Текст книги "КГБ — ЦРУ- Секретные пружины перестройки"

Автор книги: Вячеслав Широнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

НЕОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ «ЖЕМЧУЖИНЫ ЦРУ»

Отличием российской контрразведки всегда являлась ее наступательность – умение вести так называемые оперативные игры с целью решения важнейших профессиональных задач: проникновения непосредственно в структуры иностранных разведок для выяснения их разведывательных планов и замыслов против нашей страны. Кроме того, таким путем может решаться и другой комплекс важнейших задач – получение новейших образцов шпионской атрибутики (радиостанции, шифры, технические средства сбора данных и т. п.), что позволяет целенаправленно, по техническим признакам этих образцов вести поиск оснащенных ими иностранных агентов.

Параллельно этому, ставится задача выяснения всевозможных условностей и сигналов, с помощью которых разоблаченный или попавший под подозрение шпион должен предупредить разведку, на которую он работает, о том, что его действия контролируются контрразведкой. В этом случае разведка начинает вести собственную «контригру». Сам термин «оперативная игра» появился в годы Великой Отечественной войны. Однако, из истории известно, что наступательность советских органов госбезопасности проявилась уже в первые годы их существова-НИЯ; – возможно, одним из самых ярких примеров этого служит «игра», которая позволила заманить на территорию СССР и арестовать известного террориста Савенкова.

В связи с этим вспоминаются известные по фильмам такие «примитивные» условности, как отсутствие точки в письме и т. д. Однако на деле условные оповещения совершенствовались. Допустим, сигналом того, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то в одном из первых пяти слов он должен был пропустить гласную букву. Если контрразведка, контролируя агента, поправит «описку», то провалится оперативная игра.

Или вот еще условный знак. По радио одному из резидентов американской разведки в Латвии пришла шифрограмма: «Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и дальнейшего назначения».

Содержание радиограммы не вызывало подозрений. Однако включение в текст слов «Балтийское море» означало: «Не работаешь ли под контролем КГБ?». Согласно условиям разведигры Балтийское море, когда его нужно было назвать, как говорится, по делу, именовалось Варяжским.

В нынешние времена разведка располагает специальными шифроблокнотами, микрокомпьютерами, а также более хитроумными приспособлениями, которые чрезвычайно сложно обнаружить. История нынешних российских служб и оперативных подразделений контрразведки не менее богата примерами, когда, самые изощренные уловки с целью отвлечь внимание, усыпить бдительность и обмануть, заканчиваются провалом иностранных агентов. Контрразведчики постоянно изучают боевой опыт, приемы и методы работы соратников по профессии, совершенствуют их с учетом меняющейся обстановки и новой техники. Обратимся к фактам и документам.

Переломными были для Советского Союза 80-е годы. Второе главное управление КГБ СССР именно в тот период вскрыло и разоблачило около 30 шпионских операций американских спецслужб, а также 3 – западногерманских и 2 – французских.

Нынешние недруги обвиняют КГБ чуть ли не в заговоре, который привел к событиям, ставшим детонатором разрушения Советского Союза, а затем переросшим в угрозу национальной безопасности Российской Федерации. Да, сегодня такая угроза существует реально и воплощается в попытках расчленения нашей страны на разрозненную систему беспомощных государственных образований, во всех отношениях зависимых от Запада, и в первую очередь от США. Однако в действительности вопрос стоит совсем иначе: если бы не активная контрразведывательная деятельность наших органов госбезопасности, то события в России, инспирируемые извне, давно приняли бы катастрофический характер. Об этом свидетельствуют вышеприведенные цифры разоблачения агентов западных спецслужб.

Американское разведывательное сообщество за всю свою историю не несло столько потерь, как в период восьмидесятых годов (а точнее, всего-то за 5–6 лет). Причем раскрыты были особо оберегаемые, тщательно законспирированные и высокооплачиваемые агенты, расставленные на наиболее важных направлениях разведывательно-подрывной деятельности. В частности, американская агентура была выявлена, а затем разоблачена не где-нибудь, а в Министерстве иностранных дел СССР, в Институте США и Канады АН СССР, в Министерстве обороны СССР, в Научно-исследовательском институте Министерства радиопромышленности СССР и других жизненно важных ведомствах и организациях страны.

