Текст книги "365 лучших сказок мира"

Автор книги: Якоб и Вильгельм Гримм братья

Соавторы: Вильгельм Гауф,Владимир Одоевский,Александр Афанасьев,Лидия Чарская,Редьярд Киплинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 157 страниц) [доступный отрывок для чтения: 56 страниц]

Мальчик Красный Колпачок в Стране фей

Красный Колпачок был единственным сыном вдовы, которая зарабатывала себе на хлеб тем, что сортировала зерна ржи и пшеницы, которые приносили ей фермеры. Она выбрасывала семена сорных трав за дверь своего дома, они падали на землю и прорастали. Вскоре возле ее домика образовалась чаща высоких трав с ароматными голубыми, красными, белыми и желтыми цветами.

Красный Колпачок больше всего любил красные цветы и всегда прикреплял два-три красных цветочка к колпачку, который носил на голове. За это его и прозвали Красный Колпачок. На растениях созревало столько семян, что к домику вдовы слетались птички и клевали их, некоторые даже вили гнезда в густых травах. Весной они пели по целым дням и круглый год щебетали и чирикали.

Красный Колпачок любил смотреть на цветы, слушать птичек, и ему очень хотелось узнать, что они говорят друг другу. Наконец однажды он спросил об этом сороку, самую болтливую из всех птиц.

– Неужели ты не понимаешь их, Красный Колпачок? – спросила сорока. – Да ведь это так ясно. Все они говорят тебе: «Иди к королеве, Красный Колпачок, иди к королеве».

– Да, – сказал Красный Колпачок, – тогда я понимаю, в чем дело: меня назначат генералом. Я должен пойти к королеве и сказать ей об этом.

– Я представлю тебя ей, – сказала сорока. – Она моя подруга, славная женщина.

– Сорока, – заметил Красный Колпачок, – прошу тебя остаться дома. Ну какое дело птице до королевы и генералов?

– Ну, парень, – крикнула сорока, – неужели ты думаешь, что помешаешь мне побывать у королевы?

И она улетела к птицам и принялась болтать им о том, что Красный Колпачок пойдет во дворец, чтобы получить генеральский чин, а она, сорока, представит его своей подруге королеве.

На следующее утро Красный Колпачок встал очень рано, собираясь идти во дворец, до которого было очень далеко. Он прикрепил три красных цветка к своей шапочке и потихоньку вышел из дома матери, надеясь, что сорока не заметит его. Когда он пришел ко дворцу и сказал, что ему нужно видеть королеву, привратник спросил его, какое у него дело.

– Я хочу сделаться одним из генералов Ее Величества, – ответил Красный Колпачок.

Привратник засмеялся, позвал чиновника и рассказал ему, зачем пришел Красный Колпачок. Чиновник тоже рассмеялся, пошел к королеве и сказал ей, что у ворот дворца стоит маленький мальчик с тремя красными цветками на колпачке и говорит, что он хочет сделаться генералом Ее Величества. Королева улыбнулась и сказала:

– Приведите его ко мне.

Когда Красный Колпачок вошел в ту комнату, в которой королева сидела на троне, на его плечо опустилась сорока и, приставив клюв к его уху, сказала:

– Не бойся, Красный Колпачок, я буду говорить с королевой. Ваше величество, – начала было она, но королева заметила: – Дай говорить мальчику, сорока.

– Ваше Величество, – сказал Красный Колпачок, – я всегда любил красный цвет, и так как у ваших генералов красные мундиры, я хочу сделаться одним из генералов.

– Благодарю тебя, – ответила королева, – я уверена, что ты будешь отличным генералом, но тебе придется подождать до тех пор, пока появится свободное место. До свидания, Красный Колпачок.

Она кивнула ему головой, велела слуге проводить его и дать ему пряников. Красный Колпачок пошел домой. Сорока сидела на его плече и все время болтала.

– Видишь, Красный Колпачок, – говорила она, – мне следовало представить тебя королеве. Ты будешь генералом и тебе уже дали пряников.

– И ты хочешь сказать, что все это по твоей милости? – воскликнул Красный Колпачок.

– Да, – ответила сорока, – она все время смотрела на меня.

– Она смотрела на мои цветы, – сказал мальчик, – и я думаю, что она тебя даже не заметила.

