Текст книги "Еще один попаданец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Сизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 53 страниц)

   ... Вот задумался о командире, а он проснулся и в мою сторону смотрит. Да нет, это он по сторонам осматривается, проверяет, что к чему. Непорядки выискивает или "егерей". Те как ушли до сих пор не вернулись. Часа три как уже отсутствуют – дорогу к лесу ищут. А то рано или поздно нас тут немцы обнаружат. От города совсем недалеко ушли, если бы не этот овраг, то рассвет встретили бы в чистом поле и там бы нас точно обнаружили. Надо за дорогой смотреть, а то нагорит от командира.

   Спрятав тетрадь на место, Никитин продолжил наблюдение за дорогой.

  26 июня 1941 года Брестская область

   Солнечный луч, несмотря на защитную сетку, проник на мое лицо и заставил проснуться. Все -таки рано он это сделал. Вполне можно было бы еще часа три спокойно поспать в тишине и покое. Прошедшая ночь забрала все силы, что у меня, что у бойцов. Да и до темноты еще целая куча времени. Все устали и уснули где кто смог. Так вон и лежат, лишь слегка замаскировавшись и накрывшись трофейными плащ– палатками. Если все будет, как нужно, то до вечера мы здесь точно пробудем. Лишь бы, какой ненужный свидетель нас не обнаружил. Вот часовые и бдят по краям оврага. Ничего попозже их сменим, и они тоже отдохнут.

   Главное сделано. Мы прорвались из осажденной крепости. С боем, с потерями, но мы это сделали. Хотя уверенности в этом оставалось мало. Слишком плотным было кольцо блокады и все чаще пропадали люди направленные на разведку возможного пути прорыва. Из шести групп направленных полковым комиссаром за эти дни не вернулся никто.

   Зажав губами травинку, я вспоминал дни, проведенные в крепости, предшествующие нашему прорыву.

   Последний удачный массовый прорыв из крепости был ночью с 22 на 23 июня. На Северном острове. Мы не успели связаться с защитниками Домов Начальствующего состава и договориться о совместных действиях. Ребята ударили в районе люнетов Северных ворот и прорвав оцепление, ушли из крепости. Устроили немцам такую бучу, что чуть нам обедню не испортили. Хорошо еще, что мы уже сняли передовые дозоры и дежурные расчеты. И вышли на позиции для атаки на расположение немецких пулеметчиков у Варшавского проезда. Когда те проснулись и бросились занимать свои позиции, мы их ждали и встретили огнем.

   Хорошие у нас получились бесшумки. Только близлежащие от снайперов бойцы и слышали, как они работали. Прикрывая от наиболее активных немцев. С дистанции 30-100 метров работать по достаточно плотной группе немцев расположившихся на отдых с западной стороны вала было просто одно удовольствие. А представленное ими освещение помогло еще больше. А те так и не могли понять, откуда к ним летит смерть, продолжали устилать вал своими телами. И ведь никто из них не подумал броситься к паромной переправе на другой берег Буга. Нет, они стремились вперед на восток. И падали, падали, даже не открыв ответного огня поражаемые с флангов и сверху вала. Не видя и не слыша противника. Мы действовали из СВТ с глушителем, и это помогло как никогда. Перезарядка оружия была практически молниеносная. И лишь редкие задержки давали возможность немцам слегка поднять голову, чтобы в следующий момент окрасить вал своей кровью. А вскоре к избиению присоединились и группы, занявшие ДОТы, своими пулеметами причесавшие чужой берег и расположенную там зенитку.

  Потом уже выяснилось немцы настолько прибурели, что даже не выставили охрану у ДОТов. И для немцев захват ДОТов прошел незаметно.

