Текст книги "Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»"

Автор книги: Яков Нерсесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Рассказывали, что кое-кто из античных полководцев вроде бы пытался бороться с «живыми танками» врага с помощью специально обученных и экипированных отрядов «слоноборцев». В них набирали очень подвижных и в то же время столь же физически сильных, отчаянных сорвиголов. Их шлемы, щиты, наручники и наплечники были покрыты «шипами или остриями», чтобы гигант не мог схватить их своим смертоносным хоботом, когда они кидались к нему, пытаясь его «обездвижить», подрубив ему топорами и секирами сухожилия ног. Впрочем, веских свидетельств о применении именно этих «спецназовцев» против слонов у нас нет.

В общем, как это всегда было в истории развития военного дела: на всякое новое оружие люди стремились поскорее найти противоядие, причем не одно, а желательно несколько видов «контроружия», причем максимально эффективных. Так они и сосуществовали: на каждый «ход конем» противник отвечал адекватным ноу-хау, и здесь все средства были хороши.

Содержание больших «живых танковых бригад» во все времена стоило столь огромных средств, создавало так много организационных трудностей, что со временем они перестали себя оправдывать. Ведь нередко сражения с применением «живых танков» заканчивалось весьма плачевно: обратившаяся по тем или иным причинам в паническое бегство «четвероногая бронетехника» сминала свою же пехоту, распугивала свою же конницу, и, воодушевленный противник, преследуя бегущих, разил направо и налево. И все же, несмотря на легко прогнозируемую непредсказуемость «живых танков» в ходе боя, даже такой гениальный полководец, как Ганнибал (а еще раньше – знаменитый эпирский царь Пирр!),так и не смог подняться выше модных тенденций той поры и отказаться от их использования. В конечном счете этот «консерватизм» сыграл роковую роль в его (и Пирра тоже!)военной карьере.

И последнее по поводу четвероногого «бронекорпуса» в составе карфагенской армии. Впервые пуны выпустили его на поле боя под Акрагасом в 262 г. до н. э. Долгое время считалось, что во времена Пунических войн карфагеняне могли использовать в боевых действиях не только африканских, но и индийских слонов. Но сегодня у нас нет твердой убежденности, что это именно так. Даже если речь идет о полулегендарном слоне по имени Сур, на котором Ганнибал совершил свой знаменитый марш-бросок через болота римской Этрурии. Нюансы этого «дела» мы раскроем чуть позже.

Глава 4. Римские легионы на полпути к совершенству

Безусловно, римская армия была одной из наиболее мощных «военных машин», когда-либо создававшихся военным гением человека, наводившей ужас на противника. Но к моменту судьбоносного столкновения Карфагена и Рима за господство в Западном Средиземноморье – вторая пол. III в. до н. э. – знаменитые римские легионы, которые спустя века победоносно пройдут полмира и позволят Риму в течение нескольких столетий господствовать далеко за пределами Средиземноморской ойкумены, были отнюдь не той совершенной военной машиной, какой они стали в эпоху Гая Мария, Гнея Помпея и Юлия Цезаря, т. е. по сути дела уже в I веке до н. э. Затяжные войны с Карфагеном застанут их на полпути в этом весьма нелегком процессе создания совершенной армии. Вместе с тем первое по-настоящему смертельно опасное испытание – своего рода обкатку «танками» (в их роли выступили незнакомые им ранее боевые слоны и превосходная фаланга профессиональных наемников знаменитого Пирра из Эпира)римские легионы уже выдержали.

