Текст книги "То да Сё из Города Авось да Небось"

Автор книги: Ян Экхольм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Друзья у тебя теперь наверняка появятся, – уверил его Сё. – Расскажу тебе еще кое-что. Раньше ты думал, что никто не желает водиться с тобой из-за твоего высокого роста. Ты ошибался. А друзей у тебя не было оттого, что ты не купался, и от тебя плохо пахло. Когда же ты отмылся дочиста, все животные тебя полюбили.

– Надеюсь, ты прав, – задумчиво произнес Полтора Лося. – Во всяком случае, я уже убедился в твоей правоте. Купаться – просто наслаждение. Пожалуй, я сегодня окунусь, совершенно добровольно, но не в фонтане, а в озере, вместе со всеми.

Лось умчался во весь опор.

– И ты все еще считаешь, что мы не можем быть докторами? – спросил Сё. – Полтора Лося – второй пациент, которого мы вылечили.

То чуточку позавидовал, что именно Сё пришла в голову такая блестящая мысль, и он стал возражать:

– Мы ведь не знаем, в самом ли деле все животные полюбили Полтора Лося. Пойдем, спустимся к озеру и посмотрим. Ставлю большую свиную кость за крынку свеженадоенного молока, что Лось купается один.

– По рукам! – ответил Сё. – Скорее бы обглодать кость после всех наших занятий медициной.

То проиграл.

Когда они пришли на берег озера, все уже собрались вокруг Лося.

Незадолго до этого он рассказал любопытным животным, почему купался по два часа в день.

– Ну, так могу я водиться с вами? – осторожно спросил он.

– Ясное дело, старина, – сказал конь Мешок. – Мы с тобой поплывем далеко-далеко, на самую середину озера.

– Но сперва мы нырнем в воду с твоих рогов, – заверещали бельчата. – Высота как раз подходящая.

– Как хотите, – засмеялся Полтора Лося. – Сегодня я готов на все. Смотрите-ка, а вот и доктора То да Сё. Спасибо за помощь. Я совсем забыл спросить, сколько я должен за лечение.

– Ерунда, – ответил Сё. – Мне самому вообще ничего не надо. Мой добрый друг То обещал мне большую чудесную свиную кость. Этого более чем достаточно. Но, быть может, чего-то хочет кот. Он остался без свеженадоенного молока.

– Вы получите от меня и свиную кость, и свеженадоенное молоко, – пообещал Полтора Лося. – Но сперва пусть ныряют бельчата, а потом дружище Мешок и я поплывем на середину озера. Может, поплывете вместе с нами?

– Фу, я не купаюсь, – содрогнулся Сё. – Терпеть этого не могу.

Была так называемая женская неделя, [4]

[Закрыть]и несколько дней подряд лил дождь.

Животные из Города Авось да Небось не знали, что им и делать. Они сидели дома в своих маленьких хижинах, им было скучно и грустно, и они злились на непогоду.

– Погода никогда не переменится, – хныкал То. – Все дождь да дождь. И нечем поразвлечься. Если б хоть предстоял какой-нибудь праздник, так ведь нет: одни только будни да обычные воскресенья.

– А ты кое-что забыл, – напомнил другу Сё. – А твой день рождения? Завтра ты будешь стоять вместо статуи на площади.

– Ой-ой-ой, – застонал То, хватаясь за лоб. – Я совсем забыл про него! Меня не удивит, если в этот день будет так же лить дождь и никто и носу из дома не высунет, чтобы поздравить меня.

– Будем надеяться на лучшее, – утешил его Сё.

Но пес надеялся напрасно. Следующий день был такой же дождливый, и, когда То рано утром отодвинул шторы, что же он увидел? Да, проливной дождь.

– Я не выйду из дома, – сказал он. – Стоять вместо статуи на площади под проливным дождем! Это не по мне!

– Но так нельзя, – возмутился Сё. – Все сочтут тебя невеждой. Да и никаких подарков ты не получишь.

– Плевать мне, что меня сочтут невеждой и я не получу подарков, – сказал То. – Я не хочу вымокнуть до нитки.

– Всего лишь несколько часов под дождем! – настаивал Сё. – Ты получишь от меня в подарок большую миску сливок, так что, может, твое настроение поднимется.

Кот принялся лакать сливки и стал чуточку посговорчивей.

Надев дождевик, он пошел на площадь. Но никто, кроме кота, выйти из дома не посмел. То стоял в полном одиночестве, мокнул и злился.

