Текст книги "Мажор. Дилогия. (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  В чувство меня привел подзатыльник Степаныча:

  – Не тряси, ирод! Если ты его не угробишь, то жить будет!

  "Живой! Мать его, живой! Живой, сволочь такая! Вот ведь гад, напугал до полусмерти!"

  – Степаныч! А он точно не умрет?

  – Будем надеяться.

  Перевернув начавшего постанывать Руслана на живот, поручил мне придерживать голову. Срезав ножом лохмотья, покачал головой:

  – Охренеть. Везучий чертяка! Смотри, если не считать торчащих кусков железа и кучи мелких порезов, да шишки на голове – почти целый... Только одна глубокая борозда, сейчас края пластырем стянем и можно везти.

  Посмотрев на Степаныча, как на умалишенного:

  – Дед, ты чего? Смотри, из спины железяка торчит! И вот и тут тоже...

  – Я и говорю фигня, все под углом вошли. Жить будет, сто процентов. А вот и "таблетка" наша!

  Подкатила местная машина, с пассажирского места выскочил Сашка:

  – Надо на пол что-нибудь постелить! – и бросился в казарму.

  Следом, закинув за спину автоматы, бросились Балагур и Пепел... Блин, только сейчас заметил, что наши парни, все как один вооруженные, окружив нас, держат под прицелом периметр... Молодцы! Они-то не знают, что это "закладка", а не прилетевшая граната... Капитан мог бы гордиться своими питомцами...

  Постелив на пол УАЗика в несколько слоев матрасы, аккуратно положили капитана лицом вниз.

  – Лаки, что с лицом?

  – Так стеклом посекло, – Санек пальцами прикоснулся к довольно глубокому разрезу на левой щеке, – ерунда. Вы бы ехали, Степаныч!

  – В машину! Еще есть дебилы, у которых ерунда?

  – Мелочи, сам обработаю, – махнул рукой Пьеро. – Мажора забери, у него из плеча что-то торчит!

  Ох! Ты ж! А я и не заметил! Тут же левое плечо выстрелило болью.

  – Млять! Одни дебилы кругом! Какой командир, такие и солдаты! В машину! – дурным голосом взревел Степаныч.

  Думаю, что нет смысла описывать дорогу в город. Как водила не получил инфаркт, до сих пор поражаюсь... Вот как бы вы себя чувствовали, если бы вам под руку орали:

  – Быстрее, – при этом тыкая в бок стволом "калаша". И делал все это чувак с окровавленным лицом и бешеными глазами? Пришлось даже прикрикнуть на Сашку:

  – Отстань от парня! А то влетим куда-нибудь...

  Ну, хоть тыкать перестал... А то бедный парнишка, аж побледнел от такого напряга. Но довез до больнички быстро – молодец!

  Рогожина сразу увезли в операционную, а нас с Сашкой заштопали под местной анестезией. Мой осколок вошел не глубоко, на излете, практически под кожу.

  – Заноза, – так охарактеризовала ранение молоденькая докторша.

  А Сашке наложила пару швов, предварительно достав из раны осколок стекла.

  – Ничего, девки только сильней любить будут, – улыбнувшись, похлопала по плечу.

  – Я женат! – возмутился таким предположением Санек.

  – Тем более, не кукся. От такой мелочи жена не разлюбит. А она ведь тебя любит?

  – Конечно!

  Так, ну это надолго. Докторша допустила ошибку, которую в нашей группе уже давно никто не совершал... На тему своей Лидочки Санек может говорить часами. "Пойду-ка я к Степанычу, узнаю как там Руслан".

  Капитан был никак. То есть все еще в операционной и как обстоят дела, было не ясно. Сел на диван стоящий возле стены, все же легкая слабость в ногах присутствует – несмотря на то, что рана неопасная, крови натекло прилично. Степаныч же, замерев как статуя, стоял возле стены и бездумным взглядом пялился на противоположную стену, едва заметно шевеля губами. Через пару минут, как будто только что, заметив меня поинтересовался:

  – Зашили?

