Текст книги "100 великих русских эмигрантов"

Автор книги: Вячеслав Бондаренко

Соавторы: Екатерина Честнова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Сергей Дягилев
(1872–1929)

Сергей Павлович Дягилев родился 19 марта 1872 г. в Селищах Новгородской губернии в семье офицера-кавалериста (впоследствии генерал-лейтенанта) Павла Петровича Дягилева. Мать Сергея умерла во время родов, но на мачеху ему повезло – она была человеком творческим, пасынка любила и баловала, считая его ребенком с искрой Божьей. Детство будущего импресарио прошло в непрерывных разъездах, связанных со службой отца. До 1890 г. Сергей жил и учился в Перми, где дом Дягилевых именовался «Пермскими Афинами» – там регулярно устраивались домашние спектакли, собиралась местная интеллигенция. Сергей рано привык относить себя к элите общества, изысканно одеваться и общаться только с подобными себе.

В 1890–1896 гг. Дягилев учился на юридическом факультете Петербургского университета. Учился блестяще, но юриспруденция не стала его призванием. Лучше всего Сергея Дягилева можно охарактеризовать словами «человек искусства» – именно в этом качестве он рано проявил себя, в этом качестве он и прославился на весь мир. Вскоре богатый, самоуверенный и обаятельный студент-юрист стал душой небольшого общества, состоявшего из молодых петербургских художников и искусствоведов – Александра Бенуа, Льва Бакста, Дмитрия Философова. Дягилев сам пробовал себя во многих видах искусства – сочинял музыку, пел, отлично разбирался в танце, – но его главным талантом было умение распознавать и ценить дарования в других.

После поездки в Европу в 1894-м Дягилев пришел к мысли о необходимости пропаганды современного европейского искусства в России и наоборот – русского искусства в Европе. Объединив вокруг себя богатых и влиятельных ценителей живописи, он в 1897 г. дебютировал в качестве организатора выставки. Критика разнесла предприятие в пух и прах, но Дягилева это не смутило. Его имя начало все чаще упоминаться в артистических кругах, его пригласили возглавить «Ежегодник Императорских театров», а основанный Дягилевым при помощи мецената Саввы Мамонтова журнал «Мир искусства» стал одним из крупнейших явлений художественной жизни России конца XIX столетия. Выставка французских импрессионистов, организованная Дягилевым в 1899 г., прошла уже с колоссальным успехом. «Пришла эра подведения итогов прошлого, – писал Сергей Павлович. – Я глубоко убежден – мы живем в великий исторический момент. Настало время для новой культуры, которую мы должны создать сами и которая в конечном итоге продвинет нас далеко вперед».

^{Жан Кокто и Сергей Дягилев. 1924 г.}

1906 год ознаменовался знаковой выставкой современных русских художников в Париже. Организация этого вернисажа требовала массы усилий, вмешательства российского и французского МИДа, но рыцарь искусства Дягилев преодолел все трудности. Успех выставки был так велик, что одному из художников, Льву Баксту, была вручена высшая государственная награда Франции – орден Почетного легиона. Воодушевленный Дягилев в 1907 г. привез в Париж серию из пяти концертов русской музыки – от Глинки до Скрябина. Снова триумф, после которого Дягилев решил показать парижанам русскую оперу. Постановка «Бориса Годунова» с блистательным Шаляпиным в главной роли буквально нокаутировала столицу Франции. Дягилев стал непререкаемым европейским авторитетом в области искусства, причем всех его разновидностей.

Но все-таки мировую славу Дягилеву принесли его знаменитые Русские сезоны – своего рода смотр всего лучшего, что было в русском балете начала ХХ в. Формула, предложенная импресарио, была внешне простой: лучшие танцовщики и танцовщицы + лучшие художники-постановщики + лучшие балетмейстеры + лучшие композиторы. В этой антрепризе в разные годы работали величайшие артисты столетия – Анна Павлова, Тамара Карсавина, Вацлав Нижинский, Михаил Фокин, Сергей Лифарь, Джордж Баланчин. Декорации писали Лев Бакст, Александр Бенуа, Пабло Пикассо, Анри Матисс. Названия спектаклей, поставленных в Русских сезонах – «Жар-птица», «Петрушка», «Послеполуденный отдых фавна», «Весна священная» – вошли в легенду. Во многом благодаря Дягилеву в Европе началась настоящая мода на все русское. Так, английские танцовщики Элис Маркс и Хильда Мэннингс взяли псевдонимы Алисия Маркова и Лидия Соколова. Лучше всех о Дягилеве 1910-х, пожалуй, сказал Вацлав Нижинский: «Он был гением, великим организатором, открывателем и воспитателем талантов, с душой художника и gгаnd seigneur (большого барина. – Авт.), единственным человеком с универсальным талантом, которого я могу сравнить с Леонардо да Винчи».

