. – Можно? – Дима указал пальцами на телефон мальчика.

– Надо позвонить? – удивился Стас, не торопясь протягивать трубку.

– Нет. Просто хочу посмотреть. Так можно? – тихо спросил Дима, немного наклонив голову набок.

      Парень продолжал смотреть на Стаса шоколадными глазами и улыбаться, словно эта маска намертво прилипла к его лицу, а еще вокруг было слишком тихо. Никто не ходил, не разговаривал, кроме них двоих, даже шум голосов этажом ниже не долетал сюда. Можно было предположить, что начался урок, но Стас не слышал звонка, ему не нравилась повисшая тишина, она словно кричала о том, что происходящая ситуация в корне неправильная, опасная для него. По коже ползали противные мурашки и очень хотелось сглотнуть слюну. Но дальше играть в гляделки было уже неудобно. Дима ждал, а он все никак не мог просто протянуть руку с телефоном. Наконец, Стас смог кивнуть и разжал пальцы, девайс упал Диме на ладонь и тот сразу же поднял его на уровень лица, снимая блокировку.

– Интересная модель, – протянул Дима.

      Да, это Стас знал. Модель была не только напичканной всеми возможными программами и функциями, но и была последней, отец купил телефон не так давно, чтобы хоть чем-то вызвать улыбку на лицо убитого горем ребенка.

– Новый? – Дима улыбнулся и подкинул аппарат на ладони.

– Да.

– Мне кажется немного тяжеловат, да?

– Мне нормально.

– Экран большой, прикольно, – хмыкнул Дима, резко завел руку назад, делая замах и бросил телефон в окно позади Стаса.

      Мальчик не успел проследить его действия, только услышал над головой оглушающий грохот и соскочил с подоконника, чтобы град мелких стеклышек не насыпался за шиворот.

– Вот сука! – взвыл Стас, оборачиваясь.

      Первое стекло было разбито и осыпалось осколками, под которыми между рамами лежал его телефон с покрытым трещинами экраном. А еще за спиной Стас слышал торопливые шаги.

– Нина Георгиевна, Стас не специально! – пылко заявил Дима завучу, делая вид, что отмазывает парня.

– Я...я..., – Стас и слова сказать не мог, настолько он был ошарашен и выбит из колеи, а еще ему безумно было жалко подарок отца.

      Как он мог поверить этой мрази? Как? Мальчик бросил взгляд на Диму, который кривил губы в привычном оскале из-за спины грузной женщины.

– Как твоя фамилия? – спросила она у Стаса.

– Бастов.

– Так, Дима, иди на урок. А Вы, Бастов, пойдемте к директору. Вашим родителям придется платить за окно, – строго произнесла завуч и взяла Стаса за руку.

      Господи, зачем? Неужели, она думает, что он сейчас убежит? Стас обернулся через плечо, но увидел только Димину спину, который убрался восвояси. Мальчик глубоко вдохнул несколько раз, думая, что скажет директору школы, но тот сам уже стоял возле стены и рассматривал дальнее окно.

– Простите, Денис Игнатьевич, – пробормотал Стас, низко опуская голову.

– Пойдем, побеседуем, – протянул Юрин и кивнул Нине Георгиевне в благодарность за своевременное вмешательство.

      Они вошли в кабинет и мужчина кивком головы указал Стасу на стул, на котором мальчик сидел в первый день. Это было всего пару дней назад, а казалось, что прошло уже несколько месяцев. Ужас, так отличиться через такой короткий срок. Его же выпрут! Стас поднял испуганные глаза на Дениса Игнатьевича, который сидел напротив, положив подбородок на переплетенные пальцы и улыбался, наблюдая за мальчиком. Стас захлопнул рот, так и не задав вопрос о возможном отчислении.

– Кто это сделал на самом деле? – спросил Денис Игнатьевич, откидываясь на спинку своего директорского кресла.

– Я, – Стас хотел сжаться в комочек и спрятаться, врать не хотелось, но если свалить все на Диму, то ему могут не поверить.

– Да-а-а? – насмешливо протянул директор. – На, позвони отцу, – перед Стасом легла трубка мужчины.

– Зачем? – пискнул мальчик.

– Думаю ему следует увидеть то, за что он будет платить. Звони.

– Да, конечно, – Стас набрал номер отца, настраивая себя на то, чтобы не разреветься в трубку, потому что он тогда не сможет произнести и слова, просто будет плакать, а папа перепугается.

      Какая еще может быть реакция у мужчины, который принимает вызов с незнакомого номера, а в трубке слышит истерически вой своего ребенка, который должен быть в школе. Стас услышал гудки и всхлипнул. Господи, он не сможет не реветь. Это все ужасно, ужасно.

