Текст книги "365 лучших сказок мира"

Автор книги: Якоб и Вильгельм Гримм братья

Соавторы: Вильгельм Гауф,Владимир Одоевский,Александр Афанасьев,Лидия Чарская,Редьярд Киплинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 157 страниц) [доступный отрывок для чтения: 56 страниц]

Золотовласая девушка

Итальянская сказка

Жила была девушка, удивительная красавица, но очень непослушная. Ее мать-вдова не знала, как бы исправить ее, и однажды, когда мимо их дома проходила какая-то сгорбленная старуха, сказала дочери:

– Если ты не исправишься, я отдам тебя старухе.

Это была колдунья. Она услышала слова вдовы, и когда девушка пошла к колодцу за водой, схватила ее на руки и унесла.

Она посадила ее в высокую-высокую башню без окон. Каждое утро колдунья расчесывала волосы девушки и смазывала их маслом семи фей. И у нее выросли длинные белокурые косы, которые свешивались до самого подножия башни.

Колдунья каждый день спускалась по косам девушки к подножию башни, разгуливала по земле и ловила капризных детей и фей, прогневивших великого волшебника Мамоне.

– Когда окончится мое наказание? – со слезами говорила девушка. – Ведь я так раскаиваюсь и так страдаю!

Один молодой король разъезжал по всему миру, чтобы найти себе жену. Он хотел жениться непременно на белокурой девушке с длинными-длинными косами и как-то раз проезжал мимо башни.

– Кто может жить в этой черной башне без окон? – подумал он. – Тут дело не обошлось без волшебства!

В эту минуту он заметил старуху, которая шла к башне. Подойдя к самой стене, она подняла голову, приложила руки ко рту и закричала:

– О, златовласая девушка, свесь косы и подними меня.

И вот на вершине башни показалась бледная девушка и свесила свои косы до самой земли.

Старуха схватилась за них сухими худыми руками и в одну секунду взобралась наверх. Королю понравилась девушка с золотыми косами, и он всю ночь просидел за кустом, не спуская глаз с башни. Когда наступил день, старуха спустилась вниз и ушла.

Король вышел из чащи, приставил руки ко рту и закричал:

– О, девушка с золотыми косами, спусти их и подними меня. (Он очень хорошо подделал голос колдуньи.)

Две красивые блестящие косы упали к нему. Король взялся за них и почувствовал, что его быстро-быстро поднимают в воздух.

– Что за несчастная жизнь, – жалобно говорила девушка, – сколько же времени мне придется томиться?

Увидев короля, она вскрикнула:

– Ах, несчастный, вы погибли. Зачем вы пришли сюда?

– Я пришел освободить тебя, красавица.

– Это невозможно. Отсюда нельзя выйти. Ну, что вы будете делать, когда вернется колдунья?

– Не надо спускать к ней косы, тогда она не поднимется.

– Она разрушит башню и убьет всех нас. Знаете, здесь больше ста пленников и пленниц.

Король не поверил.

– Прислушайтесь, вот кто-то из них плачет.

Далекий голос говорил: «Ох, если бы сюда пришел король, он спас бы и меня, и тебя».

Король услышал и громко сказал: «Я – король!»

– Приди, я дам тебе ключ от потайной лестницы.

Вместе с девушкой король спустился в подземелье и подошел к решетке, за которой стояла пленница. Это была одна из фей, попавших в руки колдуньи.

– Если вы – король, спасите нас всех, – сказала фея.

– Даю вам слово, что я король Востока.

– У вас есть королевский перстень?

– Да, вот он.

– Ну хорошо, дотроньтесь им до решетки.

Король дотронулся, и железные болты упали. Фея вышла из подземелья.

– Идите за мной, – сказала она.

В это время снаружи послышался скрипучий голос старухи: «О, девушка с золотыми косами, свесь их вниз и подними меня».

– Кричи, кричи, злая колдунья, – сказала фея и, обратившись к златовласой девушке и королю, прибавила: «Скорее, скорее! Раньше, чем колдунья разрушит башню, мы должны спасти других пленников».

Король освободил всех несчастных. Их было больше ста: феи, попавшие в немилость, непослушные дети и маленькие гении, потерявшие свои волшебные жезлы.