Сначала ему даже казалось, что он не получит никакого, ну самого что ни на есть маленького, подарка. Но когда он битый час простоял на площади и вымок до нитки, появился первый поздравитель, добрый Стихоплет-кузнец, господин Нильссон.

 
– В прошлом году
Ты получил еду,
А нынче – револьвер на свою беду,
 

– сказал он, вручая коту черный блестящий игрушечный револьвер.

То попытался изобразить веселую мину и поблагодарил быка.

– Вот повезло, что пистолет – водяной, – сказал он. – Он замечательно подходит к этой погоде. Ты очень внимателен ко мне.

Стихоплет-кузнец обрадовался, что коту понравился его подарок, но вдруг заторопился.

 
– Надеюсь, я тебе не помешал.
Однако я так жутко устал!
Побегу-ка, пока я от сырости не упал,
 

– фыркнул бык и, подпрыгивая, помчался в кузницу. То снова остался один.

Кот уже решил пойти домой, когда появился второй поздравитель. Это был Полтора Лося – радостный и веселый.

– Как хорошо, что вокруг столько воды, – проревел он. – Свежо и прекрасно. У тебя получился по-настоящему веселый день рождения. Имею честь поздравить тебя и поблагодарить за то, что ты и Сё отучили меня бояться воды.

То осторожно вскрыл пакет, который протянул Лось. Он вздохнул. Неужели животные издеваются над ним?

Что же купил ему Лось? Коробку с водяными красками!

То делал вид, что доволен, и поблагодарил Лося.

– Ну, а теперь мне пора к озеру – купаться, – сказал Полтора Лося и исчез.

То решил остаться, по крайней мере, еще на часок, чтобы посмотреть, будут ли новые визиты. Но никто не показывался. В такую погоду животные предпочитали оставаться дома.

Кот недовольно смотрел на водяной пистолет и коробку с водяными красками. Стало быть, это все, что досталось ему в праздничный день! Теперь подарков не будет до самого Рождества.

 
– А до Рождества еще так далеко,
В тот день развлекаешься так легко,
 

– напевал То, рассматривая календарь на ратуше. «21 июля» было написано большими черными буквами. Ах, как долго еще ждать до Рождества!

То задумался. Он посмотрел на свою коробку с красками. И тут ему в голову пришла замечательная мысль! Кот просиял. Может, не так уж много времени осталось до тех пор, пока он снова получит подарки?

Новые поздравители так и не появлялись, но настроение у кота поднялось. И, весело насвистывая, он пошел домой.

В хижине его ждал Сё с чашкой теплого молока. Все снова стало прекрасно. После того как кот основательно умылся и удобно разлегся у очага, он рассказал приятелю про свой новый план.

Пес заинтересовался. План был в его вкусе.

– Ясное дело, я пойду с тобой, – тявкнул он. – Вот будет потеха так потеха!

Вечером оба приятеля выбрались из дома, захватив с собой коробку с красками. Было поздно, улицы пустовали, и никто не мешал им работать.

Довольные, вернулись они домой и легли спать. Пока что все было тихо и спокойно, но что будет завтра?

Наутро на площади творилось что-то невообразимое, не хватало только тишины и спокойствия. Как раз распогодилось, и несколько обрадованных обитателей города воспользовались случаем для ранней прогулки. Свен-Свиненок первым обнаружил, что натворили То да Сё.

Придя на площадь, поросенок случайно взглянул на календарь, после чего совершенно окаменел.

– Не верю глазам своим, – хрюкнул он. – Может быть, мне пора купить очки?

В эту минуту подошел теленок Щелк.

– Хрю, хрю! Видал? – сказал Свен, показав на календарь. – Скажи, что это значит?

Щелк взглянул и покачал головой.

– Непонятно, – сказал он. – Совершенно непонятно. Необходимо расследование.

Он пошел звать своих друзей, а Свен-Свиненок – своих. Вскоре почти все животные собрались на площади и уставились на календарь. Старшие долго размышляли, младшие прыгали и танцевали вокруг.

– Тут, должно быть, вкралась какая-то ошибка, – сказал магистр Филин, поправляя надетые на клюв очки. – Я крайне удивлен.

– Мне давно уже следовало залечь в берлогу, – пробормотал доктор Медведь, который случайно забрел в Город Авось да Небось. – Но я ведь не успел наесться досыта?

