Текст книги "Школа на Роковой Горе"

Автор книги: Яна Никитина

Встряхнув головой, я подняла глаза. Генрих и Мерфи странно смотрели на меня.

– Ты была где-то очень далеко, ma cheri, – тихо произнес Анрио.

Его лицо прямо светилось азартом. Похоже, одного, самого ярого сторонника своей идеи Мерфи уже заполучила! Генрих личность в Секторах популярная, в меру бесшабашен, в меру рационалистичен. А главное – прирожденный лидер! Многие Ученики пойдут за ним, не раздумывая. Вот только осознает ли Анрио, насколько сложная задача стоит перед нами? Взглянув на его решительно поджатые губы, на тонкую морщинку меж нахмуренных бровей, я поняла, что да, осознает, и, пожалуй, даже лучше, чем я! Вот только смотрит он на все это несколько иначе. Возможно, мы оба стремимся к власти… Причин тому много. Желание сделать этот мир лучше, ответственность за него, как у любого истинного мага, служение Высшим Силам, в конце концов… Ну и, если уж быть до конца честным, где-то в самой глубине души – потакание собственной гордыне! Но если я не до конца уверена, нужно ли мне все это, Генрих иного пути вообще не видит! В этом его жизнь!

Мои размышления были прерваны легким тычком в бок.

– Хватит медетировать! – Мерфи плюхнулась обратно в кресло, – До создания Государства нам еще как пешком до Китая! Лучше скажи, ты говорила с Аланом насчет того парня, что вернулся из "царства мертвых"?

В свете последнего сообщения кампания по спасению Джефа совершенно вылетела у меня из головы. Я вкратце обрисовала друзьям ситуацию. Как я и предполагала, происшествие в "Трех поросятах", даже изложенное в самых светлых тонах, испугало Анрио не на шутку. Он отважен до безрассудства, умен, хитер, проницателен, но у него есть один очень серьезный недостаток – совершенно не умеет держать себя в руках, когда дело касается близких ему людей.

Мерфи выслушала мою историю хладнокровно, но с интересом. Покушение на Алана её как будто ничуть не взволновало. Как выяснилось, Мерфи считает его "большим мальчиком", который вполне в состоянии сам о себе позаботиться. Я лично подозревала, что имей она возможность ему помочь, кинулась бы, не раздумывая. Вот только Алан подобную попытку пресечет на корню!

После небольшой семейной сцены (отсутствие семейных отношений Генриха не остановило) по поводу стоило ли мне в одиночку шататься по подозрительным местам (можно подумать, что в Секторах со мной может что-нибудь случиться), мы перешли к составлению плана спасательной экспедиции. Надо сказать, что нас с Мерфи несколько удивил энтузиазм, с которым Анрио взялся за это дело. Не то, что бы мы до этого подозревали его в малодушии… Генрих и Джеф, несмотря ни на что, умудрялись оставаться друзьями. Но я честно, не ожидала, что буквально через неделю после возвращения из изгнания Анрио сам предложит мне предпринять какие-то меры по спасению нашего авантюриста. И что еще более парадоксально, он сделал это ни где-нибудь, а… хмм… в постели.

Кстати, я говорила, что у Джефа преотвратное чувство юмора?! А я ведь купилась на эту его шуточку о том, что в Секторах существует только платоническая любовь. Платоническая, как же! Или это он о себе говорил? Может, Джеф принял обет целомудрия?! Ну да, а я Королева Эльфов!

Итак, покончив со взаимными препирательствами, мы взялись за разработку плана кампании. Решено было, что отправимся мы втроем. Ни к чему вовлекать в эту самоубийственную авантюру кого-то еще. Во-первых, как-то принято считать, что с "того света" не возвращаются, а во-вторых, даже если дело выгорит, вряд ли Магистрат за это погладит нас по головке. Конечно, здорово было бы привлечь сюда Алана, но у него, похоже, и так забот полон рот.

