Текст книги "Я ничья?..."

Автор книги: Xэрриет Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

3

Наблюдая за тем, как Ньюмарк медленно положил трубку и замер, неотрывно глядя на Элин, та не без удовольствия отметила про себя, что ее слова произвели на него должное впечатление. Но зачем я, черт побери, упомянула Немезиду – древнегреческую богиню возмездия? – с досадой подумала она. Как-то слишком театрально получилось.

Джеймс вновь опустился на стул, а Элин поняла, что подсознательно давно желала встретиться со сводным братом лицом к лицу. Конечно, она не знала, как, когда и при каких обстоятельствах это произойдет, но сейчас долго подавляемое желание восстановления справедливости всплыло на поверхность и заполонило ее душу.

– Элинор Бруфорд? Так-так… – тихо произнес Ньюмарк, откидываясь на спинку стула и глядя на Элин из-под полуприкрытых век.

– Вот это сюрприз, правда? – усмехнулась она. Наклонившись за валявшейся на ковре визитной карточкой, Элин постаралась использовать эти короткие мгновения для того, чтобы успокоить взбудораженные нервы.

– Действительно, для меня большой сюрприз возможность встретиться с тобой спустя столько времени. Ведь ты не давала о себе знать почти девять лет. Мне даже трудно поверить, что… – он помедлил секунду, потом продолжил, – что я вновь вижу дочь Флоры. Ведь это ты?

– Боюсь, что да, – сдержанно кивнула Элин.

– Интересно, как складывается жизнь твоей матери сейчас? – спросил Ньюмарк с ироничной улыбкой. – Насколько я знаю, несколько лет назад она сбежала от очередного мужа – кажется, четвертого? – с каким-то богатым молодым красавчиком из старинного английского рода. С тех пор, должно быть, Флора поменяла еще несколько мужей?

– Моя мать, несомненно, могла бы пополнить коллекцию мужчин, – холодно согласилась Элин, – но, к несчастью, она погибла вместе с тем молодым англичанином. Их яхта налетела на скалы во время шторма. Спастись удалось лишь одному из матросов.

– Прости! – Джеймс недовольно поморщился. Ему бы следовало придержать язык. – Правда, мне очень жаль, – искренне произнес он, взволнованно проводя рукой по волосам. – Поверь, я не хотел ни обидеть тебя, ни оскорбить память твоей матери.

– Это случилось уже давно, – сказала Элин, не желая обсуждать моральный облик своей матери и ее полное пренебрежение родительскими обязанностями.

Вообще-то Джеймсу не в чем было извиняться, потому что у него не имелось ни малейшего повода хорошо думать о Флоре. Его отчим, Грегори Колхаун, очень недолго являлся вторым мужем матери Элин. Меньше чем через год после свадьбы Флора бросила его, увлекшись одним довольно известным художником. Вскоре после этого Колхаун женился на матери Джеймса, Глэдис, которая в то время была вдовой. Ее сыну было тогда одиннадцать.

Ньюмарк бросил взгляд на часы.

– У меня и вправду сегодня назначена важная встреча. Тем не менее наше, с позволения сказать, восстановление семейных отношений требует того, чтобы это событие было как-то отмечено. Надеюсь, ты не возражаешь против стаканчика виски с содовой? – поинтересовался он, направляясь к бару, встроенному в книжный шкаф.

Элин заметила, что ей Ньюмарк действительно налил виски, лишь слегка разбавив его содовой, в то время как свой бокал он наполнил одной минеральной водой.

И тут Элин почему-то вновь разволновалась. Она постаралась еще раз припомнить разработанную ранее стратегию, согласно которой ее план просто обязан был сработать. Когда идея нынешнего посещения пришла ей в голову, то казалось, что ничего невозможного нет. Стоит лишь подобраться к Ньюмарку, а уж после не составит труда добиться от него согласия на сотрудничество. Однако сейчас, поднявшись с кресла навстречу приблизившемуся со стаканами Джеймсу, Элин почувствовала, что теряет уверенность в реальности задуманного.