 
–  А до сих пор везде тепло и чудесно,
И всюду листья, зелень да песни, —
 

заметил господин Нильссон.

– Но вы ведь сами видите, – сказали детеныши. – Календарь – правильный, он никогда, не лжет.

И, взявшись за руки, запели:

 
–  Сейчас опять Рождество,
сейчас опять Рождество!
 

Дело в том, что на календаре значилось: «Декабрь, 22». Следовательно, до Рождества оставалось всего два дня.

Животные начали обсуждать это событие.

– Как мы поступим? – с невинным видом спросил Сё. – Время идет быстро, а на календарь можно положиться. Лучше всего сразу же начать готовиться к Рождеству, как и в другие годы.

В Городе Авось да Небось Рождество все праздновали вместе. На площади ставили восхитительную елку, все собирались в сочельник, обедали, а под конец раздавали рождественские подарки. Словом, Рождество справляли точь-в-точь как у людей.

– Сначала надо купить подарки, – сказал То.

– Затем надо приготовить рождественское угощение, – заявил доктор Медведь и облизнулся.

– Тогда нет времени тут болтаться, – промычала корова Куливия. – Сейчас же идем домой и принимаемся за рождественскую уборку.

В тот день в Городе Авось да Небось только и делали, что мели, мыли и чистили.

Все работали, и, хотя впервые за долгое время показалось солнце, ни у кого не было времени купаться.

Когда вся черная работа была сделана, животные начали готовить рождественские подарки.

Пока они изо всех сил старались, явился почтальон Юн-Пес с большим пакетом для господина Нильссона. Пакет был аж из-за границы.

Теперь уж никто больше не думал, будто календарь ошибается. Если быку посылают рождественский подарок из дальней заморской страны, все, должно быть, в порядке.

– Завтра мы нарядим рождественскую елку, – предложил Билл-Козел, когда работа, назначенная на этот день, была закончена. – А потом у нас будет рождественский праздник – всем праздникам праздник.

Ночью животные почти не спали. Подумать только, уже наступило Рождество! Правда, странно, что ни мама, ни папа ничего про это раньше не говорили. Но тем неожиданнее был сюрприз Конечно, еще не выпал снег, и снова начал капать дождь, но какое это имеет значение? Настало Рождество…

Дождь лил всю ночь, но к утру кончился. Когда животные явились, чтобы нарядить елку, только-только засияло солнце.

Когда наряжали елку, верховодил Кукарека-Петрус. Он командовал, куда прикреплять флаги, и распоряжался, куда вешать звезды. Те, кто не украшал елку, расставляли скамьи и столы для большого рождественского пира.

Внезапно случилось нечто необычное. Не успел Буссе-Зяблик прикрепить большую звезду на верхушке ели, как вдруг увидел в небе какой-то таинственный предмет.

– Смотрите, – защебетал он, – какие странные птицы!

Все вытянули шеи. Что это может быть, что это летает вокруг? Ну виданное ли дело, эти странные фигуры начали опускаться и двигаться по направлению к Городу Авось да Небось.

Самые маленькие детеныши перепугались и, плача, побежали к своим мамам, однако старшие с любопытством ожидали, что будет дальше.

А разрешили загадку не кто иные, как То да Сё.

– Это же наш друг-изобретатель, медвежонок Теддисон! – закричал Сё. – Тот, что изобрел летающую чашку для горячего шоколада!

– Сюда летит еще много чашек, – сказал То. – Теддисону повезло. Теперь он и вправду всемирно известен во всем Большом Дремучем лесу.

И в самом деле, разве это не три большие чашки для горячего шоколада и несколько блюдец медленно снижались на площадь неподалеку от рождественской елки?!

Животные ринулись вперед, желая получше разглядеть диковинные летающие аппараты.

– Привет, Теддисон! – воскликнул Сё. – Добро пожаловать! Ура, к нам прилетели все обитатели Большого Дремучего леса. Здравствуйте, Исидор, граф Барсук, лис Шустрик и все, все, все!

Животные Большого Дремучего леса вылезли из диковинных летающих кораблей и поздоровались с животными Города Авось да Небось.

