Текст книги "Еще один попаданец"

Автор книги: Вячеслав Сизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Войну закончила в Чехословакии. Мужа за всю войну ни разу так и не увидела. Хотя переписывались часто. Когда госпиталь расформировывали получила назначение в родной Тамбов в военный госпиталь Љ 1441. Там все жизнь и проработала. С мужем встретились уже летом 45 г. в Тамбове, когда мужа демобилизовали и он тоже вернулся домой. Муж работал на жд. дороге. Вскоре у нас родился сын , которого назвали Петром в честь друга мужа – Гречишкина Петра пропавшего в годы войны . Ну а потом у нас еще 3 детей родилось – 2 сына и дочь. Сыновья стали военными один химиком, второй летчиком, а дочь пошла в меня Закончила Саратовский медицинский институт и работает врачом...

Из воспоминаний Клавдии Шиловской, фронтовой подруги Поповой И.Н.

Ира Королева – красавица была . Одно слово «Королева» . Умная, стройная, всегда хотела стать врачом. Мы с ней вместе в школе учились. Перед войной в мед. училище училась С началом войны она в госпитале работала в Тамбове... Ее сразу и призвали в армию. Помню пришла к ней домой, а она военную форму примеряет. Такая вся ладная, красивая. А ей в не радость. Говорит человека хорошего потеряла. Мы в тот день с ней о многом поговорили...

Перед войной все вздыхала она по парню – Петром звали, квартиру снимал у ее родителей, жил в пристройке. Самостоятельный такой парень. Я его хорошо помню. Среднего роста, стройный, худощавый, но крепкий весь такой, глаза серые, с какой -то зеленоватостью. За собой всегда следил – наглаженный, чистый, под ногтями грязи не увидишь. И это при том, что грузчиком на станции работал. А там без грязи особо не обойтись... Он при деньгах всегда – и учился и работал . Что характерно особо не пил – так иногда. Другие то ребята почаще выпивали. Короче завидный жених. Все хорошо, но «ходок»... Девчонки вокруг него разные вились. И постарше и помоложе... Была у него одна с дитем, так та дите сестре оставила , а сама к маме уехала толи в Пинск толи в Минск. Вот парень с катушек и слетел. То с одной, то с другой бабой кружить стал. Били его парни за это пару раз, да он тоже в долгу не оставался, сдачи давал. Наверное за это девки его и любили. Перед самой войной, он поехал за своей белоруссочкой. А до этого они с Ириной встречались. Ирка все печалилась из – за этого. Поплакалась мне в жилетку. Я ее успокаивала как могла . Ну а когда успокоилась, уговорила меня на краткосрочные курсы медсестер, что только стали открываться пойти, я послушалась и пошла. Долго мы с ней потом не виделись, она в госпитале, я на курсах. Домой особо то и не ходили.

Раненых много везли. Они по всем школам да больницам лежали. Осенью 41г. меня по окончании курсов направили во вновь сформированный госпиталь в с. Лысые горы. Там в основном терапевтические лежать должны были, да куда там – всех везли. Ирка там тоже оказалась, ее туда командировали из Тамбова. Мне сначала показалось, что она поправилась, и вся бледная была. Ну думаю с голодухи – кормили не очень хорошо.

Сначала она отшучивалась, а потом призналась что беременна от Петра Гричишкина. Что аборт делать не будет, а сохранит ребенка, чтобы ей этого не стоила. Любила она его... В начале октября 41г. привезли очень много раненых, таскали мы их все. Все кто только был свободен от операций. Ирина упала и ударилась животом. Потеряла она ребенка тогда. А тут еще письмо ей пришло, из части, что якобы Гричишкин геройски погиб в начале июля в Белоруссии. При прорыве из окружения... Ирина слегла и почти месяц проболела. А когда встала на ноги вся отдалась работе... Тут на ее адрес стали посылки приходить для нее. А там фотопленки. С фронта. Еще приписка была просили, отнестись очень аккуратно к ним. Память о воевавших. Ирина сказала , что эти посылки присылал тот же командир, что писал о Петре...