   К утру весь Пограничный (Западный) остров был очищен от врага. И таким оставался до нашего прорыва. С отрядом Кижеватова объединилась группы пограничников под командованием лейтенанта Жданова, старшего лейтенанта Черного. От нас же Митрофанович потребовал вернуться в цитадель. Что мы и сделали. Увиделись мы с ним только ночью следующих суток, когда переправляли раненых с острова и боеприпасы обороняющимся. Его тяжелораненого выносили бойцы. В ночь на 25 он скончался. Остатки его отряда перешли под мое командование. Жданов же продолжил руководить обороной Пограничного острова.

   Вообще потерь было много. Гибли как от артобстрелов, так и от пуль в спину. Так днем 23 июня в результате артобстрела погибла почти половина моих бойцов из числа батальона НКВД, в том числе Сарычев и Шнейдерман. Погибли и раненые, собранные с участка обороны 84 полка, в Инженерном Управлении. Тяжелый и огромный снаряд попал в здание и похоронил под развалинами около сотни бойцов. Тоже самое произошло и в барбакане Тереспольской башни. Там погибло около полусотни его защитников. Получили ранения многие из командиров и руководителей групп обороны. Так был ранен в руку полковой комиссар Фомин. Польский недобиток из тех, кто сидел в подвале Арсенала, стрелял ему в спину. Ранение получил и Саня Потапов.

   23 июня обстрел начался в пять утра и продолжался весь день. Пехота в атаку не шла, закреплялась на занятых позициях. В основном немцы били по Северному и Западному островам. Около 17 часов немцы, через громкоговорители, установленные на автомашинах, стали уговаривать защитников сдаться. В основном пропаганда шла на Северный остров, но достигала ушей и в цитадели. Вскоре началась сдача части бойцов. Сдалось порядка нескольких сотен человек из числа тех, кто защищал участок от казарм 125 полка до Западного редюита. Среди них было много женщин и детей. Но сдавались не только они. Сдалось порядка трехсот человек и из подвала Арсенала. Снаряды противника уничтожили пулеметные расчеты на входах в подвал и те, кто там сидел, рванули на улицу. Бегом, преодолев плац, разбитый автопарк, Бригитский проезд по полуразрушенному мосту они переправились через Муховец и сдались немцам. Все это произошло так быстро и неожиданно, что находившиеся на позициях бойцы в Арсенале и полубашне Бригитского проезда не успели сообразить и отрыть огонь.

   Я этого сам не видел. Рассказали наблюдатели из клуба – церкви. Мы в это время вместе с Фоминым и Потаповым находились у Холмских ворот. Где обсуждали возможность контратаки на Южный остров. Шансы на успех такой атаки у нас были достаточно большие. Тем более что по сообщению наблюдателей оборона немцев строилась по очаговому принципу. Так наиболее мощная группировка у них была создана напротив Холмской башни. Немцы тут разместили около роты с пулеметами и противотанковым орудием. Второй такой узел был в районе разрыва Кольцевых казарм. Напротив Белого Дворца и Инженерного замка. Здесь они закрепились на валу и простреливали часть цитадели. Но и у нас значительно прибавилось средств усиления. Были найдены несколько складов с вооружением и боеприпасами. Среди всего прочего нашлись минометы и мины к ним. А найти к ним расчеты не составило большого труда. По казармам кинули клич и вскоре наши лейтенанты – артиллеристы Петлицкий и Тимофеенко распределяли их по орудиям. Одновременно с этим произошло и распределение между ними обязанностей по руководству артиллерией цитадели. Первый возглавил южную, а второй северную артиллерийские группы. Кроме того с Тимофеенко никто не снимал вопроса руководства трофейными самоходками. Все четыре "штуга", атаковавшие нас днем 22 июня, были захвачены и перетащены в автомастерские у Трехарочного моста. Два "штуга" (один от Северных ворот, второй от Трехарочного моста) были в относительном порядке. Так небольшой шаманец потребовалось провести. Еще два пострадали значительно серьезнее – тот, что был подбит в цитадели, ремонту не подлежал, и его разбирали на запчасти. Другой подбитый у Северных ворот тоже был далек от идеала. Граната попала в открытый люк и взорвалась в боевом отделении. Но Виталий с танкистами сделали все чтобы привести его в порядок . Что кстати и сделали к дню нашего прорыва.

