Текст книги "Кукушка"

Автор книги: Xr Sierra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– А потом – темнота?! – жадно спросил Боря.

– Да не совсем темнота. Как бы тебе это сказать, – Сергеич неопределенно взмахнул руками. – Муть какая-то серая, мерзковатая. А я через эту муть… прикинь, почему-то на «Ауди» этой самой еду, медленно так и с выключенными фарами. Окна все открыты, люк открыт. И машина едет, я же вижу на приборке, что двигатель работает, но ни его не слышно, ни звука шин. Еду-еду по этой серой слизи в никуда, бац – а вдалеке свет забрезжил.

– Свет в конце туннеля? – опять встрял Борис.

Сергеич укоризненно посмотрел на него:

– Боря, когда ж ты научишься не перебивать?! – и занудно продолжил: – Какого туннеля, я ж говорю, там вообще серый вакуум какой-то! Ни стен, ни потолка, ни окон, ни дверей…

– Ни окон, ни дверей, полна жопа огурцов, – тихонько пробормотал обидевшийся Борис.

– Что-о?! – возмутился Аркадий Сергеич.

– Ничо-ничо, – торопливо ответил Боря. – Я это, образно! Про свет в конце туннеля! И быстро увел бывшего олигарха от скользкой темы про огурцы: – Так что дальше было?

– Сначала – свет вдали, – ответил Сергеич. – Потом – более четко: видишь, что там не просто свет, а жизнь. Цветы там, деревья, вода. Солнце такое... И почему-то знаешь, что вот там, где свет, там точно тепло, спокойно и хорошо. Райский сад какой-то.

– Э-э-э… Райский сад? – неуверенно спросил Борис. У него, вопросам религии уделяющему ноль целых ноль десятых от своих интересов, райский сад ассоциировался разве что со сценой из мультика про ледниковый период и долбанутую белку. То есть при слове «рай» воображение рисовало Боре белые ажурные ворота из никуда в ниоткуда; все вокруг такое розовенькое и облака, а вокруг тебя неспешно летают огромные желуди.

Сергеич пристально посмотрел на Борю, – как рентгеном просветил. Ну и узрел, видимо, то, что у того в голове творилось – со всеми белками, облаками и желудями. Хотел было возмутиться, но передумал; вздохнул жалостливо и сказал только:

– Боря, ну я смотрю на тебя и как будто Санька перед собой вижу. Ему простительно, а ты что-то чем старше, тем дурнее…

Боря скривился и вернул Сергеича к теме:

– Так что – прошел, тьфу, то есть проехал в этот сад райский, завалился на газон – и все?

– Если бы, – усмехнулся Аркадий. – Там такая, Борис, засада выясняется – чем ближе к свету придвигаешься, тем страшнее становится. Потому что из этого серого тумана начинают люди возникать. Пешком, на машинах, на велосипедах, на лошадях даже. Кто с пустыми руками, кто с перфоратором, кто ложку с вилкой в руках сжимает, кто-то кучу шмоток на себе тащит, а кто вообще голышом идет, беззаботно так. Трафик, короче. И все на свет идут, бегут, едут.

Борису представил эту картину и ему почему-то поплохело. Это вам опять ни разу не райский сад с желудями.

– Вот и мне нехорошо стало, – мельком глянув на Борю, вздохнул Сергеич. – Тут еще краем глаза замечаю – сзади как будто всполохи какие то. Как … как мигалка, блин. Только без звука. Глядь в заднее зеркало – ба-а! А там на меня реально бэха с мигалкой несется! На переднем сиденье этот сидит, как его… депутат-губернатор, патриот и правозащитник чего-то там. Ну, я потом узнал, что он в один день со мной умер. На встречку вышел на скорости и вместе с собой двоих на «тойоте» унес.

Боря выпучил глаза:

– Врешь! – разочарованно завопил он.

– Зуб даю, – обиделся Сергеич. – Ты чего, не помнишь, что ли? Ангелы-хранители лгать не могут физически…

– А, ну да, – вспомнил Боря пытавшуюся как-то соврать бабку Аделаиду. – И что… что депутат-то?! Как здесь все случилось, да? Первым он в ваш райский сад приехал?

– А его не пустили, – откликнулся Аркадий. – Он едет так сквозь толпу, та его обтекает, доезжает до границы, где свет в туман переходит, и – раз, машина останавливается, торкается вперед, назад, а переехать не может. А я все еще еду тихонько, смотрю, – депутат из машины выпрыгивает, бросается к райскому саду и как будто на стену натыкается. Раз, второй… десятый… Безуспешно.