...Мы то девчонки с понравившимися ран. больными заигрывали. Ребятам так тяжело было с их то ранами. Мы их на танцы и концерты водили. К нам артисты часто с концертами приезжали. А она вся в работу и учебу вдарилась ...

Зимой, раненых вообще везли очень много – из под Москвы, Калинина, Волхова, Харькова. Ирину откомандировали обратно в Тамбов, а потом и я туда перебралась. Вскоре стала операционной сестрой. Вообще весь 1942 г. был тяжелым – раненых море и те только наших, но и пленных немцев и румын везли много. Мы их оперировали, лечили , а затем в лагерь отправляли, что совсем рядом с городом находился. Ира на очень хорошем счету была, курсы закончила по переучиванию. У них с Москвы преподавали. Да и практика постоянно шла. Так что исполнила – стала врачом, а я ей помогала чем могла.

Однажды среди доставленных раненых оказался наш общий знакомый – Саша Попов. Он множественные осколочные ранения получил и ожоги очень сильные. Ира его тогда лечила. А он когда дело на поправку пошло, признался что любит ее уже давно. Все про какую – то встречу напоминал. Говорил, что она тогда обещала подумать. Вот и требовал ответа. Ну Ирина и согласилась – выйти за него замуж. Только вместе не долго они прожили, всего несколько недель, пока он долечивался. А потом Сашу отправили на фронт. Он ей писал много и часто. Ира ходила к командованию все просилась на фронт, но ее не отпускали.

В начале 1943г. на базе нашего госпиталя был сформирован новый госпиталь, вот в него нас и направили. Госпиталь прифронтовой. Все как у всех, обстрелы и бомбежки, море раненых и больных. Операции шли одна за одной, уставали страшно...

...На Курской дуге произошел случай, о котором не могу не рассказать. Однажды мы с Ирой стояли и отдыхали у входа в госпиталь. Вдруг недалеко от нас остановилась небольшая колонна техники : несколько грузовых и легковых автомашин, многоколесных трофейных бронетранспортеров странной пятнистой раскраски . Тут паника возникла небольшая, бойцы комендантского взвода уж бой собрались давать. Сначала подумалось – немцы фронт прорвали, и нас здесь всех убьют. Очень уж непривычный вид был у броневиков. Находившиеся во дворе госпиталя раненые стали искать укрытии. Но тут кто – то рассмотрел нарисованные на бортах красные звезды.

В это время из грузовиков выпрыгнуло около десятка бойцов. Все тоже в какой – то лохматой пятнистой одежде, в касках, с автоматами. Подхватили поданные из кузовов носилки и осторожно понесли к госпиталю. Из одной из легковых машин вышел раненый в левую руку командир одетый такую же пятнистую одежду. В это время к нему подбежал один из прибывших и видимо что– то стал докладывать. Разговора слышно не было, но видно отдав какое – то указание старший из пятнистых пошел следом за своими бойцами. Через несколько минут колонна тронулась в путь оставив у госпиталя грузовик и легковушку.

Потом уж выяснилось. Немцы действительно прорвали фронт . И двигались в наш тыл -сметая все на своем пути. Остановить их было не кому. Но тут, ребята из спец. батальона НКВД, стоявшего в 5 км. от нас , спасли положение. Закрыв собой прорыв и остановили врага. Они не только отбили атаку танкистов из дивизии СС, но и захватили много пленных и техники. Правда и их там много полегло. Комбат их – капитан Седов, ранение получил. В бессознательном состоянии его к нам в госпиталь и привезли. Рядом с ним всегда несколько его бойцов было. Они и готовили к осмотру врачами – снимали одежду, мыли. А затем в палату отнесли ...

Наш особист, поговорив со 2-м оставшимся командиром – сразу как – то засуетился. При всей загруженности госпиталя – капитану выделили отдельную палату. У палаты боец с автоматом всегда сидел – охранял . И у постели постоянно еще 2-е таких же находились. Уж не знаю кем тот капитан был. Но охрана постоянно с ним находилась. Каждый день, пока Седов у нас лежал, -караул сменялся – на машине их привозили и отвозили.

