Текст книги "Кукушка"

Автор книги: Xr Sierra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

КУКУШКА

КУКУШКА

С утра ты был самым настоящим топ-менеджером, а ближе к вечеру уже сваливаешь подальше от столицы на угнанной машине. Мало того – эта машина еще и указывает тебе, куда ехать и что делать, да еще у нее хватает наглости утверждать, что она является владельцем завода, который пытаются захватить рейдеры. А по дороге кто только не попадается – например, ангелы-хранители, самые натуральные – с крыльями, удостоверениями, Vertu и на ВАЗ-2104. Так что основной задачей становится одна – любой ценой удержать собственную крышу от скоропостижного отъезда.

При покупке трех банок яблочного пюре сертификат

на промывание желудка бесплатно

Еще несколько часов назад полную уверенность Бориса в том, что жизнь удалась, нельзя было снести и бульдозером. Только вот сейчас Боря находился слишком близко к превращению из менеджера успешного в уголовника обычного.

В данный момент Борис стоял во дворе двухэтажного офисного особнячка, расположенного в черте МКАДа. Рядом стояла надменная дама и брезгливо кривилась.

– Марина Александровна, вы меня совершенно неправильно поняли… – в очередной раз начал Борис, ни на что не надеясь.

Пискнул мобильник. Борис скосил взгляд на дисплей, пытаясь сделать это незаметно. «Дело плохо», – пришло сообщение по каналу Bluetooth. Как будто Борис и сам этого не знал.

– Все, – тем временем сказала дама непреклонным тоном. – Мне надоело выслушивать ваши бредни. Еще раз: в данный момент Аркадий Сергеевич находится в реанимации, его состояние очень тяжелое, и все, что вы мне тут пытаетесь, простите, впарить про то, что Аркадий Сергеевич сейчас … – дама не выдержала, брезгливо посмотрела на Виталика, обернулась и крикнула в сторону крыльца, – там тусовались какие-то люди: – Василий Станиславович, подойдите, пожалуйста!

Возле нее тут же появился Василий Станиславович, мужчина в возрасте, но комплекции внушительной. Да и вида грозного.

«Старый друг, сейчас – зам по безопасности», – высветилось на дисплее мобилы.

– Что случилось, – скорее констатировал, чем спросил «старый друг».

– Молодой человек, – Марина дернула подбородком в сторону Бориса, – утверждает, что … что… что дух Аркадия Сергеевича в данный момент находится отдельно от тела, – и что, – она презрительно хмыкнула, – этот, простите, дух велел передать мне конкретные указания насчет бизнеса Аркадия Сергеевича.

Василий Станиславович удивленно воззрился на Бориса и опять-таки больше припечатал, чем поинтересовался:

– Что за бред.

– Так оно и есть вообще-то, – пробормотал Борис, чувствуя себя полным идиотом. – И я вам скажу, что ваш Аркадий Сергеевич ведет себя ну уж очень активно. Очень разговорчивый у него… дух.

Василий Станиславович деланно рассмеялся.

– И что же дух нашего многоуважаемого Аркадия Сергеевича просил передать насчет бизнеса, а? – вроде бы радушно улыбаясь, осведомился Василий.

– То, что Вовка ваш – засланец, – буркнул Борис. Ох, как он не хотел участвовать в этом цирковом представлении. Но пришлось.

Выражение лица у Василия несколько изменилось.

– В каком смысле? – неожиданно нормальным голосом спросил он.

– В прямом, – огрызнулся Борис. – Вова Пестов ваш – засланец от конкурентов. От холдинга «Рябина», что тут непонятного? Устроился к вам на работу начальником департамента продаж специально для того, чтобы сливать инфу. Докладывает «Рябине», что и как, ежедневно в 21 час, бабло получает раз в месяц переводом на карту жены в каком-то Трансхренпоймичобанке, продажи развалил, ключевые выставки проимел, со всеми поставщиками успел пересраться, задолженностей наплодил, как котят, да еще племянника устроил ни хрена ничего не делать. Хотя как это ничего не делать, стучать-то он тоже должен…

Лицо у зама по безопасности вытянулось.

– Вася, что он говорит?! – всполошилась Марина Александровна. – Откуда он знает?!