… Между прочим, «военная машина» Рима была составной частью весьма военизированной политической системы Рима. Высшей ступенью в его военно-политической лестнице было консульство. Консулов ежегодно избирали в июне на Марсовом поле. В выборах консула могли участвовать все граждане Рима вне зависимости от происхождения и богатства. Голосование производилось по трибам (территориальным округам). Обычно трибутные комиции (собрания) происходили на Форуме, реже Капитолии. Все было очень просто: в соответствии с количеством округов ставилось 35 «оград» («загонов»). В каждом из них собирались представители конкретной трибы, а при выходе из них их голоса фиксировались и подсчитывались. Простое большинство определяло общее мнение округа. Решение считалось принятым, если за него подавали голос 18 триб. По имени избранных консулов в Риме обозначался год. Через 6 месяцев, 1 января следующего года, они приступали к исполнению своих обязанностей. В пределах Италии консулы не имели права командовать войсками без особого постановления сената и не имели военной власти. Консулы имели право созывать сенат и народные собрания (комиции), председательствовать в них, осуществлять набор и командовать войском, вносить законопроекты и проводить выборы на различные должности, контролировать действия других должностных лиц и вершить суд. Наконец, только консул имел право получить в случае победы над врагом от своих солдат почетный титул императора, т. е. победоносного полководца. Одним из отличительных признаков его власти была почетная стража – 12 ликторов с «фасциями» на плечах (двенадцать связанных ремнями красного цвета пучков березовых или вязовых прутьев),которые сопровождали их в общественных местах. За чертой города в связки прутьев вкладывались двусторонние топорики, символизировавшие власть консула над жизнью находившихся рядом с ним граждан (в городской черте власть консула ограничивали народные трибуны и народное собрание).Когда срок пребывания консула в должности заканчивался, ему в некоторых случаях удавалось сохранить власть без выборов, и тогда он назывался проконсулом(заместителем консула). Ниже консула стоял претор. На заре Римской республики он был один, затем с 242 г. до н. э. их стало двое, потом их число постепенно росло: всего – до шести (либо восьми). В их ведении в первую очередь были судебные дела, вплоть до вынесения смертного приговора. Они могли вести внешние дела государства, командовать одним легионом либо замещать консула в его отсутствие. Так же им полагалось устраивать игры и празднества. Покидая город, преторы получали почетную стражу в 6 ликторов с такими же связками и топориками, как у консульских ликторов. У преторов, как и у консулов, могли быть помощники – легаты, которых они назначали себе сами. Должность легата открывала перед ее обладателем широкие возможности: при необходимости он мог командовать частью войска, и в случае успеха у них мог быть карьерный рост. Но в то же время право на триумф в случае победы у них как у подчиненных отсутствовало. Каждые пять лет римляне избирали двух цензоров, причем срок их должности определялся полутора годами. Именно цензоры проводили перепись римских граждан – ценз. Во время этой процедуры, проходившей на Марсовом поле, они могли заявить тем членам всаднического сословия, которых считали недостойными: «Продай коня». Это означало крайнее бесчестье, крах надежд на карьеру и переход в низшее сословие. На основании сведений об имуществе сограждан цензоры обновляли податные списки римлян. Кроме того, они осуществляли надзор за нравственностью. Они ведали откупами, подрядами и общественными работами, а также наблюдали за исполнением такого рода контрактов. В этом и заключалась финансовая сторона их деятельности. К тому же именно им надлежало каждые пять лет пересматривать списки сенаторов и решать, кого исключить, а кого зачислить. Правда, потерять место в сенате было весьма сложно. Помимо смерти из списка сенаторов могли исключать за уголовное преступление, разврат, мотовство, трусость в бою. Восстановиться можно было после исполнения должности претора. Поскольку они (как, впрочем, и диктаторы) не обязаны были давать отчет о своей деятельности, то стать цензором было весьма выгодно. Цензоров чаще всего избирали из бывших консулов, и это считалось очень престижным завершением политической карьеры. А вот заботы о благоустройстве и общественном порядке в Риме и его окрестностях в радиусе полутора километров лежали на эдилах. Их было четверо: по два от патрициев(аристократии) и плебеев(простонародья). Зоной их деятельности был Рим и земли в радиусе мили от города. Они следили за состоянием построек, чистотой и порядком на улицах, снабжением города водой, хлебом, продажей его беднякам по сниженным ценам, ценами и качеством товаров на рынках и особенно за устройством общественных увеселительных мероприятий. Все это требовало серьезных расходов, которые эдилам полагалось покрывать из собственного кошелька. (Именно поэтому кое-кто из римских политиков старался по возможности «проскочить» сколь хлопотную, столь и дорогостоящую должность эдила.)