К этому следует приплюсовать следующее. В тот же период была парализована деятельность не менее двух десятков американских кадровых разведчиков, которым со скандалом пришлось покинуть нашу страну в ожидании служебных разборок в ЦРУ. Эти разоблачения московской агентуры ЦРУ не единожды служили причиной громких расследований непосредственно в США и «высоких» разборок между Госдепом и ЦРУ, заканчивавшихся отставками классных, профессиональных офицеров американской разведки. Хочу также добавить, что не менее чувствительные удары были нанесены западно-германской и французской разведкам, действовавшим в СССР в тесном контакте с американской и даже при координации со стороны ЦРУ США. В частности, один из разоблаченных германских агентов подбирался к нашим космическим секретам, а французский агент пытался проникнуть в тайны Первого главного управления КГБ СССР, иначе говоря, в тайны нашей внешней разведки. В этой связи небезынтересно привести данные из книги Петера Швейцера «Победа» (СП «Авест», 1995), в которой автор, повествуя о тайной стратегии президента США Р.Рейгана, направленной на развал СССР, коснулся темы провалов ЦРУ в нашей стране. Оценка Швейцером контрразведывательной деятельности КГБ по пресечению тайных агентурных операций Центрального разведывательного управления весьма любопытна.

«Когда наступил апрель 1984 года, – замечает он, – не оставалось сомнения, что случилось что-то неладное. Московские источники стали пересыхать. Успешно работавших информаторов арестовывали. Многие связи были утеряны. Сотрудников ЦРУ, работавших в посольстве, выследили и разоблачили. К тому же замолчали и действовавшие до сих пор успешно технические устройства. Электронное подслушивание было обезврежено».

В силу специфики моей былой профессии, я не вправе разглашать секретные детали тех или иных контрразведывательных операций – даже в том случае, если материалы о них уже покоятся в архивах. Это связано с рядом веских причин. Во-первых, преждевременное раскрытие оперативных данных может нанести вред конкретным участникам тех событий, – а многие из них и сейчас продолжают активно работать во благо государственной безопасности России. Во-вторых, описание методов, посредством которых был достигнут положительный результат, облегчит потенциальному противнику поиски новых способов агентурной деятельности. Поэтому в ряде случаев я посчитал нужным пользоваться дачными, которые сообщает, так сказать, противоположная сторона, иными словами, речь идет об американских источниках. И в этой связи немалый интерес представляет еще одна книга, вышедшая в США, книга с весьма характерным названием – «Московская резидентура», написанная Рональдом Кесслером.

В книге, в частности, рассказывается о вербовке советской контрразведкой сержанта морской пехоты по имени Клейтон Лоунтри, служившего охранником здания американского посольства в Москве. Кесслер назвал эту акцию подлинным триумфом КГБ, которому удалось в ходе операции проникнуть в тайную тайных посольства, в так называемый Блок коммуникационных программ, именуемый «жемчужиной ЦРУ».

Лоунтри был арестован американцами в январе 1987 года и приговорен к 25 годам тюремного заключения. А «жемчужину ЦРУ» разобрали на части и в 120 контейнерах доставили в Соединенные Штаты, где обнаружилось, что КГБ не просто проник в Блок коммуникационных программ, но и основательно в нем поработал, превратив его, по существу, в одно гигантское подслушивающее устройство.

Американская пресса сообщала и о других крупных шпионских скандалах, – а значит, о крупных успехах КГБ. Например, о работе на Москву высокопоставленного сотрудника ЦРУ Эймса, руководителя полевой школы ЦРУ «Кэмп Пири» в штате Вирджиния Николсона, сотрудника ФБР Питтса, сотрудника АНБ (Агентство национальной безопасности) Липки. Проведенные в Америке расследования по этим делам дали ошеломляющие результаты. Так, Эймс за время своей работы на КГБ систематически передавал информацию о деятельности разведок стран НАТО в СССР, а затем в России. Он также передал нам данные на 15 агентов ЦРУ из числа советских граждан. Николсон сообщал нашей разведке имена агентов ЦРУ, тренировавшихся в «Кэмп Пири». Липка информировал о еженедельных и ежедневных докладах АНБ.