«Ага, уже не Василий Станиславович, а Вася», – мимоходом отметил Борис.

– Дух Аркадия Сергеевича нашептал, – уже не сдерживаясь, огрызнулся он. И уже от себя добавил, обращаясь к Василию: – И еще он нашептал, что если служба безопасности это не просекает, то грош ей цена. Или… или, если служба безопасности сидит на жопе ровно, когда у нее под носом такое происходит, то значит, это сговор. Реестр акционеров дух Аркадия Сергеевича проверить не успел, но кое-какие документы этот дух уже нашел…

– Откуда он знает, Вася?! – перепугалась отчего-то Марина Александровна. Как-то слишком сильно перепугалась, что ли. Как будто ведь и сама прекрасно обо всем знала, но тот факт, что знала, тщательно скрывала.

Вася, в свою очередь, соображал непростительно для зама по безопасности медленно. По крайней мере, по мнению Бориса.

– Я не понял, – наконец сказал он, не обращая внимания на вопли супруги Аркадия Сергеевича. – Ты мне что, обвинение предъявляешь?

– А ты мне не тыкай, – обозлился Борис. – Я тебе не мальчик на побегушках.

Борису было 35 лет, и выглядел он ровно на 35, так что мальчик из него получался, скажем так, хреновый. Да и мало кто в последние лет пять осмеливался с ни м разговаривать иначе чем с обязательным обращением: «Борис Григорьич». Борис вообще, по его собственному мнению, был не последним человеком как в этом городе и по жизни вообще – директор по развитию довольно крупного мебельного заводика, причем заводик этот с какого-то перепуга не хирел и не сдох даже в кризис, а все продолжал развиваться.

«Уходи немедленно, опасно», – высветилось на телефоне, и в тот же момент Василий угрожающе произнес:

– Сейчас разберемся, мальчик ты или девочка… Охрана! – крикнул он в сторону.

Но Борис уже бежал оттуда, хотя для директора по развитию это было и несолидно и даже местами позорно. Честно говоря, Борис и сам не понимал, как так получилось, но факт оставался фактом; да и вообще, за последние несколько часов с ним произошло столько того, что не укладывалось в рамки здравого смысла, что, если задумываться над каждым фактом, запросто можно было свихнуться. И Борис, произведя блиц-анализ ситуации, задумываться не стал, а благоразумно отложил это «на потом», когда все устаканится.

Свернув за угол дома, он бросился к стоявшей там машине, рванул ручку двери, взлетел на сиденье и так резко, насколько мог, дернул с места. Подоспевшая охрана как раз успела в полной мере насладиться видом широкой задницы белой Audi Q7.

Догонять Бориса не стали. Впрочем, вполне возможно, что пытались, но, пока охрана добежала до своих машин, пока выехала, пока начала думать, куда ломиться, Борис уже успел свернуть в переулки, покрутиться между домами, выбраться на сносно едущую улицу, пропахать куда глаза глядят километров восемь, опять заехать во дворы, припарковаться возле помойки и вырубить ближний и габариты. Авось пронесет.

Зазвонил телефон, и Борис, не глядя на определившийся номер, автоматически ответил.

– Боря, я не шучу, – прозвучало в трубке. – Если ты не вернешь машину до конца дня, я заявляю ее в угон.

– Невозможно, – тут же прозвучал в салоне уверенный мужской голос. Борис злобно глянул на потолок, прошипел туда же что-то наподобие:

– Вот ты сам ему и скажи!

А в трубку ответил:

– Вадим, слушай, я честно верну все как было. Просто не знаю, когда. Ты не представляешь, что тут происходит…

– Борис, – вздохнули в трубке. – Борис, я серьезно. Я вообще не представляю, как такой солидный человек, как ты, мог угнать чужую машину. Что на тебя нашло? Что у тебя случилось?

– В том-то и дело, что ничего, Вадим! – застонал Борис. – У меня все нормально, ты сам видишь, у меня все есть, я ж не бомж какой-то, у тебя, в конце концов, мой «вольвешник» остался! Но это не я ее угнал! Она сама фактически это сделала! Точнее, это тот человек, у которого ты ее купил!