– Итак, что же мы имеем? – провозгласил Генрих после четверти часа активной работы, – Актив: а) трое выдающихся Учеников, б) оружие, представленное нашими с Мерфи шпагами, твоим мечом, любимая, парой-тройкой заговоренных кинжалов и одним бластером (надеюсь, ты умеешь из него стрелять, солнышко?), в) уйма скраба, который всегда берут с собой в поход хорошие туристы, г) еда, которой хватило бы, что б накормить всех голодающих южной Африки (Согласен, мы можем попасть в места, где нельзя её наколдовать, но что бы столько… Совсем не заботитесь о своих фигурах, девочки!), и, наконец, с) Летучи, натуральный вид транспорта, опять же на тот случай, если там откажет магия, и волшебные коврики не смогут летать… – Генрих перевел дух, и во время этой паузы заработал от меня легкий подзатыльник. За наши с Мерфи фигуры! – Пассив же таков, – как ни чем не бывало продолжал разглагольствовать Анрио, – а) Зачарованный Лес, неизвестно почему так названный, б) неопределенное место назначения и с) весьма сомнительная цель, потому как вряд ли в Секторах нам скажут спасибо за возвращение (или воскрешение) этого авантюриста! Скажу честно, чем дальше, тем у меня больше сомнений в твоей адекватности, Марго. Это же надо, отправиться в "царство мертвых"! То же мне, Геракл в юбке…

– Анрио, милый, я же не заставляю тебя ехать с нами! – невинно хлопая глазками, проворковала я, – Мы прекрасно понимаем, что ты еще не пришел в себя после изгнания… Тебе нужно отдохнуть, набраться сил. А мы с Мерфи и сами справимся!

В следующее мгновение у меня возникло острое желание схватиться за громоотвод. Глаза моего единственного буквально сыпали молниями. Казалось, он сейчас испепелит меня взглядом, однако это не мешало мне сгибаться пополам от истеричного хохота. Ну что поделаешь, нравится мне подкалывать Анрио! Он такой хорошенький становится, когда злится…

Отправиться я предложила на следующее утро. Генрих, которому явно не терпелось отыграться, ехидно поинтересовался:

– А почему же не сегодня, любовь моя, почему не сейчас?!

На что я невозмутимо ответила:

– Мне нужно разобраться с кое-какими делами личного характера!

Конец фразы я специально подчеркнула. Генриха опять перекосило.

– Не паникуй, Анри, – успокаивающим тоном заметила Мерфи, – Ты же сам сказал, что с "того света" не возвращаются! Она просто хочет составить завещание.

Вот называется – утешила! Я захихикала, а вот Генрих, судя по его мрачному виду, шутки не оценил. Раздраженно хмуря тонкие брови, он поигрывал пальцами на эфесе шпаги и что-то бормотал себе под нос. Короче, вид у него был такой, будто завтра ему предстояло идти на Голгофу! И тут до меня, наконец, дошло. Да он панически боится этой поездки! И не потому, что там с нами может что-то случиться – Генрих как никто другой уверен в своих силах. Джеф – вот в ком причина! Анрио буквально снедает страх, что я отправляюсь в это путешествие не просто, что бы выручить друга. Он все еще думает, будто я не равнодушна к Джефри. Вот почему он так странно отреагировал на мое замечание относительно личных дел. Я растрогалась. Это надо же – рисковать всем, что бы спасти человека, в котором видишь потенциальную угрозу! Нет, определенно, я не достойна этого парня. Мягко улыбнувшись, я шагнула к Генриху и накрыла его губы своими. На мгновение он замер, ничего не понимая, потом шевельнулся, отвечая на мой поцелуй. Руки Анрио скользнули мне на талию, прижимая наши тела друг к другу, мои пальцы запутались в его густых, черных как смоль волосах…

К реальности нас вернуло вежливое покашливание Мерфи.

– Пожалуй, я пойду, – чуть смущенно заметила она, – Отдохну перед завтрашней поездкой.

– Что ты, останься, – я с трудом заставила себя отлепиться от Генриха, – Извини, мы слегка увлеклись. Давай сходим куда-нибудь втроем, посидим…

– Знаю я ваше "посидим", – хмыкнула Мерфи, – Вы или опять забудете о моем существовании, либо начнется такой дым коромыслом… Нет, мне правда нужно выспаться. Последние дни были очень напряженными, и, похоже, грядущие будут не лучше. Ладно, пошла я, – она поднялась на ноги, – Надо еще отмыться от лесной и библиотечной пыли, а также пронзительных взглядов Магистров и этого Фокса.

– Кстати, а как восприняли в Магистрате твою историю с разбойниками? – спохватился Генрих.