Поздно вечером, Ира, пришла к нам в палатку и разрыдалась. Сказала – капитан, которого, привезли очень уж на Гришечкина похож – как 2 капли воды. Я успокаивала, ее как могла... Дала успокоительного... А сама решила посмотреть. Петра ведь хорошо помню. Прихожу в палату. Глянула на раненого, а ведь действительно похож. И лицом и ростом. Правда весь худой, серый, седой, истощенный какой – то. Он так и лежал без сознания ... Я пришла к себе и сказала Ире ,что точно похож... Проплакали мы почти всю ночь... В себя Седов пришел ночью...

По просьбе Ирины меня закрепили за его палатой. Утром на обходе еще раз посмотрела – точно очень – не ошиблась -сильно похож. Раны как таковой не было. Была сильная гематома на всей верхней части тела. Один сплошной синяк. Разговаривать с больным, расспрашивать о чем – то, особист запретил. Строго следил за этим. Когда надо было делать процедуры, всегда рядом со мной находился. Дела у Седова шли хорошо. Быстро восстанавливался. Уже на 2-ой день стал вставать и ходить. Врачи у него диагностировали – сильную контузию, нервное истощение и еще кучу заболеваний. Ирина старалась как можно меньше бывать у него. Фронт на запад ушел, а мы пока на месте стояли.

На 3-й день я заглянула в палату к Седову, а у него гости были. Рядом с ним на табурете , старшина в пограничной фуражке сидел. Высокий такой. В руках держал темно – зеленый вещмешок. Я таких раньше и не видела. А на спинке кровати висела гимнастерка. Вот тогда я и поняла что к чему. Героем Советского Союза оказался капитан, да еще у него на форме орденов и медалей штук 6 висело. Сделав укол, я ушла. Об увиденном я рассказала Ире. Она все эти дни ходила как не прикаенная. Ее нач. госпиталя даже от работы освободил. После нашего разговора Ира решила сходить к Седову и с ним переговорить. Что и сделала. О чем был разговор Ира, никогда мне не рассказывала. Пришла вся задумчивая...

Вечером капитан нас неожиданно покинул. За ним пришел автомобиль. Одет он был, в ту же «лохматку» – только стиранную , в которой его привезли. Старшина за него все документы получил. Оставил нам всем подарки, что привез на грузовике – продукты, врачам трофейное оружие – пистолеты «Вальтер». Особисту – новую форменную фуражку НКВД (еще довоенную) подарил. Тот ее как талисман, всю войну, хранил. А ведь действительно – ни разу не был ранен, хотя под огнем не раз находился. Еще нам оставили для всех – ящик отличного французского вина. Который мы всем госпиталем и выпили...

***

Из записки Л.П. Берии лично И.В. Сталину от 02.06.41г Љ 1798/Б:

«...В районах Томашов и Лежайск сосредоточились две армейские группы. В этих районах выявлены штабы двух армий: штаб 16-й армии... и штаб армии в фольварке Усьмеж... командующим которой является генерал Рейхенау (требует уточнения)... 25 мая из Варшавы... отмечена переброска войск всех родов. Передвижение войск происходит в основном ночью... Генералы германской армии производят рекогносцировки вблизи границы... Во многих пунктах вблизи границы сосредоточены понтоны, брезентовые и надувные лодки. Наибольшее количество их отмечено в направлениях на Брест и Львов...» и т.д.

3 июня (вторник) . Москва

Рано утром в коридоре раздался голос Петровича – «Граждане пассажиры просыпаемся, скоро прибудем в столицу нашей Родины Москву»... Вагон стал наполняться шумом открываемых дверей купе, шагов, разговоров.

– Доброе утро! Как спалось? Выспался? – хитро улыбаясь и потягиваясь, спросила Валя. Потягивалась так красноречиво, что из под покрывала показалась ее грудь.

– Доброе. Прекрасно, а как Вы, себя чувствуете, несравненная паненка?

– Просто отлично. Мне снился дивный сон, что кто – то ко мне приставал, а я... так и сопротивлялась... в нежных руках. Вы случайно не знаете молодой человек, кто это ко мне приставал.

