Текст книги "Спираль Фибоначчи - 3 (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Неклюдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Здесь сядем. И кстати очень хороший вариант для встречи с местными амфибиями. – Я кивнул, соглашаясь, а девушка уверенно направила наш аппарат на снижение. Винты дирижабля были вынесены в стороны от его оболочки и могли менять вектор тяги. Поэтому пока Катрин удерживала аппарат у поверхности пляжа, я быстро подтащил якоря с тросами к ближайшим деревьям и намертво закрепил их. Вытравив слабину канатов, мы надежно припарковали его на месте стоянки. С помощью шлангов Катрин закачала новую порцию балласта, а я в это время разбивал походный лагерь на берегу водоема.

Сидя вечером у костра, я поинтересовался, а если бы меня здесь не было, как бы девушка одна справлялась со всем этим?

– Да, было бы сложнее все, – прихлебывая ароматный чай после сытного ужина, поделилась она со мной видением ситуации, – и занимало бы больше времени, но у меня уже есть подобный опыт в родном мире. – Оказалось, что она проходила, специальные курсы по управлению воздушными летательными аппаратами и даже сдала экзамен на пилота дирижабля. А там как раз их учили, как управится с аппаратом в одиночку, если вдруг наступит форс-мажор. Просто пришлось бы якорем цепляться за деревья, как рыбак ловит удочкой рыбу. А дальше уже проще, зацепив один якорь – подтянуть аппарат к земле, и уже спустившись вниз, вручную закрепить второй якорь. Да и жить в походных условиях ей не раз приходилось в разных экспедициях.

Я успокоился, что когда я уйду через новый портал – девушка не пропадет и сможет справиться в одиночку. Отправившись к озеру, я решил помыться перед сном, но только успел раздеться, как почувствовал чье-то любопытство. Оглянувшись на сидящую у костра Катрин я спокойно произнес:

– У нас гости.

Девушка, озираясь, вскочила с места, а я уже сканировал окрестности.

– Три особи, там, там и там, – указал я на окружающие нас кусты и деревья.

– И что они сейчас делают? – тихо спросила меня попутчица.

– Пока стоят, но эмоциональная окраска меняется. Им интересно, но не страшно, – прислушивался я к своим ощущениям, переводил их девушке.

– Они удивлены нашим видом, и не знают как себя вести.

– Может, ты их позовешь? – предложила Катрин.

– Сейчас попробую. Я успокоился и попытался передать ощущения радости от приятной встречи.

– Ого! – удивилась Девушка. – Даже я почувствовала изменение своего настроения.

– Выходят, – предупредил её я.

Амфибии вышли практически одновременно с разных сторон.

– Ни фига себе ящерка! – подумал я. Существа, стоя на задних лапах ростом были чуть выше меня. Все трое держали в руках примитивные деревянные копья, а у одного из них во второй лапе находился сверток, сплетенный из широких листьев. Я поднял правую руку вверх и как можно более дружелюбно произнес: – Привет! Катрин так же повторила мой жест и приветствие. Существа переглянулись и двое из них синхронно подняли правые лапы вверх Тот, что держал в лапах сверток, положил его на землю. Причем я заметил, что он не наклонился, а присел на задних лапах, не отрывая от нас взгляда. После чего существо издало странный звук, а эмоционально я ощутил вопрос.

– Катрин, – он чего-то спрашивает.

– Может быть, кто мы такие? – повернула голову ко мне девушка. Я подошел к ней ближе и почесал немытую голову. – И как им ответить, что мы из другого мира?

– Давай я попробую, – предложила она. И повернувшись к существам, стала говорить так, как мы на ломанном английском, пытаемся общаться у нас с иностранцами.

– Моя жить другой мир. Моя прийти в гост, – она одновременно рисовала в воздухе круги, и показывал пальцами шаги, пытаясь донести до амфибий смысл своей речи. – Моя друг! – ткнула она в себя ладонью. А я ощущал недоумение существ. Они повернулись друг к другу и стали коротко вякать на своем гортанном языке. Эмоции у них сменялись одна за другой.