Дело в том, что окружавшая Ньюмарка смешанная аура властности и обаяния производила на нее неожиданный эффект – эффект, которого она никак не ожидала. Когда Джеймс вручил Элин стакан, она заметно вздрогнула, почувствовав легкое прикосновение теплых пальцев, отчего по ее телу словно пробежал разряд электрического тока.

– Итак… – начал Ньюмарк, присаживаясь на край стола, – должен заметить, что ты сильно изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. Похоже, гадкий утенок превратился-таки в лебедя.

– Наверное, да, если ты обратил на это внимание. – Элин пожала плечами, пытаясь мысленно отстраниться от воспоминаний о последней встрече. – Много воды утекло с тех пор, как судьба свела нас в Испании. Я тогда была совсем девчонкой.

– Да, – спокойно согласился Джеймс, пряча под опущенными ресницами выражение глаз. Затем он поднялся и неспешно направился к окну. Выглянув на улицу, Ньюмарк снова обернулся к Элин. – Знаешь, честно говоря, я ни за что не узнал бы тебя.

– Тогда и я признаюсь: меня радует это обстоятельство!

Элин неожиданно для себя самой не удержалась от улыбки. Впрочем, через мгновение она опомнилась, спохватившись, что ей следует быть настороже. Она чуть отвернулась и отпила добрый глоток из врученного ей стакана.

Ей следует забыть прошлое. Сейчас не время думать о подобных вещах. Нужно сосредоточиться на работе, потому что если она не добьется от Джеймса согласия дать интервью, то можно распрощаться с телевизионной карьерой. Пусть в пятнадцатилетнем возрасте Элин позволила Джеймсу, и особенно его матери, играть ею как игрушкой, сейчас это не повторится. Она уже не та!

– Мы все говорим о пустяках, относящихся к прошлому, – заметила Элин. – А меня больше интересует настоящее. Кстати, по-моему, я до сих пор не сообщила тебе о цели своего визита, не так ли?

– Совершенно верно, – подтвердил Ньюмарк с холодком, медленно потягивая минеральную воду. – Интересно, почему я не испытываю большого желания узнать о причинах, побудивших тебя проникнуть в мой кабинет?

Саркастическая усмешка, которой сопровождались его слова, заставила Элин слегка покраснеть. Ей показалось, что Джеймс каким-то образом догадался о ее планах. В эту минуту тот снова посмотрел на часы, и Элин поняла, что ей нельзя попусту тратить время. Она отпила напоследок глоток почти неразбавленного виски и решительно поставила стакан на стол.

– Думаю, ты испытаешь облегчение, узнав, что я явилась сюда не для того, чтобы напомнить тебе о прошлом. Я также не собираюсь просить принять меня на работу в вашу компанию или дать мне в долг крупную сумму денег.

– Еще бы ты просила в долг! – фыркнул Джеймс – Помнится, когда скончалась твоя бабушка, мать Флоры, ты унаследовала все состояние Бруфордов. Из этого следует, Элли, что ты очень состоятельный человек. На самом деле мне впору просить у тебя взаймы!

– Я всего лишь хотела уточнить, что пришла сюда не для того, чтобы говорить о подобных вещах, – сердито заметила Элин. – Меня сейчас интересует лишь одно: твоя помолвка с Лолли Чемберс.

– Вот как? – Ньюмарк улыбнулся этому заявлению, словно хорошей шутке. – А могу я полюбопытствовать почему?

– Потому! – Элин вновь протянула ему визитную карточку. – Только больше не швыряй ее на пол.

– Ну и ну! – Джеймс внимательно изучил текст на прямоугольнике плотной бумаги. – Кто бы мог подумать, что несмышленая девочка по имени Элли Бруфорд превратится в очаровательную молодую женщину, к тому же работающую на телевидении? Интересно, почему ты носишь фамилию Доусон? Ты вышла замуж?

