Текст книги "Выродок (Время Нергала)"

Автор книги: Вячеслав Барковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

НЕРГАЛ

Назвав Вожатого – я назвала Пугачева: волка, на этот раз ягненка пощадившего, волка, в темный лес ягненка поволокшего – любить… Вожатый заведет нас далеко, может быть… в самые дебри добра и зла, в то место дебрей, где они неразрывно скручены.

Марина Цветаева

Выродок, как его звали в милиции и ФСБ, или Нергал, как он называл себя сам, для сослуживцев был Нестором Богдановичем.

Н. Б. работал заведующим Центральным архивом жилищно-коммунального хозяйства. Не такой уж захудалый был архив, между прочим. Здесь хранилось множество документов, которые в давние коммунистические времена были строго засекречены. Были тут бумаги, циркуляры времен войны, массовых арестов, документы, согласно которым жилплощадь репрессированных передавалась ответственным сотрудникам НКВД, затем репрессировали этих сотрудников, и жилье передавалось новым лицам… Здесь фактически была собрана история городского хозяйства за много десятилетий.

По заведенному порядку Н. Б. должен был раз в год контролировать работу отделов архива, зачастую разбросанных довольно далеко друг от друга.

Н. Б. отправился в архив Московского районного хозяйства в обеденный перерыв. Небо было голубым и безоблачным, что само по себе было для Северной Пальмиры явлением довольно редким. После последнего жертвоприношения Н. Б. был в хорошем настроении. ЕГО дело продвигалось вперед.

Нужная дверь оказалась в конце коридора. Рядом с табличкой „Архив“ красовалась надпись на бумажном листе, заляпанном мухами:

„Не курить!“

Н, Б. нажал кнопку звонка. Никакого результата. ОН постучал.

– Войдите, – послышался женский голос. Отметив первое нарушение порядка открытую дверь архива, Н. Б. вошел в комнату. Здесь было прохладно, пахло свежесваренным кофе и духами.

– Меня зовут Нестор Богданович. Я к вам с контрольной проверкой.

– А меня зовут Настя. Точнее, Анастасия Владимировна. Простите, у нас сейчас обеденный перерыв… И вы не предупредили…

– А зачем о проверке предупреждать? Если бы я вас предупредил, вы бы, наверное, дверь на замок закрыли. А так я свободно вошел.

– Извините, Нестор Богданович. Звонок у нас давно не работает, электрика не дозовешься. А на внутренний замок я не закрылась, потому что ходила за водой для кофе.

– Ладно уж, – смилостивился суровый контролер. – Может, вы и меня угостите кофе?

Сидя за письменным столом напротив Насти, Н. Б. рассматривал ее. Лицо девушки можно было бы назвать симпатичным и даже красивым, если бы не огромное родимое пятно, занимавшее практически всю правую половину лица. Оно покрывало лоб, правый глаз, щеку и подбородок.

– Не надо меня рассматривать, – попросила Настя. – Мне неприятно.

– Простите. Я… – вдруг смешался Н, Б., и замешательство было настолько неприятно ему, что он разозлился. – Я не на родимое пятно любовался, – сказал он грубо. – Просто… – Он опять запнулся… – Просто вы мне понравились.

– Ну зачем же такая грубая лесть, Нестор Богданович? – голос девушки дрогнул. – Я сама знаю, что некрасива и даже… уродлива.

Н. Б. вдруг успокоился.

– На комплимент напрашиваетесь, – улыбнулся он. – Я готов. Вы действительно весьма привлекательная девушка и действительно мне понравились. Однако мы говорим не по делу. Мне предстоит проверить учет новых поступлений и порядок хранения материалов. Но мне не хочется сидеть здесь в пыли. Я вот что предлагаю. Вы мне подготовите все материалы и напишете справку. Само собой, укажите в справке на какие-нибудь недостатки. Согласны?

– Что-то вы добрый! А выговор не объявите?

– Выговор даже если и объявляется, мгновенно всеми забывается. А мне вам выговор объявлять не за что. Тем более вы сами составите справку.

– Слишком хорошо, чтобы сразу в это поверить, – вздохнула Настя. – Но я согласна, конечно. Когда вам нужна справка?

– Через три дня, не позже. Сможете?

