Текст книги "Тайны Нового Света. От древних цивилизаций до Колумба"

Автор книги: Яков Нерсесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Многие ритуалы-жертвоприношения сопровождались музыкой и танцами, в которых иногда принимало участие по нескольку сот людей.

По некоторым преданиям, глубоко потрясающим зрителей, нередко вводящим их в состояние транса, был ритуал жертвоприношения у жителей города Чичен-Ица. Здесь, внутри Священного колодца, по майяским представлениям, обитал могущественный бог дождя, главный покровитель земледельцев майя времен Нового Царства – Чак Моль. У местных индейцев существовал обычай во время засухи выбирать для него целомудренную невесту из самых красивых и знатных девушек города. Невесту одевали и украшали в главном храме города, а затем вели к колодцу в сопровождении музыкантов, певцов и свиты жрецов, воинов и знати. У колодца стоял небольшой храм с каменной платформой, слегка нависавшей над бездной колодца. Именно тут и происходил последний акт этого представления-жертвоприношения: уже обнаженную девушку, стоящую на самом краю колодца, неожиданно сталкивали вниз, и она падала в воду – в холодные объятия подводного бога Чак Моля… Прекрасная девушка на краю мрачного колодца, воскуривающие благовония торжественные жрецы… затем отчаянный, леденящий душу крик невинной жертвы и далекий всплеск внизу – все это производило неизгладимое впечатление на многочисленных зрителей, со всех уголков страны стекавшихся на эту церемонию.

Музыка. Пение. Танцы. Музыка, танцы и песнопения занимали особое место в духовной и общественной жизни майя, причем не только в церемониях и на празднествах.

Майяский «оркестр» был весьма своеобразен. Различной формы (шарообразные и цилиндрические) и размеров (маленькие, сдвоенные и переносимые лишь группой людей) барабаны и тамбурины из дерева или глины снабжались мембраной из кожи обезьяны. В барабаны били ладонями и длинными палочками с шариками из каучука на конце. Духовые инструменты были представлены большими трубами из тростника, дерева или коры с резонатором из тыквы, и различными флейтами из камыша, кости и глины. Погремушки из полых тыкв с насыпанными внутрь семенами, глиняными шариками или камешками позднее сменились медными и даже золотыми бубенчиками. Некоторые инструменты майяского «оркестра» были сделаны из совершенно особого материала: длинная берцовая кость… человека с глубокими зазубринами, по которым музыкант быстро проводил палкой, производя «приятный» звук, или… человеческий череп-«резонатор», по которому били палочками…

Среди танцев наибольшей популярностью пользовались: танец воинов, в котором участвовало более 800 человек и который длился целый день; исполняемый страхами танец «грязных женщин», во время которого сжигали большое количество дров, а затем по углям ходили танцовщицы: танец, своеобразие которого заключалось в неподвижном стоянии на высоких ходулях; танцевальная игра, в которой один танцор бросал в другого палки, а последний старался отклонить их также при помощи палки; а также некоторые танцы эротического характера, в них участвовали и мужчины и женщины.

Обычно танцы начинались так: два-три индейца играли на пронзительных окаримах-свистульках; затем барабаи-атабали задавал ритм танцу и песне. Сначала он звучал тихо, потом все громче и громче. Наконец в дело вступали два лучших певца. Первые песни исполнялись тихо, как бы в минорной тональности и медленно. После первой песни, как правило, ее пели дуэтом в течение часа, все последующие звучали в исполнении хора участников танца. Каждый куплет повторялся трижды, гармонично сочетаясь с музыкой и танцем. Постепенно песни звучали громче, их ритм ускорялся.

Удивительная слаженность песни, музыки и танца потрясла высоко оценивших вокально-музыкальное искусство майя испанских колонизаторов, среди которых встречались профессиональные танцоры и музыканты.

Литература. Майяская литература – явление неординарное не только в рамках Нового Света. От древних, т. е. юкатанских майя (1-е тыс. н. э.), почти не сохранился ни мифологический эпос, ни гимны богам, ни молитвы, ни военные песни, ни лирика, хотя до испанского завоевания все эти жанры, вероятно, существовали. Весьма возможно также, что существовали у них трагедии и комедии.