   Шансы на ночную атаку Южного острова были очень высоки. А тут новости по поводу сдачи в плен. Фактически немцы приблизились к Трехарочному мосту вплотную. Единственной не взятой ими точкой на Северном острове остался Восточный редюит. А вот у нас с ним связи не было. Пришлось все планы переигрывать.

   Атаку на Южный остров отложили, ограничившись только артиллерийским и минометным обстрелом. Петлицкий со своими подчиненными устроили немцам там веселую жизнь. Закидывая обнаруженные позиции минами и снарядами, благо прятать орудия было где. Так одним из первых приятных моментов было уничтожение расчета противотанкового орудия напротив Холмских ворот, постоянно обстреливавшего прямой наводкой расположение 84 полка. Пусть немцы достаточно быстро сменили расчет, но теперь их действия не оставались безнаказанными.

   Вечером немцы отвели свих солдат к главному валу. Ночь на 24 прошла в относительном спокойствии. Враг, опасаясь прорывов с нашей стороны, постоянно вел беспокоящий артогонь и пускал в небо осветительные ракеты, обстреливая из пулеметов кажущиеся им подозрительными объекты. Успокоились они только с рассветом.

   Наши бойцы активных действий не предпринимали. Внутри цитадели шла смена подразделений на боевых участках, пополнялся боекомплект, и укреплялась оборона. Только группы разведчиков и саперов переправившись через Муховец, действовали на Северном острове. Разведчики пытались установить связь с группами бойцов и согласовать дальнейшие действия. Саперы из артиллерийских снарядов (а чего их жалеть) ставили минные поля на путях возможного движения врага. Как и что делать подсказал я. Буры и гвозди нашлись на складе. А герои среди наших людей были всегда.

   До начала обстрела сделать удалось достаточно много. Главное была установлена связь с Восточным редюитом.

   24-го обстрел начался, как обычно, в пять утра и шел до вечера. Под прикрытием артобстрела немцы зачищали Кобринское укрепление. Их штурмовые группы осматривали здания и помещения на Северном острове. В разных местах вспыхивали стычки со скрывающимися среди развалин красноармейцами. Там слышались выстрелы и взрывы гранат, иногда вспыхивало пламя огнемета. Помочь обороняющимся было практически невозможно, мы могли лишь отстреливать тех немцев, что приближались поближе к Кольцевым казармам.

   Чем день отличался от предыдущего? Попыткой немцев атаковать цитадель. Целью атаки была деблокировка "окруженных в церкви". О чем по рации добросовестно предупредили нас. Наша "деза" жила своей жизнью и помогала, чем могла.

   Первый удар планировался через Холмские ворота. Заранее предупрежденные мы перебросили часть сил в казармы 84 полка. Атака началась с артобстрела тяжелыми орудиями внутреннего двора цитадели. Снаряды падали в районе столовой комсостава, казарм батальона НКВД, Инженерного управления и Белого дворца. Противотанковое орудие с Южного острова попыталось уничтожить баррикаду в Холмских воротах. А немецкие минометчики закидали минами пространство у казарм. Затем резво так вперед пошла пехота на Холмские ворота, успевшая преодолеть половину моста. До этого молчавшие казармы открыли губительный пулеметный огонь. Зря мы, что ли туда пять ДС поставили и минометная батарея все там пристреляла. Преодолеть мост немцам оказалось не под силу, как и вернуться назад. Слишком много их осталось лежать на мосту.

