Текст книги "100 великих подвигов России"

Автор книги: Вячеслав Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

«Пусть войдут…»: Фридрих фон Штемпель, Николай Назаров

2–7 июня 1868 г.

Барон Фридрих фон Штемпель происходил из древнего курляндского рода, верой и правдой служившего России с начала XVIII столетия. Достаточно сказать, что среди фон Штемпелей было шесть кавалеров высшей боевой награды России – ордена Святого Георгия. Одному из героев этой главы суждено было стать седьмым.

Фридрих Август Рейнгольд Карлович родился 22 марта 1829 г. в Курляндии, в местечке Гросс-Залинген (ныне – Лиелсалия в Латвии) в семье героя кавказских войн, Георгиевского кавалера и генерал-майора барона Карла Романовича фон Штемпеля и его жены Марии Стрижевской. 12 октября 1850 г. Фридрих получил эполеты прапорщика. Первую боевую награду – орден Святого Станислава III степени с мечами и бантом – фон Штемпель заслужил в 1863 г. в боях с польскими мятежниками, затем к ней добавились ордена Святой Анны III степени и Святого Станислава II степени – оба с мечами. В начале лета 1868 г. майор Ф. К. фон Штемпель нес службу в должности коменданта Самарканда – бухарского города, месяц как добровольно перешедшего в подданство Российской империи (ныне – в Узбекистане).

Николай Николаевич Назаров был на год старше фон Штемпеля – родился 4 февраля 1828-го. После окончания Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса 13 января 1848 г. получил чин прапорщика. Участвовал в Венгерском походе и Крымской войне, где отличился, был ранен и награжден чином поручика и орденом Святой Анны III степени с бантом. После получил перевод на Кавказ, где стал штабс-капитаном (1858), капитаном (1861) и майором (1863). Но по-настоящему боевой талант Назарова раскрылся в Средней Азии. Во главе 5-го Оренбургского линейного батальона он блестяще проявил себя во время штурма Ходжента и крепости Ура-Тюбе. «В воздаяние за отличие, оказанное при штурме Бухарской крепости Ура-Тюбе, 2 Октября 1866 года, где, под убийственным огнем неприятеля, овладел несколькими барбетами с орудиями», Н. Н. Назаров был награжден орденом Святого Георгия IV степени, став 10 244-м кавалером этой награды. 14 марта 1867 г. офицер был произведен в чин подполковника.

В составе самаркандского гарнизона Назаров оказался не по своей воле. После занятия города он ослушался приказа полковника А. В. Пистолькорса, которому подчинялся, был арестован и заключен в крепость Самарканда.

«Пусть войдут». Художник В. Верещагин

Между тем среди горожан зрел заговор против русских. Вассальные бухарскому эмиру жители Шахрисябза – горной области в 70 километрах к югу от Самарканда – также начали готовить нападение на русский гарнизон. Он был совсем небольшим – 558 солдат 6-го Туркестанского линейного батальона (в это число входили музыканты и нестроевые), 95 саперов, 94 артиллериста, 25 казаков. В центре города находилась цитадель с двумя воротами – Бухарскими и Самаркандскими. Для обороны цитадель была очень не удобна – неправильный многоугольник, обнесенный глинобитной стеной высотой от 6 до 12 метров. С 14 мая 1868 г. постоянно велись работы по укреплению цитадели, но до их окончания было еще далеко.

Этой неготовностью и решили воспользоваться противники русских. Решив обмануть коменданта города, они ночью 2 июня попросили оградить их от шахрисябцев, которые якобы подошли к воротам города с целью ворваться в Самарканд. Ф. К. фон Штемпель лично отправился к воротам во главе роты 6-го батальона, полуроты саперов с двумя орудиями. Возле ворот комендант действительно обнаружил вооруженную шайку и приказал открыть по ней огонь. Но тут самаркандские аксакалы начали заверять офицера в том, что это горожане, вооружившиеся для отражения атаки шахрисябцев. Майор понял, что дело неладно, запер ворота в город и отошел к цитадели, где начал готовиться к обороне. Все направления, на которых мог атаковать противник, прикрыли пушками. За оружие взялись все русские жители Самарканда – чиновники, купцы, больные и раненые. Естественно, был освобожден из заключения и подполковник Н. Н. Назаров. Среди обороняющихся был и знаменитый русский художник-баталист В. В. Верещагин, который так описал первые минуты боя:

«Сильный шум, но ничего еще нет, шум все увеличивается, слышны уже крики отдельных голосов: очевидно, они направляются к пролому невдалеке от нас; мы перешли туда, притаились у стены, ждем.