– Борис, – голос собеседника приобрел металлический оттенок. – Слушай, я не замечал, что ты балуешься наркотой. Мне в минус. Я выяснил, что человек, у которого я ее купил, уже два дня дней находится в больнице в коме. Так что он никак не мог ее угнать. Тем не менее все, что я тебе сказал, остается в силе. Лучше приезжай по-хорошему, иначе твоя карьера… – и Вадим «красноречиво» отключился, не договорив.

Борис взвыл и швырнул дорогую и обычно лелеемую мобилу на кожаное пассажирское сиденье.

– Он меня не услышит, даже если я буду орать в полный голос, – раздраженно сказал неведомый голос в салоне. – Борис, ты сам все знаешь, зачем повторять заведомо неправильное несколько раз?!

Борис обвел взглядом пустой салон.

– Знаешь что, – наконец сказал он. – Я до своей должности и своего образа жизни пятнадцать лет шел, между прочим, только жить нормально начал, дом вон строить собираюсь. И тут – ты, такой глюк неподражаемый. И то ли у меня реально кукушка съехала, раз я тебя слышу, то ли ты и правда есть. Только в виде глюка, ага. Ты, видите ли, сдохнуть там у себя в больнице нормально не можешь, вот от нехрен делать и будоражишь мозги тем, кто еще живой остался, потому что завидно тебе, что мы жить остаемся, а ты все, ку-ку. И я вообще не понимаю, почему я еще с тобой разговариваю. Плюс еще дел успел наворотить. Щас, в общем, отведу тебя вместе с машиной Вадиму и выбирайся ты как хочешь, понял?! Если выберешься, глюк чертов…

Борис попытался завести двигатель с кнопки, однако безуспешно. Попытался второй раз, третий – вышло то же самое.

Директор по развитию выругался и схватился за ручку двери, явно намереваясь выйти, но двери были заблокированы.

Борис вдохнул поглубже и приготовился сохранять хладнокровие.

– Я могу и стекло выбить, – прозрачно намекнул он.

– Естественно, – учтиво согласился голос. – И оставишь меня умирать в больнице, а мои замы растащат тем временем компанию, – несколько зло добавил он.

– Вот только призывов к гуманизму не надо, – огрызнулся Борис. – Сейчас я пожалею тебя и твою компанию, разрыдаюсь и подам на бедность три рубля.

– А призывов к гуманизму и не будет, – не сразу ответил голос. – Начнем разговаривать, как деловые люди.

Борис неожиданно совсем успокоился.

– Слушаю, – сказал он.

– Сто тысяч долларов США за помощь, – предложил голос. – Наличными. Хочешь – покупай себе такую же машину. Хочешь – езжай в кругосветное путешествие, отдохни годик. Хочешь… в общем, делай что хочешь.

Борис подумал. Сто штук в любом случае были неплохой суммой. Но приличные бизнесмены никогда не соглашаются на первое предложение. Так, по крайней мере, считал Борис.

– Что-то дешево вы свою жизнь цените, Аркадий Сергеич, – перешел он на «вы». – Сами, значит, про себя вещаете, что вы – миллионер, а спасение души или чего там у вас вместо, всего в сто штук цените. А, между прочим, рисковать собственной шкурой придется мне, и учтите, что меня уже под уголовку подводят. Что я получу, если ничего не выйдет? Полный фэйл – карьера сломана, репутация коту под хвост, и вообще, лишь бы не посадили. Хоть из страны беги, на Гоа куда-нибудь. А вам уже все равно будет. Так что если разговаривать как деловые люди – полмиллиона как минимум. В конце концов, вам, кроме меня, обратиться не к кому. А я, напротив, могу сейчас стекло выбить, из машины выйти, позвонить Вадиму, чтоб забрал свою «Ауди». Стекло уж как-нибудь оплачу, в крайнем-то случае.

Сторговались на ста восьмидесяти. В процессе торга Борис отметил, что надо бы сходить на тренинг по ведению деловых переговоров – Аркадий Сергеич хотя и являлся, по сути, глюком, но этот глюк легко и непринужденно довел торг с полумиллиона до жалких, по сути, 180 тысяч. Причем Борис сам не заметил, как согласился со всеми аргументами голоса.

Опять запиликал телефон.