Иероглифические тексты и надписи майя содержат мифологическую и календарную тематику, военные и поминальные тексты. Последние являются древнейшими образцами поэтического искусства майя. Господствующим размером являлся хорей.

Очень распространенным видом повествовательной прозы поздних майя (X–XV вв.) служат предания о возникновении и последующих странствиях тех или иных племен или истории отдельных знатных родов, т. е. своего рода хроники. В них мифические элементы причудливо переплетаются с подлинными историческими фактами.

Несомненную художественную ценность представляют собой пророческие тексты и заклинания майя. Среди заклинаний стоит отметить записанные латиницей в XVI в. в сборнике «Ритуал Бакабов», чей иероглифический первоисточник несомненен.

Многочисленны пророчества и в составленных также в XVI в. и опять-таки на латинице книгах «Чилам-Балам» (книги пророка Балама), получивших свое название, вероятно, от имени известного пророка Балам из города Мани. Всего таких книг известно 18 (из них опубликовано только 4). По содержанию книги «Чилам-Балам» представляют собой довольно беспорядочную смесь отрывков разного происхождения и стиля. Здесь и медицинские рецепты, и календарные расчеты, и пророчества, и астрологические и мифологические тексты, и пособия для гадания и описания различных событий, начиная со времени вторжения племени ица на Юкатан и кончая ранне-колониальным периодом. Не исключено, что некоторые из этих отрывков представляют собой транслитерацию иероглифических рукописей или их вольных пересказов. Можно также предположить, что создание этих своеобразных энциклопедий, запечатлевших всю «сумму» культуры майя, связано со стремлением к самосохранению, передаче знаний последующим поколениям народов майя.

Среди содержащегося в книгах «Чилам Бапам» материала важное значение имеют исторические тексты, восходящие к до-колумбову периоду: пять так называемых хроник, повествующих о событиях времен X–XI вв. н. э. и странствованиях племени ица. В них перечисляются в хронологическом порядке катуны (двадцатилетние периоды) с краткими сообщениями о происходивших тогда событиях.

Очень разнообразно содержание «Песен из Цитбальче» (оригинальное название «Книга танцев древних людей, которые исполнялись здесь, в селениях, до прихода белых») юкатанских майя. Среди пятнадцати произведений, находящихся здесь, имеются и культовые песни, исполнявшиеся при определенных ритуалах, и чисто лирические Хотя в заглавии «книги…» и указывается время ее создания – 1440 г., но вопрос этот по ряду причин остается открытым.

Именно в стихах «Песен из Цитбальче» появляются у майя попытки воссоздания пейзажа, окружающего героев и созвучного их душевному настроению. Это явление, уникальное для древней литературы вообще.

Драматургия. Драматическое искусство пользовалось у древних майя большим признанием и любовью. Большинство драматических произведений было тесно связано с танцами и представляло собой своеобразные песенно-танцевальные действа. Представления давались в естественных амфитеатрах, на городских площадях или на специальных сооружениях в виде каменных платформ и длились иногда очень долго. До конкисты существовали актеры-профессионалы. Содержание пьес могло быть как мифологическим, легендарным или историческим, так и бытовым.

Наиболее яркий и известный памятник устного народного творчества поздних майя – эпическая драма гватемальских майя-киче «Рабиналь-ачи». Другие драмы майя горной Гватемалы представлены отрывочными сведениями

Предполагается, что хотя драма «Рабиналь-ачи» была записана французским исследователем аббатом Шарлем Этьеном Брассером де Бурбуром со слов жителя селения Рабинапь Бартоло Сису только в 1850 г, в ее основу легло подлинное историческое событие конца XV в., произошедшее в горах юго-западной Гватемалы, На это указывает не только содержание произведения (в нем нет упоминаний об испанцах и христианах), но и структура драмы: ее действие развивается в форме диалога только двух персонажей, каждый из которых является, в сущности, представителем определенной индейской общины, а не каким-то индивидуальным лицом. Даже их личные имена остаются неизвестными. Рабиналь-ачи означает «муж, герой, воин из селения Рабиналы», а Кече-ачи – «муж, герой, воин киче», т. е. спорят представитель Рабиналя и захваченный в плен представитель киче. Хор, окружающий спорящих, молчит, выражая свои чувства танцами. Подающие героям небольшие реплики другие лица участвуют в действии лишь формально. Характерен для индейского фольклора и распространенный в драме прием: речь каждого героя начинается с повторения предшествующих слов противника.