– Хорошо. Я сделаю. – В голосе девушки все еще слышалось недоверие.

– Я приду. И не смущайтесь вы так. Все в порядке. До встречи.

Когда Н. Б. ушел, Настя увидела, что кофе он оставил недопитым, печенья есть не стал вовсе.

„Странный какой-то, – подумала она. – Но вроде искренний. Ни разу не показал ничем, что жалеет или сочувствует. Может, ему наплевать?“

Последний вариант ее устраивал.

* * *

Н. Б. опоздал на несколько минут. За письменным столом уже сидела Настя и заместитель начальника жилищного департамента Константин Григорьевич Новиков, который просматривал какие-то бумаги и, очевидно, инструктировал Настю, как себя вести с ревизором.

Для Н. Б. визит Новикова был неприятной неожиданностью.

ОН вообще не любил муниципальных чиновников, а уж если они вмешивались в ЕГО дела, и вовсе приходил в бешенство.

– Анастасия Владимировна, почему в архиве посторонние? – спросил ОН, не глядя на чиновника.

– Простите, я не посторонний! – со сдерживаемой яростью ответил Новиков. Я заместитель начальника жилищного департамента!

– А по-моему, вы – говно! И не мешайте нам с Анастасией Владимировной работать!

– Ну знаете ли! Вы просто хам! И я сделаю все, чтобы вы не появлялись больше никогда в наших коридорах!

– Пшел вон! – коротко бросил Н. Б.

– Простите меня, – сказал Н. Б. девушке, когда Новиков вылетел из комнаты. – Не смог сдержаться. Не переношу этих чиновных дерьмоедов.

Девушка покраснела так сильно, что даже родимое пятно из коричнево-красного превратилось в багровое.

– Нет, нет вы правы, Нестор Богданович. Тем более что этот тип давно надоедает мне!

– Этот слизняк к вам пристает?!

– Ну не то, чтобы нагло, но пару раз намекал. Очевидно, считает, что у таких, как я, не может быть поклонников. Надеется меня осчастливить.

– Просто убить такого мало! Надо его в руки маньяка отдать!

Настя справилась со смущением, рассмеялась.

– Вы слишком суровы!

– Суров, но справедлив! Я вот что думаю. Справка небось у вас уже готова? Поэтому я забираю ее, а вас приглашаю в честь окончания ревизии на шампанское.

– Я не люблю бывать в общественных местах… Но если вы не возражаете, могу пригласить вас к себе домой на кофе. Тем более что шампанского я не пью. – Настя сказала это и сама себе удивилась. „С какой стати я его приглашаю? Знакомы без году неделя! Но… сказала… вот и все… Да ладно, чего я распереживалась. Не съест!“

А Н. Б. уже подхватил:

– Тем более что и я терпеть не могу шампанского. Спасибо. Буду рад посидеть с вами за чашкой кофе, а еще лучше чая.

По дороге они почти не разговаривали. Изредка Н. Б. поглядывал на спокойное лицо девушки. Она поспешно отводила взгляд.

В однокомнатной квартире Насти Н. Б. чувствовал себя неуютно. ОН практически не бывал в гостях. Разве что если призывал долг Перевоплощения в. Неведомого. Но в этих случаях дружескими визиты назвать было нельзя. Больше всего ОН любил сидеть у себя в „логове“. Правда, последнее время обстоятельства вынуждали довольно часто переезжать с одной квартиры на другую. Сейчас ОН почему-то начинал волноваться. До времени очередного Перевоплощения оставалось несколько дней, времени вполне достаточно, чтобы подготовиться. И тем не менее возбуждение все сильнее охватывало ЕГО.

Настя поставила чайник, выложила на стол большой пирог с капустой.

– Как насчет выпить? – спросила она. – У меня был недавно девичник, осталось немного коньяка.

– Пожалуй, не стоит, – отказался ОН.

– Вы совсем не пьете? – удивилась Настя.

– Воздерживаюсь. Не доставляет удовольствия.

– Ну тогда попробуйте моего пирога. Я люблю печь пироги.

– Потрясающе вкусно, – сказал Н. Б., жуя кусок и не чувствуя вкуса. Чтобы девушка не заметила ЕГО замешательства, ОН решил вести ни к чему не обязывающий светский разговор.