– Чего они решают, – уже не поворачиваясь в мою сторону, тихо спросила у меня Катрин. А я вдруг решил пошутить.

– Понимаешь, судя по их ощущениям, они хотят нас съесть. Вот только никак не могут решить, нас здесь приготовить или увести к ним, а потом уже сожрать.

– Моя нельзя кушать! – замахала на них руками девушка, а я почувствовал испуг в её душе.

– Моя разумная! Моя хочет дружить! Моя давать подарки! – Катрин кинулась к нашему багажу, и стал доставать из него зеркала, бусы, яркие кубики – как для туземцев. Увидев эту картину, я рассмеялся во весь голос!

– Катя! Да я пошутил! Ха-ха-ха... Я расплескивая вокруг себя хорошее настроение и не заметил, что в окружающем меня эмоциональном пространстве резко изменилась аура. Амфибии вдруг бросили свои копья и стали подходить к нам ближе. Они буквально лучились дружелюбием. Успокоившись, я вновь просканировал их. Любопытство, понимание и доброта по отношению к нам.

– Катя – походу они нами заинтересовались и поняли, что мы разумные. Я не знаю, это мой смех на них так подействовал, или твоя реакция, но похоже контакт у нас состоится. Амфибии подошли к нам на расстояние вытянутой руки. Мы стояли не шелохнувшись, но с любопытством следили, что дальше будет. Существа протянули свои верхние конечности, очень похожие на наши ладони, только вот вместо трех фаланг, на их пальцах я заметил всего две и стали нас ощупывать. Эмоции калейдоскопом сменялись у меня в голове, но агрессии я не ощущал. Они издавали какие-то непонятные звуки, наверное, обсуждали невиданных ранее пришельцев. После того, как они нас потрогали, Катрин неожиданно стала трогать и их тела. Я увидел, что это им интересно и не противно, поэтому сам того не ожидая присоединился к эксперименту.

Короткая шерсть на телах амфибий был жесткой и лоснящейся. – Наверное, это помогает им передвигаться под водой и не мерзнуть, – подумал я. И вдруг ощутил одобрение, что я угадал. Став смелее я уже увереннее трогал руки, пальцы и голову амфибий. Подняв за руку одну из конечностей исследуемого мной существа, я поставил рядом свою руку и стал показывать наши различия. Амфибия довольно заурчала, когда я обратил её внимание на различие наших пальцев и возможности движения кистей. У них кисть была более развитой, и могла изворачиваться на большие углы. А амфибия, которая до этого трогала девушку, вдруг показал на её одежду и тут же повторил жест, указав на мое обнаженное тело.

– Одежда! – произнесла Катрин.

– Гу! – подтвердила амфибия.

– Гу – одежда – гу! – повторила девушка, и стала снимать её с себя. Я стоял остолбеневший, наблюдая, как Катя раздевается. Мы уже несколько дней прожили вместе, и я еще ни разу не видел её обнаженной. Фигурка у неё была крепкой, но очень гармоничной. Таких актрис часто приглашают у нас на Земле сниматься в сериалах про женщин воительниц. Большая и круглая грудь, на животе просматриваются даже кубики накаченного пресса, и практически нигде нет следов жирового отложения.

– Снимай трусы, – вдруг услышал я её команду.

– Зачем?

– Снимай, тебе говорю.

Покраснев, я стянул последнюю на себе одежду. Тело мое, как ему и положено было, тут же отреагировало на обнаженную красавицу. Я прикрыл пах руками, а девушка без стеснения стала показывать на себе и мне наши анатомические различия. После чего несколько раз повторила: – Самец, и указав на себя – Самка.

– Ка! Гы – повторила амфибия. После чего она указала себе за голову, где находились небольшие ушные отверстия, окрашенные в разные у особей цвета. Указав на свои с синеватым оттенком она повторила – Ка! Потом показал на соседнюю особь и вновь мы услышали звук – Ка! А на третьей амфибии ушные раковины были зеленоватого оттенка, и она получила звук – Гы. Так мы поняли, что здесь было два самца и одна самка.