  – Нет. Только перевязали, там шить нечего. А Лаки пришлось... Шрам будет. Докторша решила его успокоить и на свою голову задела любимую тему: про Лидочку.

  – Хм... – Степаныч едва заметно улыбнулся. – Пусть выговорится: от докторши не убудет.

  И убедившись, что с нами все в порядке замолчал, вновь уйдя в себя, все так же беззвучно бормоча.

  В конце длинно коридора появилась, представительница местного персонала. Девушка явно пророчила себя в модели потому что, вышагивала как на подиуме строго по одной линии и раскачивая бедрами. Ох ты ж! А ведь не зря о себе мнит, не зря! Я таких красавиц почти и не встречал, даже в бытность свою... А ведь девушки вокруг меня увивались – ух, какие! Хотя надо думать, что увивались они по большей части вокруг папиных денег! Но мне то что? Имели их не деньги, а я!

  Хотя что-то в ней было не так? Я молчу о расстегнутом верхе белого халата, из которого на волю пытались вырваться такие!!! Такие!!! Мать моя женщина какие! И как только пуговица, удерживающая это великолепие в плену, еще не оторвалась? А, может, оторвется? Ну, пожалуйста, оторвись, а! Оторвись!!! Нет счастья в этом мире, нет его!!!

  Проходя мимо Степаныча, девушка остановилась и, повернувшись на девяносто градусов, посмотрела огромными глазищами на прапорщика.

  Ох ты ж! А вид сбоку то, тоже шикарен! Халат настолько короткий, что казалось еще миллиметр и можно считать ее голой. Даже в моих эротических фантазиях у медсестер не бывало таких халатов? Это ж беспредел. Тут больные вместо выздоровления от спермотоксикоза косяками отмирать начнут... А белокурая красавица внезапно заговорила, бархатным и до боли сексуальным голосом, у меня аж мурашки побежали. И нифига не по спине...

  – Я вижу, вы молитесь?

  Степаныч, с каким-то чумным выражением лица, кивнул.

  – Я слышала, что искренняя молитва помогает?

  Обалдевший прапорщик продолжает кивать.

  – А еще я слышала, что просить нужно тогда, когда помощь нужна, а не отвлекать по пустякам! – и, приблизив лицо к Степанычу в плотную, прошептала: – Хватит!

  После чего отвернулась от обалдевшего прапорщика, подошла к кулеру с водой и, повернувшись ко мне спиной, слегка наклонилась! Млять! Вот как назвать то, что показалось из-под краешка халата? Очаровательные такие – полужопицы...

  Обернулась через плечо и, стрельнув в мою сторону глазами, призывно улыбнувшись... показала мне язык!? Охренеть!

  – Кто тут ожидает результатов операции капитана Рогожина? – раздался сзади мощный мужской голос.

  Вздрогнув от неожиданности, вскакиваю и оборачиваюсь. Передо мной стоит здоровый такой дядька с уставшим лицом, в белом халате и сжимающий в руках марлевую повязку.

  – Мы... – хором разрешили его сомнения, измученные ожиданием вояки. То есть я и Степаныч.

  – Все в порядке. Везунчик ваш капитан: нашпиговало его знатно, но ничего критического, Повезло, что все осколки попали уже на излете. Месяцок, полтора полежит у нас и будет как новенький. Но скажу вам, будь он чуть ближе и все – кранты, даже не довезли бы. Повезло, одним словом!

  Я только открыл рот, как вмешался Степаныч:

  – Да, да... А ведь как раз собрался к машине идти!

  Я удивленно обернулся. Оп-па! А куда красотка делась? Мало того что шагов не слышал, а на слух я последнее время не жалуюсь... Можно сказать, что он у меня... Короче, тут опять прапор походу с зельями намудрил? Или это от природы? Хотя, наверное, прапор. У парней-то тоже слух прорезался...