– Мамочки, – хныкнул Стас и заплакал, убирая трубку от уха.

      Денис Игнатьевич забрал телефон и сам поговорил с отцом Стаса, прикрывая рукой динамик, чтобы старший Бастов не слышал, как рыдает его чадо в кабинете директора.

– Он приедет через полчаса, – сказал Денис, осторожно коснувшись черных волос на макушке мальчика. – Успокойся. Я попрошу, чтобы нам принесли чай.

– Спасибо, – Стас всхлипнул, но взял себя в руки, ему было стыдно за эту слабость, а все произошедшее слишком сильно перевернуло в душе чашу терпения.

      Раньше отец никогда не ходил в школу, это всегда делала мама, а потом мягко объясняла, в чем сын неправ и как ему стоит себя вести в той или иной ситуации, она никогда не ругала, могла только ласково назвать «бестолковкой», мама всегда поддерживала и была рядом, когда было плохо или тяжело. Но все, что было раньше ничто по сравнению с тем, в какие проблемы Стас угодил сейчас. Ему безумно сильно была нужна его мама, а ее не было рядом. И больше никогда не будет.

– Вам лучше поговорить с ним наедине, – послышался голос Юрина, вероятно, уже приехал его папа, он слишком долго просидел глядя в одну точку, обхватив себя руками и так внутренне страдал, что потерял счет времени. – Я вернусь через минут двадцать.

      Директор, наконец, ушел из своего кабинета, а перед глазами появилось расплывающееся лицо отца. Он встал перед сыном на колени, обхватил руками лицо и стер слезы большими пальцами.

– Ну, что случилось, малыш? – тихо спросил Михаил, стараясь самому сдержать слезы, потому что за время в дороге он успел уже накрутить себя и напридумывать ужастиков, но его Стас сидел здесь живой и невредимый.

– Мама, – проскулил Стас и съехал с кресла в объятия отца. – Ее никогда больше не будет. Она не вернется. Никогда, пап, понимаешь, никогда, – сбивчиво шептал мальчик, уткнувшись мокрым от слез лицом в шею родителю, комкая в руках отцовскую куртку.

– Малыш, мы сможем, мы должны, – хрипло ответил Михаил, крепко зажмуривая веки, боль просто убивала, но он не имел права отпускать слезы, он должен быть сильным ради своего мальчика. Стас должен быть счастлив, он должен улыбаться и радоваться жизни, пусть она и не справедлива к ним.

– Я не могу, пап, я не могу. Я так хочу к ней. Не могу, – Стас уже перестал плакать, но не мог нормально дышать из-за терзавшей все нутро боли, она никак не желала отпускать своего пленника.

– Нет, Стас, – Михаил отодрал сына от себя и посмотрел в такие же ярко-голубые глаза, как у него, – ты должен. Ты уже взрослый человек, ты должен идти вперед и не ломаться, несмотря ни на что. Понимаешь?

– Да, – мальчик кивнул, обещая себе быть сильным ради отца, который так же держится только на силе воли и старается ради него. Они вдвоем, они есть друг у друга, они переживут. – Спасибо, пап, – Стас еще раз крепко обнял отца и сел на стул. – Я разбил окно, – сознался он.

– Я думал, что ты врешь только мне, – Денис вернулся в кабинет и окинул взглядом отца и сына, уже немного пришедшего в себя.

– Я не вру, – мальчик насупился.

– На, его можно починить, – Денис Игнатьевич вложил в руку мальчика его телефон. – Только поменять экран. Так ты поделишься тем, что произошло? – директор сел в свое кресло и быстро скользнул взглядом по отцу мальчика, нервно кусавшего губу.

      Этот мужчина чувствовал себя не в своей тарелке, явно он не часто захаживал в школу к сыну.

– Я случайно кинул телефон в окно, – упрямо повторил Стас.

– А что там делал Маркелов?

– Кто?

– Дмитрий, – кивнул Денис Игнатьевич.

– Мы разговаривали.

– Он тебе угрожает? – прищурившись спросил директор.

– Нет. Мы сами разберемся, – выпалил Стас, едва ли не подскочив на месте.

– Хорошо. Иди. Можешь подождать отца за дверью.

– До свидания, – сказал мальчик и выскочил за дверь, часто дыша. Он был уверен, что в рекреации никого не было, кроме них, не мог Юрин все видеть. Он просто знает, кто такой Дима, вот и давит.