– Не знаю. Наверное я. Но для того, чтобы сон стал явью и проверить это – надо бы провести следственный эксперимент...

– Ну что ж, раз надо так надо – Некоторое время наши тела были заняты ласками, а купе было наполнено поцелуями и колыханием тел. Удовлетворив утреннею страсть и похоть. Мы отдыхали лежа на одной полке. Протянув руку и взяв со столики мои часы, Валя посмотрела на них.

– Все заканчиваем. Надо вставать, а то уже скоро приедем. Да и проводники постель будут собирать. Так что вставай , лежебока, – сказала Валя, вскочила в проход и собирая разбросанные ночью вещи.

Любуясь ее гибким, стройным телом сказал: – Никогда бы не поверил, что тебе столько лет – энергии, красоты, обаяния на троих молоденьких хватит. Тебе бы косички заплести и точно девчонка – старшеклассница, или студентка – первокурсница...

– Подхалим... Не подлизывайся – действительно пора собираться. Привести себя в порядок надо... На вокзале сестра должна встречать... – Одевая халат и смотрясь в зеркало, ответила она.

На ум пришли стихи Александра Шведова, которые я с удовольствием продекламировал :

Она у зеркала творила красоту,

Из сонной женщины лепила совершенство,

В помаде скрыв ночную наготу

Губ чувственных, припухших от блаженства.

Ракушечная выгнутость ресниц

Переливалась нежным перламутром,

Маня ныряльщиков за жемчугом.

Цариц Морских узнаешь по повадкам даже утром.

– Не подсматривай ... По утрам женщины бывают некрасивые... Вставай давай, действительно пора. Времени много уже.

– Ну надо, так надо,– вставая и одеваясь сказал я. – Кто первый? Ты или я?

Валя меня поняла правильно...

– Конечно я, – ответила она, целуя меня. – Все не приставай и не скучай тут без меня... Взяла полотенце и вышла из купе.

... Кстати вчера так и остались нетронутыми мои гигиенические принадлежности. Надо хоть с утра привести себя в порядок. Помыться. Зубы обязательно почистить, а то разит от меня как от последнего пропойцы... Слава богу, бриться не надо. Щетины нет... Искупаться бы, принять душ... Но увы. Душевой кабиной вагон не оборудован. Придется просто обтереться мокрым полотенцем. То еще удовольствие, я вам скажу. Ладно до гостиницы, а там если повезет приму ванн или душ в крайнем случаи...

...Быстро приведя себя в порядок, вернулся в купе. Вали все еще не было... На столике стоял недопитый коньяк и лежали остатки еды. Ночью не было времени все убрать, так что надо будет сейчас навести порядок. Но правду куда все это убирать...

Задумался... Планы по переодеванию и смене личины выполнять сейчас не стоило. Слишком много свидетелей видевших и знавших Гречишкина едет в поезде. Нужно решать этот вопрос в Москве или в поезде в Минск. В Москве конечно предпочтительней... Проще затеряться в толпе. А в поезде все на виду...

... Кроме того не написано письмо Сталину. Хотя конспект заготовлен и лежит с документами в чемодане. Но для его составления потребуется еще время и не малое. Часов 8-10 минимум, по максиму сутки. Как следует обдумать и все вспомнить. Не писать же наобум...

Значит надо искать место, где остановиться в Москве. И где не будут мешать. Мою любимую гостиницу еще не построили. А кроме "Националя", "Метрополя", "Гранд – Отеля" и "Москвы" по моему других хороших гостиниц (с горячей водой, обслуживанием) сейчас и нет. Не считая конечно ведомственных. Но в них мне светиться Гречишкиным нельзя. Во – первых могут банально не разместить – сославшись на отсутствие мест и командировочного удостоверения их ведомства у меня. Во – вторых – можно встретить кого – то, знающих одну из моих личности. Москва – это ведь огромная деревня – дома соседа не встретишь, а Москве обязательно встретишься. Не на улице, так в гостинице. Проверено долгими годами командировок и жизни в столице...