– Теперь идите за мной, – сказала фея.

Они спустились по винтовой лестнице, фея дотронулась до рта большой каменной маски, и перед ними открылась дверь в громадное подземелье. Все вошли в него, но едва дверь затворилась за ними, как земля содрогнулась, точно от землетрясения. Послышался грохот падающих камней и кирпичей, свод подземелья задрожал.

Колдунья, догадавшаяся, что ее не хотят поднять, разрушила башню.

– Мы спасены, – сказала фея. – Свод выдержал, и благодаря Вашему Величеству и златовласой девушке мы стали свободны. Я награжу вас.

Они вышли на свежий воздух посреди золотистых дроков и простились. Златовласая девушка и король побежали вместе. Бежали они, бежали и вдруг увидели прохожего, который что-то искал на земле.

– Что вы ищете, милостивый государь? – спросил король.

– Я ищу свои часы. Они выпали у меня из рук. Ах, я несчастный, что же я буду делать без часов?

– Ничего, ничего, не смущайтесь, – сказал король, – возьмите мои.

И он подал ему часы с крышкой, усыпанной бриллиантами.

– Благодарю вас, да благословит вас Бог. Взамен возьмите мой сверточек, он принесет вам пользу.

И прохожий подал королю сложенную вчетверо бумажку.

– А что там такое?

– Соль, она пригодится вам.

Король улыбнулся и вместе с девушкой пошел дальше. Они шли медленно, думая, что опасность уже миновала.

– Это был один из пленников, – сказала девушка. – Я узнала его.

Вдруг они услышали, Что за ними кто-то бежит, спотыкается, задыхается и кричит:

– Ах, ты убежала, убежала! Ну, так хорошо, я убью тебя!

За ними гналась колдунья. Король схватил на руки златовласую девушку и побежал, как ветер. Второпях он обронил бумажку с солью. И вот поднялся густой-густой туман, старуха заблудилась в нем, и беглецы успели убежать далеко. Несколько часов шли они спокойно, потом увидели плачущего мальчика.

– Что с тобой, мальчик? Что ты плачешь? – спросил его король.

– Плачу потому, что у моего отца нет платья, чтобы одеться, а ведь он зарабатывает для нас хлеб.

– Возьми мой плащ, – сказал король и сбросил с себя мантию. – Теперь жарко, и плащ мне больше мешает, чем помогает.

– Благодарю. Благослови вас Бог. Возьмите вот это. То, что я даю, вам пригодится.

– Что это такое?

– Два веретена. Мне дала их фея.

Король взял два веретена, чтобы не обидеть мальчика, и пошел дальше с златовласой девушкой. Они совсем не торопились, думая, что теперь колдунья наверняка не догонит их.

– Это был один из пленников, непослушный мальчик, такой же, как я, – сказала златовласая девушка. – Я узнала его.

Через несколько шагов они услышали тяжелую поступь и свистящее дыхание. Кто-то бежал за ними.

– Да ведь это колдунья, – сказал король. И оба побежали.

– Ах ты, бессовестная! Погоди, погоди! Вот я поймаю тебя вместе с твоим безголовым королем.

Беглецы слышали дыхание колдуньи, которая уже настигала их.

Король схватил на руки златовласую девушку и побежал, как молния. Торопясь, он бросил два веретена, которые ему дал мальчик. Внезапно вырос громадный дремучий бор, и колдунья заблудилась в нем.

Король и девушка были далеко. Не боясь погони, они сели около рва, в котором маленькая старушка полоскала белье.

– Здравствуй, бабушка.

– Здравствуй, синьора.

Король и златовласая девушка стали весело болтать.

– Я готова поклясться, что эта старушка тоже была в башне колдуньи, – сказала девушка.

– Да что ты? По-твоему все были в башне, – заметил король. – Но как бы там ни было, хорошо, что те двое нам помогли.

Молодые люди весело разговаривали. Вдруг старушка, стиравшая во рве, вполголоса сказала им:

– Ой, колдунья, колдунья! Она бежит за вами.

Король обернулся и действительно увидел колдунью, которая бежала громадными шагами, время от времени делала прыжки и через три секунды могла быть возле них.