– Нет! – сердито бросила Элин. Но в следующую же минуту выругала себя за несдержанность. Ей нельзя терять контроль над собой, особенно принимая во внимание тот факт, что Джеймс и сам, похоже, начал терять терпение. – Очевидно, ты забыл, что мой отец, который профессионально занимался конным спортом, трагически погиб во время одного из соревнований еще до моего рождения. Позже, когда я была еще младенцем, мать оставила меня у бабушки, а та окрестила меня и дала имя Элинор Бруфорд. Сейчас я пользуюсь фамилией своего отца, потому что мне так удобнее…

– Благодарю, Элли! – насмешливо перебил ее Ньюмарк. – Думаю, нам не стоит сейчас углубляться в семейную родословную. – Он поставил стакан на стол. – Ты пытаешься втолковать мне, что работаешь курьером на телевидении?

– Типично мужское суждение! – с отвращением заметила Элин. – Почему вы, мужчины, всегда думаете, что женщины способны выполнять лишь самую примитивную работу?

– Ах, простите! – усмехнулся Джеймс. – Я позволил себе некорректное высказывание в адрес прекрасного пола! Уж не хочешь ли ты сказать, что работаешь телерепортером? – язвительно поинтересовался он.

– А почему бы и нет? – возмутилась Элин.

Ньюмарк пожал плечами. В его глазах искрился смех.

– Девочка моя, ты совсем не похожа на репортерскую братию! Таких элегантных особ я среди этих людей не встречал.

– Значит, если костюм не сидит на мне мешковато, я не в силах справиться с подобной работой?

– Ну…

– Брось, Джейми! Как ни прискорбно, но тебе придется поверить, что я действительно являюсь телерепортером. Современные женщины способны и не такое. И их манера одеваться здесь ни при чем!

– А это случайно не шутка? – усомнился Ньюмарк. – Неужели ты избрала подобную профессию?

– Нет, не шутка.

В кабинете повисло натянутое молчание. Улыбка постепенно сползла с лица Джеймса, и оно стало похожим на неподвижный лик мраморной статуи. Он смотрел на Элин с мрачной напряженностью, как будто желая проникнуть в ее тайные мысли. Она почувствовала себя очень неловко, и в висках у нее словно застучали маленькие молоточки.

Элин не имела представления, сколько времени длилось это странное противостояние, но в конце концов Ньюмарк нарушил томительную паузу, выругавшись вполголоса. Затем он решительно направился к бару.

– Похоже, мне самое время выпить чего-нибудь покрепче. – Плеснув в бокал виски, Джеймс повернулся к Элин. – Итак, я ошибся. Ты пришла сюда не из желания нанести обычный семейный визит, правильно?

– Обычный визит? – с усмешкой повторила Элин. – Странно, что ты употребил эти слова. Последние несколько лет вы с Глэдис дружно игнорировали мое существование. Так почему ты решил, что я явилась разыгрывать роль благодушной родственницы?

– Иными словами, это своего рода месть за то, что случилось девять лет назад? – Ньюмарк удивленно взглянул на нее.

– Конечно нет, – ответила Элин, внезапно осознав, что он говорит правду.

У нее до сих пор сохранился неприятный осадок от того, как ее приняли в семье Джеймса во время давней поездки в Испанию. Однако сейчас Элин почему-то расхотелось выяснять отношения со сводным братом, несмотря на то что для этого наступил подходящий и долгожданный момент. Возможно, дело в том, что она уже давно вышла из подросткового возраста, когда молодые люди страдают от излишней мнительности и боятся сказать или совершить что-либо смешное. Элин больше не опасалась показаться своим родственникам нелепой, и ее не интересовало их мнение.

– Я приехала сюда потому, что мне нужна твоя помощь, – честно призналась она. – Разумеется, я не замираю от счастья, вспоминая несколько летних дней, проведенных в окрестностях Барселоны. Но мне хочется верить, что мы сможем забыть прошлое. Я буду чрезвычайно рада, если ты согласишься рассказать мне о своей помолвке, и, кроме всего прочего, желаю вам с Лолли счастья и долгих лет совместной жизни.

Ньюмарк некоторое время смотрел на Элин с каменным выражением на лице. Затем он пожал плечами.

– Спасибо… мм… за добрые пожелания. И еще… Ты права: не имеет смысла ворошить прошлое – ведь все равно ничего исправить нельзя.