Можно конечно напроситься к Вале. Она не откажет после сегодняшнего. Но там вряд ли удастся сделать задуманное. Конечно будет приятно, но дело не продвинется не на грош. А времени уже и так совсем не остается. В поезде писать точно не придется. Еще не известно как и в каком вагоне поедет из Москвы Седов. Разницы в принципе никакой нет – соседи все равно не дадут писать. Вдобавок ко всему Валя, может придти на вокзал провожать Петра, а это очередное отложение задуманного... Так что размещение у Вали не вариант... Только если на самый крайний случай...

...Частный сектор – можно конечно поискать, но близ Белорусского вокзала хорошую комнату не найти. Жилищная проблема в городе не решена. Большинство населения живет в коммунальных квартирах – с общей кухней и туалетом... Тишиной и спокойствием там точно не пахнет... А появившийся новый постоялец – событие не ординарное и ажиотаж и крик точно обеспечен... Работать не дадут... Вдобавок, кто – нибудь из соседей , может сообщить в районное отделение милиции. И посещение милицейского патруля или участкового с проверкой паспортного контроля тогда точно не избежать... А может еще кому... Преступность в Москве не изведена и вполне можно влипнуть в неприятную историю... Я конечно не боюсь, но лучше сейчас не рисковать... А вот сбросить документы Гречишкина, в районе Белорусского, было бы совсем неплохо. Его стали бы искать в столице, а не в Белоруссии...

... Так что, остается только гостиница ... Как наиболее безопасный и законный способ отдыха и работы... Лучше всего наверное "Москва" – недавно построенная, воплотившая в себя все самое наилучшее. С хорошим сервисом, питанием, горячей водой. В шаговой доступности от Кремля, станции метро, центральных магазинов. Остальные известные мне гостиницы служат для размещения иностранцев и находятся под негласным надзором НКГБ И НКВД. Или же совсем негодные. Во всяком случаи без приемлемых условий существования... В "Москве" насколько помню тоже размещали иностранцев. Но все таки не так много , а в основном размещают наших – местных – руководителей производств, депутатов, известных лиц, приглашенных в Кремль. Но запрета на размещение иных лиц нет. Так что можно попробовать , ну а не получится искать другую. Только обязательно нужно будет взять такси, чтобы не обивать ноги в поисках...

...Валя , где то задерживалась... Видимо стоя в очереди в туалет... Но это даже хорошо. Можно сложить в чемодан ненужное и заодно переложить к себе в брюки из чемодана документы Седова (удостоверение личности и командировочное) . Денег что остались в портмоне на сутки безбедной жизни в столице хватит. Ну а если что, то из чемодана достану...

Я успел сделать все задуманное до прихода Вали. Она пришла посвежевшая.

– Уже собрался? Молодец. Иди, пока там никого нет. А я тут приберу все...

– Уже убежал...

Вернувшись застал Валю полностью одетой и похорошевшей. Столик и постель были убраны. На столе стоял горячий чай. А сама Валя листала мою тетрадь.

– Садись пить чай. Я тут все убрала. Приходил проводник забрал постель и мусор. Скоро уже Москва. Ты там бывал? Есть где остановиться?

– Нет, еще не бывал. Но очень хорошо его знаю. Его улицы и историю.

– Понятно все с тобой. Теоретик значит...Тогда так , давай я тебе запишу адрес и телефон Кати – моей сестры. Если будет нужно без стеснения туда приезжай. И еще вот тебе мой Тамбовский адрес и телефон думаю обязательно найдемся. Ты не передумал насчет издания стихов?

– Нет, конечно. Но думаю это будет трудно. И не скоро. Кому сейчас интересна лирика. Где– то читал, что сейчас требуется поэзия, зовущая на подвиги, а не лирика, воспевающая романтические чувства.