– Ты дерзкий и неблагодарный мальчик, – крикнула сорока, – но все же я буду добра к тебе.

Сорока улетела и стала рассказывать птицам, как много сделала она для Красного Колпачка.

Красный Колпачок думал, что его назначат генералом на следующее утро или во всяком случае очень скоро, но когда прошла целая неделя, а за ним не прислали из дворца, он сказал сороке, с которой помирился:

– Королева все не делает меня генералом. Уверена ли ты, что птицы действительно говорили: иди к королеве?

– Конечно, – ответила сорока, – и они продолжают твердить то же самое, но ведь на свете не одна королева, и, говоря откровенно, я полагаю, что птицы думают о королеве фей. Я никогда не видела ее, но знаю, что ей до смерти хочется познакомиться со мной. Итак, я представлю тебя ей и покажу тебе дорогу в волшебную страну.

– Благодарю тебя, – сказал Красный Колпачок, – но я сам представлюсь королеве фей. И я знаю, что Страна фей за большой горой, которая стоит возле дома моей матери, как-нибудь я доберусь туда.

– Вот как! – воскликнула сорока, – ты воображаешь, что обойдешься без меня? Но я могу летать, а ты не можешь, и потому я буду в царстве фей в одно время с тобой.

Сорока засмеялась и улетела.

Рано утром, еще до рассвета, Красный Колпачок поднялся и потихоньку вышел из дома матери, уверенный, что сорока его не увидит. Но, хотя Красный Колпачок долго бродил около горы, он не нашел дороги к Стране фей. Наконец, когда совсем рассвело, мальчик влез на верхушку дерева, которое росло на склоне горы, и увидел под собой Страну фей. Он увидел также королеву фей. Она охотилась, сидя на великолепной белой лошади, и ее окружала нарядная свита.

– Это королева, – сказала сорока, – как она красива!

Красный Колпачок посмотрел вверх. На его шапочке сидела сорока и махала крыльями. Красный Колпачок хотел прогнать надоедливую птицу, но при этом выпустил из рук ветку, за которую держался, и упал прямо в Страну фей.

– Вот видишь, – сказала сорока, когда он поднялся, – я говорила, что проведу тебя в Страну фей. Сюда, Красный Колпачок, – крикнула она и поскакала впереди него. – Стряхни с себя пыль, мой мальчик, и не бойся. Я представлю тебя королеве и буду говорить вместо тебя. Ваше Величество, – начала сорока, подскакивая боком к королеве фей.

– Дай говорить мальчику, сорока, – сказала королева фей. – Чего ты хочешь, Красный Колпачок?

– Ваше Величество, – сказал Красный Колпачок, – я всегда любил красный цвет, а потому хочу быть одним из ваших генералов.

– Хорошо, – ответила королева фей, – только ты должен переменить шапочку. Дай Красному Колпачку новую шапочку, – сказала королева, обращаясь к фее справа, – и отведи его в конюшню, – прибавила она фее слева. – Пусть он выберет себе лошадь. Видишь ли, – проговорила королева, поворачиваясь к Красному Колпачку, – прежде чем я сделаю тебя генералом, ты поедешь со мной на охоту.

Итак, одна фея подала Красному Колпачку шапочку, которая оказалась ему совсем впору, а другая провела его в конюшню. Там Красный Колпачок выбрал себе хорошенького вороного конька, которого звали Быстрый. Фея сказала, что это опасный конь, но Красный Колпачок ответил, что он любит горячих коней. Когда Красный Колпачок вскочил в седло, сорока уселась на его плечо и громко сказала:

– Не бойся, Красный Колпачок, если этот волшебный конек окажется бешеным и непослушным, я научу тебя справляться с ним.

Услышав это, Быстрый обиделся, фыркнул и сердито потряс головой.

– Пришпорь конька, – посоветовала сорока.

Красный Колпачок послушался, и маленький волшебный конек поскакал. Быстрый летел, как ветер, и Красному Колпачку было немножко страшно. Сорока же хлопала крыльями, стрекотала от удовольствия и кричала:

– Скорее, скорее! Догони королеву, Красный Колпачок. Не позволяй никому ехать впереди себя.

Быстрый мчался, но не к королеве, а в другую сторону, к большому пруду. На его берегу он остановился. В пруду было очень много золотых рыбок, все они подплыли к поверхности воды и, выставив головы, смотрели на Быстрого, на мальчика и на сороку.