– Легок на помине, – прошипел Борис и ответил:

– Вадим, я верну тебе машину сразу же, как это будет возможно. Прошу только одного – подождать. Считай, мой Volvo у тебя в залоге…

– Борис, я не буду ждать даже вечера, – прозвучало в трубке. – И залоги мне от тебя не нужны. Ситуация изменилась и вышла за рамки наших с тобой дружеских отношений. Ты ставишь меня даже не в неловкое, а в абсолютно неприемлемое положение. Ко мне только что подъехали коллеги человека, который продал мне автомобиль. Они очень хотели бы с тобой пообщаться.

– Я с ними уже пообщался, – ответил Борис, начиная нервничать. – Как-то безрезультатно.

– Так или иначе, мы не будем тебя дожидаться, – заявил Вадим. – Я звоню в милицию.

Послышались короткие гудки. Борис выматерился.

– «Дружеских отношений», – передразнил он собеседника. – Да я после такого с тобой на одном гектаре срать не сяду, Вадик. Враги и то честнее поступают, а ты как чуть кто-то вдалеке пернул, так и сливаешься сразу.

– Надо искать выезд из города как можно скорее, – раздался голос глюка, то есть Аркадия Сергеевича. – Пока он звонит, у нас есть шанс уйти незаметно.

– Да, незаметно, – заводя машину и разворачиваясь среди помойных баков, кивнул Борис. – На «кукушке» – незаметно. Маленькие ты себе машинки покупаешь. Нет чтоб на «жигулях» кататься… На «семерке», к примеру, – злобно добавил он, – а не Q7.

– По статусу не положено, – невозмутимо откликнулся голос. – К тому же это не моя машина была, а супруги. Я вообще обычно езжу с шофером. Борис, я тебе это уже говорил, давай не будем повторяться.

– Помолчите, пожалуйста, Аркадий Сергеевич, – огрызнулся Борис. – Мне надо подумать, как выехать и куда ехать.

– Главное – уехать из города, – досадливо перебил его голос.

– Без тебя знаю, – бросил Борис и, сориентировавшись в пространстве, вспомнил, что буквально через пару километров будет выезд из Москвы, на котором нет поста ГАИ, выехал из дворов.

Было уже около 11 вечера, и Борис надеялся, что темнота им поможет хотя бы покинуть границы МКАДа. А там – пес его знает. Однако почти 200 тысяч баксов, обещанные глюком, стоили того, чтобы попытаться. Тем более Борису и отступать, по сути, было некуда. Еще полчаса назад можно было все переиграть, но сейчас – поздно.

МКАД, к счастью, удалось пересечь свободно.

– Мы сможем добраться отсюда… ну, скажем, выехать на Можайку? – спросил голос.

– Не знаю, – Борис притормозил. – Сейчас посмотрим, – он наклонился к ручке управления дисплеем. – Навигация у тебя здесь есть, Аркадий Сергеич, а?

– Н-не знаю, – неуверенно ответил голос. – Вроде бы должно быть все, что положено…

– Что ж ты, блин, за миллионер такой, – едва ли не сплюнул Борис, пытаясь разобраться со штатным монитором «кукушки». – Ни хрена не знаешь – ни как проехать, ни что у тебя в машине…

– А мне без надобности, – несколько брезгливо ответил голос. – Я уже сто раз повторял, у меня шофер есть, он знает, куда меня везти. И как туда проехать, – и добавил недовольно. – И вообще, Борис, давайте-ка без панибратства, мы с вами на брудершафт не пили…

– Так у нас даже шанса нет и вряд ли представится, – отбрил его Борис, не узнавая себя. Если бы ему несколько часов назад сказали, что он будет хамить солидному человеку, главе производственного холдинга, да еще и обладателю нескольких сотен миллионов баксов, он ответил бы, что такое могло случиться только в одном случае: он, Борис, съехал с катушек. В обычной жизни Борис полностью соответствовал образу идеального, канонического топ-менеджера: костюм, галстук, ухоженный вид, здоровый образ жизни, сдержанность во всем, и в первую очередь – в эмоциях, вежливость и учтивость (как водится, побольше к вышестоящим и поменьше – к подчиненным), тщательное обдумывание всех своих поступков…

Хотя… какой это, к черту, миллионер-то? Так… голос какой-то.