– Пойдём на стену, встретим их там, – шепчу я Назарову, наскучив ожиданием.

– Тсс, – отвечает он мне, – пусть войдут».

Этот момент был отображен В. В. Верещагиным на картине, которая так и называется – «Пусть войдут».

Первая атака пришлась на 4 часа утра 2 июня. Толпы шахрисябцев, к которым присоединились и самаркандцы – всего около 50 тысяч человек, – с барабанным боем, завыванием труб и криками «Ур! Ур!» со всех сторон устремились к цитадели, атаковав ее с семи направлений одновременно. На крепость обрушился град снарядов и ружейных пуль. Меткие стрелки-шахрисябцы снимали практически каждого нашего бойца, который осмеливался поднять голову над стеной укрепления.

Особенно жаркий бой разгорелся у Бухарских и Самаркандских ворот. Оборона первых была поручена фон Штемпелем подполковнику Назарову (ему были подчинены 95 саперов), вторых – капитану Шеметилло и штабс-капитану Богаевскому. Но если Шеметилло и Богаевский возвели у ворот настоящую баррикаду, под прикрытием которой отражали атаки врага, то Назаров приказал пушечным огнем разрушить горящие ворота. Решение офицера было явно неудачным – у Бухарских ворот обороняющиеся несли гораздо большие потери, чем у Самаркандских. Всего в первый день штурма русский гарнизон потерял 2 офицеров и 22 нижних чинов убитыми, 4 офицеров и 54 нижних чинов ранеными.

Утром 3 июня бой возобновился с прежней силой. В четыре утра огромная толпа атакующих с горящими головнями бросилась к Самаркандским воротам и, несмотря на стрельбу защитников, сумела поджечь ворота. Тогда штабс-капитан Богаевский приказал заложить их мешками с землей, что и было сделано. Меткий орудийный огонь вынудил врагов отступить. Попытка неприятеля проникнуть в цитадель сквозь пролом в стене правее ворот была сорвана дружным контрударом небольшого отряда из 25 раненых, писарей и музыкантов, которые встретили шахрисябцев и самаркандцев штыками.

В 11 часов утра была предпринята попытка штурма Бухарских ворот (точнее, того, что от них осталось после пожара). Отряд подполковника Назарова встретил врага дружным огнем и штыковым ударом, который перешел в дерзкую контратаку. Во время отражения атаки смертью храбрых пал командир орудия подпоручик Служенко – сраженный тремя пулями, он умер, как настоящий артиллерист, рядом со своей пушкой, со словами: «Ура, братцы! Пли!»

В 15 часов сражение временно затихло – обе стороны были истощены боем до крайности. Два часа спустя неприятель еще раз попытался штурмовать цитадель, но был быстро отбит и с потерями отступил. За второй день обороны, 3 июня, русские потеряли около 70 человек убитыми и ранеными.

Комендант крепости майор Ф. К. фон Штемпель не имел никаких известий извне. Понимая, что боеприпасов и продовольствия надолго не хватит, он составил план дальнейшей обороны. В случае захвата цитадели было положено перейти в ханский дворец и оборонять его до последнего, после чего взорвать вместе с противником. Идею фон Штемпеля горячо одобрил подполковник Н. Н. Назаров. В дни осады эти офицеры составили очень удачный тандем, дополнявший друг друга – спокойный и хладнокровный фон Штемпель и горячий, храбрый Назаров, который, кстати, безоговорочно подчинялся младшему по чину коменданту. Штемпель был мозгом обороны, Назаров – ее душой.

День 4 июня в целом прошел несколько спокойнее. На рассвете толпа попыталась штурмовать остатки Бухарских ворот, но была разогнана метким огнем с ракетного станка, который вел капитан Михневич. Весь день продолжалась перестрелка, стихшая к ночи.

5, 6 и 7 июня наступавшими были предприняты еще три штурма цитадели, но все они закончились неудачей. Наконец в 23 часа 7 июня осажденные с нескрываемой радостью увидели ракету, которая взвилась над степью. Это шла на выручку гарнизону армия генерала Кауфмана…

Очевидец так описывал момент вхождения русских войск в Самарканд: «Генерал-губернатор въехал в цитадель. Бледные и худые, но принарядившиеся защитники возбуждали к себе невольное участие и уважение – это были больные и слабые 9-го батальона. Тут же был и всегда веселый Назаров; стоял также невозмутимо спокойный барон Штемпель. Генерал остановился в воротах и долго говорил с героями славной обороны, которые, казалось, и не подозревали, что они совершили действительно геройский подвиг».