Если эдил испытывал финансовые затруднения, то он мог взять в долг у людей, видевших в нем перспективного государственного деятеля. Но если эдил не оправдывал ожиданий заимодавцев, да еще и не смог вернуть долг, то он надолго попадал в долговую зависимость и лишался надежд на служебное продвижение. Зато политик, отменно зарекомендовавший себя как эдил, обычно становился консулом. Ниже эдилов стояли квесторы, которых было 20. Именно с этой должности обычно начиналась политическая карьера в Риме. Различались квесторы городские (т. е. в Риме), италийские, провинциальные и военные. В их обязанности входило оказывать помощь наместникам провинций главным образом в финансовых делах: заведовать казной, вести учет налогов, следить за поступлением налогов, взыскивать штраф, осуществлять судопроизводство над должниками государства, продавать с торгов имущество тех, кто оказался неплатежеспособным, инспектировать рынки, надзирать за государственными доходами и расходами, а также архивом, в котором хранились постановления сената и законодательные акты. Военные квесторы (по сути дела квартирмейстеры)занимались финансовым обеспечением легионов и их хозяйственной частью: выплатой легионерам жалованья, выдачей обмундирования, вооружения, оснащения, размещением лагеря и его обеспечением припасами, продажей пленных в рабство, а также распоряжались захваченными трофеями. После окончания срока квестуры бывший квестор получал право занимать место в сенате. Особую роль играли народные (плебейские) трибуны– совершенно особая магистратура, возникшая в результате вековой борьбы патрициев и плебеев. Их было 10, и они обязательно происходили из плебеев. Хотя они и стояли ниже квесторов, но возможности эта должность предоставляла огромные, особенно по защите интересов рядовых граждан от произвола всех тех, кто стоял над ними в социально-политической лестнице Рима, исключая лишь диктаторов. Трибуны имели право созывать народные собрания и сенат, налагать вето («запрещаю») на решения вышестоящих чиновников (кроме диктатора) и сената, а также на обсуждение законопроектов, заключать в тюрьму всех чиновников (опять-таки кроме диктатора), вносить законопроекты (кроме них этим правом обладали только консулы). Не подчинившийся вето подлежал аресту. Трибуны имели право оказывать помощь любому гражданину, пострадавшему от произвола того или иного чиновника. Поэтому их дом всегда должен был оставаться открытым, а сами они не имели права отлучаться из Рима даже на один день (или более чем на день?). Личность трибуна была неприкосновенной, и его убийство считалось святотатством. Подобно цензорам они не давали отчета о своей деятельности. Но любые их действия мог парализовать кто-то из их… девяти коллег. В Риме с целью информации граждан по важным вопросам политического и религиозного характера на юго-восточном склоне Капитолийского холма или на центральной площади – Форуме – созывались сходки, народные собрания. На них масса граждан имела право высказывать мнение по поводу сделанных ей сообщений или докладов, чем трибуны ловко пользовались. За демагогическую деятельность среди народа, приводившую к беспорядкам, трибунов нередко подвергали суровому судебному преследованию сразу после окончания их полномочий. В экстраординарных случаях вводились должности интеррекса, диктатораи начальника конницы. Интеррекс(«междуцарь») назначался сенатом в том случае, если выбывали из строя представители высшей власти – например, когда смерть уносила консулов. Он являлся как бы временным царем и избирался из числа патрициев на пять дней, а затем назначал себе преемника, и так до тех пор, пока не выбирали новых консулов. Диктаторыназначались сроком на шесть месяцев для выправления тяжелой военной ситуации, подавления внутренних волнений, пополнения сената и прочих судьбоносных решений, в том числе религиозного характера, направленных на исправление катастрофически развивающихся событий. Иногда они назначались только для проведения консульских выборов, когда в Риме не могли присутствовать действующие консулы. Диктатор обладал неограниченной властью и не нес перед сенатом ответственности за свои действия. Его особые полномочия подчеркивала свита из 24 ликторов, в фасцы которых всегда были воткнуты топоры. Помощником диктатора становился начальник конницы, которого он должен был выбрать себе сам. При необходимости он заменял его либо заступал на его место. Высший орган государственной власти в Риме – сенат– обычно состоял из 300–350 человек. Его сфера деятельности была очень широка. Он ведал делами посольскими, назначал наместников провинций, принимал их отчеты, издавал для них обязательные постановления, награждал триумфом (особые торжества в честь победоносного полководца; подробности – ниже), определял празднества, молебствия, заведовал распределением государственных финансов, ведал постройкой храмов, обсуждал вносимые в народное собрание законопроекты, меры по поддержанию в государстве спокойствия, уголовные дела и т. п. Работой сената руководил принцепссената – тот, кто стоял первым в списке сенаторов и кто первым высказывал свое мнение (докладчиками обычно выступали консулы и преторы), кто первым вносил предложения и подписывал оформленное решение. Принцепсами, как правило, становились: бывшие цензоры, знаменитые ораторы и люди, не запятнавшие себя на государственной службе никакими злоупотреблениями. И последнее на тему некоторых особенностей политической «лестницы» Рима периода Республики – нюансы возрастного ценза для начинающих политиков. Обычный порядок последовательного восхождения по служебной лестнице Рима был таков: квестура– в 27 (28–29) лет, народные трибуны– 33–35 лет, эдилитет– в 37 (36–38) лет, претура– в 39 (40) лет, консулат– в 42 (43) годаи цензорство. Переизбираться в консулы можно было лишь спустя 10 лет после первого срока. Примечательно, что все эти государственные обязанности не оплачивались, поскольку считалось большим почетом служить римскому народу…