– Вот что, Борис, – тем временем строго сказал ему голос, в котором зазвучало железо. – Мы, кажется, определились в отношениях. Будем считать, что я ваш работодатель, а вы выполняете для меня работу, – довольно высокооплачиваемую, кстати. Поэтому я не позволю вам общаться со мной в таком тоне…

И тут Борис выкинул такое, что даже удивиться своему поступку не успел.

Он мигом бросил наобум нажимать на кнопки аудюшной системы MMI, посмотрел невидящим взглядом в зеркало заднего вида и произнес:

– Не позволишь? Тогда, блядь, найди другого… работника! – и прежде, чем глюк успел что-то сообразить и включить центральный замок, вылетел из белой «кукушки», от души хлопнул водительской дверью и пошел вперед по трассе, бормоча себе под нос:

– Работодатель, на хрен. Видали мы таких работодателей. Думаешь, если ты бабло чехлишь, то тебе все можно, да? – обернулся он к «кукушке». – Вот! – и Борис как-то даже торжественно сложил одну руку, сжатую в кулак, в локте, а другую положил на ее сгиб.

В переводе на русский, в отличие от интернационального, но жидковатого «fuck you» данный жест четко обозначал направление, в котором Боря послал «работодателя».

Несколько секунд Борис полюбовался сам собой, а затем повернулся и решительно пошел вперед. Плевать – куда. Лишь бы быстро.

Только вот через несколько секунд Боря наткнулся на что-то мягкое.

– А-а-а-а-а-а! – послышалось что-то слезливое из-под ног. – Он меня пин-а-а-а-ает!!!

Борис резко остановился. Из тумана, висевшего на обочине, вырисовывалось нечто, похожее на человечка с рюкзачком, сидящего на корточках.

– Извини, – несколько запоздало пробормотал Борис.

– «Извини», – еще пуще зарыдал человечек с рюкзачком. Борис бросился поднимать его с обочины. Гражданин все это время не прекращал плакать горькими слезами.

По окончании процесса подъема обнаружилось, что человечек представляет собой парнишку лет семнадцати. Зареванный парнишка к тому же был счастливым обладателем длинной челки с мелированной полоской черт знает какого цвета, – узнать это в темноте не представлялось возможным.

И да, рыдал он, не переставая.

– Ты в порядке? – глупо спросил Борис, чувствуя себя идиотским героем американских блокбастеров.

По закону американских блокбастеров, парнишка с длинной челкой должен был ответить ему что-то типа: «Да, все ок», только вот длинночелочный взвыл от рыданий еще круче (по ходу, он даже пару раз взвизгнул) и проныл:

– Нет! Все хреново! Все очень хреново! Я наложу на себя руки, чтоб не видеть этот грязный мир!

У Бориса аж колени подогнулись.

Одновременно с этим длинночелочный, посмотрев зареванными зенками Борису прямо в глаза, сказал ему:

– И так все хреново, а ты еще с Аркадием Сергеичем разругался!

И заревел белугой.

– Откуда ты знаешь?! – еле вымолвил Борис.

– Как – откуда?! – возмутился кент с рюкзачком. – Я ж не хрен знает кто, а твой ангел-хранитель!

– Блядь! – только и сказал ошарашенный Борис.

Сзади к этой группе на обочине тихо подъехала Audi Q7.

Несколькими часами ранее

Естественно, если б Борис знал, чем обернется его утренний визит к Вадиму – приятелю, который трудился на том же предприятии, что и Борис (и по этой причине, собственно, и ставший его приятелем – ненужных знакомств у Бориса не было), он бы ни за что и никуда бы не поехал. Ну да, соломки подстелить, как водится, не удалось, и шлепнулся Боря на все десять баллов.

Вадим позвонил накануне вечером и пригласил в субботу подъехать к нему на дачу, поесть шашлычка и потестить свежекупленную Audi Q7.

– Ты представляешь, как повезло, – радостно говорил Вадим по телефону, – прошлого года, пробег всего 3 тысячи, а отдали на 10 тысяч долларов дешевле, чем по рынку. Лишь бы побыстрее взяли. Супруга какого-то производственника взбрыкнула, – мол, не нравится машина и все, «Кайенн» нужен. Муж плюнул, позвонил куда-то и сказал: «Продавай тогда быстрее, я договорился, мне без предзаказа твой «Кайенн» оставляют». Можешь себе представить, как подфартило!