– Что верно, то верно. Об этом действительно писали в газетах. Подвиг – это великолепно и нужно. Но чувства людей никто не отменял. Они влюбляются, любят, изменяют, ненавидят. И выражают это в том числе и в поэзии. Конечно у издательств есть тематические планы, которые они не любит нарушать. Но попытаться все же стоит. У меня есть очень хорошие знакомые из членов редколлегии центральных изданий и Союза писателей. Думаю они мне не откажут в помощи в продвижении твоих стихов. Им безусловно они понравятся, поверь мне. Я их очень хорошо знаю. Они люди своеобразные, но прекрасное почувствуют сразу. А в твоих стихах оно есть. Так что тебя ждет успех и признание. Кстати тебе будет положен гонорар за издание. Так что можешь готовить кошелек.

– Спасибо, Валь. Зато, что обо мне заботишься. Право не знаю стоит ли. Кому все это надо. А кошелек, что его готовить? И что делить шкуру неубитого медведя. Вопрос не решен. Ну а если решится , тогда и буду думать о гонораре. Да и какие там деньги? Так мелочь.

– Ты не прав. Деньги вполне приличные. Поверь мне. Некоторые авторы совсем неплохо на них живут. Во всяком случаи не бедствуют и на хлеб с маслом хватает.

– Ну я же не "некоторые". Так начинающий. Никому не известный парень с железной дороги. Деньги не помешают. Знаешь давай о гонораре потом поговорим. Когда в Тамбов вернемся. И будет все ясно относительно издания.

– Все с чего– нибудь начинали. И были никому не известными. Но выбились. А с твоим талантом, тебя ждет большое будущее. Главное не отчаиваться. Не получится издать в Москве, опубликуем в Тамбове или Воронеже. Я тебя не оставлю на полпути. Договорились?

– Конечно договорились. Будешь моим представителем и распорядителем. Я не собираюсь бросать писать. Тогда и ты не забудь нашей договоренности!

– Ну что ты, я все отлично помню! Особенно то, что было ночью. Ты был прекрасен и очарователен ! Но сейчас больше не приставай. Не успеем собраться... Жаль, что так быстро заканчивается наше приключение ... Даже грустно ... Лучше спой... Я специально гитару не стала убирать...

Мне ничего не оставалось как взять гитару.

О, пощади. Зачем безумства ласка слов.

Зачем сей взгляд, зачем сей вздох глубокий.

Зачем скользит не бережно покров

С плеч белых и груди высокой

О, пощади. Я гибну без того.

Я замираю, я немею,

При легком шорохе прихода твоего

Я звуку слов твоих внимая, цепенею.

Но ты вошла, и дрожь любви.

И смерть и жизнь, и бешенство желанья.

Бегут, бегут, по вспыхнувшей крови

И разрывается дыханье.

С тобой летят, летят, летят часы.

Язык безмолвствует, одни мечты и грезы.

И мука сладкая, и восхищенья слезы.

И взор впился в твои красы

Как жадная пчела в листок цветущей розы.

О пощади! О пощади! О пощади...

– Это тоже твои?

–Нет, это стихи Дениса Давыдова называется " О пощади!".

– Спой что – нибудь свое? – попросила Валя...

– Свое? Ну если только вот это:

Ты меня на рассвете разбудишь

Проводить необутая выйдешь

Ты меня никогда не забудешь

Ты меня никогда не увидишь

Заслонивши тебя от простуды

Я подумаю: «Боже, Всевышний»

Я тебя никогда не забуду

Я тебя никогда не увижу

Не мигают, слезятся от ветра

Безнадежные карие вишни

Возвращаться – плохая примета

Я тебя никогда не увижу

И качнутся бессмысленной высью

Пара фраз залетевших отсюда

Я тебя никогда не увижу

Я тебя никогда не забуду

И качнутся бессмысленной высью

Пара фраз залетевших отсюда

Я тебя никогда не увижу

Я тебя никогда не забуду

Я знаю, чем скорее уедешь

Тем мы скорее вечно будем вместе.

Как не хочу, чтоб уезжал

Как я хочу, чтоб ты скорее уехал

Мне кажется, что я тебя теряю

И качнутся бессмысленной высью

Пара фраз залетевших отсюда

Я тебя никогда не увижу

Я тебя никогда не забуду

Я тебя никогда не увижу

Я тебя никогда не забуду.