***

      Когда за Стасом закрылась дверь, Денис встал и подошел к окну, рассматривая школьный двор. Михаил сидел с настолько виноватым видом, что больше напоминал провинившегося ученика, чем одного из родителей, это невольно вызывало улыбку, которую строгий директор позволить себе не мог. Кроме того, она была неуместной, у Бастовых серьезные проблемы после потери дорогого человека и им тяжело жить без нее.

– Я все оплачу, – наконец, тихо произнес Михаил. – Не знаю, что на него нашло.

– Это сделал не ваш сын, Михаил Алексеевич, – хмыкнул Денис и вернулся на свое место. – Счет я выставлю по адресу. А вас я хотел видеть по другой причине.

      Михаил вскинулся и удивленно посмотрел на директора необычными глазами, которые были еще светлее, чем у сына. Стас был похож на отца, только яркий цвет волос и хрупкую фигуру, вероятно, унаследовал от погибшей матери, потому что старший Бастов был крупным мужчиной с широким разворотом плеч и сильными мышцами под одеждой. Что там говорил мальчик, что его папа просто менеджер? Глядя на этого мужчину, Денис сомневался, скорее Михаил был боди-билдером.

– По какой? – Михаил разогнул спину и принялся внимательно слушать педагога.

– Стас, вероятно, повздорил с Маркеловым Дмитрием, сыном очень богатого и влиятельного человека. Этот мальчик не знает, что такое слово «нет» и очень жесток. Поговорите со Стасом, узнайте, что они не поделили, потому что сам он с этим мальчиком не разберется, – произнес Денис, очень надеясь на то, что Михаил имеет достаточное влияние на сына, чтобы разобраться в том, что произошло между его учениками.

– Я понял, – Миша кивнул. – Это все?

– В свою очередь, могу вам пообещать, что на территории школы конфликтов между ними не будет, – заверил Денис обеспокоенного отца.

– Спасибо, Денис Игнатьевич, – Михаил поднялся и протянул директору руку.

– Денис, – ни с того, ни с чего бросил мужчина и отвел взгляд.

– Спасибо, Денис, – тут же поправился Михаил и улыбнулся, директор этой школы оказался приятным человеком, который пришел сюда работать не из-за призрачной власти и денег, а просто потому что у него оказалось такое призвание. Это Бастову импонировало, он любил людей, которые занимали свои места в жизни. – Всего доброго.

– До свидания, – произнес Юрин и разжал пальцы, чтобы выпустить широкую ладонь отца Стаса.

      Это было ужасно. Бастов ушел, а он рухнул в кресло, потому что ноги дрожали, а в паху все заныло из-за слишком долгого рукопожатия. Это просто невыносимо, но Михаил покорил его с первого взгляда. Мужчина-мечта, сказка, недосягаемая фантазия. Денису везло на таких. Он любил сильных, серьезных, правильных мужчин, уважал честную силу и преклонялся перед ней, но объекты его чувств, обладая таким набором качеств, оказывались верными семьянинами, которые не давали даже повода усомниться в своей натуральности. Поэтому Денис страдал от отсутствия правильного партнера рядом, не физически, нет, любовников у него всегда было выше крыши, но морально они не могли подарить комфорт. Он ни с кем не желал быть близок, никого не впускал в свою жизнь, посвящая все работе. И вот теперь на его пороге вновь появился примерный семьянин – воплощение его идеалов, без жены по трагической случайности, но с сыном, который учится в его школе...

      Денис закусил палец и застонал. Ни единого шанса. Нет, он даже не пойдет на сближение, не позволит себе сделать и шага в сторону этого мужчины.

– Денис. Мать твою, просто Денис. Я идиот, – прошептал Юрин, пряча лицо в ладонях. – Интересно, он понял или нет? – спросил Денис у потолка.

***

      На следующий день Стас шел в школу злым и не выспавшимся. Отец половину ночи пытался докопаться, что происходит между ним и Маркеловым, но Стас молчал, не хотел вмешивать папу во все это. Теперь у них с Димой негласная война, с тропы которой не убежать. Да, ему не выстоять против такого соперника открыто, но кто говорит, что Стас не может больно укусить исподтишка... С папой в итоге Стас поругался, он не умел разговаривать, а обладал грацией слона, пытаясь, как мужчине казалось, выведать проблемы ребенка намеками и полунамеками. Стас бесился, злился и повторял одно и тоже, что у него все в порядке, а директору померещилось.

      Настроение не исправило даже внезапно выползшее солнце, сейчас, когда мальчик стремительно шел к зданию школы, перешагивая через гигантские лужи, оно раздражало, потому что светило прямо в глаза, которые слезились. И выскочив на школьный двор, Стас уже почти ничего не видел и, конечно же, наткнулся на спину Димы, замершего на середине дороги.