Как и положено гению, Дягилев обладал достаточно сложным характером. По мнению мужа Анны Павловой Виктора д’Андре, у Дягилева с годами «выработалась безапелляционная авторитетность, и я не раз слышал, как он говорил, что отдельные силы в деле – вопрос второстепенный, – были одни, будут другие, – что дело важно как целое, и совсем не вопрос – будет ли танцевать сегодня одна артистка, а завтра другая, или будет писать декорации один или другой художник».

Успех Русских сезонов был так велик, что в 1911-м Дягилев создал собственную антрепризу. Ее триумфальное шествие по миру прервала Великая война 1914–1918 гг. В Европе спрос на концерты резко упал, но американская публика принимала дягилевских звезд на ура. В связи с этим вопрос, возвращаться ли на Родину после революции, перед Дягилевым не стоял в принципе: он уже давно был гражданином мира, а у пролетарской публики его изысканное искусство вряд ли встретило бы горячий прием.

Впрочем, широко распространенное мнение о том, что Дягилев якобы не искал никаких контактов с Россией, неверно. Правда, с гастролями на Родине Русским сезонам катастрофически не везло. Первый концерт, запланированный еще в 1911-м, сорвался из-за чистой случайности (сгорел Народный дом, где должна была выступать труппа), а планы совместных выступлений с Мейерхольдом и Таировым не осуществились из-за противодействия советских театральных чиновников. В 1925 г. Дягилев пытался получить визу в СССР, но журнал «Жизнь искусства» сообщил, что «Комиссия заграничной помощи признала нежелательным въезд в СССР директора русского балета в Монте-Карло С. П. Дягилева». Тем не менее импресарио интересовался происходящим в СССР и в дальнейшем, в 1927-м он даже собирался ставить балет о советской жизни.

Послевоенный период антрепризы Дягилева оказался не менее удачным, чем довоенный. У него случались и провальные сезоны – например, 1921 и 1923 гг., но творческих побед было неизмеримо больше. Дягилев постоянно искал – и находил – новых звезд, многие из которых внесли огромный вклад в развитие европейского театрального искусства. Самыми большими открытиями Дягилева стали великие танцовщики и балетмейстеры Вацлав Нижинский и Сергей Лифарь, которым в этой книге посвящены отдельные главы.

Скончался великий «человек искусства» Сергей Дягилев 19 августа 1929 г. в Венеции от инсульта в возрасте 57 лет. Его могила находится на острове Сан-Микеле. По традиции танцовщики всех стран мира приносят на надгробие великого импресарио балетные туфельки. В 1971-м недалеко от Дягилева был похоронен Игорь Стравинский, а в 1996-м – Иосиф Бродский.

Антон Деникин
(1872–1947)

Антон Иванович Деникин родился 4 декабря 1872 г. в польской деревне Шпеталь-Дольны – пригороде небольшого города Влоцлавек, в бедной семье отставного майора, выслужившегося из солдат, Ивана Ефимовича Деникина и его жены Елизаветы Францисковны, урожденной Вжесинской. Семья жила очень бедно – сначала на 45-рублевую отцовскую пенсию, потом, после смерти отца, на 20-рублевую. Антон с детства мечтал о военной карьере и по окончании Ловичского реального училища поступил вольноопределяющимся в 1-й стрелковый полк, откуда был направлен в Киевское пехотное юнкерское училище. 4 августа 1892 г. Деникин получил первый офицерский чин подпоручика и направление во 2-ю полевую артиллерийскую бригаду, расквартированную в Польше. В 1895–1899 гг. Антон Иванович учился в Николаевской академии Генерального штаба, после окончания которой продолжил службу в строю, а с 1902 г. – в штабах. Впрочем, к Генштабу его причислили только через два года после выпуска – Деникин счел нужным пожаловаться на несправедливость распределения императору Николаю II и был наказан за строптивость.