Пятидневная оборона цитадели Самарканда вошла в историю среднеазиатских походов русской армии как одна из самых славных ее страниц. Об этом красноречиво сказано в приказе командующего войсками:

«Храбрые войска гарнизона самаркандской цитадели!

По выступлении моем в Ката-Курган для поражения там эмировых войск, собравшихся для враждебных против нас действий, вы были осаждены.

Шагрисябские войска и массы вооруженных городских и окрестных жителей, увлеченных возмутителями, возымели дерзкую мысль уничтожить вас.

Они ошиблись и наказаны. Вас руководили долг, присяга и честное русское имя.

Больные и раненые, могущие стрелять и колоть, все были в строю, на стенах и в вылазках. Распорядительный храбрый комендант и все господа штаб– и обер-офицеры были с вами всегда, руководили вами и разделяли ваши опасности.

Их распорядительность, а ваша храбрость и стойкость сделали ничтожными все попытки неприятеля. Вы не уступили ему ничего. Вы бились семь дней, и когда на восьмой я пришел к вам – все были так бодры и веселы, что нельзя было мне не любоваться, не гордиться вами!

Помяните доброй и вечной памятью падших во время этой славной семидневной обороны цитадели. А вам, молодцам, – спасибо за службу!»

Судьбы главных героев Самарканда – Ф. К. фон Штемпеля и Н. Н. Назарова – сложились в чем-то похоже. Фридрих Карлович фон Штемпель за свой подвиг был удостоен ордена Святого Георгия IV степени (30 августа 1869 г.; он стал 10 254-м его кавалером) и чина полковника (10 октября 1869 г.) В 1869–1870 гг. он командовал 6-м Туркестанским линейным батальоном, затем 13-м резервным пехотным батальоном, 142-м пехотным Звенигородским полком (1874–1883). 15 мая 1883 г. был произведен в генерал-майоры и принял 2-ю бригаду 19-й пехотной дивизии, которой командовал три года. Умер герой Самарканда 7 июля 1891 г.

Николай Николаевич Назаров за отличие при обороне цитадели был награжден Золотым оружием с надписью «За храбрость» и орденом Святого Владимира III степени с мечами. 6 июня 1868 г. он был произведен в полковники. С 12 сентября 1874 г. Назаров командовал 140-м пехотным Зарайским полком, с которым блестяще проявил себя во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. (за отличие при Садине 18 августа 1877 г. он был удостоен ордена Святого Станислава I степени с мечами и произведен в генерал-майоры). В 1878–1889 гг. командовал 1-й бригадой 3-й пехотной дивизии, а затем командовал этой дивизией с 1889-го по 1891 г. 30 августа 1888 г. получил чин генерал-лейтенанта.

Скончался Н. Н. Назаров 27 июня 1907 г. в Петербурге и был погребен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.

«Кроме меня, исполнявшего свой долг, остальные заслуживают удивления геройству их…»: Николай Баранов

11 июля 1877 г.

Николай Михайлович Баранов родился в 1839 г., образование получил в Морском кадетском корпусе. До русско-турецкой войны 1877–1878 гг. служба Н. М. Баранова была, в основном, связана с организацией военно-морских эскпозиций на международных выставках. Кроме того, Баранов прославился как изобретатель – на флоте было принято на вооружение ружье его конструкции, а в учрежденном им обществе «Гидротехник» активно внедрялись новаторские идеи Баранова по углублению фарватеров в заливах и бухтах. В 1866–1877 гг. капитан-лейтенант Н. М. Баранов занимал должность начальника Морского музея.

Бой русского парохода «Веста» с турецким броненосцем. Худодник И. Айвазовский

Казалось, ничто не предвещало в карьере этого умного, энергичного и разностороннего, но сугубо «сухопутного» моряка героического будущего. А оно само нашло его с началом русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Именно Баранов подал тогда идею создания флота нового типа – оснащенного легкими, мобильными вооруженными пароходами, которые могли бы вести борьбу с крейсерами противника. Идею поддержали, и в июне 1877 г. Николай Михайлович получил под команду вооруженный пароход «Веста».

Построенная в 1858 г. «Веста» принадлежала Российскому обществу пароходства и торговли (РОПиТ). С 11 июня 1877 г. «Веста» числилась в Черноморском флоте. Пять 6-дюймовых мортир, пять пушек, шестовые мины и два минных катера делали «Весту» достаточно грозным противником. Пароход должен был обеспечивать безопасность судоходства между Севастополем, Одессой и устьем Дуная. Команда «Весты» состояла из 13 офицеров, 2 гардемаринов и 118 нижних чинов, из которых 30 были добровольцами.