Катрин рассмеялась, и повторяла за амфибией, указывая то на нас, то на них: – Ка, Гы. А дальше мы оделись и пригласили их к костру. Наш словарный запас стал пополняться новыми значениями для разнообразных предметов. Мы еще не могли составлять предложения, но уже знали, как звучат такие обиходные слова, как: камень песок, вода, огонь, дерево трава. Хотя и тут возникали непонятки. Указывая на воду озера, амфибии выдавали один звук, но тут же его повторяли несколько раз. При каждом повторении эмоции у них менялись. Не сразу, но я сообразил, что они пытались нам сказать, что вода бывает разной. Сейчас это спокойная чистая вода, при другой окраске эмоций – что вода, грязная. Что вода несет радость, или страх, что она движется или стоит. Я все свои догадки перечислял Катрин, а она с распахнутыми от восторга глазами все записывала в свой ноутбук. Её гипотеза подтверждалась на глазах, что у нас и у амфибий совершенно разные вербальные составляющие языка. Мы мыслим по-разному.

Я вспомнил, что еще в начале двадцатого века лингвист Бенджамин Ли Уорф выдвинул гипотезу о том, что язык определяет образ мыслей его носителей. Он предложил простой пример, что у европейца есть одно слово для определения падающего снега, снега, который лежит на земле, снега превратившегося в лед и т.п.

А вот уже для эскимоса существование такого всеобъемлющего слова просто немыслимо. Для каждого состояния он использует совершенно разные слова. Они как-то попытались сосчитать, сколько у эскимосов есть слов, для описания состояния снега, и когда их количество превысило 200, то уже никто не брался их пересчитывать.

Так и здесь с амфибиями, только к звуку прилагались эмоции. Видимо местные существа были отличными эмпатами.

Мы бы еще долго сидели у костра, но вдруг все существа встали и я почувствовал, что им нужно уходить. Пришлось передать им ощущение печали, но они тут же дали мне понять, что наша встреча не последняя и мы еще увидимся. Я перевел все это Кате, и мы даже проводили амфибий до ближайших кустов.

А после, сидя у костра, распили бутылочку вина, припасенную девушкой по такому случаю. Эмоции прямо распирал Катрин, она постоянно наговаривала в диктофон свои мысли и догадки. А я все думал о её теле. Видимо давно у меня не было женщин. Ополоснувшись наконец-то в озере, я завалился спать в палатку, и очень удивился, когда чья-то шаловливая ручонка прогнала мой сон. Открыв глаза, я увидел в полутьме обнаженную Катрин, которая стягивала с меня нижнее белье, а потом, оседлав меня словно наездница, принялась со стонами раскачиваться, прижимая мои руки к полу палатки. Мне хотелось тоже потискать её за приятные выпуклости, но девушка, словно не замечала моих осторожных попыток освободиться. Она буквально насиловала меня, не думая ни о чем. Такой изощренной пытки я не мог долго сопротивляться, и наши стоны слились в едином рыке.

А утром, Катя виновато, опустив глаза, просила у меня прощения.

– Извини меня Стас, я себя этой ночью просто не контролировала. Тут слились все факторы возбуждения, и наша поездка, и первый контакт и подтверждение моей гипотезы и вино. Да и долгое воздержание, – скромно улыбнулась она. – Поэтому я на тебя накинулась. Мне очень стыдно...

– Да ладно, – улыбнулся я. – Я, конечно, привык к другому сексу, где мужчина выступает в доминирующей роли, но и так мне понравилось.

– Правда?! – её глаза хитро улыбались. – То есть, ты не в обиде?

– Да нет же!

– Уф-ф, тогда я спокойна. А то мне показалось, что вдруг я нарушила какие-то ваши условности или табу.

– Ну... В сексе у нас нет запретов. При обоюдном согласии возможно всё! Даже о чем не принято говорить, – улыбнулся я. – Единственное у меня условие – никакого садизма, а в остальном..., – пожал я плечами.

– Вот и хорошо! – чмокнула меня в щечку девушка и радостно побежала к берегу озера, чтобы искупнуться.

