Текст книги "Гитлер vs Сталин. Тайна двух режимов"

Автор книги: Wim Van Drongelen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Поджог Рейхстага

Провокация

Узнав о пожаре, А. Гитлер, обедавший в это время у Геббельса, со своим ближайшим другом бросился к зданию Рейхстага. Там их уже ждал взволнованный Геринг, объявивший, что поджог парламента устроили именно коммунисты, недовольные новым правительством. Сбивчивым возбужденным голосом он кричал о начале коммунистического мятежа и призывал как можно скорее расстрелять и перевешать всех коммунистов. Как показал в дальнейшем Нюрнбергский процесс, поджог Рейхстага был тщательно спланированной провокационной акцией верхушки НСДАП, направленной на главного политического конкурента – КПГ. Вечером 27 февраля Геринг, будучи председателем рейхстага, приказал снять охрану здания.

Здание парламента было соединено тоннелем системы центрального отопления с дворцом председателя рейхстага. Тоннель был достаточно широким, чтобы по нему внутрь здания парламента смогли пройти несколько штурмовиком СА с канистрами горючей смеси. Не встретив никого из охраны, нацисты спокойно разлили в нескольких местах бензин и самовоспламеняющуюся жидкость, после чего так же незаметно удалились. К 9 ч вечера пламя охватило все помещения Рейхстага, вырывалось в окна, освещало купол. К половине десятого прибывшие к месту пожара полицейские, осматривая помещения, арестовали единственного человека, оказавшегося внутри здания, который, к счастью нацистов, оказался полоумным голландским коммунистом.

По его собственному признанию, сделанному в одном из пивных баров Берлина, Маринус ван дер Люббе планировал поджог целого ряда правительственных зданий Германии, в том числе и Рейхстага. Было ли это случайным совпадением или кто-то из нацистов убедил Маринуса ван дер Люббе оказаться в нужное время в нужном месте, но он стал козырной картой лидеров НСДАП, которую они и постарались разыграть до конца.

На следующий день Геринг обвинил в организации поджогов коммунистическую партию. Услышав обвинения, лидер коммунистов предпочел сам пойти навстречу правосудию и сдался полиции, затем последовали аресты нескольких болгарских коммунистов: Г. А. Димитрова, Б. И. Попова и В. Ю. Танеева.

21 сентября 1933 г. начался показательный судебный процесс против болгарских и немецких коммунистов как поджигателей Рейхстага, но дело разваливалось на глазах. Да и преступные действия голландца, не отрицавшего своей причастности к поджогу, вряд ли могли вызвать такое обширное возгорание. С помощью одной только рубашки за 2 мин, которыми располагал Люббе, раздуть пламя, охватившее громадное здание, было практически невозможно. Тем не менее голландец был признан виновным и в скором времени обезглавлен. Болгарских коммунистов, как и лидера немецкой Компартии, благодаря блестящей защите одного из осужденных пришлось оправдать и отпустить, но это не спасло Компартию Германии. Выиграв процесс, они уже несколько месяцев как проиграли политическую борьбу. Деятельность КПГ к концу суда вне зависимости от его решения была окончательно запрещена правительственным постановлением как антигосударственная.

Уже на следующий день после поджога парламента А. Гитлер добился от президента республики подписания указа «Об охране народа и государства». Этот документ наделял рейхсканцлера чрезвычайными полномочиями для наведения порядка, даже если действия главы правительства противоречили основным статьям Конституции. Подписывая этот документ, президент Веймарской республики лишал свою страну большей части демократических завоеваний 15-летней давности, в том числе таких основополагающих прав и свобод любого демократического общества, как свобода слова и печати, свобода собраний и союзов. Правда, он верил, что спасает Германию от хаоса и братоубийственной войны. Благодаря подписанному указу рейхсканцлер страны для наведения порядка мог беспрепятственно нарушать тайну переписки, устраивать прослушивание частных переговоров, проводить обыски и конфискации имущества, а также применять смертную казнь за деяния, способные серьезно нарушить общественное спокойствие.

Таким образом, глава правительства получал практически безграничную власть, позволявшую ему в рамках закона расправиться с любыми политическими оппонентами или неугодными гражданами страны.