– Да, это здорово, – согласился Борис, ощущая, как на него накатывают волны зависти. Во-первых, полноприводный бензиновый Audi Q7 4,2 был довольно дорогим внедорожником, – по крайней мере, дороже на порядок Volvo XC90 2.4, которым обладал Борис (и который был вынужден взять подержанным, потому что покупку нового в то время не осилил. Да и сейчас бы не потянул). Во-вторых, что значит пробег в 3 тысячи? Практически ничего, машина, считай, нулевая. В-третьих, Вадим умудрился сэкономить десять штук баксов. В-четвертых, у Вадима нашлось около 100 тысяч долларов свободных денег, чтоб вот так взять, сорваться по первому зову и вгрохать их в машину. И эти сто штук были явно не последними; авто топ-класса на последние сэкономленные на завтраках копеечки не покупают.

Одновременно годовой заработок Бориса на должности топ-менеджера (то есть директора по развитию, ага) всего лишь два раза успел превысить 100 тысяч долларов – соответственно, это случилось за последние 2 года два раза.

Зависть росла, ширилась, крепла, раздувалась, размножалась и вообще освоилась и начала чувствовать себя как дома. Борис тоскливо подумал, что, наверное, стоит сказаться больным, похмельным и умирающим, и никуда не ездить, чтоб не созерцать столь безрадостную картину чужого успеха и не отравлять себе этим жизнь.

Но тут же одернул себя – если не приехать, Вадим затаит злобу и начнет тишком и по мелочи, но вредить. А меж тем от этого человека зависела карьера Бориса, – Вадим был ни кем иным, а замом генерального директора (и, до кучи, владельца мебельной фабрики), да и по финансам все-таки. Поэтому не ехать было нельзя: сначала, поди ж ты, Вадик на предстоящую командировку в Китай, где собирались открывать производство, деньги задержит, потом пару платежек стратегическим поставщикам зажмет, а оправдается тем, что свалит это каким-то невиданным образом на Бориса. Борис это точно знал – однажды он уже имел несчастье не явиться на день рождения замдиректора по финансам (ну, баба неплохая подвернулась в клубе, со всеми бывает). Так потом Вадим подстроил ему ненавязчиво пару таких мелких, но вонючих гадостей, что от них впору было лезть на стенку. Борис пометил себе в ежедневнике освоить манеру поведения и подстав Вадима, но так, к сожалению, так и не выяснил, на каких курсах Вадик это учился делать.

Так что в субботу, ближе к полудню, Борис на своем бывалом «вольвешнике», уже успевший нацепить на лицо дежурную дружескую улыбку, вовсю сигналил, стоя перед дорогими сдвижными воротами дачи Вадима.

Ворота откатились, и из них выкатил белый, чисто вымытый Audi Q7 в обвесе S-line.

Борис в который раз безуспешно попытался задавить чувство зависти и заодно придушить выползшую параллельно с этим чувством персональную жабу.

«Вот мудак, – сказала жаба в сторону Вадика, – тратить сто штук на четырехколесную жоповозку. Мы себе такой дурости никогда не позволим!».

«Дура! – огрызнулось чувство зависти. – Если ездит, значит, купил не на последние. Нам до такого финансового положения – как до Китая в позе прачки».

«Интересно, как он сумел скоммуниздить столько денег? – подумал сам Борис. – И почему я до сих пор не понял, как он это делает?»

Из Audi высунулась чисто выбритая, свеженькая и улыбающаяся мордочка Вадима.

– Ну что? – доброжелательно спросил Вадим, который прямо так и лучился от счастья. – Прокатимся наперегонки до перекрестка? Стелла сейчас шашлыки жарит, приедем – будет радость желудку!