К вечеру 10 июля 1877 г. «Веста» вышла из Одессы и к утру следующего дня находилась в 35 милях от Кюстенджи (ныне – Констанца в Румынии). Вскоре сигнальщики заметили дымы. На «Весте» предположили, что это торговые суда, и пароход заспешил к ним. Однако вскоре стало ясно, что к «Весте» приближается турецкий броненосец «Фетхи-Буленд». Несмотря на то что вооружение «Весты» не шло ни в какое сравнение с мощным «турком», Баранов без колебаний приказал открыть огонь по врагу.

Некоторое время турки молчали – видимо, они были ошеломлены дерзостью русского парохода. Затем мощные пушки «Фетхи-Буленда» начали пристрелку. Один из снарядов попал в корму «Весты». В щепы разнесло вельбот и левую кормовую мортиру, погиб артиллерийский офицер подполковник К. Д. Чернов. Его последними словами стали: «Прощайте, бейте из правой кормовой – она наведена». У единственной уцелевшей мортиры остались двое юных офицеров – 17 раз (!) раненный, с обожженным лицом лейтенант А. С. Кротков и лейтенант З. П. Рожественский.

«Веста» на пределе сил уходила от противника. Меткий выстрел, сделанный Кротковым и Рожественским, поразил носовую часть «турка». Ответным турецким снарядом оторвало ногу у лейтенанта М. П. Перелешина, контузило Баранова, убило двух артиллеристов и ранило еще нескольких офицеров. А главное – был поврежден штуртрос, и потерявшая управление «Веста» беспомощно развернулась бортом к противнику. «Исправить штуртрос!» – срывающимся голосом скомандовал Баранов. Неполадку исправили за доли минуты, турки даже не успели изготовиться к последнему залпу…

В этот момент еще один снаряд из мортиры, выпущенный Рожественским, пробил носовую часть турецкого корабля. Тот сильно «запарил», убавил ход, а затем развернулся и направился к берегам Румынии. Отчаянный бой кончился победой русского парохода… Не веря своим глазам, моряки смотрели на удаляющийся вражеский броненосец, а затем в порыве радости начали обнимать друг друга.

В рапорте Н. М. Баранова было сказано: «Видя два орудия у себя подбитыми, имея в корпусе две пробоины, 2 офицеров убитыми и 4 ранеными и палубу, заваленную осколками и разорванным человеческим мясом, а что главное – видя, что машинисты и кочегары едва держатся на ногах после 5-часового боя, я не решился преследовать энергично убегавшего быстроходного врага, тем более что он поднял какой-то сигнал и на горизонте стали показываться еще рангоуты судов. Доносить о подвигах особенно отличившихся Г. Г. Офицеров я, по совести сказать, не могу. Как честный человек, могу сказать одно, что, кроме меня, исполнявшего свой долг, остальные заслуживают удивления геройству их и тому достоинству, с которым они показывали пример мужества и необычной храбрости».

Героев-моряков торжественно встречала главная русская военно-морская база на Черном море – Севастополь. 13 июля 1877 г. весь город вышел на похороны погибших в сражении лейтенанта М. П. Перелешина и девяти матросов. В 1880 г. над их могилой установили величественный надгробный памятник, который, к счастью, сохранился до наших дней.

Командир парохода Н. М. Баранов стал капитаном 2-го ранга и кавалером ордена Святого Георгия IV степени, такую же награду получили лейтенанты В. П. Перелешин (брат М. П. Перешина) и З. П. Рожественский. Остальные офицеры «Весты» получили следующие чины и ордена Святого Владимира IV степени с бантом. Десять человек из команды – боцман Алексей Власов, боцманматы Давид Рубин, Максим Ефимов, Иван Клименко, матросы Михаил Шведков, Егор Тупицын, Влас Коршунов, Михаил Савин, Даниил Якушевич и Капитон Черемисов – были удостоены Знака отличия Военного ордена.

Двое офицеров из героического экипажа «Весты» впоследствии дослужились до высоких чинов. Это Аполлон Семенович Кротков (1848–1917), ставший генерал-лейтенантом по Адмиралтейству, видным историком русского флота, и Зиновий Петрович Рожественский (1848–1909), вице-адмирал, командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой, участвовавшей в Цусимском сражении.