  Ах да... Как ушла, не слышал, да и не успела бы она дошагать до поворота! Только если бегом? На шпильках? Ага, не смешите меня!

  – Степаныч, а куда эта медсестра делась?

  – Какая?

  – Ну, вот которая, с тобой разговаривала?

  – Не было никого, Егор.

  – Ну как же... – врет, прям в глаза. Я же чувствую ложь, вот и Степаныч брешет, честные глазки мне строит.

  – Отдохнуть тебе надо. Это от кровопотери...

  Ну, уж нет! Повернувшись к доктору спрашиваю:

  – Вы когда вышли, здесь медсестра была в белом, коротком халатике, офигенная блондинка, с вот такими... – изображаю руками с какими...

  – Нет у нас таких молодой человек. А жаль, конечно! – хохотнул доктор. – Товарищ прапорщик прав отдохнуть вам надо. От кровопотери и не такое привидеться может.

  А вот доктор не врал... Никого он не видел! Что тут еще можно сказать? Начнешь настаивать – вколют успокоительного... Нафиг, нафиг! Но разобраться стоит, не нравятся мне сексуальные девицы исчезающие, как по волшебству. Нет, я такое уже видел – Руслан демонстрировал не раз, да и очень надеюсь сам рано или поздно так смогу. Но доктор!? Он-то ничего не видел, а так не бывает. Да и Степаныч темнит... А это не есть гуд!

  Кстати, а чего это Степаныч притих? Отворачиваюсь от сочувственно смотрящего на меня хирурга... М-дя... А железный прапор поплыл. Сидит на корточках, прислонившись к стене, и уткнувшись лицом в берет, стянутый с головы... Вот как на него наезжать? Я ведь не дурак: понимаю, что вся его показная бравада была направлена на нас... А может и себя пытался убедить, что все в порядке? Подойдя к нему, опускаюсь на корточки: рядышком. И задаю вопрос, совсем не тот,что так волновал меня секунду назад. Теперь можно, мы одни – доктор, повздыхав, удалился.

  – Дед, а почему ты сказал, что Руслан только собирался идти к машине?

  Степаныч какое-то время помолчал, потом убрав от лица берет, посмотрел на меня покрасневшими глазами:

  – Понимаешь, Егорка, Руслан сам себя спас... Взрыв не сильный был – только, убить того кто в машине. Не могло его так далеко отбросить, ускорился он. Ведь так?

  – Да. Я как крикнул, так он сразу рванул... – чешу в затылке, – получается, что он за пару шагов так разогнался, что почти обогнал осколки?

  – Ну, обогнал сильно сказано, но вот то, что уменьшил их скорость в отношении себя это да. Потому и лежал так далеко. И в воздухе вытянулся, так что пострадала в основном спина и задница. Берцы его видел?

  – Нет. А что?

  – Только выбросить. Хорошо подошва толстая, пару осколков так и застряли. Так что тут не везение, а умение. А об этом местным эскулапам знать не надо... Да и никому не надо. Понял?

  – Да.

  Посидели рядышком, уставившись на стену, а потом Степаныч усмехнувшись, порадовал:

  – Месяц, полтора? Да я его за пару недель на ноги поставлю, ну за три точно, дырки глубокие... Надо ехать, все равно в себя еще не пришел. Лекарства взять, да вас с Сашкой отвезти. Пока за старшего будешь. Надеюсь положиться на тебя можно? По бабам не рванешь?

  Я аж задохнулся от возмущения:

  – Ты меня за кого принимаешь?

  – Не кипятись. Если уж тебе не доверять, то кому тогда?

  Аж расчувствовался от таких слов:

  – Степаныч, да я... Ты ж знаешь! Да я...

  – Все, все... Не шуми. Поехали.

  Только чуть позже до меня дошло, что прапор просто развел меня как младенца... Как после таких слов от службы отлынивать? Да и парней придется строить... Развел!!! Хотя от осознания... слова эти, менее приятными не стали. Вот такой загиб психики...