Гонения на неугодных

Месяц, оставшийся до выборов, НСДАП использовала в полной мере. Прежде всего она полностью расправилась с оставшимися идейными врагами. По различным обвинениям были арестованы около 4 000 политических деятелей, преимущественно коммунистов и социал-демократов. Аресту подвергались даже депутаты парламента, защищенные статусом неприкосновенности. Задержания проводились подчеркнуто агрессивно, по улицам столицы и крупных городов с ревом проносились машины вооруженных штурмовиков, которые взламывали двери, проводили обыски, избивали, угоняли людей в военные казармы, сея страх в сердцах обычных горожан.

Как уже говорилось, еще в первые дни февраля все политические собрания коммунистов были окончательно запрещены, печатные органы ликвидированы. В ответ на откровенные преследования и террор прекратили свою деятельность печатные органы большинства демократических партий страны, в том числе социал-демократов.

За короткий срок НСДАП удалось полностью расчистить агитационное поле, и она осталась единственной партией, которая могла беспрепятственно собирать митинги и собрания, издавать агитационную литературу, свободно пропагандировать нацистские идеи. Огромные денежные средства, поступившие от промышленных магнатов, а также полученные от правительства средства массовой пропаганды позволили нацистам организовать беспрецедентную по масштабам предвыборную кампанию.

По радио и из уличных репродукторов на всю страну транслировали выступления А. Гитлера, Г. Геринга и И. Геббельса. На столичных улицах развевались флаги с нацистской свастикой, а на тротуарах были расставлены агитационные плакаты, по центральным площадям города маршировали отряды штурмовиков в военной форме, по ночам устраивались массовые факельные шествия.

Одновременно с предвыборными лозунгами лидеры НСДАП неустанно разоблачали коммунистов, рисовали мрачные картины коммунистического будущего, нагнетали панику. В прокламациях агитаторов поджог Рейхстага перерастал в чудовищный заговор против нации, в конце которого весь немецкий народ ждали кровавая революция, перерастающая в гражданскую войну, полная экспроприация частной собственности, массовая гибель мирного населения.

В ответ на лозунги и политические прокламации по стране прокатились многотысячные митинги протеста, тщательно спланированные и организованные национал-социалистами. Обычно они заканчивались погромами или уличными потасовками.

И все же и в этом искусно нагнетаемом состоянии массовой истерии и паники многие немцы все чаще прислушивались к словам экс-канцлера Германии, призывавшего беспристрастно расследовать дело о поджоге Рейхстага, а также вернуть конституционные права и свободы. А. Гитлер не стал трогать партию «Центр». Вполне возможно, он решил, что использованных средств массовой агитации было более чем достаточно для безусловной победы партии на выборах. Но добиться значительного превосходства над остальными политическими противниками А. Гитлеру не удалось: в ходе выборов нацисты набрали много голосов, но не абсолютное большинство. Весенние выборы в парламент показали, что в обществе еще сильны демократические и умеренные взгляды: партия «Центр» смогла набрать около 4,5 млн голосов, преследуемые социал-демократы сохранили за собой статус второй по величине политической фракции в парламенте. Значительны были также позиции коммунистов.

Только националисты потеряли часть своего электората, что однако не помешало им набрать 8 % от общего количества проголосовавших. Объединенный блок нацистов и националистов позволял А. Гитлеру на условиях договоренности с поддерживавшими его Гугенбергом и Ф. Папеном проводить через парламент любые решения, но к этому моменту А. Гитлеру было уже мало привычного места рейхсканцлера – ему нужны были личная диктатура и установление авторитарного режима.

На пути к тоталитарному государству

Партийная идеология и программа НСДАП провозглашали построение в Германии тоталитарного режима, предполагавшего, разумеется, авторитарное управление государством или диктатуру государственного лидера, но не ограничивались только этим этапом. Для создания тоталитарного государства нужна была полная перестройка всех государственных систем – от политической до социальной, в результате которой государство, а точнее, его правительство, могло полностью контролировать частную жизнь граждан. Только это, по мнению А. Гитлера и других идеологов НСДАП, могло обеспечить восстановление территориальной и военной мощи государства как базы для проведения агрессивной внешней политики.