– Неужто мы и вправду прилетели сюда?! – фыркнул Исидор. – Но на этот раз Теддисону повезло. Видел бы ты его после того, как он отвез вас домой! Ему пришлось три дня кружиться в воздухе, пока не кончился запас черничного киселя и он не смог спуститься на землю. Но потом медвежонок усовершенствовал свое изобретение, теперь оно великолепно. Поэтому мы решили устроить себе небольшие каникулы, а Шустрик предложил навестить вас. Заодно я встречусь с моим кузеном, доктором Медведем. А вот и он!

Медведи пожали друг другу лапы и отошли в сторону, чтобы поболтать и предаться старым воспоминаниям.

– От всего сердца – добро пожаловать, – сказали То да Сё. – Вы прибыли как раз вовремя, чтобы участвовать в большом празднике.

– У кого-нибудь круглая дата? – поинтересовался граф Барсук. Вообще-то он не был графом, но, благодаря выдумке лиса Шустрика, его теперь всегда так величали. – У вас столы от яств ломятся.

– А зачем вам посреди лета рождественская елка? – засмеялся Шустрик. – Может, у вас здесь собственное времяисчисление?

– Мы празднуем Рождество, оно случайно настало именно сегодня, – заносчиво ответил Кукарека-Петрус – Иначе нам, ясное дело, такая глупость и в голову бы не пришла. Если мне не верите, взгляните на календарь!

– Глупые, вы даже читать не умеете, – взвыл от смеха Шустрик. – Вы читать не умеете, потому празднуете Рождество в июле!

Животные Города Авось да Небось разозлились.

– Интересно, кто это не умеет читать? – захрюкал Свен-Свиненок. – Всякому видно, что сегодня 23 декабря, канун Рождества.

На всякий случай он взглянул на календарь.

– 23… 23…, – повторил он. – Ой, я упаду в обморок!

– Но вчера ведь было почти что Рождество, – сказал Кукарека-Петрус. Голос его звучал глухо, словно из лопнувшего воздушного шара выходил воздух.

Лис уже валялся на земле, корчась от смеха.

– Праздновать Рождество в июле! – повторял он. – Праздновать Рождество в июле! Веселее этого я ничего в жизни не слышал!

Городские животные не на шутку рассердились. Как это гости смеют издеваться над ними!

– Это дело надо расследовать, – безоговорочным тоном заявил конь Мешок. – Кому-то захотелось подшутить над нами! Чья очередь была отрывать утром листок календаря?

– Моя, – проблеял Ульрик.

– И там стояло «23 июля»? – допрашивал его Мешок.

– Не знаю, – престыженно отвечал баран. – Понимаешь, я оторвал листок вчера вечером, чтобы подольше поспать завтра утром! Но вчера было написано «jul» – «Рождество». В этом я абсолютно уверен.

– Пусть магистр Филин слетает наверх и посмотрит, что случилось, – велел конь.

Филин взмыл ввысь и быстро вернулся назад.

– Кто-то сыграл с нами дурную, очень дурную шутку, – строго сказал он. – Кто-то закрасил последнюю букву в слове «juli» – «июль», так что там осталось только «jul» – «Рождество». Но так как после этого ночью шел дождь, краска смылась, и там снова написано «j uli» – «июль».

– Надо немедленно найти виновника, – сказал Мешок. – Или, может быть, виновников? – добавил он, злобно покосившись на То да Сё.

– Мы ничего дурного не делали, – с невинным видом сказали они. – Почему всегда во всем виноваты мы?

– То получил от меня в подарок ко дню рождения коробку с водяными красками, – объяснил Полтора Лося.

Все строго посмотрели на них. То да Сё хотели бы сквозь землю провалиться.

 
– Мой пес и мой кот, дайте скорей ответ.
Это ваша проказа? Да или пет?
 

– спросил господин Нильссон, и даже его голос звучал сердито.

– Да, – захныкал наконец То. – Но мы ничего дурного не сделали.

– Поглядите на наших детенышей, они так радовались! – промычала Куливия. – Вы испортили им праздник.

– Вас надо строго наказать, – прокукарекал Кукарека-Петрус. – Подозреваю, что они-то и украли мою гребенку.

– Неужели нас посадят в тюрьму? – жалобно промяукал То. – Туда мы не хотим!

Однако никто его не слушал. Животные были разгневаны. Так обмануть их, заставить праздновать Рождество посреди лета!

– Но почему их надо наказывать? – спросил Шустрик, который наконец-то перестал смеяться. – Разве это не забавно – праздновать Рождество сейчас? И разве мы не прилетели к вам в гости?