Можешь счесть эти слова извинением за все, что случилось в прошлом, горько усмехнулась про себя Элин.

– Ты только что упомянула, что нуждаешься в моей помощи, – продолжил Джеймс. – В чем, собственно, заключается проблема?

– Речь идет не о проблеме. Дело в том, что мне необходимо, чтобы ты снялся в одной передаче или хотя бы дал мне интервью, – добавила Элин, заметив выражение недовольства, промелькнувшее на лице Ньюмарка.

– Неужели телезрителей интересуют дела строительного бизнеса? – удивленно поинтересовался тот. – А впрочем… Если нужно, я готов дать интервью.

– Нет, я работаю над совершенно иным сюжетом, – вздохнула Элин, после чего детально пояснила, о чем пойдет речь в передаче. – Не беспокойся, мы не будем углубляться в семейные дела, – заверила она его, заметив, как помрачнел Джеймс. – Наверное, нескромно с моей стороны, но у меня накопился неплохой опыт съемки подобных сюжетов. Кроме того, мы сосредоточимся на классовых и социальных аспектах такого события, как помолвка, а не на личной жизни участников передачи. Не забывай, что кроме тебя с Лолли будут еще две другие пары, – быстро добавила Элин, – так что рассказ о вашей помолвке займет меньшую часть передачи.

– Это всё? – сухо поинтересовался Ньюмарк, когда она замолчала.

– Да.

– Ошибаешься! – возразил Джеймс. Затем, к величайшему изумлению Элин, он запрокинул голову и расхохотался. – О Боже! Давно я так не смеялся! – произнес Ньюмарк, слегка успокоившись.

– Я рада, что ты находишь мое предложение столь забавным.

– Забавным? – повторил Джеймс, вынимая из кармана носовой платок, чтобы вытереть слезы, выступившие на глазах от смеха. – Это мягко сказано! Ты себя недооцениваешь, Элли. Я еще никогда не слыхал ничего смешнее. Надо же было придумать такой сумасшедший проект!

– Значит, я могу рассчитывать на вашу с Лолли помощь? – осторожно спросила Элин, не в силах поверить, что она с такой легкостью добилась от Ньюмарка согласия сотрудничать с ней.

– Не глупи, Элли. Я ценю хорошую шутку, но ты зашла слишком далеко. Не думаешь же ты в самом деле, что я или… мм… моя невеста хоть пальцем пошевельнем для какого-то коммерческого телеканала, который пичкает своих зрителей сюжетами о личной жизни известных персон!

– Джейми, прошу тебя! Мне действительно необходима твоя помощь, – взмолилась Элин.

– Забудь об этом! – отрезал Ньюмарк, в который раз бросив взгляд на золотые наручные часы. – Если я не потороплюсь, то могу опоздать на встречу. Рад был повидаться с тобой. Возможно, мы побеседуем как-нибудь в другой раз.

Элин тяжело вздохнула.

– Что ж, не хочешь по-хорошему, придется действовать по-плохому. Прими во внимание, что сначала я обращалась с тобой очень мягко.

– Что? – пробормотал Джеймс, складывая в портфель папки с бумагами.

Элин нервно стиснула кулачки, стараясь собрать все свое мужество. А оно ей очень требовалось, ибо то, что она собиралась сделать в следующую минуту, было не чем иным, как откровенным шантажом.

Конечно, Элин никогда бы не опустилась до подобных действий, если бы ее не загнали в угол сложившиеся в данный момент обстоятельства. Ей нужно лишь заставить Ньюмарка поверить, что она способна на все. Но именно в этом и заключается основная сложность.

– Ты еще здесь? – Джеймс поднял голову. В интонациях его голоса сквозило раздражение.

– Боюсь, что мне еще рано уходить. Я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока мы не договоримся.

– Это невозможно, Элли! С какой стати я должен выносить на публику подробности моей личной жизни? Никто не имеет права требовать этого от меня.