Действие в «Рабинапь-ачи» проходит в течение небольшого отрезка времени и небогато событиями, Драма начинается с центрального момента столкновения. Предшествующие события излагаются в речах основных действующих лиц, причем достаточно запуганно (от близкого по времени к далекому) или намеками.

Сюжет незамысловат: майя-киче стремятся подчинить другие народы, чтобы обложить их данью. Индейцами-рабиналь правит старец Хобтох, а их врагами-киче – Балам-ачи. Сын Балам-ачи, молодой герой Кече-ачи, хитростью и обманом захватывает в плен нескольких молодых рабинальцев. Но сын Хобтоха Рабиналь-ачи освобождает пленников, и в отместку рабинальцы задерживают поставки какао ко двору Балам-ачи. Разъяренный Балам-ачи объявляет войну непокорным. Рабинальцы разбивают вторгнувшиеся в их земли племена ушабов и покомамов (союзников киче).

Тогда Кече-ачи похищает старца Хобтоха и заключает его в крепость, но Рабиналь-ачи освобождает своего отца.

Разгневанные неудачами киче огнем и мечом уничтожают подвластные рабинапьцам города и села. 3 конце концов Рабиналь-ачи и Кече-ачи вступают в единоборство, затянувшееся на 260 дней и ночей (магическая цифра ритуального майяского календаря). Поединок заканчивается пленением Кече-ачи. Предложенный выкуп не смягчает непреклонного Рабиналь-ачи, и пленник оказывается во власти своего заклятого врага – Хобтоха.

Поначалу Хобтох хочет привлечь на свою сторону знатного пленника, усыновив его. Но это намерение оскорбляет сыновьи чувства славного Рабиналь-ачи. Между отцом и сыном происходит выяснение отношений… Конфликт благополучно затухает; заносчивый Кече-ачи отказывается стать приемным сыном Хобтоха, заявляя, что смирится только тогда, когда будет убит сам Хобтох. Взбешенный Хобтох приказывает убить Кече-ачи на жертвенном алтаре. Выполняются последние желания Кече-ачи: ему приносят вкусную еду, великолепное питье, богатую одежду, он исполняет танец любви-обладания прекрасной невестой Рабиналь-ачи и военный танец… Но просьба об отсрочке казни на 260 дней и ночей остается без ответа… Героический Кече-ачи прощается с горячо любимой родиной – виднеющимися вдалеке горами и идет на смерть. Торжественным танцем победителей над телом Кече-ачи и заканчивается драма.

По преданиям, во время представления драмы-трагедии (а это был театрализованный культовый танец с монологами, своего рода драма-балет с обширным текстом) каждый раз исполнитель роли Кече-ачи действительно умирал на жертвеннике…

Композиция драмы и разработка образов приближает ее к трагедиям Эсхила.

И воин из Рабиналя, и пленник предстают живыми людьми, со своими понятиями о долге и чести, колебаниями, сомнениями и переживаниями. Интересно отметить, что в отличие от обычных индейских представлений о долге пленного – умереть, не скорбя о своей участи, – Кече-ачи испытывает к смерти отвращение. Но, поставленный перед выбором изменить своему народу или быть принесенным в жертву, он избирает смерть. Такой попытки дифференциации человеческой личности нет ни в одной другой древнеиндейской драме.

Язык драмы «Рабиналь-ачи» торжественен и патетичен. Монологи героев, как правило, очень пространны. Дошедший до нас текст, несомненно, дефектен и в действительности произведение-могло быть интереснее и богаче в художественном отношении.

Сохранились отрывочные упоминания еще о двух драмах на языке индейцев майя-киче, имевших, по всей вероятности, также историческое содержание – «Танец людей киче» и «Алит», тексты которых, к сожалению, утрачены.