Животные посмотрели друг на друга. Может, это не так уж и плохо?

– Сделаем, как предложил лис, – решила редакторша Утка. – Завтра, 24-го у нас будет настоящий рождественский праздник с танцами вокруг елки, с рождественским угощением и рождественскими подарками. Все должны принять в этом участие. Зовите гостей отовсюду. Встретимся здесь через три часа, чтобы сосчитать, сколько нас будет. Доброго вам Рождества!

– Но меня удивляет одно, – сказал Полтора Лося, – с какой стати господин Нильссон получил рождественский подарок?

– Это вовсе не рождественский подарок, – ответила Куливия. – У моего супруга завтра день рождения, и это – подарок от его кузена мистера Мак-Клейна из Шотландии.

Праздник обещал быть грандиозным. Когда животные вернулись на площадь, там уже было множество гостей.

 
– Меня удивит,
Если нас меньше ста сюда набежит,
 

– сказал Стихоплет-кузнец.

Редакторша Утка напечатала на своей пишущей машинке имена всех, кто откликнулся на приглашение.

– Все животные из Города Авось да Небось и окрестностей придут к нам! – воскликнула она. – Не хватает только Филиппа Ворчуна.

– Наверное, никто у него не был, – сказал Кукарека-Петрус.

– Пригласить надо всех, включая Филиппа Ворчуна, – сказал конь Мешок. – Кому-то надо пойти за ним.

– Я боюсь, я боюсь, – послышалось со всех сторон.

Ничего удивительного, что никто не смел пойти к Филиппу Ворчуну. Филипп Ворчун был бульдог, живший в полном одиночестве в собачьей будке за Городом Авось да Небось. Он всегда был зол, ни с кем не разговаривал, только лаял. Не помогало даже, если кто-то пытался проявить вежливость и наносил визит псу. Он только ворчал и пугал визитера.

– Зачем он нам на нашем июльском празднике! – возражал То. – Без него будет куда приятней. Вообще-то мы слышали, что никто не осмеливается войти к нему.

– Все должны присутствовать на празднике, – упрямился Мешок. – Мне кажется, что в самой глубине души Филипп ужасно несчастлив в своем одиночестве и очень хотел бы, чтоб ему составили компанию.

– Кто пойдет? – поинтересовался Ролик Рельс.

– Думаю, То да Сё, – сказал магистр Филин. – Уж больно они на выдумки хитры, сами затеяли все эти проказы. Пусть и навестят Филиппа Ворчуна.

– Мы командируем эту парочку пригласить бульдога, – сказал конь Мешок. – Идите домой, дорогие друзья, и придумайте, как получше заманить к нам бульдога. Если же вам это не удастся, вы понесете наказание за проделку с календарем.

– Как быть? – вздохнул Сё, когда они сидели у себя дома в хижине. – Что-то надо предпринять, но пригласить Филиппа Ворчуна на праздник будет так же трудно, как достать луну с неба.

Они долго думали, и вдруг То осенила идея.

– Пойдем в лавку фру Овцы, – сказал он. – Мне кажется, там найдется решение.

Они пошли в лавку и купили какой-то пакет. Чуточку страшась, друзья продолжили путь в собачью будку Ворчуна.

– Надеюсь, он останется доволен, – с некоторым сомнением сказал Сё. – Иначе нам придется худо.

У калитки они остановились, дрожа от страха.

– Кто пойдет к нему? – поинтересовался То. – Может, лучше – ты, поскольку ты тоже – пес. Котов он, вероятно, вовсе терпеть не может.

– Пойдем вдвоем, – решил Сё. Они нерешительно открыли калитку и осторожно подошли к собачьей будке.

– Грр, чего вам надо?! – послышался внезапно злобный голос. В отверстии будки стоял Филипп Ворчун. – Грр, сгиньте, пока я вас не искусал, в особенности – кота.

То побледнел, и усы его обвисли.

– Мы хотим лишь преподнести вам, господин Ворчун, подарок, – заикаясь, произнес он. – Подарок, чтобы…

Больше кот не произнес ни слова, потому что Филипп Ворчун, сверкая глазами, пошел ему навстречу.

– Я не желаю принимать подарки от кота, – пролаял он.

– Но это подарок и от меня, – сказал Сё. – По-настоящему прекрасный подарок, если мне позволено говорить об этом самому. Он стоил нам немало крупных монет.