– Спаси нас, спаси нас, – сказала девушка старухе.

– Бросайтесь в воду.

Видя, что другого спасения нет, король и девушка бросились в ров. Едва они коснулись воды, как превратились в уток.

– Ути, ути, ути, – равнодушно звала старушка.

А утки полоскались в воде, ловили рыбок и весело крякали.

– Старушка, не пробегали ли здесь девушка с золотыми волосами и молодой человек в золотой короне? – спросила колдунья.

– Если вы хотите купить телячью головку, идите скорее, они продаются на углу, подле таверны Гальдино, и их быстро раскупают.

– Я сказала: не видали ли вы девушку с золотыми волосами и молодого человека в короне? – повторила колдунья.

– Корольки? Да нет – они еще не созрели. Впрочем, спросите у торговки Лючии, она вчера разносила апельсины.

Взбешенная колдунья повернула назад, а две утки снова превратились в златовласую девушку и короля.

Вскоре отпраздновали их свадьбу, и королева в память о том, что она пережила, выстроила приют для детей.

В поисках счастья

Шведская сказка

Девятнадцатилетний Антон служил батраком у доброго, но очень бедного крестьянина. Раз, когда вся семья собралась в кухне к ужину, Антон похлебал немного супу, отодвинул тарелку и ложку и сказал:

– Знаешь, батюшка, ищи себе нового батрака, я же хочу уйти путешествовать.

Услыхав это, крестьянин опечалился. Жена его часто-часто заморгала, а их дочь Грета всхлипнула. Все они обращались с Антоном, как с членом семьи, и любили его, как родного. Но ни слезы, ни просьбы не удержали молодого человека.

– Я хочу идти искать счастья, – твердил он, – и вернусь, когда его найду.

И вот в одно светлое летнее утро Антон взял узелок и простился с семьей крестьянина. Все трое долго смотрели ему вслед и махали на прощанье руками.

– Желаю тебе всех радостей в мире, – кричал старик.

– Найди поскорее счастье, – со слезами говорила старуха.

Грета же ничего не говорила. Она только протягивала руки к другу детства, а вернувшись в комнату, стала молить Бога, чтобы Антон поскорее нашел счастье, за которым пошел.

Целый день брел Антон, а к вечеру стал подумывать о ночлеге, но кругом не было видно жилья. Когда стемнело, он увидел на берегу канавы старуху.

– Здравствуй, матушка, – сказал он ей.

Старуха кивнула головой и спросила: «Куда ты идешь?»

– Я иду искать счастья, – ответил он.

– Вот отлично! Помоги мне встать, и я покажу тебе к нему дорогу.

Антон протянул руку, и едва старуха поднялась на ноги, как пошла так скоро, что Антону пришлось за ней бежать изо всех сил. Скоро она свернула на тропинку, ведущую в чащу леса.

– А ты не сбилась с дороги, матушка? – спросил Антон.

– Вот мы и пришли, – ответила старуха.

Сказав это, она ударила палкой о землю. Земля расступилась. В отверстии Антон увидел такой яркий розовый свет, что невольно прикрыл глаза рукой.

– Где мы? – спросил он, оборачиваясь к старухе.

Но она исчезла. Вместо нее стояла красивая молодая девушка в розовом платье с цветами в волосах.

– Ты стоишь около двери одного из дворцов счастья. Возьми меня за руку, и я введу тебя в него, – ответила она, протягивая руку.

Антон взял руку девушки, но тотчас же выпустил ее из пальцев, потому что ему показалось, будто он дотронулся до безжизненной восковой статуи.

Через секунду он уже был под землей.

Он смотрел во все глаза. Кругом порхали тысячи улыбающихся призраков, слышались звуки музыки и взрывы веселого хохота.

Когда он немного привык к окружающему свету и великолепию, он повернулся к своей проводнице и спросил:

– Кто ты, красавица?

– Я одна из дочерей счастья, и если ты прослужишь мне целый год, в первый день следующего года я стану твоей женой.

Антон подумал, что это было бы хорошо, и спросил:

– Что же я должен делать?

– Петь с теми, кто поет. Смеяться с теми, кто смеется, брать все, что тебе нравится, наслаждаться всем, чем можешь.