Боевое крещение офицер получил во время Русско-японской войны. Отправившись на фронт добровольцем, он служил в должности начальника штаба Забайкальской казачьей дивизии и не раз отличался во время боя. 26 июля 1905 г. Антон Иванович получил чин полковника, был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Святой Анны 2-й степени с мечами. До Первой мировой войны он успел покомандовать 17-м пехотным Архангелогородским полком, а 21 июня 1914 г. одновременно с производством в чин генерал-майора получил должность генерал-квартирмейстера 8-й армии. К 40 годам Деникин успел прославиться как яркий военный публицист, его острые статьи не раз становились предметом жаркого обсуждения в армейских кругах.

^{А. И. Деникин с женой и дочерью. 1947 г.}

Во времена СССР с целью дискредитации Деникина о нем было принято писать как о бездарном генерале-штабисте, ровно ничем не проявившим себя во время Великой войны 1914–1918 гг. На самом же деле все обстояло с точностью до наоборот: именно война раскрыла блестящие полководческие таланты Деникина. Без преувеличения можно сказать, что он стал наиболее выдающимся русским военачальником дивизионного уровня. Возглавляемая Деникиным с сентября 1914 г. 4-я стрелковая бригада, в 1915-м развернутая в дивизию, получила почетное неофициальное наименование «Железной», принимала участие практически во всех ключевых кампаниях Юго-Западного фронта, а сам полководец был удостоен высших наград России – орденов Святого Георгия 4-й и 3-й степеней, Георгиевского оружия (за освобождение Луцка) и Георгиевского оружия с бриллиантами (за повторное освобождение Луцка). За блестящую боевую работу Антон Иванович 10 сентября 1915 г. был произведен в генерал-лейтенанты, а год спустя получил под командование 8-й армейский корпус.

Февральский переворот 1917 г. был принят Деникиным без осуждения. Напротив, он приветствовал революцию, и его лояльность новым властям была сразу же отмечена высокими должностями – сначала начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего (апрель-июнь), затем главнокомандующего армиями Западного (июнь-август) и Юго-Западного (август) фронтов. Однако нараставший с каждым днем в армии хаос вызвал у Деникина резкое неприятие, он понял, что примирить «революционную свободу» и дисциплину невозможно. После начала так называемого «корниловского мятежа» Деникин обратился к правительству с телеграммой: «16 июня на совещании с членами Временного правительства я заявил, что оно разрушило, растлило армию и втоптало в грязь наши боевые знамена… Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие спасти страну и армию, смещается с поста… Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду».

Так или иначе в поддержку Корнилова высказались все ведущие русские военачальники. Но главный удар Временное правительство решило нанести именно по руководству Юго-Западного фронта. 28 августа 1917 г. Антон Иванович и его начальник штаба генерал-майор С. Л. Марков были арестованы и заключены в тюрьму в белорусском городке Быхов. Оттуда 19 ноября Деникин, спасаясь от неизбежной расправы, бежал на Дон, где к тому времени уже начинала формироваться белая Добровольческая армия. С тех пор слово «быховец» было самым почетным среди белогвардейцев – оно означало, что человек стоял у самых истоков Белого дела…

Для Деникина оно началось с должности начальника 1-й Добровольческой дивизии. После гибели Корнилова во время штурма Екатеринодара в апреле 1918 г. Деникин возглавил остатки обессилевшей армии и сумел вывести ее на юг Кубанской области, сохранив для дальнейшей борьбы. Начиная с лета 1918-го белое сопротивление на юге начало нарастать, в августе был взят Екатеринодар, и 8 января 1919 г. Добровольческая армия, объединившись с Донской, образовала Вооруженные силы Юга России (ВСЮР), которые возглавил Деникин. 12 июня он признал Правителем России А. В. Колчака и был назначен его заместителем.

Своего апогея Гражданская война на Юге России достигла летом 1919 г. 20 июня Деникин подписал так называемую «Московскую директиву», предписывавшую наступление широким фронтом на Москву. И хотя барон П. Н. Врангель предостерегал главнокомандующего от этого шага, связанный по рукам и ногам обязательствами с западными союзникам Деникин не мог поступить иначе. Поначалу тактические успехи белых были ошеломляющими – малыми силами они освободили от красных почти всю Украину, Корниловская и Марковская дивизиистремительно рвались к Москве, в сентябре-октябре пали Курск, Орел и Воронеж… Но уже во второй половине октября феерические успехи ВСЮР закончились так же быстро, как и начались. Спешно переброшенные с польского фронта красные дивизии нанесли белым ряд мощных контрударов, после которых начался общий отход ВСЮР на юг. В марте 1920-го последовала близкая к катастрофе Новороссийская эвакуация белых в Крым.