– Вы давно работаете в архиве?

– Около года. А вы не знали?

– Нет. Как-то не приходилось интересоваться, сколько времени у нас работает тот или другой сотрудник.

– Я раньше секретарем-машинисткой работала в воинской части.

Н. Б. напрягся. Вот откуда волнение. Чутье, как всегда, не подвело ЕГО.

– Что же ушли? – равнодушно спросил ОН.

– Сокращение штатов. У армии тоже не хватает денег. Ой, у меня и музыки нет. Хотите, включу телевизор?

Н. Б. хотел было возразить, но промолчал.

Шел выпуск ИнформТВ. Симпатичная дикторша рассказывала о похоронах жертв маньяка. „Вот бы тебя на этом кладбище разделать и сзади, и спереди“, – мельком подумал ОН, но тут же переключился на сюжет.

ОН увидел на экране журналиста и генерала Успенского. Журналиста ОН уничтожать не станет. Во всяком случае, пока. Любопытный тип. С ним интересно иногда побеседовать. Тем более что больше ЕМУ не с кем было поделиться своими идеями.

А вот генерала придется ликвидировать. Возможно, даже следующего десятого числа. ОН прикинул, как будет выглядеть генерал в мундире, с повернутой назад головой. Оказалось, смешно будет выглядеть. Что ОН будет делать с Успенским дальше, ЕМУ пока думать не хотелось. Как истинный творец ОН знал, что вдохновение придет во время Перевоплощения и Жертвоприношения.

Настя о чем-то болтала, но ОН не слышал ее.

Болтливая дикторша перешла к освещению пресс-конференции в управлении. Как обычно, милицейские чины говорили много и уверенно. Утверждали, что вот-вот возьмут Выродка („Это они меня посмели так назвать“, – в какой раз подумал ОН со злобой.) Однако конкретного ничего не сказали. В ответ на настойчивые просьбы корреспондентов рассказать о ходе следствия, отговорились, что дело взято на контроль в Москве и близится к завершению.

„Ну, ну, – ухмыльнулся ОН, – завершайте!“

ОН переключился на хозяйку. Настя, ловко орудуя ножом, разрезала пирог и приступила к дележке куска торта, тоже, очевидно, оставшегося от девишника.

Настя болтала о трудных нынешних временах, о ценах, о том, что хорошо бы архивным работникам повысить зарплату.

ОН попытался унять возбуждение, все сильнее охватывающее ЕГО.„…Не сейчас, не здесь. Слишком много планов предстоит осуществить. Этот говнюк чиновник видел меня с ней. Придется снова все менять. Лучше подождать. Тем более что скоро Десятый день“.

Настя продолжала болтать. ОН понял, что нужно либо уходить, либо поддержать беседу. Треп был глупый, и ОН решил уйти. ЕМУ надо домой. Необходимо успокоиться, еще раз все продумать.

Перед тем как проститься, ОН шутливо спросил:

– А не проехаться ли нам с вами как-нибудь за город? Погода стоит отличная. Золотая осень. Может, и грибов насобираем!

– Собирать грибы я не большая охотница. Они мне не даются, – она засмеялась. – А за городом я очень давно не была. Кстати, я, между прочим, владею недвижимостью и даже кусочком земли. Во как!

– Замечательно. И где же ваша недвижимость находится?

– В Васкелове. Там жили мои дед с бабкой. Но старики хворые, старенькие, ухаживать за всем добром стало некому. Верхний этаж дома практически развалился, но в нижнем еще можно жить. И банька стоит. Я в ней комнатку оборудовала. Для себя. А в доме летом старики живут, дочку мою берут с собой на лето.

– А у вас и дочь есть?

– Да, не такая уж я и молодая. Наташке уже одиннадцать.

– А зимой дочка где?

– Зимой по очереди. Месяц у деда с бабкой, месяц-два у меня. Благо, живем мы недалеко друг от друга, поэтому в школу примерно одинаково ходить.

– Рискую быть нахальным, но мне бы хотелось как-нибудь и с дочкой познакомиться и особенно в вашу загородную резиденцию съездить. Давно за городом не был. Лето прошло, можно сказать, а я ни разу ни в лесу не был, ни в озере не искупался.