Но для реализации этой программы следовало получить абсолютную власть законным путем. Легитимный путь был один: обращение кабинета министров к президенту страны с просьбой подписать акт о наделении правительства чрезвычайными полномочиями на весь избирательный срок, т. е. на четыре года, с правом самому издавать и осуществлять принимаемые им законы. Это позволило бы правительству страны совместить на определенный срок функции как исполнительной, так и законодательной властей. При этом парламент на тот же срок предоставления правительству чрезвычайных полномочий не распускался, а уходил на длительные каникулы.

Это решение было всем хорошо, кроме одного – противоречило Конституции Веймарской республики, и для проведения акта требовалось внести в нее существенные поправки. Для этого нужно было набрать не просто большинство, а минимум 2/3 парламентских голосов. Объединенной коалиции националистов и нацистов их не хватало – для этого требовалось еще заручиться поддержкой Гугенберга, а с коммунистами и социал-демократами правые успели окончательно поссориться в ходе предвыборной борьбы. Оставалось только пойти на хитрость: «потерять» коммунистов или социал-демократов, тем или иным образом не допустив их до голосования.

Надо было заручиться поддержкой националистов и католического «Центра», напуганных чрезвычайно активными и агрессивными действиями нацистских штурмовиков во время подготовки к недавним выборам.

Пользуясь своим правом арестовывать при известных обстоятельствах даже депутатов, А. Гитлер поспешил употребить в дело предоставленные ему 28 февраля 1933 г. полномочия. В результате несколько социалистов и большая часть коммунистов были арестованы на время проталкивания поправки.

Специально для националистов А. Гитлер совместно с министром пропаганды Геббельсом разработал красивый «спектакль», открыв новую парламентскую сессию не в Берлине, а в Потсдаме, священном месте для каждого германского монархиста и солдата. Здесь были упокоены прусские короли, сюда совершали свое первое воинское паломничество принявшие присягу офицеры имперской армии – одним словом, это была националистская святыня. Даже дата была выбрана не случайно, именно 21 марта 62 года назад великий канцлер Отто фон Бисмарк открыл первое заседание парламента Второго рейха. Связь новой партии власти с великим прошлым Германии декларировалось столь очевидно, а празднества продуманы так тщательно, что и националисты, и президент страны быстро забыли недавние выходки НСДАП, вызвавшие недоумение и опасения. Они согласились с доводами А. Гитлера и предпочли забыть о данных ими гарантиях и праве президента на участие в разработке закона, соблюдения которых требовали от А. Гитлера еще несколько дней назад.

Партия «Центр» в лице своего бессменного лидера Кааса, в свою очередь, настаивала на праве президентского вето на любой закон нового правительства. Получив согласие на это на словах, партия не стала настаивать на документальном закреплении пустых обещаний и приняла решение проголосовать за акт, наделявший А. Гитлера диктаторскими полномочиями в обход Конституции.

Новое заседание парламента было назначено на 23 марта 1933 г., местом его проведения был выбран Берлинский оперный театр. В зале собрались не только депутаты, но и внушительное количество штурмовиков, наводивших своим грозным видом если не страх, то мысль о возможной расправе в случае отказа проголосовать за законопроект. Еще большее число вооруженных штурмовиков ждало на улице.

А. Гитлер, собрав нервы в кулак, произнес речь в несвойственном ему спокойном тоне, повторив ключевые параграфы документа несколько раз, чтобы каждый депутат смог услышать. В предлагаемом акте, носившем подчеркнуто громкое название «О ликвидации бедственного положения народа и государства», говорилось о наделении правительства всеми законодательными функциями вплоть до контроля бюджетных статей государства, подписания международных договоров, внесения любых поправок в действующую Конституцию. Принимаемые новым правительством законы могли не соответствовать Конституции, но при этом особо оговаривалось, что они не затронут интересов парламента или прав президента. А. Гитлер заверил собравшихся, что чрезвычайные полномочия будут использоваться кабинетом министров только в крайних случаях, а само правительство сохранит федеральное устройство государства и не допустит изменения во взаимоотношениях с церковью.