Стеллой звали жену Вадима. Она была прямо идеальным образцом супруги топ-менеджера – холеная, ухоженная, в хороших шмотках, воспитанная, образованная (вроде даже МГИМО у нее в дипломе значилось), не имевшая прежде браков и «левых», а также «правых» детей, короче, безупречная во всех отношениях. Только вот лица ее Борис, как ни старался, так и не мог запомнить. Встреть он ее где-нибудь в городе отдельно от Вадима, так ведь и не узнал бы. У самого Бориса в свое время таких же вот холеных-ухоженных жен было аж две штуки, одна за другой. Прожив с Борисом каждая по году и растратив на ерунду все деньги, заработанные Борей, жены неизменно исчезали. Больше Борису почему-то жениться не хотелось.

«Нет, завидовать нельзя, – Борис прогнал крамольные мысли. – Так никакой карьеры не сделаешь». А вслух сказал Вадиму:

– А то! Поехали!

Конечно, аудюшный бензиновый двигатель 4.2 оставил позади жалкое вольвовское бензиновое же двигло 2.4. Хотя и не «вот так прям сразу», но на длинной прямой «кукушка» Бориса сделала.

На обочине загородного перекрестка, где оба топ-менеджера после «гонки» остановили свои машины, Вадим подошел к Борису очень непринужденно:

– Ой, ну что ж ты так? – спросил он, улыбаясь. – Три корпуса отдал, разве ж так можно?

Вадик до того лучился своей улыбкой, что Борис еле сдержался, чтоб не засветить коллеге топ-менеджеру в табло. Правильно, с какого такого перепуга свеженькая Q7 4.2 с активом 350 коней сделало несчастное и изъезженное XC90, имеющее в своем активе максимум 210 голов того же табуна. Вольвешник подхватывал скорость быстро, но столь же быстро и остывал. А «Ауди», чуть задержавшись на разгоне, наоборот, осваивалась и уверенно перла вперед. И не спасло даже то, что в самом начале «гонки» Борис все-таки опередил «кукушку».

– Бывает, – удержался от засвечивания в табло Борис.

Вадим было повернулся, чтоб пойти обратно к своей «кукушке», но вдруг остановился.

– Знаешь, – проникновенно сказал он Борису. – Попробуй ты обратно. А я – на твоей.

Это была щедрость с его стороны, и сам Вадим это прекрасно понимал. Эдакий красивый жест со стороны победителя, адресованный побежденному.

И Борис, как загипнотизированный кролик, принял из рук коллеги ключ от Q7.

Сейчас бы он, конечно, отбивался бы от этого ключа ногами, руками и другими частями тела. Только тогда, вот именно в тот момент, сил сопротивляться не было.

Борис уселся в уютный кожаный салон Q7 и почувствовал себя как дома. Ткнул пальцем в кнопку пуска двигателя и ощутил, как дура объемом в четыре с лишним литра начала работу. Расслабился, представив, что это все – его, и даже чуть прикрыл глаза, кайфуя.

– Молодой человек! Вы меня слышите? – раздался вдруг в салоне мужской голос.

Борис глаза открыл и закрутил головой.

Вадик – Борис это видел в зеркале заднего вида – ходил кругами около его же «вольвешника», находящегося как минимум в 15 метрах от Audi. И еще Вадик презрительно щурился, скотина, оглядывая постоянную жоповозку коллеги. Вот сука, блин, можно подумать, он на Q7 с рождения ездит. Это ж не он, паскуда, совсем недавно покупал четырехлетнюю Infiniti FX35 и очень этим гордился; нет, никак не он.

Значит, фразу «вы меня слышите» Вадик никак не мог произнести. Тем более и голос-то был не его. Незнакомый какой-то голос, – по крайней мере, Борисом не узнанный.

– Че? – глупо спросил Борис непонятно кого.

Незнакомец выдохнул.

– Слава богу или как его там, – сказал он радостно. – Вы точно меня слышите? Уверены? Как вас зовут?

– Борис, – автоматом ответил Боря и тут же спохватился. – Эй, ты кто?

Помотав головой, он осмотрел пространство вокруг «кукушки», – никого не наблюдалось.

«Бомж под машиной?!» – недоуменно подумал Борис.

– Ты кто?! – заорал он, в момент перепугавшись.

– Неважно, – отмахнулся голос. – Поехали, потом расскажу, – и тут двигатель «кукушки» сам по себе взревел, селектор коробки также сам по себе включился на «Drive», а педаль газа сама по себе оказалась нажатой.