   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

  Вернусь в часть уже к вечеру, парни все на нервах... Мало того что с нашим командиром случилось, так еще и следаки мозг выели. Правда, и у тех чуть дед Кондрат не приключился. Попробуйте разговаривать с людьми, которые на любой вопрос отвечают:

  – Я не буду отвечать на этот вопрос, без приказа непосредственного командира...

  А командир где? Правильно! В больнице без сознания. Даже командира части приводили, но тот только рукой махнул:

  – Бесполезно, ничего не скажут...

  – Вы хоть осознаете последствия? – поинтересовался старший из следаков.

  – Ждите майора Васильева – это их особист. Может, что и скажет...

  – Может? Да я вас всех под трибунал...

  – Закрой рот, капитан! Ты как перед старшим по званию стоишь?– гаркнул полкан. – Ты офицер или гражданская штафирка?

  – Я вам не подчиняюсь...

  – А они мне!

  – То есть, как это?

  – А так! Голову включи! У них свой особист – майор! И это на двенадцать человек! Так что закрой рот и молча жди...

  Капитан оказался человеком умным, и ковырять мозг перестал. Примчавшийся на всех порах Васильев, очень порадовал его:

  – Жди. Опрошу и подумаю, что тебе можно сказать...

  На попытку возмутиться сунул под нос корочки:

  – Прочитал? Теперь слушай. Я ссориться не хочу, но моих людей никто допрашивать не будет. Понял? Это дело государственной важности. Если поведешь себя правильно, я с тобой очень вкусным делом поделюсь, как раз умный следак из военной прокуратуры нужен. Умный! Ты понимаешь?

  Капитан понял, задав только один вопрос:

  – Очень вкусное?

  – Пальчики оближешь. А если не ступим, то еще и звездочки поймаем. Как раз по одной на брата.

  Следак повернув голову, задумчиво посмотрел на четыре звездочки у себя на погоне, прикидывая, как там будет смотреться одна – большего размера. Смотрелась она просто замечательно!

  Естественно майору парни все рассказали, а тут мы... Конечно Васильев тут же приступил к "пыткам", но шепнуть парням о том, что капитан в порядке мы успели... Что тут началось! Крики, прыжки и обнимашки... Что уж греха таить, майор наш Васильев, принял самое активное участие в этом мероприятии. Кажется, он стал своим...

  ***

  – Скажи, Олег, это нормально когда майоры с рядовыми обнимаются? – поинтересовалсястарший лейтенант Крымов у своего непосредственного начальника капитана Зиновьева.

  – Это же спецназ – у них все как не у людей...

  – Да какой они спецназ? Срочники. Гонору только.

  – Ох, не скажи. Я как с майором этим пообщался, так сразу пошел к полковнику – извиниться за свое поведение.

  – Зачем? – удивилсястарлей. – Ты же правильно все сказал...

  – Вот поэтому я твой начальник, а не наоборот, – усмехнулся Зиновьев. – Если ничего нельзя сделать, то зачем плодить врагов?

  Достал из карманы пачку сигарет, вынул оттуда одну и закурил. Затянувшись, выдохнул сизый дым и продолжил:

  – Поговорили. И он интересный момент упомянул... Такие у них наколочки интересные... Знаешь, что на них изображено?

  – Не томи, а?

  Капитан картинно затянулся, выпустил через нос дым, и хитро поблескивая глазами, наблюдал за подчиненным. Тот, почуяв что-то интересное, подпрыгивал от нетерпения, но молча ждал – позволяя начальству насладиться моментом.

  – Так вот, Андрейка, Коршуны это...

  – Какие Коршуны?

  – Смотрю, ты совсем нюх потерял...

  – Черт! – осенило старлея. – Не может быть, я думал там профи, а тут пацаны сопливые...

  – А они и есть профи, и не завидую я тому, кто эту бомбу подложил. Факт: мы его не посадим, даже если найдем...

  – Почему это?