В общем, факты, как говорится, упрямая вещь. КГБ весьма активно противодействовал западным спецслужбам. Лишь заметное ослабление роли советских органов госбезопасности, произошедшее по вине высших руководителей страны в годы так называемой перестройки, позволило иностранным разведкам активизировать свою деятельность на территории СССР.

Нашей контрразведке удалось очень тщательно и скрупулезно систематизировать методы и способы работы иностранных спецслужб на территории СССР, а затем России. Нам было хорошо известно, что зашифрованные агентурные сообщения, тайники, хитроумно изготовленные контейнеры, магнитные закладки и другие камуфляжи – самый верный признак того, что владелец их является либо разведчиком, либо агентом такого разведчика. В судебном разбирательстве они служат вещественными доказательствами преступных деяний. Поэтому при первой же реальной угрозе провала «хозяева» рекомендовали владельцу «вещдоков» их уничтожить.

В послевоенный период, когда между Востоком и Западом опустился «железный занавес», американская разведка для передачи агентурных сообщений активно использовала почтовый канал, по которому письма якобы бытового содержания, между строк заполненные тайнописью, направлялись в подставные, контролируемые разведкой адреса в США и других странах. Формула тайнописи и шифры периодически менялись. Надо было лишь надежно закамуфлировать средства тайнописи и тщательно прятать шифрблокноты.

В следственных делах разоблаченных агентов можно прочитать о самых разнообразных камуфляжах. Для нанесения текста существовала специальная бумага. Тайнописные средства камуфлировались под таблетки от головной боли, могли быть вмонтированы в грифель карандаша, зашиты в кончике галстука. У одного меломана средства тайнописи находились на внутренней стороне конверта музыкальной пластинки. Надо заметить, что российская контрразведка довольно легко научилась находить и читать тайнописные агентурные донесения.

Рост объема материалов, добываемых разведчиками, был таким, что специалистам ЦРУ пришлось заняться подбором и заготовкой тайников и контейнеров относительно больших размеров: они камуфлировались под бросовые предметы – булыжники, мятые пакеты из-под молока, кирпичи, обугленные корни деревьев и пр. Внутрь вставлялся полый стакан, в который и закладывались либо фотокопии материалов и фотопленки, либо деньги для оплаты за них. Контрразведчики однажды обратили внимание на подозрительного гражданина, который изымал из такого стакана скрученные денежные купюры, закладывал их в книгу и, видимо, для разглаживания держал ее под собой на сиденье автомашины. Контрразведывательный признак оказался весьма полезным – благодаря ему был выявлен еще ряд американских агентов…

Намеренно обмазанные какой-либо гадостью булыжники, испачканные чем-то мятые пакеты из-под молока (чтобы не поднял посторонний человек) – это отнюдь не детективные фантазии, а новейшие шпионские изобретения иностранных разведок для связи с агентами из числа российских граждан, завербованных и соответственно обученных в период их временного пребывания за границей. В чекистском зале Академии ФСБ РФ немало подобных экспонатов – за ними кропотливый труд и высокий профессионализм контрразведывательных подразделений Госбезопасности.

Учитывая высокую бдительность наших контрразведчиков, иностранные спецслужбы постоянно обновляли арсенал своих технических приемов. Например, ЦРУ США четырежды меняло камуфляжи средств бесконтактной связи своего разведчика-агентуриста с его агентом О., который был завербован американской разведкой по стандартной схеме в период его работы в должности второго секретаря посольства СССР в Колумбии.[1]1
  Полностью фамилию О., как и фамилии агентов в других примерах, по понятным причинам, я не называю, чтобы не бросить тень на их родственников.


[Закрыть] История этой вербовки поучительна.

Вначале агенты ЦРУ сделали видеозаписи интимных встреч О. с супругой одного из работников советского торгпредства, которые проходили в гостинице Боготы. Затем в этой же гостинице нашему дипломату «подставили» красивую женщину, которая в действительности была опытным агентом ЦРУ и которую специально для проведения операции доставили в Колумбию из Испании. Их свидания также были записаны на видеопленку. Затем, шантажируя О. «любовными» материалами, американцы и склонили его к сотрудничеству.