– Да никак, – зевнув, Мерфи взялась за ручку входной двери, – Я оттуда удрала!

– И тебя отпустили? – поразилась я, – После того, как ты применила запретное для твоего уровня заклинание, да еще притащила в качестве бандероли особо опасного преступника?

– Угу. Мне оправили уведомление, что бы я в свободное время явилась пред светлые очи Магистров. Я как раз оттуда. По счастью, Дениэла в тот момент среди них не было, так что мне простили все грехи и отпустили с миром, – Мерфи ухмыльнулась, – Ладненько, до завтра, – тут её усмешка стала еще более плутоватой, – Спокойной вам ночи!

Не успела она выйти за дверь, как я опять оказалась в кольце рук Анрио. Его губы, скользя по моей коже, прочертили сладкую дорожку поцелуев от подбородка до виска. Дыхание Генриха обожгло мне ухо:

– Может нам тоже сегодня стоит остаться дома? Отдохнуть…

Засмеявшись незнакомым гортанным смехом, я уткнулась лицом ему в плечо. Да, похоже, что меня нынче ждет очень спокойная ночка!

– Ладно, – пробормотала я, – Только давай пойдем к тебе. Там как-то…

– Уютнее?!!!

– Дурачок! – я потерлась щекой о его шею, – Просто там твой дом, насколько бы жутко он не выглядел. А здесь общага. Как бы я не обустраивала эту квартирку, она все равно лишь временное пристанище, – я вздохнула и спрятала лицо у Генриха на груди, – Наверно, я устала быть бездомной. Надо мне создать свой собственный замок. Хотя это такая возня…

– А ты не возись, – голос Анрио прозвучал как-то странно, – Просто переезжай ко мне. Сможешь переделать замок по своему вкусу.

В голове немного просветлело, и я слегка отстранилась от юноши. Его тело в моих объятиях напряглось, глаза смотрели испытывающе. Мой ответ для него явно был очень важен. И я бы согласилась… Если бы не одно "но". Попав в Сектора, я словно бы очутилась в сказке, казалось, исполнились мои самые заветные мечты, здесь я встретила своего прекрасного принца. И тривиальное предложение "съехаться и жить вместе" несколько не укладывалось в общую картину!

Но, как оказалось, Генрих всегда лучше меня самой знал, что мне нужно, знал, что я хочу услышать.

– Je t"aime, Margo, – прошептал он по-французски.

Анрио вообще последнее время стал часто говорить на родном языке, особенно наедине со мной. Словно бы прошлое и впрямь вернулось, словно бы мы получили еще один шанс.

– Я люблю тебя! – повторил он, – Люблю больше всего на свете! Я был идиотом, что отпустил тебя тогда. И я молю тебя, amante de moi, дай мне возможность все исправить!

Генрих сунул руку во внутренний карман камзола и что-то достал. Его губы шевельнулись, произнося заклинание. В руке юноши появилась алая роза. Нет, не настоящая. Это был сувенир, из проволоки и бархата, но выполненный столь искусно, что цветок казался живым. Приглядевшись, я поняла, что его бутон представляет собой коробочку. Похоже, мне второй раз за вечер дарят украшение. Тем временем, Генрих с каким-то странным видом протянул мне розу. Мое сердце вдруг тюкнуло невпопад и забилось часто-часто. Неужели? Неужели это… Я открыла коробочку. На золотом шелке лежало обручальное кольцо! Великолепный перстень потрясающей красоты, какой я никогда не видела и наверно больше не увижу. Я сразу поняла, что кольцо самое настоящее, не магическое, хотя возможно при его создании и использовалось волшебство – такая тонкая была работа. Перстень венчал изумруд того же оттенка что и мои глаза, выточенный в форме полуоткрытой морской раковины. Внутри нее поблескивала маленькая серебристая жемчужина. Жемчужина… Margarita, если по – латыни. Символ моего имени. Ободок кольца тоже представлял собой настоящее произведение искусства – кружева кораллов, водоросли и сказочные морские создания переплелись в нитях светлого, серебристого металла, словно бы излучавшего звездный свет. О Боги Всемогущие, это же мифрил! Самый дорогой минерал во всем Средиземьи. Да, что там дорогой! Бесценный!!! На колечко, которое я держала в руках, можно было купить целое княжество! И где только Генрих его достал?