Прежде, чем Борис успел понять, что происходит, белая Audi Q7 вырулила на дорогу (руль также жил самостоятельной жизнью) и рванула в сторону, противоположную той, где находилась дача Вадима.

В зеркала ничего не понимающий Борис увидел коллегу, стоящего возле «вольвы» с открытым ртом. Но в тот момент Боре было не до наслаждения туповатым видом зама по финансам. Дорогой чужой паркетник несся по загородной дороге, ловко обгоняя шедшие попутно фуры.

Борис почувствовал, как спина у него вспотела.

– Та-ак, – меж тем протянул все тот же голос. – А неплохо, весьма неплохо управляется, тем более здесь же куча всяких ассистентов. Не понимаю, на кой ляд Марише «Кайенн» понадобился.

И Борис очнулся. Вцепившись в руль, он заорал что было силы:

– Останови! Останови, мать твою, ты, голос из помойки!

«Кукушка» снизила скорость и аккуратно встала на обочине.

– Молодой человек, – укоризненно произнес голос. – Незачем так кричать. Вы, кажется, Борис? Так вот, Борис…

– Что происходит? – взбеленился Боря. Лишь только машина остановилась, он однозначно почувствовал себя лучше. – Я с ума съехал, по ходу?!

– Ни в коем случае, – утешил его голос. – Как бы вам объяснить… Честно говоря, я и сам не понимаю, что произошло и как это произошло, но факт остается фактом. Я каким-то образом связан с этой машиной. Точнее, я каким-то образом стал этой машиной. И вчера меня вместе с этой машиной продали вот этому вашему другу Вадиму.

– Херня какая-то, – потрясенно пробормотал Боря.

– Согласен, – совершенно серьезно заметил голос. – Должен отметить, что я сам не верю ни в переселение душ, ни в колдунов, ни в летающие тарелки и вообще наблюдением за паранормальными явлениями не увлекаюсь. Тем не менее мы имеем то, что имеем. Я не знаю, как вам, Борис, передать эти ощущения, но в данный момент я стал этой машиной. Не спрашивайте меня, как – я действительно не знаю. Это, конечно, интересный эксперимент, и я действительно узнал много нового о себе и окружающем мире, – вы же видите, я, оказывается, могу вести автомобиль совершенно без вашего участия. Тем не менее я хочу вернуться обратно в свое тело. Будучи автомобилем, я не могу вести полноценную жизнь, не могу воспитывать своих детей, в конце концов, не могу вести свой бизнес!

– Бизнес? – тупо переспросил Борис.

– Ну конечно, – досадливо ответил голос. – Я – владелец холдинга предприятий, у меня два завода по производству пластмассовых изделий, транспортная компания, сеть магазинов; оборот всех организаций составляет 97 миллионов евро; основные предприятия акционированы, и доля моей семьи равна 62%...

– Охренеть, – с чувством ответил Борис. – Право слово, – интеллигентно начал он за здравие, но тут же невесть с чего перешел на «за упокой», – право слово, это ж пиздец какой-то.

В салоне досадливо вздохнули.

– Аркадий Сергеевич Поздняков, – сказал голос.

– И что – Аркадий Сергеевич Поздняков? – не догнал Борис, ощущая, что фамилию он где-то слышал. Уж не тот ли это Поздняков, заводы которого находятся по соседству с фабрикой, где трудился Борис? Мелочный тип, говорят, за копейку удавится. Даже на уборку куска земли, которая находилась между заводом Позднякова и мебельной фабрикой, и то своих людей отсылать отказался, – хотя совместными усилиями рабочих обоих предприятий весь срач, который там имел место быть, можно было устранить за час. Так ведь нет, Поздняков заявил, что людей своих отрывать от производства не будет, и даже не поленился и посчитал, какую сумму он потеряет, если сдернет рабочих с их мест возле станков. Сумма вышла какая-то смешная, но владелец и за нее был готов порвать любого, как Тузик грелку.

– Это я представился, – недовольно заявил голос. – И что дальше?

Зазвонил телефон. Долгонько же Вадик отходил от шока.

– Борис, ты в порядке? – спросил он. – Моя машина в порядке?