Эпос. Из эпических произведений майя до нас по разным причинам дошел лишь эпос поздних, гватемальских майя-киче – «Пополь-Вух» («Книга Народа»). Безусловно, это одно из сокровищ мировой культуры. История его весьма загадочна.

Оригинал «Пополь-Вух», очевидно, был написан в Санта-Крус-дель-Киче не ранее XVI в. (предположительно между 1550–1555 гг), но на материале древних сказаний. По одной из версий, составитель или автор эпоса был членом правившего у киче рода Кавек, так как он рассказывает историю киче с позиции этого рода. Другая версия не исключает, что текст «Пополь-Вуха» основан на пиктографической рукописи, различными чтецами-сказателями толковавшейся по-разному. Лишь спустя полтора века после предполагаемого времени создания «Пополь-Вух» был случайно обнаружен монахом-доминиканцем Ф.Хименесом, занимавшим в 1701–1703 гг. должность настоятеля церкви в маленьком гватемальском городке Санто-Томас-Чувила. Хорошее знание языка киче и горячий интерес к доиспанскому прошлому Гватемалы позволили ему оценить значимость найденного литературного памятника. Хименес переписал индейский текст и перевел его. Однако подлинный текст Хименеса до нас не дошел, мы знаем его по копии, сделанной в 1734 г., вскоре после смерти первооткрывателя. Только через много десятилетий, в 1855 г., французский исследователь аббат Шарль Этьен Брассер де Бурбур обнаружил эту копию и опубликовал ее в 1861 г. с переводом на французский язык. Именно с этого издания и начинается знакомство исследователей с эпосом майя-киче.

Эта своеобразная «Библия» древних народов Центральной Америки, содержащая мифический и исторический материал, делится на четыре части, две первых и значительная часть третьей посвящены рассказу о сотворении мира (с ним вы уже вкратце знакомы) и борьбе между мифическими героями и силами зла, в четвертой части описываются скитания народа киче, их прибытие на территорию северо-западной Гватемалы, создание государства и другие события, уже имеющие вполне исторический характер.

Композиция произведения таит в себе немало загадочного. В рукописи текст «Пополь-Вух» не разделен на главы или части: он идет беспрерывно. Принятое теперь деление было впервые предложено Брассером де Бурбуром.

Подлинным героем «Пополь-Вух» является народ киче. Созданное для народа эпическое индейское произведение получило среди него самое широко распространение, признание и любовь. После опубликования Э. Брассером де Бурбуром в 1861 г. «Пополь-Вуха» он постепенно вошел в круг чтения сперва специалистов, а потом и широкой публики под названием «Библии Центральной Америки». Существуют переводы и пересказы «Пополь-Вух, на испанский, французский, английский, итальянский, русский, немецкий и японский языки.

Особо следует коснуться вопроса о связи начальных разделов «Попояь-Вух» с текстом Библии («Книга Бытия»). Мнение о том, что описание первоначального состояния вселенной, дс сотворения земли и воды, и последующих актов творения было заимствовано из христианской мифологии, широко пропагандировалось первыми исследователями эпоса киче. Позднее при развитии сравнительного изучения мифологических систем у различных народов Америки и Старого Света эта гипотеза была признана несостоятельной.

Познакомимся поближе с полным драматических коллизий рассказом о приключениях и подвигах божественных близнецов Хун-Ахпу и Шбаланке:

«…После потопа на земле жило страшное существо по имени Вукуб-Какиш; тело его в основном состояло из золота, серебра и драгоценных камней. Вукуб-Какиш был очень надменным, хвастливым и непочтительным. Этим он раздражал и сердил богов, которые послали на землю Хун-Ахпу и Шбаланке, чтобы они расправились с Вукуб-Какишем и его сыновьями.