Амфибии пришли к обеду. Катрин более основательно приготовилась к встрече. Она разложила разные геометрические фигуры, подготовила анимационные ролики на экране своего ноутбука, разложила наши продукты, планируя дать им попробовать и определить вкусовые предпочтения. Со стороны мне все это было понятно, но я никак не мог сообразить, как Катя собирается фиксировать эмоции. Человеческое лицо способно мимикой выражать чувства даже не прибегая к словам, а у амфибий как это понять? Лица, как у ящериц, мимики – никакой, поэтому и звуки они издают простейшие. Но вот эмоциональная окраска значительно расширяет спектр звукового общения. Да и вообще для меня загадка, как они смогли освоить эмпатию? И это характерно только для них, или все животные этого мира владеют подобной способностью? Я задавал подобные вопросы не только себе, но и Катрин. Девушка не могла меня полностью удовлетворить необходимой информацией. Оказалось, что ученая братия, исследующая этих удивительных существ, не владела даже тем, что нам вчера удалось установить.

Амфибии неохотно шли на контакт. Нет, точнее они с удовольствием шли на первый контакт, но как только понимали, что люди не наделены даром эмоционального общения, то тут же теряли к ним интерес. Поэтому ученые, в основном, только наблюдали за ними и сопоставляли их действия со звуками.

При разговоре со мной Катя призналась, что она в замешательстве и как только я исчезну из её жизни, она не представляет дальнейшего процесса исследований по налаживанию контакта. А я не мог ей передать свои способности. Возникала патовая ситуация. Мне необходимо было двигаться дальше – домой, а Катя больше всего желала, чтобы я не покидал её и помогал при встречах с амфибиями. Мы договорились, что максимум еще два – три дня я буду оставаться с ней на этом месте, но потом мы должны будем лететь дальше.

Амфибии пришли на встречу уже вчетвером. Как оказалось позднее, их сопровождал самец – старейшина их племени. Его выдавала более блеклая окраска меха, вокруг ушных раковин. Да и по энергичности он уступал своим спутникам. При встрече с ними я почувствовал огромный букет эмоций: (Радость, благодарность, любопытство, умиротворение). А когда нам представили четвертого члена делегации, то сочетание мудрости, уважения, превосходства, гордости и почитания – подсказало мне, что это уважаемый член их общины. Я все это переводил Кате, и в ответ пытался делиться своими эмоциями: (Радость, уважение, благодушие, любопытство, желание, неловкость). После чего, единственная самочка показала рукой на меня, потом указала на мои глаза, уши и голову, повторяя такие же жесты на себе, сопровождая показ эмоциями: (пытливость, любопытство, интерес, радость). После чего показала так же на Катю, а у себя прикрыла глаза и уши, транслируя мне эмоции: (удивление, жалость, сожаление), сделав жест рукой, который я интерпретировал как вопрос.

– Катя! – обрадовался я, что понял такое сложное предложение. – Она говорит, что рада, когда я её понимаю, и сожалеет, что ты не можешь её понять и отвечать. А этот жест, я повторил круговое вращение кистью – знак вопроса!

Катрин застыла в изумлении, а мне пришлось тут же транслировать амфибиям: (утверждение, понимание, согласие) – показав на себя, а потом, указав рукой на Катю, транслировать (сожаление, горечь, смятение) и повторить знак вопроса.

Амфибии повернулись друг к другу, и между ними завязалась оживленная беседа. Я не успевал считывать огромный спектр сменяющихся эмоций. Но понимал, что они пытаются решить эту проблему. После чего один из самцов вдруг развернулся и исчез в прибрежных кустах. А мы пригласили остальных к разложенным Катей предметам. Пока мы знакомились с новыми терминами на языке амфибий, прошло около двух часов, прежде чем вернулся ушедший самец. Как только он подошел к нам, меня захлестнули – (радость, восторг, понимание, надежда и эйфория).

– Так, Катя, по-моему, они смогут решить твою проблему.

– Но как?

– Не знаю, но они радуются.

Самец вдруг оттянул на своем брюхе складку кожи и, запустив внутрь лапу, достал оттуда кристалл желтоватого цвета.