Вернувшись в СССР, О. по заданию своих заокеанских хозяев устроился на работу в Управление внешнеполитического планирования МИД. Охотно дежурил по ночам и частенько подменял в выходные дни других сотрудников, переснимая миниатюрной фотокамерой шифропереписку, приходившую в МИД. Особое предпочтение отдавал телеграммам из США, донесениям тогдашнего советского посла в Вашингтоне. А отснятые микропленки О. передавал резидентуре ЦРУ в Москве через уже упоминавшиеся так называемые «бросовые» предметы – «булыжники», обугленный «корень» дерева, мятый «пакет» из-под молока и так далее. В эти камуфляжи и монтировались маленькие контейнеры с пленкой.

Но бдительность наших контрразведчиков оказалась на высоте. Агент О. недолго работал на американцев – он был разоблачен органами КГБ, а один из сотрудников американской разведки, который пытался подобрать брошенный О. «булыжник» с очередным контейнером, был взят с поличным. Успех операции обеспечили объединенные усилия многих служб госбезопасности, в операции были задействованы десятки сотрудников из разных структурных подразделений КГБ. Слаженность, четкое взаимодействие различных управлений КГБ позволяли нашим контрразведчикам успешно противодействовать подрывной деятельности американских спецслужб и на других направлениях.

ЖУРНАЛИСТЫ И РАЗВЕДЧИКИ

В 80-е годы, несмотря на потери, масштабы и основные направления разведывательно-подрывной деятельности США против СССР нарастали. Я намеренно говорю о государстве США, а не только его спецслужбах, потому что развал нашей страны был главной целью американской государственной политики. И в деятельность по достижению этой цели вольно или невольно были вовлечены многие американские граждане. Факты неопровержимо свидетельствуют, что в период «холодной войны» ЦРУ США не только вносило новшества в технические средства агентурной связи, но и с санкции правительства стало широко вовлекать в разведывательно-подрывную деятельность против Советского Союза американских граждан из разных слоев и категорий общества, а особенно журналистов.

Есть конкретные факты, подтверждающие это.

Факт первый. В апреле 1980 года директор ЦРУ адмирал С.Тэрнер выступил на съезде американского общества газетных редакторов. Ему задали колючие вопросы о безнравственности ЦРУ, использующего журналистов в разведывательных операциях. Адмирал, не моргнув глазом, ответил: он не может обещать, что ЦРУ никогда в будущем не станет использовать журналистов в своих целях.

Факт второй. Спустя несколько дней президент США Дж. Картер на брифинге для редакторов провинциальных газет подтвердил позицию Тэрнера. А тот, опираясь на поддержку президента, снова заявил: «Журналисты должны преодолеть свою признанную независимость и послужить правительству, если президент и председатель комитета конгресса, наблюдающего за ЦРУ, поддерживают его директора. Патриотизм требует выполнения секретных заданий».

Факт третий. Председатель сенатского комитета по вопросам разведки сенатор У.Хаддлстоун добавил по этому поводу: «В первоначальном варианте закона об уставе ЦРУ ведомству запрещалось нанимать журналистов, священников и ученых для выполнения тайных заданий… По личной просьбе президента это запрещение было устранено».

КГБ было хорошо известно об этой «дискуссии» по использованию журналистского прикрытия да и самих журналистов в интересах разведки. Поэтому работникам госбезопасности пришлось активизировать спои усилия и на этом направлении. Результаты не заставили себя долго ждать. Вскоре ЦРУ получило чувствительный удар в весьма секретной и щекотливой сфере своей разведдеятель-ности. Этот удар, нанесенный Комитетом госбезопасности СССР, аукнулся в США и во всем мире громким скандалом. Ибо он был связан с именем известного американского журналиста.

КГБ получил убедительные доказательства того, что американский гражданин, корреспондент известнейшего журнала «ЮС ньюс энд уорлд рипорт» Николас Дани-лофф, находившийся в СССР с 1981 по 1986 годы, используя журналистское прикрытие, активно занимался сбором информации разведывательного характера. В ходе своих журналистских поездок по стране он пытался добыть сведения о военной подготовке и мобилизационной готовности призывников, фотографировал радиорелейные линии и антенные поля Министерства связи, подбирал места, удобные для проведения тайниковых операций по связи с агентурой, осуществлял проверку возможности приема западных радиопередач в конкретных районах страны.