Вукуб-Какиш был обладателем прекрасного плодового дерева тапаль, плоды которого, похожие на вишни, и являлись его главной пищей. Однажды молодые герои набрели на Вукуб-Какиша, когда он карабкался на это дерево, чтобы собрать плоды. Хун-Ахпу мгновенно поднес ко рту свое оружие – выдувную трубку, стрелявшую глиняными шариками, и дунул в нее. Раненный в рот, Вукуб-Какиш упал с дерева, и Хун-Ахпу набросился на него. В последовавшей схватке Вукуб-Какиш оторвал у своего противника руку, и, прекратив борьбу, побежал домой. Там он, поместив руку над огнем, начал сушить ее, а жена Вукуб-Какиша, Нимальмат, произносила магические заклинания,

Чтобы вернуть руку Хун-Ахпу, близнецы присоединились к двум старцам-колдунам, бродившим по дорогам. (Ими оказались отец и мать богов, старцы Шпийакоки Шмукане.)Те изменили облик юношей, и вчетвером они пришли к дому Вукуб-Какиша, назвав себя целителями зубной боли. Когда они предложили раненому гиганту вылечить его поврежденный рот, тот обрадовался и охотно согласился на их предложение. «Единственная возможность избавить тебя от мучащих болей, – сказали они, – это удалить все зубы». Во время операции волшебники заменила Вукуб-Какишу зубы кукурузными зернами и содрали, так что он не заметил, драгоценную оболочку с его глаз. После этого Вукуб-Кзкиш умер. Хун-Ахпу был исцелен, и братья занялись двумя сыновьями Вукуб-Какиша – Сипакной и Кабраканом, которые были богами землетрясений.

Четыреста юношей по предложению Хун-Ахпу и Шбаланке начали строить себе дом. Когда они волочили ствол дерева, чтобы сделать из него центральную балку, к ним подошел Сипакна и предложил свою помощь. Они вырыли очень глубокую яму и попросили великана спуститься туда, чтобы продолжить работу. Сипакна спустился и юноши сделали попытку убить его, сбросив в яму огромное бревно. Но великан избежал смерти, заблаговременно вырыв в стене ямы убежище. Горя мщением, Сипакна обрушил на их головы выстроенный дом, после чего убитые юноши превратились в созвездие Плеяды.

После этого Хун-Ахпу и Шбаланке удалось заманить Сипакну в долину около горы Меаван, и гам они обрушили на него своды пещеры. Так погиб Сипакна.

Затем близнецы победили и второго сына Вукуб-Какиша. Они угостили его жареной птицей, предварительно натерев ее спинку мелом. Поев ее, Кабракан лишился силы и был похоронен братьями».

(Кинжалов Р. Орел, кецаль и крест. СПб., 1991. С. 121).

Этим эпизодом заканчивается первая часть «Пополь-Вуха».

Начало второй части повествует о жизни и смерти отца и дяди близнецов – Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу. Родителями их были Шпийакоки Шмукане – божественная пара, участвовавшая в сотворении мира:

«Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу очень любили игру в мяч и занимались ею целые дни. Своим шумом братья обратили на себя внимание владык Шибальбы – царства мертвых. Правители этой страны вызвали братьев на соревнование в игре. Герои приняли вызов и отправились туда, но еще до начала игры им пришлось подвергнуться целому ряду испытаний. Когда они пересекли реку крови и вошли во дворец обитателей Шибальбы, то увидели две сидящие Фигуры. Братья почтительно приветствовали их, принимая за хозяев дворца, но не получили ответа, так как это были лишь деревянные куклы. Спрятавшиеся рядом повелители мертвых разразились хохотом и стали издеваться над ошибшимися братьями. Затем Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу было предложено сесть; но каменная скамья, на которую было опустились пришедшие, оказалась раскаленной докрасна. После этого братьев отвели в Дом Мрака, где они не выдержали приготовленного им испытания и были принесены в жертву. Голова Хун-Хун-Ахпу была повешена на бесплодном тыквенном дереве. И тогда неожиданно оно все покрылось плодами, среди которых голову казенного увидеть было невозможно.

Услышав об этом чуде, дочь повелителя мертвых Шкик решила посмотреть дерево с удивительными плодами. Когда она приблизилась к нему, то голова Хун-Хун-Ахпу плюнула в ее ладонь, и девушка… забеременела. Правители Шибальбы приговорили ее за это к смерти, но Шкик спаслась и бежала в страну живых, к матери Хун-Хун– Ахпу и Вукуб Хун-Ахпу. Здесь она родила тех близнецов, о деяниях которых рассказывалось в первой части эпоса.