   Вторая атака немцев шла при поддержке двух трофейных Т-26 . Она началась ближе к вечеру, сразу после окончания обстрела, со стороны Северных ворот. Действовали немцы грамотно. Экипажи в танках сидели обученные, да и пехота от них не отставала. Весело бежала, да не долго. Саперы неплохо ночью поработали. Оба танка нарвались на выставленные минные ловушки. Нам даже стрелять не пришлось. У первого от взрыва под днищем сорвало башню с погона. Второй отделался полегче. Но все равно было приятно видеть его без гусениц и закопченным. Пехоту мы тоже не обошли стороной. Четыре фугаса установленных из 76 мм снарядов последовательно один за другим проредили ее. Украсив пейзаж несколькими десятков трупов в фельдграу. Немцам ничего не оставалось, как броситься назад под защиту главного вала.

   Что врагу удалось в этот день? Подняться на внешний вал Восточного редюита. Но вечером они отступили обратно на исходные позиции.

  На совещании в штабе обороны было принято решение готовиться к прорыву из крепости. Наконец – то до ряда командиров дошло, что в ближайшее время деблокады крепости наши войсками не будет. К этому выводу привело прослушивание радиосводок Совинформбюро. Пришлось признать, что связь с нашим командованием установить так и не удастся. Слишком далеко отступили наши войска. Других указаний кроме выхода гарнизона не поступало.

   Было предложено сформировать два ударных отряда.

   Первый должен был ударить по направлению на Северные ворота. Его задачей был захват и удержание ворот до подхода основных сил гарнизона во главе с полковым комиссаром. Поэтому и комплектовался он бойцами и командирами из 44,455 и 33 полков. Их удар считался главным. В случаи удачи они должны были с подходом главных сил ударить в сторону Беловежской пущи, обеспечивая отход сил крепости. Этот отряд возглавил начальник химической службы 455 стрелкового полка лейтенант Виноградов. Отряду придавались одна трофейная самоходка и два восстановленных танка Т-38.

   Второй отряд должен был наносить отвлекающий удар на Северо – Западные ворота. Основу отряда составили мои бойцы, пограничники, бойцы НКВД. Отряд возглавил я. Перед нами ставилось несколько задач. Первой задачей было прорваться к воротам и закрепиться там. В случаи неудачного прорыва основной группы через Северные ворота она отходила к нам и продолжала прорыв уже через наши ворота. Если прорыв основной группы удавался через Северные ворота, то мы могли идти на прорыв дальше сами. В случаи неудачи нам разрешалось действовать по обстановке. Еще одной задачей было помешать врагу в восстановлении железнодорожного моста через Буг. Еще вечером 22 июня немцы начали там работы. Все эти дни из орудия с Западного острова его обстреливали, но работы на мосту не прекращались очень уж он был нужен немцам. Именно поэтому и было принято решение максимально помешать в его восстановлении. Для выполнения задачи нам придавались оставшиеся самоходки.

   Отряд полкового комиссара должен был начать движение следом за нами, по сигналу от Северных ворот. Таким сигналом были три красные и три белые ракеты. В его отряд входили остатки полков и остальных подразделений. Прикрывать отход в крепости оставались добровольцы, тяжелораненые и те, кто не захотел покидать крепость.

   В связи с поставленными задачами, несмотря на беспокоящий артиллерийский огонь врага, мне пришлось ночью в срочном порядке направить всех егерей, снайперов с группами поддержки и радистами на Северный остров. Они должны были обеспечить безприпятственное прохождение моего отряда к своей цели.

   Ночь прошла в тревожном ожидании. Каждый выстрел на Северном острове отзывался в душе. Чтобы отвлечь бойцов пришлось заставить их готовиться к прорыву. Чистить оружие, готовить боеприпасы, вещмешки и маскхалаты. Значительное количество их мы набрали на складе разведбата. Хватило по несколько комплектов на каждого бойца отряда. В установленное время все группы вышли на связь. Они заняли ранее оговоренные позиции. Было несколько боестолкновений с разведгруппами и дозорами противника в районе Домов Начальствующего состава и Западного редюита. Но "егеря" и снайперов вышли победителями, выучка была выше. Группы потеряли всего несколько человек. С сердца просто камень упал. На такой успех я даже и не рассчитывал. Следующий сеанс связи должен был состояться только поздним вечером.