Анрио взял меня за руку и опустился передо мной на одно колено.

– Марго, ты выйдешь за меня замуж? – торжественно спросил он.

Я смотрела на человека, склонившегося у моих ног, и вспоминала нашу прошлую жизнь. Наше знакомство, любовь, вспыхнувшую в молодых сердцах с первого взгляда. Вспоминала несколько недель безоблачного счастья и… Варфоломеевскую ночь, оставившую один из самых глубоких шрамов в моей душе. Вспоминала нашу совместную жизнь, так похожую на старое выдержанное вино – иногда сладкую, как амброзия, иногда горькую, как хина. Я вспоминала первую встречу, здесь, в Секторах, и свои сомнения относительно нашего общего будущего. А он молча смотрел на меня. Герой моих девичьих грез… Мой сказочный принц… Человек, только что подаривший мне бесценное сокровище, и готовый бросить к моих ногам целый мир.

 
Когда-то я был королем,
А ты была королевой.
Но тень легла на струну,
И оборвалась струна…
И от святой стороны
Нам ничего не досталось…
Кроме последней любви…
 

К черту все! Нельзя давать прошлому слишком большую власть над настоящим. В конце концов, я не из тех, кто ищет легких путей. Опустившись на колени рядом с Генрихом, я дотронулась пальцами до его лица. Глядя в светло-карие, почти золотистые, глаза возлюбленного, я прикоснулась в поцелуе к губам Анрио и выдохнула:

– Да…

Он одел мне палец кольцо и прижал к себе, наши души слились воедино и всю ночь, до рассвета, мы пили сладость губ и тел друг друга, так словно от этого зависела наша жизнь…

 
Есть одна любовь – та, что здесь и сейчас.
Есть другая – та, что всегда…
Есть вода, которую пьют, что бы жить.
Есть живая вода…
 

На следующий день мы встали пораньше и, позавтракав на скорую руку, отправились в путь. Если уж Ученики что-то решили, они действуют, а не рассуждают! Нагруженные багажом Летучи тремя свечками взмыли в звездное небо Секторов. Генрих пробормотал заклинание внутрипространственной телепортации. Яркая вспышка, секундная потеря ориентации, и вот внизу уже проплывают причудливые очертания Мордорского горного хребта. Что бы покинуть Сектора обычно используют магию – иначе слишком далеко ехать придется, ведь ученические владения занимают огромную территорию неопределенных размеров. Хотя такие перемещения, даже в пределах нашего Измерения, разрешены только Ученикам со второй степенью и выше. Так что без Анрио нам с Мерфи пришлось бы тащиться пешком.

Больше часа мы летели над бесконечными скалами и каньонами Мордорских Гор, практически неразрывным кольцом опоясывающих территорию Секторов. И лишь когда солнце Средиземья, которому мы радовались как дети, поднялось высоко над горизонтом, вдали показалось бесконечная зеленая гладь Зачарованного Леса.

Лес похож на океан. Это тоже стихия, живущая по своим законам и хранящая свои тайны. Это целый мир, полный жизни и волшебства. А здесь, в Средиземьи, где все пропитано древней магией, в особенности. Не в силах отвести восхищенного взгляда от волн, то и дело пробегающим по верхушкам тысячелетних деревьев-великанов, я закричала, стараясь перекрыть свистящий в ушах ветер:

– Красота-то какая!

Генрих молча кивнул, подняв вверх большой палец. Мерфи же похоже волновали куда более насущные и животрепещущие вопросы.

– Мне вот интересно, – крикнула она, – почему этот лес называется Зачарованным?

Ни я, ни Генрих не успели ей ответить. Летуч Мерфи, мчавшийся впереди всех, вдруг дернулся, словно налетев на невидимую преграду, и начал стремительно терять высоту. В первую секунду я грешным делом подумала, что моя подруга, как это ни парадоксально, просто не справилась с управлением, и её зверь решил выкинуть традиционный фокус Летучей – мордой об землю. Однако почти сразу стало ясно, что дело отнюдь не в этом. Животное отчаянно ревело и запалошно било крыльями, всеми силами стараясь удержаться в воздухе. Какая-то неведомая сила, явно исходившая от леса внизу, тянула зверя вниз, не позволяя ему даже просто планировать. Не успев ничего толком понять, мы с Генрихом инстинктивно рванули своих Летучей вверх, однако уже было поздно. Зверь Анрио перекувыркнулся в воздухе и начал падать. Мой последовал вслед за ним. Почти сразу же мы ощутили чуждую колдовскую волю, тянувшую нас вниз – от неё волосы на затылке вставали дыбом, на лбу выступал холодный пот. Сквозь свист ветра в ушах я слышала, как Генрих выкрикивает какие-то заклинания, очевидно стремясь остановить свободное падение, однако в окружившем нас буйстве магической энергии, толку от них было не больше чем в немагическом Пространстве. На ковриках не летают в бурю!