– Отлично! – закричал Антон, и едва он выговорил эти слова, как его окружили веселые фигуры танцующих.

– Вот, – подумал Антон, – я уже и нашел счастье.

Каждый день приносил ему новое удовольствие. Он не отказывался ни от одного из них. Но как-то раз он понял, что вечный смех, вечное веселье – не счастье. Молодой человек внимательнее пригляделся к своей жизни. Веселые лица смеялись по-прежнему, но Антон однажды услышал последние слова постоянно повторявшейся песни: «Пейте чашу наслаждений, в ней горька только последняя капля».

С этих пор Антон перестал наслаждаться великолепием дворца и удовольствиями и скоро заметил, что все было прекрасно только снаружи. На деревьях поспевали чудные сочные плоды, но с порчеными сердцевинами, цветы осыпались от прикосновений. Еще день, и он с ужасом понял, что смеющиеся лица – только раскрашенные и нарумяненные маски, под которыми скрывались обнаженные черепа. Удовольствия перестали ему нравиться, и когда в первый день второго года дочь счастья предложила ему обвенчаться с нею, он громко закричал:

– Я хочу уйти, я хочу жить далеко-далеко отсюда!

– Безумец, – ответила она, срывая маску, и посмотрела на него пустыми впадинами своих глаз.

Все потемнело вокруг Антона, пол пошатнулся под его ногами, и он почувствовал, что дворец рушится, с грохотом падает, и потерял сознание.

Когда молодой человек пришел в себя, он увидел, что сидит на высоком утесе в лесу и что его узелок лежит возле него. Вокруг покачивались величавые сосны, расстилался зеленый мох, пестрели лесные цветы, а над головой раскидывался бесконечный голубой небесный свод.

Он был бледен и утомлен, однако при виде земной природы почувствовал, что вновь оживает. Вздохнув еще раз, Антон пустился в путь.

К вечеру он устал и решил поискать места для ночлега, но кругом не было ни одного дома. И вот, когда уже совсем стемнело, на краю рва он увидел старуху.

– Здравствуй, бабушка, – сказал он.

Старуха кивнула ему головой и спросила:

– Куда ты идешь?

– За счастьем.

– Ну, хорошо. Если ты захочешь быть вежливым и поднимешь меня, я тебе покажу к нему дорогу.

Едва старуха поднялась, как побежала, да так скоро, что Антон еле поспевал за нею.

Они шли по большому лесу. Антон спросил ее:

– Не сбилась ли ты с дороги, бабушка?

– Мы пришли, – ответила старуха и ударила клюкой об гору. Гора открылась, как дверь.

Внутри все сияло, точно полированное золото, и этот блеск был так силен, что Антон прикрыл глаза рукой.

– Где же мы? – спросил он, оборачиваясь к старухе.

Но она уже исчезла. Рядом с ним стояла красавица в парчовом платье и с золотой короной на голове.

– Ты у входа в один из дворцов счастья, и я введу тебя в него, – ответила она.

Антон взял ее протянутую руку, но тотчас же выпустил, потому что она была холодна и жестка, как металл, блестевший внутри горы.

Они вместе вошли в большой зал. Его стены были сделаны из отполированного золота, пол из серебра, на потолке сияли драгоценные камни, и от некоторых из них шли лучи, как от больших ламп.

Когда Антон немного освоился со всем этим великолепием, он спросил:

– Кто ты, красавица?

– Я одна из дочерей счастья, и если ты мне прослужишь целый год, в первый день второго года я сделаюсь твоей женой.

Антон посмотрел на блиставшие сокровища и решил, что это будет хорошо.

– Чем же я могу служить тебе? – спросил он.

– Ты должен без устали и без перерыва отламывать золото, которое ты видишь по обеим сторонам зала. До конца года ты обязан собрать громадную груду и тогда сядешь на трон рядом со мной в моем царстве. Но тебе придется работать день и ночь, без перерыва. Если ты хочешь успеха – люби это золото больше всего на свете. Чем сильнее ты будешь желать собрать его, тем сильнее станет твоя душа.

Несколько мгновений Антон колебался, но вспомнил, что отправился искать счастья, и ответил:

– Позволь мне попробовать.