– Стас – они сумчатые существа! – Девушка даже вскочила от изумления.– Этого никто предположить не мог!

– Ну, сумчатые и сумчатые, как у нас кенгуру, – подумал я. – Чего так радоваться? – А самец протянул камень девушке и показал на её голову. Катрин взяла минерал и повторила жест, означающий вопрос. Амфибия забрал камень, приложил к своей голове, а я почувствовал – (спокойствие, расслабленность, собранность, удивление, умиление, восторг и эйфорию). После чего протянул камень мне.

Я улыбнулся в ответ (Понимание, согласие, удивление, восторг)

– Стас, чего он хочет? – изумленно спросила Катя. А я в это время метнулся к своей сумке и достал из нее синий кристалл "унитаниума". Вернувшись к амфибиям, я показал на него и, приложив камень к голове, другой рукой изобразил знак вопроса. Старший самец взял у меня минерал, покрутил его в лапах, приложил себе к голове и, повернувшись к собратьям, стал говорить речь: (Восторг, умиление, восторг, изумление, воодушевление, восхищение, заинтересованность, ликование, осторожность, смятение, удовлетворение). Это только краткий перечень ухваченных мной эмоций. Самец забрал у меня и желтый кристалл. Соединив их вместе, он передал их мне (Трепет, любопытство, интерес, восхищение, обескураженность, настороженность, любопытство, азарт ) Я понял.

– Катя, он спрашивает меня, откуда у нас такой камень. Видимо, они похожи по свойствам, но все же различаются по действиям.

– И что это за минерал? – Катя забрала оба камня у меня из рук и стала с любопытством рассматривать их, но старец вдруг забрал у нее "унитаниум" и положил себе в набрюшную складку.

Я удивился, и показал знак вопроса? (Удивление, сожаление, горе, замешательство, печаль).

Самец в ответ, тронул меня рукой. (Успокоение, интерес, восторг, нежность, трепет, восхищение, надежда).

– Вернут, – понял я. А самец опять показал на желтый минерал и на голову девушки (Спокойствие, расслабленность, собранность, удивление, умиление, восторг, эйфория)

Вся четверка встала и дружно отправились в кусты.

– Куда это они? – обескуражилась девушка.

– На сегодня сеанс закончен, – пожал я плечами. – Но, по-моему, их очень заинтересовал мой камушек.

– Так ты мне не рассказал, что это за минерал и откуда он у тебя?

– Да? – хитро улыбнулся я. – Тогда приготовь нам обед, а я пойду немного позагораю. А вот уже за обедом я тебе все и расскажу. – Развернувшись и скидывая на песок одежду, я шел к берегу озера.

(Гнев, раздражение, любопытство, интерес, заносчивость, нетерпение, плаксивость, терпимость, раздражение, ярость, гордость, бессилие, жалось, зависть, любопытство). Я сначала оглянулся, ища глазами амфибий. Но потом понял, что автоматически уже сканирую пространство и это набор эмоций Катрин.

– Я все слышал! – громко крикнул девушке. – Сделаешь обед – расскажу.

За обедом я выполнил свое обещание. Катрин так увлеклась моим рассказом, что забывала подносить ложку ко рту. А после того как я закончил повествование – стала внимательно рассматривать желтый минерал.

– И ты считаешь, что если я положу его около головы и усну, то со мной ничего страшного не случиться?

– Думаю, нет. – Я покрутил камушек перед глазами, замечая, что и он, как мой "унитаниум" внутри состоит из множества прожилок. – Иначе меня предупредили бы. Но если ты боишься, то я могу не спать ночью и наблюдать за тобой. Если вдруг ты станешь превращаться в монстра, – хитро улыбнулся я, – то я успею его убить. Только тебе будет необходимо снять всю одежду.

– Это зачем еще? – Катя даже перестала есть.

– Ну как же!? – притворно вскрикнул я. – Если у тебя станут появляться щупальца, я же через пижаму их не увижу, а когда они вырастут, то справиться с чудищем мне будет уже не под силу?

– Облезешь! – улыбнулась Катя.

– Но старшой так мне говорил! – не унимался я.