Земля стремительно приближалась. Для Летучей не впервой падения с такой высоты, но сейчас, скованные магией, они даже не пытались применить один из своих приемчиков. Я поняла, что через несколько секунд мы просто на просто разобьемся!

Повернувшись в седле, я поймала исполненный муки взгляд Генриха. Возможно, мы видим друг друга в последний раз! Падение с такой высоты смертельно, и кто знает, что случится с нами потом. Может, мы попадем туда же куда и Джеф, а может нас просто отбросит в родное Измерение, и мы больше никогда сюда не вернемся, никогда не встретимся вновь…

Я не сразу поняла, что окутавшее нас душным покрывалом магическое поле исчезло. В первое мгновение мне просто стало легче дышать, а в следующую секунду Летучи, дрожащие как в припадке падучей, расправили крылья и неуклюже спланировали на маленькую поляну. Белый как мел Генрих пулей вылетел из седла и, подскочив к моему зверю, помог мне спуститься на землю.

– Ты как, ma cheri?! Все в порядке?

– Более или менее, – на секунду я порывисто приникла к его груди, чувствуя какую-то странную опустошенность, – Пойдем, посмотрим, что там с Мерфи. Кажется, я её Летуч повредил крыло.

Мы подошли к нашей спутнице. Выглядела она не плохо. Не смотря на бледность, улыбалась от уха до уха. К сожалению, её животное и впрямь пострадало – его угораздило свалиться прямо в кустарник и слегка порвать правое крыло. Я провела над раной рукой, собираясь залечить её, но ничего не произошло. В следующее мгновение меня прошиб холодный пот – я поняла, что означала та необъяснимая пустота в груди, которую я ощущала с момента приземления. Я утратила связь с магией, потеряла способность колдовать! Судя по вытянувшимся вдруг лицам моих друзей, с ними была та же история. Я судорожно втянула носом воздух. Вот это влипли! Вообще-то, мы предполагали, что в этих странных местах магия может отказать – недаром чертов лес называется Зачарованным! Однако, одно дело рассуждать о потере волшебного дара сидя у себя дома в Секторах, и совсем другое утратить его на самом деле, да еще в этом лесу, где на каждом шагу могут подстерегать опасности.

Молча переглянувшись, мы с Анрио взобрались на Летучей и попытались вновь поднять их в воздух. Без толку. Зверь Генриха, несмотря на все его усилия, даже не пожелал расправить крылья, мой же, поднявшись на несколько метров, опять попал в бешеный вихрь магической энергии и тяжело плюхнулся на землю.

Вот ведь положенице! Но делать было нечего. Посовещавшись, мы сгрузили со спин Летучей кофры с багажом и принялись отбирать все самое необходимое. Тащить на себе такую кучу вещей нам было бы не под силу. Генрих едва не разрыдался, расставаясь со своей любимой гитарой, но брать её с собой в Зачарованный лес было бы верхом неблагоразумия. Впрочем, как и в эту экспедицию в целом. О том, что бы повернуть назад, никто даже не заговаривал. Ученики не сворачивают с пол дороги!

Через четверть часа мы двинулись в путь. Летучи уныло посмотрели нам вслед, однако за них, в отличие от нас, беспокоиться не приходилось. Более живучих тварей, чем эти зверюги надо поискать. К тому же, какое-то шестое чувство подсказывало нам, что Летучей без всадников лес удерживать не будет. Некоторое время мы молча продирались сквозь заросли, настороженно поглядывая по сторонам. Черт его знает, что может водиться в этом лесу! Однако вокруг стояла мертвая тишина, даже птички не пели. Примерно через час я немного успокоилась и даже перестлала хвататься за бластер при каждом похрустывании сухих веток под ногами. Удушливая атмосфера непроглядной чащи слегка давила на психику, но в целом путешествие проходило без приключений.