Хун-Ахпу и Шбаланке в юности много охотились на птиц. Их сводные братья, Хун-Бац и Хун-Чоуэн, совсем не работали, а только занимались игрой на флейте и пением. Близнецы, раздосадованные ленью и грубым отношением своих братьев, превратили их в обезьян. В дальнейшем они помогали матери и бабушке обрабатывать землю для посевов и много играли в мяч.

Случайно Хун-Ахпу и Шбаланке узнали о путешествии отца и дяди в Шибальбу и об их страшном конце. Поэтому, когда владыки преисподней пригласили их на игру в мяч, близнецы приготовились к самому худшему. Попрощавшись с матерью и бабушкой, они отправились в далекий путь. Как знак своей жизни они оставили родным зеленый тростник.

Хун-Ахпу и Шбаланке пересекли реку крови на своих выдувных трубках и приблизились к перекрестку четырех дорог. Здесь они послали на разведку москита, вооружив его волоском с ноги Хун-Ахпу. Он должен был выведать, где помещены деревянные куклы и как зовут владык Шибальбы. Когда москит жалил кого-нибудь из них, то остальные называли пострадавшего по имени и спрашивали, что случилось. Так москит Шан узнал все, что ему требовалось, и сообщил об этом близнецам.

Благодаря полученным сведениям братья сумели избежать и поклонов деревянным куклам, и раскаленной каменной скамьи, к большому огорчению повелителей царства мертвых. Когда их послали принести цветы, тщательно охранявшиеся, близнецы заручились поддержкой муравьев, которые незаметно для стражи срезали цветы и доставили их Хун-Ахпу и Шбаланке. Так же успешно они прошли и через другие места испытаний, куда помещали их владыки Шибальбы: Дом Холода, Дом Ягуаров и Дом Пламени, где в каждом случае ошибки их поджидала смерть.

В Доме Летучих Мышей неудача все-таки пост игла героев. Им было предложено провести ночь стоя и не двигаясь. Братья залезли внутрь своих выдувных трубок и заснули. Почти вся ночь прошла благополучно; уже начинало светать, когда Хун-Ахпу, желая узнать, не занимается ли заря, высунул голову наружу. И тогда гигантская летучая мышь слетела сверху и одним ударом своего крыла срезала голову героя.

При помощи богов на плечи Хун-Ахпу была помещена черепаха вместо головы, повешенной владыками Шибальбы в здании для игры в мяч. Заранее торжествуя победу, правители мертвых вызвали братьев на новую партию игры в мяч. Играть мог только один Шбаланке. В самый горячий момент противники близнецов ошибочно приняли выпрыгнувшего из потайного места кролика за мяч и погнались за ним. Пока они отсутствовали, Шбаланке заменил черепаху, помещавшуюся на плечах брата, его настоящей головой. Так Хун-Ахпу был возвращен к жизни. Теперь братья были снова вместе.

Потерпев новую неудачу, правители Шибальбы решили уничтожить близнецов огнем. Была построена огромная подземная печь и в ней разложен большой костер.

Владыки мертвых предложили юношам полетать над огнем. Но братья отказались от этого. Сказав своим противникам, что им известно о предстоящей смерти, Хун-Ахпу и Шбаланке обнялись и смело прыгнули на раскаленные угли. Так погибли герои. В доме бабушкм тростник сразу же засох.

Все обитатели Шибальбы были исполнены радости. Чтобы юноши не возродились каким-либо образом, по совету двух провидцев, Шулу и Пакама, кости их были размолоты между камнями, как мелют кукурузные зерна, и брошены в речную стремнину. Но победители не знали, что Шулу и Пакам сказали то, что им было приказано юношами.