  – Ты корочки майора видел?

  – Нет.

  – А я видел... Серьезный дядя. А трудится простым особистом при пацанах? Боюсь даже предполагать, кто на самом деле их капитан... Такое не прощают... Да и видел я один караван. Бр...Мы тогда пытались разбираться, начальство местное очень недовольное было – суки продажные! Типа разбой и беспредел, а по мне, так и надо их...

  – Ну! Что замолчал, дальше что?

  – А ничего, пришли серьезные дяди, дали по голове нашему непосредственному и горячо любимому, и мы так ничего и не нашли. Да и не очень хотелось, я ж сразу понял, что там спецура работала. Настолько все качественно было, даже не проснулся никто... Да и дружок один шепнул, что это Коршуны шалят. Так что я особо и не рыл. Мне оно надо? Весь прикол в том, что в тихую информация про них ходила, а вот кто именно – не известно. Подумать только, срочники!

  – Офигеть! А ты уверен, что это они?

  – Ты больной? Это же срочники, вчерашние школьники... Ну, какие из них убивцы?

  – Э-э-э... Ты же сам...

  – Ничего я тебе не говорил, – зло сплюнул капитан. – А ты если жить хочешь, ничего не слышал. Я тебе, зачем сказал? Чтоб ты глупость какую, не совершил. Майор этот – нас схарчит и не подавится! Понял!

  – Понял – не дурак!

  – Ладно, поехали от сюда, майор обещал вечером сам приехать...

  ***

  "Пытал" нас майор долго, точнее долго только меня. Потом чесал репу, плевался и грозил карами неведомому террористу. Потом слегка успокоившись, поведал:

  – Я так понимаю, что кто-то очень хочет сорвать нам операцию, но ничего у них не выйдет. А гада мы этого найдем, старший следак мужик с головой, припрягу его... Ты давай Милославский впрягайся, у меня дел полон рот. Помогай Степанычу, а я вас прикрою, чтоб рыло никто не топил.

  Я только кивнул. А что тут говорить? Какая операция? Руслан в больнице, Степаныча от него хрен отгонишь, пока на ноги не поставит... Кто операцию проводить будет? Со стороны кто-то? Ага, щаз! Васильев же почти прямо сказал, что посторонних не пустит. Да и хрен мы с чужим дядей куда пойдем! Я подписку хорошо помню. Командир у меня только один, мне даже Васильев, по сути, не указ... Только если капитан прикажет, тогда да. Так что плакала операция, горючими слезами. А жаль, конечно, я бы сейчас пару бандитов зарезал, чтоб напряжение снять...

  Тем временем майор продолжил:

  – Нет, я Степаныча к капитану в больницу увезу. Пусть пока там посидит, а то, как бы разбираться не начал, кто это его грохнуть пытался. Кандидат то только один! – и уперев в меня тяжелый взгляд продолжил: – Прикинь, если он за замполита возьмется?

  – А при чем?.. – и тут до меня дошло! Ехать то в машине должен был Степаныч! И рвануть должно было где-то в пути, типа нападение! От ведь сука!!!

  – А ну осади! – погрозил мне пальцем майор. – Проверим, конечно! Но трусоват наш замполит, да и не знает, кто его бабу окучивает. Догадываться, что зам у него есть, может, но конкретно вряд ли. Если только жена не проболталась, во что я не верю. Такие даже если с любовником в постели застанут, не сознаются... Так что здесь что-то другое, нет, точно другое! Вижу, не веришь? Ладно, слушай, Степанычу я сам скажу, а ты парням. А то вы парни горячие, еще натворите чего... Знаешь, почему майор в нашу часть перевелся?

  – Нет, конечно, – пожимаю плечами, – откуда? Мне такое не докладывают.

  – А мне докладывают, – хохотнул Васильев, – баба его полюбовника себе завела, лейтенантика молоденького. Что поделать: слаба на передок. Вот он и узнал об этом, люди добрые донесли. Нормальный мужик, что бы сделал?