Для построения идеального тоталитарного государства, по мнению А Гитлера, прежде всего следовало навсегда избавиться от многопартийной парламентской системы. В стране должна была остаться только НСДАП.

Единственное возражение, последовавшее в ответ на размеренную речь А. Гитлера, исходило от председателя социал-демократической партии Отто Вельса, на деле знавшего истинную цену обещаниям нацистов, так как члены его партии были арестованы накануне принятия акта. Он открыто и безапелляционно заявил, что принимаемый акт попирает сами основы демократии, но его быстро заставили замолчать. После единственного возражения депутаты парламента начали голосование: 84 социал-демократа вслед за своим лидером проголосовали против принятия закона, остальные – 441 депутат – за принятие акта. Заседание парламента завершилось победной песней нацистов. При этом стоит отметить, что покончено с демократией было абсолютно законным путем.

Мартовские выборы 1933 г., как и обещал А. Гитлер финансировавшим его промышленникам, действительно стали последними выборами Веймарской республики. Выборы в парламент сохранились, но отныне в списке кандидатов в депутаты были представители исключительно одной партии – НСДАП.

Таким образом, А. Гитлер из рейхсканцлера превратился в безграничного диктатора, независимого как от парламента, так и от президента. Конституция и президент оставались, но превратились в пустую формальность вслед за демократическими принципами и свободами.

Конец Веймарской республики

Для выстраивания жесткой вертикали власти А. Гитлеру требовалось упразднить местные парламенты германских земель (или низвести их до статуса формальных органов, подчинявшихся указанию центра) и фактически ликвидировать автономность бывших независимых немецких княжеств. Начало жесткой централизации Германии положил насильственный разгон штурмовиками Баварского парламента, произошедший 9 марта 1933 г. Вскоре во всех исторических областях были объявлены новые выборы с учетом изменившейся расстановки сил в парламенте, но уже без коммунистов. Парламент Пруссии был сохранен, так как подчинялся непосредственно Герингу и соответственно уже давно был подчинен интересам НСДАП. На выборах нацистскому правительству удалось обеспечить прохождение во все местные парламенты только представителей НСДАП. Так была ликвидирована оппозиция во всех областях страны.

Следующим шагом по подчинению автономных земель центру стало введение по всей Германии новой должности губернатора рейха. Назначаемый центром чиновник обладал полномочиями наместника, в том числе мог распускать парламент и контролировать местные ораны власти вплоть до судов. Разумеется, все губернаторы рейха были представителями партии власти и проводили ее политику. Это позволило фактически лишить все германские земли автономии и подчинить их непосредственно лидеру партии, т. е. А. Гитлеру.

Принятие закона «О новом устройстве государства» 30 января 1934 г., ровно год спустя после назначения на должность канцлера, окончательно закрепило новую структуру государства с четким подчинением административных единиц, называемых теперь гау, единому центру. Документ был принят единогласно, потому что к этому моменту все остальные партии перестали легально функционировать. Уже к лету А. Гитлер добивается самороспуска или запрещения деятельности основных партий, а образование новых политических объединений запрещается рядом законопроектов.

Большая часть коммунистов были арестованы и репрессированы, основная масса социал-демократов после демонстративных погромов эмигрировали, а сама партия была запрещена.

Партия «Центр» и Католическая народная партия самороспустились. Их примеру последовали и остальные демократические партии. Та же участь постигла и самую верную союзницу национал-социалистов – Националистическую партию Германии. После ряда погромов, проведенных объединенными силами штурмовиков и полицейских, лидер партии Гугенберг вышел из ее рядов, после чего партия не просуществовала и нескольких месяцев. К 14 июля в многопартийной стране осталась только Национал-социалистская немецкая рабочая партия, которая согласно новому декрету правительства и была объявлена единственной легитимной.