Это означало конец карьеры Деникина как политика и полководца. Он приказал созвать Военный совет для выборов нового главнокомандующего и отдал свой последний приказ: «1. Генерал-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. 2. Всем шедшим со мной в тяжкой борьбе – низкий поклон. Господи, дай победу армии и спаси Россию. Генерал Деникин». Вечером 4 марта 1920 г. Антон Иванович попрощался с сотрудниками штаба и охраной и направился на пристань, где его ожидал английский миноносец. После его отъезда «офицеры штаба бросились в опустевший номер, каждый торопился захватить себе на память что-либо из оставшихся на столе письменных принадлежностей».

Путь Деникина лежал через Константинополь в Великобританию. Туда он прибыл на линкоре «Мальборо». В кармане генерала лежал весь его наличный капитал – 13 фунтов стерлингов. Однако в стране, как раз вступившей в переговоры с Советской Россией, Антон Иванович задерживаться не пожелал и через четыре месяца переехал в Бельгию, где на два года обосновался в Брюсселе. Затем он жил в Венгрии (1922–1925), снова в Бельгии (1925–1926) и во Франции (1926–1945). Как и большинство изгнанников из России, Деникин сильно нуждался, на жизнь зарабатывал лекциями, изданием газеты «Доброволец» и литературной деятельностью. Впервые он попробовал перо еще в 1898-м, а сейчас получил возможность рассказать о своем жизненном пути в мемуарах. В результате получились интереснейшие книги «Очерки русской смуты», «Старая Армия» и «Путь русского офицера», написанные на стыке мемуаристики и художественной прозы.

Все годы эмиграции верной спутницей Антона Ивановича была его жена Ксения Васильевна Чиж. Она была моложе Деникина на 20 лет. Предложение ей генерал сделал в 1916-м, но свадьбу жених и невеста отложили до окончания Великой войны. Поженились они 7 января 1918-го в Новочеркасске.

С началом Великой Отечественной войны Деникин отверг предложение нацистов о переезде в Берлин, называл Гитлера «злейшим врагом России» и не раз высказывал убежденность в том, что война завершится победой СССР. Впрочем, о Советской власти он продолжал говорить без малейших симпатий и надеялся, что после победы Красная армия свергнет в России власть коммунистов. «Советы несут страшное бедствие народам, стремясь к мировому господству, – писал он. – Мы не смеем в какой бы то ни было форме солидаризироваться с советской политикой – политикой коммунистического империализма».

В ноябре 1945 г. Антон Иванович по приглашению одного из своего старых соратников переехал в США. Там он и скончался от сердечного приступа 7 августа 1947 г. в городе Энн-Эрбор, штат Мичиган, в возрасте 74 лет. Его похоронили в Детройте с воинскими почестями. В декабре 1952 г. прах генерала был перенесен на кладбище города Кесвилл, штат Нью-Джерси.

Долгие годы Антон Иванович Деникин на его Родине упоминался разве что в сочетании со словом «белогвардейщина». К счастью, в последнее время имя этого талантливейшего полководца, героя Первой мировой войны, пламенного патриота Отчизны, человека красивой и тяжкой судьбы снова звучит в России громко. 3 октября 2005 г. с согласия дочери генерала гроб с останками А. И. Деникина был перевезен в Москву и захоронен на кладбище Донского монастыря.

Федор Шаляпин
(1873–1938)

Федор Иванович Шаляпин родился 13 февраля 1873 г. в Казани в семье вятского крестьянина Ивана Яковлевича Шаляпина и его жены Евдокии Михайловны, в девичестве Прозоровой. Семья Шаляпиных жила очень бедно, так что Федора рано отдали учиться ремеслу. Сперва мальчик осваивал дело сапожника, позже токаря, работал помощником слесаря, переплетчика, переписчика… Получать образование отец пристроил его в городское четырехклассное училище.

Уже в детстве у Федора обнаружился прекрасный голос. Он часто подпевал матери при работах в поле, а с 9 лет начал петь в церковном хоре, попутно зарабатывая пением на свадьбах, похоронах и молебнах.