Боря потрясенно замолчал. Подумал немного, сбегал на кухню, принес оттуда стакан с вискарем и отхлебнул.

– Я уже сквозь стену эту проехал, а он там еще об нее бился. А потом уже и стены не стало видно… Как-то так все было.

– Выходит, Сергеич, если б ты мигалку купил, тебя б тоже не пропустили? Ты ж говорил, кажется, что тебе предлагали…

– Да не купил бы я, – пробурчал Сергеич. – Все мне предлагали – и номера АМР, правда, «двойника», если не «десятерника», и мигалку с разрешением. Только денег жаль на такую дурость – раз, и высовываться не любил – два. Чем менее ты публичен, тем ты свободнее. Кстати, – вдруг спохватился Сергеич. – Телефон ты куда засунул?

– А на фига тебе мой телефон, – внезапно обиделся на Сергеича Борис. – Ты мне, между прочим, так и не заплатил сколько-то там тыщ долларов за то, что я твою компанию от Васьки с этим, как его… Ну, замом…

– Пестовым, – терпеливо подсказал Аркадий Сергеич. – Вова его звали.

– Во, точно, – обрадовался Борис. – Вова, чертова корова! – Боря отхлебнул еще и поймал момент прихода. – А ты не мог сначала деньги мне перевести, а уже потом с киллерами своими свиданки устраивать, а? Можно подумать, так сложно было один звонок сделать, а потом только белые тапочки заказывать?! Я сейчас, между прочим, безработный, – слезливо пожаловался он. – Скоро на корку хлеба хватать не будет…

– Ну, если на вискарь пока хватает, то до корки, думаю, еще далеко, – саркастично заметил Сергеич.

Боря задумался. Сергеич воспользовался моментом, сдернул его с дивана и сказал:

– Ищи телефон, сирый ты и убогий.

– Да на хрена?! – возмутился Борис. Тут же искомый телефон запиликал откуда-то из-под диванных подушек. – У меня вон…

– Ответишь – узнаешь, – беззаботно ответил покойный олигарх и беспечно плюхнулся в кресло.

…Через пять минут совершенно обалдевший Борис рухнул обратно на диван.

– Сергеич, – беспокойно сказал он, – ты что, с дуба рухнул?!

– Ты еще возмущаешься? – по-еврейски ответил вопросом на вопрос Сергеич. – По-моему, несколько миллионов долларов лично тебе, пусть даже и часть из них находится в акциях, это гораздо больше, чем двести тысяч, которые ты бы получил, если б я успел тебе их перевести. И еще – ты бы с твоим характером их однозначно проимел бы. И это – не считая остальных моих миллионов.

– Д-да, больше, – от волнения Боря начал заикаться. – Но… но ты ж мне не только деньги оставил. Даже не столько мне… Этот, как его, Федор Мафусаилович, сказал, что…

– Не Мафусаилович, а Исаевич. Между прочим; он нотариусом работает уже лет сорок, – огрызнулся Аркадий Сергеич. – Через два часа, если ты не понял, он официально огласит завещание, узнаешь все точно, копию получишь, что не поймешь с первого раза, прочитаешь еще раз. Для особо непонятливых оглашаю суть завещания сейчас. Итак, все мое имущество переходит в собственность моих двоих детей, а также некоего Невзорова Бориса. Этот самый Борис управляет всем имуществом до тех пор, пока мои дети не достигнут совершеннолетия. После того, как Света и Денис вырастут, ты получаешь пять миллионов долларов из основного фонда и… ну и то, что ты заработаешь, пока будешь руководить моим заводом. Полный список имущества находится, как я уже сказал, у адвоката.

Борис посмотрел на Сергеича пустыми глазами. Как ни пытался он понять, каким образом и насколько изменилась его жизнь, ни черта не получалось.

Ожил телефон.

– Ответь, – попросил Сергеич, – такси приехало. Надо добраться вовремя к нотариусу. Санька смело оставляй здесь, ничего с ним не случится на этот раз. Только закрой его на все замки.

Борис как сомнамбула взял телефонную трубку. Диспетчер на том конце провода подтвердила – такси стоит у подъезда. Боря для порядка заглянул на кухню, убедился в том, что Санек дрыхнет, как пожарная лошадь, оделся и в сопровождении Сергеича спустился к подъезду.

Там его ждала знакомая Audi Q7 белого цвета. Только на этот раз на борту Audi были нарисованы шашечки и сияла надпись: «VIP– такси».