Дочь счастья провела его в соседний зал, там он увидел лом, стоявший подле стены. Молодой человек взял лом и принялся работать.

Сначала он работал весело и еще до конца первого дня отколол большой кусок золота, да такой гладкий, что в нем, как в зеркале, увидел себя.

Взглянув на свое отражение, Антон не сразу поверил, что он видит себя. Его свежие розовые щеки поблекли, глаза смотрели боязливо, щурились и моргали.

Он долго не двигался, до того ему было неприятно видеть такую перемену в своем лице, но вдруг в зале раздались звонкие шаги дочери счастья. Антон вспомнил о заключенном условии, поднял лом и одним ударом разбил зеркало на части.

Молодой человек работал усердно, и вот в последний день года ему удалось отломить от стены такой большой и такой отполированный кусок золота, что он отразился в нем весь до самой глубины своей души.

Антону показалось, что он видит чужую душу. Когда же он понял, что перед ним действительно его душа, молодой человек вздрогнул, так как в ней стало холодно и темно. Только жадность блестела в его потускневших глазах.

– Это не счастье, это несчастье! – закричал он и с отчаянием бросил лом о стену.

Раздался шум, треск, грохот. Все разрушилось. Земля ушла из-под ног Антона, и он упал без сознания.

Наконец бедный малый открыл глаза. Он сидел на возвышенности, в лесу, а возле него лежал его узелок.

С огромным чувством радости увидел Антон кустики дикого шиповника, покрытые светло-розовыми цветами, и траву, побелевшую от пуха ив.

Бедняк был слаб и утомлен, но с каждым вздохом силы возвращались к нему, и вскоре он мог продолжать свое путешествие.

Вечером Антон почувствовал необходимость отдохнуть, но нигде не виднелось жилья. Когда стало совсем темнеть, он заметил старуху, сидевшую на краю рва.

– Здравствуй, тетка, – сказал он.

– Здравствуй, мой милый, – отвечал старый и, как показалось Антону, хорошо знакомый голос. Он всмотрелся и увидел крестьянку, жену своего прежнего хозяина.

– Это ты, матушка?

– Я-то – я, да ты ли это? Ты уже вернулся? Ну что же? Нашел ты счастье?

– Нет еще, милая матушка. Я потом пойду его искать, теперь же мне нужно место для ночлега.

– Вот как? Ну, пойдем домой, мой мальчик.

По дороге Антон оглядывался. Его удивляло, что он очутился так близко от своего прежнего жилища.

– Разве я пропадал недолго?

– Что ты хочешь сказать? – спросила старуха.

Когда они вошли в кухню, там поднялась суматоха. Грета бросилась на шею приемному брату, крестьянин принялся плясать от радости, старуха поставила на стол все, что у нее было лучшего.

Успокоившись немного, старик спросил Антона.

– Ну-ка, расскажи нам, какое счастье ты нашел?

– Я еще не нашел того, что ищу, – ответил Антон. – Завтра я опять отправлюсь в путь.

При этих словах на глаза Греты набежали слезы.

На следующее утро, на восходе солнца, Антон был готов в путь, но когда он хотел уже переступить порог знакомого ему дома, все в нем показалось ему до того прелестным, до того дорогим, что он решил пробыть еще немного там, где провел детство.

Увидев Грету, которая протягивала ему руки, он сказал:

– Я хочу служить тебе целый год, и если в первый день второго года ты согласишься сделаться моей женой, мы обвенчаемся.

И старики, и Грета решили, что это будет хорошо. Антон тотчас же принялся за работу.

Никогда прежде не работал он так усердно, никогда раньше не был он так счастлив. С каждым днем он все больше и больше чувствовал свое счастье. В первый день второго года Антон повел Грету в церковь. Сидя с ней рядом на скамье, слушая церковную музыку, он прошептал ей:

– Я безумец, что искал счастье так далеко, когда оно было рядом со мной.

– Да, да, милый Антон, – ответила Грета, – впрочем, все так делают, счастье находишь только тогда, когда оно живет в сердце.