Военное дело в Риме было поставлено на широкую ногу. Принято считать, что контуры той армии, которая по праву считалась лучшей в древности, были заложены полулегендарной личностью в истории Рима – героем Вейентинской и Галльской войн – неким Марком Фурием Камиллом. Не исключается, что это эпохальное событие случилось после того, как римляне потерпели сокрушительное поражение от галльских полчищ в 390 г. до н. э. при Аллии. Горькие уроки Самнитских войн (343–290 гг. до н. э.) и войн с эпирским царем Пирром (280–275 гг. до н. э.) тоже могли внести свой вклад в начало процесса создания того самого мобильного и активного римского войска, что спустя века сделает Рим столицей ойкумены той поры. Накопительный характер боевого опыта (как положительного характера, так и отрицательного) привел к переменам, которые могли быть проведены не в одночасье, а постепенно.

Впрочем, по мнению некоторых историков, в этом вопросе до сих пор все же больше «белых пятен» и «черных дыр».

Так или иначе, но большинство исследователей склонны полагать, что в полевой армии служили по призыву все свободные граждане Рима в возрасте от 17 до 46 лет. (В случае национальной опасности призывной возраст увеличивался до 50 лет.)В гарнизонах несли службу остальные военнообязанные, т. е. 47– 60-летние римляне. Римляне уделяли очень большое внимание военной, физической и моральной подготовке своих воинов: учебные бои (индивидуальные схватки, бой в строю)и марш-броски, скалолазание и плавание, рытье оборонительных сооружений и установка лагерей. Военная служба считалась не только обязанностью, но и честью: к ней допускались только полноправные граждане Рима. Уклонение от воинского долга каралось весьма сурово: виновный мог быть лишен гражданских прав и продан в рабство. Но никто не мог быть призван на военную службу более чем на 16 лет. Оружие и доспехи римляне приобретали за свой счет.