Борис замер возле машины и заорал:

– Чур меня!

– Бориска, что ж ты орешь, людей пугаешь, – высунулся из Audi водитель. Точнее, водительница – присмотревшись, Боря узнал в шофере не кого-то, а бабку Аделаиду. Правда, на этот раз не в бесформенной хламиде и платке, а вполне цивильных джинсах и курточке. В таком прикиде Аделаида Петровна напоминала классическую американскую пенсионерку.

– Сергеич, вы что, сговорились, что ли, всей кодлой ко мне именно сегодня прийти? – зашипел Борис, хватаясь за сердце, – так и сбрендить недолго.

– Ты там с кем разговариваешь? – заинтересовалась бабка. – Никак с моим Аркашкой? Вот пострел, я так и знала, что он в хранители подастся. Угадала?

– Она меня не видит, – хихикнул Сергеич. – Люди меня пока видеть не могут, вот год со дня конца жизни пройдет, тогда и тело дадут, а пока – выслуги нет…

Внезапно Бориса посетила запоздалая мысль. Точнее, даже не мысль, а, скорее, подозрение.

– Так я не понял, – медленно сказал. – А почему я тогда тебя вижу? Сергеич, ты к кому хранителем прибыл-то? К Саньку же!

– Да не к Саньку, а к тебе, идиот! – не выдержав, заорал ангел-хранитель. – Место же было вакантно, а толковых желающих не находилось. А когда к тебе кого-то вроде Санька, недоучку, захотели приставить, я не выдержал... и вызвался добровольно. Обучение прошел… соответствующее… Закончил на отлично, между прочим.

– Это чо, – глупо спросил Борис. – А я думал, мне Аделаида Петровна по наследству перейдет. И я у киллеров – следующий на очереди. Стоп! А что она тогда здесь делает?! Бабуль! – заорал он в сторону Audi, – я чо-то ничего не понял!

– А чего тут понимать-то, – сварливо крикнула бабка Аделаида. – Ну, попросилась я обратно в челове… – и тут же закашлялась, не договорив. Прокашлялась и сказала: – Ну ладно, ладно, разжаловали меня сюда к вам. На двадцать лет всего-то, правда. Ну и вот, зато вашу «Аудю» удалось выпросить. Получше уж будет, чем «четверка». И работа есть опять же… Такси не простое, а ВИП! Да я вообще, считай, в шоколаде!

– А ты думал, Борис, зачем я из райского сада ушел по доброй воле? – продолжил Сергеич. – Сюда вернулся, в эту… эту клоаку?! Да вы ж все друг друга стоите, все как дети малые, и мои Маша с Денисом, и Санек, и Аделаида, и ты…

Борис недоверчиво посмотрел на него. А Сергеич, с сожалением поглядев на небо, мечтательно вздохнул:

– Там же так хорошо, в этом райском саду. Тепло, светло, спокойно… Если ты хочешь его видеть садом – он будет им. Если хочешь, ты можешь представить, что находишься посреди звезд – сад превратится в просторы вселенной, а Марс будет где-нибудь около твоего правого уха. Или ты представишь, что…

–… что желуди вокруг летают в облаках. И вокруг будет полно огромных сочных желудей, – внезапно закончил его мысль Борис. И так же благоговейно посмотрел наверх, в небо.

Сергеич глянул на него, как на идиота, и вдруг прыснул со смеху. А потом и вовсе согнулся от приступа дикого хохота.

…Прохожие, оказавшиеся в тот час неподалеку от подъезда дома, в котором жил Борис, могли поклясться, что видели реального психа. Псих определенно страдал раздвоением личности. Псих ржал как конь, утирал слезы, хлопал себя по коленям и постоянно обращался к кому-то невидимому – наверное, своей второй психовой личности:

– Не, ты понял, да? Желуди!!! Желуди вокруг, огромные желуди, да?! Ну скажи, что да! Желуди! Полный райский сад желудей!

И вдобавок пытался этой личности в восторге подставить ладонь, да еще и от души хлопал по ней.

А рядом, за рулем красивой, блестящей (после правки на стапеле и полной окраски, еще бы) Audi Q7 белого цвета сидела бабулька, – на вид божий одуванчик, – сжимала руль тощими, осыпанными пигментными пятнами, но цепкими ручонками, и терпеливо ждала. Она-то уж точно знала, что смеется не один человек, а двое. Ну и что, что один из людей уже покойный. Зато ангел-хранитель из него получился самый настоящий.