– Спасибо, ты молодец... – грустью в голосе сказала Валя. – Лучшего ты исполнить и не мог. Как все это правильно и высоко. Не хочется с тобой расставаться. За эту ночь мы стали такими близкими людьми...

– Осознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно. – перефразируя Александра Блока сказал я. – А расставаться действительно тяжело... Останется память о чудесном времени... Когда– то Омар Хайям правильно сказал : Меняем реки, страны, города... Иные двери... Новые года... А никуда нам от себя не деться, А если деться – только в никуда...

И мы на долго замолчали. Уйдя каждый в себя в свои мысли...

Поезд по расписанию прибывал на Саратовский (ныне Павелецкий )вокзал. Открыв двери купе через окно, внимательно смотрел на надвигающийся город. Стараясь найти знакомые с детства места. И не узнавал их. Сколько раз вот так , подъезжал к городу, который любил и ненавидел одновременно. Сколько сил и нервов он забрал у меня в свое время. Прожив длительное время в нем , узнал его изнутри, бродя по таким закоулкам в которых нормальному человеку делать не чего. Особенно окрестности Павелецкого. И вот теперь я их не узнавал. Город сильно отличался от того, что знал. Не было тех домов, что были построены после войны. Хоть и виделись следы застройки города. Двигались краны, вознося на стоящиеся этажи кирпич и другой стройматериал. Двигались по своим делам грузовики и самосвалы. Народ стоял на остановках общественного транспорта...

Наконец поезд, дав гудок и стукнув буферами остановился. В коридор стали выходить и выносить свои вещи из купе пассажиры. Спешащие поскорее покинуть вагон. Мы не стали толпиться и остались ждать, когда поток схлынет и можно будет спокойно не толкаясь выйти. Наконец количество пассажиров в тамбуре уменьшилось. И взяв в руки багаж, мы покинули наше гостеприимное купе. Я нес свой и Валин чемоданы, она несла гитару и мой пакет.

Пропустив вперед оставшихся пассажиров. И попрощавшись с проводниками, мы вышли на залитый утренним солнцем перрон. Большинство прибывших плотной группой двигалось к вокзалу. Мы присоединились к ним. На соседнем пути, выталкивая несколько пассажирских вагонов от вокзала, натружено пыхтел маневровый паровоз.

По перрону, навстречу прибывшим, вдоль поезда, в нашу сторону от вокзала быстро шла женщина. С букетом цветов в руках. В которой, любой опознал бы Валину сестру. Так они были похожи. Увидев Валю, она радостно замахала свободной рукой, привлекая к себе внимание. Валя тоже помахала в ответ. Мы двинулись на встречу друг – другу. Женщины обнялись и расцеловались.

– Здравствуй, Катенька! Ты прекрасно выглядишь! А где мой любимый племянник? Я ему тут подарок привезла , а его нет?.

– Здравствуй! Здесь он, ждет в такси. А что ты одна? Почему без мужа? И кто этот молодой человек?

Повернувшись ко мне, Валя, сказала :

– Прости пожалуйста , я совсем забыла вас познакомить. Знакомьтесь – это Катя, моя старшая сестра. А это мой попутчик – Петр Гречишкин – будущая звезда науки, историк, искусствовед , поэт и песенник... Поверь мне . Знала бы ты, Катя, какие он мне читал стихи и пел романсы... Но очень скромный, как я его не пытала – так и не признался, что они его собственного сочинения. И очень хорошие... Кое – что я успела записать, так что потом дам прочитать ... Тебе он бы был очень интересен...

– Приятно познакомиться. – Сказал я – Не верьте. Обо мне так много и так хорошо никогда не говорили. Поверьте это все не совсем правда...

– Мне тоже приятно, что вы, помогли скоротать время моей ветреной сестре – пожимая мне руку, сказала Катя. – У нее отличный вкус. Так что я ей полностью доверяю. И надеюсь, что тоже удостоюсь чести услышать ваши произведения в авторском исполнении. Вы в Москву надолго?

– Нет, что вы. Я проездом в Минск. Хотел бы, уехать сегодня...

– Валь, я надеюсь ты пригласила Петра к нам?