– Не бойся, Красный Колпачок, – сказала сорока, – я справлюсь с ним. – Она пересела на голову Быстрого и добавила: – Ну, мой красавчик, я покажу тебе, кто здесь распоряжается. Перескочи через пруд!

Услышав это, Быстрый так брыкнул задними ногами, что сбросил сороку со своей головы, а Красного Колпачка со спины. Сорока улетела. Красный Колпачок упал в воду. Его шапочка упала в пруд. Красный Колпачок сейчас же вскочил в шапочку, потому что она была волшебная и могла заменять лодку. Увидев, что Красный Колпачок сидит в шляпке, рыбы принялись смеяться.

– Ничего, Красный Колпачок, – сказала сорока, усевшаяся на дерево, – мы отплатим феям.

Услышав это, золотые рыбы пришли в ужас, поплыли к королеве фей и сказали ей, что сорока угрожает им.

– Да? – сказала королева. – Так выгоните ее вон!

Сороку выгнали из Страны фей. Она полетела к другим птицам и стала хвастаться, говоря, что мальчика назначили генералом в Стране фей по ее рекомендации, а ее, сороку, сделали посланницей.

Красный Колпачок был очень рад, что отделался от сороки. Он попросил королеву позволить ему опять сесть на Быстрого и ехать за ней. Королева согласилась и дала ему хлыстик.

– Только дотронься им до Быстрого, – сказала она, – и он пойдет смирно. Теперь же поедем.

Королева, ее придворные дамы и придворные кавалеры поскакали. Красный Колпачок не отставал от них. Но хотя Быстрый вел себя очень хорошо, он продолжал сердиться на Красного Колпачка из-за сороки и на бегу просил всех встречавшихся ему фей избавить его от несносной обузы на спине. Феи согласились, потому что им было завидно, что королева обращает слишком много внимания на своего гостя. Хитрый Быстрый опять подвез Красного Колпачка к пруду, но мальчик очень серьезно сказал ему:

– Вы ошибаетесь, сэр, не сюда.

Быстрый повернулся. И что же увидел Красный Колпачок между собой и свитой королевы? Поле, на котором рядышком, одно возле другого, лежали яйца белые, как снег. Красный Колпачок натянул поводья. Он не знал, что делать, давить яйца он не смел, а иначе нельзя было догнать королеву фей. Видя его затруднение, Быстрый засмеялся, как человек.

– Вот как? – сказал Красный Колпачок. – Ну, в таком случае прошу вас, сэр, идите вперед, лежат там яйца или нет.

Он дотронулся до коня хлыстом, и он поскакал вперед. В то же мгновение у каждого яйца появились крылья и все они улетели с криком: «Красный Колпачок, Красный Колпачок!»

– Ну, Красный Колпачок, – сказала королева, когда мальчик подъехал к ней, – как дела?

– Ваше Величество, – ответил Красный Колпачок, – феи превратились в яйца, чтобы помешать мне ехать с вами, но когда я подскакал к ним, они улетели.

– Я вижу, – сказала королева, – что у тебя есть враги. Возьми вот этот меч и, если на тебя нападут, защищайся им. Теперь же поедем дальше.

Королева двинулась вперед, Красный Колпачок за ней. Он не жалел Быстрого и не давал ему отставать от королевы. Волшебный конек сердился больше прежнего и просил фей помочь ему. Но Красный Колпачок был так храбр, что феи не знали, что им и делать. Они посоветовались между собой, и вот Быстрый понес мальчика через поле, полное чудных красных цветов. Красному Колпачку хотелось слезть с седла и нарвать цветов, но он раздумал и заставил Быстрого скакать еще быстрее. Тогда из каждого цветка вылетело по пчеле, и весь воздух потемнел от них. Куда ни поворачивался Красный Колпачок, он видел только пчел. Они оглушали его своим жужжанием и, стряхивая со своих лапок желтую цветочную пыльцу, ослепляли его. Видя затруднение Красного Колпачка, вороной конек захохотал, как человек.

– Ага, – сказал Красный Колпачок, – вероятно, это те враги, о которых мне говорила королева!