Филипп Ворчун остановился. Разумеется, ему хотелось получить подарок. Сгорая от любопытства, он взял пакет и стал его разворачивать.

То да Сё, стоя на некотором расстоянии от него, сочли, что их замысел удался. Быть может, бульдог явится на праздник.

– Гррррр… – Филипп Ворчун впал почти что в бешенство, увидев содержимое пакета. – Никак вы пытаетесь со мной шутки шутить, несчастный пес и кот?! Сгиньте, пока я не разозлился всерьез!

– Но разве вам, господин Ворчун, не нравится… – начал было Сё.

– Хуже собачьего кекса я ничего на свете не знаю, – зарычал Филипп, – сгиньте, кому говорю!

Он прыгнул к То да Сё, но они оказались проворнее. Не успел Филипп и глазом моргнуть, как они очутились за калиткой и во всю прыть кинулись бежать.

– Нам не повезло, – застонал Сё, когда они, устав, как собаки, вбежали в хижину и заперли на всякий случай дверь. – Теперь нам остается лишь принять наказание за выдумку с календарем. Вообще-то, целиком твою выдумку, – добавил он, пристально глядя на То. – Ведь это ты придумал эту глупость, ты!

– Но ведь букву заляпал ты, – ответил То. – Ты так же виноват, как и я. Но у нас сейчас нет времени скандалить из-за этого.

И тут они услыхали чей-то голос под окном.

– У вас случилась какая-то беда? Расскажите мне обо всем, и я помогу вам. Как и прежде.

То был лис Шустрик.

– На этот раз даже тебе не помочь нам, – вздохнул То. – Слишком уж нам не везет.

И он рассказал злосчастную историю с собачьим кексом, преподнесенным Филиппу Ворчуну.

Лис расхохотался во все горло.

– Идея неплоха, – признал он. – Жаль только, что бульдог не любит такую еду. Но почему бы не накормить его чем-нибудь другим? Я знаю одно блюдо, которое он не может не любить.

– Филипп Ворчун ничего не любит, – сказал Сё.

– Да нет же, – ответил Шустрик. – Если у вас есть почтовая голубка, я все улажу.

То и Сё позвали Свею-Голубку. Шустрик о чем-то пошептался с ней, и она отправилась в путь.

– Свеа скоро вернется, – сообщил лис. – И принесет то, чему ваш злобный пес обрадуется. Не беспокойтесь, Шустрик и не такие неприятности улаживал. А сейчас я ненадолго отойду.

– Только бы ему повезло, – нервничал Сё, пока они сидели в ожидании.

Вдруг кто-то постучал. Может, это лис? Но это был не Шустрик, а Мешок.

– Ну, вы пригласили Филиппа Ворчуна? – спросил конь.

То да Сё покачали головами.

– Вы знаете, что вас ожидает, – угрожающе сказал Мешок. – У вас есть еще в запасе несколько часов, но потом…

– Только бы Свеа-Голубка вернулась поскорее, – захныкал Сё, когда Мешок ушел. – Все это действует мне на нервы.

Наконец-то!

В дверь снова постучали, и вошел Шустрик. С каким-то пакетом в лапах.

– Вот вам самый лучший из всех рождественских подарков, – удовлетворенно взвыл он. – Дайте его Филиппу Ворчуну, и все ваши беды будут позади!

– Но как мы посмеем подойти к нему? – полюбопытствовал То. – Он взбесится, увидев нас.

– Если он взбесится, охотно пойду я, – вызвался Шустрик. – Я встречал настоящих волков в Большом Дремучем лесу, так что не стану бояться обыкновенного старого бульдога!

– Волки, ясное дело, добрые звери, – сказал То. – Но мы предупреждаем тебя: Филипп ужасно злой.

– Я справлюсь с ним, – засмеялся лис. – Завтра Филипп явится на праздник.

Разумеется, Филипп грозно зарычал, когда лис явился со своим подарком. Но Шустрик только расхохотался, оставил пакет и исчез. Бульдог разозлился не на шутку, но вместе с тем его разбирало любопытство, и он вскрыл пакет.

То и Сё тихонько подкрались поближе к собачьей будке и первыми услыхали, как Филипп Ворчун смеется. Они едва поверили своим ушам. Неужели этот угрюмый пес может смеяться?!

Но вот снова послышался смех.

– Хе-хе-хе, – смеялся бульдог, а вслед за этим послышалось более звонкое: «хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи».