… Между прочим, стаж военной службы был необходим для получения государственных должностей. Только служба в армии давала возможность людям из высшего сословия сделать серьезную политическую карьеру. Политическая карьера должна была начинаться со службы офицером при штабе командующего с военного трибуна (не путать с народным трибуном!).Всего их могло быть 6: 1 – от сословия сенаторов и 5 – от сословия всадников. (Народные трибуны и эдилы не имели военных обязанностей.)Они поочередно принимали участие в управлении римским легионом. Каждые два месяца им командовала одна пара военных трибунов: они могли все решать совместно либо командовать по очереди, через день или через месяц. Какова была роль в это время остальных четырех военных трибунов, доподлинно неясно. Личность военного трибуна также считалась неприкосновенной, и за свои действия он ответственности не нес. Как уже говорилось, начинающие политики, стремясь побыстрее добиться популярности среди простых граждан, часто стремились стартовать в карьере именно с этой позиции. Так, только после этой должности молодой человек имел право выставить свою кандидатуру на выборах квестора (чиновника, ведавшего финансами и в крайних случаях замещавшего командующего армией), чья должность считалась первой ступенью для начинающего политика – именно она открывала дорогу в сенат и т. д. На выборах в Риме была серьезнейшая конкуренция, и отнюдь не все сенаторы когда-либо получали высокие должности. Система голосования давала преимущество более состоятельным классам общества и благоприятствовала представителям старинных, богатых и знатных семей. Чаще всего консулами становились члены известных сенаторских семей. Представители других сословий, особенно безродные выскочки, получали эту должность крайне редко, как правило, за счет особых личных качеств. В основном все контролировалось внутренней элитой, которую составляли определенные семьи, состав членов этой группы менялся на протяжении долгого времени: одни роды вымирали, другие уходили в тень, в первые ряды выдвигались новые. У сенаторов были свои особые знаки отличия: золотые кольца, высокие сапожки и, конечно, знаменитые белоснежные «тоги» – огромные прямоугольные, круглые либо эллипсовидные куски шерстяной или льняной ткани (3,5 х 5 м или 2 х 5,6 м, либо 1,8 х 6 м), украшенные по низу алыми широкими полосами. Тоги, кстати, были национальной и основной одеждой римских мужчин, служившей символом гражданского достоинства. Существует такое выражение «Roma togata», что переводится как «Рим, носящий тогу».Тога – символ зрелости, прав гражданина Рима. Юноши из аристократических семей могли ее надеть, только достигнув совершеннолетия – 17 лет (позднее в 16, а потом и в 15 лет).Белая тога на их плечах означала, что они готовы исполнять обязанности гражданина. Теперь им следовало добиваться славы не в мечтах, а на деле. Римлянин, совершавший преступление, прежде всего лишался права носить тогу. Рабы, иностранцы и изгнанники носить тогу не имели права. Полководец-победитель имел право появиться в Риме в затканной золотом пурпурной тоге-«пикте». Первым постоянно носить пурпурную тогу стал Юлий Цезарь. Лишь некоторые сановники удостаивались такого же права. Позднее это право стало ограничиваться только императорами. В императорскую эпоху тога-пикта была заменена пурпурным плащом полководца – палудаментумом. В торжественных случаях никакой плащ не мог заменить белоснежную тогу. Она была необходимой одеждой при императорском дворе, посещении цирков, театров, судебных заседаний, при встречах полководцев-триумфаторов, при посещении покровителя, во время официальных церемоний и т. д. Тога была парадной, праздничной одеждой, в которой по вполне естественным причинам было невозможно двигаться быстро. Для римского гражданина не было большей чести, чем выйти на Форум в тоге. Поскольку тога означала почетный знак римского гражданства, небрежно надетая тога вызывала насмешку. Движения ее обладателя были размеренны и неторопливы, походка медленная и плавная. Любопытно, но знаменитый римский полководец Сципион Африканский – победитель легендарного карфагенского военачальника Ганнибала – неоднократно подвергался упрекам за свою приверженность в публичных местах греческому платью, а не тоге! Тога не имела швов, ее ткали целиком. Существовало несколько видов драпировки тоги (весьма непростых, и без сноровки было не справиться); все они были без застежек или булавок. Обычно она складывалась вдвое, но не по диаметру, а на две не вполне равные части, благодаря чему один край был виден из-под другого, создавая впечатление как бы двойной одежды. Тогу перебрасывали на левое плечо, перегибали через спину, затем пропускали под правую руку и опять закидывали на левое плечо. Левая рука была закрыта, правая оставалась свободной. Тога одевалась настолько мастерски, что ткань держалась сама собой. Но чтобы придать более красивую и устойчивую форму складкам, в края тоги зашивали гирьки из свинца. Цвет одежды у римлян имел большое значение. Цвет тоги обычно был белым. Обязательная белизна тоги имела и символическое значение. Народ, занятый физическим трудом, не мог носить белую одежду. Поэтому римский плебс всегда был в разноцветной одежде желтого и серого оттенков. Среди этой черни выделялась фигура патриция в белоснежных одеждах. Белый цвет считался парадным, торжественным, в остальных случаях римляне предпочитали яркие цвета: красные, пурпурные, фиолетовые, желтые и коричневые. Именно из коричневой ткани делались траурные одежды. В поздние времена красную одежду стали носить франты, но это вызывало осуждение. Зеленый и оранжевый (таким было головное покрывало невесты)цвета, между прочим, считались женскими. Красота тоги заключалась в ее белизне и изяществе драпировки, возведенной в культ. Эта драпировка была определена традициями и утверждена законами. Ушли века на выработку приемов надевания и ношения тоги. Размеры тоги были столь внушительны, что правильно одеть ее было делом сложным и для этого требовалась посторонняя помощь. В эпоху Республики жены помогали мужьям надевать тогу, а когда Рим стал Империей, обязанность пала на плечи рабов (рабынь). Особо искусные в этом рабы ценились очень дорого. В количестве складок и их искусном расположении заключалась вся красота тоги. Еще с вечера рабы готовили складки для следующего утра, пользуясь для этого приспособлениями из досок. Уже на теле господина ее расправляли щипчиками, обтягивая книзу. Хорошо, красиво одетая тога была выражением основных качеств ее обладателя, таким образом, оценивавшегося по тому, как на нем сидит тога! «Владыки мира – народ, одетый в тоги»– так гордо сказал о своих соотечественниках знаменитый римский поэт Вергилий. Но оставим капризы и причуды Ее Величества Модыэпохи Древнего Рима в покое и вернемся к делам сугубо мужским – военным…