Он выхватил меч и стал размахивать им. Все пчелы послали ему воздушные поцелуи лапками и улетели с криком: «Красный Колпачок, Красный Колпачок!»

Когда Красный Колпачок догнал королеву фей, охота уже кончилась. Королева спросила его, почему он от нее отстал. Он рассказал ей все, что случилось.

– Ну, Красный Колпачок, – сказала королева, – я вижу, что у тебя слишком много врагов, тебе нельзя здесь оставаться. Уезжай домой на семь лет, а через семь лет возвращайся ко мне. Быстрый довезет тебя до границы моей страны. Только не потеряй шапочку, хлыст и меч. До свидания, Красный Колпачок.

Королева кивнула ему головой и уехала, а Быстрый в одну минуту отнес его к границе Страны фей. Когда уже показалось дерево, с которого Красный Колпачок упал в волшебное царство, поднялся страшный ветер.

– Берегись, – закричала ему сорока, смотревшая на него с дерева. – Ты потеряешь шапочку.

Красный Колпачок поднял голову и увидел сороку, которая махала крыльями. Он так рассердился, что взял меч и пригрозил им птице, но, к несчастью, вынимая меч из ножен, мальчик уронил хлыст, а наклонившись, чтобы поднять хлыст концом меча, уронил с головы шапочку. Красный Колпачок соскочил на землю, чтобы схватить ее, но едва Быстрый почувствовал, что всадник не сидит больше на нем, он фыркнул, взмахнул копытами и поскакал прочь, унося с собой меч, запутавшийся в поводьях.

Красный Колпачок побежал за ним, но не мог его поймать. Волшебный конек только засмеялся и крикнул: «Красный Колпачок, Красный Колпачок!»

Мальчик пошел назад, чтобы взять хотя бы шапочку и хлыст, но и они также исчезли.

– Прилетели феи и унесли их, – сказала сорока с дерева. – Я кричала и хлопала крыльями, но ничего не помогло. Если бы ты послушался меня, ты не потерял бы шапочки. Ну ничего, ничего, в другой раз будешь счастливее, только слушайся меня.

Сказав это, сорока полетела к другим птицам и рассказала им, как Красный Колпачок вернулся из Страны фей без шапочки, меча и хлыста, а все оттого, что не послушался ее.

Придя домой, мальчик прежде всего надел новый колпачок, а потом постарался прогнать сороку. Но это было не так-то легко. Сорока говорила, что она любит его и, несмотря ни на что, будет добра к нему.

Итак, она прилетала из года в год и рассказывала другим птицам, как много она сделала для Красного Колпачка.

Красный Колпачок потерял чудные подарки королевы фей, но надеялся вернуться в ее волшебное государство. Однажды мальчик опять пошел к горе и влез на дерево, однако, хотя он очень ясно увидел Страну фей, она показалась ему гораздо дальше, чем в первый раз, и он не решился спрыгнуть в нее. И каждый раз, когда Красный Колпачок приходил смотреть на Страну фей, она делалась все дальше и дальше. Наконец, она стала такой далекой, что Красный Колпачок решил больше не ходить смотреть на нее, а довольствоваться тем, что было у него, и перебирать зерна со своей матерью.

Он был бы совсем счастлив среди цветов и птиц, если бы не сорока.

Когда Красный Колпачок вырос, он выстроил себе большой дом и почти никогда не выходил из него, чтобы не видеть сороку, но и это не помогало. Несносная птица смотрела на него сквозь стекла, стрекотала, хлопала крыльями и кричала: «Красный Колпачок!»

Итак, Красному Колпачку пришлось-таки помириться с ней. Впрочем, через некоторое время он перестал сердиться на нее.

Влас Дорошевич. Сказки

Женщина

Индийская легенда

Когда всесильный Магадэва [12]12
  Магадэва, Махадева («Великий бог») – широко распространенный в индийской мифологии эпитет бога Шивы, одного из главных божеств триады индуизма. Мощный бог-разрушитель, он может выступать и в роли созидателя.


[Закрыть]создал прекрасную Индию, он слетел на землю ею полюбоваться. От его полета пронесся теплый, благоухающий ветер. Гордые пальмы преклонили пред Магадэвой свои вершины, и расцвели под его взглядом чистые, белые, нежные, ароматные лилии. Магадана сорвал одну из лилий и кинул ее в лазурное море. Ветер заколебал кристальную воду и закутал прекрасную лилию белою пеной. Минута, – и из этого букета пены расцвела женщина – нежная, благоухающая, как лилия, легкая, как ветер, изменчивая, как море, с красотой, блистающей, как пена морская, и скоро преходящей, как эта пена.