Меньше чем за полгода А. Гитлеру удалось воплотить в жизнь модель однопартийной государственной системы, но все же в стране еще сохранялись общественные силы, пользовавшиеся в народе авторитетом – профсоюзы. Для ликвидации профсоюзов нацисты прибегнули к новой тактике. Арестовать всех лидеров профсоюзов одновременно, чтобы они не успели сбежать за границу или не перешли на нелегальное положение, было непростой задачей. Профсоюзы плотной сетью охватывали всю Веймарскую республику и представляли собой значительную, хорошо организованную силу. Поэтому верхушка НСДАП решила собрать всех лидеров профсоюзов вместе и усыпить их бдительность показной лояльностью.

В День национального труда 1 мая в столицу для проведения пышных торжеств прибыли все профсоюзные лидеры и активисты рабочего движения. На улицах и площадях Берлина появились агитационные плакаты, провозглашавшие нерушимую дружбу народного движения с национал-социалистами, рабочие и правительство готовились к торжественной демонстрации. Пока Геббельс всеми силами оказывал поддержку профсоюзным лидерам, А. Гитлер отдавал распоряжения штурмовикам отрядов СА и СС.

На следующий день после беспрецедентной по своим масштабам и пышности демонстрации военизированные отряды штурмовиков захватили все штаб-квартиры профсоюзов, конфисковали их денежные средства и арестовали лидеров рабочего движения, даже тех, которые выразили желание сотрудничать с властями, а само профсоюзное движение было запрещено. После ликвидации верхушки рабочего движения А. Гитлер издал новый указ, в котором функция регламентирования взаимоотношений рабочих с промышленниками передавалась уполномоченным по труду, назначаемым фюрером. Забастовки с этого момента были объявлены вне закона.

Первые концлагеря

Для перевоспитания

Массовые аресты, охватившие страну после поджога Рейхстага, выявили новую проблему. Для заключенных, а их число за первые два весенних месяца перевалило за 25 000 человек, в обычных тюрьмах не хватало мест. Решение новой проблемы первым предложил Генрих Гиммлер, к тому моменту назначенный главой баварской полиции. Он распорядился построить для политзаключенных концентрационный лагерь, в котором арестованные, пройдя перевоспитание, могли в дальнейшем стать полноценными членами общества.

Первый лагерь Дахау был организован в рекордно короткие сроки и к концу марта 1933 г. уже начал функционировать. Инициативу подхватил Геринг, начавший строительство нового лагеря близ Эмса. Подобная концентрация трудоспособного населения позволила использовать труд заключенных для общественно полезных работ – вплоть до создания линий укреплений.

Всего за первый год пребывания у власти нацистов были созданы около 50 лагерей, часть из которых использовалась штурмовиками СА для устрашения и получения выкупа с арестованных бюргеров. После ликвидации лидеров СА все концентрационные лагеря были переданы СС. Под руководством Геринга плохо построенные арестантские бараки, зачастую возводившиеся в чистом поле на приличном удалении от промышленных зон, были реконструированы в стройную систему четко распланированных лагерных зданий и сооружений. Со временем на их территориях появились промышленные объекты, где бесплатно трудились сотни тысяч арестантов, день и ночь производя нужные фронту товары.

Объединение Германии, начатое Бисмарком, полностью завершилось; отныне страна из федерации стала унитарным государством с централизованным управлением.

В конце 1933 г. А. Гитлер, руководствуясь своими мотивами, объявил широкомасштабную амнистию, но Гиммлер и Геринг ограничились очень мизерным освобождением части арестантов, всего же в лагерях на тот момент осталось около 30 000 человек. Впоследствии система лагерей расширилась, были построены концентрационные лагеря в захваченной Австрии, в Польше. Вслед за политзаключенными туда стали отправлять уклонившихся от трудовых повинностей, деклассированные элементы, а также всех, кто проявлял недовольство существующим режимом.

В ноябре 1938 г. в концентрационные лагеря отправили практически все еврейское население страны.

После завершения борьбы с основными внутренними врагами А. Гитлеру предстояло стабилизировать обстановку в рядах собственной НСДАП, в которой усиливалось влияние левых радикалов, требовавших ликвидации армии и замены ее штурмовиками. Сами военизированные отряды участвовали в бесконечных уличных потасовках, беспричинно арестовывали, грабили, убивали, наводя ужас на гражданское население одним своим видом. Полицейские не оказывали никакого противодействия, суды отказывались выносить проправительственным военизированным отрядам обвинительные приговоры, прекрасно помня высказывание Геббельса в том, что единственным законом на территории Германии есть и будет фюрер.