– Знаю. Я и не стала бы ничего требовать, если бы на карте не стояла моя карьера, – заметила Элин. – Однако я считаю, что после того, что произошло со мной в Испании, твоя семья имеет передо мной моральный долг. И я пришла сегодня, чтобы получить то, что мне причитается.

– Ты выставила слишком большой счет, – возразил Джеймс. – Не спорю, с тобой действительно обошлись не самым лучшим образом, но из этого не следует, что я обязан давать какой-либо материал о себе телевизионному каналу.

– Это твое окончательное решение?

– Мне жать тебя разочаровывать, но это мое последнее слово.

– В таком случае мне тоже очень жаль, – пожала плечами Элин, – но, если моя карьера ничего для тебя не значит, почему я должна щадить тебя и твою мать?

– О чем это ты?.. – насторожился Ньюмарк.

– Видишь ли, я непременно обязана представить к определенному сроку какой-либо сюжет. Мой сценарий тебя не устраивает, следовательно, мне остается создать своеобразный телеочерк, затрагивающий некоторые аспекты моей собственной жизни. Я могу состряпать душераздирающую историю из разряда тех, что называются «правдивыми». У нас на канале даже существует рубрика с таким названием.

– И что дальше?

– Ничего особенного. Я всего лишь расскажу о юной девушке, отец которой погиб еще до ее рождения, а мать постаралась как можно скорее избавиться от нее. Сначала героиню моей будущей передачи воспитывала бабушка, но потом она умерла. А девочке исполнилось всего пятнадцать лет, и у нее больше во всем мире не было никого, кто позаботился бы о ней. Кроме ее опекунов, конечно. Но их интересовало только одно: как бы получше распорядиться оставленной девочке в наследство огромной суммой денег. Им не было дела до переживаний их подопечной, – добавила Элин с иронией. – Печальная история получается, правда?

– Да, – хмуро согласился Ньюмарк.

– Разумеется, бывают случаи и похуже, – бодро продолжила Элин. – Наша юная героиня не была бездомной или нищей и не являлась жертвой насилия. Она была всего лишь одинока. Поэтому легко себе представить то смешанное чувство восторга и робости, которое она испытала, получив приглашение одного из бывших супругов ее матери – между прочим, советника президента! – погостить во время каникул в его летнем доме в Испании. Справедливости ради следует отметить, что юная девица в то время отличалась некоторой экстравагантностью. Проявлялось это в том, что, не желая мириться с несправедливостями враждебно настроенного по отношению к ней мира, она решила выразить протест единственным доступным ей способом. Она до неузнаваемости изменила свою внешность, причем не в лучшую сторону. Попросту говоря, выглядела она тогда чудовищно! – Элин с сожалением вздохнула. – И все из-за молодости и неопытности. Впрочем, следовало ожидать, что взрослые и умудренные опытом люди – жена советника и ее сын двадцати трех лет – проявят снисхождение к чудачествам нашей героини даже несмотря на то, что им не понравилась ее внешность. Ничуть не бывало! Они принялись всячески насмехаться над своей гостьей. А сводный братец девушки – которым она вскоре увлеклась со всей пылкостью юности – только и делал, что отпускал шуточки на ее счет в компании друзей.

– Неправда! – живо возразил Джеймс. – Мне очень жаль, что у тебя сложилось впечатление, будто кто-то насмехается над тобой, но я не в ответе за твои комплексы. Кроме того, – сердито добавил он, – я на восемь лет старше тебя. Неудивительно, что я не обращал особого внимания на девочку-подростка.

После этих слов повисла тишина. Элин и Ньюмарк мрачно смотрели друг на друга.

Элин очень хотелось напомнить Джеймсу о том случае, когда он все же обратил на нее внимание. Она уже собралась было сделать это, но в последнюю секунду решимость покинула ее. Элин поняла, что не вынесет детального разбирательства истории, которую многие годы пыталась выбросить из памяти. И судя по тому, как покраснел и стиснул зубы Ньюмарк, отведя в сторону взгляд, он тоже предпочел бы не вдаваться в воспоминания о прошлом.