– Договорились, так и быть, я вас приглашаю… Только без ночевки, добавила не без лукавства. – Там и белья нет и одеял, а ночи сейчас уже холодные.

– Согласен на все условия!

Перед уходом ОН церемонно приложился к ее руке, еще больше разжигая себя.

А Настя неожиданно приподнялась на цыпочки и чмокнула ЕГО в губы.

Это потрясло Н. Б. Еще никогда живые губы не прикасались к НЕМУ.

– До встречи, – сказал ОН и поспешно вышел.

* * *

После ЕГО ухода Настя убрала со стола, не переставая думать о необычном госте. Что Н. Б. необычный человек, она поняла сразу. У нее были мужчины, в некоторых она влюблялась, но, как правило, в постель к ней лезли спьяну, уверенные, что „меченая не откажет“. И влюбленность быстро уходила, уступая место обиде и унижению. Так после одного. увлечения появилась на свет Наташа.

С Н. Б. иначе. ОН был молчалив и как будто застенчив. „Даже не попытался поцеловать в ответ на мой поцелуй, – вспомнила девушка. И улыбнулась. – А ведь я была бы не против. В НЕМ чувствуется сила!“

Как здорово, если найдется человек, который станет думать не только о себе, о своем плотском, но и о ней. О ее мечтах и желаниях. К тому же ее мечты так просты! Чтобы рядом был мужчина, который искренне станет ласкать, любить по-настоящему, доставляя наслаждение не только себе, но прежде всего любимой женщине…

Они договорились поехать в Васкелово в субботу. А в пятницу вечером ОН убил Новикова. Убил без всяких изысков. Просто ножом, правда, не отказал себе в удовольствии и покромсал тело основательно. Однако то же самое мог вполне сделать какой-нибудь бомж, алкаш или наркоман, а то и просто подростки, обидевшись на дядю, который не дал закурить. Это как каприз гурмана: иногда после всяческих изысков хочется воблы, квашеной капусты или черного хлеба с солью.

Новикова нужно было уничтожить во избежание лишних хлопот. После Десятого дня, когда найдут Настю, наверняка начнут опрашивать сослуживцев, а Новикова в первую очередь.

Он ничуть не боялся, что могут заподозрить ЕГО. Уйти от ментов, которых ОН глубоко презирал, не составляло труда. Но не хотелось привлекать к себе внимание.

Пришлось бы после Десятого дня исчезать с работы, менять квартиру. А это было пока ни к чему. Лучше некоторое время еще побыть в тени.

Утром в субботу, даже если Новикова ночью нашли, Настя о его смерти еще узнать не могла. Вот они и уедут спокойно на лоно природы.

– Подождите меня здесь, – сказала Настя, когда они оказались во дворе перед большим ветхим домом.

Она ушла в дом, а ОН огляделся. Дом стоял на отшибе. Ближайшие дачи виднелись метрах в трехста. Слева поблескивало озеро, едва угадывавшееся сквозь ветви деревьев и кусты. Где-то там была банька. Место неплохое.

Завтра Десятый день. Но Превращение в Неведомого уже начиналось. ОН чувствовал, как непроизвольно время от времени сокращались ЕГО мышцы, как в голове иногда появляется легкий звон колокольчиков. Предстояло еще найти место для Жертвенника и обустроить его.

На крыльце появилась Настя, помахала ему.

– Неужели вы вздумали наводить там порядок? – упрекнул ОН.

– Там невозможно навести порядок, – засмеялась девушка. – Я только сняла чехлы с двух кресел и немного вытерла пыль. Пошли.

Она взяла ЕГО за руку, отчего ОН непроизвольно вздрогнул, и ввела в большую комнату.

– О! У вас здесь просто хоромы. Старинные барские покои.

– Да. И если не обвалится потолок, пока мы будем завтракать, то будет совсем хорошо.

Н. Б. прошел к столу выложил на него пакеты и свертки.

– Вот эти два кресла единственные, в которых можно сидеть, так что устраивайтесь!

Они придвинули кресла к столу и сели. Настя щебетала, разворачивая пакеты и раскладывая продукты. Из одного пакета, принесенного ею, она вынула бутылку вина.

– Шампанского не люблю, но сухонького, пожалуй, выпью, – сказала она.