– Облезете вместе со своим старшим, – замахнулась на меня Катрин ложкой. – Так бы и сказал, что сиськи мои тебе нравятся, а то начал тут пургу разводить – старшой сказал...

– А если и нравятся, то что?

– А ничего!

– Слушай, – пришлось сделать обиженное лицо, – неужели я не заслужил такой простой награды, за все мытарства, за мою работу переводчика... Меня, как Остапа Бендера несло:

– Я, можно сказать, бросил ради неё все, и работу, и карьеру, и семью, продал квартиру, машину...

– Это чего ты и когда продавал?

– Хм.., – улыбнулся я. – ну подумаешь, увлекся немного.

– И все это ради меня? Или, все таки, моих сисек?

– Ну, – смутился я. – Еще там, в Ученом совете я, конечно, сначала обратил внимание на тебя. А вот потом, когда ты стала активно размахивать руками – уже на просвечивающую сквозь блузку э-ээ грудь.

– Хорошо, смилостивилась она. – Будешь хорошо себя вести, получишь, – она приподняла руками огромный бюст.

– Вот упрямые бабы – все наперекор делают! – но увидев удивление в её глазах, тут же поправился: – Ну..., что мене и хотелось. Так говорил еще герой Георгия Вицина в фильме "Финист ясный сокол". После чего вернул кристалл девушке.

Вечером в палатке от волнения и переживаний Катя никак не могла заснуть.

– Может, выпьешь чего? – предложил я.

– Нет, а вдруг алкоголь как-то повлияет на процесс. Лучше трезвой быть. Девушка ворочалась с боку на бок, но сон не шел. Так дело не пойдет, – подумал я и стал делиться своим спокойствием и расслабленностью. Катя успокоилась, дыхание у нее выровнялось, и она стала засыпать. Причем такая медитация подействовала и на меня. Незаметно я и сам впал в дрёму. Моё сознание отделились от бренного тела и без всякой травы, устремилась в голубую высь.

Виденная ранее серо-голубая дымка окутала меня вокруг бестелесного тела. Привычно позвав Багиру, я увидел её бегущей сквозь туман по ярко зеленой траве.

– Откуда трава здесь взялась? – спросил я её.

– Это твое подсознание выдало такой образ. – Багира бегала рядом, шутливо пытаясь поймать летающих бабочек.

– Послушай, Багира, а что это за камень? – мысленно воссоздал я образ минерала.

– Это местная порода, как и "унитаниум" обладающая оригинальным полем. При продолжительном воздействии с разумными существами, оказывает благотворное влияние на мозговую деятельность. Любой живой организм, оказавшись в радиусе действия подобного излучения, получает возможность развивать у себя эмпатические способности.

– А разве это не врожденный дар?

– Чаще всего нет. Обычно индивидуумы приобретают её вместе с возрастающим опытом. Самые продвинутые существа могут помимо того, что чувствовать собеседника, так и получать над ним контроль. Обычно эмпатию люди разделяют на три вида.

Первый – это эмоциональная, когда человек подражает моторным реакциям собеседника.

Вторая – когнитивная. Она базируется на интеллектуальных процессах.

И третья – предикативная. Здесь проявляется способность предсказывать реакции других существ.

Но есть еще четвертая составляющая – когда человек может заставлять других людей или существ, совершать подчиненные действия. Вы, кстати, обладаете подобным талантом. Но это может быть уже очень опасным для окружающих.

– А этот минерал, он может оказаться роковым для нас?

– Нет. Излучения отдельно взятого кристалла минимальные. Чем дольше субъект будет находиться в контактном поле камня, тем у него быстрее станет развиваться способность к эмпатии.

– То есть, спать с ним не обязательно?

– Излучение действует круглосуточно, но во время сна или медитации, оно более благотворно и быстрее влияет на организм.

– Тогда зачем амфибии забрали мой кристалл "унитаниума"?

– Они его вам зарядят.

– Чем?

– Тем самым полем, которым вы в свое время заряжали свое тело. Поле планеты единое, но на разные субъекты оно действует по-своему. У камней разная кристаллическая решетка, поэтому и разные свойства вибраций энергии.