– Что такое? – спросил То. – Кто это хихикает?

Сё только покачал головой.

– Случилось чудо, – сказал он. – Надо сейчас же найти Шустрика.

Встретив лиса, они рассказали ему о своем открытии.

– Точь-в-точь как я говорил, – улыбнулся Шустрик. – Филипп Ворчун обрадовался и явится на праздник.

– Но что же ты принес ему? – спросил То. – Или это содержимое пакета умеет так весело смеяться?

– Вот именно, – ответил лис – Ты почти угадал. А вот и то, что подарили Филиппу Ворчуну.

Какая-то птичка прилетела и уселась между ними.

– Разрешите представить вам рождественский подарок Филиппу Ворчуну, – серьезно сказал Шустрик. – Чайка-хохотунья с острова Флен.

– Хи-хи-хи-хи, – смеялась Хохотунья. – Какой милый старый дядюшка этот пес. Чем больше я его щекочу, тем веселее и веселее он становится.

– Ты сказала ему, чтоб он пришел ни праздник? – спросил Шустрик.

– Не сомневайся, отметили Хохотунья. – Хи-хи-хи, но он хотел, чтоб я стала его настольной птицей. Потом он сказал, чтоб я стала домоправительницей и его собачьей будке. Хи-хи-хи-хи-хи-хи. Я обещала, если он как следует приберет в своей будке,… Хи-хи-хи!

– А он согласился? – удивленно спросили То да Сё.

– Ясное дело, – ответила смеющаяся чайка. – Филипп хотел лишь, чтоб я, малютка Хохотунья, стала его компаньонкой и всегда поднимала ему настроение. Бедняга, он чувствует себя таким одиноким, – сказала она. – Нет, мне надо снова слетать туда и пощекотать его. Привет, хи-хи-хи-хи-хи!

– Она никогда не унывает, – рассмеялся Шустрик. – Как видите, я не ошибся в ней. Скажите мне спасибо за то, что вас не наказали.

– Ты просто молодец, – признался То. – У тебя многому можно научиться.

– Еще бы! – ответил лис – Но ваша проделка с календарем… даже я не мог бы лучше придумать.

Тот июльский вечер запомнился всем обитателям города.

Явились толпы гостей. На площади был накрыт составленный из многих столов один-единственный длинный-предлинный стол, ломившийся от яств.

На рождественском столе у людей поросенок встречается во многих видах. Там бывает и ветчина, и колбаса, и даже поросячья голова с яблоком во рту.

В Городе Авось да Небось, где все были добры, нельзя было съесть кого-нибудь из его жителей. Поэтому на долю поросят выпало немало почестей. На каждом столе лежало по одному живехонькому поросенку, и все они чувствовали себя очень уютно. А их папаша Свен-Свиненок в пасти держал самое большое яблоко, и растянулся он на самом красивом столе. Его жена и все поросята лежали на других столах и были окружены всеобщим вниманием. Им доставались самые лакомые кусочки!

Вяленой трески не было в Городе Авось да Небось, зато все ели ягоды и фрукты. Подавать к столу рисовую кашу тоже было в обычае Города Авось да Небось. Ее вносили на больших-пребольших блюдах лошади и быки. Дойные коровы Роса, Раса, Ре-са, Риса и Руса подавали самое свежее молоко.

И все ели, опустошая одно блюдо со сладкой кашей за другим. В конце концов не осталось ни единой рисинки. Животные пыхтели и ощупывали свои животы. Ух, до чего ж они отяжелели.

Теперь хорошо было бы немножечко поспать.

Но разве праздник состоит из одних только удовольствий? Сначала пришлось вымыть посуду, хотя с этим быстро управились.

Животные просто-напросто вылизали блюда и свои тарелки. Особенно тщательно были очищены блюда с кашей. За это отвечали котята с их маленькими розовыми язычками.

– А теперь – танцы! – скомандовал Кукарека-Петрус, когда с мытьем посуды было покончено.

– Но не можем же мы петь обычные рождественские песни посреди лета! – заметил баран Альрик. – Придется написать новый текст.

– Ну и напишем! – ответил петух. – А теперь давайте водить хоровод вокруг нашей чудесной рождественской елки. Все подпевают!

 
–  И ныне снова июль, Рождество,
И ныне снова июль, Рождество,
Июль продлится до сентября… —
 

распевали во все горло детеныши.