Паника и ужас дестабилизировали общество, нагнетали недовольство населения существующим режимом. Это, безусловно, помогало во время предвыборной кампании, но сильно мешало наладить порядок и обеспечить промышленный рост после прихода нацистов к власти. Для выполнения предвыборной программы, в которой были и обещания покончить с безработицей, восстановить военно-экономический потенциал страны, нужно было сохранить деловую элиту Германии, которую лидеры СА требовали уничтожить вслед за коммунистами и социал-демократами, несмотря на оказываемую ею новому режиму всестороннюю поддержку. При всем прочем штурмовики настойчиво стремились занять место национальной армии, тогда как фюреру нужна была сильная армия, воспитанная потомственными военными офицерами, а не деклассированными элементами военизированных отрядов.

Заигрывание с военной элитой

4 апреля 1933 г., выступая перед военной элитой страны, А. Гитлер заявил о формировании Совета обороны рейха, главной задачей которого стала разработка новой программы перевооружения в обход Версальского договора. В середине лета, 20 июля, рейхсканцлер еще раз подчеркнул свое уважение и доверие армии, издав новый армейский закон, возвращавший офицерскому корпусу былые привилегии. Видя в националистах надежных союзников и помощников на случай новых президентских выборов и будущей военной экспансии, А. Гитлер не спешил уничтожать элиту вооруженных сил страны. Еще более ему нужна была сильная экономика. Поэтому в своем выступлении 1 июля А. Гитлер обратился к лидерам СА и СС с обращением не вступать в конфронтацию с лояльными представителями делового мира, даже если они и не входят в ряды НСДАП. Он призывал разделить полномочия между коммерсантами, отвечавшими за экономическое развитие страны, и национал-социалистами, обеспечивавшими ее политическую стабильность. В подтверждение своих слов А. Гитлер ликвидировал «Боевую лигу коммерсантов среднего сословия», сместил наиболее радикально настроенных нацистов с ряда постов, связанных с развитием промышленности и торговли, и обеспечил правительственную поддержку Круппу фон Болену и Фрицу Тиссену, которые смогли вернуть себе утраченные лидирующие позиции в деловом мире.

Проводимая политика лояльности к армии и капиталистам привела к нарастанию напряженности между А. Гитлером и его приятелем Эрнстом Ремом. Первый видел в штурмовых отрядах политическую силу, тогда как Рем настаивал на военном предназначении СА. Вся вторая половина 1933 г. прошла в непрекращающейся борьбе взглядов двух ближайших друзей. А 1 декабря А. Гитлер совершил акт доброй воли, предложив лидеру СА место в кабинете министров. Это назначение с восторгом было встречено в рядах СА противостояние штурмовиков с армией приостановилось, но не закончилось. Рем, за плечами которого стояла внушительная сила СА, (численность штурмовиков доходила до 2,5 млн человек), не изменил своего главного убеждения: подразделения СА должны стать ядром новой народной армии, включающей, помимо штурмовиков части, СС и регулярную армию вместе с бывшими фронтовиками. Вся армия должна подчиняться министру обороны в лице Рема.

Это был прямой вызов всему офицерскому корпусу, но в первую очередь военной элите, переходившей в этом случае в подчинение к человеку с сомнительной репутацией и недопустимым для военного поведением. Слухи о гомосексуальных наклонностях Рема доходили и до армейских чиновников, а уж о хулиганских выходках СА знала вся страна.

А. Гитлер не мог себе позволить открытой конфронтации с армией, так как президент страны был тяжело болен и в случае его смерти конфликт с военными мог стоить А. Гитлеру поста рейхсканцлера.

А. Гитлер как никто другой знал, что военная элита и сам президент были настроены в пользу восстановления монархии, а это шло вразрез с планами канцлера. На переговорах с военной верхушкой рейхсвера А. Гитлер открыто заявил о собственной кандидатуре на пост президента после его смерти и попросил поддержки, пообещав в ответ сохранить армии функцию единственной вооруженной силы в государстве. 16 мая переговоры успешно завершились.