С заходом солнца мы остановились на ночлег. Разожгли маленький костерок, разбили лагерь. Раскатывая свой спальный мешок немного в стороне от нашего, Мерфи иронично поинтересовалась:

– А я вам случаем не помешаю?!

– Если нам вдруг понадобится уединение, то в лесу места хватает! – не менее ехидно фыркнул Генрих.

Перекусив, мы распределили смены ночного дежурства и лениво развалились возле костра.

– Анрио, спой что-нибудь, – попросила я, положив голову ему на колени, – Что-нибудь… берущее за сердце!

Помолчав несколько секунд, Генрих затянул песню. Его глубокий голос, то бархатистый, то серебряный, звучал совсем негромко, но все равно казалось, что он заполнил весь лес и даже луна дрожит от его звуков.

 
Когда ты идешь по дороге,
Забыт и обижен судьбой,
Когда всемогущие боги
Глумились опять над тобой,
Когда ты друзьями покинут
В тумане пустом небытия,
И меч палача уже вскинут,
И жжет ледяная земля,
Ты вспомни любовь, что райскою птицей
Над миром жестоким летит,
И веру в свободу, что в жилах струится
И в душах бессмертно горит…
 

Прижавшись щекой к груди возлюбленного, я тихонько улыбнулась, с трудом сдерживая слезы. Анрио знал, что спеть для меня. Стихи к этой песне сочинила я. Конечно, на Всеобщем они звучали гораздо эффектнее, особенно в сочетании с потрясающей музыкой, написанной Генрихом. Я подхватила мелодию, и наши голоса соединились воедино, как наши сердца.

 
Отринь отчаяние, о смерти позабудь,
Что встала черной тенью у порога,
И помни, друг: мы все когда-нибудь
Уйдём из мира боли и порока.
Любовь бессмертна, значит мы вдвоём
В потоке вечном лет
Рука в руке с тобой пойдём;
Любовь – во мраке свет.
 

Какое-то время все молчали. Потом расчувствовавшаяся Мерфи негромко пробормотала:

– С такими голосами и талантами вам, ребята, надо на сцене выступать! Если Магистрат ополчится на нас за эту авантюру, мы не будем ждать исключения, а сбежим в Средиземье. Станем бродячими артистами… Вы будете сочинять песни и петь их. Ну, а я… стану показывать фокусы с холодным оружием!

Хмыкнув себе под нос, я прикрыла глаза. Может из Мерфи и получится шпагоглотатель, но вот бродячий трубадур из Генриха… Хотя, кто его знает! Кажется, я до сих пор не до конца понимаю этого человека… Я слушала, как Анрио что-то мурлыкает себе под нос, нежно перебирая пальцами пряди моих волос. Его пальцы… Такие сильные и такие нежные… Одинаково искусные в настоящем сражении и в любовной схватке… Его пальцы… Уже погрузившись в сон, я видела как они перебирают поблескивающие в свете камина струны гитары… А на его губах, которые я так любила целовать, рождается мелодия французской баллады о любви:

 
И днем и ночью лишь она передо мной.
И не Мадонне я молюсь, а ей одной.
Стой! Не покидай меня, безумная мечта.
В раба мужчину превращает красота!
И после смерти мне не обрести покой…
Я душу дьяволу продам за ночь с тобой…
 

Мне предстояло дежурить последней. Генрих, взявший на себя самую трудную, вторую смену, разбудил меня на полтора часа позже, чем следовало. Я слегка поворчала, но особо митинговать по этому поводу не стала. В конце концов, я прекрасно выспалась. Шести часов мне хватило за глаза, тем более, что дома, во время учебного года, я привыкла спать меньше, да и организм Ученика даже без магии значительно выносливее человеческого. До ушей завернувшись в плед, я уселась у слабо потрескивающего костерка. В лесу стоял промозглый утренний туман, солнце тщетно пыталось пробиться сквозь набрякшие влагой тучи. «Хоть бы дождь не пошел», подумала я, подкидывая в огонь сухих веток.