Кстати, именно З. П. Рожественский – один из непосредственных участников беспримерного боя – первым подверг сомнению подвиг экипажа «Весты». 17 июля 1878 г. он опубликовал в газете «Биржевые ведомости» статью «Броненосцы и купцы-крейсера», где сражение «Весты» назвал «постыдным бегством». Однако поддержки в русском обществе этот «новый взгляд» не получил. Н. М. Баранов и его экипаж остались в общественном мнении и русской памяти героями, какими и являлись…

Командир прославленного парохода «Веста» впоследствии сделал неплохую административную карьеру. В марте – августе 1881 г. он занимал должность петербургского градоначальника, а затем был губернатором в Архангельске, Ковно и Нижнем Новгороде. И, кстати, везде пользовался любовью и уважением горожан. Например, нижегородцы звали своего губернатора-героя «лихим орлом».

Скончался Николай Михайлович Баранов 30 июля 1901 г. в чине генерал-лейтенанта. Но в русской памяти он навсегда остался отчаянным капитаном «Весты», смело пошедшим в неравный бой с турецким броненосцем и выигравшим эту схватку. Недаром уже через восемь лет после смерти героя в составе русского флота появился эсминец под названием «Капитан-лейтенант Баранов».

Цена офицерского слова: Федор Горталов

31 августа 1877 г.

Ф. М. Горталов. Неизвестный художник

Федор Матвеевич Горталов происходил из дворянского рода Костромской губернии, родился в 1839 г. Образование получил в военной школе при 22-й пехотной дивизии, в службу вступил унтер-офицером в 6-й Финляндский линейный батальон (1855). В 1859 г. Федор получил офицерские погоны прапорщика и перевод во Владимирский пехотный полк (с 1864 г. – 61-й пехотный Владимирский полк), с которым была связана вся его дальнейшая служба. Командир владимирцев В. Ф. Аргамаков свидетельствовал, что «Горталов был уважаемый офицер в полку, оказывавший прекрасное нравственное влияние на товарищей и имевший поэтому большой вес и значение».

30 августа 1877 г. 61-й пехотный Владимирский полк после тяжелейшего боя захватил турецкий редут Каванлык, недалеко от Плевны. Майор Горталов отправился на поиски отставших от полка солдат. По пути ему встретился генерал М. Д. Скобелев, который резко спросил у офицера: «Чего вы тут шатаетесь?» Горталов доложил причину своего «шатания» и, собрав в тылу немало отставших солдат, привел их в редут. Через некоторое время туда заглянул Скобелев. Убедившись в том, что «шатался» Горталов действительно по делу, генерал тут же назначил майора комендантом захваченного редута. Горталов дал Скобелеву честное слово офицера в том, что укрепление не будет сдано туркам.

Между тем турецкие войска начали предпринимать яростные попытки вернуть потерянное укрепление. 31 августа владимирцы отбили пять атак неприятеля, причем ввиду отсутствия шанцевого инструмента солдатам приходилось рыть землю крышками от котелков и даже ногтями. Шестая атака могла стать для полка роковой – слишком неравны были силы и слишком велико истощение после боя. Ведь остатки владимирцев держались против всей турецкой армии…

Дальнейшее источники описывают по-разному. Согласно воспоминаниям командира полка В. Ф. Аргамакова, Ф. М. Горталов сообщил всем подчиненным, что намеревается остаться на редуте в любых обстоятельствах. С майором осталось примерно отделение солдат. Но по другим источникам, Горталов отдал приказ оставить укрепление и остался там в одиночестве. Надо заметить, что М. Д. Скобелев приказывал Горталову отойти с удерживаемого им редута, передал ему, что освобождает офицера от данного им слова. Ответная фраза майора стала легендарной: «Передайте генералу Скобелеву, что русского офицера от данного им слова может освободить только смерть».

Когда последние защитники редута пали смертью храбрых, Горталов перекрестился, вышел на бруствер и, скрестив на груди руки, в одной из которых была сабля, замер, глядя на подбегающих врагов. В следующее мгновение офицер был поднят на штыки сразу несколькими турками…

Надо заметить, что жертвенный подвиг майора Ф. М. Горталова фактически никак не был отмечен командованием – орден Святого Георгия IV степени, который уже не застал его в живых, был пожалован доблестному офицеру за его предыдущие заслуги, а посмертные награждения в русской армии не практиковались до 1913 г. Практически забыт подвиг Горталова и в наши дни. Между тем в Болгарии память героя чтится по-прежнему: в честь русского офицера названо село Горталово, в столице Болгарии Софии есть улица его имени.