Я заликовал.

– Так может, мне туда самому пойти и зарядиться?

– Не получится. Выход энергии земли этого мира находится глубоко под водой. Именно там и расположены залежи этого минерала. В свое время они оказали необходимое воздействие на местных жителей – амфибий, а так же и на другую мелкую подводную живность этих водоемов. Именно по этой причине амфибии стали охотиться на земле. Они обмениваются эмоциями с подводными собратьями и считают их разумными.

– А только ли эмпатию дают эти минералы?

– Хороший вопрос! – Багира, перестала бегать по траве и улеглась у моих ног. – Не только. В вашем случае они могут дать значительно больше, чем дали амфибиям.

– А что именно?

– Это можно объяснить математикой Атлантов, которые в свое время жили в вашем мире.

– Поясните, пожалуйста.

– Рассмотрим простой пример: 1+1=2. Так считали и продолжают считать у вас. Но атланты решали примерно так: 1+1=2х. То есть при сложении, например двух ручьев, можно получить или два ручья, или уже реку. То есть вы не учитываете некий икс, который может существенно изменить ваше восприятие мира.

– Здорово! Но как это относится ко мне?

– У вас есть определенные способности и умения. Подумайте, как сложить несколько похожих умений, чтобы получить не их сумму, а новый результат.

– А просто подсказать мне нельзя? – обиделся я.

– А мы и не предлагаем готовых решений. Приходится учитывать некий икс, который может привести к разным результатам реальности.

– Думайте. – Багира заклубилась туманом, а вместе с ним растаяло и все мое окружение.

Проснувшись рядом со сладко спящей Катей, я выглянул из палатки. Утро вступало в свои права. Вода на озере так и манила подойти поближе.

– Сейчас бы удочку и порыбачить, а потом зажарить улов и съесть! – глядя на возникающие на воде круги, от кормящихся там рыб, подумал я. И тут же опешил. Хм.. Пожалуй, что мне ловить их и нельзя. Я подошел к воде и стал сканировать её поверхность. (Голод, жадность, безмятежность, настороженность, подозрительность, ярость эйфория). Эмоции были простыми но, тем не менее, яркими.

– Блин... Это все равно, что съесть игривого котенка, играющего у твоих ног. Вот что сотворил этот минерал с подводными жителями. Хотя, почему именно с ними. Другие животные так же, скорее всего, ощущают подобные чувства. Просто я никогда их не сканировал. Мда... теперь мой взгляд на мир сильно изменился. Вернувшись к палатке, я нашел упаковку с лепешками и, прихватив парочку из них, вернулся к водоему.

(Блаженство, довольство, надежность, предвкушение, удовольствие, радость). – Стал транслировать я, присев с лепешкой на берегу озера. И не сильно удивился, когда увидел мелькающие спины огромных рыб, приплывших к самому берегу. Я протягивал им куски лепешки, а рыбы спокойно брали еду у меня из рук.

– И что ты тут делаешь? – услышал я осторожный голос Кати за моей спиной. Она сонная, но в тоже время, какая-то домашняя стояла на берегу, укрываясь одеялом.

– Рыб кормлю, – протянул я ей кусок лепешки. – Попробуй сама.

Девушка присела около воды, но рыбы не подплывали к ней.

– И что я делаю не так?

– Попробуй эмпатически сказать им, что тебя не нужно бояться, и что всех ожидает здесь угощение. Я стоял рядом и наблюдал, как Катрин морщит лицо, стараясь передать свои эмоции.

– Не лицом думай, а душой, – подсказал я. Девушка успокоилась, отрешившись от всего, она сидела на берегу водоема с зажатым в руке куском лепешки. И я почувствовал, пока робкие, неуверенные, но в то же время четкие эмоции (стабильность, приветливость, спокойствие, любопытство, симпатия, удовольствие, радость). И как расширились от восторга её глаза, когда первая из рыбин, подплыв прямо к руке – ртом осторожно взяла лепешку. Потом еще одна и еще... Катя скинула с себя одеяло и метнулась к вещам. Притащила полную упаковку этих мучных изделий, и стал кормить уже огромную толпу теснившихся у берега рыбин.