Основу римской армии составлял легион (своего рода некий аналог современной дивизии),который в конце III века до н. э. мог насчитывать до 5 тысяч воинов, включая офицеров, знаменосцев, сигнальщиков и 300 всадников. Лишь к рубежу II–I вв. до н. э. состав римского легиона стабилизируется до оптимальных 4500 бойцов: 4200 человек пехоты и 10 отрядов (турм) конницы, по 30 (33) всадников в каждом (всего 300–330 всадников). Римская армия эпохи войн с Карфагеном была недолговечной: легионы распускали, когда сенат считал, что в них больше нет необходимости. Когда воины снова призывались на службу отечеству, т. е. Республике (а это было именно так!),то они, как правило, попадали уже в другие подразделения и к другим командирам. Следовательно, каждая новая римская армия создавалась… заново, а значит, только со временем снова становилась боеспособной. Легионы, сформированные из уже повоевавших бойцов, несомненно, отличались выучкой и дисциплиной, но для слаженности действий в новом строювсе же требовалось время и тренировки. Так или иначе, но налицо некоторый диссонанс в римской военной машине той поры: рекрутов (по сути, они действительно ими являлись, поскольку проводили в армии несколько лет подряд!)раз за разом набирали, муштровали и раз за разом распускали!

До профессиональной армии Рим еще не дорос, но последний шаг в этом направлении был уже не за горами.

Поскольку к началу войн с Карфагеном, т. е. к середине III века до н. э., Рим подчинил себе весь Апеннинский полуостров до долины реки По на севере, то все италийские племена были обязаны служить в римской армии и полностью нести расходы по содержанию снаряжаемых ими отрядов. Рим лишь определял число воинов, необходимое для армии ( например, двойное число конницы и равное римской количество пехоты: на деле это могло выглядеть как пять союзных пехотинцев на четыре римских и три союзных кавалериста на одного римского). Обычно на один легион полагалось 5 тысяч союзных пехотинцев и 600 либо 900 всадников из числа союзников, что в целом давало около 9—10 тысяч воинов. Во время войны римляне могли потребовать от союзников неограниченное количество воинов. Союзники имели статус вспомогательных отрядов, никогда не составляли отдельного корпуса и всегда сражались на флангах римского войска. Командовали ими только римляне.

В случае крайней опасности Рим мог выставить почти миллионную армию – около 800 тысяч бойцов, однако только треть из них приходилась на римских граждан.

… Между прочим, в начале Республиканского периода в истории Рима его вооруженные силы обычно состояли из четырех римских и такого же количества вспомогательных ( союзных) легионов; каждый консул, а их было два, командовал четырьмя ( 2+2) легионами. В среднем такая армия насчитывала до 20 тысяч бойцов. Если армии объединялись, консулы, по строго заведенному обычаю (дабы в руках одного из них не сосредоточивалась большая власть), командовали поочередно: либо через день, либо каждые два… часа?! Если первый вариант более или менее понятен, то второй вызывает немало вопросов. Именно эта очередность полководцев-консулов в командовании армией вкупе с их частой сменой – срок правления консула, а значит, и руководства армией ограничивался всего одним годом – были одним из самых серьезных недостатков римской армии. Для выработки единой стратегии в длительной войне с опасным врагом требовался один полководец. Но к моменту встречи с Карфагеном римляне до долговременного единоначалия еще «не доросли». Всему – свое время…

Большинство военных держав Древнего мира не имело тогда таких больших армий, как римляне, а потому не могли, к примеру, вести продолжительные войны из-за риска оказаться в окружении превосходящих сил противника, которые он успел бы сформировать и вооружить. Римляне, используя воинов всей Италии, могли одновременно воевать с несколькими армиями. Вместе с их целеустремленностью и упорством это давало римлянам возможность вести войну так долго, как этого требовали обстоятельства.

Пехота подразделялась на легкую– велитов, среднюю– гастатов с принципами и тяжелую– триариев.