– Пригласила, но он отказался. Спешит, правда пообещал по возвращении обязательно позвонить и с нами встретиться. Адрес и телефон я ему оставила...

– Вы сейчас куда?

– Мне надо на Белорусский вокзал. За билетом...

– Тогда любезность за любезность. Мы на такси. Живем недалеко от центра города и если хотите, то могли бы подвезти до площади Свердлова. А там на метро, вы, быстро доберетесь до места... Тем более, что вы, все равно отсюда долго не уедите. С транспортом плоховато... А нам по пути. Заодно и город посмотрите... Вы здесь уже были ?

– Спасибо огромное. Если конечно, Вас, не затруднит, мое присутствие... Конечно согласен. В городе никогда не был, но тем не менее хорошо знаю его ... Если вам будет интересно, могу рассказать некоторые малоизвестные подробности истории города ...

– Тем более, тогда мы Вас просто так не отпустим...– сказала Катя – с Вас, рассказ...

Так разговаривая , следом за остальными пассажирами и встречающими мы вышли на привокзальную площадь. Катя была права. На остановках трамвая и такси стоял и ждал своего транспорта разночинный народ. Очередь на такси была человек в 50. Ждать нужно было действительно долго. Проще было сесть в трамвай или попытаться выйти на Садовое и поймать попутку... Часть людей так и сделало – двигаясь через площадь к Садовому кольцу.

Наш разговор прервало появление полного, выше среднего роста, темноволосого, коротко стриженного, в роговых очках парня лет 25.

– Здравствуйте, тетя Валя, рад Вас видеть! – улыбаясь сказал он – Еле вас нашел, в такой толпе. Пойдемте быстрее. А то я договорился с таксистом, чтобы он нас подождал 10 минут не более... Это весь ваш багаж?

– Здравствуй, Коля! Знакомьтесь Петр – Николай. Нет, вот возьми у Петра чемодан, а у меня вот этот футляр с гитарой – это тебе подарок. Дома попробуешь. – Отдавая футляр сказала Валя.

Николай забрав поданный мной чемодан и футляр у Вали, направился влево от выхода из вокзала. Я же забрав свой пакет у Вали, пошел за ним следом... Нас ждала черная "Эмка" – такси ГАЗ М-1. Водитель – плотный мужчина, лет 50, в кожаной летной куртке и кепке вяло "отбивался" от нескольких молодых военных, уговаривающих отвезти их на Ленинградский вокзал. Мы подошли к машине. Увидев нас, парни все поняли и отступили в сторону – активно ища себе следующую жертву...

Водитель открыл багажник и они с Николаем стали укладывать багаж. Быстро закончив, мы загрузились в машину и тронулись в путь... Так получилось что Николай сел на переднее сиденье, а мы с Катей и Валей на задний диван. Конечно в салоне было тесно, и не было кондиционера, но все – таки не пешком... Машина шустро стронулась с места и выехала на Садовое кольцо... Скорость была "огромная" километров под 30 в час ... Движение транспорта в городе было довольно активное. Примерно такое же как в мое время в провинциальном городке, в воскресный день часов так в 8 утра. Двигались машины, трамваи, троллейбусы, конные повозки, автобусы. В том числе 2-х этажные. Движение на перекрестках регулировали светофоры и сотрудники милиции в белых гимнастерках и шлемах. По улицам неторопливо шли горожане...

– Так кто– то, что– то обещал... – сказала Катя.

– Я от своих слов не отказываюсь. – Ответил я – Настройте свои уши, для истории города, которую вы точно не знаете...

Разговор зашел о Москве – ее истории, улицах и наименованиях. По пути мне пришлось рассказывать о некоторых малоизвестных подробностях истории города. О которых широко известно станет лишь в конце XX века. Несколько раз мой рассказ прерывался Катей и Валей живо обсуждавших услышанное. Так беседуя, мы добрались в самый центр Москвы... До Площади Свердлова... К станции метро (сейчас это станция "Площадь Революции"), что в двух шагах от Кремля, Большого театра, Исторического музея... Машина остановилась почти напротив входа в метро.