Поскучав часа полтора, я принялась готовить завтрак. Привлеченный запахом пищи, ко мне на плечо спрыгнул бурундучок. Моему удивлению не было границ. Вот уж не думала, что в этом лесу водятся звери. Казалось, вся жизнь, да и не-жизнь здесь вымерла. Если к последней, конечно, хмм… применимо такое определение. Подрумянившийся на огне бекон благоухал на всю поляну, и Мерфи с Генрихом, поводя носами, вылезли из своих спальников. Да, недалеко же Ученики ушли от грызунов! К тому же манеры бурундука были заметно лучше – он хотя бы скромно попросил, а эти… "лучшие представители человечества"… буквально выхватили еду у меня из рук, едва не перевернув при этом котелок с кипятком! Определенно, отсутствие магии негативно сказывается на Учениках. Они начинают потихоньку дичать…

– Не набрасывайтесь на еду, так словно вы прибыли с голодного острова! – проворчала я, отодвигая от друзей сумку с провиантом, – Вопреки заявлениям Генриха запасов у нас не так уж и много, а впереди невесть сколько дней пути.

– Лес прокормит, – обнадежила меня Мерфи, с довольным видом похрустывая огурчиком, – Мы с Анри могли бы охотиться. Ты ведь не против свежей дичи, подруга?

– Ничуть, – я пожала плечами, – Если вы сами её освежуете и приготовите.

– Что вы волнуетесь? – удивился Генрих, – Обычной еды у нас, может и мало, зато полно концентратов.

Покосившись на упаковку разноцветных кубиков непонятной консистенции, мы с Мерфи дружно наморщили носы.

– Вот сам их и ешь!

– Что, не хотите? Тогда зачем же мы их тащили?! – вытащив из мешка сиреневатый сухарь, должный изображать вареную колбасу, Анрио подозрительно изучил его и сунул в себе рот.

– Для тебя, конечно! – весело проинформировала я приятеля, – Ну и как оно на вкус?

– Есть можно… Если умираешь с голоду! – Генрих забавно скривился, – Не могу поверить, что в Секторах делают такую гадость!!!

– Задача этих концентратов поддерживать жизнь, а не потакать твоим замашкам гурмана. Но ты прав, это страшная гадость!

– Эх…, – Мерфи мечтательно закатила глаза, – Нам бы сейчас с десяток эльфийских дорожных хлебцев… Помнишь, Марго, нас Гаэри угощала?

Я с улыбкой кивнула.

– Говорят, одного кусочка достаточно, что бы насытить взрослого человека на целый день. Кроме того, лемблас здорово восстанавливает силы.

– Гаэри – это та багряноволосая эльфийка, что училась вместе с вами? – полюбопытствовал Генрих.

– Угу… Гаэриэль из Ривенделла… По меркам своего народа она еще очень юна и поэтому одержима жаждой приключений.

Эльфы… Удивительные создания. Весь их облик дышит какой-то одухотворенностью и гармонией, и даже многовековая мудрость в огромных, похожих на озера глазах не контрастирует с юными лицами. Бессмертные существа… Их жизнь исчисляется тысячелетиями. Из гуманоидных рас только легендарные Древние живут дольше. По слухам они ведут свою родословную от драконов, рожденных, как говорят, на заре мира. Впрочем, старшины эльфов тоже могли её застать, никто точно не знает. Ведь недаром, их называют Перворожденными. Эльфы, помимо всего прочего, ещё и самая таинственная раса. Мало кто из волшебников может похвастаться, что разбирается в их магии. В Секторах, насколько мне известно, учится лишь несколько представителей Дивного Народа. Причем, все не старше ста лет – для эльфов сущие дети. Они еще не отгородились от Вечности в своих цитаделях. Бремя бессмертия пока что не давит на них…

– Жаль, что кроме Гаэриэль, я ни с кем из них не знакома, – задумчиво пробормотала я.

– Хмм…, – кашлянул Генрих, – А как же Ричард?

Я подозрительно покосилась в сторону приятеля. Интересно, что ему известно? С Ричардом я подружилась, пока Генрих был в ссылке, и, вернувшись, он устроил прямо шекспировскую сцену ревности. Но до очередной дуэли дело, по счастью, не дошло!

– А причем здесь Ричард?

– Ну, он, конечно, маскируется, и все такое…Мне казалось, ты знаешь, что он наполовину эльф.

Я удивленно приподняла брови.

– Не думала, что об этом знаешь ты!