Собачки

Французская сказка

Маленькая Жанна провела чудесный веселый день. Она была в гостях у своей старой бабушки, которая ее очень баловала. Там всегда бывало весело. Да и понятно, чего только ни делала старушка, чтобы позабавить свою любимицу. Она заводила для нее механическое пианино, на котором клавиши играли сами собой и, как живые, вспыхивали электрические фонарики, пускала в ход граммофон, певший, точно живой человек, водила по нарядным комнатам, уставленным фарфоровыми куколками, красивыми столиками и устланным шкурами зверей. Но больше всего Жанна любила смотреть бабушкины книги с раскрашенными картинками. Особенно одну. Там были удивительно нарядные мужчины и дамы в каких-то странных платьях и все с белыми волосами.

– Бабушка, бабушка, почему они все седые? А лица у них молодые, веселые?

– Они не седые, – отвечала старушка, – а просто была такая мода. И дамы, и мужчины носили белые парики или пудрили добела свои волосы пудрой.

– А что такое пудра?

– Ну, белый порошок такой, вроде муки, – ответила бабушка.

И Жанна долго смеялась и покачивала головкой. Ей казалось смешным, что люди могли для красоты сыпать на голову белую муку.

Но картинки ей очень нравились: дамы с тонкими талиями, затянутые, церемонные, мило улыбались, мужчины кланялись. На одной из картинок четыре пары нарядных кавалеров и дам танцевали какой-то танец.

– Менуэт, – сказала бабушка.

Жанна расспрашивала об этих нарисованных людях, и бабушка рассказала ей много о жизни того времени, в которое носили белые пудреные парики и налепляли на лица черные мушки.

Были у бабушки также и фарфоровые куколки, похожие на беловолосых людей в книге. Они держали за ленточки белых барашков, улыбались, и казалось, вот-вот примутся танцевать.

Набегавшаяся, веселая, усталая Жанна вернулась домой с конфетами и сластями и еле могла дождаться той минуты, когда горничная Роза разденет ее. Пошатываясь от усталости, она бродила по своей спальне и даже плохо видела слипающимися глазами. Вдруг в полутемной комнате послышался легкий писк, и что-то метнулось из-под ног девочки.

– Ах, бедный Маркиз, я наступила тебе на лапку! Или это ты, Маркиза? Ну, извини меня, извини. – И девочка присела на коврик и стала гладить двух маленьких беленьких собачек-болонок, которых уже год назад ей подарила все та же добрая бабушка.

Собачки ласково вертели хвостами и лизали ее протянутые ручки, совсем забыв, что она нечаянно толкнула их и сделала им больно. Когда Жанна легла в постель, ее любимцы Маркиз и Маркиза тоже свернулись калачиком на двух темно-красных подушках, лежавших в углу комнаты. Хотя Жанна очень устала и ей казалось, что она хочет спать, ей долго не удавалось сомкнуть глаз и она невольно вспоминала все, что видела у бабушки, и при голубоватом свете ночника разглядывала свои старые и новые игрушки. Наконец, ее глазки сомкнулись и она стала засыпать сладким сном. Но вдруг в комнате послышался тихий шелест и шепот нежных голосков:

– Она спит, она спит и не услышит нас, – сказал один потоньше.

– Ну, так, значит, можно и потанцевать. Вы согласны, госпожа маркиза?

– Что это может быть? – подумала Жанна. Открыла глаза, приподняла голову с подушки и чуть не вскрикнула от изумления.

Пламя голубого ночника разгорелось как-то необыкновенно сильно и осветило комнату ровным, мягким, но очень ярким светом. И при этом освещении Жанна увидела странную картину: у противоположной стены, там, где была расставлена ее кукольная мебель, двигались две маленькие фигурки: нарядный господин и дама с тонкой талией в пышном платье. Жанна с любопытством разглядывала их. Они казались не выше пол-аршина, и на обоих красовались точь-в-точь такие костюмы, как на людях в бабушкиной книге, которыми она так любовалась. Крошечный кавалер был одет в белый атласный, вышитый серебром камзол, короткие панталоны, чулки и башмаки. Его маленькое личико окаймляли пушистые, белые, как снег, волосы, а на них сидела небольшая треугольная, расшитая галунами шляпа. Нарядное, тоже совершенно белое платье дамы было покрыто серебряными вышивками, а на ее белых волосах с левой стороны красовались рыжеватые перья. Талия ее была тонко стянута, пышное платье шелестело по полу. Она весело улыбалась кавалеру и обмахивалась веером из белых перьев.