Были задокументированы также попытки Данилоффа добыть информацию о новейших видах советского вооружения, о профиле производства режимных заводов, дислокации мест захоронения радиоактивных отходов. Он поддерживал связи с рядом советских граждан, которых использовал для получения нужной и отнюдь не журналистской информации. Действовал при этом весьма напористо, прямо высказывая желание «купить» именно закрытую информацию по интересующим его вопросам. За шпионаж Данилофф был осужден советским судом. Но затем, проявляя добрую волю, компетентные органы выслали его из страны, закрыв въезд в СССР.

Официальные лица США поначалу попытались дезавуировать данные советской контрразведки о шпионской деятельности этого журналиста. Но затем под напором неопровержимых фактов приумолкли, отдав Данилоффа «на съедение» его собратьям по прессе. А уж они, эти собратья, довольно быстро превратили Данилоффа в «козла отпущения», в виновника шумного шпионского скандала.

Кстати, до конфуза с Данилоффом ЦРУ опростоволосилось еще с двумя аккредитованными в Москве корреспондентами – Г.Смитом («Нью-Йорк тайме») и Р.Кайзером («Вашингтон лост»), которые специализировались на поиске и вывозе из СССР подпольной литературы, используемой затем в разного рода шумных антисоветских кампаниях. В конце концов они были пойманы, как говорится, за руку и вынуждены были покинуть нашу страну.

ОПРОМЕТЧИВОСТЬ ОБЕР-ШПИОНА

Можно привести еще немало примеров того, как ЦРУ использует своих граждан для выполнения спецзаданий. Но важно другое. В конце 70-х годов контрразведчикам из КГБ удалось разгадать самую большую тайну ЦРУ США, которая заключалась в том, что это ведомство тщательно подготовило и в 80-е годы приступило к реализации специальной Программы так называемых глубоких прикрытий.

По материалам КГБ СССР известно, что ее автором являлся бывший заместитель директора ЦРУ Биссел, который разработал также концепцию «двойной агентурной сети». Согласно этой концепции предполагалось, что ЦРУ будет использовать свою наиболее ценную и надежную агентуру из числа иностранцев, работавших за пределами США, в разведывательных целях. Но при этом спецслужбы США планировали также создать сеть «нелегальных рези-дентур» для заданий «деликатного свойства», особенно там, где расшифровка сотрудников разведки, находящихся под официальным прикрытием, является крайне нежелательной.

К этому времени в США подготовили к запуску «в производство» суперсекретную политическую программу, которая ставила своей главной целью расшатать советскую экономику, используя для этого ее определенную зависимость от западных технологий. Программа представляла собой комплекс мероприятий, включавших измененную или сфабрикованную техническую информацию в гражданской и военной отраслях. При передаче такой «деликатной» информации советским специалистам и потребовались посредники особого рода, находящиеся под глубоким прикрытием.

Один из участников той программы позднее вспоминал: «В принципе речь шла о доставке Советам фальшивых или частично фальшивых данных и информации, что заставляло бы их принимать неверные технологические решения. Короче говоря, вносить в экономику Советов сплошной хаос и беспорядок)).

Хорошо понимая особую опасность для страны этого нового метода разведывательно-подрывной деятельности ЦРУ США, наша контрразведка приняла необходимые меры для усиления своей работы на этом направлении. В результате были получены конкретные оперативные данные, позволившие составить четкое представление о замыслах ЦРУ по использованию агентуры нового типа.

Позднее эта категория агентов получила юридическое оформление и название «профессиональных агентов», которые приравнивались к кадровому составу, хотя и не зачислялись в штат ЦРУ. Тогда же к этой работе стали привлекаться агенты из числа американских граждан. Занимая промежуточное положение между кадровым составом и агентурой, многие из них переводились в разряд кадрового состава разведок, хотя работали в частных или смешанных фирмах.