– Да, так на чем я остановилась?.. – пробормотала Элин. – Ах да! Сейчас мы подходим к самой печальной части будущего телеочерка. Советнику пришлось на некоторое время покинуть Испанию, потому что президенту потребовалась его консультация, а мать сводного брата девушки совершенно потеряла над собой контроль. Заподозрив юную гостью в том, что та имеет виды на ее сына, она постаралась как можно скорее избавиться от нее и с позором выдворила обратно в Америку.

– Прошу тебя, Элли! Неужели тебе самой приятно вспоминать все эти досадные недоразумения? – воскликнул Джеймс, явно чувствуя себя неловко при напоминании об оплошностях его матери.

– Мне кажется, что я почувствую себя лучше, если поведаю об этой маленькой семейной истории всему миру, – коварно усмехнулась Элин.

– Разве ты не помнишь, что меня не было в доме, когда мать устроила тебе сцену, за которой последовало еще несколько глупостей? Иначе я не позволил бы ей сделать то, что она сделала с тобой.

– Это не может считаться оправданием, – с горечью возразила Элин.

Джеймс устало провел рукой по лицу.

– Я не пытаюсь оправдать мать, но… Мне бы хотелось, чтобы ты поняла, как я сожалею о случившемся.

– Признаться, это слабое утешение для меня, – заметила Элин.

Ньюмарк опустил глаза. Похоже, ему тоже тяжело было вспоминать о том, что случилось между ним и Элин одной жаркой испанской ночкой. Возможно, все было бы гораздо проще, если бы в ход событий не вмешалась его мать!

– Да, некрасиво получилось, – продолжила Элин, словно прочитав мысли Джеймса. – Уверена, что твоя мать не придет в восторг, увидав свою фотографию на экране телевизора или услыхав от знакомых рассказ об этой передаче. Это будет весьма некстати, принимая во внимание тот факт, что Глэдис, насколько я знаю, устраивает на следующей неделе благотворительный бал. Высший свет может отвернуться от нее. Впрочем, возможно, некоторые из друзей и останутся, как ты думаешь?

– Тебя интересует мое мнение? – взволнованно спросил Ньюмарк. – Тогда я скажу: ты просто не имеешь права делать все это!

– Вот тут ты ошибаешься. Обещаю, что именно так я и сделаю!

– Пока я жив, у тебя ничего не выйдет! – резко возразил Джеймс, в ярости огибая стол и направляясь к Элин.

– Спокойнее, Джейми. – произнесла она, пятясь. – Не стоит выходить за рамки приличий.

– Вот как? – выдохнул он, нависая над прижавшейся к стене Элин как гранитная скала. – Запомни: моя репутация меня мало беспокоит. Но если ты вообразила, что я позволю тебе нарушить покой моей матери, тебе несдобровать!

С этими словами Ньюмарк схватил Элин за руку, больно сжав запястье.

Глядя прямо в его сердитое лицо, Элин ощутила, как от близости большого и сильного мужского тела ускоренно забилось ее сердце.

– Отпусти! – воскликнула она, тщетно пытаясь высвободить руку.

– Надеюсь, ты понимаешь, что не сможешь противостоять мне? – процедил Ньюмарк сквозь зубы, притягивая Элин вплотную к себе.

От неожиданности у Элин на мгновение перехватило дыхание. Ее взгляд застыл на лице Джеймса, находившемся всего в нескольких дюймах от ее собственного.

– Ты осознаешь, что твой так называемый телеочерк просто возмутителен? – снова хрипло спросил он.

– Да… – пролепетала Элин, загипнотизированная гневным блеском зеленых глаз Джеймса. – Я понимаю, что, сняв подобный сюжет, совершу предательский поступок по отношению к тебе, но… – Она замолчала, не в силах оторвать взгляд от Ньюмарка.

Так они стояли, напряженно глядя друг на друга, и тишину кабинета нарушал лишь шум движущегося внизу городского транспорта. Через несколько секунд выражение глаз Джеймса начало понемногу меняться. Зрачки его расширились, отчего глаза стали совсем темными, а взгляд наполнился новым смыслом, породившим в глубинах тела Элин ответный отклик. Затем Ньюмарк медленно, но крепко обхватил ее за талию, и у Элин закружилась голова. Она затрепетала в его объятиях как одинокий листочек на ветру.