Генрих флегматично пожал плечами.

– Как говорится, врага надо знать в лицо!

– Врага? – фыркнула я, отправляя в рот последний кусочек сыра, – А мне показалось, что Ричард пришелся тебе по душе, и вы даже стали приятелями.

– Одно другому не мешает, – буркнул Анрио, – Вспомнить хотя бы Джефа…

Он осекся, а на поляне повисло напряженное молчание. Вот уж и впрямь – вспомнить хотя бы Джефа!!!

Первой тишину нарушила Мерфи.

– Так ты говоришь, Анри, что в принципе ничего против этого Ричарда не имеешь?

– Да в общем-то нет… Если он будет держаться подальше от моей девушки! – усмехнувшись, Генрих лукаво посмотрел на Мерфи, – А что, у тебя на него виды?

Та, бросив на парня испепеляющий взгляд, швырнула в него яблоком, которое только что вынула из сумки. Генрих ловко поймал его, и, отвесим девушке шутовской поклон, вонзил зубы в сочную мякоть.

– Мне говорил о Ричарде Алан, – продолжила тем временем Мерфи, – Сама-то я с ним не знакома. Алан сказал, что этот юноша может нам помочь в деле по созданию Государства.

Вздохнув, я мученически возвела очи горе.

– Меф, сначала нам надо выбраться из этой переделки целыми и невредимыми! А ты тут рассуждаешь о политическом перевороте!

– Просто я мыслю перспективно, – фыркнула девушка, поднимаясь на ноги, – Ладно, давайте, что ли, собираться. А то такими темпами мы тронемся в путь не раньше полудня!

– И то верно!

Наскоро свернув стоянку, мы снялись с места. Денек выдался спокойный, хоть и пасмурный, и, казалось, ничто не предвещало ужасных событий, ставших его завершением. На ночь мы остановились чуть раньше, чем вчера, в конце концов, целый день на ногах. После ужина, отдохнув полчасика, Генрих и Мерфи решили немного пофехтовать, а я пошла прогуляться, пропустив мимо ушей просьбу Анрио не отходить далеко от лагеря. Через десять минут я набрела на заросли дикой малины и в восторге накинулась на ягоды. Ням – ням, как говорит в таких случаях моя хорошая подруга. Фрукты и ягоды – это моя слабость.

Неожиданно сзади послышался шорох. На мгновенье я покрылась изнутри ледяной коркой. А вдруг – медведь? У меня ведь даже нормального оружия с собой нет. Лишь крошечный кинжал. Разве таким справишься с хозяином лесов? Я резко обернулась и в свете луны увидела Генриха, который, привалившись плечом к стволу многовековой ели, молча смотрел на мою особу. Тьфу, ну и напугал же он меня! Впрочем, я не сердилась. Жизнь в Секторах основательно подзакалила мои нервы. Во всяком случае, я тогда так считала.

– Тренировка уже закончилась? – с улыбкой спросила я.

Он кивнул, потом, внезапно шагнув вперед, с силой привлек меня к себе. Моя голова закружилась, по телу пробежала сладкая дрожь. Со стоном я прижалась к груди юноши. Его руки скользнули по моим волосам, отводя их назад, коснулись кожи. На задворках сознания вдруг затренькали тревожные колокольчики. Я называю это шестым чувством, и давно уже научилась ему доверять. Эта привычка не раз спасала мне жизнь. Но тогда я была лишь неопытной девчонкой и отнюдь не всегда прислушивалась я к своим инстинктам. Или наоборот, делала это слишком рьяно! Погружаясь в сладкую истому, я обняла Генриха за шею. Мои пальцы скользнули по его коже, скользнули и… я внезапно открыла глаза, еще не понимая, что меня так насторожило. Губы Генриха плавно двигались по моему лицу, вниз, к шее. И тут до меня дошло. Цепочка! Серебряная цепочка с кулоном в форме половины сердечка. Я подарила ему этот медальон в тот день, когда он вернулся из ссылки, и я приняла его любовь. Вторая половинка и сейчас висела у меня на груди. Генрих носил этот кулон, не снимая даже во время купания, подчеркивая, очевидно, таким образом его ценность. И всего четверть часа назад, когда Анрио разделся по пояс во время тренировки, мой подарок поблескивал на его гладкой мускулистой груди…