– Итак, маркиза, мы начнем, – сказал маленький человечек.

– С удовольствием, господин маркиз, – ответила дама.

– Как странно, – подумала Жанна, – маркиза, маркиз! Ведь так зовут моих маленьких болоночек.

И она пристально вгляделась в необыкновенную парочку. Удивительно: чем внимательнее рассматривала она их, тем больше ей казалось, что маленькие собеседники, как две капли воды, походят на ее любимых собачек. Между тем у них были настоящие человеческие лица и человеческие фигуры.

Вдруг заводной органчик, который в этот день ей подарила бабушка, сам собой заиграл, и под звуки музыки маленькие люди принялись танцевать грациозный старинный церемонный танец. Они сходились, расходились, кланялись друг другу, причем кавалер низко наклонял стан, а маленькая дама приседала перед ним, брались за руки, кружились, отступали, снова встречались. Как очарованная, Жанна следила за ними. Наконец, танец окончился. Заводной органчик перестал играть, и маленький кавалер подвел даму к кукольному дивану. Запыхавшаяся дама села, откинулась на спинку и стала обмахиваться красивым веером из перьев.

– Какой прекрасный, веселый бал устроили мы сегодня, – сказала она.

– Да, очень весело, – ответил он. – А между тем я уже боялся, что вы не будете танцевать, ведь наша маленькая хозяйка так больно придавила вашу ножку.

– Да, было больно. При всей моей любви к ней, маркиз, я не могла не закричать и не заплакать. У нее такие громадные ноги, и она так тяжела. Но я скоро забыла все. Я так ее люблю. Теперь мне уже не больно и, как видите, я могу весело танцевать.

– Вы очень ее любите, это видно, – заметил маркиз, – впрочем, и я всей душой предан ей, и когда она забывает поставить нам воды или принести кушанье, я даже в душе не могу ее упрекать. Она еще ребенок! Днем, в виде собачек, мы можем выражать ей наши чувства только вилянием хвоста или радостным лаем и визгом, но теперь, приняв наш настоящий вид, я смело скажу, что был бы готов умереть ради нашей маленькой госпожи.

– Я тоже, я тоже, – прибавила маркиза, прижимая руку к сердцу.

– Хорошо нам жить, – продолжал маркиз. – Днем нас ласкают, кормят, водят на прогулку, играют с нами, а ночью, приняв вид маленьких волшебных людей, мы танцуем и разговариваем.

– Да, да, нам хорошо. Многим настоящим людям живется гораздо хуже.

– Ну, что вы говорите! – заметил маркиз. – Все люди, у которых я был, живут так же счастливо, как наша Жанна. Вспомните, как хорошо у ее бабушки. Там тоже большие нарядные комнаты, вкусные вещи, мягкие ковры, теплые печи, много слуг и служанок, словом, всего, всего вдоволь.

– Ах, как вы легкомысленны, господин маркиз! Вы думаете, что все живут, как бабушка нашей Жанны или как ее родители? Вот вы сами сказали: много слуг и служанок. А заметили ли вы, что слуги и служанки и здесь, и у бабушки живут совсем иначе, чем их господа? Ведь они целый день работают, делают не то, что им нравится, а то, чего от них требуют. А вы говорите – все люди живут одинаково! Право, я не ожидала от вас такого легкомыслия.

– Извините, госпожа маркиза, я действительно не подумал о них.

– Да, слуги еще ничего, – продолжала маркиза, сильно обмахиваясь веером, – а вот здесь, в нашем же доме, в подвальном этаже живет целая семья. Бертран… Сегодня, когда Роза гуляла со мной, я взглянула в окно подвала и прямо в ужас пришла. Там на соломенном матрасе лежал человек с бледным лицом, больной. Он метался, стонал, хватался за голову, а кругом стояли его дети, плакали и ломали руки, но помочь ничем не могли. Старшему из них на вид было лет восемь. Он ходил в школу, но его взяли оттуда, так как отец потерял работу и заболел. Младшему всего три года, он жалобно пищал, плакал, протягивал руки к больному отцу и просил хлеба.