Даже через одежду Элин чувствовала мощное биение сердца Ньюмарка, вторившее ее собственному лихорадочному пульсу. Она ощутила восхитительный запах дорогого одеколона, которым Джеймс, очевидно, пользовался после бритья, и погрузилась в какое-то странное и очень приятное состояние.

А потом Ньюмарк еще ближе наклонился к ней.

Позже, вспоминая то, что произошло в кабинете Джеймса, Элин с трудом находила оправдание своему поведению. Ведь она уже не девственница, теряющая дар речи от мужского прикосновения. В ее возрасте женщины, как правило, умеют постоять за себя. Почему же она не закричала, не позвала на помощь и вообще никак не попыталась высвободиться из нежеланных объятий?

В конце концов, она пришла к выводу, что ее внезапно поразил некий умственный паралич. Больше ничем нельзя объяснить, почему, вместо того чтобы любым способом выразить негодование, она так быстро потеряла интерес к окружающему и сосредоточила внимание лишь на всепоглощающем приливе желания, потрясшего ее в тот миг, когда губы Джеймса коснулись ее губ.

Забыв обо всем на свете, Элин отдалась пьянящему восторгу поцелуя. Ее губы сами собой раскрылись навстречу властному проникновению языка Ньюмарка. И только через какое-то время она опомнилась и сделала слабую попытку освободиться. Но оказалось, что уже слишком поздно. Джеймс крепко сжимал ее в своих объятиях и не собирался отпускать.

Не обращая внимания на отчаянные сигналы бедствия, посылаемые остающимся настороже мозгом, Элин таяла в крепких объятиях, прижатая к твердой мускулистой груди, а ее руки независимо от нее потянулись вверх и обвили шею Джеймса. Она не противилась, когда тот неспешно заскользил ладонями по изгибам ее тела, постепенно смещаясь вниз. Затем он принялся расстегивать пуговицы на ее облегающем жакете, а через несколько мгновений она ощутила частые легкие прикосновения его губ на своей груди.

Неизвестно, что произошло бы в следующий момент, если бы в кабинет, коротко постучав, не вошла секретарша Энни.

В первую секунду она открыла рот от неожиданности, но потом взяла себя в руки и кашлянула. Джеймс, вполголоса выругавшись, быстро отстранил от себя Элин, после чего повернулся к секретарше.

– Прошу прощения, мистер Ньюмарк. – запинаясь произнесла та, – но я лишь хотела напомнить, что вы можете опоздать на встречу. Я решила, что вы забыли об этом и… – Она густо покраснела и, не медля больше ни секунды, направилась к двери.

– Тебе придется позвонить и извиниться за мое опоздание. Скажи, что меня задержала неожиданно возникшая проблема, но к концу завтрака я обязательно приеду и еще успею выпить чашечку кофе, – приказал Джеймс, повернувшись спиной к ошеломленной Элин и заслоняя ее от взгляда секретарши.

Затем раздался звук закрывшейся двери. Только тогда Элин обессиленно прислонилась к стене и стала застегивать дрожащими пальцами пуговицы на жакете.

Взглянув краем глаза на Ньюмарка, Элин увидела, что тот снова повернулся к ней и рассматривает ее с таким видом, будто перед ним находится призрак. Однако когда их взгляды встретились, он отвел глаза. Потом прошел несколько шагов по ковру и сел за стол.

Откинувшись на спинку стула, Джеймс ненадолго задумался, после чего вздохнул и хрипло произнес:

– Присядь на минутку. То, что сейчас произошло… – Он пожал плечами. – Думаю, не стоит объяснять очевидное, поэтому я не стану и пытаться. Мне кажется, будет лучше, если мы оба вычеркнем из памяти последние десять минут.

Отчетливо осознавая, что она только что сделала непростительную глупость, Элин молча кивнула. Затем она подошла к столу на все еще дрожащих ногах и тяжело опустилась в кресло.