Разумеется, старшие животные на это согласиться не могли и отвечали хором:

 
–  Но это неправда,
Но это неправда,
Потому что между июлем и сентябрем
Будет август, мы не врем…
 

– Какая еще Августа? – прокудахтала старая курица Фасолинка. – Может, это моя старая тетушка Августа, которая явится сюда из Эстерсунда?

– Раз уж среди нас, в виде исключения, затесался настоящий лис, давайте споем песню «Лис торопится перепрыгнуть через льдину…» – предложил Билл-Козел.

– Глупые, нет тут никакой льдины, – засмеялся лис —.Но я знаю… Тут есть Свен-Свиненок. Иди-ка сюда, Свен-Свине-нок, давай поиграем. Ложись сюда!

После чего лис запел:

 
–  Лис Шустрик перепрыгивает через поросенка…
 

И он перепрыгнул через Свена.

 
Лис Шустрик перепрыгивает через поросенка…
 

И зазвучала песня про всех животных, точь-в-точь такая, какую люди поют о всех мальчиках и о всех девочках и обо всем на свете. Получилась очень длинная песня, поскольку животных было очень много. Не удивительно, что, когда песня кончилась, все охрипли и захотели пить.

Но тут появились коровы Кока, Кола и Лимонада. Они предложили гостям лимонад и прохладительные напитки. Пир шел горой.

– А теперь раздадим рождественские подарки! – предложил То.

– Кто будет Юльтомте – рождественским домовым? – спросила корова Куливия. – Я предлагаю Филиппа.

– Спасибо за такое лестное предложение, – поблагодарил Филипп Ворчун, отойдя впервые за все время праздника на один шаг от Хохотуньи. – У господина Нильссона день рождения, и поэтому я начну с его пакета из Шотландии.

«Сердечные поздравления от твоего кузена», – прочитал он.

Стихоплет-кузнец принес большой пакет. Сорвав оберточную бумагу, он обнаружил маленькую шкатулку с замочком. Быку было страшно любопытно узнать, что там внутри, но он не осмеливался поднять крышку.

 
– От моего дорогого, но очень скупого кузена
Эндрю Мак-Клейна из Абердена
Я получил эту шкатулку…
 

– объяснил остальным животным господин Нильссон. А потом начал гадать, что это за шкатулка и что в ней лежит…

 
–  Быть может, свинья?
Или копченая рыбина?
Или чудесная пастила?
Или красная калина?
Или большая швейная машина?
Или клетчатая гардина?
А может, три бутылки вина?
Или несколько ломтиков апельсина?
Или канистра бензина?
Или новая шина?
Или разбитая мандолина?
Или золота пластина?
Или два горящих камина?
Или таблетка В-витамина?
Или пакетик ванилина?
Или долька мандарина?…
 

Наконец бык осторожно открыл крышку и даже вздрогнул от удивления.

 
–  Подарок – слаще сахарина,
Потому что в шкатулку
Бросила свои четыре ягодки рябина.
 

Бык кивнул головой. Пожалуй, он был чуточку разочарован.

Но ничего не поделаешь. Кузен Мак-Клейн был скуп, и четыре ягодки рябины лучше, чем ничего.

Затем стали раздавать и другие подарки, которые Филипп вытаскивал из множества пакетов. И каждому животному достался подарок: поросятам – коробка красных и белых мятных конфеток, похожих на поросят; Милле-Тысяченожке – 200 шнурков для ботинок; кузнечикам и сверчкам – новые смычки для их скрипочек; Ролику Рельсу – новая железнодорожная колея; Теленку Щелку – фотокамера, снимавшая только веселых животных; Максу Пятнадцатому – водительские права, чтобы ни один полицейский не мог придраться к нему; редакторше Утке, чтобы не пользоваться карандашом, – каракатица, выбрасывавшая вещество, из которого делают тушь; Лосю – новый купальный костюм; Биллу-Козлу – билет в кино; Альрику и Ульрику – каждому по хлопчатобумажной фуфайке; Кукареке-Петрусу – новое зеркало; коню Мешку – несколько нержавеющих подков; доктору Медведю и Исидору – каждому по банке меда; Свее-Голубке – весы, чтобы взвешивать письма; лису Шустрику (по-шведски: Раску) подарили маску, чтобы прикрывать его хитрую морду; Юну-Псу – снотворное; Буссе-Зяблику – шляпу с пером… Да, едва ли все и перечислишь!