Чистка собственных рядов

К концу весны СА успела досадить не только военным. Крупные капиталисты, объединившись с националистами, открыто требовали прекратить массовый террор, развернутый штурмовиками.

17 июня Ф. Папен, формально входя в состав нового правительства, на своем выступлении в Марбургском университете открыто призвал к отмене чрезвычайных полномочий, прекращению террора против собственного народа и потребовал возвращения конституционных свобод. Несмотря на все усилия министра пропаганды Геббельса предотвратить распространение этой речи, Ф. Папену удалось донести свои слова до общественности, в том числе до многочисленных международных журналистов. Более того, он решился на отчаянный шаг и потребовал от А. Гитлера снять запрет на распространение его выступления. В случае отказа он пригрозил подать в отставку и выразил твердое намерение обратиться за поддержкой к президенту страны. Это грозило отставкой А. Гитлера и передачей всей власти военным. Отправившись на переговоры с находившимся на отдыхе президентом, А. Гитлер быстро оценил всю сложность ситуации. Рассерженный нацистским произволом Гинденбург был готов приостановить чрезвычайные полномочия канцлера, если тому не удастся в кратчайшие сроки урегулировать ситуацию в стране.

В ликвидации СА были заинтересованы и два лидера НСДАП, Геринг и Гиммлер, поставившие себе задачей нейтрализовать сильного и неподконтрольного соперника. Они кропотливо собирали компромат на Рема и регулярно доводили его до сведения своего фюрера, настаивая на подготовке заговора в рядах СА. Компромат, а также необходимость реформирования СА перевесили доводы в пользу дружбы и веру в безграничную преданность Рема.

В середине мая А Гитлер распорядился отправить всех штурмовиков и Эрнста Рема в месячный отпуск, запретив на все время отпуска проведение ими каких-либо парадов или учений.

Но еще больше месяца А. Гитлер сомневался в необходимости уничтожения лидеров штурмовиков и только во второй половине июня окончательно решился на «чистку рядов». Операция была намечена на 30 июня, и уже 25 июня воинские подразделения были приведены в полную боевую готовность, а еще через три дня Рема лишили офицерского звания.

В ночь с 29 на 30 июня в Мюнхен, где в это время находились лидеры СА, прибыли И. Геббельс и А. Гитлер. Они застали Рема мирно спящим в одной из гостиниц города после весело проведенного дня, вся охрана штаба была распущена, никаких признаков заговора или подготовки к вооруженному захвату правительственных зданий, как уверяли Геринг и Гиммлер, не было. Но это ничего не изменило. Большая часть лидеров СА, в том числе Рем Шнайдхубер, Хайнес, были расстреляны на месте. Рему как ближайшему другу А. Гитлера был предоставлен шанс покончить жизнь самоубийством, но он предпочел погибнуть от рук солдат. В то же время прошли массовые аресты руководителей СА и в столице, где операцию по чистке возглавляли Геринг и Гиммлер. По составленным заранее спискам были задержаны около 150 руководителей СА, всех их собрали у казарм кадетского училища и расстреляли. Чистка, организованная как подавление зреющего заговора штурмовиков, позволила партийным боссам расправиться и с неугодными руководству НСДАП военными и политиками. 30 июня были убиты генералы Курт Шлейхер и Курт Бредов, лидер организации «Католическое действие» Эрих Клаузенер, опасный своей близостью к Ф. Папену, и ряд других политических оппонентов А. Гитлера, включая Кара.

После массового расстрела лидеров СА А. Гитлеру важно было не допустить возмущения оставшихся штурмовиков. Поэтому в своем выступлении фюрер подчеркнул, что очистительный террор коснулся только морально деградировавших членов СА, но не затронул самих устоев организации.

На следующий день в правительственном саду собралась политическая и военная элита страны, выразившая свое признание рейхсканцлеру за наведенный порядок и своевременную ликвидацию антигосударственного заговора. После устранения наименее управляемой верхушки СА отряды были реформированы, а их функция передана организации СС, подчинявшаяся через Гиммлера непосредственно А. Гитлеру.