На пятый день Хун-Ахпу и Шбаланке появились снова, сперва в виде людей-рыб, а затем как два старика-фокусника. После того как ими были показаны различные чудеса, братья по очереди убили и оживили друг друга. Это последнее представление возбудило острое любопытство у правителей Шибальбы, которые также пожелали испытать ощущения смерти и возрождения. Братья согласились удовлетворить их желание и принесли в жертву двух главных владык Шибальбы, но, конечно, не вернули к жизни ни одного, ни другого. Затем Хун-Ахпу и Шбаланке объявили свои имена и происхождение. Это и было концом схватки между братьями и повелителями мертвых. Обитатели Шибальбы, полностью усмиренные, подчинились своим победителям. Им было запрещено играть в их любимую игру в мяч; единственным занятием побежденных должно было отныне стать изготовление глиняной посуды.

Братья навестили место погребения своего отца и сообщили ему о происшедшем. После этого они удалились из Шибальбы и вознеслись на небо, где стали солнцем и луной. Убитые Сипакной четыреста юношей, превратившиеся в созвездие Плеяды, стали их товарищами».

(Кинжалов Р. Орел, кецаль и крест. СПб, 1991. С. 122–124).

Так заканчивается вторая часть «Пополь-Вуха». Символично звучит заключительная фраза произведения: «Больше о существовании народа киче сказать нечего…»

Гибель культуры майя. В результате ожесточенных междоусобиц в XV в. на полуострове Юкатан образовалось более десятка мелких городов-государств, постоянно враждовавших друг с другом. Правители городов, расположенных в разных частях страны, «делали друг другу пищу безвкусной»: один, заняв побережье, не давал рыбы и соли другому, а тот, в свою очередь, не разрешал поставлять противнику дичь и фрукты.

Опустошительные междоусобные войны постепенно разоряли страну и привели к упадку культуры майя. Это была агония некогда великого народа. Печальный закат блестящей цивилизации. Часы древней истории майя отсчитывали свой срок, У майя уже не осталось времени ни для творческих поисков, ни для политических преобразований. С конца XV в. над потерявшими былую мощь юкатанскими майя нависла угроза завоевания достигшим к тому времени наивысшего расцвета государством ацтеков. А 3 марта 1517 г здесь появились европейские завоеватели, и часы доколумбовой истории Нового Света остановились. Остановились навсегда!

Испанцы, снедаемые жаждой обогащения, вооруженные огнестрельным оружием, закованные в стальные латы, сражались против индейцев, одетых в хлопчатобумажные «панцири», подбитые ватой, opужием которых были копья и стрелы с обсидиановыми и кремниевыми наконечниками Дольше всех в Мексике сопротивлялись европейским захватчикам именно майя! Островной город Тайясаль, на озере Петен-Ица, укрытый непроходимыми джунглями, пал лишь в 1697 г.!

Сбылись, оказавшись пророческими, строки из древней книги майя «Чилам Балам» (буквально книги «пророка Ягуара», вероятно, от имени известного пророка Балам из города Мани), повествующие об окончании эры майя:

«…Увы! Оплачьте себя, ибо они пришли… Огонь будет вспыхивать на концах их рук, они закутаны в плащи, с ними веревки, чтобы вешать владык… Бесчеловечны будут их солдаты, свирепыми будут их псы… Большое горе, сильная нищета из-за новой дани, наложенной на вас… Приготовьтесь переносить тяжесть нищеты, которая идет в ваши селения».

(Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. М., 1963. С. 88).

Уничтожив одну из величайших цивилизаций древней Америки, европейцы оправдывали свои действия тем, что они карали варваров, приносящих во славу своих богов человеческие жертвы. Правда, неизвестно, кого же на самом деле можно было назвать варварами алчных до гопота «цивилизованных» испанцев или майя – наиболее образованный народ – «греки» древней Америки…

«…Принимайте, принимайте ваших гостей, бородатых людей, несущих знак бога… Они пожелают, чтобы вы служили богу вместе с ними… Так сказал наш владыка: запылает земля, грозы без дождя будут в небе… Вот что придет тогда: власть порабощать, рабство на строительстве, рабство людей. Когда оно придет, будет… вы увидите.»

(Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. М., 1963. С. 89).

Древняя культура майя не исчезла бесследно Яркий мир майяского прошлого стал неотъемлемым элементом мексиканского настоящего, тем самым внеся свой вклад в сокровищницу мировой культуры.