   В литературе, что раньше приходилось читать, прорывам из крепости уделялось мало внимания. Просто шла констатация факта, что был прорыв и все, а как, куда какими силами очень мало. Более или менее картину можно было восстановить по отрывочным мемуарам защитников. Главное что я вынес из прочитанного это то, что не надо рваться по наикратчайшему направлению – через Восточные ворота. Там рядом проходит танковая дорога немцев. По ней идут основные силы врага, что естественно приводило наших бойцов к плену и смерти. А вот тем, кто прорывался через район Северных ворот, везло больше. Именно поэтому я на совещании и настаивал на этом направлении удара с последующим уходом отрядов в Беловежскую пущу.

   Новый день начался с обычного обстрела цитадели. В ответ мы из орудий обстреляли и разогнали несколько штурмовых групп немцев пытавшихся приблизиться к нашим позициям. Один из снарядов "полковушки" угодил в самую гущу врага, собиравшегося у внешней подковы Западного редюита. Осколок видимо попал в бак огнеметчика, так как пламя долго бушевало в том районе. Отличились артиллеристы и при обстреле Бригидок. Немцы под прикрытием обстрела крепости попытались вывести из тюремного корпуса находившихся там пленных поляков. Наблюдатели, заметив непонятную активность немцев в том районе, сообщили на батарею. Тимофеенко не замедлил обстрелять их из своего орудия, выпустив в тот район в общей сложности два десятка снарядов. Накрытие было полным. Немцы и поляки так и брызнули в разные стороны, ища укрытие. А их артиллерия ввязалась в контрбатарейную борьбу, безуспешно посылая снаряд за снарядом в предполагаемое месторасположение орудия. Откуда же им было знать, что орудие буксируемое легким танком давно покинуло огневую позицию.

   К вечеру немцы успокоились и через громкоговорители предложили переговоры. Они состоялись около Трехарочного моста.

  Мне снова пришлось идти на встречу в качестве парламентера. Со мной пошел тот же трубач, что был и на первой встрече. В качестве ассистента выступал немного знающий немецкий язык замполитрука из 84 полка, по такому случаю одетый в командирскую гимнастерку со знаками различия пехотного лейтенанта. Преодолев мост, мы остановились у вала над хлебзаводом. На вершине валов еще в первый день обороны были устроены ДЗОТы и теперь оттуда в сторону врага смотрели стволы трофейных МГ.

   На переговоры немцы приехали от Северных ворот на открытом "кюбеле" в сопровождении мотоциклиста. В качестве переговорщиков выступали майор и знакомый по прошлому разу капитан из разведбата. Майор был из штабных и совершенно не стеснялся наличия шифровки на погонах. Похоже, наши ставки значительно выросли по сравнению с прошлым разом, раз такие люди прибывают на переговоры. Видно, что мы им сильно насолили, держа дивизию у стен старой крепости.

   Как и в прошлый раз, немцы предложили сдачу гарнизона и уборку трупов. Наш ответ на предложение о сдаче был отрицательным. А вот насчет уборки трупов никто не возражал. В принципе нам убирать было не кого, своих павших мы ночью убрали, но время потянуть стоило. У нас все было готово, и вышедшие бойцы приступили к поиску павших на берегах Муховца. Немцы же подошли основательнее. Они пригнали грузовую автомашину с подъемником и санитарный автобус. Из них выгрузилось десятка полтора солдат, ставших лазить между редюитами и собирать трупы. Еще несколько человек в брезентовых передниках и рукавицах при помощи подъемника выгружали обожженные трупы из танков.