Примерно в то же время ЦРУ приступило к формированию кадрового ядра разведчиков, работающих под коммерческим прикрытием за границей. В специальных разведшколах велась их профессиональная подготовка с целью применения групповой системы организации работы, которая и получила название Группы глубокого прикрытия.

Суть этого принципа такова. Несколько кадровых сотрудников разведки, находящихся под прикрытием смешанных фирм, объединяются в группы по 4–5 человек. Друг перед другом они не раскрываются, хотя знают, что действуют в чужой стране в составе группы. Никаких контактов с посольской резидентурой члены группы не поддерживают, а замыкаются только на своего руководителя, который подчиняется резиденту или выделенному для этой цели сотруднику резидентуры. Члены Группы глубокого прикрытия используются для выполнения отдельных элементов разведывательного задания, которое в полном объеме известно только руководителю.

Для обеспечения надежной глубокой зашифровки своих сотрудников ЦРУ разработало четкую систему взаимодействия со многими американскими корпорациями и фирмами. Однако, используя в качестве «крыши» крупнейшие американские компании, ЦРУ пришлось столкнуться с такой серьезной проблемой, как вынужденная расшифровка разведчика перед большим кругом лиц из администрации компаний, к которым ЦРУ вынуждено обращаться за содействием. В результате нередко стали разглашаться факты об участии ЦРУ в делах финансового характера.

В этой связи американская разведка стала отдавать предпочтение использованию в качестве «крыши» промышленных ассоциаций, смешанных фирм, торговых палат, консультативных комиссий, подрядных организаций и посреднических фирм, а также созданию собственных ле-гендированных частных предприятий с долевым участием ЦРУ и разведчика Группы глубокого прикрытия. Это небольшие консультативные, рекламные, юридические и иного рода фирмы с минимальным числом сотрудников (3–5 штатных единиц), в которых разведчик занимает должность управляющего, вице-президента, коммерческого директора, консультанта, рекламного агента, торгового представителя и т. п. Юридически такие организации могут быть официально зарегистрированы по законам страны пребывания как смешанные компании или принадлежащие одному владельцу частные фирмы, но могут быть также просто фиктивными организациями, финансируемыми ЦРУ через подставное лицо.

На этот счет можно привести такой пример. В 80-х годах контрразведывательным подразделениям КГБ в результате сложных в оперативном отношении мероприятий удалось выйти на нескольких американских разведчиков из эшелона «глубокого прикрытия». Один из них, поляк по происхождению, после окончания учебы в США остался там на жительство и впоследствии получил американское гражданство, обзавелся семьей.

А в России он появился как представитель финансовых кругов Италии вместе с «женой» – итальянкой, одновременно являвшейся его переводчицей. Неплохо знал русский язык, однако скрывал это в ходе «деловых» переговоров с российскими партнерами. Основной интерес проявлял к СП (совместным предприятиям), связанным с конверсией оборонных заводов… Как он «засветился» перед КГБ, пусть пока останется профессиональной тайной. Но сомнений в его принадлежности к американской разведке у наших контрразведчиков не было.

В начале 1984 года нами были получены данные о том, что в Лэнгли, где находится штаб-квартира ЦРУ, директор ведомства У.Кейси провел специальное совещание с наиболее отличившимися разведчиками из Групп глубокого прикрытия, поставив перед ними новые задачи. Учитывая это, КГБ СССР вынужден был создать новое направление в своей структуре – по противодействию подрывным усилиям ЦРУ США, осуществляемым методом глубоких прикрытий.

Кстати, любопытно, что на вышеупомянутом совещании в Лэнгли У.Кейси, поблагодарив своих работников за службу и пожелав им дальнейших успехов, завершил свое выступление категорическим заявлением: «Даю вам свое личное слово, что это останется между нами».

Однако заявление Кейси было, мягко говоря, опрометчивым. Его доклад вскоре оказался в Москве и его тщательно исследовали в советской контрразведке. В частности, из него стало известно, что к работе под глубоким прикрытием привлекаются, как правило, бизнесмены. Согласившиеся сотрудничать с ЦРУ получали псевдонимы и проходили соответствующий курс обучения. Семинары по вопросам разведки проводились для небольших групп «слушателей» в отделах ЦРУ, и перед ними обычно выступал сам Кейси. Почти двести крупнейших американских предприятий не только делились информацией с ЦРУ, но и служили прикрытием для его агентов. При этом уже к 1984 году число «слушателей», прошедших спецкурс в Лэнгли, перевалило за двести человек.