За завтраком я рассказал ей, что мне удалось вытащить из информационного поля планеты.

– Так получается, что мы открыли неизвестный ранее науке минерал? – с горящими от возбуждения глазами спросила Катя.

– Получается, что так.

– Тогда на правах первооткрывателя необходимо дать ему имя. У тебя есть предложения? – я пожал в недоумении плечами.

– А у тебя? – Мы надолго задумались.

– Может, сделаем микс их наших имен? – предложила девушка. – Стас Радыгин и Катрин Беркер?

– Стакат или Радбер? – скривился я. – Как то по детски, а может "эмпатин"?

– Класс!" Минерал "Эмпатин". – Мне нравится, – призналась девушка и чмокнула меня в щеку.

– Мне тоже! – Я потянулся к её телу, но Катя не отстранилась, наоборот, она взялась за свою майку и собиралась её снять, как боковым зрением я заметил, что у нас появились гости.

– У нас Амфи, – показал я глазами за спину Катрин. Девушка вернула одежду в исходное положение и, вскочив на ноги, мы направились к амфибиям.

Четверка амфибий пришла не с пустыми руками. Во-первых, старейшина вернул мне мой "унитаниум". А остальные достали из набрюшных сумок штук тридцать минералов "эмпатина". Даже Катрин сообразила, что эти существа хотят устроить нечто вроде обмена. Она метнулась к вещам, и высыпал на песок все, что заранее приготовила для экспедиции. Амфи перебирали предложенные товары, быстро обмениваясь звуками и эмоциями. Их заинтересовали зеркала и несколько ножей. Причем, оценив остроту металла, они дали понять, что охотно возьмут его еще, даже без ручек. Я практически не вмешивался в торги, лишь изредка помогая Кате в переводе эмоций, все-таки практики у нее еще было очень мало.

После обмена, девушка предложила продолжать пополнять словарный запас амфи. Дело пошло быстрее, так как она уже могла самостоятельно делать пояснения к каждому звуку. Программа в компьютере помогала быстро составлять необходимые фразы, а Катя их уже окрашивала соответствующим букетом эмоций. Не всегда она угадывала, но процесс совершенствования общения не утихал.

Помимо металла амфибии заинтересовались некоторыми продуктами: консервированным мясом, рыбой и некоторыми злаками. Так же их заинтересовала соль, а вот к сахару они остались, совершенно равнодушными.

Оказалось, что у местных существ есть и имена. Им трудно было произносить наши звуки, поэтому они дали Кате имя – Ка-а-гы, то есть Ка – первый слог её имени, А– другая, Гы– самка, с эмоцией (Трепет, нежность), а ко мне соответственно обращались Са-а-ка с эмоцией (Интерес, энергичность).

Беседу с нами в основном вел старец, которого все звали Ы-ы-ка (Уважение, мудрость, покорность). Мы тут же переиначили его во Владыку. И самочка по имени Га-га-гы (Интерес, увлеченность, радость) – она у нас стала Гагой.

Мы узнали, что понятие часов для них нет. Амфи время разделяли по положению солнца. Причем у них не было понятия высоты над горизонтом или восток-запад. Положение светила на небосводе отличалось эмоциональной окраской. Катрин смогла на мониторе ноутбука показать, как ходит солнце, а Амфи передавали эмоции в разных его положениях.

А вот когда Катя пыталась выяснить, как далеко от места нашей стоянки они живут, то здесь возникла определенная заминка. По звукам и эмоциям получалось, что очень далеко, но прошлые исследования смогли установить, что скорость этих существ в наземном положении, была лишь немного быстрее человеческого бега. Катя взяла за единицу длины их копье, которое было примерно полтора метра длиной. Из разговора получалось, что им приходилось идти от нашей стоянки до места постоянного обитания почти десять километров. Но сверяясь с положением по солнцу, получалось, что этот путь у них практически не занимал никакого времени. Амфи настойчиво твердили, что "эмоциональное" положение солнце, остается одним и тем же.