   Майор с интересом разглядывал нас. Гауптман на правах знакомого попытался нас разговорить и убедить в бесполезности сопротивления, так как наши войска отброшены вглубь страны и помощи нам ждать не откуда. Пришлось признаться, что мы знаем положение на фронте. Тогда нам предложили отпустить из крепости раненых, женщин и детей. Давили на жалость и необходимость лечения раненых. А еще просил разрешения собрать трупы своих солдат в цитадели. Обещали нам за это все сразу и оптом, но мы стояли на своем. Замполитрука в ответ возмущенно пыхтел и пытался, что – то сказать, но подчиняясь моему взгляду, сдерживал себя. Зачем конфликтовать на словах, показывать врагу свои эмоции, для этого есть винтовки со снайперским прицелом. Перемирие закончится, и показывай свои эмоции, сколько хочешь. А пока терпи...

   ...Перемирие длилось около двух часов, по завершению, которого мы разошлись по своим сторонам. Мне пора было готовиться на выход. С наступлением темноты в районе Трехарочных ворот был сконцентрирован весь мой отряд. Всего на прорыв со мной шло 120 человек. Общий выход гарнизона и техники планировался на следующую ночь. Все документы и планы были подготовлены заранее. Старшие групп и взводов еще днем изучили маршруты движения, ориентиры и цели. Нас провожал полковой комиссар и Потапов. Ждали только сигнала от наблюдателей об отходе врага к главному валу. Наконец сигнал поступил и около полуночи мы двинулись. Лохматые, неясные фигуры бегом преодолели мост и предмостовые укрепление, а дальше бросились в сторону складов и Домов Начсостава. Ни одного выстрела со стороны врага по нам не последовало. Они ограничились только запуском осветительных ракет на валу.

   Наше продвижение обеспечивали группы снайперов и "егерей" уничтоживших оставленные врагом на Северном острове засады и секреты. В течение прошедших суток от их пуль погибло более сорока солдат и офицеров противника. При этом они сами не потеряли ни одного бойца. Кроме того были выявлены огневые точки и наблюдательные посты немцев на главном валу, что очень нам пригодилось. Несмотря на усталость и дневную нервотрепку, парням пришлось поработать и проводниками к ряду объектов не занятых врагом. Это были несколько складов с вооружением и продовольствием, расположение которых было выяснено путем опроса бойцов и командиров. Нам они ой как были нужны, то, что хранилось в цитадели подходило к концу и новых поступлений не ожидалось. Да и на прорыв с пустыми руками уходить как– то не с руки. К двум часам ночи все запланированные нами объекты были захвачены. Вот мы и занялись сборами в дорогу, дополнительно набивая рюкзаки и вещмешки боеприпасами и продуктами. Да и врагу насолить не мешает. Все со складов нам не унести, вот и пошли часть снарядов в дело в качестве фугасов.

   25 июня прошло в ожидании. Немцы весь день артиллерией обстреливали цитадель и Восточный редюит. Цитадель не отвечала. Попыток штурма не было, в основном свои усилия немцы сосредоточили на зачистке Северного острова.

   С нашей стороны острова усиленные группы немецких солдат от казарм 125 полка и Северо-Западных ворот, под прикрытием пулеметчиков с валов, пытались продолжить осмотр руин и зданий Кобринского укрепления. Но достаточно быстро все свернули, наткнувшись на трупы дозорных, фугасы и растяжки, установленные нами на путях их возможного движения. Что интересно большинство немецких штурмовиков были вооружены новенькими автоматами ППД. Видимо нашли один из складов и перевооружились. Наши наблюдатели отслеживали все передвижения врага. Те, вызвав саперов, пытались продвигаться по острову. Найдя на своем пути очередную растяжку или фугас, немцы останавливались. Их саперы пытались провести разминирование, забрасывая на проволоку "кошки". Следовал подрыв, и немцы продвигались дальше. Но не всегда бескровно они могли дальше продолжить путь. Одновременно с подрывом фугаса за дело брались наши снайпера, порой ополовинивая штурмовую группы. На фоне взрыва выстрелы практически не были слышны и враг не могли определить, откуда велся огонь, списывая такие случаи на закладки. Мы делали такие, используя в качестве дополнительного поражающего элемента фугасов различные металлические детали, рубленные проволоку и арматуру, гильзы.