Из доклада директора ЦРУ стала известна и форма работы с бизнесменами, ставшими, по существу, сотрудниками ЦРУ. Все они по возвращении из СССР звонили по специальному номеру телефона в ЦРУ, а также писали рапорты и отчеты. После этого к ним приезжал курьер, рапорт запечатывался в спецконверт и доставлялся в «Национальный отдел сбора». Затем особо важная информация поступала в Совет национальной безопасности, а иногда даже ложилась на стол президента.

По данным, которые удалось заполучить КГБ, общая численность сотрудников ЦРУ, находящихся под «глубоким прикрытием», на тот период составляла уже около 3-х тысяч человек. Примерно 99 процентов из них использовали неофициальные прикрытия, т. е. работали под видом служащих различных коммерческих фирм, предпринимателей, сотрудников благотворительных обществ, международных и религиозных организаций, были студентами и так далее.

Чем же занимались американские разведчики из Группы глубокого прикрытия? Из оперативных материалов, оказавшихся в распоряжении советской контрразведки, явствовало, что задачи, поставленные перед ними, оказались намного шире, чем предполагалось изначально. Четко просматривались две важнейшие цели, которые на них возложены.

Первая: собирать широкомасштабную разведывательную упреждающую, или «индикаторную» информацию о стране пребывания. Основой «индикаторной» разведки является массовость ее агентурных позиций на любом вероятном театре действий и тесная увязка агентурной разведки с системой технической разведки. «Индика-торная» информация является базовой для реализации второй основополагающей цели. Она состоит в том, чтобы разведка, осуществляя оценку добываемых данных, прогнозировала развитие обстановки и вырабатывала предложения по формированию политики комплексного воздействия (влияния) в стратегических интересах США на внутриполитические события в стране пребывания. Отсюда и происходит знаменитый термин «агентура влияния».

В качестве приоритетного направления деятельности на перспективу, Группе ставится задача удовлетворения потребностей разведывательного сообщества в агентурном проникновении в ведущие государственные учреждения, в окружение политических лидеров, представительные и иные органы. То есть речь идет о «выращивании», о продвижении во властные структуры своих агентов влияния.

Влияние на Президента другой страны, на ее государственные институты? Неужели такое возможно? По утверждениям американских экспертов, это не только возможно, но это наиболее дешевый и эффективный способ обеспечения политики национальной безопасности. На Президента можно влиять тремя путями. Во-первых, через встречи на высших уровнях. Во-вторых, через его команду, в которую надо внедрить агентуру влияния. В-третьих, опосредованно, организуя пропагандистские кампании в СМИ с похвалой тех действий президента, которые выгодны США.

Речь не идет о предположениях. Все сказанное – это инструктивные разработки идеологов ЦРУ США, это программа конкретных действий, нацеленных на обеспечение американских интересов и соответственно – на ущемление интересов других стран. Если сквозь призму этих данных о Программе глубоких прикрытий, – о ней в нашей печати говорится по существу впервые! – взглянуть на некоторые события конца восьмидесятых – начала девяностых годов, то многое будет выглядеть в ином свете, чем казалось тогда. Можно вспомнить закрытую встречу один на один Горбачева с Бушем в капитанской каюте американского военного корабля – а Буш-то в свое время был директором ЦРУ, это опытнейший разведчик! Можно вспомнить и некоторых личностей, которые делали в годы перестройки стремительные карьеры, оказавшись главными наставниками Горбачева. Наконец, как не вспомнить шумные газетные кампании в «демпрессе», которые целенаправленно воздействовшш на Горбачева. По всем направлениям влияния на лидера нашей страны в те годы шла огромная работа. Ее результаты известны…

Нет, неспроста американскими и западными политологами была разработана теория и технология так называемой «социальной инженерии». Один из ее теоретиков Карл Поппер утверждал: «Мы можем влиять на историю или изменять ее в соответствии с нашими целями». И, увы, нашей стране пришлось на практике убедиться в справедливости этих слов…