Н. Б. не слышал ее. В НЕМ вдруг загрохотал голос Неведомого:

„ТЫ ГОТОВ? ТЫ ПОМНИШЬ, ЧТО ПОСЛЕ СЕГОДНЯШНЕГО

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ МЫ СОЛЬЕМСЯ?

ТЫ СТАНЕШЬ МНОЙ, А Я ТОБОЙ! МЫ СТАНЕМ ЕДИНЫ!“

– Вам не по себе? – Участливо спросила Настя. – Может, выпьете немного вина? Не смущайтесь! – Она по-своему истолковала оцепенение Н. Б. и еще раз подивилась, какой ОН стеснительный.

– Вина? Да, пожалуй, – очнулся ОН. – Только чуть-чуть. У меня на спиртное какая-то странная аллергия. Вот, может, от сухого ничего не будет. Да, пожалуй, полстаканчика не повредит.

Они выпили, поели. Настя раскраснелась то ли от вина, то ли ей передалось возбуждение Н. Б.

– Знаете что, – вдруг сказала Настя. – Поскольку торжественная часть закончена, давайте перейдем в мой кабинет, так я называю бывшую баньку. Там уютнее, может быть, и вам будет легче привыкнуть, – она запнулась, быстро взглянула на НЕГО и покраснела.

– Пойдемте, – охотно согласился ОН, чувствуя все большее возбуждение. Но странно, иногда ЕМУ казалось, что это возбуждение мало похоже на то, которое ОН испытывал перед Жертвоприношением.

„ТЫ ПЛОХО ГОТОВИШЬСЯ. Я ТЕБЯ НЕ ЧУВСТВУЮ.

ЖЕРТВА РЯДОМ.

ОНА ГОТОВА И ВПОЛНЕ ПРИГОДНА ДЛЯ РЕШАЮЩЕГО ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ!“

Банька действительно оказалась очень уютной маленькой комнаткой. Полки были отсюда вынесены. Стоял раскладной диван, у самого окна – столик, три табуретки. На столике красовалась пишущая машинка.

Они сели на диван. Настя допила остатки вина и вдруг стала молчаливой, задумчивой. Полумрак бани скрывал почти полностью родимое пятно, лицо казалось печальным и прекрасным.

ОН сидел, вытянув ноги, и чувствовал, как какое-то непонятное оцепенение все больше охватывало ЕГО. Неведомый молчал, но ОН знал, что это молчание не предвещало ничего хорошего.

– Можно я полежу? – сказала Настя. – Меня что-то разморило. То ли оттого, что встала сегодня в пять утра, то ли от дороги. А скорее всего от вина. Все-таки я плохо переношу выпивку. Она вытянулась на диване, положила голову ему на колени. ОН вдруг почувствовал эрекцию. Это привело ЕГО в замешательство.

Никогда в жизни у него не было женщины. ОН не чувствовал к ним влечения. ОН был уверен, что до тех пор, пока не произойдет Слияния, ОН будет отвратителен для женщин. Только потом, став ослепительным в своем могуществе, можно будет заполучить любую. Но ОН не знал, захочет ли ОН. Ведь ОН привык ненавидеть их.

Вдруг с него упал парик. ОН совершенно растерялся. А Настя, приподнявшись, сказала:

– Какой ты симпатичный! Лысенький! Ты специально бреешься, чтобы носить длинные волосы? Эти длинноволосики такие дураки! А ты такой хороший! – Она обняла ЕГО, стала гладить по голове, целовала и говорила: – Ты такой стеснительный. Совсем как мальчик. Так не похож на всех этих нахальных кретинов. – Потом она положила ЕГО руку себе между колен и сказала. – Погладь мне там. Ой, как приятно! – И вдруг стала перебирать пальцами, расстегивать ему ширинку. Скоро член ЕГО был на свободе. Она гладила, теребила его, одновременно снимая с себя другой рукой трусики.

ОН оцепенел, чувствуя волнение, которого никогда не испытывал раньше, не понимая что это за волнение, откуда оно.

А Настя вдруг изогнулась, перевернулась и попросила.

– Поцелуй меня здесь.

А когда ОН поднял ее за бедра и прильнул губами к горячей влажной плоти, застонала и просила:

– Еще, ой, еще! Язычком поглубже! Вот как хорошо!