Одетые в медвежьи или волчьи шкуры велиты, или «быстрые» (обычно ими были наименее обученные молодые новобранцы в возрасте от 17 до 25 лет),обходились не только без доспехов, но и шлемов, укрывая голову шапками из меха указанных хищников. У них имелся меч, 6 легких метровых дротиков с ремнем для метания, лук со стрелами, праща и небольшой (порядка 90 см в диаметре) легкий и круглый деревянный щит.

Гастатами ( копейщиками) становились более опытные, но тоже молодые 25—30-летние воины. Они были вооружены двумя полутора-двухметровыми пилумами – тяжелыми (до 4 кг весом) дротиками (копьями) из длинного (0,5–1 м) и тонкого железного прута с закаленным зазубренным наконечником, насаженного на древко. Чем-то они были похожи на… гарпун китобоя. Сегодня не исключается, что пилум мог быть заимствован римлянами у самнитов либо этрусков.

… Кстати, главным наступательным оружием римской пехоты поначалу было длинное (до 3,5 м) тяжелое копье с широким наконечником и небольшим острием с противоположной стороны – гаста. Полулегендарный реформатор Камилл оставил длинное копье только триариям, а воинов первых двух линий – римский легион строился в три линии – снабдил двумя пилумами – дротиками из прочной тяжелой породы дерева с острым металлическим наконечником. (Вполне возможно, что один из пилумов был существенно легче, чем второй. Не исключено, что это делалось для того, чтобы его было удобнее держать вместе со щитом.)Перед тем как вступить в ближний бой, гастаты и принципы первых двух линий метали во врага пилум. Начинали, скорее всего, с более легкого. Случалось, легионеры оставляли второй (более тяжелый)пилум при себе и действовали им как копьем. Порой длинным металлическим наконечником пилума отражали удары вражеского меча. Иногда задние шеренги бросали пилумы через головы своих соратников уже в разгар боя, когда ввязавшийся в ближнюю схватку враг не ожидал смертоносного залпа и нес серьезные потери. Этот снаряд считался не только римским (?) ноу-хау, но и отличался большой эффективностью. Пробив щит (обтянутый кожей, дубовый щит от 13 до 25 мм, пилум пронзал насквозь), он искривлялся под собственным весом, делая щит негодным для употребления. Во-первых, чрезвычайно длинная железная часть пилума, как известно, достигавшая от 0,5 до 1 м (при общей длине снаряда от полутора до двух метров),не позволяла перерубать его мечом. Во-вторых, до древка пилума меч противника не мог достать. В-третьих, зазубренный наконечник не позволял его выдернуть. Щит с вонзившимся и загнувшимся пилумом ( обычно их было несколько!) неприятельские воины вынуждены были бросать, оставаясь без защиты перед атакой сомкнутого строя легионеров. Таким образом, с самого начала римские легионеры получали преимущество над противником в решавшем исход сражения рукопашном бою, где они предпочитали действовать короткими мечами. Не исключено, что именно поэтому пилум был самым смертоносным среди когда-либо существовавших дротиков. Бросок пилума легионеры обычно сопровождали своим ставшим со времен войн с Карфагеном знаменитым громовым кличем «баррит» – криком, подражавшим реву разъяренных боевых слонов. Со временем тяжелый пилум станет короче, а легкий – длиннее, а в I веке до н. э. они и вовсе сравняются в длине. Позднее, уже к концу I века до н. э., они укоротятся настолько, что ради сохранения пробивной способности их станут утяжелять бронзой. Но только на закате Римской империи легендарный пилум выйдет из употребления: его вытеснит сколь короткий, столь и тяжелый (наполненный свинцом) дротик-«плюмбата», превосходящий все остальные метательные снаряды по дальнобойности. Особые свойства пилума позволяют некоторым историкам предполагать, что римляне уделяли очень большое внимание подготовке легионера к бою с применением именно метательного оружия! В то же время эта гипотеза вызывает некоторые сомнения, поскольку пилумы изначально делались как «одноразовое» оружие. Скорее всего, «удельный вес» этого вида оружия в общем ходе сражения был весьма высок, но не решающим…

Метнув пилум во вражеский щит, в котором он благополучно застревал, гастаты получали почти беззащитного противника. Тогда они вытаскивали короткий меч и, прикрывшись сами щитами, с криком кидались в ближний бой.