   Примерно тоже самое шло и в Восточной части Кобринского укрепления. Там немцы от Северных ворот атаковали Восточный редюит. Во внутреннем дворе шел бой. Слышались взрывы гранат, ружейные и пулеметные выстрелы. Работали как наши, так и немецкие пулеметы. Видимо атаки не принесли результата. Так как несколько санитарных машин вермахта неоднократно туда и обратно пересекали Северные ворота.

   К семнадцати часам полностью свернув свою деятельность, немцы, подобрав раненых и убитых, отступили к главному валу.

   По сообщению Ерофеева, руководившего действиями разведчиков и егерей, сплошной линии блокировки крепости нет. В западной части острова отдельные подразделения врага остались в районе Бригиток и Северо – Западных ворот. Точное количество немцев на Северном острове установить не удалось. Охрану Северо-Западных ворот несли два пулеметных расчета и несколько часовых выставленных у шлагбаума ворот и моста через ров. Один пулеметный расчет располагался за баррикадой из мешков со стороны цитадели, другой находился на гребне вала в вырытом окопе. Караульное помещение было расположено в помещении штаба 125 полка , метрах в трехстах от ворот. По валам бастионов Љ1 и Љ2 размещено несколько пулеметных ячеек державших под своим огнем периметр от Западного редюита до Северных ворот. Свои блокирующие силы – несколько роты пехоты немцы разместили за линией железной дорогой Брест – Варшава, рвом и валами.

   В ночное время они ограничиваются выставлением наблюдателей и пулеметных расчетов на главном валу. Прошедшей ночью несколько разведчиков смогли достаточно близко пробраться к расположению врага и его огневым точкам на валу. Проблем с их уничтожением возникнуть не должно. Кроме того в ночное время немцы выставляют несколько групп общей численностью порядка двадцати человек с противотанковыми орудиями и станковыми пулеметами среди зарослей у Муховца недалеко от нас и Бригитского моста. Беря под контроль Трехарочный мост и Кольцевые Казармы. Зря это они сделали. Сидели бы у себя в расположении, может, живы бы остались, а так... Сами нарвались на неприятности. Перед тем как давать команду на прорыв из цитадели, мы сначала уничтожим засады врага. Сил и средств у нас вполне хватит на все.

  _______________________

  Журнал боевых действий Iа 45 L.D.: запись от 25.06.41 (АИ) (0.30-22.00) (время Берлинское)

  0.30 ч. Первые подразделения дивизиона в 00.00 ч. прибывают на указанное место. Ночью несколько русских снова пытаются прорваться, но неудачно.

  В первой половине для проводятся отдельные зачистки, и ведется подготовка для окончательной зачистки Северного острова.

  В этот день снова имеются невыносимые потери: в им подготовленной и лично проводимой операции на Северном острове ранен командир Pi Batl.81 оберст-лейтенант Масух.

  Наряду с ним убит командир 14/133 гауптман доктор Вацек.

  В полдень командир дивизии отправляется в штаб ХП.А.К., где при обсуждении выясняется, что дивизия готова к походу не раньше, чем вечером 26.6.

  Для главных сил дивизии, как указал Шлипер, причиной того, что выступление до вечера 27.6 невозможно, является:

  1) Чистки еще не закончены и 2) цитадель должна передаваться другой воинской части.

  15.00 ч. Во второй половине дня дивизией издается приказ о зачистке Северного острова (в полдень переданный в части по телефону), на основании которого командиру. I.R.135 для решения этого задания подчиняются А.А.45, II. /130 и III. /133. В усилении сначала имеются в наличии только несколько групп саперов-подрывников.