Женщина прежде всего взглянула в кристальные воды и воскликнула: – Как я прекрасна!

Затем она посмотрела кругом и сказала:

– Как мир хорош!

Женщина вышла на берег сухой из воды (с тех пор женщины всегда выходят сухими из воды).

При виде женщины расцвели цветы на земле, а с неба на нее устремились миллиарды любопытных глаз. Эти глаза загорелись восторгом. С тех пор и светят звезды. Звезда Венера загорелась завистью, – оттого она и светит сильнее других.

Женщина гуляла по прекрасным лесам и лугам, и все безмолвно восторгалось ею. Это наскучило женщине. Женщина заскучала и воскликнула:

– О, всесильный Магадэва! Ты создал меня такой прекрасной! Все восторгается мною, но я не слышу, не знаю об этих восторгах, все восторгается молча!

Услыхавши эту жалобу, Магадэва создал бесчисленных птиц. Бесчисленные птицы пели восторженные песни красоте прекрасной женщины. Женщина слушала и улыбалась. Но через день это ей надоело. Женщина заскучала.

– О, всесильный Магадэва! – воскликнула она. – Мне поют восторженные песни, в них говорят, что я прекрасна. Но что же это за красота, если никто не хочет меня обнять и ласково прижаться ко мне!

Тогда всесильный Магадэва создал красивую, гибкую змею. Она обнимала прекрасную женщину и ползала у ее ног. Полдня женщина была довольна, потом заскучала и воскликнула:

– Ах, если б я точно была красива, другие б старались мне подражать! Соловей поет прекрасно, и щегленок ему подражает. Должно быть, я не так уж хороша!

Всесильный Магадэва в угоду женщине создал обезьяну. Обезьяна подражала каждому движению женщины, и женщина шесть часов была довольна, но потом со слезами воскликнула:

– Я так хороша, так прекрасна! Обо мне поют, меня обнимают, ползают у моих ног и мне подражают. Мною любуются и мне завидуют так, что я даже начинаю бояться. Кто же меня защитит, если мне захотят сделать от зависти зло?

Магадэва создал сильного, могучего льва. Лев охранял женщину. Женщина три часа была довольна, но через три часа воскликнула:

– Я прекрасна! Меня ласкают, я – никого! Меня любят, я – никого! Ведь не могу же я любить этого громадного, страшного льва, к которому чувствую почтение и страх!

И в эту же минуту перед женщиной, по воле Магадэвы, появилась маленькая, хорошенькая собачка.

– Что за милое животное! – воскликнула женщина и начала ласкать собачку. – Как я ее люблю!

Теперь у женщины было все, ей нечего было просить. Это ее рассердило. Чтоб сорвать злобу, она ударила собачку, – собачка залаяла и убежала, ударила льва, – лев зарычал и ушел, наступила ногой на змею, – змея зашипела и уползла. Обезьяна убежала и птицы улетели, когда женщина на них закричала…

– О, я несчастная! – воскликнула женщина, ломая руки. – Меня ласкают, хвалят, когда я бываю в хорошем настроении духа, и все бегут, когда я делаюсь зла. Я одинока! О, всесильный Магадэва! В последний раз тебя прошу: создай мне такое существо, на котором я могла бы срывать злобу, которое не смело бы бегать от меня, когда я зла, которое обязано было бы терпеливо сносить все побои… Магадэва задумался и создал ей… мужа.

О происхождении клеветников

I

Когда всесильный Магадэва из ничего создал прекрасный мир, он спустился на землю, чтобы полюбоваться делом рук своих.

В тени густых лиан, на ложе из цветов, он увидел человека, который ласкал свою прекрасную подругу, – спросил его:

– Доволен ты тем, что я создал для твоего счастья? Лазурью неба и блеском моря, бледными лилиями и яркими розами, и тихим благоуханным ветерком, который веет ароматом цветов и, как опахало, тихо колышет над тобою стройные пальмы в то время, как ты отдаешься восторгам любви с прекрасной подругой твоей?