В 1883 г. Шаляпин в первый раз попадает в театр – ему удалось достать билет на галерку на «Русскую свадьбу» П. П. Сухонина. Этот день изменил всю жизнь юноши. Позднее Шаляпин вспоминал: «И вот, я на галерке театра… Вдруг занавес дрогнул, поднялся, и я сразу обомлел очарованный. Передо мной ожила какая-то смутно знакомая мне сказка…» После этого мальчик стремился попасть на любой спектакль, если предоставлялась такая возможность. Он решил, что непременно хочет стать артистом.

Правда, отец попытался вернуть сына с небес на землю и отправил его учиться на столяра в Арское училище. Учебу прервало известие о болезни матери; чтобы ухаживать за ней, Федор вернулся в Казань. Там состоялся профессиональный дебют Федора Ивановича Шаляпина как артиста и певца.

Но по-настоящему Шаляпин дебютировал в Уфе 18 декабря 1890 г. – он впервые спел на большой сцене сольную партию, заменив заболевшего солиста театра, в опере «Галька» С. Монюшко. Несмотря на инцидент (Шаляпин сел на сцене мимо стула), руководство театра оценило талант юного дарования, к жалованью Шаляпина добавили 5 рублей и стали поручать другие серьезные роли.

В 1891–1893 гг. молодой певец работал в составе оперных трупп Дергача и Лассаля, странствуя с ними по России. Год он провел в Тифлисе, именно там Шаляпин начал учиться певческой технике у профессионала – Д. А. Усатова, который нередко поколачивал ученика тростью за лень, зато взял его на полное содержание и фактически спас от голодной смерти. По его совету Шаляпин решил перебираться в Москву.

В Большой театр ему попасть не удалось, пришлось работать в театральных труппах Петросьяна и Панаевского театра. В феврале 1895-го Шаляпиным заинтересовалась дирекция петербургского Мариинского театра, после прослушивания предложившая ему контракт на три года. 5 апреля 1895-го он дебютировал на столичной оперной сцене. Но триумфа в «Мариинке» не получилось – необычный грим и костюм Мефистофеля, предложенные Шаляпиным, встретили насмешками, новаторства артиста никто не оценил. В следующем сезоне его практически «затерли», и Шаляпин снова начал оглядываться по сторонам в поисках театра, который устраивал бы его…

^{Ф. И. Шаляпин на концерте. 1934 г.}

К счастью, летом 1896-го его пригласили выступить в сборной труппе певцов на Нижегородской ярмарке. После этого концерта Шаляпин получил приглашение от мецената Саввы Мамонтова, подбиравшего артистов в труппу своего театра – московской Русской частной оперы. Сам артист вспоминал работу в этом театре как важнейший этап в его карьере. Именно Мамонтов, относившийся к Шаляпину с восхищением и любовью, дал полностью раскрыться возможностям певца. «Одним великим художником стало больше», – написал о Шаляпине маститый критик В. В. Стасов. Ему вторил М. Горький: «В русском искусстве Шаляпин – эпоха, как Пушкин».

Московская публика валом повалила на спектакли Русской частной оперы. В городе родилась поговорка: «В Москве есть три царя: царь-пушка, царь-колокол и царь-бас – Шаляпин». После появления в репертуаре Шаляпина партии Бориса Годунова (одноименная опера М. П. Мусоргского) за певца повели борьбу государственные театры, «потерявшие» Шаляпина в 1896-м. Условия предложили поистине царские, и певец согласился на переход. С 24 сентября 1899 г. Федор Иванович состоял солистом одновременно двух императорских театров – московского Большого и петербургского Мариинского. С начала ХХ в. он единогласно считался величайшим оперным певцом мира: в 1901-м русскому басу рукоплескали в Милане, в 1904-м – в Риме, в 1907-м – в Берлине, в 1908-м – в Нью-Йорке и Буэнос-Айресе… Своего рода пиком зарубежных успехов Шаляпина стал триумф «Бориса Годунова» в дягилевских Русских сезонах 1908 г.