  16.30 ч. – 16.45 ч. После начала акций зачистки I.R.133 и I.R.135 почти одновременно сообщают, что к еще держащимся гнездам сопротивления не приблизиться пехотными средствами.

  Оба командира срочно просят о назначении танков и огнеметов.

  В течение второй половины дня lb всеми средствами пробует отремонтировать несколько русских захваченных бронеавтомобилей, что, однако, в этот день не удается. Еще имеющиеся на цитадели гнезда сопротивления: форт (Восточный форт) на Северном острове, вал на Северном острове вблизи Северного моста, укрепления на Центральном острове.

  22.00 ч. Дивизией затребованы танки, большие огнеметы и, возможно, рота огнеметных танков.

  Оставшиеся части русских упорно сопротивляются. Случается, что из домов, большая часть которых была взорвана, тотчас возобновлялся огонь.

  Зачистка трудна потому, что отдельные русские скрываются среди лохмотьев, ведер, даже в кроватях и потолках и снова начинают стрелять после обыска дома или кидаются на солдат с остро отточенными ножами.

  Причиной для необычно настойчивой и выносливой защиты является внушенный комиссарами страх об их расстреле в немецком плену.

  Некоторые из пленных вообще не встают, а хотят быть застреленными на месте.

  _____________________________

  Сообщение командования XII. А.К. 2-й танковой группе с оценкой ситуации, количестве трофеев и пленных к 25.06.1941.(РИ)

  Командование ХП. А.К. Командный пункт ХII. А.К., 25.6.41._Iа_

  2-й танковой группе.

  Еще вплоть до середины второго дня войны ХII.А.К. предполагал, что врагу главными силами удалось ускользнуть на восток.

  Причина для таких выводов – в незначительном числе противостоящих вражеских батарей и отсутствии больших количеств пленных.

  Между тем под влиянием вновь полученных сообщений представление корпуса существенно изменилось.

  Не законченный до сих пор и пока только беглый обыск вражеской территории подразделениями XII.А.К дал в итоге:

  более 100 уничтоженных русских бронеавтомобилей, примерно 80 орудий, множество пулеметов.

  Захвачено 2000 автоматических винтовок, а также многочисленные просторные склады, в том числе, например, 10 млн л. горючего.

  Допросом пленных и т. д. перед ХII.А.К. установлены русские 6, 42 и 145-й стрелковые дивизии, 54-я мотомеханизированная бригада, 2 особых пулеметных батальона (пограничные войска), 2 отдельных зенитных дивизиона (210 и 246), 3 отдельных батальона связи (18 (42 дивизия), 298 и 944) и ряд других частей, принадлежность которых на основании противоречивых высказываний пленных еще не установлена.

  Эти части были размещены главным образом по казармам и были полностью охвачены огневым налетом на казармы и цитадель Бреста и, как теперь выяснилось, уничтожены или обращены в паническое бегство.

  Обыск казарм и бараков показал, что тамошние подразделения терпели очень сильные кровавые потери.

  Отдельные части, по-видимому, под действием огневого налета убежали, оставляя их тяжелое оружие, другие, заняв линию обороны, оказали, по сравнению с их силой, жесткое сопротивление.

  После прорыва обороны на Буге небольшие части оказывали лишь отдельное местное сопротивление или проводили местные контратаки.

  Значительные части советских войск, используя штатскую одежду, стремятся уклониться от плен. Они могут стать опасностью для тыловых служб. Быстрое преследование не допускает прочесывание лесов и населенных пунктов. Необходимо преследование многочисленных беглецов.

  На данный момент количество пленных примерно 4000, вероятно, оно еще существенно повысится.

  Поэтому штаб корпуса теперь убежден в разгроме главных сил, действующих перед корпусом русских войск, и в настоящее время борется только против отдельных, полностью расколотых сил.