– Итак, Элли, у нас возникла проблема. Насколько я понял, если тебе не удастся получить от меня согласия дать интервью о моих отношениях с Лолли Чемберс, то в отместку ты предашь огласке информацию о безрассудном и очень глупом поступке моей матери, совершенном несколько лет назад. Правильно?

– Мм… да, в общих чертах верно, – выдавила из себя Элин, не смея поднять на Джеймса глаза.

– Скажи, ты всегда шантажируешь предполагаемых героев своих передач, добиваясь у них согласия на участие в съемках? – язвительно поинтересовался Ньюмарк.

– Чушь! – сердито возразила Элин, нервно теребя в руках сумочку. – Возможно, ты не поверишь, но я делаю подобную вещь впервые в жизни.

– Тем не менее это тебя ни в коей мере не оправдывает.

– Ладно-ладно. – Элин откинула непослушную прядь волос. – Если тебе станет от этого легче, то могу сказать, что мне очень неловко. И я ни за что не стала бы этого делать, если бы не оказалась в безвыходном положении, – со вздохом призналась она.

– В безвыходном? – переспросил Джеймс. Элин пожала плечами.

– Если я не сниму этот сюжет, меня уволят.

– Значит, мне и подавно следовало вышвырнуть тебя из кабинета! – невесело усмехнулся Ньюмарк.

– Я понимаю, что тебе смешно, – процедила она сквозь зубы, в эту минуту всей душой ненавидя Джеймса. – И все же именно из-за этого я оказалась сегодня здесь. Иначе зачем бы мне понадобилось вновь связываться с тобой и твоей мамашей?

Наступила очередная пауза, во время которой Ньюмарк разглядывал разгоревшиеся румянцем щеки и печальные голубые глаза сидевшей напротив Элин.

– Хорошо! – произнес он наконец. – Скажу тебе следующее: несмотря на все твои угрозы, я не верю, что у тебя хватит духу выйти в эфир с телеочерком о моей матери. Я почти уверен, что ты только используешь эту карту, надеясь склонить меня к сотрудничеству. Но как бы то ни было, я не намерен рисковать.

– Ты хочешь сказать… Неужели ты согласен помочь мне? – изумленно спросила Элин, словно не веря своему счастью.

– На твоем месте я не спешил бы радоваться, – хмуро предупредил ее Джеймс. – Ты еще не знаешь моих условий, Во-первых, я настаиваю на том, чтобы ты ни при каких обстоятельствах не входила в контакт с моей матерью.

– Я и сама этого не желаю, – холодно заметила Элин. – Глэдис – последний человек, с кем бы мне захотелось встретиться.

Ньюмарк снова вздохнул.

– Я тебя понимаю. После всего, через что она заставила тебя пройти… Однако сейчас моя мать страдает от сильного нервного расстройства, и я должен оберегать ее покой.

– Мне очень жаль, – сдержанно произнесла Элин, будучи не в состоянии простить Глэдис.

– Кроме того, я должен сначала просмотреть касающийся меня и Лолли материал и прочесть то, что ты будешь произносить в кадре.

– Нет ничего проще! – заверила его Элин, про себя решив, что ей, очевидно, не миновать по этому поводу стычки с главным редактором. – Что-нибудь еще?

– Пока всё. Сегодня вечером я улетаю в Чикаго для переговоров с одним из крупных заказчиков, так что с интервью тебе придется подождать. – Ньюмарк посмотрел на часы. – Учитывая обстоятельства, я посоветовал бы тебе как можно скорее покинуть мой кабинет, пока я не передумал.

Сжав губы в прямую линию, недовольный тем, что ему пришлось заключить двусмысленную сделку, он с гневным блеском в глазах смотрел на Элин, которая поднялась с кресла с таким сияющим лицом, как будто ее больше не заботило ничего на свете.

Пусть потешится, думал Джеймс, стараясь ничем не выдать своих мыслей. Если мисс Элинор Бруфорд думает, что одержала верх, то она ошибается. Мы еще посмотрим, чья возьмет! Она горько пожалеет, что осмелилась шантажировать Джеймса Ньюмарка.