  – Да выгнал бы в шею!!!

  – Вот. А если он карьерист и всего лишь капитан?

  – Не знаю...

  – А я знаю. Тесть-генерал, в качестве компенсации: дал майора, ну и помог с переводом от скандала подальше. Лейтенантика же на Северный полюс медведей охранять...

  – Охренеть! – выпадаю в осадок, бывает же такое!

  – Да ничего здесь запредельного нет. Двое детей у них, а дед внуков любит, а майор хоть и карьерист, а отец хороший. Детишки пока с дедом и бабкой живут.Хм... Вот и простил, а тут еще и бонус поимел... Так что не стал бы он взрывать любовника жены, тем более Степаныча никто кроме капитана и не палил ни разу. Глаза отводит не хуже тебя – точно. Да и матерый он, собаку съел на таких заходах! Так что не замполит это... Ну, дошло?

  – Дошло.

  – Вот и молодец! Я тебе сейчас какую-нибудь бумагу грозную нарисую – будешь любопытных посылать. Сперва записывать кто! если местный. Ну а чужих крути и в подсобку, завтра приеду – разберусь. Кто у нас такой любопытный!

  Эх... Вовремя мы с майором вернулись, ох вовремя! Жизнь замполиту спасли точно... Не только мы с Васильевым такие умные, местные горячие парни уже разобрались, кто виноват!

  – И куда это мы собираемся? – поинтересовался майор у подгоняющих снарягу, сосредоточенных парней, во главе с прапором. – Далеко ли путь ваш лежит?

  – Да мы это... Пару кругов пробежаться, – забегал глазками Степаныч.

  – Ты охренел, старый хрыч! Ладно, сам в петлю лезешь, а молодых то зачем с собой потянул?

  – А ты попробуй от них отвяжись! – зло бросил Степаныч.

  – Разоблачайтесь народный мстители! Пустышки ваш удел, а не гранаты! Раз башкой думать не умеете!

  – Мы все равно эту суку достанем, – прошипел Балагур, парни синхронно кивнули.

  – А ну отставить, горячие финские опера! – все происходящее меня просто взбесило. – Ах вы, суки позорные! Значит, Мажора можно в расчет не брать, да?! Мажор, значит, за командира отомстить не хочет! – пытаюсь отломать дужку от кровати. – А может: Мажор – сука?! И всех сдаст?! – наконец-то отломал. Васильев отодвинулся от греха подальше. – Товарищ майор, мне прапоров пи...ть не по статусу, вон табуретка – приступайте.

  И пошла потеха... Они еще сомневаются, справлюсь ли я с командованием этими оборматами!!! Еще как справлюсь! Вот только догоню всех, хотя б по разу, и справлюсь!!! А майор молодец не подвел – хотя и слабоват оказался! Никак этого доминирующего самца догнать не может. Пришлось Степанычу подножку поставить, рука то не поднимается. Эх, хорошо табуреточка пошла...

  И вышел могучий, великий Егор,

  В руках булаву он сжимает.

  Трусливых шакалов, предателей подлых.

  Суровой рукой наказуя.

  Вот в праведном гневе пылает лицо,

  Ведь предали други батыра.

  Накажет предателей, подлых, никчемных,

  Суровою дланью своей.

  Пусть будет уроком, для низких уродов,

  Гнев лучшего в мире сержанта.

  Так славься же славься Великий Мажор,

  Предателей подлых лупцуя.

  Мелкий и хитрый Санек, первым делом смылся под кровать и умудрился не попасть под раздачу. Что я их считал что ли. Хотя вроде всех отоварил? А когда все запыхались и сидя по разным углам,пытались отдышаться, грустно посматривая на учиненный погром – вылез и зачитал. Мне понравилось, Васильеву тоже – он даже не возражал, что его в поэме не упомянули. Но простил я гадов, только через полчаса, после того как они кряхтя и постанывая, зачитали поэму хором...