Помимо полнокровного, мощного, далеко «летящего» голоса (Шаляпина было прекрасно слышно в самых отдаленных местах оперных залов), певец потрясал публику прекрасной драматической игрой, особенно в ролях Бориса Годунова, Мефистофеля, Дон Кихота, Сусанина, Ивана Грозного, Мельника. Шаляпин прекрасно исполнял также народные песни и романсы. Да и вообще он был словно живым воплощением пословицы «Талантливый человек талантлив во всем»: прекрасно рисовал, создавал отличные скульптуры, писал стихи и прозу, обладал даром дружбы – теплые отношения связывали Шаляпина практически со всеми знаменитыми людьми искусства начала ХХ в.

Начало Великой войны 1914–1918 гг. застало Шаляпина в Париже. Через Великобританию и Швецию он вернулся в Россию, где создал на собственные средства два госпиталя для раненых, неоднократно давал благотворительные концерты, но свои благие дела не афишировал. В 1916-м он ушел из Большого и Мариинского театров, работал в антрепризе Аксарина и частной опере Зимина.

Как говорил сам Шаляпин, менее всего в своей жизни он был политиком. Поэтому перемена власти в России его практически не коснулась. Разве что работы прибавилось: его нагрузили добрым десятком должностей. В апреле 1918 г. он вернулся в Мариинский театр, а в ноябре того же года постановлением Совета Народных Комиссаров ему было присвоено уникальное звание Первого Народного артиста Республики. Тем не менее жить и работать Шаляпину приходилось в очень нелегкой обстановке – его особняк основательно «уплотнили» новыми соседями, а в театре хватало «новаторов», считавших оперу буржуазным искусством, и отбивать их нападки Шаляпину зачастую приходилось с помощью первых лиц государства. «Я все яснее видел, что никому не нужно то, что я могу делать, что никакого смысла в моей работе нет», – с горечью вспоминал он.

В 1920 г. возобновились зарубежные гастроли артиста. В последний раз на русской сцене он появился в апреле 1922 г. в Петрограде – пел партию Бориса Годунова. 29 июня 1922-го он уехал на гастроли и в РСФСР больше не вернулся. Причин было немало – и ощущение своей ненужности в России, и необходимость содержать большую семью (у Шаляпина было 9 детей, а советские гонорары были несопоставимы с европейскими).

Международный успех певца оставался стабильным – он гастролировал по всему миру, от Гавайских островов, Новой Зеландии и Китая до Кубы, Канады и США. С 1930 г. Шаляпин работал в составе парижской Русской оперы. Кроме того, он много записывался в студии (сохранилось около трехсот его записей). «Люблю граммофонные записи. Меня волнует и творчески возбуждает мысль, что микрофон символизирует собой не какую-то конкретную публику, а миллионы слушателей», – признавался мастер.

24 августа 1927 г. Совет Народных Комиссаров СССР лишил Шаляпина звания народного артиста. Причем «в вину» певцу поставили… благотворительность. В 1927-м Федор Иванович попросил своего доброго знакомого, настоятеля собора Святого Александра Невского отца Георгия, освятить недавно купленный в Париже дом. На улице у храма Шаляпина окружила целая толпа оборванных детей, и, узнав, что это дети русских эмигрантов, певец на следующий же день через священника передал им 5 тысяч франков. В апреле 1927 г. парижская газета «Возрождение» поместила отчет отца Георгия о трате этих средств, а через неделю советская пресса сделала «логичный» вывод: Шаляпин помогает белогвардейцам!.. В сентябре 1927-го, вскоре после лишения звания народного, его заочно лишили и подданства СССР.

Однако, как ни парадоксально, при этом в конце 1920-х предпринимались неоднократные попытки вернуть Шаляпина на Родину. Особенно пытались на него повлиять через М. Горького, с которым певец дружил. Но на уговоры Шаляпин не поддался, хотя и никакого иностранного гражданства не принимал из принципа.

С годами здоровье певца начало ухудшаться. Летом 1937 г. врачи поставили ему диагноз «эмфизема легких», а зимой 1938-го у Шаляпина появились признаки малокровия. 12 апреля 1938 г. на 66-м году жизни величайший оперный певец скончался в Париже от лейкемии. Его похоронили на кладбище Батиньоль.

29 октября 1984 г. по просьбе детей певца, Татьяны и Федора, прах Шаляпина был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Тем не менее полностью «реабилитирован» певец на Родине был только в начале 1990-х – 10 июня 1991 г. постановление советского правительства о лишении Шаляпина звания народного артиста было отменено как необоснованное.