Но человек с удивлением посмотрел на него, уже не узнавая Магадэву, и дерзко ответил:

– Кто ты? И почему ты спрашиваешь меня? Какое дало тебе до того, доволен или недоволен я тем, что существует? И почему я должен отвечать тебе? Сказал Магадэва:

– Я тот, которому ты обязан всем, что существует, и даже тем, что существуешь ты сам. Я тот, кто создал лазурное небо, блеск моря, кто щедрой рукой рассыпал цветы по полям и лугам, кто зажег звезды в небесах, кто создал прекрасные пальмы и обвил их лианами. Я тот, кто повелел быть солнцу, создал день и ночь, страстный зной и прохладу, твою прекрасную подругу и тебя. Мне ты обязан благодарностью за все. С изумлением сказал человек:

– Благодарностью? За то, что ты создал все? Какое же мне дело до этого? И за что я должен благодарить тебя? Я вижу, что все существующее прекрасно. С меня довольно. И какое мне дело еще думать о том, кто, для чего и почему создал все это! Отойди с твоими праздными разговорами и не мешай мне наслаждаться тем, что существует. И изумление отразилось на лице Магадэвы. – Как? В глубине твоего сердца не шевелится желанья пасть ниц передо мной, твоим творцом, молиться мне и благодарить меня за все, что я дал тебе?

– Молиться? – воскликнул человек. – Тратить время на какие-то молитвы, когда жизнь так прекрасна? Когда так лазурно небо, блещет море и прекрасна подруга? И ты хочешь, чтобы я, видя все это, думал о тебе? Ты хочешь, чтоб я отнимал у нее часы восторгов и любви и отдавал их каким-то молитвам? Нет. Жизнь прекрасна, и некогда молиться. Надо пользоваться тем, что есть, и не тратить время на благодарность. Так родился на свет страшнейший из грехов. Поблекли цветы, пальмы с укором качали своими красивыми вершинами, и ветерок шептал среди лиан имя рожденного греха.

И прозвучало над миром новое слово: – Неблагодарность.

II

Тогда великий Магадэва, в порыве праведного гнева, подъял руку, чтоб предать проклятию презренный род людской, забывший его. И от движения руки его ураган пронесся над землею, поднял и закрутил в воздухе знойные пески пустыни.

Тучами полетели мириады раскаленных песчинок, сжигая, погребая все на пути своем.

Блекли цветы, гибли пальмы, пересыхали прозрачные, кристальные реки, и раскаленные песчинки с жгучею болью вонзались в тело людей.

Нахмурил чело Магадэва, – и тучи поползли по лазурному небу, заслоняя свет солнца.

Слезы ярости сверкнули на очах Магадэвы, – и из туч полилась холодная вода.

Под струями ее дрожали своими окоченевшими членами люди, и тщетно старались они укрыться от ледяных потоков под сенью пальм.

Стройные пальмы не хотели давать приюта неблагодарным.

От прикосновения людей они с отвращением вздрагивали и обдавали прикасавшихся к их стволам потоками холодной накопившейся влаги.

Слово сказал Магадэва, – и громы загремели в небесах, и молнии посыпались, прорезывая тьму, от разъяренных взоров его.

В смертельном ужасе дрожали окоченевшие люди, и им не было куда укрыться от ледяных потоков, страшных громов, которые трепетом наполняли все их существо, и блещущих зигзагов молнии.

– Вспомнят теперь они обо мне! – сказал Магадэва. Но люди не вспомнили о Магадзве.

В девственных лесах застучал топор, со стоном падали стройные пальмы, пораженные насмерть, – и люди строили себе жилища.

Все, что существует, своим существованием обязано греху. Чтоб спастись от казни за неблагодарность, люди построили себе жилища. И с тех пор им было все равно.

Неслись ли в воздухе раскаленные пески, или лились потоки холодной, ледяной влаги, – они ото всего укрывались в своих жилищах, отдавая часы непогоды восторгам любви.

И страшный раскат грома заставлял лишь крепче прижиматься в испуге прекрасную подругу.

А молнии освещали горевшие восторгом и любовью смеющиеся взоры.

III

Тогда великий Магадэва всю свою ярость и злобу обрушил на мир.

И среди травы и цветов поползли огромные, шипящие змеи. Из лесов вышли страшные полосатые тигры, с горящими злобой глазами.