ОН был страшно возбужден и напуган и думал только о том, чтобы не вгрызться в эту ЖИВУЮ горячую плоть.

Настя снова изменила положение, сказав:

– Я тоже хочу поцеловать у тебя, – и стала ласкать ЕГО член губами и языком,

Потом она оторвалась от него, откинулась и, простонав:

– Возьми меня, хочу, хочу, чтобы ты взял меня сильно! – упала на спину, сдирая с себя платье.

На какие-то минуты ОН забыл обо всем: и о своем уродстве, и о Двойнике Нергале, перестал слышать голос Неведомого.

– Подожди, не кончай, – шептала она. – Я хочу еще.

ОН сдерживался, получал еще большее наслаждение и вдруг с изумлением подумал еще раз: „Она шепчет что-то, обнимает меня. Наверное, так они любят!“

Потом, когда они лежали рядом, она уткнулась лицом ему в грудь и тихо счастливо и удовлетворенно смеялась.

Вдруг на улице послышались шаги, и женский голос позвал:

– Настя! Ты здесь? Выйди на минутку!

– Это соседка! Господи, что им всем нужно! Лежи тихо, я мигом. – Она накинула халат и вышла.

„ПРЕДАЛА! ТЕПЕРЬ ТЫ ВИДИШЬ, ЧЕГО ОНИ ВСЕ СТОЯТ!“

ОН пытался возражать Неведомому, говорил, что Настя совсем не годится на роль жертвы. Но Нергал был неумолим.

„ПРИШЛО ВРЕМЯ ИСКАТЬ ЖЕРТВЕННИК!

СЕГОДНЯ ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ПРИНЕСЕНА В ЖЕРТВУ!

НЕ ЗАБЫВАЙ 0 СЛИЯНИИ!“

Вернулась Настя, снова легла к НЕМУ, снова стала ласкать и снова Нергал утих, замолчал, выжидая, когда закончатся чары женщины, неожиданно вмешавшейся в процесс их жизни, такой ясный им самим и такой непонятный окружающим.

Всю ночь ОН неистово ласкал Настю, стараясь заглушить голос Нергала, а утром, пока она спала, оделся и сбежал на станцию, чтобы Нергал не успел вновь овладеть ИМ. ОН ехал и думал, что найдет достойную замену Насте. ОН знал, кто это будет.

* * *

Ему не нужно было тратить время на Слежку за генералом Успенским. ОН знал, когда генерал приезжает на работу, когда уезжает, на какой машине, сколько у него охранников.

ОН знал, что генерал отправил семью куда-то в другой город из страха перед ним, Нергалом. Собственно, семья ЕМУ не очень-то и была нужна. ЕМУ был нужен сам генерал. Пришло время добраться до него и отомстить за оскорбления и преследования.

Кроме того, ОН надеялся, что, принеся в жертву Успенского, ОН умилостивит Нергала, и Неведомый оставит в покое Настю.

ОН знал, что по выходным генерал проводит время на даче в Горской. ОН давно уже осмотрел все окрестности дачи, знал, где легче всего перебраться через забор, где стоит вторая будка охранников, кроме первой у ворот.

Приехав из Васкелова на Финляндский, ОН пересел на другую ветку и через сорок пять минут был на месте. ОН был возбужден, но рассуждал совершенно спокойно и холодно. Сначала надо было выяснить, дома ли Успенский? ОН прошелся по улице, оценивающе присмотрелся к дому за забором. Голосов там во дворе слышно не было. Подумав, что может привлечь внимание охраны, ОН ушел из зоны видимости, прошелся дальше до Александровской, зашел в магазин, купил нехитрой снеди, спустился к озеру Разлив, здесь на травке перекусил, подремал в тени, обдумывая дальнейшие шаги. ЕГО немного раздражало, что невозможно сразу выполнить задуманное, но в воскресенье отдыхающих было много, и приходилось ждать.

Надо было бы сменить парик и бороду, потому что в светлом парике ОН, наверное, знаком охране по фотороботам. Но сделать это. можно было только в новом „логове“, а время поджимало.

В голове начинали тихонечко звенеть знакомые колокольчики, нарастало возбуждение в преддверии наслаждения, которое ОН получит как творец, как эстет процесса смерти.