– А где же была их мать? – спросил маркиз.

– Она ушла стирать белье (их соседка так сказала Розе) и не могла вернуться раньше вечера.

– Да, это грустно, – заметил маркиз.

– А маленький мальчик, – продолжала маркиза, – который стоит на углу улицы, вертит ручку шарманки и заставляет танцевать своего худенького сурка! Когда в следующий раз мы пойдем гулять с нашей хозяйкой, посмотрите на него хорошенько. Я ничего о нем не знаю, но у него такое бледное изможденное лицо, такие печальные глаза! Он, наверное, плохо ест, живет в таком же жалком подвале, как семья Бертран, или высоко на чердаке с щелями, через которые дует холодный северный ветер. А старуха, продающая каштаны на противоположном углу? Стоит взглянуть на ее опухшие красные руки, чтобы понять, что ей редко бывает тепло и хорошо. Нечего говорить: людям часто приходится хуже, чем нам с вами, маркиз, а ведь мы только в волшебные часы делаемся человечками, все же остальное время остаемся маленькими счастливыми белыми собачками.

– Что делать, – сказал маркиз. – Мне очень жаль всех этих людей, но, к несчастью, мы с вами ничем не можем им помочь. Что говорить о печальных вещах! Если вы отдохнули – прошу вас снова на танец. На этот раз шарманка, наверное, заиграет гавот.

Маркиз подошел к заводному музыкальному ящику, крошечной ручкой дотронулся до него, и снова полились тихие звуки музыки, снова крошечные люди начали танцевать и кружиться. Развевалось белое платье маркизы, покачивались рыжевато-красные перья на ее голове, блестела вышивка на камзоле маркиза и золотая рукоятка его нарядной маленькой шпаги. Прижав руки к груди, Жанна смотрела на милую картину и не спрашивала себя, действительно ли ее белые собачки превратились в этих очаровательных маленьких людей?

Вдруг пламя ночника вспыхнуло необыкновенно ярко и тотчас же угасло. Аккорд звуков протяжно прозвенел и замер. В комнате стало темно, и Жанне показалось, что она летит куда-то вниз, вниз. Куда? Уж не в сырой ли и темный подвал, в котором на соломенном матрасе стонал больной, где плакали дети? Она крепко сжала веки… и когда открыла глаза, в комнате было совсем светло, солнечный луч пробивался сквозь оконную занавеску, и она спокойно лежала в своей мягкой белой постельке. Жанна тотчас же вспомнила про танцы маленьких нарядных людей, про их разговоры, про музыку, вспомнила все-все и быстро приподнялась, чтобы осмотреть комнату.

У противоположной стены была выстроена кукольная мебель, музыкальный ящик стоял на обычном месте, а в углу на темно-красных подушках лежали свернувшиеся калачиком белые болоночки и спали крепким сном.

Девочка быстро оделась с помощью Розы, потом, прежде чем идти пить утренний шоколад, налила собачкам свежей воды, ласково погладила их и стала пристально всматриваться в их мохнатые белые мордочки. Но она увидела только обыкновенных болонок с добрыми круглыми черными глазами, с влажными черными носиками и не заметила в них ничего человеческого. Их белая шерсть совсем не походила на пудреные парики и атласные одежды. Правда, над левым ухом маркизы виднелось небольшое рыжеватое пятно, но это был просто клок шерсти, и Жанна удивлялась, как он мог ночью превратиться в такие красивые перья.

Сидя в нарядной столовой за чашкой вкусного шоколада, Жанна рассказала отцу и матери все, что она видела ночью, все, что она слышала от маленьких танцоров.

– Милочка моя, – сказала ей мать, – ты просто видела странный сон, а тебе показалось, будто все это случилось наяву.

– Но как же, мама, семья Бертран, о которой говорила маркиза? И потом все равно, видела ли я это во сне или действительно мои болоночки делаются по ночам людьми, я хочу, чтобы дети в подвале не плакали больше, а их бедный отец не мучился так от болезни. Мне также жаль шарманщика, который зябнет на улице, жаль продавщицу каштанов с опухшими красными руками. Позволь мне, мама, помочь им.