Они подкарауливали людей в засаде, одним прыжком кидались на них и острыми, огромными когтями без жалости разрывали на части самые прекрасные тела.

А змеи бесшумно подкрадывались к людям, обвивали их своими холодными кольцами и душили их, не внимая ни стонам, ни воплям.

Или жалили их, одной каплей яда отравляя весь организм и превращая прекрасное, белое, трепещущее, теплое тело в холодную, распухшую, почерневшую мертвую массу. И уползали, торжествуя, что причинили гибель и смерть. – Теперь они вспомнят обо мне! – сказал Магадэва. Но человек тяжелым камнем убил ядовитую змею, вырвал ее ядовитые зубы, наделал из них отравленных стрел и, меткой рукою пуская их, убивал полосатых тигров, притаившихся в чаще лиан.

Ему не были страшны ни змеи, ни тигры. Из наказания, посланного Магадэвой, он сделал забаву для себя.

Он не только не бежал от тигров, – он сам, нарочно, ходил в леса, отыскивал их, убивал и из их полосатых шкур делал ложе для своей прекрасной подруги, убирая стены ее жилища разноцветною кожею змей. И жарче был поцелуй в награду храбрецу.

IV

– Вас не страшат ни сила, ни ярость! – воскликнул Магадэва. – Так я же мерзостью наполню этот прекрасный мир и отравлю ваше существование. И, отвернувшись, он создал мерзких насекомых. Москита, который питался человеческой кровью и своими укусами красными пятнами и отвратительными буграми обезображивал лица, руки и плечи прекрасных женщин.

Осу, мерзкое и отвратительное насекомое, которое жалит только из удовольствия причинять неприятность и боль.

Муравьев, которые заползали даже в ложе и не давали покоя ни днем, ни ночью.

Но люди прозрачными сетками заставили окна от москитов, нашли самое простое средство от укуса осы – слюну, поехали в Персию, поторговались с персиянами, купили персидской ромашки – и спокойно спали, а днем, намазанные благовонными мастями, ходили безопасные от укушений москитов. И только больше благоухали прекрасные женщины.

V

Тогда из глубины океана, в мглистом, черном тумане, смерчем, как змея, извиваясь спиралью по небесным кругам, поднялся на девятое небо к престолу Магадэвы отец зла – Сатана. И сказал:

– Всесильный! Я враг твой. Но я помню, что создан тобой же. Лишь люди могут забывать все. Но Сатана помнит, кому он обязан своим существованием. Неблагодарности нет в числе тех пороков, которыми с ног до головы покрыт Сатана. Этот порок принадлежит только людям. Он создан ими. Позволь же мне отблагодарить тебя за то, что ты меня создал. Позволь мне прийти на помощь к тебе в твоей непосильной борьбе.

И Магадэва, с отвращением отвернувшись, сказал:

– Говори.

– Ты хочешь наказать людей, но слишком благ и праведен, чтобы выдумать такую мерзость, какая может прийти в голову только мне, отцу лжи и порока. Только я могу выдумать нечто достойное этой породы. Позволь же мне наказать людей моим наказанием, какое мне придет в голову.

И Магадэва, с отвращением отвернувшись, дал рукой знак согласия.

VI

Сатана спустился на землю среди болота и грязи. Случилось так, что в эту минуту прибежал туда спрятаться, укрыться в камышах изменник. Низкий трус, бежавший с поля сражения в самую решительную минуту, предавший отечество опасности.

Он был мерзок самому себе. Но когда Сатана предстал пред ним в настоящем виде, даже он плюнул в грязь и с отвращением бежал прочь от мерзкого зрелища, презирая опасность попасться в руки врагов.

После изменника туда же пришел парий, чтобы умыться в болотной воде.

Презренный, прокаженный, от которого сторонились люди, он не пугался своего отражения, когда нагибался пить из болота грязную воду.

Но, увидав Сатану, и он плюнул в грязь и бежал прочь. Затем сюда же пришел раб.

Презренный, наказанный за свои пороки раб, – он пришел сюда, чтоб бросить в болото драгоценный убор, украденный у господина.

Эта вещь была дорога его господину, как память. В бессильной злобе он украл ее, пришел сюда, чтоб в виде мести сделать своему господину хоть какую-нибудь гадость. Он был мерзок.

Но и он, увидав Сатану, от омерзения плюнул в ту же грязь, в которую плюнули изменник и парий.

Тогда из грязи, смешанной с тремя плевками изменника, пария и раба, – вырос Клеветник.

Трусливый и низкий, как изменник, презренный и прокаженный, как парий, подлый, как раб, обокравший своего господина.

Грязный – как сама грязь.

Случилось так, что в то время, когда он рождался, мимо пробежала собака.

С тех пор Клеветник не может спокойно видеть ничего высокого без того, чтоб сейчас же не сделать какую-нибудь мерзость.

Из болотных камышей на его рождение глядел бегемот.

И оттого кожа Клеветника так толста, что ее ничем не прошибешь.

Увидев его, говорят, сам Сатана, с любовью глядевший на свой мерзкий облик в волнах океана, – и тот не выдержал и плюнул на него.

После плевка Сатаны Клеветнику не страшны уже стали плевки людские.

VII

Самый воздух священной Калькутты был отравлен клеветой. Как тысячи гадин, она расползалась от Клеветника по всему городу, заползала во все дома, всюду сеяла злобу, ненависть, вражду, подозрения.

Священные брамины, [13]13
  Брамины, брахманы, браманы – каста жрецов в древней Индии.


[Закрыть]почтенные старцы подозревались в кражах; невинных девушек, чистых, как лилия, подозревали в гнусных грехах; мужья без отвращения не могли смотреть на своих жен, женам мерзко было смотреть на мужей; отцы враждовали с детьми.

Ничего не щадил Клеветник, и всюду заползала его клевета, отравляя жизнь людям.

Его били, но, благодаря коже бегемота, он не чувствовал ничего.

Ему плевали в лицо, но он только говорил: – Вот и отлично. По крайней мере умываться не надо. Что значили людские плевки ему, на которого плюнул сам Сатана?! Его презирали, а он смеялся:

– Неужели вы думаете, что я так глуп, чтоб ждать за свои клеветы от вас уважения!!! Его не брало ничего.

Тогда жители Калькутты выдумали для него самое позорное наказание.

Он был вымазан в смоле, его обваляли в пуху и в таком виде, раздетого, заставили ходить по улицам. Но он сказал:

– Вот и отлично: после такого срама мне не страшен уж больше никакой позор.

Так всеобщим презрением в нем убили окончательно человека.

И он клеветал уж тогда, не боясь ничего. Но это было только началом наказания Калькутты. Самое бедствие пришло только тогда, когда в Калькутте было изобретено книгопечатание.

VIII

Этим прекрасным даром неба мы обязаны любви. Все, что существует, своим происхождением обязано любви. И если бы на свете не было любви, не было б и нас самих. Она была Жемчужиной Индии, и он любил ее, как небо, как воздух, как солнце, как жизнь.

При тихом мерцании звезд, в благовонную, теплую ночь, он говорил ей под легкий плеск священных волн Ганга: [14]14
  …священных волн Ганга… – В индуизме река Ганг считается священной. По индуистским представлениям, ее воды очищают от грехов, избавляют от болезней и даруют небесное блаженство тем, кто избирает их местом своего погребения. К берегам Ганга совершаются паломничества.


[Закрыть]

– Пусть звезды, что с завистью смотрят на твою красоту с далекого, темного неба; пусть ночь, что ревниво покрыла тебя темным пологом от взоров людей; пусть вечер, что лобзает тебя; пусть волны священной реки, что с тихим, восторженным шепотом несут морю рассказ о твоей красоте, о богиня, царица моя! пусть все, пусть весь мир свидетелем будет моей любви, моих клятв, дорогая! Дай мне обнять твой стан, гибкий, как сталь, и стройный, как пальма. Отдай мне твою красоту неземную! Сделай меня и счастливым, и гордым. Пусть зависть засветится в глазах всего мира, и лишь в твоих глазах, дорогая, пусть тихо мне светит любовь. Весь мир пусть будет знать, что моя прекрасная Жемчужина Индии. Слава твоей красоты переживет века, и деды внукам будут, как волшебную сказку, рассказывать о красоте Жемчужины Индия. И сердце каждого юноши сожмется завистью ко мне, к твоему владыке, к твоему рабу…